Глава 1
Ночь. С черного неба сыплет противная морось. Холодно, сыро, дует завывающий ветер. Вокруг сплошные пятиэтажки. Кое-где вдалеке горят фонари. Свет есть и в окнах домов, но один черт ничего толком не видно. Я спешу, иду быстрым шагом, граничащим с бегом трусцой. На голову натянут капюшон, который то и дело пытается слететь от быстрой ходьбы. Что творится у меня под ногами, не видно. Спина взмокла. Я прямо чувствую текущие по ней ручьи пота. Холодная морось ветром бьет по лицу. Следом за мной идет троица каких-то парней. Похоже, собираются догнать. Я хочу и никак не могу от них оторваться.
Неширокая дорога идет вдоль дома слева. Подъезды выходят ко мне на дорогу. Справа много припаркованных машин. За ними деревья, и следом виднеется точно такой же дом. Они тут почему-то все одинаковые. Впереди остался последний подъезд, и дальше столб с ярко горящим фонарем. За ним темное очертание следующей пятиэтажки.
Не сбавляя шаг, я оборачиваюсь. Три черных силуэта не отстают. Напоминает преследование добычи хищниками. И эта добыча именно я. Коробит от такой ассоциации. Не могу понять, куда идти. Даже не знаю, как меня вообще сюда занесло. Однозначно заблудился. Как назло, кроме преследователей никого поблизости нет, и спросить не у кого. Я торопливо всматриваюсь по сторонам, пытаюсь узнать место, и не получается. Без конца сам у себя спрашиваю: «Куда меня занесло?». И никак не могу найти объяснений.
Пытаюсь вспомнить, зачем я вышел на улицу среди ночи. Память как будто напрочь отбило. Приходится судорожно домысливать, что такого могло произойти, отчего я среди ночи вышел на улицу. Находится только одно вразумительное объяснение – закончились сигареты, и меня понесло в магазин. Тут же на ум приходит контраргумент – я по ночам не встаю на перекуры, да и вообще, особо не напрягаюсь, если сигареты с вечера заканчиваются.
Все, мои размышления зашли в тупик. Больше ничего путного на ум не приходит. Последний подъезд остался позади, еще немного, и я дойду до фонаря.
Кручу по сторонам головой не переставая. Странный какой-то район. У меня стоят одни шестнадцатиэтажки. Минимум кое-где девятиэтажки. Да и в соседних районах та же картина. Последние пятиэтажные дома снесли давным-давно, а тут их вон сколько. Такое чувство, что вообще хожу не в своем городе.
И почему так резко похолодало? Лето ведь только закончилось. Да и днем было тепло, я это точно помню. Как будто меня перенесло в самый разгар осени.
На подходе к фонарю в глаза бросилась надетая на мне куртка. Вся какая-то чересчур яркая, пестрая. У меня такой никогда не было. Понятия не имею, когда я ее покупал. Тут же стал ненароком домысливать: может, Кристинка купила да перед выходом мне всучила? Снова в памяти сплошной провал. Ничего не могу вспомнить.
Что-то щуплый я какой-то, похож на подростка пятнадцатилетнего. Прямо чувствую в себе юношескую легкость. Наверное, похудел. Хм… странно. Ничего не помню. Во-о-обще.
У фонаря я немного сбавил темп. Слева показалась темная полоса гаражей, идущих незнамо откуда и куда. К ним ведет дорожка, протоптанная через поросший пустырь. Справа такая же дорожка виляет к следующей гряде пятиэтажек.
Я отчетливо почувствовал, как меня тянет именно туда. Как будто что-то подсказывает, что там выход из этого лабиринта.
А может, там будут люди? Нужно узнать, как отсюда выйти. Хотя бы в каком направлении идти. Найти бы улицу с машинами. Я бы тогда смог остановить такси или просто машину, на ней доехал бы до дома.
Поддавшись возникшему чувству, сворачиваю направо. Сзади слышится топот. Я пытаюсь обернуться и не успеваю. Прилетел удар чуть выше моего правого уха. Меня наповал срубило. Голова со звоном ударилась об асфальт. В глазах разлетелись искры. Следом удар ногой в живот. От боли меня тут же скрючило. Дыхание перехватило. Ртом пытаюсь вобрать воздух, и не получается. Внутренности вместе с грудью сжалась так, что я не могу вздохнуть.
