«1410-й году Мишель де Варране, собрав армию, захватил престол. Его поддержали притесняемые Анри Лысым вампиры и оборотни…»
Я подавил зевоту, пробежал глазами неприлично большую справку. Писавший заметку специально подробно обрисовывал зверства нового короля, чтобы читатель не сомневался: он был тираном!
Короче говоря, Мишель де Варране переплюнул дядюшку. И получил прозвище Алый. Потом был заговор — хорошо хоть в газете не было подробного списка заговорщиков и их предводителей! — и Алого заключили в Тьму, так же как много столетий назад многоликих. Семью короля пожалели, отобрали часть земли и разжаловали до маркизов, в обмен на отказ от претензий на престол, разумеется.
Однако то ли заговорщики что-то напутали, то ли не так сделали, но от Старого Замка, бывшего дворца Алого Короля, начали расползаться мертвые Пустоши. Неизвестно почему, но они растеклись на запад, отгородив две части Антиполиса друг от друга и окончательно завершив распад некогда единого королевства на Верден (страну вампиров и оборотней), и Лаверн (магов и людей). К слову, люди в Вердене были, они даже участвовали в правлении королевства, одной из королевских семей правящего триумвирата были люди. Но об этом в Лаверне предпочитали не вспоминать, считая человеческую часть соседнего королевства предателями.
Так вот, со дня заключения Алого Короля во Тьму, Пустоши медленно пожирали земли обоих королевств, а фанатики, считающие правление Алого самой благодатной порой, время от времени появляясь в разных городах, предрекали возвращение кровавого правителя.
Карету перестало трясти — «прелести» предместий остались позади.
Я отложил газету. И все же зачем я понадобился Стефану? Угадывать причину можно было до утра! За пять лет знакомства с Варране, я понял одну простую истину: предсказать поведение или разобраться, что творится в голове Стефана невозможно! Чудаковатый маркиз был непредсказуем, как погода. Однако я никогда не сожалел, что согласился на его предложение.
В пятнадцать лет, закончив пансион и получив табель с оценками, диплом и предписание на поступление в Королевскую академию, службу в армии либо любое другое достойное занятие, я отправился в столицу.
Денег на обучение в академии у меня не было. Владения отца, несмотря на возвращенные земли, были более чем скромными. В армию не взяли, хотя я отлично фехтовал левой рукой и мог создать из металла небольшой щит. Для них я был инвалидом.
Спустя пару часов после приезда в Вильреаль я был свободен, как птица, и совершенно не понимал, что дальше делать. Отложив оставшееся золото на обратную дорогу, я собрал медяки и зашел в первый попавшийся трактир перекусить. Устроившись в углу, собирался съесть жидкую похлебку, как в зал ввалились пятеро подвыпивших молодых людей.
Верховодил ими русоволосый, голубоглазый вельможа в красном плаще. Заметив мою шпагу, он тут же громко пошутил, что калека украл ее у господина. Стерпеть такого я не мог и, к огромному удивлению товарищей Красного Плаща, вызвал наглеца на дуэль. Тот, видимо, приняв вызов за подстроенный друзьями розыгрыш, согласился.
Но я шутить не собирался. Выбив шпагу из рук противника, приставил острие к груди Красного Плаща и потребовал сдаться. Пристыдив нахала, довольный собой пошел к почтовой станции, но вскоре меня догнал Красный Плащ. Молодой человек извинился и предложил пообедать за его счет, уточнив, что никакого умысла нет, все от чистого сердца и отказ его оскорбит. Приглашение я принял, хотя не понимал, почему Красный Плащ расщедрился, и ждал подвоха. Дворянин непринужденно болтал о погоде, о последних сплетнях Вильреаля и других пустяках…
Я сам не заметил, как рассказал ему о себе, отце, неудачах в столице.
Красный Плащ, закончив трапезу, промокнул салфеткой губы и мимоходом предложил помочь поступить в Королевскую академию... взамен на дружбу!
На проверку дружба Стефана Варране, маркиза де Марила, оказалась весьма своеобразной.
