Он прервал свои мысли, не время сейчас ударяться в философские рассуждения.
Три стража, стоя спиной к спине, пока успешно отбивали натиск пятерых, и хотя их шесть сабель сверкали как молнии, но это все-таки была защита, показывать свои приемы с прыжками им не позволяло близкое окружение противников, слишком плотно насели необычные бойцы, выдававшие себя за искателей кладов. Поэтому пустить в ход свои смертоносные звездочки они не могли, кстати, и окружавшие их также опасались метать ножи и стилеты, боясь попасть в своих товарищей. Ван Дорну, кончиком клинка рассекли кожу на лбу, и монах тотчас встал на его место, позволяя голландцу вытереть окровавленное лицо и сделать повязку с помощью Беркли, который ковылял вокруг кольца соратников, пытаясь тоже вступить в бой, но его вежливо оттесняли назад.
Отец Эрик понял, что бой надо заканчивать, и как можно быстрей, иначе среди его людей появятся новые жертвы.
– По одному, всем – сабли из пояса! – скомандовал он и порадовался грамотному исполнению приказа. Каждый из учеников по очереди делал шаг назад, выхватывая саблю, и возвращался в круг под удивленными взглядами стражей, не понимающих для чего эта смена оружия. Но уже через полминуты они все прочувствовали на себе. Де
Марвиль перерубил клинок несколько растерявшегося от такой неожиданности стража и вторым замахом резанул его по левой стороне шеи, распоров ее до самого кадыка. И второй стражник недолго отбивал удары кинжалом и обрубком сабли, оставшись вскоре
с обрубком руки. Яростно взвыв, он, несмотря на хлещущую струей кровь, бросился с кинжалом вперед и на несколько секунд повис на клинках дона Диего и Клэр.
– Мадам, подойдите к Шарлю, – шепнул монах Беатрис, – боюсь, он умирает. Дальше мы сами справимся.
Оставшийся страж оказался самым опытным и искусным бойцом, двумя саблями, крутясь на месте, отбивался от четверых, стараясь не допускать сильных рубящих ударов по своим клинкам.
– Беркли, идите, прикройте Клэр! – крикнул монах, англичанин сейчас больше мешался, чем мог помочь.
Цен Ло появился у края обрыва, когда пятеро окружили, выставив клинки последнего стража из его отряда Ху Чина. Командир отряда стражей окинул взглядом происходящее внизу и главное, тела убитых братьев. Не зря он опасался – все-таки появление сегодня этих «кладоискателей» не было случайностью. Но где и как могли подготовить таких бойцов?! Это Цен Ло совершенно не мог понять. Просто невероятно! Но он быстро отмел ненужные мысли. Его задача – уничтожить врагов, и пять метательных ножей, которые он всегда носил с собой, помогут ему в этом. Цен Ло, выбрав цель, метнул нож, и сделал два шага назад, чтобы его не увидели из оврага.
Нож ударил в спину дона Диего чуть-чуть выше лопаток и, спружинив о металл кольчуги, упал на землю. Испанец вздрогнул и непонимающе оглянулся. Зато монах, заметив поведение дона Диего, догадался, что появился еще «черный страж», хорошо, если один.
– Не стойте на месте, господа, – приказал он, не сводя глаз с напряженной фигуры окруженного стража, – двигайтесь в боевой позиции, как вас учили.
Если бы не оружие в руках людей, со стороны вся картина смотрелась немного странновато – несколько человек пританцовывали вокруг одного, кружившегося в центре.
– Всем внимание! – выкрикнул монах. – Где-то прячется еще один страж, будьте начеку!
«Великий Будда! – подумал Цен Ло. – Без сомнения, это специально подготовленные люди, охотники на стражей! У них очень прочные кольчуги, а ведь мои ножи пробивают латы». Он осторожно глянул в овраг – Ху Чин еще держался. Молодец! Цен Ло встал на колени и, выждав момент, метнул ножи с обеих рук.
