Глава 1. Встречай Москва! Первое дело и почему так дорого?!
Пролог. Деревня и снова пропажа.
Солнечный луч, пробившийся сквозь щель в ставнях, упал прямо на строчку: «…дифференциация почвенных образцов по гранулометрическому составу…» Алёна моргнула, отводя глаза от учебника. В маленьком доме пахло сеном, деревом и остывшим чаем из иван-чая и чебреца. Лёгкий ветерок шевелил ситцевые занавески с вышитыми на них петухами. На столе рядом с кипой книг по криминалистике лежал её верный спутник — телефон Xiaomi с паутиной трещин на экране, показывающий жалобную одну палочку сети. Старенький ноутбук гудел, как шмель в банке.
Ну вот, опять. Деревенский интернет — он как леший: все про него слышали, но никто не видел, — мысленно вздохнула она, потирая переносицу.
Тихий, неуверенный стук в дверь вывел её из раздумий. И тут же послышался старческий, извиняющийся голос:
— Алёнушка? Ты не спишь, золотце? Выручи старика, опять беда…
На пороге стоял дедушка Лёня. Сгорбленный, в простой рабочей телогрейке, он опирался на самодельную яблоневую палку. Улыбка его была виноватой и по-детски беспомощной.
Алёна отложила книгу, её лицо озарилось тёплой улыбкой.
— Дедуля Лёня! Здравствуйте! Очки наши опять в бега ушли? — Она окинула его взглядом, как настоящий следователь на осмотре. — Где последний раз были на вас? Может, когда заходили в дом?
— Да где ж их… — дед задумался, почесав щетинистую щёку. — В сарае, кажись, были. Я там рамки для ульев пересматривал. А потом… к колодцу сходил, воды поддать козам. А там… ну, забыл…
— Так, хорошо, — сказала Алёна, уже мысленно составляя план. — Значит, последнее место явки — сарай. Пойдёмте, начнём оттуда. Это как в криминалистике, дедуля: сначала — точка последнего контакта.
Она накинула на вышитую рубаху потрёпанную куртку и деловито повела деда к нему же во двор.
Сарай встретил их запахом старого дерева, пыли и сладковатого сена. Алёна остановилась на пороге.
— Так. Сейчас будем работать по-научному и… по-нашему. Сначала — осмотр.
Она присела на корточки, внимательно изучая пол у входа.
— Вот, смотрите, дедуля. Следы. Ваши. Видите, отпечаток подошвы размыт сзади — вы волочили ногу. Устали. И тут… — Она провела пальцем по едва заметному пятну. — Это глина. С колодца. Значит, из сарая вы пошли именно туда. Логично.
— Умница ты наша, — покачал головой дед. — Всё как есть.
— Это только первая улика, — улыбнулась Алёна. Она достала из кармана длинное чёрное перо ворона. — А теперь — магический протокол. Тихо прошептав «Духи места, вскройте мне тени прошлого, покажите путь хозяина», подула на перо и медленно повела им по воздуху. Пыль у её ног замерцала, и по полу поплыли блёклые, прозрачные следы, светящиеся спокойным зелёным светом.
— Видите? Это — эхо ваших шагов. Зелёный цвет — вы были спокойны. Никакой спешки. Значит, ничего не роняли, не искали впопыхах.
Она пошла за зелёной тропкой, а дед с интересом плелся следом. Следы вывели их из сарая, петляли по двору к колодцу, а потом… раздвоились.
— Стра-а-анно, — нахмурилась Алёна. — Одна цепочка ведёт к дому, а вторая… к умывальнику?
Она подошла к старому, облупившемуся умывальнику. Капля воды срывалась с крана с монотонным стуком. Алёна присела, щурясь от накатившей легкой головной боли — платы за магию. Но уже спустя десять секунд, превозмогая ослабевающую мигрень, поднялась:
— Дедуля, а вы здесь руки мыли?
— Мыл, конечно! После сарая-то…
Алёна провела рукой по холодной жестяной тумбочке. И вдруг её пальцы наткнулись на что-то твёрдое, спрятанное в тени под бочонком. Это были очки.
— Нашли-и-ись! — торжествующе воскликнула она, протягивая их деду. — Умывались, сняли, положили… и пошли по делам. А память, она как тот интернет — сегодня есть, а завтра нет.
