Она упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Я накричала на своего брата. Назвала его бестолковым и бессовестным. Он заплакал от обиды и убежал ночью в лес. А там столько опасностей. Дикие звери разорвут его на части. А коряги и ямы переломают ему руки и ноги. Никогда мой брат не вернется домой. Ах, что же я наделала!
И девочка снова заплакала горючими слезами.
Вздохнул Гиль, оглянулся на ворона, который спокойно спал, отдыхая после полета. И сказал:
- У меня никогда не было брата. Наверное, это очень здорово, когда у тебя есть брат.
- Да. Очень здорово. Мой брат добрый и веселый мальчик, хоть он еще совсем малыш. Порой шалит и проказит, как и любое дитя, но я все равно очень люблю его.
- Не плачь, девочка. Я пойду в лес и найду твоего брата.
- А разве ты не испугаешься идти ночью в такой страшный лес?
- Этот-то лес страшный? Я всю жизнь прожил у самого Мертвого Леса. Вот он, и правда, страшный. Туда не только ночью, но и днем ходить нельзя. А ваш лес – самый обыкновенный. Так что я не боюсь его. Только ты дай мне фонарь, чтобы мне было видно хоть что-то под ногами.
Девочка принесла ему из дома зажженный фонарь, и Гиль отправился в чащу.
Лес окружил его со всех сторон, высокие деревья встали стенами. Листья шуршали и шептали, будто рассказывали волшебные истории. Лес вздыхал и дышал. Живой и прекрасный. Такого леса Гиль никогда в жизни не видывал. Вокруг все шуршало, жужжало, шелестело и скрипело. Быстрые тени проносились над головой, где-то вдалеке жутко ухал филин. Но Гиль шел по лесу без страха, высоко подняв фонарь, и громко звал потерявшегося малыша:
- Янек! Янек! Твоя сестра тебя ищет. Иди сюда, малыш! Хватит прятаться, пора идти домой. Янек!
Вдруг порыв ветра промчался среди ветвей, налетел на отважного Гиля и потушил огонь в фонаре. На лес опустилась темнота. И мальчик понял, что до этого мига фонарь лишь слепил его глаза, не давая увидеть лес вокруг. А как он был красив, и не пересказать! Каждый листочек, каждая травинка засверкала вдруг в лунном свете, будто посеребренная. Грибы под корягами светились в темноте загадочными огоньками. Такой красоты Гиль никогда еще не видывал. Оставил он фонарь и пошел дальше еще быстрее и увереннее, чем раньше. И вскоре услышал впереди какой-то развеселый писк и музыку. А когда подошел ближе и раздвинул ветки, то увидел перед собой большую поляну, на которой вовсю отплясывали крохотные человечки. Были они не больше ладони в высоту, а за спиной у каждого сверкали в лунном свете длинные крылья.
«Неужто, это феи?» - подумал Гиль и в тот же миг увидел, что среди волшебных созданий на поляне прыгает и весело танцует маленький Янек. Одни феи водили в воздухе хороводы вокруг малыша, другие играли на свирельках, барабанчиках и маленьких лютнях. И все они так оглушительно и радостно пищали, что наверняка подняли на уши весь лес. Янек тоже смеялся и пищал вместе с феями. И Гиль, наблюдая за ребенком, тоже заулыбался. Такой уж заразительный был у него смех.
Но вдруг из темноты на поляну огромной тенью выскочил лохматый черный волк. Зарычал, прижимая голову к земле и сверкая желтыми злыми глазами. И нацелился он на Янека, чтобы прыгнуть и ухватить его за бок.
Феи в страхе пороняли свои лютни и свирельки. И бросились врассыпную. Веселая музыка оборвалась, пение стихло, только испуганные крики метались по поляне. А маленький Янек испугался и заплакал. Волк шагнул вперед, раскрывая огромную пасть, но вдруг прямо ему в рот прилетела здоровенная колючая шишка. Волк удивился, мотнул головой и выплюнул шишку. Но в тот же миг сзади, вдоль спины, его ожег хлесткий удар, а над головой что-то грохнуло, словно гром. Подскочил черный зверь, будто ужаленный, обернулся, и увидел позади себя мальчишку с кнутом. Он-то его и стегнул вдоль спины – больно-пребольно. Зарычал волк, забыл про Янека. И бросился на обидчика. Да только Гиль был очень ловок. И скакать да бегать умел с утра до вечера без устали. А уж как ловко он управлялся с кнутом…
Скакнет волк вправо, зубы оскалит, – а мальчишка уже слева, хлыстом по волчьему боку «Щелк!»