Он оплатил мое обучение в Академии, ввел меня в высший свет столицы, а взамен просил выполнять небольшие поручения. Вначале я разносил письма, потом ездил за какими-то свертками. Увидев мои сомнения по поводу законности подобных занятий, Стефан распечатал одно из писем. В нем была обычная просьба к городскому главе заступиться за угодившего в тюрьму горожанина.
Но только я успокоился, как Варране попросил меня стать секундантом совершенно незнакомого дворянина. После дуэли Стефан при мне вручил ему кошелек с золотом и поблагодарил.
От него я узнал о подставных и платных поединках, их организаторах и профессиональных дуэлянтах, готовых сражаться за кого и вместо кого угодно.
Однако целью Стефана, в отличие от прочих, были не деньги, их у него имелось в излишке, а справедливость! Возможность поставить на место зазнавшегося или излишне распустившегося дворянина. Отвлечь его, пока на него ищут компрометирующие бумаги или свидетельства. Либо, наоборот, привлечь внимание, прилюдно посрамить...
Так я получил предложение стать дуэлянтом.
Анри
Двадцать великолепных особняков окружали площадь Большой Звезды. Легкие, игривые, с неповторимой отделкой, они тщательно скрывали за каменными фасадами тайны хозяев. Напоминали светскую львицу, показывающую ровно столько, сколько нужно для восхищения окружающих, и никогда не открывающую свое истинное лицо.
— Господин Анри.
Гийом, соскочив с подножки кареты, распахнул дверь и учтиво поклонился.
Я недовольно поморщился. Порою друг проявлял излишнюю старательность в стремлении подчеркнуть, что он слуга. Мы выросли вместе, вместе дрались, вместе попадали в истории. Однако огневик никогда прилюдно не фамильярничал, вел себя как преданный слуга. И не более того.
Мои попытки изменить это натыкались на вежливую стену непонимания. Семья Гийома много лет служила моему отцу, и друг не собирался изменять традициям предков. Маска слуги исчезала только тогда, когда мы оставались наедине или в обществе близких знакомых. Круг последних огневик определял сам.
Пока Гийом стучал в дверь дома Варране, я разглядывал памятную арку, установленную в центре площади.
Восемь статуй освободителей королевства торжествующе взирали по сторонам. Магов шести стихий (воды, огня, воздуха, земли, металла и дерева) скульптор изобразил объятыми стихиями. Вампира наградил клыками и когтями. Оборотня показал в звериной ипостаси.
Только одной статуе, Роберта Ноэля, повезло, ее изваяли как обычного человека с обеспокоенным, но весьма надменным лицом. Конечно же, таким и должен быть вождь, герой, объединивший разрозненные силы, чтобы победить Алого Короля, мученик, пожертвовавший жизнью ради спасения других. В случае с Ноэлем жители Лаверна предпочитали забыть, что он был вампиром.
— Наконец-то! — Всплеснула полными руками Манон, служанка Стефана, распахивая дверь. — А сеньор Стефан вас уже заждался!
Оставив Гийома в парадной, я направился следом за Манон.
В гостиной ярко пылал огромный камин, в алых языках пламени сидел Пирр. Долговязую фигуру саламандры, точно одеялом, укутывал огонь, черная с алыми пятнами кожа лоснилась, худое безбровое лицо выражало умиротворение.
— Опять распалил! — недовольно пробурчала Манон, проходя мимо. — Говорила я господину Стефану, спалит он нас однажды!
— Вынужден вас расстроить, милейшая Манон, — открывая красные с вертикальными зрачками глаза, невозмутимо ответил Пирр. — Я как Дитя Огня лучшее средство для тушения пожаров.
Саламандра улыбнулся, глубоко вздохнул, пламя быстро погасло, оставив белую сорочку и штаны Пирра, в которые, как оказалось, он был одет, целыми и невредимыми.
— Таким же способом я могу погасить пожар.
Пригнув голову, саламандра выбрался из камина, закрыл потрескивающие поленья защитным экраном, на котором были изображены саламандры в облике ящериц, и уселся в кресло. Приветливо кивнув мне, он закрыл глаза и, казалось, уснул.
— Лучшее средство!.. — чуть слышно сварливо пробурчала служанка.
Я понимающе усмехнулся. Каждый визит к Варране я выслушивал перепалки Манон и Пирра.
В Лаверне саламандры были редкостью. Говорили, раса Детей Огня живет в действующих вулканах, далеко за пределами Лаверна и Вердена. В отличие от остальных шести рас Детей Стихий, люди с ними сталкивались редко. Так и получилось, что многие, как Манон, недолюбливали саламандр.
Варране же считал, что присутствие Пирра в доме не угрожает его собственности. Подтверждением безопасности служили многочисленные письма тетушки-вампирши Стефана. Мадам, в доме которой раньше служил саламандра, просила племянника уговорить Пирра вернуться. Вряд ли бы она стала его приглашать обратно, если бы саламандра мог случайно сжечь имущество.
Продолжая недовольно бормотать себе под нос, Манон проводила меня в сад. На террасе, удобно расположившись в кресле, сидел Стефан.
Несмотря на то, что давно уже пробило полдень, на маркизе был длинный халат, русые волосы пребывали в живописном беспорядке, серьга с подвеской, холмом на зеленой глазури, символ мага земли, вместо уха висела на вороте, потерянная, забытая. Сложив ноги на край чайного столика, Стефан сонно смотрел на заросший лилиями пруд в паре шагов от террасы.
В центре водоема на небольшом искусственном островке сидела Магалая. Серебристая чешуя, покрывающая тело нимфы, красиво переливалась на солнце. Светлые, почти бесцветные, волосы с яркими золотистыми полосами весенней окраски падали на покатые плечи. Тихо напевая, Магалая делала букет из водяных лилий.
Круглые, подернутые пеленой глаза нимфы удивленно расширились — Магалая заметила меня. На чешуйчатом личике промелькнуло недовольство, поставив недоделанный букет в вазу, нимфа быстро нырнула в воду.
Раньше я недоумевал, почему Магалая так пуглива. Ведь нимфы, Дети Воды, живущие в подводных поселках, всегда с радостью общаются с людьми. Спросил об этом у Стефана, тот неохотно объяснил: нимфа была изгоем. Старейшинам о ее проступке донесли люди. С тех пор она неохотно общалась с представителями нашей расы.
— Анри! — Взгляд сонных голубых глаз прояснился, Стефан приветливо кивнул и показал на второе кресло. — Присаживайся!
Усевшись напротив, я выжидательно молчал.
Варране задумчиво посмотрел на меня, что-то мысленно прикидывая.
— Как твое ухо?
— Неплохо, — пожал плечами, не видя смысла обсуждать пустяковую царапину.
— Знаешь, по моим подсчетам, за пять лет ты получил больше ста всевозможных царапин и ран, то есть по две в месяц! — насмешливо сообщил маркиз.
Я снова пожал плечами. Подсчетов не веду. Если Варране захотелось узнать, сколько травм я получил, значит ему зачем-то это нужно.
— Я тут услышал любопытные новости: граф де Келюс в тюрьме. И уже нашлись доброжелатели, которые рассказали, что тот часто использовал магическую силу не для защиты или бытовых нужд, как полагается, а для запугивания, чтобы получить деньги, — резко сменил тему разговора Стефан. Веселье исчезло, тон стал деловым. — Теперь графу долго сидеть в темнице, не говоря уже о том, что от его имени ничего не осталось. Ведь его отец так умело скрывал его развлечения. А в этот раз замять не получится. Всего-то нужно было заставить его сорваться и распустить слух, что он в тюрьме.
Глаза маркиза торжествующе блеснули.
Я довольно улыбнулся в ответ. Моя «работа» принесла пользу. Очередной подлец получил по заслугам. Хотя методы маркиза более чем необычные.
