– Это… это естественный процесс женского организма, - скороговоркой выпалила я, быстро принимаясь за еду. Налила себе горячего супа в тарелку, взяла кусочек хлеба и начала есть. Мужчина тут же последовал за мной – значит, всё-таки ждал, когда начну я.
- Естественный процесс? – спросил лишь тогда, когда суп я уже доела. И на этом спасибо. Не хотелось бы подавиться. – И почему он тогда смущает тебя?
Откинувшись на спинку кресла, тяжело вздохнула, чтобы собраться с мыслями. Выбор ведь уже сделан, его не изменить, раз там подмешаны какие-то расовые инстинкты. Да и какая этого раса?
- Процесс естественный для женщин моего мира, - опустив глаза на колени, ответила я. – Он происходит каждый месяц и длится несколько дней. Обычно четыре или пять. Он говорит, что в этот раз, в этом месяце зачатия, - кажется, теперь от смущения горит уже всё тело, - не произошло, но ты на это ещё способна.
- И что в этом тебя смущает? – мягко спросил мужчина, заставив меня вскинутся и увидеть его мягкую улыбку. Не знала, что он так может. Она так странно смотрится на его лице, но так ему идёт. Вот только зрачки глаз были вытянуты в тонкую полоску, выдавая его напряжение.
- У нас не принято открыто об этом говорить, - я потянулась за привлёкшей мой взгляд мягкой булочкой и чашкой, уже наполненную чаем. – Это считается противным для большинства, мешающим и грязным, особенно для мужчин.
И мы замолчали. К еде Алуар не притронулся, а я грела замёрзшие от упадка железа пальцы о чашку, смотря куда-то в пустоту.
- Прости, если это обидело тебя, - подал он голос, вырвавший меня с прострации.
- Ничего страшного, - усмехнулась и отхлебнула чай. – Думаю, у ваших женщин такого не бывает, от того это действительно важно было объяснить, - и получила кивок на свои слова.
- Больше не смущайся этого, - вновь заговорил Ал, накладывая себе в тарелку второе из чего-то напоминающее картофельное пюре и большой кусок жаренного мяса. – Я не считаю это грязным или противным. Это естественный процесс, показывающий важный аспект твоей жизни. Если подумать, именно он показал мне, что ты моя Иллира.
О, точно. То странное слово.
- А что обозначает это слово? Я хоть и стала понимать ваш язык, но всё равно это слово не поддаётся переводу.
- Это на древнем языке моей расы. Оно обозначает «Единственная», - сердце странно йокнуло в этот момент, а под ложечкой засосало. - Твоя Пара, которую ты будешь желать всегда. Желать защитить, быть рядом, дать всё, что попросит, даже если это будет твоя жизнь.
Вот же я попала! Как будто в любовный роман какой-то! Теперь точно от Выбора отвертеться не получиться.
- Твоя раса, - я подняла глаза от чая на него, столкнувшись с пристальным взглядом, но отступать от слов было поздно. И чтобы голос не сдал моего волнения, решила отхлебнуть уже остывший чай. – К какой ты принадлежишь? Если остальных я смогла более менее различить, то ты… Ты похож на земных мужчин. Только они не рычат как звери, - усмехнулась я.
Мужчина напрягся сначала, но потом всё же спокойно ответил:
- Я тардиарец.
Как много мне это дало. Аж сарказм чуть не вылез, но, кажется, в глазах скепсис всё же отразился. А мужчина застыл в ожидании чего-то. Реакции, наверное. И какой именно он от меня ожидал?
- Прости, я не понимаю по названию ваших рас их какое-то отличие. Я ориентировалась на внешние данные, когда увидела тебя и остальных.
- И как называемся мы на вашем языке? – поинтересовался Алуар.
Пришлось поведать, подробно описывая признаки каждой названной расы. Мужчина запоминал и уточнял. А потом кивнул чему-то своему, поднялся, отошёл на метра два от стола, повернулся ко мне лицом, заставив меня впасть в ступор.