Лезвие вонзилось Францу Лоэнштейну прямо в затылок, и воинственный племянник немецкого поэта умер мгновенно, упав лицом в жидкую грязь. Второй нож просвистел возле уха, успевшего уклониться монаха. Ху Чин издал боевой клич, и мгновенно перехватив рукоятку сабли, нагнувшись, отставил правую ногу назад, перемещая на нее центр тяжести, одновременно сделав быстрый выпад направленным вверх клинком из-за спины. Сабля вошла в щеку ван Дорна, неосмотрительно дернувшегося вперед и, раскрошив ему зубы, вышла за ухом.
«Какой отличный выпад! – порадовался за своего первого помощника Цен Ло. – Почти вслепую, но как точно. Недаром он считается лучшим бойцом».
Дон Диэго, находившийся рядом Францем, перерубил клинок стража почти у рукоятки, а тот, отбив второй саблей выпад монаха, не успел уклониться от удара де Марвиля, выкрикнувшего грубое ругательство – и отсеченная голова искусного воина Ху Чина упала в кусты, смотря в небо стекленеющими глазами, словно прощаясь со своим командиром на верху оврага.
Цен Ло всхлипнул от отчаяния и горя, и уже не скрываясь, метнул нож в убийцу своего ученика, монах подался вперед и саблей отбил нож, наверняка бы попавший в стоящего неподвижно Артюса, продолжавшего с ненавистью глядеть на голову врага.
Беатрис подбежала поближе, и ее кинжал полетел прямо в грудь стража, но он немного отклонив корпус, ловко поймал оружие.
Это уже лучше, сейчас Цен Ло прыгнет вниз и даст свой последний бой, он покажет им, как дерутся презирающие смерть.
– Брось ножи, – раздался сзади спокойный голос, к Цен Ло шел худощавый человек в расстегнутом дорогом плаще, под которым виднелась шпага, в руке он держал короткий пистолет несколько необычного вида.
«Прекрасно, – обрадовался Цен Ло, отступая от обрыва, – шпага мне пригодится, да и пуффер тоже, для него у этого дворянина наверняка есть еще и порох и пули. И я смогу отомстить всем».
Широко улыбаясь, как будто встретил лучшего друга, он медленно пошел навстречу незнакомцу.
– Я тебя предупредил, – сказал де Флери и выстрелил, у него не было времени вступать в рукопашный бой, он хотел знать, что происходит там, в овраге?
Цен Ло резко дернулся, и пуля просвистела у его плеча, он заметил, как удивительно невозмутимый человек снова взвел курок.
«Двухзарядный, – сделал вывод Цен Ло, – странно, но не видно второго ствола».
Командиры двух отрядов, не торопясь, шли друг к другу. Страж внимательно следил за пальцем дворянина, нажимающего спусковой крючок. Раздался выстрел, но на долю секунды Цен Ло опять опередил, и пуля лишь вскользь задела его бок чуть-чуть ниже ребер.
Человек в красивом темно-синем плаще опустил пистолет, зачем-то щелкнув курком, видимо, решив попугать Цен Ло, но он-то не такой дурак, и знает в оружии толк. Предчувствуя скорую победу, страж сделал рывок, выставив вперед кинжал, а другой рукой сжимая нож, но, к его изумлению, раздался еще один выстрел, и пробитая в колене нога подломилась, заполнив все тело пронзительной болью. У Цен Ло потемнело в глазах, но он смог в очередной раз услышать звук взвода курка и тотчас пуля разворотила ему правое плечо. Кинжал воткнулся в землю
«Но это же не может быть, – барахталась настойчивая мысль в сужающемся сознании лежащего на боку командира стражей. – Четырехзарядный пистолет с одним дулом!?» И боясь полностью потерять над собой контроль и попасть беспомощным в руки врагов, Цен Ло, увидев почти у самого лица коричневые ботфорты стрелявшего, изо всех оставшихся сил вонзил себе в сердце широкое лезвие метательного ножа.
Де Флери недовольно поморщился и, встав на одно колено, приложил руки к голове Цен Ло, шепча заклятия на санскрите. У него оставалось только две-три минуты, пока у самоубийцы полностью не прекратилась мозговая деятельность. Аббат напрягся, проникая в потухающее сознание черного стража.