— Это нужно отпраздновать! — Стефан порывисто подскочил с кресла, остановился, нахмурился, дотронулся до уха, обнаружил отсутствие серьги мага. Закрутился на месте волчком, сообразил, что пропажа зацепилась за одежду, заулыбался, отцепил серьгу от ворота, вернул беглянку на место. Будто что-то вспомнив, вопросительно посмотрел на меня, неопределенно махнул рукой и резко передумал: — Не сегодня! Послезавтра в это же время, трактир «Золотой телец»!
И рысью бросился в дом.
По крайней мере, сегодняшний вечер я проведу в приятном обществе, в одном из тех мест, о которых знают все мужчины и предпочитают не знать их жены. В то, что я не увижу Варране до послезавтра, верилось слабо — у него было не семь, а двенадцать пятниц на неделю.
Рауль
— Рауль, только не говорите, что ваш брат не справится с делами в наше отсутствие? — Леон налил себе вина и, довольно прищурив голубые глаза, посмотрел сквозь бокал на свет.
Пока оборотень потягивал марочный напиток, я мысленно составлял список дел, которые предстояло передать брату, второму секретарю Леона де Озанна. Одного из самых состоятельных оборотней Вердена, постоянно повторяющего, что он лишь один из нескольких десятков.
Что было далеко от истины.
Стая Леона всегда имела приличные средства, но когда Озанн занял должность помощника вожака, их состояние утроилось. Оборотень оказался талантливым финансистом, в остальном он порою вел себя как взбалмошный подросток. Хотя я не был до конца уверен, черта характера это или способ развлечься.
— Ну что, вы согласны? — Леон забросил ноги на стол, заложил руки за голову.
— Да.
Поездку в Лаверн я не упущу. Компания оборотня также может оказаться полезной. Люди охотней ведут дела с ними, считая вампиров проклятыми.
Время было на стороне лохматых. То, что они так же, как и вампиры, произошли от людей, забылось. Большинство жителей Лаверна считали их отдельным видом.
Так что Леон вполне в состоянии помочь мне найти брата.
Покинув кабинет задремавшего оборотня, я занялся документами. Освободился поздним вечером. Домой вернулся усталым, как ломовая лошадь. Заглянув в будуар, чтобы пожелать доброй ночи матери и спросить, когда из поездки вернется отец, я обнаружил целующихся родителей.
Что ж, по меркам вампиров они были очень молоды, всего сто лет. Притом что мы живем до трехсот-четырехсот.
Вежливо кашлянув, я дождался, пока родители приведут себя в порядок, и рассказал им о предстоящей поездке.
— Поверь моему опыту, тебе не стоит туда ехать, — неожиданно сказал отец.
Я вопросительно вздернул бровь. В Вердене не было официального запрета на поиски своей человеческой семьи. Другое дело люди, они всячески препятствовали возобновлению кровных связей. Хотя тоже никаких запрещающих законов в их королевстве не было.
— Рауль, ты ведь не просто хочешь узнать, кто твои родители, ты пытаешься найти брата. Вы близнецы.
Я пожал плечами.
— Близнецы, разве это что-то меняет?
— Однажды оказавшись рядом с родной кровью, ты уже не сможешь ее отвергнуть! — Мама с грустью посмотрела на меня. — Ты уверен, что хочешь этого?
— Да.
Камилла
Где же ты, чудовище хвостатое? Я подняла фонарь, всматриваясь в темное здание конюшни.
Недовольное фырканье подсказало, где спряталась непоседливая мантикора, успевшая за один день превратить мою жизнь в ярмарочную карусель. Странно и быстро. Понимаешь, куда тебя повезет дальше, а все равно не успеваешь удивляться вновь изменившемуся виду.
Сейчас открывшийся вид мне совершенно не понравился!
Красный котенок сидел на крыше конюшни и смотрел на меня с мольбой. Жалобно поднимал переднюю лапу, прося снять с невероятной высоты, которую мелкая безобразница не заметила, взбираясь по стене.
В отличие от Кэт, когтей у меня не было. А пользоваться магией мне запретили после разгрома на кухне. Честно говоря, я бы побоялась применять свои силы против мантикоры, с контролем у меня имелись небольшие проблемы, был риск не только снять, но и покалечить Кэт.
