«Взяв в руки карающий меч, помни: этот меч всегда обоюдоострый»
Слово Силы. Наследие рода Ивашиных.
…Мы – дети разных миров. Она – не от мира сего. В самом прямом смысле. Она рождена в чужой, невообразимо далекой реальности, где идет бесконечная война между живыми и мертвыми. В мире, настолько чуждом, что там нет даже понятия детства.
Она должна была стать для меня врагом, но стала самым близким другом.
Я должен был презирать ее, но тепло ее сердца растопило льды моего. Мерзлоту, которая казалась вечной.
По инструкции я должен был искалечить ее. Уничтожить. Но не смог. Я помог ей. И будь я проклят Изначальными, если хоть на мгновение об этом пожалел.
Она могла уничтожить меня. Она меня предала. Точнее, мне казалось, что предала. Но она видела то, чего не видел я. И спасла мне жизнь.
Мы должны были ненавидеть друг друга. Но мы полюбили...
– Что это, папа? Новая сказка? – малыш с любопытством распахнул глазенки, засиявшие альционом. Зрачки-ромбики нетерпеливо запульсировали.
– Кому сказка, кому быль, и кому и пыльная отчетность в секретных архивах особого отдела, – Алишер с улыбкой взъерошил темноволосую макушку.
– А нам? – не унимался проказник.
– А нам – история нашей семьи.
– Мама помнит по-другому! Как ты ее лечил, угощал вкусностями и водил в локацию, где время закольцовано на март. Ну, когда цветут подснежники и подобная ерунда. И как вы строили снежные крепости, – хитро улыбнулся мальчуган.
– Данияр! Ты уже сколько трансформаций прошел? Две, – нахмурил брови отец. – Значит, уже достаточно взрослый, чтобы понимать больше, чем варенье и снежные крепости! А теперь отбой. Иначе завтра на стихийной магии опять облажаешься!
– Не облажаюсь, пап, – обиделся Данияр. – Это ж не пространственная!
– Ловлю на слове. Спокойной ночи, а я пошел. Мама заждалась и как обычно, переволновалась.
– Не любит, когда тебя в горячие точки бросают, – серьезно кивнул ребенок. – Ну вот, опять целоваться будете, и все такое!
– А ты спи и не подглядывай, – мужчина погрозил сыну пальцем. – Магическое зрение не для этого дано.
– Ладно, целуйтесь, я что, не понимаю? – мальчишка засопел, отвернулся и прикрыл глаза.
... Три года назад. Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены.
Алишер невидящим взглядом смотрел на белоснежный лист бумаги с оттиском особого отдела КГБ. За окном кабинета начальника медленно кружились хлопья такого же белого снега, то ускоряясь, то замедляясь в сетях искривленного пространства. Чистый лист, разделяющий жизнь на до и после. Магическая печать насмешливо переливалась Светом, Тьмой, Хаосом и всеми четырьмя стихиями. В правом нижнем углу чернел символ служебного несоответствия, с визой и подписью начальника особого отдела. «Черный код».
– Что это, товарищ полковник? – Алишер, не поверив своим глазам, просканировал бумагу магическим зрением. Демоны, пусть это будет иллюзия!
– Это? Бланк, Шторм-Первый. А будет рапорт. Об увольнении.
– Рапорт? – руководитель спецподразделения с отвращением отбросил бумагу, словно нечто мерзкое и противоестественное. – Я это не подпишу.
– Главное, чтобы я подписал. А я подписал, – полковник Ивашин, не глядя на подчиненного, задумчиво перекатывал в пальцах ручку. – Подпишу перевод на должность Деда Мороза – будешь Дедом Морозом. Может, хоть детский утренник не запорешь. А такие замы мне не нужны.
– Андрей, за что? – глухо спросил Алишер. Хотя уже знал ответ. Слишком хорошо знал.