«Где спрятано перевезенное ночью?! – задал он атакующий вопрос. «Где, где?!» – грохотало в отмирающих клетках мозга Цен Ло, которым невероятными усилиями мысли и воли де Флери не давал погаснуть, удерживая рвущийся из тела дух.
В сознании аббата в убыстренной прокрутке возникли картины ночной дороги, по которой скакали лошади, а он, вроде бы сам нахлестывал их вожжами, спящее селение, двухэтажный дом, затем он оказался внутри какого-то сарая… опускаемый в яму несколькими людьми (были видны только руки), большой и тяжелый ящик, сколоченный из дубовых досок…
Все разом исчезло, и командир отряда стражей успокоился навечно. По лицу де Флери струился пот, чувствовалась страшная усталость, но аббат был доволен – он знал эту близлежащую деревню в четырех лье отсюда.
Увидев на краю обрыва мэтра, бойцы расслабились, но радости победы они не испытывали, все омрачала гибель четырех товарищей, тела которых они аккуратно и заботливо уложили в ряд, будто мертвые могли почувствовать какие-то неудобства.
– Мадам, господа, – вещал сверху де Флери, – павших будем оплакивать потом. Сейчас надо найти тайник, он где-то здесь, а уже темнеет.
– К черту ваши сокровища! – вскричала заплаканная Беатрис. – Разве они стоят жизни наших друзей?
– Если мы не найдем тайник, то эти жертвы будут напрасными, мадам, – холодно ответил де Флери.
– Наш мэтр прав, – тяжело вздохнул де Марвиль, – ни смотря, ни на что, надо закончить дело.
Дон Диэго угрюмо кивнул в знак согласия.
– Сейчас мушкетеры принесут факелы, – сообщил де Флери, – и вынесут тела наших наверх. А стражи пусть здесь поваляются до утра.
– А что, мушкетеры нам не помогут в поисках, господин де Фруа? – с дрожащей истеричной ноткой спросила Клэр
– Нет, мадам, – сказал аббат, – я хочу, чтобы все было чисто и без всяких претензий со стороны короля. Вы разделались с черными стражами, вы и нашли тайник.
Тайник через полчаса обнаружил Диэго, тыкая рапирой по склону, он, чтоб не поскользнуться, ухватился за куст, и тот свободно поддался, открывая вход в пещеру. Еще час прошел, пока сундуки вместе с мушкетерами поднимали наверх и грузили в две кареты. И что-то ни у кого из бойцов Мастера не возникло желания рассмотреть их содержимое. Слишком сильно действовал на них вид четырех тел товарищей, накрытых парусиной и уложенных в отдельную повозку.
На постоялом дворе Алантсона, в большом номере для важных персон, снятом мэтром, все переоделись в чистое, и когда рану Беркли осмотрел местный лекарь, сказав, что ничего серьезного нет и повреждены только мягкие ткани, все уселись за стол уставленный блюдами и бутылками с вином. Не было только отца Эрика, он молился рядом со своими погибшими учениками.
Де Флери достал из большой шкатулки бумаги с приказами об освобождении с подписью короля и вписал туда имена восьмерых.
– Мадам, господа, вы свободны. Уже завтра эти бумаги курьерами срочно доставят в места заключения, откуда я вас забрал. Убитым, конечно, все равно, но и они уже не преступники.
Затем де Флери, снова полез в шкатулку.
– А вот ваши подорожные из расчета на две недели с разрешением выезда в любую страну, куда захотите, – де Флери выдал Клэр, де ля Рианью, Беркли и де Марвилю по скрученной в трубочку бумаге. – Здесь, от имени короля приказано оказывать вам всяческое содействие. Но, а это на дорогу и проживание – Эдмунт выложил на стол четыре кожаных кошеля с монетами.
Беркли взвесил в руках мешочек и высыпал содержимое на стол.
– Не густо, четырнадцать луидоров, – прокомментировал он, сметая деньги обратно в кошель. – Видать, Людовик экономит на всем.