Всего мгновение и на его голове отрасли крупные чёрные рога. Крупнее, чем у того нага, двойные с обеих сторон. Одни прямо уходят по бокам головы назад, вторые слегка скручены крупной спиралью и расходятся чуть более в стороны, чем за первыми.
Треск ткани мундира и рубашки под ним, и за спиной появились огромные черные перепончатые и чешуйчатые крылья с костяными наростами на сгибах и кончиках. А следом за ними показался такой же хвост с острым наростом на конце. Сапоги были сброшены за мгновения до того, как его ноги стали как у горгульи с тремя чёрными когтями впереди и одним сзади на пятке и покрылись черной чешуёй. Руки тоже покрылись чешуёй, а когти стали длиннее и почернели. Сама фигура его стала больше как в рост, как и в ширину. Особенно в плечах. Глаза мужчины полыхнули кроваво-красным цветом, как бы подсвечиваясь изнутри.
- Демон, - выдохнула я, онемев.
Руки разжались, выпустил в свободное падение чашку с недопитым чаем. Благо он уже остыл, когда пролился мне на колени. Но, думаю, я бы даже не почувствовала. Реакция в этот момент была ужасно медленная на всё. В том числе на быстро подлетевшего ко мне мужчину в уже обычном, человеческом виде. Он подхватил полотенце и стал промокать платье на моих коленях.
Мамочка. Я точно влипла.
Алуар легко подхватил меня на руки и широким шагом направился к ванной комнате. Усадив меня там на лавочку, вернулся в комнату. Чем-то погремел, а затем появился рядом, держа в руках другое платье. Почти такое же, как на мне, только сапфировое. Ещё было полотенце. Оставив всё рядом со мной на лавочке, Ал замер, явно не зная, что делать дальше. Оставить меня одну или…
Это привело меня в чувства.
- Всё хорошо, - я подскочила на ноги, - я справлюсь сама.
Кивнув, мужчина вышел, прикрыв за собой дверь.
Скинув с себя платье и закинув его в корзину для белья, я намочила уголок полотенца и протёрла испачканные ноги. И только после этого поняла. Я голая! На мне нет белья. От слова «совсем». Только тот прибор, докторами установленный к сокровенному женскому местечку. Боже, и что с этим делать? Где найти бельё и… Что мне делать с этим прибором? С ним можно купаться или лучше его убирать? Боюсь, придётся позвать Кина. Но для начала, хотя бы одеться.
Платье оказалось моего размера и сидело так же, как предыдущее, только лямки были утолщены на самих плечах, и вырез более округлый в районе груди. Повесив полотенце сушиться, я вышла из ванной.
Алуар ждал меня, стоя посреди комнаты. Всё так же босой, в порванной одежде. На лице нет эмоций. И лишь глаза вновь пытают синевой неба, подрагивая щелью зрачка. Напряжён настолько, что показался мне скорее живой статуей. И это его напряжение словно по воздуху передалось мне.
Боясь сделать лишнее движение, я осторожно направилась к выходу из комнаты. Как не странно, Ал направился за мной. Покинув сначала комнату, а затем и саму каюту, я встала у двери напротив, думая, как поступить дальше? Нужно постучать или тут есть звонок? Пока думала, рядом со мной возникла рука Алуара и провела по светящейся панели, загоревшейся жёлтым цветом.
Десять секунд и перед нами в открытом проёме двери показался обеспокоенный Кин. Он быстро осмотрел сначала меня, замет Ала. Вышел из своей каюты, завёл нас в мою, и только тогда спросил:
- Что случилось?
Я рассказала как есть. Как начали разговаривать, «налаживать связь». Потом решили попутно пообедать. Раскрыли мою «тайну запаха», а так же расовую принадлежность Ала – это вызвало немного напряжённый взгляд Кина в сторону упомянутого – с его расой точно что-то не так, раз все так реагируют. И вот я облилась чаем, переоделась и вспомнила вопрос:
- Тот прибор водоустойчив?
- Прибор? – не понял Наблюдатель.
