Предупреждение: Всё, что описано в данном произведении, является художественным вымыслом. Все совпадения (ФИО, названия фирм, гостиниц, ресторанов, населённых пунктов и прочее), носят случайный характер.
***
– Да я тебе, Мариночка, клянусь – он точно тебе изменяет!
– Ну что ты такое говоришь, мама! Он меня любит, на руках носит, заботится. Вон шубу недавно новую купил. Норковую. А то, что дома мало бывает – так это работа такая. Знаешь, сколько у них дел в мэрии?
– Ох, доченька… Когда поживёшь с моё – по другому на жизнь смотреть будешь. Ладно, не будем время терять попусту. Я тут случайно узнала… ну как случайно… Просто поинтересовалась, почему твой муженёк уже несколько дней заезжает в гостиницу «Север», в номер 557? И сегодня туда явно направится. Так вот, я сейчас позвонила, заказала там соседний номер. Давай подъедем туда вместе, встретим его там и спросим, что он там делает.
– Да мало ли что? У Сашеньки везде бывают деловые встречи и не обо всех он мне докладывает. Государственная тайна! Городская власть, знаешь, какими делами ворочает? Да он тебе слова лишнего не скажет, только дурами себя выставим!
– А я и об этом позаботилась. Всё расскажет голубчик, как на духу! – Антонина Петровна достала из сумочки салфетку, развернула её и подала дочери голубую таблетку:
– Вот, держи. Это «Таблетка правды». Не спрашивай, откуда я её получила, это надёжные люди. Там то ли магия, какая работает, то ли это из арсенала спецслужб – я толком не поняла. Главное – после неё человек на целый день становится честным-пречестным и всё-всё рассказывает.
Марина взяла таблетку, повертела в руках:
– Ну и как я ему её дам?
– Как-как? Позвони мужу, скажи, что соскучилась, попроси встретиться где-нибудь в ресторане. Там подбросишь ему в питьё. Мне сказали, что она везде растворяется и не портится. А потом быстренько уходи и езжай в гостиницу. Я там тебя уже буду ждать. Посидим там. Пока его нет – поболтаем да телевизор посмотрим.
***
Заместитель мэра Халтурин Александр Филиппович был в прекрасном расположении духа. На утреннем совещании было принято решение о продолжении строительства объездной дороги федерального значения. Это означало, что от могучего финансового потока в его карман вновь потечёт хорошо замаскированный ручеёк шелестящих купюр.
Потом позвонили с телевидения, уточнили, что Халтурин сегодня точно примет участие в теледебатах. Через две недели должны были состояться выборы в областную Думу и все кандидаты в депутаты стремились принимать участие во всех публичных акциях. Предвыборный рейтинг Александра Филипповича было очень достойным, и сегодняшний день должен был его укрепить.
Далее хорошее настроение в обед прямо в кабинете повысила Люсенька, его длинноногая секретарша. От всех своих предшественниц она выгодно отличалась особой восприимчивостью к сексуальным фантазиям своего босса. Правда, эти фантазии недавно едва не сыграли роковую роль в жизни вице-мэра – неожиданно пикантные сценки, троекратно отрепетированные в гостиничном люксе, оказались зафиксированы неведомым видео-оператором. Но так как деловые люди в первую очередь стремятся улучшить свою жизнь, а не навредить другим, то вскоре состоялись переговоры заинтересованных сторон, на которых был достигнут нужный компромисс. Энная сумма вечнозелёных банкнот отнюдь не разорила одну сторону и при этом оказалась неплохой компенсацией беспокойства для другой.
Примерно за два часа до съёмок позвонила жена. Сказала, что соскучилась, попросила встретиться в ресторане. Это вполне вписывалось в рабочий график вице-мэра и он предложил пересечься в «Чёрной Пантере». Там можно было и хорошо поесть, и хорошо пообщаться. Секретарша тут же забронировала любимый столик шефа: в дальнем углу зала, в симпатичном овальном закутке между пальмой и фонтанчиком.
