Рилинду показалось, что взгляд её был несколько оценивающим.
- Может, вызвать Скорую Помощь? – обеспокоенно спросил он.
- Не надо! – старушка как-то слишком живо отреагировала на это предложение, что не ускользнуло от внимания Рилинда. - Просто давление высокое, – объяснила старая женщина. – У меня лекарство дома есть, мне бы только до дома дойти, а там лифт есть...
- Мы вам поможем, – Рилинд сделал знак Бранимиру, и они взяли женщину под руки с обеих сторон.
Неторопливо они двинулись в нужную сторону. Рилинд через какое-то время обратил внимание, что бабка стала словно резвее идти, но он зато почувствовал усталость. «Ничего удивительного, бабуля на нас буквально висела…» - мелькнуло у него в голове. Он повернулся и посмотрел на Бранимира. Тот тоже выглядел уставшим.
Идти нужно было, слава богу, недалеко, как оказалось. Бабка жила в многоэтажном доме.
- Вот спасибо, сынки, – стала благодарить их пожилая женщина, когда они приблизились к её дому. – Чтоб я без вас делала? Теперь я сама… Лифт – вот, он!
Попрощавшись, она скоренько заковыляла в подъезд дома. Молодые люди проводили её взглядом.
- Слушай, старушка на вид тяжёлой не выглядела, а я устал так, будто слона на себе тащил, - несколько удивлённо заметил Бранимир, обернувшись к другу.
- Я тоже устал.
Уйдя от дома, они купили себе попить и перекусить, и отправились к своим оставшимся друзьям. «Да, качество гораздо важнее количества», - который раз подумал Рилинд о том, что случилось с его дружбой. Остаток дня они провели все вместе.
Рилинд к ужину опоздал, так, что его родители сели за стол без него. Ерта и Мерджим рассказали друг другу, как прошёл день для каждого из них. Обсудили последние новости в стране. Женщина немного всплакнула, а муж успокоил её, напомнив ей о её верном решении переехать в Белград.
- Если бы не ты, мы бы сейчас оказались в самой гуще событий, – он обнял жену. – Ещё не известно, были бы мы сейчас живы или нет. С одной стороны эти фанатики, с другой – военные, пытающиеся их уничтожить. Ты молодец у меня. Ты нас спасла.
Эти слова растрогали Ерту. Она улыбнулась и успокоилась. И действительно, не всё уж так и плохо в их положении. Они справятся и продолжат жить дальше, чтобы не случилось.
Поднявшись на свой этаж на лифте, старушка, которая пару минут назад распрощалась с Рилиндом и Бранимиром, торопливо открыла свою дверь и вошла в тёмную квартиру. Она чувствовала себя почти нормально. Закрыв на все замки входную дверь, она пошаркала в ванную комнату, где хранила своё лекарство, лекарство от всех болезней. Старушка как-то плотоядно улыбнулась. Она вошла в ванную комнату, протянула в темноте свою старую руку, послышался щелчок выключателя, и комната, вся в пятнах плесени на потрескавшихся стенах, тускло осветилась маломощной лампой накаливания. Из чугунной ванной тут же раздался слабый стон.
- Тише-тише, – успокаивающе произнесла бабушка, подошла к ванной и наклонилась над ней.
Там, крепко связанный и с кляпом во рту, лежал голый мальчик, лет пяти от роду. Глаза его были закрыты. Судя по его грязному и измождённому виду, он лежал в ванной уже не первый день. Из-под него, в сторону сливного отверстия, шла грязная и плохо пахнущая дорожка испражнений, и старушка очередной раз отметила про себя, что идея с ванной была очень удачной. Ребёнок открыл глаза и увидел, кто над ним стоит. Глаза его распахнулись, а на лице появился неподдельный ужас. Он стал дёргаться и кричать сквозь кляп, который заглушал почти все звуки.
- Ничего, милок, потерпи, немного осталось, – улыбаясь и показывая ему свои подгнившие зубы, сообщила старушка мальчонке. – Сейчас ты мне поможешь, и я освобожу тебя.