Дедушка Лёня, сияя, водрузил очки на нос:
— Спасибо тебе, родная! Без тебя я бы как без рук! Настоящая ты наша спасительница!
Алёна смотрела, как он, довольный, ковыляет к своему дому, и на душе у неё стало тепло и светло. Вот он, результат. Маленький, но настоящий. В деревне всегда так: то ключи от амбара потеряют, то коза убежит, то отвар кому… До ближайшей больницы километров с десять будет.
Вернувшись в горницу, она снова уселась за стол. Раскрытый учебник лежал рядом с блокнотом, где аккуратные колонки химических формул соседствовали с бабушкиными зарисовками трав. Она провела пальцем по странице, чувствуя шершавую бумагу.
Следы… эхо… глина… Всё одно к одному. Просто слова разные. Головная боль уже прошла, сменившись тихим, уверенным спокойствием.
За окном заливался соловей. Алёна глубоко вздохнула и с новыми силами погрузилась в чтение, уже представляя, как эти знания помогут ей в большом городе, где потеряются не только очки, но и целые правды.
Дома с родителями и серьёзный разговор.
Вечер опустился на Малиновый Ключ, а в маленьком доме Берёзкиных пахло густыми щами из печи и свежим хлебом. Деревянные стены, почерневшие от времени, поглощали треск поленьев в русской печке. Алёна, всё в той же вышиванке, сидела за столом, положив ногу на ногу. У порога ждал её верный рюкзак, набитый травами и криминалистическими инструментами, будто заряжаясь перед дорогой и очень серьёзным разговором.
Отец, Игнат, молча доедал щи, его грубые, в трещинах и мазуте руки сжимали ложку с привычной силой. Мать, Анна, в клетчатом фартуке, подливала всем в тарелки, её взгляд то и дело тревожно скользил по дочери.
Алёна отпила из кружки и поставила её на стол с решительным стуком:
— Мама, папа… Я поеду. В Москву. Буду сдавать на полицию. Я уже решила!
Игнат поднял на неё усталые глаза.
— Москва, говоришь? Город — он не как деревня, Алёнка. Там бумажка нужна, диплом. А без него — раз, и вышибут. Как слепого котёнка.
— У меня не диплом, у меня — вот это! — Алёна ткнула пальцем себе в висок, а потом размахнулась, указывая на рюкзак. — И вот это! Бабушкина магия плюс криминалистика — вот и выйдет первый магический детектив! Во как!
Анна вздохнула, вытирая руки об фартук.
— И кому твои травы в столице нужны-то? Там, поди, одни асфальты да машины. Оставайся тут. Людям помогай, коз пасти — не худое дело.
— Мам, ну что ты… — Алёна заёрзала на стуле. Деревенщина, вот что они видят. А я смогу? — Пап, ты же трактором управиться можешь с поломкой любой? Я — магией! Это ж почти одно и то же! Принцип!
— Принцип… — фыркнул отец, отодвигая пустую тарелку. — По телевизору показывают, что в вашей Москве народ как щенки с цепи рвётся. Обманут тебя, оберут.
— А я не дамся! — выпалила она, её импульсивность прорвалась наружу. — Я всё изучу! Все их законы городские! Им же помогать буду — преступников ловить! Брошу всё и поеду!
Она замолчала, сжав кулаки под столом. Её упорство сталкивалось с родительским страхом, как два барана в узком загоне.
Спор длился долго. Алёна металась между научными аргументами из книг и простыми деревенскими истинами. Родители качали головами, но постепенно в их глазах проступала не горькая обида, а трепетная гордость за эту упрямую девчонку с веснушками и косами до пояса.
Игнат, наконец, тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу.
— Ладно уж… Езжай, пробуй. Только смотри… — он посмотрел на неё строго. — Если назад вернёшься — коз пасти будешь. Без разговоров!
Радость ударила Алёну в грудь, как тёплый ветер:
— Спасибо! — выдохнула она, и её лицо озарилось улыбкой. — Я докажу всем! Что волшба и я — вместе мы справимся!
Анна, смахнув украдкой слезу, подошла и обняла её, пахнув щами и домашним теплом.
— Ты уж там, смотри… Письма пиши.
В этот момент дверь скрипнула, и на пороге появился дедушка Лёня с маленьким глиняным горшочком.