– За то, что пренебрегал своими обязанностями, вместо головы руководствовался… чем попало и развел на секретном объекте черт-те что. Здесь не бордель, Первый. Ты должен работу свою выполнять, а не заводить служебные романы с противником и облизываться на объект вербовки, как кот на сметану. Я разве не предупреждал? Замечу особый интерес к заложнице или еще какие неуставные отношения – разжалую к демоновой праматери. И не посмотрю, Алишер, что ты Первый, один из лучших боевых магов в отделе и мой друг. Мне жаль, но память придется стереть, – голос начальника спецотдела был ровнее и спокойнее зеркальной глади. Лучше бы он орал, сыпал проклятиями или без лишних разговоров дал в морду. Но Высший маг, иерарх уровня никогда не терял ни лица, ни контроля. А чтобы получить от него в морду, нужно еще заслужить. Просто так шеф и мараться не станет. И если принял решение – спорить бесполезно.
– Хорошо, товарищ полковник. Я подпишу все, что сочтете нужным, добровольно откажусь от памяти и добрых десяти лет жизни, пойду служить Дедом Морозом, если надо. Только об одном попрошу. Не по уставу – по-мужски. Не командира, не начальника, не экзарха, а друга.
– Слушаю.
– Не обижай Элию, пощади ее. Я знаю, ты не испытываешь к ней добрых чувств, да и не должен. Кто она тебе? Заложница, объект, средство достижения цели. Но она совсем не похожа на отца, она другая. Не она начала эту войну. И в том, что я оступился, налажал, нет ее вины. Это мой выбор, мои ошибки, мне за них и расплачиваться, – жесткие губы скривила горькая улыбка. – А ее жизнь только начинается, не ломай ее.
Полковник Ивашин просветил пока еще подчиненного неповторимым взглядом, пронизавшим подобно рентгену каждый укромный уголок его памяти и души.
– Она дорога тебе, – иерарх не спрашивал, а констатировал факт. – Я выполню твою просьбу, даю Слово.
Алишер молча кивнул, принимая Слово, не глядя поставил внизу бланка подпись, выложил на стол служебное удостоверение, табельное оружие и служебный инфокристалл.
– Это все?
– Так точно.
– Дела Михалычу передай, у тебя сутки по времени резиденции. И можешь проститься с той, из-за которой вылетел со службы. Свободен.
Руководитель спецподразделения, уже бывший, молча повернулся и покинул кабинет главы. Полковник Ивашин какое-то время задумчиво смотрел ему вслед, параллельно отслеживая линии реальности.
– Дедом Морозом, говоришь? – хмыкнул иерарх, мимолетно улыбнувшись чему-то, видимому только ему. – Нет таких должностей в штатном расписании. Бывших спецназовцев не бывает.
Глаза мага полыхнули пламенем. Злополучный лист с магической печатью и «черным кодом» поднялся в воздух и вспыхнул, осыпавшись горсткой пепла. А через мгновение исчезла и она. За окном неестественно быстро сгущались сумерки. Хлопья снега кружились все быстрее, укутывая секретный объект пушистым белоснежным покрывалом.
Следом за небрежно свернутым свитером в объемистую сумку полетели зубная щетка, бритвенные принадлежности, личное оружие – пистолет «ТТ», боевой кристалл и две коробки патронов.
– Козел ты, Аристархович, – ругнулся под нос Алишер, застегивая «молнию». – Козлина!
Опустевший модуль из двух комнат, который Алишер занимал в резиденции шефа, выглядел неуютно, безлико и сиротливо. Снятый с должности боевой маг в последний раз оглядел его ровным, ничего не выражающим взглядом, забросил сумку за плечо и покинул помещение. Больше ему здесь делать нечего. Пора уходить. Осталось только зайти к Элии – попрощаться. Алишер остановился посреди бесконечного полутемного коридора. Как объяснить иномирянке, что он больше не придет? Что его вышвырнули из спецслужбы, словно нашкодившего щенка? А особенно – за что именно его оттуда вышвырнули. Ну какого демона распроклятая ловушка-перехватчик, расставленная на незваных гостей из другой реальности, сработала именно в его зоне ответственности?