– Его Величество никогда не был особенно щедр к простым солдатам, – де Марвиль осушил бокал, – другое дело – государственные министры …, – Артюс хотел продолжить свою самую наболевшую тему, но вовремя спохватился.
– В связи с этим вопросом, я хотел бы сделать вам предложение, господа, – де Флери на несколько секунд замолчал, придавая вес паузе, и обвел пристальным взглядом мужчин. Они насторожились, Беркли бросил перед собой столовый нож, дон Диего
положил недоеденный кусок мяса в тарелку, а де Марвиль снова наполнил бокал. Только Клэр, не подняла головы, продолжая кушать рыбу под пикантным соусом.
– Сегодня надо изъять часть клада, увезенную стражами прошлой ночью. Я знаю, где это. Возможно, уже утром, когда по окрестным городишкам пройдут слухи о бойне в Чертовой лапе, ящик с сокровищами будет быстро перепрятан. Там из охраны только хозяева – местные жители, видимо, чем-то связанные со стражами. Разве они смогут
противостоять нам? В крайнем случае, хотя вряд ли, среди них может находиться один оставшийся страж. За это задание вы получите в четыре раза больше, чем сейчас. Нас будут поддерживать четыре мушкетера, больше я взять не могу, сами понимаете, они нужны здесь, для охраны.
– Вот это выверт! – изумился испанец. – Признаться, хотя я и приустал, но деньги мне нужны позарез. Вернуться домой голым, как-то уж совсем неприлично.
– А что значит «нас»? – спросил де Марвиль, – то есть вы, Мастер, пойдете с нами?
– Да, – кивнул де Флери, – а отца Эрика я оставляю здесь, так мне будет покойнее. – Этим решением тайный советник нарушал приказ короля, запрещающий ему непосредственно принимать участие в схватках с противником, только общее руководство. Но может и не будет никакого сопротивления? – Я не исключаю и вас, Беркли, если захотите участвовать, будете нашим надежным тылом. Надеюсь, ваша рана это позволит.
– Да, черт побери, какая рана?! – вскричал покрасневший от возбуждения Уолтер. – Всего лишь обыкновенная царапина! Я готов идти первым!
– Прекрасно, господа, вашу боевую одежду слуги уже почистили на всякий случай. Переодевайтесь, не будем медлить.
– Постойте, господин де Фруа, – холодно процедила Беатрис Клэр, – что-то я ничего не услышала о себе, вы забыли про меня.
– Ни в коем случае, мадам Клэр, – галантно поклонился де Флери. – Не обижайтесь, но если вы о дополнительном вознаграждении, то я прямо сейчас могу выдать вам деньги.
– Господин де Фруа, – встав, гордо откинула голову Беатрис, и голос ее зазвенел от гнева, – вы сейчас не просто обидели меня, а дважды оскорбили, сбросив меня со счетов раньше времени и упомянув о золоте! Единственное, что может являться моим прощением по отношению к вам – это полноправное участие в предстоящей вылазке. Или вы заслуживаете пощечины!
Де Флери несколько смутился, да, Беатрис храбро сражалась наравне со всеми, но все же у нее случился нервный срыв, и до сего момента Эдмунт не был уверен, захочет ли она ввязаться в продолжение схватки. Но, слава Господу, Клэр сама изъявила желание.
– Решено, мадам, вы в деле. Примите мои извинения.
Беатрис кивнула в знак прощения.
В деревне в четырех лье от Авинтсона, к добротному кирпичному дому, который де Флери увидел через сознание Цен Ло, они добрались около полуночи. Мэтр приказал двум мушкетерам зайти сзади со двора, перелезть внутрь через каменное ограждение и затаиться, пока мэтр их не позовет, подготовить мушкеты, и если кто-то постарается бежать из заднего входа дома или из сараев, стрелять на поражение.
Два мушкетера, обнажив оружие, остались сторожить дом со стороны улицы у лошадей и кареты де Флери, с указанием никого не впускать и не выпускать.
– Откройте, полиция! Именем короля! – де Марвиль заколотил кулаками в дверь, оббитую для большей крепости железными скобами.