Я подавил зевоту, пробежал глазами неприлично большую справку. Писавший заметку специально подробно обрисовывал зверства нового короля, чтобы читатель не сомневался: он был тираном!
Короче говоря, Мишель де Варране переплюнул дядюшку. И получил прозвище Алый. Потом был заговор — хорошо хоть в газете не было подробного списка заговорщиков и их предводителей! — и Алого заключили в Тьму, так же как много столетий назад многоликих. Семью короля пожалели, отобрали часть земли и разжаловали до маркизов, в обмен на отказ от претензий на престол, разумеется.
Однако то ли заговорщики что-то напутали, то ли не так сделали, но от Старого Замка, бывшего дворца Алого Короля, начали расползаться мертвые Пустоши. Неизвестно почему, но они растеклись на запад, отгородив две части Антиполиса друг от друга и окончательно завершив распад некогда единого королевства на Верден (страну вампиров и оборотней), и Лаверн (магов и людей). К слову, люди в Вердене были, они даже участвовали в правлении королевства, одной из королевских семей правящего триумвирата были люди. Но об этом в Лаверне предпочитали не вспоминать, считая человеческую часть соседнего королевства предателями.
Так вот, со дня заключения Алого Короля во Тьму, Пустоши медленно пожирали земли обоих королевств, а фанатики, считающие правление Алого самой благодатной порой, время от времени появляясь в разных городах, предрекали возвращение кровавого правителя.
Карету перестало трясти — «прелести» предместий остались позади.
Я отложил газету. И все же зачем я понадобился Стефану? Угадывать причину можно было до утра! За пять лет знакомства с Варране, я понял одну простую истину: предсказать поведение или разобраться, что творится в голове Стефана невозможно! Чудаковатый маркиз был непредсказуем, как погода. Однако я никогда не сожалел, что согласился на его предложение.
В пятнадцать лет, закончив пансион и получив табель с оценками, диплом и предписание на поступление в Королевскую академию, службу в армии либо любое другое достойное занятие, я отправился в столицу.
Денег на обучение в академии у меня не было. Владения отца, несмотря на возвращенные земли, были более чем скромными. В армию не взяли, хотя я отлично фехтовал левой рукой и мог создать из металла небольшой щит. Для них я был инвалидом.
Спустя пару часов после приезда в Вильреаль я был свободен, как птица, и совершенно не понимал, что дальше делать. Отложив оставшееся золото на обратную дорогу, я собрал медяки и зашел в первый попавшийся трактир перекусить. Устроившись в углу, собирался съесть жидкую похлебку, как в зал ввалились пятеро подвыпивших молодых людей.
Верховодил ими русоволосый, голубоглазый вельможа в красном плаще. Заметив мою шпагу, он тут же громко пошутил, что калека украл ее у господина. Стерпеть такого я не мог и, к огромному удивлению товарищей Красного Плаща, вызвал наглеца на дуэль. Тот, видимо, приняв вызов за подстроенный друзьями розыгрыш, согласился.
Но я шутить не собирался. Выбив шпагу из рук противника, приставил острие к груди Красного Плаща и потребовал сдаться. Пристыдив нахала, довольный собой пошел к почтовой станции, но вскоре меня догнал Красный Плащ. Молодой человек извинился и предложил пообедать за его счет, уточнив, что никакого умысла нет, все от чистого сердца и отказ его оскорбит. Приглашение я принял, хотя не понимал, почему Красный Плащ расщедрился, и ждал подвоха. Дворянин непринужденно болтал о погоде, о последних сплетнях Вильреаля и других пустяках…
Я сам не заметил, как рассказал ему о себе, отце, неудачах в столице.
Красный Плащ, закончив трапезу, промокнул салфеткой губы и мимоходом предложил помочь поступить в Королевскую академию... взамен на дружбу!
На проверку дружба Стефана Варране, маркиза де Марила, оказалась весьма своеобразной.