Она протянула к связанному ребёнку свою костлявую руку. Ребёнок уже истошно визжал сквозь кляп, захлёбываясь криком. Рука старухи коснулась ребёнка, она закрыла глаза и на её лице появилось выражение блаженства. А ребёнок затих… и перестал дышать. Старуха же, напротив, словно помолодела лет на десять. Ловко распрямив свою спину, она улыбнулась и размяла мышцы. Жизнь снова наладилась. Оставалось только избавится от маленького трупика. И подкараулить следующего малыша.
Ерта, как и остальные бухгалтера, 12 апреля 1999 года сидела за своими отчётами, когда вдруг из кабинета главного бухгалтера стал доноситься истошный крик. Они сначала даже не поняли, что происходит, что это кто-то кричит, и только смотрели друг на друга. Потом, как по команде, они побледнели и повскакивали со стульев, и побежали на голос, который доносился из кабинета их начальницы. Зрелище было страшным. Главный бухгалтер выла, царапала себе лицо и рвала волосы, расшвыривая во все стороны попадающиеся вещи. Сослуживцы опешили от увиденного и замерли в дверях кабинета, как по команде. Тут обезумевшая от горя женщина стала кидаться на стены, ударяясь о них, словно хотела себя убить. В этот момент коллеги опомнились и поспешили к начальнице. Одна из бухгалтеров стала звонить в Скорую помощь. Остальные в это время с трудом удерживали женщину. Никто не понимал, что происходит. Наконец, силы оставили беснующуюся женщину, ноги её подкосились, и она повисла на их руках, продолжая вскрикивать не своим голосом. Её кое-как усадили на стул. Она, заваливаясь, по-прежнему кричала. Её стали удерживать на стуле в сидячем положении. Ждать приезда Скорой Помощи пришлось дольше обычного, и бухгалтеры, стоящие вокруг начальницы, уже стали терять терпение. Появившийся врач спешно расспросил коллег о произошедшем, осмотрел главного бухгалтера, и сделал ей успокаивающий укол. Забирать с собой он её категорически отказался: в больницах нет мест.
- Господи, да, что случилось-то?! – воскликнула Ерта, которую трясло от пережитого.
- А вы не знаете? – врач оглядел женщин. – Авиаудары по пассажирскому поезду. Убитые и раненые.
В кабинете повисла тишина. Лишь только руки взметнулись у кого к груди, у кого ко рту. И широко распахнутые в ужасе глаза. Так запомнился этот момент каждому из них.
Безжалостное истребление сербов продолжалось.
Врач прервал тяжёлое молчание, посоветовав отвести несчастную женщину домой и побыть с ней. Как выяснилось позже, главному бухгалтеру позвонили и сообщили страшную новость: её дочь и внучка ехали в атакованном поезде и погибли. Их смогли опознать по оторванным, но не обгоревшим головам. Так страшно и разом потерявшая единственных дочь и внучку, женщина истошно закричала в своём кабинете.
Шел девятнадцатый день бомбардировок Югославии, которые президент США Билл Клинтон отдал распоряжение усилить.
В вагонах пассажирского поезда маршрута Белград – Скопье в основном были женщины и дети. Стоял пасмурный день, предупреждений о воздушной тревоги не было. На пути между городами люди могли себя почувствовать почти в безопасности, так как здесь не было никаких целей для авиации НАТО. Мирный перестук движущегося состава убаюкивал сидящих. Кто-то спал, кто-то сморкался, чихал, раздавались детские голоса, иногда возвышались голоса подростков.
В небе, никем не замеченный, маленькой точкой летел военный самолёт. За штурвалом самолёта сидел пилот, которому был дан приказ уничтожить несколько мостов, нарушая логистику Югославии. Впереди, прямо по курсу следования самолёта, был мост через узкую, но глубокую реку. Лётчик был готов нанести авиаудар по своей последней цели, но тут в поле зрения пилота появился подъезжающий к мосту пассажирский поезд. Пилот немедленно передал сведения командованию. Высшие чины приказали не медлить и нанести удар. Пилот тут же подчинился приказу и произвёл запуск ракет. Первая ракета угодила точно в поезд, словно пилот в него и целился. Прогремел взрыв, поднимая клубы чёрного дыма. Вторая ракета тоже попала в поезд, повредив при этом ещё и мост, чего и добивался пилот самолёта. Он отчитался об успехе операции, свернул с курса и направил самолёт на базу.