Три стража, стоя спиной к спине, пока успешно отбивали натиск пятерых, и хотя их шесть сабель сверкали как молнии, но это все-таки была защита, показывать свои приемы с прыжками им не позволяло близкое окружение противников, слишком плотно насели необычные бойцы, выдававшие себя за искателей кладов. Поэтому пустить в ход свои смертоносные звездочки они не могли, кстати, и окружавшие их также опасались метать ножи и стилеты, боясь попасть в своих товарищей. Ван Дорну, кончиком клинка рассекли кожу на лбу, и монах тотчас встал на его место, позволяя голландцу вытереть окровавленное лицо и сделать повязку с помощью Беркли, который ковылял вокруг кольца соратников, пытаясь тоже вступить в бой, но его вежливо оттесняли назад.
Отец Эрик понял, что бой надо заканчивать, и как можно быстрей, иначе среди его людей появятся новые жертвы.
– По одному, всем – сабли из пояса! – скомандовал он и порадовался грамотному исполнению приказа. Каждый из учеников по очереди делал шаг назад, выхватывая саблю, и возвращался в круг под удивленными взглядами стражей, не понимающих для чего эта смена оружия. Но уже через полминуты они все прочувствовали на себе. Де
Марвиль перерубил клинок несколько растерявшегося от такой неожиданности стража и вторым замахом резанул его по левой стороне шеи, распоров ее до самого кадыка. И второй стражник недолго отбивал удары кинжалом и обрубком сабли, оставшись вскоре
с обрубком руки. Яростно взвыв, он, несмотря на хлещущую струей кровь, бросился с кинжалом вперед и на несколько секунд повис на клинках дона Диего и Клэр.
– Мадам, подойдите к Шарлю, – шепнул монах Беатрис, – боюсь, он умирает. Дальше мы сами справимся.
Оставшийся страж оказался самым опытным и искусным бойцом, двумя саблями, крутясь на месте, отбивался от четверых, стараясь не допускать сильных рубящих ударов по своим клинкам.
– Беркли, идите, прикройте Клэр! – крикнул монах, англичанин сейчас больше мешался, чем мог помочь.
Цен Ло появился у края обрыва, когда пятеро окружили, выставив клинки последнего стража из его отряда Ху Чина. Командир отряда стражей окинул взглядом происходящее внизу и главное, тела убитых братьев. Не зря он опасался – все-таки появление сегодня этих «кладоискателей» не было случайностью. Но где и как могли подготовить таких бойцов?! Это Цен Ло совершенно не мог понять. Просто невероятно! Но он быстро отмел ненужные мысли. Его задача – уничтожить врагов, и пять метательных ножей, которые он всегда носил с собой, помогут ему в этом. Цен Ло, выбрав цель, метнул нож, и сделал два шага назад, чтобы его не увидели из оврага.
Нож ударил в спину дона Диего чуть-чуть выше лопаток и, спружинив о металл кольчуги, упал на землю. Испанец вздрогнул и непонимающе оглянулся. Зато монах, заметив поведение дона Диего, догадался, что появился еще «черный страж», хорошо, если один.
– Не стойте на месте, господа, – приказал он, не сводя глаз с напряженной фигуры окруженного стража, – двигайтесь в боевой позиции, как вас учили.
Если бы не оружие в руках людей, со стороны вся картина смотрелась немного странновато – несколько человек пританцовывали вокруг одного, кружившегося в центре.
– Всем внимание! – выкрикнул монах. – Где-то прячется еще один страж, будьте начеку!
«Великий Будда! – подумал Цен Ло. – Без сомнения, это специально подготовленные люди, охотники на стражей! У них очень прочные кольчуги, а ведь мои ножи пробивают латы». Он осторожно глянул в овраг – Ху Чин еще держался. Молодец! Цен Ло встал на колени и, выждав момент, метнул ножи с обеих рук.