Память снова так не вовремя вернула Алишера в тот день, когда все началось. Он отрабатывал контакты нескольких предполагаемых эмиссаров, когда межпространственная сеть, в которую попалась иномирная тварь, подала сигнал тревоги. Отправляясь на перехват, ждал чего угодно, любого неприятного сюрприза вплоть до собственной смерти. Но увидеть бьющегося в сетях силовых линий ребенка не ожидал никто. Неужели эти твари настолько озверели, что делают шпионами и диверсантами детей? Существо медленно затихало, теряя остатки сил вместе с сознанием. Оно выглядело, как девочка-подросток, на вид он не дал бы ей и пятнадцати. Проклятие, что они захватили? Но враг есть враг, и неважно, как он выглядит. Зачастую вещи совершенно не такие, как кажутся, а безобидный облик диверсанта – всего лишь очередная уловка. Военная хитрость. Запихнув жалость куда подальше, Алишер заставил себя вспомнить, что он Первый и координатор операции перехвата, принял все меры, положенные по инструкции. Лучше не допустить инцидент, чем расхлебывать его последствия, писать рапорты и хоронить своих бойцов. Или лежать в гробу собственной персоной. Если еще останется что-то, что можно положить в гроб. Не за красивые глаза это существо послали в чужой мир. И явно не цветочки нюхать.
А глаза оказались демонски красивыми. Небесно-синие и глубокие, словно озера, в темноте камеры они светились мягким ультрамариновым светом, напоминая расплавленный альцион. Зрачки-ромбики, вытянутые в вертикаль, испуганно пульсировали и играли серебристой окантовкой. Он пропал не сейчас, он пропал еще тогда. А когда убедился, что она не имеет ни боевых заданий, ни малейшего отношения к шпионажу, террористической и диверсионной деятельности – пропал окончательно. Правда, она оказалась дочерью тех, кто имел, но это уже стало неважно. Юное, почти детское лицо и такая искренность в мыслях, которой он еще не встречал. И кружащая голову женственность, когда она в одночасье стала взрослой. Хильдой. Козел, называемый начальником отдела, говорил, что это нормальная особенность этой расы. Но для него, Алишера, это было сродни чуду. Элиа, маленькая звездочка из далекого мира, которую так хотелось уберечь, защитить и… присвоить, наплевав на все инструкции и директивы. А когда это мелкое недоразумение оказалось метаморфом, способным проходить сквозь стены, и едва не лишилось руки при наиглупейшей попытке побега? Он нарушил все возможные правила, нормы и предписания, но сохранил ей руку. Просто потому, что не мог иначе. Тогда он впервые обнял это перепуганное чудо с альционовыми глазами, чувствуя, как колотится ее сердце и как замирает его собственное. Ну и болван! Писать рапорт нужно было уже тогда, не дожидаясь, пока заставит шеф. Так он мог бы сохранить лицо, звание и должность в отделе. Ну, послужил бы годик-другой на Дальнем Востоке, заполярной базе или подводной лодке, как другой нарушитель – майор Ветров. Но… он уже не мог без сияния ее глаз, завораживающего калейдоскопа эмоций в кристальной ауре и неумелой робкой улыбки.
– Здравия желаю, Первый, – донеслись голоса караульных.
– Здравия желаю, Пятый, Девятый. Только не Первый я больше, – обернулся Алишер к бойцам. – Я ненадолго, попрощаться. Полкан разрешил.
Бывший командир закатал рукав, демонстрируя магическую Печать, наложенную шефом вместо служебного удостоверения. Временный пропуск, позволяющий перемещаться по территории секретного объекта. Простой черный треугольник с огненными цифрами обратного отсчета. Сорок минут из оставленных ему суток уже истекли. Спецназовцы удивленно переглянулись. Но, привычно соблюдая субординацию, от расспросов воздержались, молча пропуская мага на охраняемую территорию.
– Алишер! – девушка отвлеклась от изучения очередного инфокристалла и обернулась на звук открываемой двери. – А где маска?
– В сумке. Не нужна она больше, синеглазка, – ухмыльнулся уволенный координатор, отмечая удивление, растерянность, легкое смущение и неприкрытый интерес, светящийся в распахнутых глазах хильды. Без маски она видела его впервые. Алишеру стало стыдно за свою помятую небритую физиономию.