Два последних вагона были разворочены взрывом. У пассажиров, ехавших в них, не было ни единого шанса на выживание. Третий вагон уцелел, но пожар, начавшийся из-за американского авианалёта, грозил перекинуться на уцелевший состав. Спешно открыв аварийный выход, пассажиров стали эвакуировать из вагона и уводить подальше от состава, переводя по мосту на противоположный берег реки. Дети в страхе кричали, а их матери в шоковом молчании уносили своих дочерей и сыновей подальше от разверзшегося ада, распахнув глаза, полные ужаса. Пламя пожара пожирало искалеченные тела женщин и детей. Пожарные старались сосредоточиться на пламени, чтобы не смотреть на оторванные головы и конечности, вид которых заставлял их сердца холодеть, а к горлу подкатывала тошнота: такого не увидишь на обычном пожаре!
Атака на пассажирский поезд не могла пройти мимо ушей Рилинда. Он и Бранимир слушали выпуск новостей по радио, когда объявили о трагедии. Рилинд резко побледнел, а взгляд его остановился.
- Рили, ты чего? – озабоченно поинтересовался Бранимир. – Рили! Ну, же?! – он взял друга за плечи и встряхнул, но тот не реагировал, уставившись в одну точку.
Истерзанное происходящим сознание парня, громко хлопнув дверью, отгородилось от внешнего мира. Бранимир понял, что это шок и нужно действовать быстро. Он тут же вспомнил, что где-то в аптечке у них хранится нашатырный спирт. Оставив оцепеневшего Рилинда на кухне, Бранимир бегом побежал в спальню родителей, нашел заветный пузырёк и торопливо вернулся на кухню, где намочил спиртом свой носовой платок и сунул его другу под нос. Рилинд тут же дёрнулся, скривился и отшатнулся. Взгляд его стал осмысленным.
- Слава богу! – воскликнул Бранимир. – Ты чего это вздумал? Из-за новостей?
- Что это было? – скривился Рилинд и потёр лицо руками.
- Нашатырный спирт. Рили, ты вырубился прямо с открытыми глазами!
- Да?.. Я... я не знаю... внутри стало как-то холодно, пусто и…– тут он замолчал, и вид у него был неважнецкий.
- Так! – Бранимир бросил носовой платок на кухонный стол. – Вот, выпей воды и пошли проветримся! – скомандовал он другу, наливая воду в стакан из-под крана.
Рилинд покорно выпил воду, потом обулся и вышел на улицу вместе с другом. Бранимир, задав достаточно быстрый темп ходьбы, погнал Рилинда по улицам города, стараясь выбирать малолюдные места. Через час беспрерывной ходьбы на свежем воздухе Рилинд, наконец, снова почувствовал себя человеком. И, на его счастье, он не знал, какие мысли посетили его отца, когда он был наедине с матерью Рилинда.
- Рилинд дома? – с порога спросила Ерта.
Мерджим уже отработал свою утреннюю смену, был дома и знал о случившемся с пассажирским поездом.
- Нет. Где-то ходит.
- Это хорошо, - она опустошённо опустилась на стул у кухонного стола.
Родители старались оградить сына от лишних плохих новостей, щадя его психику. Но Рилинд давно понял, что родители от него скрывают часть информации, а потому частенько тихо подслушивал их, оставаясь незамеченным. Однако сейчас Рилинда дома не было, и разговор прошёл мимо его ушей.
- Что произошло? Если ты о поезде, то я уже знаю, – Мерджим тоже сел.
Ерта рассказала ему о случившемся на работе. Они помолчали.
- Ты так и не дозвонился до родителей? – тихо спросила она мужа, на что тот опустил глаза и покачал головой. – Не переживай, – погладила Ерта Мерджима по руке, – скорее всего просто телефонные провода обрезаны где-то.
- Как я могу не переживать? – вскинул Мерджим глаза на жену. – Сейчас в Приштине творится… чёрт знает, что! И, разве, ты не переживаешь за своих? Они же тоже там живут!