Лезвие вонзилось Францу Лоэнштейну прямо в затылок, и воинственный племянник немецкого поэта умер мгновенно, упав лицом в жидкую грязь. Второй нож просвистел возле уха, успевшего уклониться монаха. Ху Чин издал боевой клич, и мгновенно перехватив рукоятку сабли, нагнувшись, отставил правую ногу назад, перемещая на нее центр тяжести, одновременно сделав быстрый выпад направленным вверх клинком из-за спины. Сабля вошла в щеку ван Дорна, неосмотрительно дернувшегося вперед и, раскрошив ему зубы, вышла за ухом.
«Какой отличный выпад! – порадовался за своего первого помощника Цен Ло. – Почти вслепую, но как точно. Недаром он считается лучшим бойцом».
Дон Диэго, находившийся рядом Францем, перерубил клинок стража почти у рукоятки, а тот, отбив второй саблей выпад монаха, не успел уклониться от удара де Марвиля, выкрикнувшего грубое ругательство – и отсеченная голова искусного воина Ху Чина упала в кусты, смотря в небо стекленеющими глазами, словно прощаясь со своим командиром на верху оврага.
Цен Ло всхлипнул от отчаяния и горя, и уже не скрываясь, метнул нож в убийцу своего ученика, монах подался вперед и саблей отбил нож, наверняка бы попавший в стоящего неподвижно Артюса, продолжавшего с ненавистью глядеть на голову врага.
Беатрис подбежала поближе, и ее кинжал полетел прямо в грудь стража, но он немного отклонив корпус, ловко поймал оружие.
Это уже лучше, сейчас Цен Ло прыгнет вниз и даст свой последний бой, он покажет им, как дерутся презирающие смерть.
– Брось ножи, – раздался сзади спокойный голос, к Цен Ло шел худощавый человек в расстегнутом дорогом плаще, под которым виднелась шпага, в руке он держал короткий пистолет несколько необычного вида.
«Прекрасно, – обрадовался Цен Ло, отступая от обрыва, – шпага мне пригодится, да и пуффер тоже, для него у этого дворянина наверняка есть еще и порох и пули. И я смогу отомстить всем».
Широко улыбаясь, как будто встретил лучшего друга, он медленно пошел навстречу незнакомцу.
– Я тебя предупредил, – сказал де Флери и выстрелил, у него не было времени вступать в рукопашный бой, он хотел знать, что происходит там, в овраге?
Цен Ло резко дернулся, и пуля просвистела у его плеча, он заметил, как удивительно невозмутимый человек снова взвел курок.
«Двухзарядный, – сделал вывод Цен Ло, – странно, но не видно второго ствола».
Командиры двух отрядов, не торопясь, шли друг к другу. Страж внимательно следил за пальцем дворянина, нажимающего спусковой крючок. Раздался выстрел, но на долю секунды Цен Ло опять опередил, и пуля лишь вскользь задела его бок чуть-чуть ниже ребер.
Человек в красивом темно-синем плаще опустил пистолет, зачем-то щелкнув курком, видимо, решив попугать Цен Ло, но он-то не такой дурак, и знает в оружии толк. Предчувствуя скорую победу, страж сделал рывок, выставив вперед кинжал, а другой рукой сжимая нож, но, к его изумлению, раздался еще один выстрел, и пробитая в колене нога подломилась, заполнив все тело пронзительной болью. У Цен Ло потемнело в глазах, но он смог в очередной раз услышать звук взвода курка и тотчас пуля разворотила ему правое плечо. Кинжал воткнулся в землю
«Но это же не может быть, – барахталась настойчивая мысль в сужающемся сознании лежащего на боку командира стражей. – Четырехзарядный пистолет с одним дулом!?» И боясь полностью потерять над собой контроль и попасть беспомощным в руки врагов, Цен Ло, увидев почти у самого лица коричневые ботфорты стрелявшего, изо всех оставшихся сил вонзил себе в сердце широкое лезвие метательного ножа.
Де Флери недовольно поморщился и, встав на одно колено, приложил руки к голове Цен Ло, шепча заклятия на санскрите. У него оставалось только две-три минуты, пока у самоубийцы полностью не прекратилась мозговая деятельность. Аббат напрягся, проникая в потухающее сознание черного стража.