Он оплатил мое обучение в Академии, ввел меня в высший свет столицы, а взамен просил выполнять небольшие поручения. Вначале я разносил письма, потом ездил за какими-то свертками. Увидев мои сомнения по поводу законности подобных занятий, Стефан распечатал одно из писем. В нем была обычная просьба к городскому главе заступиться за угодившего в тюрьму горожанина.
Но только я успокоился, как Варране попросил меня стать секундантом совершенно незнакомого дворянина. После дуэли Стефан при мне вручил ему кошелек с золотом и поблагодарил.
От него я узнал о подставных и платных поединках, их организаторах и профессиональных дуэлянтах, готовых сражаться за кого и вместо кого угодно.
Однако целью Стефана, в отличие от прочих, были не деньги, их у него имелось в излишке, а справедливость! Возможность поставить на место зазнавшегося или излишне распустившегося дворянина. Отвлечь его, пока на него ищут компрометирующие бумаги или свидетельства. Либо, наоборот, привлечь внимание, прилюдно посрамить...
Так я получил предложение стать дуэлянтом.
ГЛАВА 2
Анри
Двадцать великолепных особняков окружали площадь Большой Звезды. Легкие, игривые, с неповторимой отделкой, они тщательно скрывали за каменными фасадами тайны хозяев. Напоминали светскую львицу, показывающую ровно столько, сколько нужно для восхищения окружающих, и никогда не открывающую свое истинное лицо.
— Господин Анри.
Гийом, соскочив с подножки кареты, распахнул дверь и учтиво поклонился.
Я недовольно поморщился. Порою друг проявлял излишнюю старательность в стремлении подчеркнуть, что он слуга. Мы выросли вместе, вместе дрались, вместе попадали в истории. Однако огневик никогда прилюдно не фамильярничал, вел себя как преданный слуга. И не более того.
Мои попытки изменить это натыкались на вежливую стену непонимания. Семья Гийома много лет служила моему отцу, и друг не собирался изменять традициям предков. Маска слуги исчезала только тогда, когда мы оставались наедине или в обществе близких знакомых. Круг последних огневик определял сам.
Пока Гийом стучал в дверь дома Варране, я разглядывал памятную арку, установленную в центре площади.
Восемь статуй освободителей королевства торжествующе взирали по сторонам. Магов шести стихий (воды, огня, воздуха, земли, металла и дерева) скульптор изобразил объятыми стихиями. Вампира наградил клыками и когтями. Оборотня показал в звериной ипостаси.
Только одной статуе, Роберта Ноэля, повезло, ее изваяли как обычного человека с обеспокоенным, но весьма надменным лицом. Конечно же, таким и должен быть вождь, герой, объединивший разрозненные силы, чтобы победить Алого Короля, мученик, пожертвовавший жизнью ради спасения других. В случае с Ноэлем жители Лаверна предпочитали забыть, что он был вампиром.
— Наконец-то! — Всплеснула полными руками Манон, служанка Стефана, распахивая дверь. — А сеньор Стефан вас уже заждался!
Оставив Гийома в парадной, я направился следом за Манон.
В гостиной ярко пылал огромный камин, в алых языках пламени сидел Пирр. Долговязую фигуру саламандры, точно одеялом, укутывал огонь, черная с алыми пятнами кожа лоснилась, худое безбровое лицо выражало умиротворение.
— Опять распалил! — недовольно пробурчала Манон, проходя мимо. — Говорила я господину Стефану, спалит он нас однажды!
— Вынужден вас расстроить, милейшая Манон, — открывая красные с вертикальными зрачками глаза, невозмутимо ответил Пирр. — Я как Дитя Огня лучшее средство для тушения пожаров.
Саламандра улыбнулся, глубоко вздохнул, пламя быстро погасло, оставив белую сорочку и штаны Пирра, в которые, как оказалось, он был одет, целыми и невредимыми.
— Таким же способом я могу погасить пожар.
Пригнув голову, саламандра выбрался из камина, закрыл потрескивающие поленья защитным экраном, на котором были изображены саламандры в облике ящериц, и уселся в кресло. Приветливо кивнув мне, он закрыл глаза и, казалось, уснул.