— Это вам, Алёнушка, — протянул он ей. — Мёду свежего. За очки спасибо. — Он оглядел семейную сцену, кивнул Игнату. — Отпускаете птенца?
— Отпускаем, — просто сказал Игнат.
Дед Лёня одобрительно хмыкнул, ставя горшочек на стол. Мёд в нём был тёмным, пахнущим липой и летним лугом.
— Правильно. Нашему соколу в деревенском гнезде тесно стало. Москва… грозная сила. Все уши уже прожужжала. Но наша Огнея и не таких зверёв укрощала.
Алёна взяла горшочек, почувствовав шершавость глины и исходящее от неё тепло. Вот он, оберег. Настоящий, деревенский.
— Спасибо, дедуля. Этот мёд… он как активатор для заклятий. Лучше всякой химии.
— Ты уж там, городская, не забудь, откуда корни, — добавила мать, поправляя на плече Алёны прядь волос. — И чужого варенья не ешь. У них там, в столице, сахар с крахмалом.
— Ма-а-ам, — протянула Алёна, закатывая глаза, но внутри всё ёкало от нежности и тревоги.
Она посмотрела на их лица — уставшее, продубленное ветрами лицо отца, доброе и морщинистое лицо матери, улыбку деда Лёни. Эта кухня, этот запах щей и дерева были её крепостью. И сейчас она сама открывала ворота.
— Ладно, — поднялась она, стараясь говорить бодро. — Пойду, вещи дособираю. Завтра с рассветом — на автобус.
В своей комнате она опустилась на кровать, слушая, как за стеной родители и дед перешептываются. Сердце стучало, как сумасшедшее, смешивая страх и предвкушение. Она потянулась к рюкзаку, вытащила блокнот — свою «Книгу теней». На одной странице были засушены листья мяты, на другой — карандашная схема отпечатков пальцев.
Деревенщина в городе? — пронеслось в голове старым, знакомым страхом. Но потом она вспомнила зелёные следы деда Лёни и точный ответ умывальника, пропажу часов у председателя, как леший тропинки в лесу путал! Нет. Не деревенщина. Сила!
Она открыла блокнот на чистой странице и уверенно вывела: «Дело №?1. Москва».
За окном зашумел ветер, обещая перемену погоды. Алёна улыбнулась. Первое дело уже началось.
Отъезд
Рассвет в Малиновом Ключе был тихим и прозрачным. Солнце только-только золотило макушки берёз за окном, а в доме уже стоял густой запах свежеиспечённого хлеба — мать, Анна, встала затемно, чтобы испечь его »в дорогу, чтоб не голодала«. Алёна, до света собравшая свой армейский рюкзак, теперь перепроверяла его содержимое в последний раз, щурясь в скупом свете.
На столе лежало мамино напутствие:
Свёрток с едой: Пироги с капустой, тот самый глиняный горшочек с мёдом от деда Лёни, пучок сушёной мяты «от нервов».
Телефон Xiaomi: Треснутый экран светился уведомлением: «Билет №?014, вагон 7, место 38. Отправление 14:30».
Пальцы Алёны скользнули по знакомым предметам в рюкзаке:
Книга теней: Потёртый блокнот в кожаной обложке, страницы с пятнами воска и засушенными травами между листов.
Бабушкин нож: В берёстовых ножнах, руны на рукояти слегка царапали подушечки пальцев.
Травы: Аккуратные пучки зверобоя, чабреца и полыни, связанные нитками.
Деньги: Конверт с 8360 рублями — трёхгодичная копилка от продажи оберегов и помощи соседям.
Тихо-тихо, — думала она, прислушиваясь. За окном цокали копыта — сосед выгонял коров. В доме мерно тикали настенные часы с кукушкой, отсчитывая последние минуты.
Прощание было недолгим, как и всё в деревне. Отец, Игнат, молча внес чемодан на колёсиках, купленный на распродаже в райцентре «на вырост».
— Держи, Алён. Катится ничего так.
Мать, не говоря ни слова, повязала ей на шею колючий шерстяной шарф.
— В Москве, слышно, ветра злые… Горло не застуди.
Игнат потрепал дочь по плечу, его грубая ладонь показалась на мгновение невесомой.