«Где спрятано перевезенное ночью?! – задал он атакующий вопрос. «Где, где?!» – грохотало в отмирающих клетках мозга Цен Ло, которым невероятными усилиями мысли и воли де Флери не давал погаснуть, удерживая рвущийся из тела дух.
В сознании аббата в убыстренной прокрутке возникли картины ночной дороги, по которой скакали лошади, а он, вроде бы сам нахлестывал их вожжами, спящее селение, двухэтажный дом, затем он оказался внутри какого-то сарая… опускаемый в яму несколькими людьми (были видны только руки), большой и тяжелый ящик, сколоченный из дубовых досок…
Все разом исчезло, и командир отряда стражей успокоился навечно. По лицу де Флери струился пот, чувствовалась страшная усталость, но аббат был доволен – он знал эту близлежащую деревню в четырех лье отсюда.
Увидев на краю обрыва мэтра, бойцы расслабились, но радости победы они не испытывали, все омрачала гибель четырех товарищей, тела которых они аккуратно и заботливо уложили в ряд, будто мертвые могли почувствовать какие-то неудобства.
– Мадам, господа, – вещал сверху де Флери, – павших будем оплакивать потом. Сейчас надо найти тайник, он где-то здесь, а уже темнеет.
– К черту ваши сокровища! – вскричала заплаканная Беатрис. – Разве они стоят жизни наших друзей?
– Если мы не найдем тайник, то эти жертвы будут напрасными, мадам, – холодно ответил де Флери.
– Наш мэтр прав, – тяжело вздохнул де Марвиль, – ни смотря, ни на что, надо закончить дело.
Дон Диэго угрюмо кивнул в знак согласия.
– Сейчас мушкетеры принесут факелы, – сообщил де Флери, – и вынесут тела наших наверх. А стражи пусть здесь поваляются до утра.
– А что, мушкетеры нам не помогут в поисках, господин де Фруа? – с дрожащей истеричной ноткой спросила Клэр
– Нет, мадам, – сказал аббат, – я хочу, чтобы все было чисто и без всяких претензий со стороны короля. Вы разделались с черными стражами, вы и нашли тайник.
Тайник через полчаса обнаружил Диэго, тыкая рапирой по склону, он, чтоб не поскользнуться, ухватился за куст, и тот свободно поддался, открывая вход в пещеру. Еще час прошел, пока сундуки вместе с мушкетерами поднимали наверх и грузили в две кареты. И что-то ни у кого из бойцов Мастера не возникло желания рассмотреть их содержимое. Слишком сильно действовал на них вид четырех тел товарищей, накрытых парусиной и уложенных в отдельную повозку.
На постоялом дворе Алантсона, в большом номере для важных персон, снятом мэтром, все переоделись в чистое, и когда рану Беркли осмотрел местный лекарь, сказав, что ничего серьезного нет и повреждены только мягкие ткани, все уселись за стол уставленный блюдами и бутылками с вином. Не было только отца Эрика, он молился рядом со своими погибшими учениками.
Де Флери достал из большой шкатулки бумаги с приказами об освобождении с подписью короля и вписал туда имена восьмерых.
– Мадам, господа, вы свободны. Уже завтра эти бумаги курьерами срочно доставят в места заключения, откуда я вас забрал. Убитым, конечно, все равно, но и они уже не преступники.
Затем де Флери, снова полез в шкатулку.
– А вот ваши подорожные из расчета на две недели с разрешением выезда в любую страну, куда захотите, – де Флери выдал Клэр, де ля Рианью, Беркли и де Марвилю по скрученной в трубочку бумаге. – Здесь, от имени короля приказано оказывать вам всяческое содействие. Но, а это на дорогу и проживание – Эдмунт выложил на стол четыре кожаных кошеля с монетами.
Беркли взвесил в руках мешочек и высыпал содержимое на стол.
– Не густо, четырнадцать луидоров, – прокомментировал он, сметая деньги обратно в кошель. – Видать, Людовик экономит на всем.