Кинется волк влево, пасть раззявит, – а мальчишка давно справа, и снова хлыстом по волчьему боку «Щелк!»
И все смеется, скалит зубы да приговаривает:
- Не обижай маленьких. Не обижай слабых. Не тронь малых детишек. А не то будешь бит.
Прыгал волк, скакал, рычал и зубами щелкал. Да только все зря. Уж такой прыгучий и смелый оказался мальчишка, что вымотал он волка насмерть. Обессилел огромный зверь и упал на траву. Дышит тяжело, бока ходуном ходят. Еле-еле живой.
А мальчишка встал над ним и говорит:
- Если узнаю еще раз, что ты обижаешь маленьких да слабых, я за тобой вернусь, волчище. И уж тогда пощады не жди.
И тогда открыл волк желтые глаза и молвил человеческим голосом:
- Научил ты меня уму-разуму, Гиль. Всю жизнь я искал себе достойного вожака и товарища. Да все были слабые и трусливые. Ты один сумел победить меня, а победивши, – пощадить и урок преподать. Возьми меня с собой. Буду служить тебе верой и правдой. До тех пор, пока ты будешь таким же смелым, мудрым и бескорыстным.
- Ладно, черный Волк. Пойдем со мной. Но знай, у меня впереди длинный и непростой путь. Иду я к королю – правды искать. Хочу вернуть домой свою семью.
- Не для легкой жизни я был рожден. Не боюсь сложностей. Веди.
Взял мальчишка Янека на руки. Сел на черного волка и поехал из леса прочь.
А уж на опушке сестра ждет, все места себе не находит. Плачет, руки заламывает. Братца высматривает. А тут как раз из густого подлеска на опушку выходит огромный черный волк. А на нем Гиль с Янеком. Обнялись сестра с братом, расплакались от радости. Пообещала сестра никогда больше не кричать на брата. А он пообещал никогда не убегать от нее в лес.
А потом поклонились они Гилю и домой пошли счастливые. А напоследок девочка подала Гилю узелок. В узелке том свежий хлеб лежал да сыр, и целая тряпица крупного сладкого творога.
И пошли они дальше втроем. Гиль, мудрый ворон и черный волк. Временами мальчик летел на вороне, а волк скакал за ними вслед. А порой садился Гиль на спину волку, а ворон на плече мальчишки умещался. Так и путешествовали они день за днем, все ближе к Столице подбираясь.
Тяжелую думу думал Гиль, тосковал по своему сварливому деду, потому что не было на свете у него больше ни одной родной кровинки. Но ворон и волк стали его верными товарищами и утешали его добрым словом всякий раз, когда сердце мальчика наполнялось печалью.
И вот однажды ехал Гиль по дороге на волчьей спине. И ворон сидел у него на плече. Глядь, а посреди дороги у самой кромки леса дерутся три мужика – старый, средний и совсем молодой. Тузят друг дружку, что есть сил. Рубахи рваны, носы разбиты, но останавливаться не собираются.
- Эй, добрые люди, вы зачем деретесь? – спросил Гиль. – Неужто, война началась, и я попал на самый передовой фронт?
- Вовсе нет, - отвечает ему старший мужик. – Мы деремся, потому что эти два олуха не желают отдать то, что мое по праву.
- Да какое твое!
- Моё!
Заголосили остальные и уже снова подняли кулаки, нацеливаясь наподдать друг дружке в ухо да под глаз. Но Гиль остановил их.
- Перестаньте кричать и драться. Так вы спора не решите. Расскажите лучше, в чем дело. А я помогу вам разобрать, кто прав.
- Давай, мальчишка! Рассуди нас, - согласились мужики. И старший начал рассказ.