- Успокойся, пожалуйста, – Ерта встала, подошла к мужу и обняла его. – Мы ничего не можем для них сделать. Это было их решение: остаться там. Мы можем здесь и сейчас только выжить. Они просили нас об этом. Они страдают, но не переживут, если с нами что-то случится!
При этих словах Мерджим ушел в себя, потом поднял голову и посмотрел на жену. «Это произойдёт очень быстро. Она ничего не поймёт. Никто из них больше не будет страдать», - убедительно сказал сам себе Мерджим и ласково произнёс вслух:
- Не волнуйся, я позабочусь о вас, – он немного отстранился от жены, не выпуская её из своих объятий, положил свою ладонь на её голую шею и, приготовившись сделать это, в последний раз взглянул на свою живую жену.
Полная любви улыбка Ерты заставила его опомниться и быстро убрать свою ладонь с её шеи. «Господи, что это я задумал?! – ошалело подумал Мерджим. – Я только что хотел убить свою жену! Из сострадания! Я рехнулся!?» Мерджим сам себя испугался, он снова посмотрел на свою жену, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Лицо её выражало озабоченность, значит, его испуг отразился у него на лице. Надо держать себя в руках!
- Мерджим? – она заглядывала ему в глаза, стараясь угадать, что с ним происходит.
- Всё хорошо, - он улыбнулся ей в ответ. - Запоздалая шоковая реакция на происходящее. Со мной всё в порядке.
И она ему поверила. Как всегда. Мерджим почувствовал себя мерзавцем, но усилием воли смог переключить свои мысли на другое, более приземлённое. Например, на обед.
После того, как они поели без Рилинда, Мерджиму захотелось остаться одному и подумать над тем, что с ним происходило. Он проводил жену отдыхать, вызвавшись убрать на кухне после обеда. Убрав всё со стола, Мерджим вытер его начисто и занялся мытьём посуды. Это занятие настраивало на философский лад и успокаивало нервы: как раз то, что нужно.
«Как могло случиться, что я захотел убить мою семью, чтобы избавить её от страданий?! Свою семью! Как мне могло такое в голову прийти?! Но и это ещё не всё… Как я собирался это сделать? Почему я был так уверен в своих действиях? И ведь я не собирался ломать ей шею, вовсе нет! Должно было произойти что-то другое… Но что именно? Уж не то ли самое, что когда-то случилось в больнице, когда мой пациент упал со стула замертво? А, что именно тогда случилось? Да, я понятия не имею! Я просто дотронулся до него и… и что дальше? Я что-то пожелал, что-то нехорошее? Я был ужасно зол на него, это я помню. Но, ведь, недостаточно просто прикоснуться к человеку и пожелать ему смерти, чтобы он, и правда, умер?! Так, что же тогда случилось? И почему я сразу так хорошо себя после смерти парня почувствовал, словно вампир, который выпил его энергию вместе с жизнью? - Мерджим замер с тарелкой в руках, всем своим существом почувствовав, что он только что постиг правду, как бы дико это не звучало. – Вампир! Я?! Нет, такого быть не может! Бред! Или… может? Мне надо проверить… убедиться… Я, что, обдумываю сейчас ещё одно убийство ради эксперимента?! Нет, я и правда чокнулся! Такое в голову лезет! – тут он в сердцах бросил мокрую тряпку в раковину, отчего брызги воды полетели во все стороны, попав в том числе и Мерджиму в лицо. – Я – мерзавец, который готов пойти на убийство, лишь бы проверить свои бредовые идеи! Но как же мне жить дальше, когда такое лезет в голову?! Я точно с ума сойду! Но, ведь, можно попробовать и не на людях, а… на собаках или кошках!» Мерджим почувствовал воодушевление. Итак, одна проблема решена. Теперь надо было подумать о своей семье.
«Давай, выкладывай всю правду, - обратился он мысленно сам к себе. – Готов ли я умереть? Нет, не готов. Я вовсе не хочу умирать! Но и жить в страданиях я не хочу, мне было бы гораздо проще, если бы я был один, потому что тогда я бы страдал только за себя.
