Бета действием подтвердил свои слова, быстро заменив стоявшие на полу плошки на новые. Аллен заметил, как сильно при этом дрожали его руки. «Страшно тебе? Так и должно быть. Бойся меня, я скоро доставлю тебе множество неприятностей», — усмехаясь про себя, с ненавистью подумал он. Но вслух ничего не сказал, из-под полуприкрытых век наблюдая за гостем.
— Вас уже осматривал лекарь, мессир, но, если вы сейчас нуждаетесь в помощи, я позову его ещё раз. — Бета явно терялся перед гордым молчаливым пленником, и Аллен почувствовал себя более уверенно.
— Где я нахожусь, и кто ты? — негромко произнёс юноша, стараясь не испугать его.
— Моё имя — Эйрин. Но, боюсь, это всё, что я могу вам сообщить, мессир. — Бета поспешно согнулся в поклоне. — Простите, но мне под страхом смерти запрещено разговаривать с вами о чём-либо, кроме самого необходимого. Я обязан только лишь приносить вам еду и воду, мессир. Прошу, не спрашивайте меня ни о чём, ибо я не имею права отвечать на ваши вопросы.
Почтительный тон беты, а ещё больше его дрожащие руки убедили Аллена в том, что тот не лжёт, и, желая вытянуть из собеседника как можно больше полезных сведений, он очень спокойно и тихо спросил:
— Эйрин, ты можешь сказать мне, кто взял меня в плен, и с какой целью? — Аллен посмотрел прямо в его испуганные карие глаза и одновременно постарался сделать свой взгляд как можно более убедительным. Это не подействовало, и бета, попятившись, только отрицательно замотал головой, не издав больше ни звука. — Ну скажи мне хотя бы одно — они человеческой расы?
Эйрин снова мотнул головой, на этот раз утвердительно, и, снова чего-то испугавшись, быстро поклонился, ретировался и исчез.
***
Засечки на камне в укромном уголке множились ровными рядами, одинаковые дни тянулись бесконечной вереницей. За это время Аллен вполне окреп, боли почти прекратились, и голова стала более ясной. Единственным разнообразием для него были ежедневные визиты Эйрина, приносящего свежую воду и еду. Понимая, что сейчас только этот бета может быть для него источником информации, пленник старался завоевать его доверие, разговаривая с ним. Он делал это даже не каждый день, и всегда очень тихо, не спеша, почти ласково, иногда спрашивая о совсем ненужных ему пустяках. Эйрин отвечал коротко, следя за каждым своим словом, и всегда был начеку.
Однажды, когда заточение и неведение вконец замучили Аллена, он спросил:
— Почему ты обращаешься ко мне «мессир», тебе известно, кто я?
— Мне известно, что вы альфа благородного происхождения и ничего более. — Эйрин не смотрел в глаза собеседника, и юноша понял, что тот далеко не всё сказал. — Прошу вас, вы снова вынуждаете меня напоминать…
— А, не продолжай, я понял! — перебил в нетерпении Аллен. — И, конечно, тебе запрещено говорить о том, кто твой господин?
Эйрин кивнул, подтверждая.
— Я не питаю к вам вражды или ненависти, мессир. Наоборот, я сочувствую вашему положению. Но мне не больше вашего известно о том, зачем вы здесь и что будет дальше.
Сегодня Эйрин принёс не воду, как обыкновенно. В деревянном сосуде было налито вино.
— Ха, меня решили побаловать? С чего бы вдруг? — усмехнулся Аллен. — Эйрин, там наверное, подмешан яд, как думаешь?
Бета пожал плечами:
— Я сомневаюсь, мессир. Это было бы странно… Но, если хотите, я могу отпить немного, чтобы проверить.
— Вот ещё! Я тебя об этом не прошу. Знаешь, если им нужен мой труп, то они всё равно так или иначе его получат, так что не стоит тебе попусту рисковать. — Аллен вдруг увидел, как странно смотрит на него Эйрин. В печальном взгляде карих глаз читались уважение и восхищение. — Эй, что с тобой, почему ты так смотришь? Или там всё-таки яд?
Эйрин вздрогнул, выходя из задумчивости, но взгляда не отвёл и вдруг впервые за всё время улыбнулся.