- Мы все трое – горшечники. Работаем сообща в одном гончарном цеху. Месим целыми днями глину, лепим горшки, тарелки, кувшины да прочую посуду. Потом обжигаем поделки в печи, а когда глина затвердеет и станет прочной да звонкой, – мы расписываем посуду в нарядные узоры и везем продавать на ярмарку. Всегда ладно жили и работали. Все было у нас сообща. До сегодняшнего дня. Ехали мы на ярмарку, везли телегу горшков. И вдруг вот прямо тут, на этом дереве, на самой верхней ветке, увидел я мешочек. Небольшой такой и круглый, как мошна для денег. И тяжеленько так висит, словно есть в ней что-то. Остановил я телегу и говорю своим товарищам: «Глядите-ка, вон на том дереве, на самой верхушке, висит мешочек. Но я уж стар. Заберитесь кто-нибудь на верхушку, да снимите его. Может, есть в нем что-то ценное»
- Да, так и было, - продолжил рассказ младший мужик. – Я из нас самый молодой, гибкий и легкий. Потому я забрался на самый верх и сорвал мешочек с ветки. Да только тяжел он оказался. Не удержал я его, и он упал вниз, прямо в воду.
Глянул Гиль, а ведь и впрямь, стоит дерево на берегу небольшого глубокого озерца.
- Вот-вот, так и было, - подхватил рассказ средний мужик. – Мешочек-то в воду упал, а я прямо за ним в озеро и нырнул. Едва нашел его там, на темном дне, среди густого ила и водорослей.
- А что же оказалось в том мешочке? – спросил мальчишка.
- А оказались в нем четыре золотые монеты, - ответил старший мужик. И показал на широкий пень. А там и правда, рядом с промокшим кожаным мешочком лежали четыре большие золотые монеты. Старинные и красивые, глаз не отвести.
- И теперь каждый из вас считает, что эти монеты должны достаться ему?
- Конечно, - говорит старший мужик. – Я уже стар. Скоро наступит время, когда я не смогу работать. Глаза видят хуже, рука не так точна. Мне нужно обеспечить себе старость.
- А мне нужно вырастить детей, поставить их на ноги и порадовать свою любимую жену, - возразил средний мужик. – Мне нужней.
- Да как вы не понимаете, я вообще еще не женат. Мне бы дом свой построить, да невесту в него привести. Мне более всех нужно золото, - крикнул младший мужик.
Гиль подошел к пню, собрал в горсть золотые монеты и посмотрел на мужиков.
- Вы всю жизнь работали вместе. Дружно, крепко, будто одна семья.
- Да, - отвечают.
- А сегодня один из вас углядел высоко на ветке мешочек. Если б не его острый глаз, никто бы и не заметил этой находки. А другой влез на дерево. Без его стараний вы не смогли бы достать этот мешочек никогда. А третий из вас бесстрашно нырнул в озеро и достал потерянное золото. Без него вы ничего бы не получили. А потому делить нужно поровну.
И Гиль протянул каждому мужику по одной монете.
- А четвертая монета? – спросил самый молодой из них.
- А четвертую я возьму себе. Потому что за этим деревом в кустах за вашими спинами я вижу маленьких проказливых человечков, которые смеются и хихикают над тем, как вы тут деретесь.
Мужики заозирались, и действительно услышали в лесу тихий развеселый хохот и стрекот прозрачных крыльев.
- Это фейское золото. А оно всегда людской разум туманит и никогда поровну не делится. И если не отдать неделящуюся часть случайному прохожему или не вышвырнуть прочь, - оно может довести вас до беды.
- Спасибо тебе за мудрость, мальчик. Золото так затуманило наши головы, что мы и впрямь могли поубивать друг дружку насмерть. Ты молод, но ума в тебе больше, чем у нас троих. Забирай четвертую монету, а нам пускай впредь это будет уроком. Можем ли мы чем-то отблагодарить тебя за твою мудрость?
- А как же. Подскажите, где тут поблизости деревенька, в которой я мог бы переночевать?
Указали Гилю верную дорогу мужики. А потом в пояс поклонились ему с благодарностью. Каждый забрал по золотой монете, и телега с крашенными горшками поехала по дороге дальше. А волк и ворон только переглянулись молча, и вся троица отправилась дальше.