- Может, вызвать Скорую Помощь? – обеспокоенно спросил он.
- Не надо! – старушка как-то слишком живо отреагировала на это предложение, что не ускользнуло от внимания Рилинда. - Просто давление высокое, – объяснила старая женщина. – У меня лекарство дома есть, мне бы только до дома дойти, а там лифт есть...
- Мы вам поможем, – Рилинд сделал знак Бранимиру, и они взяли женщину под руки с обеих сторон.
Неторопливо они двинулись в нужную сторону. Рилинд через какое-то время обратил внимание, что бабка стала словно резвее идти, но он зато почувствовал усталость. «Ничего удивительного, бабуля на нас буквально висела…» - мелькнуло у него в голове. Он повернулся и посмотрел на Бранимира. Тот тоже выглядел уставшим.
Идти нужно было, слава богу, недалеко, как оказалось. Бабка жила в многоэтажном доме.
- Вот спасибо, сынки, – стала благодарить их пожилая женщина, когда они приблизились к её дому. – Чтоб я без вас делала? Теперь я сама… Лифт – вот, он!
Попрощавшись, она скоренько заковыляла в подъезд дома. Молодые люди проводили её взглядом.
- Слушай, старушка на вид тяжёлой не выглядела, а я устал так, будто слона на себе тащил, - несколько удивлённо заметил Бранимир, обернувшись к другу.
- Я тоже устал.
Уйдя от дома, они купили себе попить и перекусить, и отправились к своим оставшимся друзьям. «Да, качество гораздо важнее количества», - который раз подумал Рилинд о том, что случилось с его дружбой. Остаток дня они провели все вместе.
Рилинд к ужину опоздал, так, что его родители сели за стол без него. Ерта и Мерджим рассказали друг другу, как прошёл день для каждого из них. Обсудили последние новости в стране. Женщина немного всплакнула, а муж успокоил её, напомнив ей о её верном решении переехать в Белград.
- Если бы не ты, мы бы сейчас оказались в самой гуще событий, – он обнял жену. – Ещё не известно, были бы мы сейчас живы или нет. С одной стороны эти фанатики, с другой – военные, пытающиеся их уничтожить. Ты молодец у меня. Ты нас спасла.
Эти слова растрогали Ерту. Она улыбнулась и успокоилась. И действительно, не всё уж так и плохо в их положении. Они справятся и продолжат жить дальше, чтобы не случилось.
***
Поднявшись на свой этаж на лифте, старушка, которая пару минут назад распрощалась с Рилиндом и Бранимиром, торопливо открыла свою дверь и вошла в тёмную квартиру. Она чувствовала себя почти нормально. Закрыв на все замки входную дверь, она пошаркала в ванную комнату, где хранила своё лекарство, лекарство от всех болезней. Старушка как-то плотоядно улыбнулась. Она вошла в ванную комнату, протянула в темноте свою старую руку, послышался щелчок выключателя, и комната, вся в пятнах плесени на потрескавшихся стенах, тускло осветилась маломощной лампой накаливания. Из чугунной ванной тут же раздался слабый стон.
- Тише-тише, – успокаивающе произнесла бабушка, подошла к ванной и наклонилась над ней.
Там, крепко связанный и с кляпом во рту, лежал голый мальчик, лет пяти от роду. Глаза его были закрыты. Судя по его грязному и измождённому виду, он лежал в ванной уже не первый день. Из-под него, в сторону сливного отверстия, шла грязная и плохо пахнущая дорожка испражнений, и старушка очередной раз отметила про себя, что идея с ванной была очень удачной. Ребёнок открыл глаза и увидел, кто над ним стоит. Глаза его распахнулись, а на лице появился неподдельный ужас. Он стал дёргаться и кричать сквозь кляп, который заглушал почти все звуки.
- Ничего, милок, потерпи, немного осталось, – улыбаясь и показывая ему свои подгнившие зубы, сообщила старушка мальчонке. – Сейчас ты мне поможешь, и я освобожу тебя.