— Ну, смотри у меня… Ежели что — звони. Трактор заведу — и приеду. Быстрее ихних поездов.
Голос Алёны дрогнул, комок подступил к горлу:
— Спасибо, пап… Я… я справлюсь.
Дорога на вокзал началась с телеги соседа-фермера. Колесо подпрыгивало на колеях, рассыпая под ноги душистое сено. Алёна вцепилась в край сиденья, глотая холодный утренний осенний воздух, пытаясь запомнить каждую берёзу, каждую избу. Потом был автобус, пахнущий соляркой и пылью. Она прижала к груди рюкзак, уставившись в окно: проплывали поля с васильками, стая грачей над покосившейся избой.
Прощай, Малиновый Ключ… Или до свидания?
В плацкартном вагоне пахло «Хвойным» дезодорантом от соседа-дальнобойщика и жареным луком из купе проводниц. Колёса выстукивали дробный ритм, под аккомпанемент детского плача и перешёптываний студентов. Устроившись на нижней полке, Алёна достала свою Книгу теней. Переплёт книги был шершавым, знакомым. Она раскрыла её на странице с поисковым заклятьем: «Возьми перо ворона, да обведи им круг…»
Вот он, мост, — подумала она, глядя на мелькающие за окном леса. С одной стороны — заклинания, с другой — Москва. Посередине — я.
Прибытие в Москву
Воздух ударил в лицо первым — густой, спёртый, пахнущий бензином, жареной выпечкой и потом тысяч людей. Алёна выдохнула, выйдя из вагона, и её отбросило к стене волной спешащих куда-то тел. Казанский вокзал оглушил её. Грохот колёс, рёв громкоговорителя, объявляющего прибытие, пронзительный плач ребёнка — всё это слилось в сплошной гул. Она прижалась спиной к холодной каменной колонне, чувствуя, как сердце колотится, как пойманная птица. Господи, тут людей больше, чем берёз в нашем лесу.
Она пробиралась сквозь толпу, как сквозь густую чащу, держа рюкзак перед собой. Рекламы с неоновыми огнями резали глаза, люди в чёрных костюмах неслись мимо, не глядя по сторонам. И тут она увидела её — дверь с табличкой «Отдел полиции». Окно с надписью «Только по записи».
Собравшись с духом, Алёна подошла открыла стальную дверь и подошла к стойке. За ней сидел мужчина в форме, устало тыкающий в компьютер.
— Здравствуйте, — начала она, стараясь перекричать гам. — Я хочу устроиться на работу. В полицию.
Он поднял на неё глаза, пустые, как два пятака.
— Документы об образовании? Диплом?
— У меня… — Алёна лихорадочно полезла в рюкзак, доставая папку с распечатками. — Вот, сертификаты с онлайн-курсов по криминалистике, основы права… Я всё знаю! Следы, отпечатки…
Из папки неловко выпала её Книга Теней, старая, в кожаной обложке. Мужчина скривился.
— Это ещё что? Магия, что ли?
Алёна покраснела, хватая книгу.
— Это… для души! Просто так!
Он фыркнул, отодвигая её папку.
— Девушка, идите в психушку с такими знаниями. Мне даже смотреть на это некогда.
Он отвернулся к монитору, ясно давая понять, что разговор окончен.
Алёна отступила, будто её ошпарили. А ещё двое полицейских, смеясь и пережёвывая чебуреки, «попросили» покинуть помещение »иначе участок потеряет двух доблестных сотрудников, умерших от смеха«.
Она вышла на площадь и опустилась на холодные ступеньки, не в силах держать ноги. Слёзы подступили комом к горлу, жгучие и горькие. Это всего лишь первый отказ… Но что, если они все такие? Сумасшедшая деревенщина с травками.
Её взгляд упал на смятую газету, брошенную на соседней скамейке. Чтобы отвлечься, она подняла её. «Вечерняя Москва». Листая влажные от чьих-то рук страницы, она наткнулась на раздел «Криминальная хроника».
«ТРЕТЬЕ ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО: СЛЕДОВ НЕТ», — кричал заголовок. Текст сообщал о найденном на окраине города теле, смерть которого, по мнению экспертов, «носит ритуальный характер». Пресс-секретарь полиции уверял, что это дело рук сектантов и задержание не за горами.