К вечеру и впрямь добрались друзья до деревеньки. Да только издали заметили они дым от пожара, а когда подошли поближе, то увидели, что с самого краю деревни сгорел большой дом. И чумазые дети рядком сидят у забора и рыдают горючими слезами. А их мать с отцом пытаются хоть что-то уцелевшее сыскать на пепелище.
Но из всего их крепкого хозяйства остался только кот.
- Видать, по миру придется идти этой семье, - сказал ворон.
- Побираться на дорогах, и милостыню просить всю оставшуюся жизнь, - добавил волк.
Покачал головой Гиль, достал из кармана золотую монету и отдал ее крестьянину-погорельцу.
- Вот, держи. Мне эта монета ни к чему. А твоей семье без нее не прожить.
Глазам не поверил бедный крестьянин. Держал он в руках монету и не знал, как слово молвить, чтобы отблагодарить мальчика за его щедрость.
- На эту монету я выстрою новый дом, краше прежнего, - закричал он. – Заведу новое хозяйство, и дети мои никогда не будут знать голода и нужды.
- Я рад, что это золото сослужит кому-то добрую службу, - ответил Гиль.
Так рады были погорельцы своему счастью, что обнимали мальчишку и хлопали его по спине. Звали в будущем году приезжать в эту деревню и обязательно гостить в их новом доме.
У Гиля теплело на сердце всякий раз, когда удавалось помочь кому-то из людей и завести новых друзей.
- Может быть, это моя судьба? Бродить по свету и помогать людям? – спрашивал он у своих друзей, волка и ворона.
Но они всегда отвечали лишь одно:
- Твоя судьба будет такой, какой ты сам ее сотворишь. Ничто в жизни не определено. А человек сам властен над собой.
- Что ж, тогда буду делать то, что подсказывает мне сердце, - решил мальчик. И наутро друзья снова собрались в дорогу. До столицы оставалось совсем немного. И Гиль спешил что есть силы, день ото дня ускоряя шаг.
Вот только не успели они выйти из деревни, как Гиль увидел на обочине дороги кучку мальчишек, своих сверстников. Они собрались в кружок, резво тыкали во что-то палками и громко смеялись.
- Ну-ка ткни его сильней!
- Давай, не робей!
- Осторожно, а то укусит!
Нахмурился Гиль и шагнул к обочине. Растолкал мальчишек и увидел, что поймали они в пивной бочонок большущего черного паука, а теперь тыкают в него палками, не давая выбраться наружу. Паук уже выбился из сил, и лапы его не слушались. Он лишь шипел отчаянно и сердито со дна бочки и прятал голову всякий раз, когда его тыкали палкой.
- Как вам не стыдно, обижать живое создание? – воскликнул Гиль.
- Да что ты, олух! Какое же это создание. Это самое настоящее чудовище, - засмеялись мальчишки. – Ты только погляди, какой он уродливый. У него такие страшные лохматые ноги, и он весь черный, как сажа. Не должны на свете жить такие страшилы. Еще немного поиграем с ним, а потом убьем.
- Как бы не так! - рассердился Гиль. – А ну как вас всех завтра кто-то посчитает уродливыми и страшными? И решит вас за это измучить и убить? Что вы на это скажете?
- Не решит, - отмахнулся старший из мальчишек. – Моя мама говорит, что я буду самый видный парень во всей деревне!
- И самый глупый, - добавил Гиль. – Разве можно судить кого-то по его внешности? Снаружи он черный и страшный. А внутри его может быть доброе и чистое сердце. Разве вы не понимаете, что любое существо достойно жизни и милосердия?
- Даже пиявки? – засмеялись мальчишки.
- Даже пиявки.
- Ах, так я узнал тебя! – воскликнул вдруг старший мальчишка. – Это ты вчера вечером дал погорельцам с края деревни золотую монету.
- Да. Это я. – Гиль и не думал отпираться.
- Знаешь что? Дай и нам золотую монету. А мы не станем убивать этого паука.
Посмотрел на них Гиль с грустью. Вздохнул тяжело. И взялся за кнут.
- Ну коли не понимаете вы добром… Я вам устрою порку. Будете впредь знать, как обижать тех, кто слабее вас.
Отстегал он мальчишек своим кнутом, так ловко нахлестывая под коленки, что верещали они, словно девчонки, и бежали от него прочь до другого конца деревни и дальше, куда глаза глядят. А зады у них потом горели еще целую неделю.
И девочка снова заплакала горючими слезами.
Вздохнул Гиль, оглянулся на ворона, который спокойно спал, отдыхая после полета. И сказал:
- У меня никогда не было брата. Наверное, это очень здорово, когда у тебя есть брат.
- Да. Очень здорово. Мой брат добрый и веселый мальчик, хоть он еще совсем малыш. Порой шалит и проказит, как и любое дитя, но я все равно очень люблю его.
- Не плачь, девочка. Я пойду в лес и найду твоего брата.
- А разве ты не испугаешься идти ночью в такой страшный лес?
- Этот-то лес страшный? Я всю жизнь прожил у самого Мертвого Леса. Вот он, и правда, страшный. Туда не только ночью, но и днем ходить нельзя. А ваш лес – самый обыкновенный. Так что я не боюсь его. Только ты дай мне фонарь, чтобы мне было видно хоть что-то под ногами.
Девочка принесла ему из дома зажженный фонарь, и Гиль отправился в чащу.
Лес окружил его со всех сторон, высокие деревья встали стенами. Листья шуршали и шептали, будто рассказывали волшебные истории. Лес вздыхал и дышал. Живой и прекрасный. Такого леса Гиль никогда в жизни не видывал. Вокруг все шуршало, жужжало, шелестело и скрипело. Быстрые тени проносились над головой, где-то вдалеке жутко ухал филин. Но Гиль шел по лесу без страха, высоко подняв фонарь, и громко звал потерявшегося малыша:
- Янек! Янек! Твоя сестра тебя ищет. Иди сюда, малыш! Хватит прятаться, пора идти домой. Янек!
Вдруг порыв ветра промчался среди ветвей, налетел на отважного Гиля и потушил огонь в фонаре. На лес опустилась темнота. И мальчик понял, что до этого мига фонарь лишь слепил его глаза, не давая увидеть лес вокруг. А как он был красив, и не пересказать! Каждый листочек, каждая травинка засверкала вдруг в лунном свете, будто посеребренная. Грибы под корягами светились в темноте загадочными огоньками. Такой красоты Гиль никогда еще не видывал. Оставил он фонарь и пошел дальше еще быстрее и увереннее, чем раньше. И вскоре услышал впереди какой-то развеселый писк и музыку. А когда подошел ближе и раздвинул ветки, то увидел перед собой большую поляну, на которой вовсю отплясывали крохотные человечки. Были они не больше ладони в высоту, а за спиной у каждого сверкали в лунном свете длинные крылья.
«Неужто, это феи?» - подумал Гиль и в тот же миг увидел, что среди волшебных созданий на поляне прыгает и весело танцует маленький Янек. Одни феи водили в воздухе хороводы вокруг малыша, другие играли на свирельках, барабанчиках и маленьких лютнях. И все они так оглушительно и радостно пищали, что наверняка подняли на уши весь лес. Янек тоже смеялся и пищал вместе с феями. И Гиль, наблюдая за ребенком, тоже заулыбался. Такой уж заразительный был у него смех.
Но вдруг из темноты на поляну огромной тенью выскочил лохматый черный волк. Зарычал, прижимая голову к земле и сверкая желтыми злыми глазами. И нацелился он на Янека, чтобы прыгнуть и ухватить его за бок.
Феи в страхе пороняли свои лютни и свирельки. И бросились врассыпную. Веселая музыка оборвалась, пение стихло, только испуганные крики метались по поляне. А маленький Янек испугался и заплакал. Волк шагнул вперед, раскрывая огромную пасть, но вдруг прямо ему в рот прилетела здоровенная колючая шишка. Волк удивился, мотнул головой и выплюнул шишку. Но в тот же миг сзади, вдоль спины, его ожег хлесткий удар, а над головой что-то грохнуло, словно гром. Подскочил черный зверь, будто ужаленный, обернулся, и увидел позади себя мальчишку с кнутом. Он-то его и стегнул вдоль спины – больно-пребольно. Зарычал волк, забыл про Янека. И бросился на обидчика. Да только Гиль был очень ловок. И скакать да бегать умел с утра до вечера без устали. А уж как ловко он управлялся с кнутом…
Скакнет волк вправо, зубы оскалит, – а мальчишка уже слева, хлыстом по волчьему боку «Щелк!»