– Не нужна? Почему? – не поняло иномирное создание.
– Потому что я уволен. Ну, разжалован, отстранен… проклятье, как тебе объяснить? В общем, это не так важно, – маг окинул собеседницу непонятным скользящим взглядом. – Я за тебя уже не отвечаю, и ты меня больше не увидишь.
– Что? – кристальная аура насыщенно-бирюзового цвета пошла тревожной рябью, сияние альциона в глазах потускнело. Лишь ошейник, запирающий ее магию, сиял так же ярко.
– Ничего. Ничего особенного. Тебе назначат другого куратора, а подразделению – другого командира, – Алишер отвернулся к окну, задумчиво наблюдая за причудливой игрой снежинок в свете фонаря. Магического – другие в аномальной зоне с переменными пространственно-временными координатами толком не работали. – Для тебя ничего не изменится.
– А для тебя? – почти прошептала иномирянка по-русски. Говорила она уже практически безупречно. Все-таки практика при изучении языков решает все.
– А что я? – пожал плечами маг. – За такие нарушения, как мои, не убивают. Сотрут из памяти секретную информацию да на гражданку отправят. Может, по старой памяти инструктором поставят, опыт-то с лишением должности никуда не исчезает.
Перехватив ее взгляд, Алишер оборвал себя на полуслове. В небесно-синих глазах плескалась боль.
– Тысяча демонов, Элиа, – устало выругался маг. – И назвать бы дурой иномирной, да сам такой. Иномирный дурак! Да чего теперь сдерживаться, хуже уже не будет. Нарушением больше, нарушением меньше – какая, к Хаосу, разница?
Элиа не поняла, как очутилась в его объятиях. Только теперь вместо грубой формы ее лицо прижималось к мягкому свитеру, а вместо привычной маски она видела открытое, усталое, мужественное лицо, покрытое легкой щетиной. Интересно, она колется? Элиа несмело коснулась ладонью небритой щеки.
– Алишер, не бросай меня, – донеслась сбивчивая мыслеречь. – Забери меня себе.
По запястью мужчины, рядом с временным пропуском, разлилась волна жара. На коже проступил непонятный символ, мерцающий мягким синим светом. Почти как ее глаза.
– Что это? – растерялся бывший руководитель спецподразделения, удивленно рассматривая символ. – Орки зеленые, ты заявила на меня права?
Он не знал, злиться или смеяться. На него заявила права девчонка! Бред какой-то.
– Прости, это вышло случайно! – Элиа отшатнулась от него, испуганно глядя на символ. – Я… никогда…
Алишер с легкостью удержал ее.
– Сначала права заявляем, а теперь убегаем? Не сомневаюсь, что для тебя это впервые – ты взрослая без году неделя. И Законы только на днях выучила. Но и я не каждый день Печати на запястье получаю.
– Я ее уберу! – пролепетала девушка.
– Уберет она… Это даже не магия, а выражение Закона. На понятийном языке твоего мира. Ты вообще понимаешь, что это значит?
– Что ты теперь не уйдешь. Разве не так?
– Святая простота! Зря я дал тебе тот кристалл, – вздохнул мужчина. – Это значит, что ты выбрала меня своим мужчиной. А вот в каком статусе – сложно сказать, личные и родовые Печати вашего мира мне не знакомы. Будь ситуация немного иной, сам бы тебя присвоил. Но ты меня опередила. Теперь ты – моя женщина, а я – твой мужчина. За свои слова и поступки нужно отвечать.
Алишер медленно провел ладонью вниз по напряженной спине.
– Что?! – Элиа стала бледнее стенки. – Я все исправлю! Уберу!
К тому, что вырвавшиеся на эмоциях слова мгновенно обретут плоть и станут ее реальностью, хильда оказалась не готова. Никто из них не был готов.
– Ничего ты не уберешь, потому что не понимаешь, что сделала. Я бы сам по-тихому снял Печать, потому что сильнее. Но в нее заложены Силы иного мира, которых не понимаю уже я. Так что убрать это сможет разве что шеф. А после этого головы к демонам поотрывает.