Она протянула к связанному ребёнку свою костлявую руку. Ребёнок уже истошно визжал сквозь кляп, захлёбываясь криком. Рука старухи коснулась ребёнка, она закрыла глаза и на её лице появилось выражение блаженства. А ребёнок затих… и перестал дышать. Старуха же, напротив, словно помолодела лет на десять. Ловко распрямив свою спину, она улыбнулась и размяла мышцы. Жизнь снова наладилась. Оставалось только избавится от маленького трупика. И подкараулить следующего малыша.
Глава девятнадцатая
Ерта, как и остальные бухгалтера, 12 апреля 1999 года сидела за своими отчётами, когда вдруг из кабинета главного бухгалтера стал доноситься истошный крик. Они сначала даже не поняли, что происходит, что это кто-то кричит, и только смотрели друг на друга. Потом, как по команде, они побледнели и повскакивали со стульев, и побежали на голос, который доносился из кабинета их начальницы. Зрелище было страшным. Главный бухгалтер выла, царапала себе лицо и рвала волосы, расшвыривая во все стороны попадающиеся вещи. Сослуживцы опешили от увиденного и замерли в дверях кабинета, как по команде. Тут обезумевшая от горя женщина стала кидаться на стены, ударяясь о них, словно хотела себя убить. В этот момент коллеги опомнились и поспешили к начальнице. Одна из бухгалтеров стала звонить в Скорую помощь. Остальные в это время с трудом удерживали женщину. Никто не понимал, что происходит. Наконец, силы оставили беснующуюся женщину, ноги её подкосились, и она повисла на их руках, продолжая вскрикивать не своим голосом. Её кое-как усадили на стул. Она, заваливаясь, по-прежнему кричала. Её стали удерживать на стуле в сидячем положении. Ждать приезда Скорой Помощи пришлось дольше обычного, и бухгалтеры, стоящие вокруг начальницы, уже стали терять терпение. Появившийся врач спешно расспросил коллег о произошедшем, осмотрел главного бухгалтера, и сделал ей успокаивающий укол. Забирать с собой он её категорически отказался: в больницах нет мест.
- Господи, да, что случилось-то?! – воскликнула Ерта, которую трясло от пережитого.
- А вы не знаете? – врач оглядел женщин. – Авиаудары по пассажирскому поезду. Убитые и раненые.
В кабинете повисла тишина. Лишь только руки взметнулись у кого к груди, у кого ко рту. И широко распахнутые в ужасе глаза. Так запомнился этот момент каждому из них.
Безжалостное истребление сербов продолжалось.
Врач прервал тяжёлое молчание, посоветовав отвести несчастную женщину домой и побыть с ней. Как выяснилось позже, главному бухгалтеру позвонили и сообщили страшную новость: её дочь и внучка ехали в атакованном поезде и погибли. Их смогли опознать по оторванным, но не обгоревшим головам. Так страшно и разом потерявшая единственных дочь и внучку, женщина истошно закричала в своём кабинете.
***
Шел девятнадцатый день бомбардировок Югославии, которые президент США Билл Клинтон отдал распоряжение усилить.
В вагонах пассажирского поезда маршрута Белград – Скопье в основном были женщины и дети. Стоял пасмурный день, предупреждений о воздушной тревоги не было. На пути между городами люди могли себя почувствовать почти в безопасности, так как здесь не было никаких целей для авиации НАТО. Мирный перестук движущегося состава убаюкивал сидящих. Кто-то спал, кто-то сморкался, чихал, раздавались детские голоса, иногда возвышались голоса подростков.
В небе, никем не замеченный, маленькой точкой летел военный самолёт. За штурвалом самолёта сидел пилот, которому был дан приказ уничтожить несколько мостов, нарушая логистику Югославии. Впереди, прямо по курсу следования самолёта, был мост через узкую, но глубокую реку. Лётчик был готов нанести авиаудар по своей последней цели, но тут в поле зрения пилота появился подъезжающий к мосту пассажирский поезд. Пилот немедленно передал сведения командованию. Высшие чины приказали не медлить и нанести удар. Пилот тут же подчинился приказу и произвёл запуск ракет. Первая ракета угодила точно в поезд, словно пилот в него и целился. Прогремел взрыв, поднимая клубы чёрного дыма. Вторая ракета тоже попала в поезд, повредив при этом ещё и мост, чего и добивался пилот самолёта. Он отчитался об успехе операции, свернул с курса и направил самолёт на базу.
Два последних вагона были разворочены взрывом. У пассажиров, ехавших в них, не было ни единого шанса на выживание. Третий вагон уцелел, но пожар, начавшийся из-за американского авианалёта, грозил перекинуться на уцелевший состав. Спешно открыв аварийный выход, пассажиров стали эвакуировать из вагона и уводить подальше от состава, переводя по мосту на противоположный берег реки. Дети в страхе кричали, а их матери в шоковом молчании уносили своих дочерей и сыновей подальше от разверзшегося ада, распахнув глаза, полные ужаса. Пламя пожара пожирало искалеченные тела женщин и детей. Пожарные старались сосредоточиться на пламени, чтобы не смотреть на оторванные головы и конечности, вид которых заставлял их сердца холодеть, а к горлу подкатывала тошнота: такого не увидишь на обычном пожаре!
***
Атака на пассажирский поезд не могла пройти мимо ушей Рилинда. Он и Бранимир слушали выпуск новостей по радио, когда объявили о трагедии. Рилинд резко побледнел, а взгляд его остановился.
- Рили, ты чего? – озабоченно поинтересовался Бранимир. – Рили! Ну, же?! – он взял друга за плечи и встряхнул, но тот не реагировал, уставившись в одну точку.
Истерзанное происходящим сознание парня, громко хлопнув дверью, отгородилось от внешнего мира. Бранимир понял, что это шок и нужно действовать быстро. Он тут же вспомнил, что где-то в аптечке у них хранится нашатырный спирт. Оставив оцепеневшего Рилинда на кухне, Бранимир бегом побежал в спальню родителей, нашел заветный пузырёк и торопливо вернулся на кухню, где намочил спиртом свой носовой платок и сунул его другу под нос. Рилинд тут же дёрнулся, скривился и отшатнулся. Взгляд его стал осмысленным.
- Слава богу! – воскликнул Бранимир. – Ты чего это вздумал? Из-за новостей?
- Что это было? – скривился Рилинд и потёр лицо руками.
- Нашатырный спирт. Рили, ты вырубился прямо с открытыми глазами!
- Да?.. Я... я не знаю... внутри стало как-то холодно, пусто и…– тут он замолчал, и вид у него был неважнецкий.
- Так! – Бранимир бросил носовой платок на кухонный стол. – Вот, выпей воды и пошли проветримся! – скомандовал он другу, наливая воду в стакан из-под крана.
Рилинд покорно выпил воду, потом обулся и вышел на улицу вместе с другом. Бранимир, задав достаточно быстрый темп ходьбы, погнал Рилинда по улицам города, стараясь выбирать малолюдные места. Через час беспрерывной ходьбы на свежем воздухе Рилинд, наконец, снова почувствовал себя человеком. И, на его счастье, он не знал, какие мысли посетили его отца, когда он был наедине с матерью Рилинда.
- Рилинд дома? – с порога спросила Ерта.
Мерджим уже отработал свою утреннюю смену, был дома и знал о случившемся с пассажирским поездом.
- Нет. Где-то ходит.
- Это хорошо, - она опустошённо опустилась на стул у кухонного стола.
Родители старались оградить сына от лишних плохих новостей, щадя его психику. Но Рилинд давно понял, что родители от него скрывают часть информации, а потому частенько тихо подслушивал их, оставаясь незамеченным. Однако сейчас Рилинда дома не было, и разговор прошёл мимо его ушей.
- Что произошло? Если ты о поезде, то я уже знаю, – Мерджим тоже сел.
Ерта рассказала ему о случившемся на работе. Они помолчали.
- Ты так и не дозвонился до родителей? – тихо спросила она мужа, на что тот опустил глаза и покачал головой. – Не переживай, – погладила Ерта Мерджима по руке, – скорее всего просто телефонные провода обрезаны где-то.
- Как я могу не переживать? – вскинул Мерджим глаза на жену. – Сейчас в Приштине творится… чёрт знает, что! И, разве, ты не переживаешь за своих? Они же тоже там живут!