Кинется волк влево, пасть раззявит, – а мальчишка давно справа, и снова хлыстом по волчьему боку «Щелк!»
И все смеется, скалит зубы да приговаривает:
- Не обижай маленьких. Не обижай слабых. Не тронь малых детишек. А не то будешь бит.
Прыгал волк, скакал, рычал и зубами щелкал. Да только все зря. Уж такой прыгучий и смелый оказался мальчишка, что вымотал он волка насмерть. Обессилел огромный зверь и упал на траву. Дышит тяжело, бока ходуном ходят. Еле-еле живой.
А мальчишка встал над ним и говорит:
- Если узнаю еще раз, что ты обижаешь маленьких да слабых, я за тобой вернусь, волчище. И уж тогда пощады не жди.
И тогда открыл волк желтые глаза и молвил человеческим голосом:
- Научил ты меня уму-разуму, Гиль. Всю жизнь я искал себе достойного вожака и товарища. Да все были слабые и трусливые. Ты один сумел победить меня, а победивши, – пощадить и урок преподать. Возьми меня с собой. Буду служить тебе верой и правдой. До тех пор, пока ты будешь таким же смелым, мудрым и бескорыстным.
- Ладно, черный Волк. Пойдем со мной. Но знай, у меня впереди длинный и непростой путь. Иду я к королю – правды искать. Хочу вернуть домой свою семью.
- Не для легкой жизни я был рожден. Не боюсь сложностей. Веди.
Взял мальчишка Янека на руки. Сел на черного волка и поехал из леса прочь.
А уж на опушке сестра ждет, все места себе не находит. Плачет, руки заламывает. Братца высматривает. А тут как раз из густого подлеска на опушку выходит огромный черный волк. А на нем Гиль с Янеком. Обнялись сестра с братом, расплакались от радости. Пообещала сестра никогда больше не кричать на брата. А он пообещал никогда не убегать от нее в лес.
А потом поклонились они Гилю и домой пошли счастливые. А напоследок девочка подала Гилю узелок. В узелке том свежий хлеб лежал да сыр, и целая тряпица крупного сладкого творога.
И пошли они дальше втроем. Гиль, мудрый ворон и черный волк. Временами мальчик летел на вороне, а волк скакал за ними вслед. А порой садился Гиль на спину волку, а ворон на плече мальчишки умещался. Так и путешествовали они день за днем, все ближе к Столице подбираясь.
Тяжелую думу думал Гиль, тосковал по своему сварливому деду, потому что не было на свете у него больше ни одной родной кровинки. Но ворон и волк стали его верными товарищами и утешали его добрым словом всякий раз, когда сердце мальчика наполнялось печалью.
И вот однажды ехал Гиль по дороге на волчьей спине. И ворон сидел у него на плече. Глядь, а посреди дороги у самой кромки леса дерутся три мужика – старый, средний и совсем молодой. Тузят друг дружку, что есть сил. Рубахи рваны, носы разбиты, но останавливаться не собираются.
- Эй, добрые люди, вы зачем деретесь? – спросил Гиль. – Неужто, война началась, и я попал на самый передовой фронт?
- Вовсе нет, - отвечает ему старший мужик. – Мы деремся, потому что эти два олуха не желают отдать то, что мое по праву.
- Да какое твое!
- Моё!
Заголосили остальные и уже снова подняли кулаки, нацеливаясь наподдать друг дружке в ухо да под глаз. Но Гиль остановил их.
- Перестаньте кричать и драться. Так вы спора не решите. Расскажите лучше, в чем дело. А я помогу вам разобрать, кто прав.
- Давай, мальчишка! Рассуди нас, - согласились мужики. И старший начал рассказ.