Не прошло и получаса, как Александр Филиппович устроил своё грузное тело в удобное кресло и, в ожидании супруги, принялся изучать меню. О предстоящих дебатах он решил не сообщать своей жене, зная, как сильно она за него переживает. "Ещё сахар подпрыгнет, да, не дай Бог, ритм сорвётся... потом доложу ей об успехах" – рассудительность мужа была одним из его главных достоинств.
Долго напрягать глаза не пришлось – в зал быстро вспорхнула Мариночка и уверенно направилась к мужу. «Таблетка правды», казалось, прожигала её тело даже через толщу косметички…
***
В телевизионной студии заканчивались последние приготовления к дебатам. Участники (их было шесть человек, все чиновники разного калибра или крупные бизнесмены) уже устроились за узкими трибунами. Центральные места были отданы лидерам предвыборного марафона, вице-мэру Халтурину и бизнесмену Горскому. Остальные кандидаты серьёзно отставали от них, поэтому возлагали на данные дебаты особые надежды. Для них это был последний шанс приблизиться к лидерам. Все приготовились озвучить сказки о прекрасном будущем региона в случае своей победы и, соответственно, о его депрессии, стагнации и прострации при ином исходе. Единственным табу, согласованным всеми кандидатами в комнате ожидания, был запрет на личную критику друг друга. У каждого были свои скелеты в шкафу, и никому не хотелось потерять свой социальный статус по окончании выборов.
– Внимание, две минуты до эфира. Попрошу всех занять свои места, – администратор прошлась по студии, придирчиво осматривая всё, что попадало в картинку: – Кому надо, попейте водички, откашляйтесь, поправьте пиджаки… При желании можете на себя посмотреть на тех мониторах. Так, ведущий выходит... Камеры… Приготовились… Начали!
Прозвучала музыкальная заставка, камера наехала на ведущего, который бодро приступил к своим обязанностям. Протараторил общую информацию о выборном процессе, представил всех участников программы, озвучил регламент дебатов. Затем начались личные выступления, каждому выделялось по 8 минут.
По жребию, Халтурину предстояло выступать четвёртым. Поначалу он думал, что ему сильно повезло. За время довольно длительного ожидания можно было ещё пару раз мысленно прогнать своё выступление, продумать жестикуляцию, смену выражения лица, особенности интонации. Он не собирался слушать выступления других, вся эта словесная лапша за долгие годы ему уже набила оскомину, но внезапно почувствовал некоторый дискомфорт.
Сначала Александр Филиппович не понял, что с ним происходит. Потом осознал, что ему не нравится выступление первого докладчика. «Господи, да плевать на него. Не нравится мне, ну и ладно. Значит и избирателям тоже не понравится», – эта спасительная мысль его поначалу успокоила. Но через минуту почувствовал, как нарастающая внутренняя дрожь перешла в горловые спазмы, затем в пульсацию в висках и разлилась жаркой волной по лицу. «Давление, что ли подскочило… С чего вдруг, никогда раньше не волновался перед камерами…– запрыгали мысли в голове:– А! Да меня мутит от этой говорящей рожи! Он же врёт, как сивый мерин! Этот негодяй, разворовавший посевной фонд, призывает навести порядок в крупных хозяйствах!».
Усилием воли Халтурин сдержал внезапный порыв подскочить к докладчику и врезать ему кулаком прямо в пасть. «Спокойно, не надо истерик. Я ему отвечу… только не так… посильнее отвечу… скоро моя очередь. Так, дышим… успокаиваемся… вспоминаем тренинг», – вице-мэр мысленно перенёсся в кабинет психолога и сумел взять себя в руки.