— Простите, что так уставился на вас, мессир. Просто я восхищаюсь вашим самообладанием. Немногие сумели бы шутить в такой ситуации. Я искренне надеюсь, что принёс вам обычное вино, — добавил он.
Но вино всё-таки оказалось не совсем обычным.
***
Аллен читал в своём кабинете, когда неожиданный порыв ветра распахнул окно и по комнате распространился свежий аромат озона: «Будет гроза», — подумалось ему. Он отложил книгу и подошёл к окну, рассматривая темнеющее небо. Несмотря на приближение непогоды, юноше почему-то очень захотелось выйти на воздух.
Он спустился в сад, наполненный цветущими фрезиями всевозможных расцветок. Эти прекрасные цветы с нежным запахом очень любил его папа, и в своё время Аэридин, желая порадовать любимого мужа, распорядился собрать со всей страны лучшие виды фрезий и рассадить их вдоль садовых дорожек. Аллен по рассказам отца знал, что папа часами мог гулять по саду или читать в беседке, наслаждаясь их неземным ароматом. Юноша и сам часто приходил сюда — сад словно манил его. Бесконечно разнообразные фрезии притягивали к себе, рождали в душе необъяснимые чувства, заставляя сердце биться сильнее, безмолвно обещая что-то неуловимое, но желанное.
Аллену нравилась загадочная тайна сада. Гуляя здесь, он пытался разобраться в своих ощущениях, понять, что так волнует его. Вот и сейчас, сидя в беседке, юноша вглядывался в фрезии, эти совершенные творения природы, ища разгадку. Почему-то вдруг его охватило беспокойство. Нет, не из-за набрякшей над головой тучи — его не пугали молнии и гром — но, совершенно определённо его состояние было рождено начинающейся грозой.
Юноша вскочил на ноги и осмотрелся, ясно ощущая поблизости чьё-то незримое присутствие. Оно вызывало не чувство опасности, а только лишь желание приблизиться, прикоснуться, осязать. «Да», — почему-то вдруг произнёс он вслух. Стало совсем темно, и хлынул тёплый дождь, прибивая пыль и освежая зелень. Подчиняясь внутреннему порыву, Аллен накинул капюшон и под громовые раскаты вышел из беседки. Волны ливня окутали его. Пробудившиеся с новой силой ароматы фрезий смешивались с запахами мокрой пыли и озона, кружили голову, туманили сознание и неудержимо влекли его куда-то. Аллен растерянно шагал вперед в надежде среди потоков дождя найти нечто неведомое, пробуждающее желание, будоражащее чувства, манящее и обещающее.
Он поднял голову, закрыл глаза и подставил лицо струям дождя, заставив максимально напрячься все органы чувств. Тёплые капли, нежно гладившие его кожу, постепенно превратились в тонкие невесомые пальчики, робко прикасающиеся к его щекам, ресницам, проводящие по полураскрытым губам, дарящие сказочные ощущения. Юноша замер, впитывая эту необыкновенную ласку, чувствуя, как в нём поднимается волна жаркого возбуждения, и не смел шевельнуться, боясь спугнуть это неуловимое нечто. Он вслушивался в шум листвы под дождём и стал понимать, что слышит нежное дыхание невидимого существа. Аллен купался в вихре озона и фрезий, вдыхая полной грудью, он поднял руку к лицу, желая прикоснуться к ласкающим его маленьким пальчикам. Он мог слышать, обонять, осязать, но этого стало уже слишком мало, и он отчаянно захотел увидеть источник своего блаженства…
***
Широко распахнутые глаза непонимающе уставились на кружевные паутинки, свисающие с потолка. Какого демона?! Это что, был сон? «Лучше было бы вовсе не просыпаться», — мелькнула мысль.
Но нет, или что-то в этой реальности изменилось, или за неё зацепились остатки его сна. Исчезли волнующие прикосновения и дождь, но аромат озона и фрезии был абсолютно настоящим. Пленник ясно ощущал, что сейчас он находится в своей клетке не один. Заподозрив, что сознание играет с ним злые шутки, Аллен приподнялся на кушетке, озираясь по сторонам, и вдруг увидел на полу у входа маленькую скомканную фигурку.