- Успокойся, пожалуйста, – Ерта встала, подошла к мужу и обняла его. – Мы ничего не можем для них сделать. Это было их решение: остаться там. Мы можем здесь и сейчас только выжить. Они просили нас об этом. Они страдают, но не переживут, если с нами что-то случится!
При этих словах Мерджим ушел в себя, потом поднял голову и посмотрел на жену. «Это произойдёт очень быстро. Она ничего не поймёт. Никто из них больше не будет страдать», - убедительно сказал сам себе Мерджим и ласково произнёс вслух:
- Не волнуйся, я позабочусь о вас, – он немного отстранился от жены, не выпуская её из своих объятий, положил свою ладонь на её голую шею и, приготовившись сделать это, в последний раз взглянул на свою живую жену.
Полная любви улыбка Ерты заставила его опомниться и быстро убрать свою ладонь с её шеи. «Господи, что это я задумал?! – ошалело подумал Мерджим. – Я только что хотел убить свою жену! Из сострадания! Я рехнулся!?» Мерджим сам себя испугался, он снова посмотрел на свою жену, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Лицо её выражало озабоченность, значит, его испуг отразился у него на лице. Надо держать себя в руках!
- Мерджим? – она заглядывала ему в глаза, стараясь угадать, что с ним происходит.
- Всё хорошо, - он улыбнулся ей в ответ. - Запоздалая шоковая реакция на происходящее. Со мной всё в порядке.
И она ему поверила. Как всегда. Мерджим почувствовал себя мерзавцем, но усилием воли смог переключить свои мысли на другое, более приземлённое. Например, на обед.
После того, как они поели без Рилинда, Мерджиму захотелось остаться одному и подумать над тем, что с ним происходило. Он проводил жену отдыхать, вызвавшись убрать на кухне после обеда. Убрав всё со стола, Мерджим вытер его начисто и занялся мытьём посуды. Это занятие настраивало на философский лад и успокаивало нервы: как раз то, что нужно.
«Как могло случиться, что я захотел убить мою семью, чтобы избавить её от страданий?! Свою семью! Как мне могло такое в голову прийти?! Но и это ещё не всё… Как я собирался это сделать? Почему я был так уверен в своих действиях? И ведь я не собирался ломать ей шею, вовсе нет! Должно было произойти что-то другое… Но что именно? Уж не то ли самое, что когда-то случилось в больнице, когда мой пациент упал со стула замертво? А, что именно тогда случилось? Да, я понятия не имею! Я просто дотронулся до него и… и что дальше? Я что-то пожелал, что-то нехорошее? Я был ужасно зол на него, это я помню. Но, ведь, недостаточно просто прикоснуться к человеку и пожелать ему смерти, чтобы он, и правда, умер?! Так, что же тогда случилось? И почему я сразу так хорошо себя после смерти парня почувствовал, словно вампир, который выпил его энергию вместе с жизнью? - Мерджим замер с тарелкой в руках, всем своим существом почувствовав, что он только что постиг правду, как бы дико это не звучало. – Вампир! Я?! Нет, такого быть не может! Бред! Или… может? Мне надо проверить… убедиться… Я, что, обдумываю сейчас ещё одно убийство ради эксперимента?! Нет, я и правда чокнулся! Такое в голову лезет! – тут он в сердцах бросил мокрую тряпку в раковину, отчего брызги воды полетели во все стороны, попав в том числе и Мерджиму в лицо. – Я – мерзавец, который готов пойти на убийство, лишь бы проверить свои бредовые идеи! Но как же мне жить дальше, когда такое лезет в голову?! Я точно с ума сойду! Но, ведь, можно попробовать и не на людях, а… на собаках или кошках!» Мерджим почувствовал воодушевление. Итак, одна проблема решена. Теперь надо было подумать о своей семье.
«Давай, выкладывай всю правду, - обратился он мысленно сам к себе. – Готов ли я умереть? Нет, не готов. Я вовсе не хочу умирать! Но и жить в страданиях я не хочу, мне было бы гораздо проще, если бы я был один, потому что тогда я бы страдал только за себя.