- Доктора установили прибор сдерживающий…кровь. Могу ли я с ним принимать ванну или его лучше убирать? – спросить-то спросила, а заодно умерла со стыда.
- О, - просветлел лик Кина. – Прибор водоустойчив, - проявил он деликатность.
- Ещё, - спохватилась я.
- Да?
- Алуару нужно переодеться и… - начала я, но была перебила понявшим всё мужчиной:
- Первая дверь слева, - указал он на ряд дверей напротив моей спальни. Перебил меня, а ведь раньше ни разу этого не делал. Так сказалось напряжение от ситуации?
Хоть Алуар и кивнул на слова консультанта, но с места не сдвинулся, чем вызвал моё негодование и понимающую улыбку Кинрила. Пожелавшего мне приятного дальнейшего отдыха и поспешившего удалиться. Слишком поспешно на мой взгляд. И нервно. Только когда за ним закрылась дверь, Ал направился в указанное место. Как оказалось, это тоже была спальня. Тёмных цветов, преимущественно чёрного. И гораздо меньше моей. Раза в три, если не в четыре.
Я поняла, что лишняя тут, когда мужчина, совершенно меня не стесняясь, скинул порванные мундир с рубашкой и уже принялся за штаны. Пришлось срочно ретироваться в свою опочивальню. А заодно поискать себе обувь.
Босоножки нашлись в будуаре, совмещённым с гардеробной. Кстати, что будуар, что гардеробная, что ванная комната… каждое из помещений не только были соединены между собой дверьми, так ещё и размеры каждого было как комната, выданная Алу. Как-то это не честно.
Кстати, а ведь дверей пять. Значит, и комнат пять… Организаторы явно подготовились на славу.
Ал появился, когда я заканчивала разбираться в сложной системе лент и застёжек на босоножках. И ведь ничего проще найти не удалось. А мужчина словно и не переодевался. Только теперь вся его одежда была тоже сапфирового цвета. Только застёжки, эполеты, запонки и другие мелкие вещицы были чёрные.
- Тёмные цвета тебе идут больше, - усмехнулась я, фыркнув на лезшую в глаза прядь волос и выпрямившись в кресле. Благо оно от чая не пострадало и осталось сухим.
- Белый надевают лишь те, кто ещё не прошёл Выбор, - ответил мужчина, возвращаясь к столу и присаживаясь на табурет. – Остальные цвета подобраны к каждой Выбирающей свой. Так будет проще при следующем Выборе.
- Вот как, - я потянулась за чайничком с чаем, но Ал быстро перехватил фарфоровое изделие и сам разлил его содержимое по чашкам. Потом протянул мне одну из них. – Спасибо, - поблагодарила и снова удивилась его мягкой улыбке. – Получается, - осторожно отпила горячий напиток, - мой цвет – сапфировый?
- Цвет Эссия, - ответил партнёр. – У вас он зовётся сапфировым?
- Да, - усмехнулась я, принимая линию нового разговора. – У нас есть драгоценные камни такого цвета. Такие камни носят название Сапфиры. А их цвет – сапфировый.
- Драгоценные камни?
- Это определённые минералы, чаще в виде кристаллов определённого цвета. Каждый из них стоит больших денег, особенно те, что были обработаны и им была придана определённая форма. Каждый стоит по-разному. Насколько я знаю, самый дорогие из них – это голубой гранат, он чем-то похож на сапфир, и красный алмаз, - сказала как само сабой разумеющееся, но тут же спохватилась - мужчина и этого не понимает. - Алмазы – это самые твёрдые кристаллы на Земле, прозрачные и чаще бесцветные. А красный – просто обычный алмаз, только слегка красноватый, - пожала я плечами.
Алуар задумался, затем быстро что-то прописал в планшете, нахмурился, а затем спросил:
- И какой драгоценный камень нравиться тебе?