- Мы все трое – горшечники. Работаем сообща в одном гончарном цеху. Месим целыми днями глину, лепим горшки, тарелки, кувшины да прочую посуду. Потом обжигаем поделки в печи, а когда глина затвердеет и станет прочной да звонкой, – мы расписываем посуду в нарядные узоры и везем продавать на ярмарку. Всегда ладно жили и работали. Все было у нас сообща. До сегодняшнего дня. Ехали мы на ярмарку, везли телегу горшков. И вдруг вот прямо тут, на этом дереве, на самой верхней ветке, увидел я мешочек. Небольшой такой и круглый, как мошна для денег. И тяжеленько так висит, словно есть в ней что-то. Остановил я телегу и говорю своим товарищам: «Глядите-ка, вон на том дереве, на самой верхушке, висит мешочек. Но я уж стар. Заберитесь кто-нибудь на верхушку, да снимите его. Может, есть в нем что-то ценное»
- Да, так и было, - продолжил рассказ младший мужик. – Я из нас самый молодой, гибкий и легкий. Потому я забрался на самый верх и сорвал мешочек с ветки. Да только тяжел он оказался. Не удержал я его, и он упал вниз, прямо в воду.
Глянул Гиль, а ведь и впрямь, стоит дерево на берегу небольшого глубокого озерца.
- Вот-вот, так и было, - подхватил рассказ средний мужик. – Мешочек-то в воду упал, а я прямо за ним в озеро и нырнул. Едва нашел его там, на темном дне, среди густого ила и водорослей.
- А что же оказалось в том мешочке? – спросил мальчишка.
- А оказались в нем четыре золотые монеты, - ответил старший мужик. И показал на широкий пень. А там и правда, рядом с промокшим кожаным мешочком лежали четыре большие золотые монеты. Старинные и красивые, глаз не отвести.
- И теперь каждый из вас считает, что эти монеты должны достаться ему?
- Конечно, - говорит старший мужик. – Я уже стар. Скоро наступит время, когда я не смогу работать. Глаза видят хуже, рука не так точна. Мне нужно обеспечить себе старость.
- А мне нужно вырастить детей, поставить их на ноги и порадовать свою любимую жену, - возразил средний мужик. – Мне нужней.
- Да как вы не понимаете, я вообще еще не женат. Мне бы дом свой построить, да невесту в него привести. Мне более всех нужно золото, - крикнул младший мужик.
Гиль подошел к пню, собрал в горсть золотые монеты и посмотрел на мужиков.
- Вы всю жизнь работали вместе. Дружно, крепко, будто одна семья.
- Да, - отвечают.
- А сегодня один из вас углядел высоко на ветке мешочек. Если б не его острый глаз, никто бы и не заметил этой находки. А другой влез на дерево. Без его стараний вы не смогли бы достать этот мешочек никогда. А третий из вас бесстрашно нырнул в озеро и достал потерянное золото. Без него вы ничего бы не получили. А потому делить нужно поровну.
И Гиль протянул каждому мужику по одной монете.
- А четвертая монета? – спросил самый молодой из них.
- А четвертую я возьму себе. Потому что за этим деревом в кустах за вашими спинами я вижу маленьких проказливых человечков, которые смеются и хихикают над тем, как вы тут деретесь.
Мужики заозирались, и действительно услышали в лесу тихий развеселый хохот и стрекот прозрачных крыльев.
- Это фейское золото. А оно всегда людской разум туманит и никогда поровну не делится. И если не отдать неделящуюся часть случайному прохожему или не вышвырнуть прочь, - оно может довести вас до беды.
- Спасибо тебе за мудрость, мальчик. Золото так затуманило наши головы, что мы и впрямь могли поубивать друг дружку насмерть. Ты молод, но ума в тебе больше, чем у нас троих. Забирай четвертую монету, а нам пускай впредь это будет уроком. Можем ли мы чем-то отблагодарить тебя за твою мудрость?
- А как же. Подскажите, где тут поблизости деревенька, в которой я мог бы переночевать?
Указали Гилю верную дорогу мужики. А потом в пояс поклонились ему с благодарностью. Каждый забрал по золотой монете, и телега с крашенными горшками поехала по дороге дальше. А волк и ворон только переглянулись молча, и вся троица отправилась дальше.
К вечеру и впрямь добрались друзья до деревеньки. Да только издали заметили они дым от пожара, а когда подошли поближе, то увидели, что с самого краю деревни сгорел большой дом. И чумазые дети рядком сидят у забора и рыдают горючими слезами. А их мать с отцом пытаются хоть что-то уцелевшее сыскать на пепелище.