Слово Силы. Наследие рода Ивашиных.
…Мы – дети разных миров. Она – не от мира сего. В самом прямом смысле. Она рождена в чужой, невообразимо далекой реальности, где идет бесконечная война между живыми и мертвыми. В мире, настолько чуждом, что там нет даже понятия детства.
Она должна была стать для меня врагом, но стала самым близким другом.
Я должен был презирать ее, но тепло ее сердца растопило льды моего. Мерзлоту, которая казалась вечной.
По инструкции я должен был искалечить ее. Уничтожить. Но не смог. Я помог ей. И будь я проклят Изначальными, если хоть на мгновение об этом пожалел.
Она могла уничтожить меня. Она меня предала. Точнее, мне казалось, что предала. Но она видела то, чего не видел я. И спасла мне жизнь.
Мы должны были ненавидеть друг друга. Но мы полюбили...
– Что это, папа? Новая сказка? – малыш с любопытством распахнул глазенки, засиявшие альционом. Зрачки-ромбики нетерпеливо запульсировали.
– Кому сказка, кому быль, и кому и пыльная отчетность в секретных архивах особого отдела, – Алишер с улыбкой взъерошил темноволосую макушку.
– А нам? – не унимался проказник.
– А нам – история нашей семьи.
– Мама помнит по-другому! Как ты ее лечил, угощал вкусностями и водил в локацию, где время закольцовано на март. Ну, когда цветут подснежники и подобная ерунда. И как вы строили снежные крепости, – хитро улыбнулся мальчуган.
– Данияр! Ты уже сколько трансформаций прошел? Две, – нахмурил брови отец. – Значит, уже достаточно взрослый, чтобы понимать больше, чем варенье и снежные крепости! А теперь отбой. Иначе завтра на стихийной магии опять облажаешься!
– Не облажаюсь, пап, – обиделся Данияр. – Это ж не пространственная!
– Ловлю на слове. Спокойной ночи, а я пошел. Мама заждалась и как обычно, переволновалась.
– Не любит, когда тебя в горячие точки бросают, – серьезно кивнул ребенок. – Ну вот, опять целоваться будете, и все такое!
– А ты спи и не подглядывай, – мужчина погрозил сыну пальцем. – Магическое зрение не для этого дано.
– Ладно, целуйтесь, я что, не понимаю? – мальчишка засопел, отвернулся и прикрыл глаза.
Глава 1. ЧЕРНЫЙ КОД
... Три года назад. Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены.
Алишер невидящим взглядом смотрел на белоснежный лист бумаги с оттиском особого отдела КГБ. За окном кабинета начальника медленно кружились хлопья такого же белого снега, то ускоряясь, то замедляясь в сетях искривленного пространства. Чистый лист, разделяющий жизнь на до и после. Магическая печать насмешливо переливалась Светом, Тьмой, Хаосом и всеми четырьмя стихиями. В правом нижнем углу чернел символ служебного несоответствия, с визой и подписью начальника особого отдела. «Черный код».
– Что это, товарищ полковник? – Алишер, не поверив своим глазам, просканировал бумагу магическим зрением. Демоны, пусть это будет иллюзия!
– Это? Бланк, Шторм-Первый. А будет рапорт. Об увольнении.
– Рапорт? – руководитель спецподразделения с отвращением отбросил бумагу, словно нечто мерзкое и противоестественное. – Я это не подпишу.
– Главное, чтобы я подписал. А я подписал, – полковник Ивашин, не глядя на подчиненного, задумчиво перекатывал в пальцах ручку. – Подпишу перевод на должность Деда Мороза – будешь Дедом Морозом. Может, хоть детский утренник не запорешь. А такие замы мне не нужны.
– Андрей, за что? – глухо спросил Алишер. Хотя уже знал ответ. Слишком хорошо знал.