- Я драгоценные никогда и не носила, - честно ответила и уловила удивление в глазах Ала. – На то они и драгоценные, что стоят слишком много, и не каждому доступны такие суммы. А уж в сочетании с драгоценными металлами и вовсе. О, - и этого он тоже может не понять, - драгоценными металлами называют благородные металлы добываемые вместе с рудой – ценной породой земли, скажем так, - усмехнулась я своим плохим познаниям. – Эти металлы не подвергаются коррозии и окислению, как остальные, и к ним мы относим золото, серебро и платину. Последняя самая дорогая из них. Но всё равно чаще драгоценные камни стараются применять при изготовлении украшений из золота. Благо золото куда доступнее, - тяжело вздохнула я и потянулась по привычке помассировать правую мочку уха, так и замерла.
- Ты носила золото? – не понял он моей паузы.
- Носила, - скорее на автомате ответила, ведь только сейчас заметила пропажу своих маленьких серёг-колец из серебра – подарок матери на окончание школы. Словно в тумане взгляд метнулся к среднему пальцу правой руки, где был её подарок на четырнадцатилетние – золотое кольцо с тремя белыми фианитами. А не найдя и его, почувствовала волну страха.
Прибывая в своих мыслях, я словно оглохла. Не слышала ни зова Алуара, да я его даже не видела перед собой, хоть и смотрела в упор, не слышала и как в комнате оказался перепуганный Кинрил. Они что-то мне говорили, потом общались между собой, Кин вызвал медиков. Но они прибежали при самом вызове, словно уже были неподалёку.
Двое докторов водили вокруг меня какими-то приборами, что-то говорили, ждали реакции, но, не дождавшись, доставали другие приборы и странные колбы с различными жидкостями. Приборы устанавливали вокруг кресла, где я так и осталась сидеть, в одну большую колбу с синей жидкостью поставили мои ноги. В колбы с красными засунули руки. Но и это не помогло. Меня только дёрнуло, как ударило бы током, но без ощущений.
Краем глаза приметила, что Ал принял грозную ипостась и что-то громко рычит, сотрясая пространство. Доктора бледнеют, но продолжают действо, запуская приборы вокруг кресла.
Не думаю, что им это поможет. Хм, а ведь мыслительный процесс не исчез. Он словно просто отдалился назад от внешнего мира. Даже глаза, смотревшие только вперёд и никуда не поворачивали, но я видела, видела, как врач ставил ещё один прибор за спинкой кресла. Я видела, словно смотрела только на него. От этого мужчина-шеган странно дрогнул, выпрямился и посмотрел на меня, словно видит. Глаза в глаза. Его губы безмолвно что-то прошептали, заставляя второго доктора – он был эльфом – остановиться, тоже выпрямиться и, опять взгляд глаза в глаза.
Секундное замешательство, и приборы с колбами убраны. Ноги и руки насухо осторожно вытерты. Оба мужчины встали точно передо мной. Шеган сказал что-то Алу, заставив того дёрнуться, а затем принять прежнее обличие. Мой партнёр зашевелил губами. Он звал меня по имени. Не по полному, а краткому. И я смотрела на него, удивляясь его мощи, буквально кипящей внутри итак не малого тела. Такой большой, сильный, холодный снаружи, но сгорающий внутри. Его эмоции словно стали в это мгновение моими: страх, гнев, ярость, беспомощность, надежда, отчаяние, желание… и что-то такое яркое, мягкое и колкое, обжигающее и прохладное, дающее силу жизни и отнимающее волю к ней.
Мысль, одним словом обозначающее это чувство, мелькнула так ярко в голове, что это ударило в грудь, заставив снова почувствовать тяжесть тела, сделать глубокий вздох, почувствовав запах булочки с корицей – прямо как любит мама, – моргнуть и посмотреть своими глазами на обеспокоенных мужчин, зашевелиться в кресле, чтобы сесть поудобнее.