— Лучшее средство!.. — чуть слышно сварливо пробурчала служанка.
Я понимающе усмехнулся. Каждый визит к Варране я выслушивал перепалки Манон и Пирра.
В Лаверне саламандры были редкостью. Говорили, раса Детей Огня живет в действующих вулканах, далеко за пределами Лаверна и Вердена. В отличие от остальных шести рас Детей Стихий, люди с ними сталкивались редко. Так и получилось, что многие, как Манон, недолюбливали саламандр.
Варране же считал, что присутствие Пирра в доме не угрожает его собственности. Подтверждением безопасности служили многочисленные письма тетушки-вампирши Стефана. Мадам, в доме которой раньше служил саламандра, просила племянника уговорить Пирра вернуться. Вряд ли бы она стала его приглашать обратно, если бы саламандра мог случайно сжечь имущество.
Продолжая недовольно бормотать себе под нос, Манон проводила меня в сад. На террасе, удобно расположившись в кресле, сидел Стефан.
Несмотря на то, что давно уже пробило полдень, на маркизе был длинный халат, русые волосы пребывали в живописном беспорядке, серьга с подвеской, холмом на зеленой глазури, символ мага земли, вместо уха висела на вороте, потерянная, забытая. Сложив ноги на край чайного столика, Стефан сонно смотрел на заросший лилиями пруд в паре шагов от террасы.
В центре водоема на небольшом искусственном островке сидела Магалая. Серебристая чешуя, покрывающая тело нимфы, красиво переливалась на солнце. Светлые, почти бесцветные, волосы с яркими золотистыми полосами весенней окраски падали на покатые плечи. Тихо напевая, Магалая делала букет из водяных лилий.
Круглые, подернутые пеленой глаза нимфы удивленно расширились — Магалая заметила меня. На чешуйчатом личике промелькнуло недовольство, поставив недоделанный букет в вазу, нимфа быстро нырнула в воду.
Раньше я недоумевал, почему Магалая так пуглива. Ведь нимфы, Дети Воды, живущие в подводных поселках, всегда с радостью общаются с людьми. Спросил об этом у Стефана, тот неохотно объяснил: нимфа была изгоем. Старейшинам о ее проступке донесли люди. С тех пор она неохотно общалась с представителями нашей расы.
— Анри! — Взгляд сонных голубых глаз прояснился, Стефан приветливо кивнул и показал на второе кресло. — Присаживайся!
Усевшись напротив, я выжидательно молчал.
Варране задумчиво посмотрел на меня, что-то мысленно прикидывая.
— Как твое ухо?
— Неплохо, — пожал плечами, не видя смысла обсуждать пустяковую царапину.
— Знаешь, по моим подсчетам, за пять лет ты получил больше ста всевозможных царапин и ран, то есть по две в месяц! — насмешливо сообщил маркиз.
Я снова пожал плечами. Подсчетов не веду. Если Варране захотелось узнать, сколько травм я получил, значит ему зачем-то это нужно.
— Я тут услышал любопытные новости: граф де Келюс в тюрьме. И уже нашлись доброжелатели, которые рассказали, что тот часто использовал магическую силу не для защиты или бытовых нужд, как полагается, а для запугивания, чтобы получить деньги, — резко сменил тему разговора Стефан. Веселье исчезло, тон стал деловым. — Теперь графу долго сидеть в темнице, не говоря уже о том, что от его имени ничего не осталось. Ведь его отец так умело скрывал его развлечения. А в этот раз замять не получится. Всего-то нужно было заставить его сорваться и распустить слух, что он в тюрьме.
Глаза маркиза торжествующе блеснули.
Я довольно улыбнулся в ответ. Моя «работа» принесла пользу. Очередной подлец получил по заслугам. Хотя методы маркиза более чем необычные.