– Его Величество никогда не был особенно щедр к простым солдатам, – де Марвиль осушил бокал, – другое дело – государственные министры …, – Артюс хотел продолжить свою самую наболевшую тему, но вовремя спохватился.
– В связи с этим вопросом, я хотел бы сделать вам предложение, господа, – де Флери на несколько секунд замолчал, придавая вес паузе, и обвел пристальным взглядом мужчин. Они насторожились, Беркли бросил перед собой столовый нож, дон Диего
положил недоеденный кусок мяса в тарелку, а де Марвиль снова наполнил бокал. Только Клэр, не подняла головы, продолжая кушать рыбу под пикантным соусом.
– Сегодня надо изъять часть клада, увезенную стражами прошлой ночью. Я знаю, где это. Возможно, уже утром, когда по окрестным городишкам пройдут слухи о бойне в Чертовой лапе, ящик с сокровищами будет быстро перепрятан. Там из охраны только хозяева – местные жители, видимо, чем-то связанные со стражами. Разве они смогут
противостоять нам? В крайнем случае, хотя вряд ли, среди них может находиться один оставшийся страж. За это задание вы получите в четыре раза больше, чем сейчас. Нас будут поддерживать четыре мушкетера, больше я взять не могу, сами понимаете, они нужны здесь, для охраны.
– Вот это выверт! – изумился испанец. – Признаться, хотя я и приустал, но деньги мне нужны позарез. Вернуться домой голым, как-то уж совсем неприлично.
– А что значит «нас»? – спросил де Марвиль, – то есть вы, Мастер, пойдете с нами?
– Да, – кивнул де Флери, – а отца Эрика я оставляю здесь, так мне будет покойнее. – Этим решением тайный советник нарушал приказ короля, запрещающий ему непосредственно принимать участие в схватках с противником, только общее руководство. Но может и не будет никакого сопротивления? – Я не исключаю и вас, Беркли, если захотите участвовать, будете нашим надежным тылом. Надеюсь, ваша рана это позволит.
– Да, черт побери, какая рана?! – вскричал покрасневший от возбуждения Уолтер. – Всего лишь обыкновенная царапина! Я готов идти первым!
– Прекрасно, господа, вашу боевую одежду слуги уже почистили на всякий случай. Переодевайтесь, не будем медлить.
– Постойте, господин де Фруа, – холодно процедила Беатрис Клэр, – что-то я ничего не услышала о себе, вы забыли про меня.
– Ни в коем случае, мадам Клэр, – галантно поклонился де Флери. – Не обижайтесь, но если вы о дополнительном вознаграждении, то я прямо сейчас могу выдать вам деньги.
– Господин де Фруа, – встав, гордо откинула голову Беатрис, и голос ее зазвенел от гнева, – вы сейчас не просто обидели меня, а дважды оскорбили, сбросив меня со счетов раньше времени и упомянув о золоте! Единственное, что может являться моим прощением по отношению к вам – это полноправное участие в предстоящей вылазке. Или вы заслуживаете пощечины!
Де Флери несколько смутился, да, Беатрис храбро сражалась наравне со всеми, но все же у нее случился нервный срыв, и до сего момента Эдмунт не был уверен, захочет ли она ввязаться в продолжение схватки. Но, слава Господу, Клэр сама изъявила желание.
– Решено, мадам, вы в деле. Примите мои извинения.
Беатрис кивнула в знак прощения.
В деревне в четырех лье от Авинтсона, к добротному кирпичному дому, который де Флери увидел через сознание Цен Ло, они добрались около полуночи. Мэтр приказал двум мушкетерам зайти сзади со двора, перелезть внутрь через каменное ограждение и затаиться, пока мэтр их не позовет, подготовить мушкеты, и если кто-то постарается бежать из заднего входа дома или из сараев, стрелять на поражение.
Два мушкетера, обнажив оружие, остались сторожить дом со стороны улицы у лошадей и кареты де Флери, с указанием никого не впускать и не выпускать.
– Откройте, полиция! Именем короля! – де Марвиль заколотил кулаками в дверь, оббитую для большей крепости железными скобами.