– Все! Все! Хорош! Готов ушлепок. А то придется его на себе тащить.
– Рога, ну че, не заочковал?
– Яр, иди в жопу. Я за свой базар отвечаю.
– Че стоим? Берите и потащили за гаражи.
– Лем, мож, здесь?
– Я говорю, берите и тащим за гаражи.
Пока я лежал на асфальте в позе эмбриона, моя боль как бы замерла. Я боялся пошевелиться, чтобы снова не дать ей разразиться. Парни схватили меня подмышки и рывком подняли на ноги. Боль с новой силой судорогой разнеслась по животу. Меня приподняли и следом стали принудительно опускать.
– Давай-давай, поприседай. Во-от, теперь еще раз…
Ублюдки держат меня крепко, не вырвешься. После второго приседания боль пошла на спад. Понемногу ртом я глотаю воздух. Голова кружится. Еще немного и, кажется, я потеряю сознание.
– Все, хорош, пошли быстрее.
Меня с силой потащили к гаражам. Ублюдки спешат, я еле успеваю переставлять ноги. Пытаясь спросить, что им надо, я невнятно прохрипел. Вот только кто бы на это реагировал.
Мы дошли до гаражей и стали их обходить по утоптанной щебенке, заменявшей дорогу. Мне полегчало. Боль стихла, и я смог начать соображать. Голова забурлила от кучи вопросов, сводящихся к одному – что им от меня надо? Двое меня тащили так же, подмышки, а третий без конца их подгонял сзади.
Гаражи закончились, и начался какой-то лесок. Небольшие деревья росли редко, зато высокой травы навалом. То и дело она противно цепляется за ноги. Я и так еле успеваю выдержать быстрый темп.
– Что вы хотите? – наконец смог выдавить я из себя. – Куда вы меня тащите?
– Лем, еще далеко? – не обращая внимание на мои вопросы спросил тот, что был справа.
– Еще немного, – ответил ему идущий позади парень.
– Что вы хотите? – снова повторил я вопрос.
– Да заткнись ты, – ответил тот, что тащил меня справа, таким тоном будто отгонял надоевшую муху.
По голосу я понял, что это «незаочковавший» Рога.
– Куда вы меня тащите? – не унимаюсь я и пытаюсь остановиться, хотя понимаю, что вырваться мне так просто не получится.
Рога остановился и резко развернулся. Удар пришелся прямо мне по зубам. Неожиданный, мощный. Меня отбросило назад. Если бы не держащий меня слева парень, я бы точно упал в очередной раз.
– Рога, хорош его бить, немного осталось. Тащите, – сказал тот, что все время шел позади нас. Судя по тону и послушности остальных ублюдков, этот, можно сказать, лидер группы.
Снова меня тащат, держа подмышки. Во рту полно крови. На ходу сплевываю. Похоже, чуть не выбил два передних верхних зуба. Языком чувствую, как они шатаются и кровят. Поджимаю губы – сильно разбиты и тоже в крови.
Какое-то подобие света осталось позади. Меня теперь тащили в сплошных потемках.
– Лем, посвети. Ничего не видно.
– Ща.
Парень сзади, по-видимому, включил фонарик на телефоне, и вперед полился ручеек тусклого света. Прошло еще немного времени, и деревья закончились. По шуму бегущей воды я догадался, что мы вышли на берег какой-то реки. Не бурная, но активно бегущая по своему руслу. Вокруг сплошная темнота. Меня остановили и развернули. Тусклый фонарик стал светить мне в глаза. Я потупил взгляд от яркости. В такой темноте даже слабый свет ослеплял.
Морось усилилась, перейдя в затяжной дождь. Мой капюшон давно слетел с головы. Волосы намокли. Сердце колотится так сильно, что своим стуком отдает в виски. Из-за взыгравших нервов мне жарко. Хочется расстегнуть куртку, чтобы немного остыть.
– Ребята, что вам надо? Что вы хотите? Куртку? Деньги? Телефон?