— Это нужно отпраздновать! — Стефан порывисто подскочил с кресла, остановился, нахмурился, дотронулся до уха, обнаружил отсутствие серьги мага. Закрутился на месте волчком, сообразил, что пропажа зацепилась за одежду, заулыбался, отцепил серьгу от ворота, вернул беглянку на место. Будто что-то вспомнив, вопросительно посмотрел на меня, неопределенно махнул рукой и резко передумал: — Не сегодня! Послезавтра в это же время, трактир «Золотой телец»!
И рысью бросился в дом.
По крайней мере, сегодняшний вечер я проведу в приятном обществе, в одном из тех мест, о которых знают все мужчины и предпочитают не знать их жены. В то, что я не увижу Варране до послезавтра, верилось слабо — у него было не семь, а двенадцать пятниц на неделю.
Рауль
— Рауль, только не говорите, что ваш брат не справится с делами в наше отсутствие? — Леон налил себе вина и, довольно прищурив голубые глаза, посмотрел сквозь бокал на свет.
Пока оборотень потягивал марочный напиток, я мысленно составлял список дел, которые предстояло передать брату, второму секретарю Леона де Озанна. Одного из самых состоятельных оборотней Вердена, постоянно повторяющего, что он лишь один из нескольких десятков.
Что было далеко от истины.
Стая Леона всегда имела приличные средства, но когда Озанн занял должность помощника вожака, их состояние утроилось. Оборотень оказался талантливым финансистом, в остальном он порою вел себя как взбалмошный подросток. Хотя я не был до конца уверен, черта характера это или способ развлечься.
— Ну что, вы согласны? — Леон забросил ноги на стол, заложил руки за голову.
— Да.
Поездку в Лаверн я не упущу. Компания оборотня также может оказаться полезной. Люди охотней ведут дела с ними, считая вампиров проклятыми.
Время было на стороне лохматых. То, что они так же, как и вампиры, произошли от людей, забылось. Большинство жителей Лаверна считали их отдельным видом.
Так что Леон вполне в состоянии помочь мне найти брата.
Покинув кабинет задремавшего оборотня, я занялся документами. Освободился поздним вечером. Домой вернулся усталым, как ломовая лошадь. Заглянув в будуар, чтобы пожелать доброй ночи матери и спросить, когда из поездки вернется отец, я обнаружил целующихся родителей.
Что ж, по меркам вампиров они были очень молоды, всего сто лет. Притом что мы живем до трехсот-четырехсот.
Вежливо кашлянув, я дождался, пока родители приведут себя в порядок, и рассказал им о предстоящей поездке.
— Поверь моему опыту, тебе не стоит туда ехать, — неожиданно сказал отец.
Я вопросительно вздернул бровь. В Вердене не было официального запрета на поиски своей человеческой семьи. Другое дело люди, они всячески препятствовали возобновлению кровных связей. Хотя тоже никаких запрещающих законов в их королевстве не было.
— Рауль, ты ведь не просто хочешь узнать, кто твои родители, ты пытаешься найти брата. Вы близнецы.
Я пожал плечами.
— Близнецы, разве это что-то меняет?
— Однажды оказавшись рядом с родной кровью, ты уже не сможешь ее отвергнуть! — Мама с грустью посмотрела на меня. — Ты уверен, что хочешь этого?
— Да.
Камилла
Где же ты, чудовище хвостатое? Я подняла фонарь, всматриваясь в темное здание конюшни.
Недовольное фырканье подсказало, где спряталась непоседливая мантикора, успевшая за один день превратить мою жизнь в ярмарочную карусель. Странно и быстро. Понимаешь, куда тебя повезет дальше, а все равно не успеваешь удивляться вновь изменившемуся виду.
Сейчас открывшийся вид мне совершенно не понравился!
Красный котенок сидел на крыше конюшни и смотрел на меня с мольбой. Жалобно поднимал переднюю лапу, прося снять с невероятной высоты, которую мелкая безобразница не заметила, взбираясь по стене.
В отличие от Кэт, когтей у меня не было. А пользоваться магией мне запретили после разгрома на кухне. Честно говоря, я бы побоялась применять свои силы против мантикоры, с контролем у меня имелись небольшие проблемы, был риск не только снять, но и покалечить Кэт.