– За то, что пренебрегал своими обязанностями, вместо головы руководствовался… чем попало и развел на секретном объекте черт-те что. Здесь не бордель, Первый. Ты должен работу свою выполнять, а не заводить служебные романы с противником и облизываться на объект вербовки, как кот на сметану. Я разве не предупреждал? Замечу особый интерес к заложнице или еще какие неуставные отношения – разжалую к демоновой праматери. И не посмотрю, Алишер, что ты Первый, один из лучших боевых магов в отделе и мой друг. Мне жаль, но память придется стереть, – голос начальника спецотдела был ровнее и спокойнее зеркальной глади. Лучше бы он орал, сыпал проклятиями или без лишних разговоров дал в морду. Но Высший маг, иерарх уровня никогда не терял ни лица, ни контроля. А чтобы получить от него в морду, нужно еще заслужить. Просто так шеф и мараться не станет. И если принял решение – спорить бесполезно.
– Хорошо, товарищ полковник. Я подпишу все, что сочтете нужным, добровольно откажусь от памяти и добрых десяти лет жизни, пойду служить Дедом Морозом, если надо. Только об одном попрошу. Не по уставу – по-мужски. Не командира, не начальника, не экзарха, а друга.
– Слушаю.
– Не обижай Элию, пощади ее. Я знаю, ты не испытываешь к ней добрых чувств, да и не должен. Кто она тебе? Заложница, объект, средство достижения цели. Но она совсем не похожа на отца, она другая. Не она начала эту войну. И в том, что я оступился, налажал, нет ее вины. Это мой выбор, мои ошибки, мне за них и расплачиваться, – жесткие губы скривила горькая улыбка. – А ее жизнь только начинается, не ломай ее.
Полковник Ивашин просветил пока еще подчиненного неповторимым взглядом, пронизавшим подобно рентгену каждый укромный уголок его памяти и души.
– Она дорога тебе, – иерарх не спрашивал, а констатировал факт. – Я выполню твою просьбу, даю Слово.
Алишер молча кивнул, принимая Слово, не глядя поставил внизу бланка подпись, выложил на стол служебное удостоверение, табельное оружие и служебный инфокристалл.
– Это все?
– Так точно.
– Дела Михалычу передай, у тебя сутки по времени резиденции. И можешь проститься с той, из-за которой вылетел со службы. Свободен.
Руководитель спецподразделения, уже бывший, молча повернулся и покинул кабинет главы. Полковник Ивашин какое-то время задумчиво смотрел ему вслед, параллельно отслеживая линии реальности.
– Дедом Морозом, говоришь? – хмыкнул иерарх, мимолетно улыбнувшись чему-то, видимому только ему. – Нет таких должностей в штатном расписании. Бывших спецназовцев не бывает.
Глаза мага полыхнули пламенем. Злополучный лист с магической печатью и «черным кодом» поднялся в воздух и вспыхнул, осыпавшись горсткой пепла. А через мгновение исчезла и она. За окном неестественно быстро сгущались сумерки. Хлопья снега кружились все быстрее, укутывая секретный объект пушистым белоснежным покрывалом.
***
Следом за небрежно свернутым свитером в объемистую сумку полетели зубная щетка, бритвенные принадлежности, личное оружие – пистолет «ТТ», боевой кристалл и две коробки патронов.
– Козел ты, Аристархович, – ругнулся под нос Алишер, застегивая «молнию». – Козлина!
Опустевший модуль из двух комнат, который Алишер занимал в резиденции шефа, выглядел неуютно, безлико и сиротливо. Снятый с должности боевой маг в последний раз оглядел его ровным, ничего не выражающим взглядом, забросил сумку за плечо и покинул помещение. Больше ему здесь делать нечего. Пора уходить. Осталось только зайти к Элии – попрощаться. Алишер остановился посреди бесконечного полутемного коридора. Как объяснить иномирянке, что он больше не придет? Что его вышвырнули из спецслужбы, словно нашкодившего щенка? А особенно – за что именно его оттуда вышвырнули. Ну какого демона распроклятая ловушка-перехватчик, расставленная на незваных гостей из другой реальности, сработала именно в его зоне ответственности?