Никто не ответил. Похоже, никто вообще не хотел со мной говорить. На ум пришло, что, может, эти ублюдки решили меня кинуть в речку. Захотели таким образом надо мной поглумиться. Плавать я могу, поэтому мне не страшно очутиться в воде. Хуже будет потом, когда придется из нее выбираться. Даже не в холодине дело. Сейчас это меня волнует меньше всего. Непонятно, где я и куда дальше идти. Как бы не пришлось мокрым ходить, пока рассветет. Тогда мне точно будет непередаваемо холодно.
– Рога, ну, что стоишь? Твой выход, – раздается голос Лема
Ублюдки продолжают светить фонариком мне в лицо, разглядеть их не могу, зато отчетливо разбираю голоса. Точно, молодежь. Максимум лет восемнадцати, не больше. В этом возрасте они совсем еще безбашенные. Никаких принципов и морали. Им чисто повыпендриваться друг перед другом, покрасоваться. Ни о чем человеческом не думают. Решили поиздеваться, потешить свое самолюбие. Нагнуть втроем, стаей, кого-нибудь, почувствовать свою силу. Что из этих мразей вырастет? Хорошо, если позже поймут. Задуматься никогда не бывает поздно. А если такими останутся?
– Ребят, поигрались, повеселились, и хватит, давайте уже…
– Становись на колени, – рявкнул командным тоном Рога, не дав мне договорить. Голос наглый, уверенный. Еще вроде сопляк, но уже столько властности откуда-то нахватался.
От этой фразы меня затрясло. Внутри все сразу вскипело. Какие-то трое сопляков хотят меня на колени поставить? Теперь уже было не до разговоров. Все, черта пройдена. Злость нахлынула на меня волной. Глупо ждать, когда они начнут меня избивать. Сжав кулаки, я кидаюсь первый.
Ничего не видно кроме светящего мне в глаза фонаря. Бью пустоту правой чуть выше света. Вдогонку левой. Кого-то из них зацепил. Получилось совсем слегка. Телефон с горящим фонариком упал. Следом мне в лицо посыпались удары парней. Сильные, жесткие. Я сгибаюсь, пряча голову руками, ухожу в сторону, пытаюсь затеряться в темноте. Даже не знаю, как я сумел устоять на ногах после стольких пропущенных. В глазах снова искры сверкают. Не видя, куда я пытаюсь ускользнуть, ублюдки боятся, что я сбегу, орут, спешат, бьют руками и ногами с остервенением, надеются хорошенько попасть, чтобы меня вырубить.
Понимаю, что в такой темноте мне далеко не убежать, сейчас поднимут фонарик, и я снова окажусь в поле их видимости. Пока темнота, я надеюсь вырубить троицу по одному, сразу со всеми мне точно не справиться. Хоть и сопляки, но лупят сильно. Если под прямой удар попасть, можно и отключиться.
Я приподнимаюсь и со всей силы бью правой с разворота. Кулак попал в чью-то голову. Следом мне в лицо посыпались очередные удары. Опять закрываюсь руками, сгибаюсь ниже их рук и пытаюсь уйти в сторону. Дважды попали в нос. Похоже, сломали. Кровь ручьем полилась на губы и ниже, к подбородку. Липкая, соленая, густая. Губы уже в хлам разбиты. Я сплевываю, и не получается. Во рту одна кровь. Слишком тягучая, ни черта не сплевывается. Вылетает и липнет к подбородку, рукам, прикрывающим лицо. Понимаю – так просто мы уже не разойдемся, и в то же время мне не верится, что до этого дойдет. Даже не хочу допускать такой мысли. Я не убийца. Надеюсь, и эти ублюдки не докатятся до такого.
– Лемон, где фонарик?! Эта мразь мне только что зарядила! – раздается крик ублюдка справа.
Надо же, у меня удар всегда был хороший, а сейчас сам чувствую, что совсем слабый получился, хотя, как мне показалось, я приложил со всей силы. Но ничего, сейчас хоть одного гаденыша я точно вырублю. Пячусь, пытаюсь их обойти. Сволочье машет руками и ногами без продыху. Не видя меня, они не могут толком попасть. Удары в основном проходят мимо либо прилетают ко мне несильно. Я постоянно уворачиваюсь, пытаясь интуитивно уловить следующий удар, продолжаю пятиться, по-резкому ухожу то влево, то вправо. Как назло, ублюдки вдвоем лупят. Я постоянно из-за этого сбиваюсь. Третий, похоже, никак не может найти упавший телефон.
В голове маячит – только бы ненароком не зацепиться ногой обо что-нибудь и не свалиться на землю, иначе начнут ногами месить. Еще хуже, если начнут на мне лежащем развлекаться – скакать или прыгать. Тогда мне точно хана. Переломают все ребра вместе с внутренностями. Инвалидность в лучшем случае. Или здесь так и останусь подыхать со сломанными ребрами, если ублюдки меня не добьют.
Свет от фонарика сделал меня видимым. Удары посыпались уже конкретно в меня градом. Закрываюсь руками плотнее, сильнее втягиваю голову, чтобы не высовывалась. Приготовился вытерпеть, сколько получится. Понимаю, сейчас бы мне убежать. Больше шанса не будет. Но нет, не смогу. Уже не смогу. Сил совсем нет. Только дернусь, и отморозки или, догоняя, толкнут так, что я носом в землю упрусь, или подставят подножку, и я опять же окажусь на земле.
Я продолжаю пятиться. Нога наступает в воду по щиколотку. Появляется мысль, заставляющая меня скривиться. В сердцах чертыхаюсь про себя. Как я сразу до этого не додумался? Надо было сразу искать спасение в реке. Вряд ли ублюдки полезли бы за мной в воду по такой холодине.
Жесткий удар исподтишка прилетел мне между ног. Я даже не понял, как упал. Лицо с силой воткнулось в грязь. Боль в один момент сковала все тело. Снова скрючило так, что я замер не в силах шевельнуться. Дыханье перехватило.
– Все, готов. Рога! Бля! Че ты застыл?! Режь ему голову, или я сам сейчас его разорву на куски!
Колено Роги с силой надавило мне в спину. Рука ухватила мои волосы за чуб и с такой силой дернула назад, что шейные позвонки разом завизжали групповым хрустом. Острие ножа воткнулось в шею у моего левого уха и начало резать. Почему-то я не чувствовал боли от ножа. Совсем. После удара в пах меня так сковало внизу, что любая другая боль уже, наверное, не воспринималась. Я услышал собственный хрип и ужаснулся. Только сейчас до меня стало доходить, что эти сопляки хотели не просто меня избить или поглумиться. Они изначально замыслили убить человека. Причем именно так – садистки, варварски, зверски.
В этот момент я начал куда-то проваливаться. Голоса сволочей стали удаляться. Боль исчезла. Совсем. Я никак не мог поверить, что на этом все, еще немного, и я умру. Еще больше меня терзало осознание того, что я ухожу, а эти ублюдки продолжат жить дальше. Кто его знает, скольких еще людей они убьют таким или более мучительным способом.
– Несанкционированный переход сознания – минус сто к карме. Жертвенная смерть – плюс сто к карме. Общее состояние кармы – положительное. Сто тридцать семь, – раздался громкий, четкий, особенный голос. В нем нельзя было уловить нотки половой принадлежности. Как будто говорило бесполое существо.
Глава 2
Немногим ранее.
Очередной субботний день проходил, как всегда в последние годы, тухло. Для меня – откровенно паршивый день. Это на госслужбе или в нормальных фирмах народ отдыхает по выходным, а у нас официальная, но не узаконенная шестидневка, правда, с небольшой оговоркой. В субботу мы приезжаем в офис к десяти, так как наш властный босс появляется ровно в десять, и дальше всем коллективом создаем видимость активного труда максимум до шестнадцати. Или, чтобы быть точнее, пока наш изверг не уедет.
Сегодня в этом плане повезло, его святейшество убыло в половине третьего после полудня. Выждав минут пять и, уточнив для верности у секретаря, что сегодня он точно не появится, все с радостью тут же сделали ноги.
Начало сентября еще пока что баловало теплом. На ясном небе весь день светило ласковое солнце, призывавшее к умилению. Еще немного, и осень станет полноправной хозяйкой. Настанет дождливый, пасмурный холод. Так что вроде как требовалось наслаждаться последними теплыми деньками, но мне было не до этого. На душе было муторно. Мысли то и дело крутились над одним и тем же вопросом – где взять деньги.