Но из всего их крепкого хозяйства остался только кот.
- Видать, по миру придется идти этой семье, - сказал ворон.
- Побираться на дорогах, и милостыню просить всю оставшуюся жизнь, - добавил волк.
Покачал головой Гиль, достал из кармана золотую монету и отдал ее крестьянину-погорельцу.
- Вот, держи. Мне эта монета ни к чему. А твоей семье без нее не прожить.
Глазам не поверил бедный крестьянин. Держал он в руках монету и не знал, как слово молвить, чтобы отблагодарить мальчика за его щедрость.
- На эту монету я выстрою новый дом, краше прежнего, - закричал он. – Заведу новое хозяйство, и дети мои никогда не будут знать голода и нужды.
- Я рад, что это золото сослужит кому-то добрую службу, - ответил Гиль.
Так рады были погорельцы своему счастью, что обнимали мальчишку и хлопали его по спине. Звали в будущем году приезжать в эту деревню и обязательно гостить в их новом доме.
У Гиля теплело на сердце всякий раз, когда удавалось помочь кому-то из людей и завести новых друзей.
- Может быть, это моя судьба? Бродить по свету и помогать людям? – спрашивал он у своих друзей, волка и ворона.
Но они всегда отвечали лишь одно:
- Твоя судьба будет такой, какой ты сам ее сотворишь. Ничто в жизни не определено. А человек сам властен над собой.
- Что ж, тогда буду делать то, что подсказывает мне сердце, - решил мальчик. И наутро друзья снова собрались в дорогу. До столицы оставалось совсем немного. И Гиль спешил что есть силы, день ото дня ускоряя шаг.
Вот только не успели они выйти из деревни, как Гиль увидел на обочине дороги кучку мальчишек, своих сверстников. Они собрались в кружок, резво тыкали во что-то палками и громко смеялись.
- Ну-ка ткни его сильней!
- Давай, не робей!
- Осторожно, а то укусит!
Нахмурился Гиль и шагнул к обочине. Растолкал мальчишек и увидел, что поймали они в пивной бочонок большущего черного паука, а теперь тыкают в него палками, не давая выбраться наружу. Паук уже выбился из сил, и лапы его не слушались. Он лишь шипел отчаянно и сердито со дна бочки и прятал голову всякий раз, когда его тыкали палкой.
- Как вам не стыдно, обижать живое создание? – воскликнул Гиль.
- Да что ты, олух! Какое же это создание. Это самое настоящее чудовище, - засмеялись мальчишки. – Ты только погляди, какой он уродливый. У него такие страшные лохматые ноги, и он весь черный, как сажа. Не должны на свете жить такие страшилы. Еще немного поиграем с ним, а потом убьем.
- Как бы не так! - рассердился Гиль. – А ну как вас всех завтра кто-то посчитает уродливыми и страшными? И решит вас за это измучить и убить? Что вы на это скажете?
- Не решит, - отмахнулся старший из мальчишек. – Моя мама говорит, что я буду самый видный парень во всей деревне!
- И самый глупый, - добавил Гиль. – Разве можно судить кого-то по его внешности? Снаружи он черный и страшный. А внутри его может быть доброе и чистое сердце. Разве вы не понимаете, что любое существо достойно жизни и милосердия?
- Даже пиявки? – засмеялись мальчишки.
- Даже пиявки.
- Ах, так я узнал тебя! – воскликнул вдруг старший мальчишка. – Это ты вчера вечером дал погорельцам с края деревни золотую монету.
- Да. Это я. – Гиль и не думал отпираться.
- Знаешь что? Дай и нам золотую монету. А мы не станем убивать этого паука.
Посмотрел на них Гиль с грустью. Вздохнул тяжело. И взялся за кнут.
- Ну коли не понимаете вы добром… Я вам устрою порку. Будете впредь знать, как обижать тех, кто слабее вас.
Отстегал он мальчишек своим кнутом, так ловко нахлестывая под коленки, что верещали они, словно девчонки, и бежали от него прочь до другого конца деревни и дальше, куда глаза глядят. А зады у них потом горели еще целую неделю.