Память снова так не вовремя вернула Алишера в тот день, когда все началось. Он отрабатывал контакты нескольких предполагаемых эмиссаров, когда межпространственная сеть, в которую попалась иномирная тварь, подала сигнал тревоги. Отправляясь на перехват, ждал чего угодно, любого неприятного сюрприза вплоть до собственной смерти. Но увидеть бьющегося в сетях силовых линий ребенка не ожидал никто. Неужели эти твари настолько озверели, что делают шпионами и диверсантами детей? Существо медленно затихало, теряя остатки сил вместе с сознанием. Оно выглядело, как девочка-подросток, на вид он не дал бы ей и пятнадцати. Проклятие, что они захватили? Но враг есть враг, и неважно, как он выглядит. Зачастую вещи совершенно не такие, как кажутся, а безобидный облик диверсанта – всего лишь очередная уловка. Военная хитрость. Запихнув жалость куда подальше, Алишер заставил себя вспомнить, что он Первый и координатор операции перехвата, принял все меры, положенные по инструкции. Лучше не допустить инцидент, чем расхлебывать его последствия, писать рапорты и хоронить своих бойцов. Или лежать в гробу собственной персоной. Если еще останется что-то, что можно положить в гроб. Не за красивые глаза это существо послали в чужой мир. И явно не цветочки нюхать.
А глаза оказались демонски красивыми. Небесно-синие и глубокие, словно озера, в темноте камеры они светились мягким ультрамариновым светом, напоминая расплавленный альцион. Зрачки-ромбики, вытянутые в вертикаль, испуганно пульсировали и играли серебристой окантовкой. Он пропал не сейчас, он пропал еще тогда. А когда убедился, что она не имеет ни боевых заданий, ни малейшего отношения к шпионажу, террористической и диверсионной деятельности – пропал окончательно. Правда, она оказалась дочерью тех, кто имел, но это уже стало неважно. Юное, почти детское лицо и такая искренность в мыслях, которой он еще не встречал. И кружащая голову женственность, когда она в одночасье стала взрослой. Хильдой. Козел, называемый начальником отдела, говорил, что это нормальная особенность этой расы. Но для него, Алишера, это было сродни чуду. Элиа, маленькая звездочка из далекого мира, которую так хотелось уберечь, защитить и… присвоить, наплевав на все инструкции и директивы. А когда это мелкое недоразумение оказалось метаморфом, способным проходить сквозь стены, и едва не лишилось руки при наиглупейшей попытке побега? Он нарушил все возможные правила, нормы и предписания, но сохранил ей руку. Просто потому, что не мог иначе. Тогда он впервые обнял это перепуганное чудо с альционовыми глазами, чувствуя, как колотится ее сердце и как замирает его собственное. Ну и болван! Писать рапорт нужно было уже тогда, не дожидаясь, пока заставит шеф. Так он мог бы сохранить лицо, звание и должность в отделе. Ну, послужил бы годик-другой на Дальнем Востоке, заполярной базе или подводной лодке, как другой нарушитель – майор Ветров. Но… он уже не мог без сияния ее глаз, завораживающего калейдоскопа эмоций в кристальной ауре и неумелой робкой улыбки.
– Здравия желаю, Первый, – донеслись голоса караульных.
– Здравия желаю, Пятый, Девятый. Только не Первый я больше, – обернулся Алишер к бойцам. – Я ненадолго, попрощаться. Полкан разрешил.
Бывший командир закатал рукав, демонстрируя магическую Печать, наложенную шефом вместо служебного удостоверения. Временный пропуск, позволяющий перемещаться по территории секретного объекта. Простой черный треугольник с огненными цифрами обратного отсчета. Сорок минут из оставленных ему суток уже истекли. Спецназовцы удивленно переглянулись. Но, привычно соблюдая субординацию, от расспросов воздержались, молча пропуская мага на охраняемую территорию.
– Алишер! – девушка отвлеклась от изучения очередного инфокристалла и обернулась на звук открываемой двери. – А где маска?
– В сумке. Не нужна она больше, синеглазка, – ухмыльнулся уволенный координатор, отмечая удивление, растерянность, легкое смущение и неприкрытый интерес, светящийся в распахнутых глазах хильды. Без маски она видела его впервые. Алишеру стало стыдно за свою помятую небритую физиономию.
– Не нужна? Почему? – не поняло иномирное создание.
– Потому что я уволен. Ну, разжалован, отстранен… проклятье, как тебе объяснить? В общем, это не так важно, – маг окинул собеседницу непонятным скользящим взглядом. – Я за тебя уже не отвечаю, и ты меня больше не увидишь.
– Что? – кристальная аура насыщенно-бирюзового цвета пошла тревожной рябью, сияние альциона в глазах потускнело. Лишь ошейник, запирающий ее магию, сиял так же ярко.
– Ничего. Ничего особенного. Тебе назначат другого куратора, а подразделению – другого командира, – Алишер отвернулся к окну, задумчиво наблюдая за причудливой игрой снежинок в свете фонаря. Магического – другие в аномальной зоне с переменными пространственно-временными координатами толком не работали. – Для тебя ничего не изменится.
– А для тебя? – почти прошептала иномирянка по-русски. Говорила она уже практически безупречно. Все-таки практика при изучении языков решает все.
– А что я? – пожал плечами маг. – За такие нарушения, как мои, не убивают. Сотрут из памяти секретную информацию да на гражданку отправят. Может, по старой памяти инструктором поставят, опыт-то с лишением должности никуда не исчезает.
Перехватив ее взгляд, Алишер оборвал себя на полуслове. В небесно-синих глазах плескалась боль.
– Тысяча демонов, Элиа, – устало выругался маг. – И назвать бы дурой иномирной, да сам такой. Иномирный дурак! Да чего теперь сдерживаться, хуже уже не будет. Нарушением больше, нарушением меньше – какая, к Хаосу, разница?
Элиа не поняла, как очутилась в его объятиях. Только теперь вместо грубой формы ее лицо прижималось к мягкому свитеру, а вместо привычной маски она видела открытое, усталое, мужественное лицо, покрытое легкой щетиной. Интересно, она колется? Элиа несмело коснулась ладонью небритой щеки.
– Алишер, не бросай меня, – донеслась сбивчивая мыслеречь. – Забери меня себе.
По запястью мужчины, рядом с временным пропуском, разлилась волна жара. На коже проступил непонятный символ, мерцающий мягким синим светом. Почти как ее глаза.
– Что это? – растерялся бывший руководитель спецподразделения, удивленно рассматривая символ. – Орки зеленые, ты заявила на меня права?
Он не знал, злиться или смеяться. На него заявила права девчонка! Бред какой-то.
– Прости, это вышло случайно! – Элиа отшатнулась от него, испуганно глядя на символ. – Я… никогда…
Алишер с легкостью удержал ее.
– Сначала права заявляем, а теперь убегаем? Не сомневаюсь, что для тебя это впервые – ты взрослая без году неделя. И Законы только на днях выучила. Но и я не каждый день Печати на запястье получаю.
– Я ее уберу! – пролепетала девушка.
– Уберет она… Это даже не магия, а выражение Закона. На понятийном языке твоего мира. Ты вообще понимаешь, что это значит?
– Что ты теперь не уйдешь. Разве не так?
– Святая простота! Зря я дал тебе тот кристалл, – вздохнул мужчина. – Это значит, что ты выбрала меня своим мужчиной. А вот в каком статусе – сложно сказать, личные и родовые Печати вашего мира мне не знакомы. Будь ситуация немного иной, сам бы тебя присвоил. Но ты меня опередила. Теперь ты – моя женщина, а я – твой мужчина. За свои слова и поступки нужно отвечать.
Алишер медленно провел ладонью вниз по напряженной спине.
– Что?! – Элиа стала бледнее стенки. – Я все исправлю! Уберу!
К тому, что вырвавшиеся на эмоциях слова мгновенно обретут плоть и станут ее реальностью, хильда оказалась не готова. Никто из них не был готов.
– Ничего ты не уберешь, потому что не понимаешь, что сделала. Я бы сам по-тихому снял Печать, потому что сильнее. Но в нее заложены Силы иного мира, которых не понимаю уже я. Так что убрать это сможет разве что шеф. А после этого головы к демонам поотрывает.