Только эти полезные навыки саморегуляции позволили ему дождаться своей очереди. Количество лжи, которое Халтурину пришлось выслушать от всех предшествующих докладчиков, десятикратно превышало все разумные пределы. «Мерзавцы, казнокрады, приспособленцы… сейчас вы умоетесь кровавыми слезами», – подобные мысли странным образом даже успокоили Александра Филипповича к моменту включения его микрофона. Сердце внезапно превратилось в кусочек льда, пламя в глазах трансформировалось в лазерные резаки, слова приобрели свинцовую твёрдость:
– Все высказались? Теперь послушайте меня. Каждый из здесь присутствующих не имеет ни малейшего права стать депутатом областного совета. Более того, он не имеет права ходить свободно по улицам нашего города, дышать одним воздухом с обычными людьми! Он должен быть закован в кандалы, осуждён человеческим и Божьим судом, брошен за решётку! – Халтурин обвёл страшным взором остолбеневшую студию: – ВОР ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ! – цитата из бессмертного фильма «Место встречи изменить нельзя» разрубила оцепенение.
Первым опомнился ведущий программы:
– Александр Филиппович, вы не должны использовать в агитации домыслы и наветы, оскорбляющие…
– Попрошу не отнимать моё законное эфирное время. Говорите, домыслы? Наветы? Хорошо, сразу перехожу к фактам.
Первый кандидат, Юрченко: перевёл пятьдесят миллионов рублей из посевного фонда на фирму своего сына якобы на экспертизу полей в Зареченском и Мескалинском районах. Мол, дым от горения самовольных свалок мог сделать землю непригодной для земледелия. По факту, все работы проводились только на бумаге. Но были и реальные дела, были, не спорю. Только на строительстве пятисотметровой виллы его любимого сыночка.
Студия загудела. Лицо первого кандидата пошло красными пятнами, и он срывающимся на визг голосом выкрикнул:
– Это гнусная ложь! Вы не смеете…
– Ещё как смею! Ложь – это бездоказательная информация. А у меня достаточно фактов, все они здесь, в этой папке! Сейчас нет времени зачитывать каждый документ, зато оно есть в достатке у прокурора. Завтра же… хотя нет. Областной прокурор с вами одного поля ягода, в одной упряжке вскоре вместе пойдёте по этапам. Надеюсь, в Генеральной прокуратуре есть силы и средства навести в нашей области порядок. Это касается всех вас! – Халтурин обвёл зловещим взглядом ошарашенных кандидатов в депутаты, – по каждому из вас у меня есть достаточно много проверенной информации, сейчас познакомлю наших избирателей с ней. Жаль, придётся пробежаться лишь по верхушкам вашей самоотверженной деятельности, но ничего, постараюсь выбрать самое вкусненькое.
В студии началось невообразимое. Соискатели депутатских мандатов завертели головами, как бы в поисках поддержки. Кто-то начал протирать вспотевшую лысину, кто-то судорожно ослаблял галстук, кто-то старался прыгающими пальцами набрать номер телефона. Операторы отпрянули от своих камер, не понимая, на кого наводить фокус. Ведущий заметался вдоль кафедр, пытаясь невнятным бормотанием навести хоть какой-то порядок. Массовка загудела, заёрзала, застонала на все лады…
– Всем замолчать! – резкая команда мгновенно установила тишину. На середину площадки выскочил сам режиссёр. Минуту назад он сам чуть было не оцепенел от шока, но внезапно спинным мозгом профессионала понял, что это она, та самая удача! Это та бомба, БОМБИЩА, которая бывает у журналиста раз в карьере и которая способна вознести его на жизненный Олимп!