Часть III
Аллен, казалось, целую вечность ошарашено смотрел на это необыкновенное создание, не дыша и боясь даже моргнуть, чтобы не спугнуть его. Наконец, лёгкие альфы настойчиво потребовали вдохнуть воздуха, и он, по-хищному расширив ноздри, медленно втянул ими прохладную смесь грозовой свежести и влажных цветов.
Пленник никак не мог сообразить, то ли это существо замешкалось и не успело ускользнуть из действительности вместе со сном, то ли, наоборот, его появление в реальности навеяло тот сказочный сон. Органы чувств наперебой посылали в мозг юноши отчаянные сигналы о том, что рядом с ним находится потрясающе нежное, красивое, желанное нечто, о котором он не знает ничего, кроме того, что это — омега.
Бедный альфа напрасно пытался думать, ошалевшие мысли бешеными кроликами метались в его голове, рождая массу вопросов: «кто это?», «как он сюда попал?», «может, он хочет есть?», «он ранен?». Юноша был уверен, что видит перед собой омегу, но человеком тут и близко не пахло, так кто же это? Мозг, устав принимать беспорядочные сигналы, отказался работать, а альфья природная сущность воспользовалась ситуацией и подняла в штанах Аллена настоящий жестокий бунт.
«Какого демона!» — Аллен бесшумно откинулся на кушетку и зажмурился. Он натянул одеяло на нос, чтобы тот не беспокоил его и дал немного прийти в себя. Вдыхая свой собственный запах, юноша начал соображать лучше и, поразмыслив, решил взять себя в руки и как можно скорее заговорить с этим существом, пока оно, чего доброго, не исчезло. Он снова поднялся и вдруг понял, что не знает, что ему сказать. Мысли-кролики предательски покинули его, попрятавшись по уголкам сознания, и в голове стало абсолютно пусто.
Аллен с трепетом оглядывал замершее скомканное существо, вжимавшееся спиной в прутья решётки: лицо было спрятано, но он видел волосы цвета белого золота, тяжёлыми струями спускающиеся к полу, тонкие ручки, обхватившие коленки. Оно было одето в светлую рубашку и короткие штаны, которые не могли скрыть от взгляда альфы нежные бёдра и стройные длинные ноги, обутые в тонкие кожаные ботиночки. Аллен восхищенно любовался белой, почти прозрачной кожей, на которой отчетливо виднелись… что… это что … — синяки?!
Разглядев свежие ярко-фиолетовые и уже пожелтевшие отметины на теле создания, которое он с первой секунды пожелал защищать и оберегать ото всех, Аллен про себя выругался. «Ты — похотливое животное! Забыл, где ты?! Ему же наверняка больно, ему плохо, ему нужна помощь, а ты сидишь, пялишься и пускаешь слюни!»
Не теряя больше времени, юноша поднялся, подошёл к фигурке и наклонился к ней.
— Давно ты тут сидишь? У тебя что-нибудь болит?
Комок не подал признаков жизни и Аллен, желая привлечь внимание, опустился рядом с ним на корточки и легонько дотронулся до его плеча. Реакция была моментальной: существо резко дёрнуло плечом, сбрасывая чужую руку, вскинуло голову и выпалило:
— Фан ириан леммери! Асалине нортен! — от неожиданности Аллен так и сел на пол.
— Ого! — даже без знания языка стало понятно, что это было требование не прикасаться, но, несмотря на это юноша обрадовался явному прогрессу в отношениях с гостем. Тем более, теперь он рассмотрел его лицо — совершенные черты, бархатистую кожу и огромные глаза цвета аквамарина, глядящие на него угрожающе и одновременно испуганные. — Ты меня не понимаешь? Кто ты?
Гость молчал, не отводя глаз, и Аллен решился продолжить, помогая себе жестами:
— Я — Аллен, а как твоё имя? — аквамариновые глаза наблюдали за движениями рук Аллена, и когда те оказались слишком близко к его телу, гость предостерегающе фыркнул и встряхнул головой. — Да перестань ты! — Аллена расстраивала такая реакция. — Я не сделаю тебе ничего плохого, я просто хочу поговорить.
Существо на контакт не шло, и Аллен чуть отодвинулся, чтобы не пугать его ещё сильнее и заодно хорошенько рассмотреть. Попытка общения всё же принесла свои плоды: отброшенные назад волосы гостя больше не скрывали его ушей, и альфа улыбнулся, увидев их. Длинные, изящные, с острыми резными кончиками — такие ушки украшали только представителей эльфийской расы.
«Ага, вот и первая отгадка — это эльф», — подумал довольный Аллен. «То-то я не чувствовал обычного омегу». Он снова задумался, вглядываясь в это совершенное создание, но узнать большее у него не получилось. Глядя на людей, Аллен точно определял их происхождение, род занятий и социальный статус, а вот эльфов он почти не встречал и поэтому терялся. «Рубашка на нём дорогая, нежные ручки точно не знали тяжёлого труда, но может, у эльфов все омеги такие?... Раб-наложник?...
Нет, не то поведение, он слишком смел и агрессивен, да и запах у него не такой. Постельные игрушки неприятно пахнут чужими альфами, а его запах чист, девственен. Но уж точно он тут находится не по своей воле. Похоже, он такой же пленник, как и я, и ему совсем не нравится быть здесь. Но почему он злится на меня, я же в этом не виноват?» — Аллен снова погряз в догадках и решил попытаться ещё раз.
Он немного помнил уроки дипломатии, на которых его обучали общаться с иноземцами, и с трудом, но собрал нужную фразу на эльфийском:
— Фэн верелин /не бойся/
Гость отреагировал неожиданно: он окатил Аллена полным презрения и отвращения взглядом и отвернулся. Юноша надеялся совсем на другую реакцию и решил, что просто вспомнил не ту фразу. «Ладно, сделаем по-другому». Он подошёл к эльфу и, снова помогая себе жестами, сказал, указывая на своё ложе:
— Иди на кушетку! Нельзя так долго сидеть на камнях, ты замёрзнешь, — и похлопал себя по бедру, показывая, где именно тот «замёрзнет». — В одеяло завернёшься и согреешься.
Гость вздрогнул, непонимающе посмотрел на альфу, и Аллен повторил ему все свои жесты. На этот раз в ответ эльф почему-то разразился гневной речью, и, не понимая слов, Аллен сообразил, что снова где-то ошибся. Вдруг в его голове возникла картина, где он сначала указывает гостю на кушетку, а потом похлопывает себя по заду — из этих жестов складывалось совершенно пошлое приглашение. Ну, и чего же он мог ожидать в ответ?
Устав от собственных ошибок, юноша решил на время оставить строптивого эльфа в покое, и заняться своими ежедневными делами узника. Внезапно ему стало стыдно за свой неприглядный внешний вид. «Я, наверное, похож на варвара — неделю не мылся, растрёпанный и с перевязанной головой. Ещё бы не напугал бедняжку». Аллен молча взял одеяло с кушетки и, аккуратно свернув, положил его рядом с по-прежнему сжимавшимся комочком омегой, и ушёл в смежную комнату приводить себя в порядок.
***
Ещё никогда Аллен не ждал прихода Эйрина с таким нетерпением. Когда в коридоре послышались шаги, пленник кинул взгляд на эльфа, желая увидеть его реакцию, но тот продолжал сидеть в прежнем положении, и Аллен возложил все свои надежды на бету.
— Эйрин, объясни мне, кто этот эльф, и что он здесь делает?
— Мессир, этот омега прислан сюда, чтобы доставить вам удовольствие на ложе. — На этот раз бета поставил на пол четыре деревянные посудины.
— Ты смеёшься, Эйрин? Во-первых, это лопоухое существо меня ненавидит и получит удовольствие, только когда перегрызёт мне горло. Во-вторых, он явно желает умереть от лихорадки, потому что сидит весь день на холодных камнях. И вообще где это видано — присылать омег, чтобы ублажать узников, чья это дурацкая идея?
— Простите, мессир, я сообщаю вам то, что мне велено сообщить. — Бета поклонился, при этом с любопытством разглядывая эльфа. — И ещё вот — велено передать книги для омеги, чтобы он продолжил изучение языка людей.
