Псих-Рпг

24.05.2019, 02:01 Автор: Сергей Прикоп

Закрыть настройки

Показано 1 из 3 страниц

1 2 3


Псих-РПГ
       


       Пролог.


       
              - Мистер Стёрджис. Не бегите. Пожалуйста.
       Ко мне приближались сразу три амбала в белых халатах. Их вид мог бы вызвать смех, если бы не выражение их лиц. Лиц охотников, загоняющих добычу.
              - А что, собственно, происходит? - я снял солнцезащитные очки и повесил их на кармашек моей гавайской рубашки. Пока буду вставать с лавочки, где так удобно разместился в компании с горячим бурито, пока буду думать, бежать ли мне все-таки, или надеяться на знание законов о правах гражданина США... Да, поздно.
              - Просто не сопротивляйтесь, и все будет хорошо, - пообещал один мордоворот с неожиданно приятным, журчащим голосом. Он как раз осторожно, но крепко ухватился за мое правое предплечье. На подходе были еще двое его не менее угрожающего вида коллег.
              - Кто вы? - как бы ни хотелось сохранять спокойствие, вбитые в подкорку инстинкты заставляли меня потихоньку выворачивать руку из пока дружеского объятия.
              - Мы работники летнего лагеря. У нас там очень приятно. Вот увидите, мистер Стёрджис...
       Меня коснулся еще один, довольно бесцеремонно хватая за плечо и одновременно захватывая запястье моей левой руки... Залом?! Все!
              Я легко ушел от захвата. Нырок под руку переднего, отход с траектории удара второго. Глупцы! "Морского котика" так просто не взять! Удар под колено и... Бег! О том, отчего это на меня вышли работники психиатрии, подумаю по пути!
       


       
       Глава первая или Куда я попал?!


       
              Голова была будто свинцовая. Я застонал, приложил руку к гудящему лбу. Нащупал что-то крошащееся и опадающее с кожи. Кровь! Черт!
       Снова застонал. Догнали, сволочи! Даже полицию не поленились подключить! Дубинка одного из полисмэнов и позаботилась о моей отключке.
              Где я? Взгляд с трудом сфокусировался на поверхности пола. Да, я валялся прямо на грязном кафельном полу, на который из моей раны на лбу вытекла небольшая лужица крови. Затошнило.
       Почему тело такое деревянное? Ответ обнаружился, когда я попытался подтянуть под себя ноги. Мое благородное седалище, оказывается, пострадало от укола шприцем. На его месте образовалась шишка, звенящая в нежной мышце резкой агрессивной болью. Отлично, Мэтт, теперь тебя накачали какой-то гадостью из арсенала карательной психиатрии!
        А это значит... Да, я в комнатке для психов. Окошко зарешечено частой решеткой, ничего здесь, кроме кентавричекого туалета-рукомойника и койки нет. И мягких стен - тоже нет... Намек на мое поведение во время захвата? Успел я кое-кому костно-мышечную систему поправить... Но меня мучает не вопрос убранства моего нового обиталища... А куда более глобального масштаба: какого хрена?!
              Последние пол-года не задались. Да и вообще после Ирака все шло куда угодно, но только не в светлое будущее. Илонна меня не дождалась. Но это было хотя бы понятно - ей подвернулся кавалер поспокойней и богаче обычного солдаткого мяса. На работу не брали - даже уборщиком. Говорили: рожей не вышел. Или, вернее, взгляд уж очень холодный. И это правда. Я сам долго вглядывался в зеркало после той, последней операции... Школа... Теперь придется до конца своей жизни с содроганием вспоминать это слово. И это стало заметно. Милый мальчишка Мэттью Стёрджис, авиамоделист и веселый заводила, потерялся где-то между отрывом шасси С-130 "Геркулес" от бетона взлетной полосы и последней, увенчанной бесполезным орденом, операцией. Три срока вместо одного. Я верил, что несу справедливость этому миру. Ха. Ха. Ха.
              Но вот ведь какая штука... Всех своих врагов я уже давно уничтожил. Там, в песках и несусветной жаре чужой земли. У кого же остался на него столь большой "зуб", чтобы упрятать меня в психушку?
       
       

***


       
              И вот это случилось - за тяжелой бронированной дверью раздались шаги, в замочной скважине с хрустом стал проворачиваться ключ. К этому времени я приобрел все признаки буйно помешанного - сбитые в кровь кулаки, безумный взгляд на осунувшемся от трехдневной голодовки лице, дерганые реакции человека, не нашедшего способа выбраться из этой вшивой комнатенки...
              Я вскочил на ноги и решительно подбежал к открывающейся двери. Будь что будет! Подыхать здесь я не собираюсь!
              Но меня уже давно просчитали. В проем стали протискиваться здоровенные парни в пластиковом защитном обмундировании и с дубинками наперевес. Ими-то я и получил по башке почти сразу, но все же успел повалить одного из них на пол точным ударом ноги. Развить достигнутый успех не дали: сразу трое бугаев стали нажимать на кнопки на своих дубинках, оказавшихся парализаторами. После нескольких полученных разрядов, мне резко перехотелось буйствовать, и теперь я тихо пускал слюни на кафель пола.
              - Эй, Майк, ты как? - прогудел один из них, посмотрев на сваленного мной первого бойца-санитара. Тот, кряхтя, поднялся, поймал мой взгляд сквозь прозрачный пластик шлемного забрала и, злобно улыбнувшись, поднес парализатор к моему лбу. Взрыв!.. Темнота...
       
       

***


       
              - Тридцать пять, тридцать пять, тридцать пять. Нет! Сброс! Тридцать четыре, тридцать четыре, тридцать четыре! Сброс!
              - Да заткнись уже! Всю душу вымотал! - гаркнул крепкий черный парень. - Не мешай мне смотреть мультики!
       Телевизора в комнате не было.
              - Нет, нет! Трижды тридцать четыре, а потом сброс! Или тридцать пять?
              - Уймись, говорю!
              - Пу-пик-пу-пик… Бэээнь! – выдал что-то непонятное Сброс.
              - Ну все, достал! - Вернон, тот самый черный здоровяк, поднялся на свои кривые толстые ноги и подошел к Сбросу - так звали любителя плести околесицу про цифры. - Я тебе говорил: хватит? Держи!
       Вернон схватил Сброса за шкирку, замахнулся, чтобы отвесить пощечину, но его руку остановил худой и жилистый, как ремень, парень. Рыжий, веснусчатый и всклокоченный, он был похож на одичавшего дворового пса.
              - Хочешь его спровоцировать? Прошлый раз он тебе едва глаз не выдавил! Твой цвет - красный!
              - Ты что, придурок? Я черный! Я черный, детка! - и Вернон, отпустив трясущегося любителя цифр, пустился в пляс. - Я черный, черный, как кофе! Понял, Реджи?
       Реджи - так звали любителя все называть по цветам - презрительно хмыкнул, и пошел на меня. Остановился, посмотрел в глаза.
              - Как тебе кучка этих идиотов?
       Я не ответил.
              - Чтобы не повредиться в уме, лучше не обращай на них внимания.
              - Учту.
              - Ты здесь не единственный нормальный, новенький! - опять понимающе хмыкнув, Реджи отошел от меня.
       -Кстати, ты синий, - сказал он напоследок, чем полностью уничтожил основание считать его заявление серьезным.
       Среди всего этого сумасшествия я сидел, оправдывая свой армейский позывной. Мне ещё в учебке говорили, что я умею замирать на месте, как статуя. А после трех сроков службы, десятков боевых операций и осознания, чего в действительности стоит человеческая жизнь… Я стал настоящим Сфинксом. Встречаясь с моим молчанием, люди чаще всего уходят. Или – выбалтывают сами то, что я хочу знать. Осталось только научиться загадывать загадки…
       После того, как меня «успокоили», охранники потащили мою слабо трепыхающуюся тушку сквозь все здание в кабинет главного врача «клиники». Там-то я и узнал причину, почему я оказался в стенах дома, который обычно называют желтым.
       - Ну-ка, ну-ка! – сказал высокий, исполненный какого-то дворянского достоинства мужчина лет шестидесяти. Он открыл папку, лежащую перед ним, и поудобнее откинулся в большое кожаное кресло.
       - Мэттью Стёрджис, тридцать пять лет, боец морской пехоты в почетной отставке… Награды… Благодарности… Снова награды… О, психологическая характеристика! Это интересно! – тип в тщательно выглаженном белом халате пробежался глазами по печатным строчкам документа. Несколько раз останавливался, глядел мне в глаза, затем продолжал чтение.
       - Как жаль! – наконец, не без тщательно скрываемого ехидства, заключил он. – Война… Калечит души. Мы это хорошо знаем. Посттравматический синдром – не шутка. Но вот тут сказано: «хорошо владеет собой», «склонен выполнять любой приказ без вопросов». А после – даже «психологически устойчив».
       Он бросил листок на стол и посмотрел на меня сквозь линзы очков без оправы. Я увидел, как в его серых глазах проскочила искра издевки и… что-то еще.
       - Выходит, не так уж вы и устойчивы, мистер Стёрджис!
       Я же мог только ронять слюни на рубашку, изо всех сил стараясь подняться из мягкого кресла, в которое меня кинули охранники. Получалось очень плохо, и, похоже, даже смешно. Я видел, как Майк лыбится, наблюдая за моими трепыханиями. Я с усилием повернул лицо к охраннику. Нет, он не улыбался. Он ржал. И после слов своего шефа – особенно громко.
       - В моей практике бывали солдаты… Но с наградой «Пурпурное сердце» - ни разу. Таким случаем… я займусь сам! Майкл, оставьте меня наедине с мистером Стёрджисом.
       - Шеф? – с сомнением поглядел на меня Майк. Я в этот момент ухитрился поднять руку и схватиться за собственное колено.
       - Не заставляй меня повторяться. Он мне неопасен. Седатив работает как надо.
       Дверь за санитарами-охраной закрылась. Главврач поднялся во все свои впечатляющие шесть футов и два дюйма, подошел ко мне и сбросил мою руку обратно.
              - Мое имя – Гинстром. Уильям Гинстром, доктор медицинских наук, практикующий ученый-психиатр. Вам мое имя, случайно, не знакомо? – он хитро уставился на меня, будто ожидая, что я смогу ответить. – О, простите, совсем забыл – вы не владеете языком сейчас! Тогда я поговорю за нас обоих...
       Он оперся задом о свой стол. А потом снял очки, уперся в меня взглядом и пролаял:
              - Стэнли Гинстром – мой сын! Теперь дошло, пушечное мясо?!
       
       

***


              - Эй, посмотри на нее! – хохотал один парень, низкий крепыш. – Вот умора!
              - Под чем это она сейчас? Барбитурат? Химия какая-то? – смотря на девушку, улыбался второй, высокий и худой, как жердь.
              - Мультики смотрит, наверное! – продолжал ржать коренастый.
       Я посмотрел на девушку. Обычная, миловидная девчонка. Простое лицо, красивые длинные, каштанового цвета, волосы. И платьице, которое легкомысленно развевал ветер. Но вот ее поведение… Она водила руками перед собой, иногда отскакивала в сторону от невидимой опасности, печально запрокидывала голову, поднимала руки к небу, а потом счастливо улыбалась, усаживаясь прямо на бетон. Ей было все равно, что всего в двух-трех ярдах от нее по шоссе несся стальной поток машин.
              - Так работы нет? – я повернулся к владельцу заправки. Не мое дело, как развлекается «золотая молодежь». Сами присмотрят за своей подружкой.
              - Ннет! Нет работы. Совсем! – низенький и полный, как бочонок, мексиканец торопливо помотал толстощекой головой.
              - Да хоть пару долларов заработать! – как я ни старался, говорить ласково не получалось. А могло ли получаться, если из квартиры выселили за неуплату, и в карманах безраздельно властвует пустота?
              - Уходите! Vamos!* - бросил он, отворачиваясь от меня и изображая большую занятость. Но случайно встретился взглядом со мной, и я увидел, как по его лицу скатилась капля пота. Вот так всегда… Кем ты вернулся домой, морпех? Люди боятся даже просто разговаривать с тобой…
              - Эй, Марк, смотри!
       Я лениво оглянулся на молодежь. И обомлел.
              - Нет, Стэн, не надо! Не дури! – крикнул крепкий парень, перестав улыбаться.
              - Да ничего не будет! Я ее успею поймать! – протянул долговязый, с наглой улыбкой подталкивая девушку к краю бордюра. Девушка трогательно улыбнулась ублюдку, обняла и приложилась щекой к его груди.
              - Смотри-ка, Марк, я ей нравлюсь! – хохотнул Стэн, и, резко развернув девчонку, хлестко шлепнул ее рукой пониже спины. Дернувшись с удивленным вскриком, та отпрянула и… Упала прямо на трассу.
              Все это я увидел, уже несясь на полной скорости к упавшей бедолаге. И я успел.
       Рывком бросившись прямо под колеса огромного «Мака», я в последний момент, под злой скрежет прыгающих по асфальту шин фуры, выхватил девчонку и нырнул обратно. Сердито воя сиреной, грузовик умчался, не прикончив ни девчонки, ни меня… Хоть какой-то толк от тебя, солдат!
              - Эй, эй… Все нормально, слышишь?
       Вот теперь я напрягся. Изо всех сил смягчал свой голос, сорванный не раз под взрывы мин и хлопки орудий гаубиц. Я осторожно гладил по голове девчонку, пока она рыдала, свернувшись в комочек у меня в руках. Она уткнулась головой мне в ключицу и все орошала ее своими горячими слезками. И тут я увидел кровь.
              - Эй, ты ранена?
       Верно – на подбородке было небольшое рассечение. Я осторожно повернул ее лицо к себе. Не страшно… Лучистые зеленые глаза девушки поднялись на меня, несколько взмахов ресницами – и она счастливо засмеялась, щекоча меня за бока. Зрачки не расширены… Кажется, я понял…
              - Да она треснутая на всю голову! – сказал коренастый, подходя ближе, и подобно мне, оценивая нюансы.
              - Треснутая, значит…
       Я мягко освободился от рук сумасшедшей девчонки, встал. Да, вихрастый смутьян стоял неподалеку.
              - Смотри-ка, солдатик! – склонил голову он, разглядывая татуировку на моем плече. – Теперь ты герой, да?
       Не говоря ни слова, я подошел к нему поближе. Надо признать – парень оказался не из робких: смотрел в глаза прямо и без страха. Редко когда я видел подобное…
              - Вольно, солдат! – вихрастый вдруг понизил голос, выпятил вперед свою впалую грудь, и постарался придать своему дурашливому лицу подобие суровости. – Хотя… ты можешь сделать мне доклад.
       И он с наглой улыбкой расстегнул пряжку своего ремня.
              - Нет, Стэн, ты что?.. – вскрикнул дружок Стэна.
       А потом Стэн улетел. И больше он никогда не сможет общаться как прежде. Я же, тем временем, подошел к низкорослому.
              - Прости, - он шумно сглотнул, - прости-прости, мы просто…
       Я ударил и его. Но не кулаком, а ладонью. Но ему хватило и этого.
              - Ты хотя бы возражал Стэну. Челюсть останется при тебе.
       Совершенно не обращая внимания на валяющихся парней, я молча взял потерявшуюся в мире своих грез девушку и подвел ее к бледно-оливковому начальнику заправки.
              - Присмотри за ней.
       Впереди новый поиск работы…
       
       

***


       
              - О, я вижу, ты вспомнил!
       Психиатр уставился на меня с ненавистью. Теперь он упирался руками в подлокотники кресла, в котором до сих пор беспомощно валялся я.
              - Двадцать четыре шва! Сорок одна титановая вставка! И все равно ему трудно говорить! А все из-за… какой-то девчонки?!. Но ничего, ничего… Теперь ты – здесь! Это стоило затраченных усилий! Ведь тебе никогда отсюда не выбраться. А знаешь почему?.. Это мой сумасшедший дом!!
       Я бы вытер его слюни с лица, но родитель ублюдка уже звал свою свору помощников.
              - Бросьте его в «лягушатник». Пусть потихоньку сам шизеет, общаясь с теми, кого любит спасать!
       


       Глава вторая или Как не сойти с ума в желтом доме.


              Выяснить удалось много. Как и предсказывал мне мстительный папаша Стэна, общаться пришлось с окружающими меня психами. И лучшими собеседниками оказались здоровяк Вернон и, как ни странно, Реджи. Первый был просто в курсе, что является психом, и при своем спокойно-меланхоличном складе характера, просто ловил кайф от своих «мультиков», иногда присаживаясь рядом «потрындеть». Реджи, как какой-то недоделанный шпион, подкрадывался ко мне, нес какую-то пургу про цвет, и только после соблюдения этого ритуала превращался в кладезь информации.
              Итак, мы находимся в Скалистых горах, в почти заповедной территории, не слишком далеко от Портленда. Сама клиника является режимным объектом с кучей наемной охраны, и действительно является собственностью этого докторишки, полное имя которого Уильям Гинстром Третий.

Показано 1 из 3 страниц

1 2 3