Такой мега – скандал в прямом эфире не мог длиться вечно. Он грозил оборваться в любой момент, поэтому каждая дополнительная минута репортажа имела колоссальное значение. Такое же, как каждая секунда работы ракетного двигателя. И там, и тут речь шла о разгоне в заоблачные выси. Принципиальная позиция борца против коррупции, за справедливость, за всё хорошее и против всего плохого – о, это было божественно! Вдохновенное лицо дирижёра, миллионократно усиленное телевизорами всей страны, должно было стать путеводной звездой, ярчайшим символом современной прогрессивной журналистики! Впереди замаячила Москва, своя программа, своё ток-шоу… О-О-О!!! Поэтому режиссёр отключил в аппаратной все уже начавшие разрываться телефоны, крикнул охраннику, чтобы никого не впускал в студию и выскочил на авансцену.
– Продолжаем работу, – властный голос заставил всех подчиниться, – я попрошу всех участников соблюдать регламент. У нас демократия, каждый имеет право на собственную точку зрения. Единственное, что я попрошу вас, Александр Филиппович, постараться воздерживаться от прямых оскорбительных выпадов в адрес наших гостей. Если озвученные вами факты будут подтверждены в рамках уголовных дел – я уверен, что виновные понесут заслуженное наказание и наши избиратели в очередной раз убедятся, что городские и областные власти следят за соблюдением законности. А всем кандидатам, считающим, что их несправедливо обвиняют в тех или иных поступках, напоминаю, что каждый гражданин нашей страны имеет право обжаловать эти претензии в установленном порядке. Продолжайте, Александр Филиппович, в вашем распоряжении ещё пять минут чистого времени.
Безупречный экспромт редактора сыграл свою роль. Халтурин сумел до конца воспользоваться своим шансом. Он перечислял все схемы, которыми пользовались стоящие здесь управленцы для увода бюджетных денег. Он приводил факты расправы с неугодными сотрудниками, пытавшимися противостоять беззаконию. Он клеймил позором половую распущенность потенциальных депутатов, превративших многих подчинённых женщин в сексуальных рабынь. Он потрясал кулаками, когда прямо говорил, кто из здесь присутствующих кого, когда и за что убил либо лично, либо с помощью подручных. Он перечислял названия банд и клички главарей, в интересах которых работали нынешние чиновники. Причём не только здесь присутствующие, но и сидящие в огромных кабинетах зданий по периметру центральной площади города. Он уже вышел далеко за пределы отведённых пяти минут, а студия всё слушала, слушала и слушала…
Все остальные кандидаты парализовано стояли, оглушённые свалившимся на них горем. Они даже не пытались протестовать, делать оскорблённое выражение лица или играть презрительными ухмылками. О каком фиглярстве могла идти речь, когда их сытые, благоустроенные жизни сейчас летели под откос со скоростью курьерского поезда! Каждый из них понимал, что в эти секунды его судьба разлеталась на мелкие осколки, которые уже никогда не соберутся в единое целое.
– Я бы ещё долго мог говорить, но чувствую, что уже перебрал лимит времени. Однако не могу не сказать ещё об одной важной вещи. Это может уберечь многих наших земляков от гнусного шантажа со стороны редкостного негодяя – известного предпринимателя, отельера Королёва Василия Петровича. Многие номера принадлежащих ему гостиниц просто нашпигованы записывающей аппаратурой. Этот мерзавец использует полученный компромат для шантажа одураченных людей. Вымогает с них деньги или требует выполнения разных услуг…
Тут Халтурин внезапно осёкся, побледнел, но затем всё же продолжил говорить. Только голос потерял прежний напор, стал блёклым и безжизненным:
– Я тоже стал жертвой этого шантажа. Меня снимали, когда я занимался… непотребным делом с… одной женщиной, моей подчинённой. Да, я тоже не ангел… Даже не так… я такой же преступник, как и все находящиеся здесь кандидаты. Разве что мои руки не замазаны кровью. Я готов предстать перед правосудием и прошу считать это чистосердечным признанием.
Халтурин замолчал.
Молчала студия: участники дебатов, персонал, массовка.
И только режиссёр программы не стал молчать. Ощущая каждой клеточкой своего тела расправляющиеся за спиной крылья, он встал перед камерой и начал:
