С лечением самого себя к сожалению есть сложности, так как в организме мозг это в известной степени отдельная и независимая от остального организма система. Остальной организм и его системы защиты и регенерации как бы не знают о мозге и поэтому он практически не восстанавливается. А если эти системы узнают о мозге, то из-за отсутствия маркеров, что он свой, системы защиты начинают его атаковать, как чужеродный объект, что разумеется заканчивается для человека очень не хорошо. Но так или иначе у меня есть возможность откатить состояние организма на некоторый момент «до», если прошло не слишком много времени. Цена за это будет весьма приличной — судя по доступному описанию потеря опыта, вплоть до утраты доступа к открытым навыкам за это время, если ущерб был значителен. Я к счастью ничего не тратил, так что надеюсь для отката состояния до ранения мне хватит опыта с убитых гвардейцев. Биение Жизни Возврат былого … Очков опыта действительно хватило и хорошо что я на это пошёл, так как выяснилось что у меня присутствовала не только потеря ориентации и тошнота, но и частичная утрата памяти. Возможно оно бы всё со временем и само восстановилось, но проверять, честно говоря, совсем не хочется. Время оглядеться с большим вниманием к окружению…мебелеровка недорогая и не знакомая и вообще судя по всему не особо жилая — я явно не во дворце, но скорее всего не слишком далеко иначе очнулся бы ещё в пути. Туууу Раздавшийся гудок подсказал, что рядом проходят железнодорожные пути — значит я всё ещё в Царском селе и судя по всему меня должны были вот-вот переправить с вокзала в какое-то другое место. Окна тут небольшие и закрыты плотно, через них ничего не видно толком, да и звуки с улицы почти не пробиваются, тот же гудок был глуховат — вероятно это место отдыха для сменяющихся бригад или персонала станции, так что упокоенный гвардеец явно не мог меня услышать при такой изоляции от внешнего мира, не так уж много шума я произвёл при пробуждении.
Освободив гвардейца предателя от всего лишнего я привёл себя в относительный порядок и с оружием и навыками на готове осторожно двинулся к выходу. Ружьецо решил не брать, так как оно хоть и укороченное, но всё равно под рубаху не спрятать. … На удивление вокруг поблизости никого не было. Значит заговор не настолько масштабен и у них не хватает людей даже для надёжной охраны ценного пленника. С другой стороны мне могло просто повезти и сейчас прибудет подкрепление или заговор настолько развился, что вся округа контролируется их людьми и я просто не смогу выбраться незаметно. Мне надо сторониться открытых пространств, чтобы случайная или не случайная пуля не вышибла мне мозги и не отправило на то перерождение, что мне обещали вместо хождения через сон в прошлое — будущее. Биение жизни С этим навыком я вижу сквозь стены и серьёзно мне опасны только бомбы и зажигательные смеси. В общем всё непрямого и площадного действия. … На улице уже довольно светло, ещё не ясный день, но сумерки весьма условные. Дверь на улицу открыта и я стою на пороге этого домишки, но что дальше? Куда мне сейчас податься? Где верные силы и есть ли они или я как каноничный Николай всё профукал? Так отставить панику и похоронные мысли! Как минимум Москва ещё под союзными флагами хотя бы частично. Значит в первую очередь надо определиться попытаться найти верных тут или всё же ехать прочь из Санкт-Петербурга? И кстати, а где собственно персонал станции и всё прочие люди связанные с эксплуатацией железной дороги? Биение Смерти … Ага! Вот похоже и трупы! Мда… судя по состоянию их прибили вчера вечером, ещё до нападения. Остаётся проверить этот локомотив, что судя по всему и гудел.
— Да что они там упились все?! Мне через час уже под парами надо быть, а свежий уголь до сих пор не погрузили! И эти балбесы пропали! Что там у них происходит?! Рука машиниста потянулась дать ещё один свисток, но предутренняя тишина показалась в этот момент какой-то особенно гнетущей и он замер с вытянутой рукой, но так и не дал очередного сигнала сам не понимая чего испугавшись. Чуть в далеке, у домика бригад казалось мелькнул силуэт и ему почудился пристальный недобрый взгляд, словно заглядывающий в душу и спрашивающий «Чей ты?» Постояв так несколько минут показавшихся мгновениями он отмер и страх его сменился гневом на свою мнительность. — Вот ведь чертовщина, какая мерещится, то светлячки наверное на кабину уселись… Никто больше не смотрел на него зелёными буркалами от домика бригад и машинист в очередной раз потянулся к сигналу, но и в этот раз ему не суждено было осуществить своё намерение, так как его остановили голос и рука, что легла на плечо. — Кхм кхм не стоит, я бы, в общем, не советовал это делать, всё равно не поможет… Заледеневший машинист медленно повернулся через левое плечо и перед ним предстал… — Иииииии!!! Испуганно завизжав машинист отпрыгнул спиной назад и пролетев всю кабину ударился о противоположную дверцу, ботинки его при этом остались стоять на том же месте где и были, а сам он обеими руками держался за нательный крестик оборвав тонкую серебренную цепочку. Зажмурившийся мужчина выставил крест перед собой как ростовый щит, за которым укрываются в бою пехотинцы. — Ииии! — Чё орёшь? Хочешь в зубы дам, будешь потом всю жизнь говорить с французским прононсом? — А?! Жуткий упырь с провалами тьмы вместо глаз оказался скорее обычным человеком не слишком большого роста, чем чудовищем, пришедшим по его душу. Всякое слышал он в детстве и отрочестве, но никогда не было такого, что кто-то басни рассказывал, что нечисть или нежить дерётся, как простые люди — всё больше козни колдовские, чарованье разума, или выпите кровушки упырями да мавками-русалками. — Чё орёшь говорю? — Аа ээ, а где всё? — А нет никого, только ты да я, да мы с тобой. — Как нет? — А вот так, померли все. — Ииии! Бац — Не ори, говорю тебе, толку нет всё равно. Блин, лампа-то есть у тебя? А то темно тут… — Лааммааппа?! — Фонарь? Керосинка? Хоть что есть посветить? Спички, твою налево?! Взгляд машиниста рефлекторно метнулся в нужный угол и неизвестное чудище завладело средством разведения огня. Чирк, чирк. — Ну, успокоился? Тень от лампы в поднятой руке пролегла через лицо и стало казаться, что вместо глаз у говорившего провалы во тьму. — Ыыы глаза! Рука с направленной лампой керосинкой опустилась ниже и тень ушла с глаз и они теперь не казались провалами во тьму. —? — Пришёл в себя? Кто таков будешь? Я вот например царь, а ты? — Аа? — Ты идиот, это я уже понял, однако имя-то у тебя должно быть? — Петей мамка кликала… — Пётр, значит? Как апостол? — Иик! Испуганный мужчина подумал что сейчас-то его точно ждёт мученическая смерть и было взвизгнул, но кулак который ему сунул под нос этот царь заставил его подавиться криком и он просто икнул.
Блин это надо было так лопухнуться, что забыть выключить при разговоре навык показывающий энтропийные процессы, теперь этот несчастный ещё хрен знает сколько в себя приходить будет. — Фингал у меня под глазом, понял ты, бестолочь? — А? — Под обоими, мля!
Из испуганного бормотания Петра стало ясно, что он подменный машинист и свистел на заре не от озорства, а вызывая команду, которая не вернулась ко времени. Сам он приехал на бричке от одной замужней купчихи и соответственно извозчик давно укатил обратно, а он начал заниматься составом, так как отсутствовал с вечера и ничего ещё не было готово. — Повезло тебе, Пётр очень сильно повезло. — Так чтож это делается, ваше величество? — Да известно, что — заговор обычный. Твоих коллег изменники считай в аккурат, как ты к купчихе своей поехал, и порешили. — Страсть господня! — Я бы на твоём месте той купчихе предложение сделал. — Так у неё же муж? — Он ей постыл или купчиха просто слабовата по этой части? Коли их не держит ничего вместе, то пусть на развод подаёт, я церковью вопрос решу. — А муж как? Ему позор-же будет? — Думаешь он рад будет, коли рога у него ещё больше нынешних станут? Пусть купчиха все капиталы мужу оставит, коли у неё приданное большое и он от того это бесстыдство терпит. — Ух… — Что, думаешь у неё с милым в шалаше не рай будет? Ну так я подсоблю и коли выдюжим сейчас, то потом много должностей свободными окажутся. Держись меня и глядишь сам ещё тому купцу ссуды давать будешь. — Эх ма, а что делать-то? — Для начала надо понять, где ещё три гвардейца — их четверо было, но одного я уже упокоил. — Осталось трое, но где они непонятно? — Ну? — Так это, они вас, ваше величество, похищать хотели или погубить? — Первое, по началу как минимум. — Значит они до конюшни нашей двинули, да только в просак попали, вчера перед уходом я всю сбрую на «ремонт» увёз, вон в том мешке она валяется. Так что коли ещё не вернулись, значит недавно пошли или ищут как запрячь. Телег-то обычных тут не найти, вот и маются. — Значит они вернутся и попробуют на составе поехать. Отлично! Вот тут их и подождём, я сейчас пойду карабин заберу, на вот тебе наган, если что стреляй в них не раздумывая, как увидишь — тут главное меня предупредить, можешь даже просто в воздух пальнуть, чтоб не подставляться, разница не велика — я всё равно их от вашей избушки легко постреляю, чай сам могу по стрельбе в гвардейцы поступать.
Я успел обернуться до того как появились гвардейцы и встретил прибытие их уже в кабине поезда. Я никогда не пользовался настоящими приборами ночного видения в своей первой жизни, но предполагаю, что это было примерно похоже на то, что видел я с активным навыком поиска живого — большие пятна зелёного света, на фоне лёгкой дымки такого же окраса. На максимальной дистанции всё сливалось в единый ком и на фоне лошади я мог различить только торс всадника. Было бы здорово будь это ночью, но увы придётся устраивать перестрелку на почти равных условиях.
Москва,
Несколько часов назад
Сергей Александрович Романов сёл, прислонившись к стене, и положил свой пистолет на землю рядом. — Ваше императорское высочество, сей момент, сейчас перевяжем. Вы только сознание не теряйте, а то у нас некого к мобилю послать, вы с начальства одни остались, ваше высоко превосходительство. Когда гвардейцы поняли, что побег важных лиц не удался, то они предприняли попытку уничтожить командиров казаков и почти преуспели в этом замысле. Неожиданная и стремительная атака смяла позиции отряда генерал-губернатора Москвы и сражение превратилось в беспорядочную схватку, в начавшейся кровавой вакханалии ближнего боя гвардейцы показали что не зря их подготовке уделялось столько времени и всё кто имел хоть малейшие намёки на офицерское звание среди казаков пали под ударами их клинков или от выстрелов в упор. Это дорого им обошлось, но гвардейцы игнорировали угрозу жизни и здоровью прорывались к цели несмотря на обрушившиеся с боков или в спину ударов. Лишь случайность в виде приходящего в себя от разрыва бомбы казака спасла великого князя от расправы — князь отшатнулся уходя от смертельного удара и запнулся об вытянутые ноги контуженного, в итоге добивающий удар пропал втуне, а князь сумел выстрелить с левой руки в противника выбившего у него саблю. Пуля великого князя удачно попала противнику в сердце и гвардеец упал замертво. После этого на поле битвы установилась тишина прерываемая только стонами раненых казаков — стало ясно, что они победили, но мало кто остался невредим и всём в той или иной форме требовалась помощь. Но что важней всего требовалось осмысленное руководство и понимание, что делать дальше после стычки со свитой бывшей императрицы. Природная чуйка отрядного врачевателя подсказала ему, что позаботиться надо в первую очередь о том кто вообще придал легитимность их действиям, а не тем кто больше всех нуждался в помощи. Да это выглядело со стороны весьма неприглядно и можно даже сказать подло и мерзко по отношению к своим товарищам, но генерал губернатор подчинялся только императору и выше него не было власти в Москве. При таких раскладах потеря сознания от ранения и вызванная этим потеря темпа могла обернуться слишком крутыми последствиями. Казалось бы подумаешь там полчаса? Но за это время автомобиль в котором находилась семья императора мог попасть не в те руки и тогда всё становилось напрасным. Перебинтовав правую руку великому князю лекарь подхватил его под руки и помог встать. Великий князь Романов утвердился ровно и слегка опираясь на отрядного лекаря двинулся в направлении уехавших машин. Сергей Александрович прислушался, но звук мотора летательного аппарата более не висел в воздухе и тогда генерал губернатор отстранился от сопровождающего: — Дальше я сам, займись прочими, мы их победили.
Три дня спустя.
Санкт-Петербург, Петропавловская крепость
— Ни один из заговорщиков так и не признался ни в чём, ваше величество. Мы уж и так без всякого стеснения допрашивали, но молчат все, даже самые хлипкие по виду. — Значит выхода нет иного… Казнить всех …вместе с заложниками.
С супругой и детьми я смог встретиться только через сутки, к тому времени у меня были руки по локоть в крови членов дома Романовых, некоторых я убил сам - те что были ближе всех, остальные пали по моему приказу или взяты в плен для допроса. К сожалению разговорить пленников палачи не сумели, а душевную беседу вести некому, так как Зубатов погиб при взрыве бомбы отправившись к тому неизвестному, что должен был попытаться его завербовать. Доверять теперь я мог только считанным людям и таких среди моих родственников было только трое взрослых и несколько подростков из числа будущих героически погибших на фронте первой мировой.
— Не знаю что немцы ей наобещали, но попытку убить моих детей бабушка предприняла самую настоящую и только чудом Гавриил успел задрать ствол её нагана. — … Иного выхода нет? — Какой? Отправить в монастырь? А толку? Она не остановится ни перед чем. Да и всё прочие ничуть не лучше! Две трети наших братьев и сестёр покушались на полицейских чиновников и военных, а из всех генерал губернаторов выжил только ты. Если они будут продолжать упорствовать, то я сделаю, что обещал. — Я хочу уйти в отставку. — Понимаю, тебя, но выхода действительно нет никакого. Я хочу провести реформу в церкви и мне нужен свой человек на посту патриарха.
— Ваше величество! Ники! — Что случилось? — Я не знаю что это означает, но тело Марии Фёдоровны пропало! — В смысле? — В прямом! Нам некого хоронить! — Что за бред, Сандро? Как оно могло куда-то пропасть? — Не знаю Ники! Дело расследуется, а я поспешил к тебе с новостями, вдруг ты знаешь что? — Чушь какая-то. Я бы заподозрил инсценировку смерти от яда и побег, если бы сам не осуществил казнь. Она же не сама ушла? Её кто-то должен был вынести и вывезти… Да! Вывезти! Проверить все машины послов, что могли принять такой груз скрытно!
Неделю спустя,
Екатеринбург
— Мда… доказать, что это всё проделали не по моей указке будет непросто. Как однако уродливо исказилась эта история. — История ваше величество? — А неважно, ищите пещеру или шахту со следами недавних взрывных работ. Далеко останки они прятать не будут, но сразу найти не получится. Ищите. … Подвал Ипатьевского дома как и в моём будущем был испещрен псевдо оккультными знаками, которые ничего не означали, но которые должны были отвлечь следствие от реальной картины, благо что прошла неделя, а не пара лет, как тогда.
***
Освободив гвардейца предателя от всего лишнего я привёл себя в относительный порядок и с оружием и навыками на готове осторожно двинулся к выходу. Ружьецо решил не брать, так как оно хоть и укороченное, но всё равно под рубаху не спрятать. … На удивление вокруг поблизости никого не было. Значит заговор не настолько масштабен и у них не хватает людей даже для надёжной охраны ценного пленника. С другой стороны мне могло просто повезти и сейчас прибудет подкрепление или заговор настолько развился, что вся округа контролируется их людьми и я просто не смогу выбраться незаметно. Мне надо сторониться открытых пространств, чтобы случайная или не случайная пуля не вышибла мне мозги и не отправило на то перерождение, что мне обещали вместо хождения через сон в прошлое — будущее. Биение жизни С этим навыком я вижу сквозь стены и серьёзно мне опасны только бомбы и зажигательные смеси. В общем всё непрямого и площадного действия. … На улице уже довольно светло, ещё не ясный день, но сумерки весьма условные. Дверь на улицу открыта и я стою на пороге этого домишки, но что дальше? Куда мне сейчас податься? Где верные силы и есть ли они или я как каноничный Николай всё профукал? Так отставить панику и похоронные мысли! Как минимум Москва ещё под союзными флагами хотя бы частично. Значит в первую очередь надо определиться попытаться найти верных тут или всё же ехать прочь из Санкт-Петербурга? И кстати, а где собственно персонал станции и всё прочие люди связанные с эксплуатацией железной дороги? Биение Смерти … Ага! Вот похоже и трупы! Мда… судя по состоянию их прибили вчера вечером, ещё до нападения. Остаётся проверить этот локомотив, что судя по всему и гудел.
***
— Да что они там упились все?! Мне через час уже под парами надо быть, а свежий уголь до сих пор не погрузили! И эти балбесы пропали! Что там у них происходит?! Рука машиниста потянулась дать ещё один свисток, но предутренняя тишина показалась в этот момент какой-то особенно гнетущей и он замер с вытянутой рукой, но так и не дал очередного сигнала сам не понимая чего испугавшись. Чуть в далеке, у домика бригад казалось мелькнул силуэт и ему почудился пристальный недобрый взгляд, словно заглядывающий в душу и спрашивающий «Чей ты?» Постояв так несколько минут показавшихся мгновениями он отмер и страх его сменился гневом на свою мнительность. — Вот ведь чертовщина, какая мерещится, то светлячки наверное на кабину уселись… Никто больше не смотрел на него зелёными буркалами от домика бригад и машинист в очередной раз потянулся к сигналу, но и в этот раз ему не суждено было осуществить своё намерение, так как его остановили голос и рука, что легла на плечо. — Кхм кхм не стоит, я бы, в общем, не советовал это делать, всё равно не поможет… Заледеневший машинист медленно повернулся через левое плечо и перед ним предстал… — Иииииии!!! Испуганно завизжав машинист отпрыгнул спиной назад и пролетев всю кабину ударился о противоположную дверцу, ботинки его при этом остались стоять на том же месте где и были, а сам он обеими руками держался за нательный крестик оборвав тонкую серебренную цепочку. Зажмурившийся мужчина выставил крест перед собой как ростовый щит, за которым укрываются в бою пехотинцы. — Ииии! — Чё орёшь? Хочешь в зубы дам, будешь потом всю жизнь говорить с французским прононсом? — А?! Жуткий упырь с провалами тьмы вместо глаз оказался скорее обычным человеком не слишком большого роста, чем чудовищем, пришедшим по его душу. Всякое слышал он в детстве и отрочестве, но никогда не было такого, что кто-то басни рассказывал, что нечисть или нежить дерётся, как простые люди — всё больше козни колдовские, чарованье разума, или выпите кровушки упырями да мавками-русалками. — Чё орёшь говорю? — Аа ээ, а где всё? — А нет никого, только ты да я, да мы с тобой. — Как нет? — А вот так, померли все. — Ииии! Бац — Не ори, говорю тебе, толку нет всё равно. Блин, лампа-то есть у тебя? А то темно тут… — Лааммааппа?! — Фонарь? Керосинка? Хоть что есть посветить? Спички, твою налево?! Взгляд машиниста рефлекторно метнулся в нужный угол и неизвестное чудище завладело средством разведения огня. Чирк, чирк. — Ну, успокоился? Тень от лампы в поднятой руке пролегла через лицо и стало казаться, что вместо глаз у говорившего провалы во тьму. — Ыыы глаза! Рука с направленной лампой керосинкой опустилась ниже и тень ушла с глаз и они теперь не казались провалами во тьму. —? — Пришёл в себя? Кто таков будешь? Я вот например царь, а ты? — Аа? — Ты идиот, это я уже понял, однако имя-то у тебя должно быть? — Петей мамка кликала… — Пётр, значит? Как апостол? — Иик! Испуганный мужчина подумал что сейчас-то его точно ждёт мученическая смерть и было взвизгнул, но кулак который ему сунул под нос этот царь заставил его подавиться криком и он просто икнул.
***
Блин это надо было так лопухнуться, что забыть выключить при разговоре навык показывающий энтропийные процессы, теперь этот несчастный ещё хрен знает сколько в себя приходить будет. — Фингал у меня под глазом, понял ты, бестолочь? — А? — Под обоими, мля!
***
Из испуганного бормотания Петра стало ясно, что он подменный машинист и свистел на заре не от озорства, а вызывая команду, которая не вернулась ко времени. Сам он приехал на бричке от одной замужней купчихи и соответственно извозчик давно укатил обратно, а он начал заниматься составом, так как отсутствовал с вечера и ничего ещё не было готово. — Повезло тебе, Пётр очень сильно повезло. — Так чтож это делается, ваше величество? — Да известно, что — заговор обычный. Твоих коллег изменники считай в аккурат, как ты к купчихе своей поехал, и порешили. — Страсть господня! — Я бы на твоём месте той купчихе предложение сделал. — Так у неё же муж? — Он ей постыл или купчиха просто слабовата по этой части? Коли их не держит ничего вместе, то пусть на развод подаёт, я церковью вопрос решу. — А муж как? Ему позор-же будет? — Думаешь он рад будет, коли рога у него ещё больше нынешних станут? Пусть купчиха все капиталы мужу оставит, коли у неё приданное большое и он от того это бесстыдство терпит. — Ух… — Что, думаешь у неё с милым в шалаше не рай будет? Ну так я подсоблю и коли выдюжим сейчас, то потом много должностей свободными окажутся. Держись меня и глядишь сам ещё тому купцу ссуды давать будешь. — Эх ма, а что делать-то? — Для начала надо понять, где ещё три гвардейца — их четверо было, но одного я уже упокоил. — Осталось трое, но где они непонятно? — Ну? — Так это, они вас, ваше величество, похищать хотели или погубить? — Первое, по началу как минимум. — Значит они до конюшни нашей двинули, да только в просак попали, вчера перед уходом я всю сбрую на «ремонт» увёз, вон в том мешке она валяется. Так что коли ещё не вернулись, значит недавно пошли или ищут как запрячь. Телег-то обычных тут не найти, вот и маются. — Значит они вернутся и попробуют на составе поехать. Отлично! Вот тут их и подождём, я сейчас пойду карабин заберу, на вот тебе наган, если что стреляй в них не раздумывая, как увидишь — тут главное меня предупредить, можешь даже просто в воздух пальнуть, чтоб не подставляться, разница не велика — я всё равно их от вашей избушки легко постреляю, чай сам могу по стрельбе в гвардейцы поступать.
***
Я успел обернуться до того как появились гвардейцы и встретил прибытие их уже в кабине поезда. Я никогда не пользовался настоящими приборами ночного видения в своей первой жизни, но предполагаю, что это было примерно похоже на то, что видел я с активным навыком поиска живого — большие пятна зелёного света, на фоне лёгкой дымки такого же окраса. На максимальной дистанции всё сливалось в единый ком и на фоне лошади я мог различить только торс всадника. Было бы здорово будь это ночью, но увы придётся устраивать перестрелку на почти равных условиях.
***
Москва,
Несколько часов назад
Сергей Александрович Романов сёл, прислонившись к стене, и положил свой пистолет на землю рядом. — Ваше императорское высочество, сей момент, сейчас перевяжем. Вы только сознание не теряйте, а то у нас некого к мобилю послать, вы с начальства одни остались, ваше высоко превосходительство. Когда гвардейцы поняли, что побег важных лиц не удался, то они предприняли попытку уничтожить командиров казаков и почти преуспели в этом замысле. Неожиданная и стремительная атака смяла позиции отряда генерал-губернатора Москвы и сражение превратилось в беспорядочную схватку, в начавшейся кровавой вакханалии ближнего боя гвардейцы показали что не зря их подготовке уделялось столько времени и всё кто имел хоть малейшие намёки на офицерское звание среди казаков пали под ударами их клинков или от выстрелов в упор. Это дорого им обошлось, но гвардейцы игнорировали угрозу жизни и здоровью прорывались к цели несмотря на обрушившиеся с боков или в спину ударов. Лишь случайность в виде приходящего в себя от разрыва бомбы казака спасла великого князя от расправы — князь отшатнулся уходя от смертельного удара и запнулся об вытянутые ноги контуженного, в итоге добивающий удар пропал втуне, а князь сумел выстрелить с левой руки в противника выбившего у него саблю. Пуля великого князя удачно попала противнику в сердце и гвардеец упал замертво. После этого на поле битвы установилась тишина прерываемая только стонами раненых казаков — стало ясно, что они победили, но мало кто остался невредим и всём в той или иной форме требовалась помощь. Но что важней всего требовалось осмысленное руководство и понимание, что делать дальше после стычки со свитой бывшей императрицы. Природная чуйка отрядного врачевателя подсказала ему, что позаботиться надо в первую очередь о том кто вообще придал легитимность их действиям, а не тем кто больше всех нуждался в помощи. Да это выглядело со стороны весьма неприглядно и можно даже сказать подло и мерзко по отношению к своим товарищам, но генерал губернатор подчинялся только императору и выше него не было власти в Москве. При таких раскладах потеря сознания от ранения и вызванная этим потеря темпа могла обернуться слишком крутыми последствиями. Казалось бы подумаешь там полчаса? Но за это время автомобиль в котором находилась семья императора мог попасть не в те руки и тогда всё становилось напрасным. Перебинтовав правую руку великому князю лекарь подхватил его под руки и помог встать. Великий князь Романов утвердился ровно и слегка опираясь на отрядного лекаря двинулся в направлении уехавших машин. Сергей Александрович прислушался, но звук мотора летательного аппарата более не висел в воздухе и тогда генерал губернатор отстранился от сопровождающего: — Дальше я сам, займись прочими, мы их победили.
***
Три дня спустя.
Санкт-Петербург, Петропавловская крепость
— Ни один из заговорщиков так и не признался ни в чём, ваше величество. Мы уж и так без всякого стеснения допрашивали, но молчат все, даже самые хлипкие по виду. — Значит выхода нет иного… Казнить всех …вместе с заложниками.
***
С супругой и детьми я смог встретиться только через сутки, к тому времени у меня были руки по локоть в крови членов дома Романовых, некоторых я убил сам - те что были ближе всех, остальные пали по моему приказу или взяты в плен для допроса. К сожалению разговорить пленников палачи не сумели, а душевную беседу вести некому, так как Зубатов погиб при взрыве бомбы отправившись к тому неизвестному, что должен был попытаться его завербовать. Доверять теперь я мог только считанным людям и таких среди моих родственников было только трое взрослых и несколько подростков из числа будущих героически погибших на фронте первой мировой.
***
— Не знаю что немцы ей наобещали, но попытку убить моих детей бабушка предприняла самую настоящую и только чудом Гавриил успел задрать ствол её нагана. — … Иного выхода нет? — Какой? Отправить в монастырь? А толку? Она не остановится ни перед чем. Да и всё прочие ничуть не лучше! Две трети наших братьев и сестёр покушались на полицейских чиновников и военных, а из всех генерал губернаторов выжил только ты. Если они будут продолжать упорствовать, то я сделаю, что обещал. — Я хочу уйти в отставку. — Понимаю, тебя, но выхода действительно нет никакого. Я хочу провести реформу в церкви и мне нужен свой человек на посту патриарха.
***
— Ваше величество! Ники! — Что случилось? — Я не знаю что это означает, но тело Марии Фёдоровны пропало! — В смысле? — В прямом! Нам некого хоронить! — Что за бред, Сандро? Как оно могло куда-то пропасть? — Не знаю Ники! Дело расследуется, а я поспешил к тебе с новостями, вдруг ты знаешь что? — Чушь какая-то. Я бы заподозрил инсценировку смерти от яда и побег, если бы сам не осуществил казнь. Она же не сама ушла? Её кто-то должен был вынести и вывезти… Да! Вывезти! Проверить все машины послов, что могли принять такой груз скрытно!
***
Неделю спустя,
Екатеринбург
— Мда… доказать, что это всё проделали не по моей указке будет непросто. Как однако уродливо исказилась эта история. — История ваше величество? — А неважно, ищите пещеру или шахту со следами недавних взрывных работ. Далеко останки они прятать не будут, но сразу найти не получится. Ищите. … Подвал Ипатьевского дома как и в моём будущем был испещрен псевдо оккультными знаками, которые ничего не означали, но которые должны были отвлечь следствие от реальной картины, благо что прошла неделя, а не пара лет, как тогда.