- Шена? – осторожно позвал меня Ал, а когда я посмотрела на него, облегчённо выдохнул, в то же мгновение оказавшись рядом и встал на колени перед креслом. Его хвост снова показал себя и осторожно обхватил меня за правую лодыжку. Мои ладони буквально утонули в его. Глаза посмотрели в глаза, но тронули что-то куда глубже. – Повтори за мной. Эхтэн гради туи, - повторила даже не задумываясь. – Шагди ригда рваран вар, - и это тоже, только если в его исполнении получилось рычаще, у меня же вышло картаво от охватившего меня волнения. – Эхтэ шугур руви, - хм, странно всё это, вон как у присутствующих лица вытянулись. – Ргар Раргэр.
- Естественный процесс? – спросил лишь тогда, когда суп я уже доела. И на этом спасибо. Не хотелось бы подавиться. – И почему он тогда смущает тебя?
Откинувшись на спинку кресла, тяжело вздохнула, чтобы собраться с мыслями. Выбор ведь уже сделан, его не изменить, раз там подмешаны какие-то расовые инстинкты. Да и какая этого раса?
- Процесс естественный для женщин моего мира, - опустив глаза на колени, ответила я. – Он происходит каждый месяц и длится несколько дней. Обычно четыре или пять. Он говорит, что в этот раз, в этом месяце зачатия, - кажется, теперь от смущения горит уже всё тело, - не произошло, но ты на это ещё способна.
- И что в этом тебя смущает? – мягко спросил мужчина, заставив меня вскинутся и увидеть его мягкую улыбку. Не знала, что он так может. Она так странно смотрится на его лице, но так ему идёт. Вот только зрачки глаз были вытянуты в тонкую полоску, выдавая его напряжение.
- У нас не принято открыто об этом говорить, - я потянулась за привлёкшей мой взгляд мягкой булочкой и чашкой, уже наполненную чаем. – Это считается противным для большинства, мешающим и грязным, особенно для мужчин.
И мы замолчали. К еде Алуар не притронулся, а я грела замёрзшие от упадка железа пальцы о чашку, смотря куда-то в пустоту.
- Прости, если это обидело тебя, - подал он голос, вырвавший меня с прострации.
- Ничего страшного, - усмехнулась и отхлебнула чай. – Думаю, у ваших женщин такого не бывает, от того это действительно важно было объяснить, - и получила кивок на свои слова.
- Больше не смущайся этого, - вновь заговорил Ал, накладывая себе в тарелку второе из чего-то напоминающее картофельное пюре и большой кусок жаренного мяса. – Я не считаю это грязным или противным. Это естественный процесс, показывающий важный аспект твоей жизни. Если подумать, именно он показал мне, что ты моя Иллира.
О, точно. То странное слово.
- А что обозначает это слово? Я хоть и стала понимать ваш язык, но всё равно это слово не поддаётся переводу.
- Это на древнем языке моей расы. Оно обозначает «Единственная», - сердце странно йокнуло в этот момент, а под ложечкой засосало. - Твоя Пара, которую ты будешь желать всегда. Желать защитить, быть рядом, дать всё, что попросит, даже если это будет твоя жизнь.
Вот же я попала! Как будто в любовный роман какой-то! Теперь точно от Выбора отвертеться не получиться.
- Твоя раса, - я подняла глаза от чая на него, столкнувшись с пристальным взглядом, но отступать от слов было поздно. И чтобы голос не сдал моего волнения, решила отхлебнуть уже остывший чай. – К какой ты принадлежишь? Если остальных я смогла более менее различить, то ты… Ты похож на земных мужчин. Только они не рычат как звери, - усмехнулась я.
Мужчина напрягся сначала, но потом всё же спокойно ответил:
- Я тардиарец.
Как много мне это дало. Аж сарказм чуть не вылез, но, кажется, в глазах скепсис всё же отразился. А мужчина застыл в ожидании чего-то. Реакции, наверное. И какой именно он от меня ожидал?
- Прости, я не понимаю по названию ваших рас их какое-то отличие. Я ориентировалась на внешние данные, когда увидела тебя и остальных.
- И как называемся мы на вашем языке? – поинтересовался Алуар.
Пришлось поведать, подробно описывая признаки каждой названной расы. Мужчина запоминал и уточнял. А потом кивнул чему-то своему, поднялся, отошёл на метра два от стола, повернулся ко мне лицом, заставив меня впасть в ступор.
Всего мгновение и на его голове отрасли крупные чёрные рога. Крупнее, чем у того нага, двойные с обеих сторон. Одни прямо уходят по бокам головы назад, вторые слегка скручены крупной спиралью и расходятся чуть более в стороны, чем за первыми.
Треск ткани мундира и рубашки под ним, и за спиной появились огромные черные перепончатые и чешуйчатые крылья с костяными наростами на сгибах и кончиках. А следом за ними показался такой же хвост с острым наростом на конце. Сапоги были сброшены за мгновения до того, как его ноги стали как у горгульи с тремя чёрными когтями впереди и одним сзади на пятке и покрылись черной чешуёй. Руки тоже покрылись чешуёй, а когти стали длиннее и почернели. Сама фигура его стала больше как в рост, как и в ширину. Особенно в плечах. Глаза мужчины полыхнули кроваво-красным цветом, как бы подсвечиваясь изнутри.
- Демон, - выдохнула я, онемев.
Руки разжались, выпустил в свободное падение чашку с недопитым чаем. Благо он уже остыл, когда пролился мне на колени. Но, думаю, я бы даже не почувствовала. Реакция в этот момент была ужасно медленная на всё. В том числе на быстро подлетевшего ко мне мужчину в уже обычном, человеческом виде. Он подхватил полотенце и стал промокать платье на моих коленях.
Мамочка. Я точно влипла.
Глава 2.
Алуар легко подхватил меня на руки и широким шагом направился к ванной комнате. Усадив меня там на лавочку, вернулся в комнату. Чем-то погремел, а затем появился рядом, держа в руках другое платье. Почти такое же, как на мне, только сапфировое. Ещё было полотенце. Оставив всё рядом со мной на лавочке, Ал замер, явно не зная, что делать дальше. Оставить меня одну или…
Это привело меня в чувства.
- Всё хорошо, - я подскочила на ноги, - я справлюсь сама.
Кивнув, мужчина вышел, прикрыв за собой дверь.
Скинув с себя платье и закинув его в корзину для белья, я намочила уголок полотенца и протёрла испачканные ноги. И только после этого поняла. Я голая! На мне нет белья. От слова «совсем». Только тот прибор, докторами установленный к сокровенному женскому местечку. Боже, и что с этим делать? Где найти бельё и… Что мне делать с этим прибором? С ним можно купаться или лучше его убирать? Боюсь, придётся позвать Кина. Но для начала, хотя бы одеться.
Платье оказалось моего размера и сидело так же, как предыдущее, только лямки были утолщены на самих плечах, и вырез более округлый в районе груди. Повесив полотенце сушиться, я вышла из ванной.
Алуар ждал меня, стоя посреди комнаты. Всё так же босой, в порванной одежде. На лице нет эмоций. И лишь глаза вновь пытают синевой неба, подрагивая щелью зрачка. Напряжён настолько, что показался мне скорее живой статуей. И это его напряжение словно по воздуху передалось мне.
Боясь сделать лишнее движение, я осторожно направилась к выходу из комнаты. Как не странно, Ал направился за мной. Покинув сначала комнату, а затем и саму каюту, я встала у двери напротив, думая, как поступить дальше? Нужно постучать или тут есть звонок? Пока думала, рядом со мной возникла рука Алуара и провела по светящейся панели, загоревшейся жёлтым цветом.
Десять секунд и перед нами в открытом проёме двери показался обеспокоенный Кин. Он быстро осмотрел сначала меня, замет Ала. Вышел из своей каюты, завёл нас в мою, и только тогда спросил:
- Что случилось?
Я рассказала как есть. Как начали разговаривать, «налаживать связь». Потом решили попутно пообедать. Раскрыли мою «тайну запаха», а так же расовую принадлежность Ала – это вызвало немного напряжённый взгляд Кина в сторону упомянутого – с его расой точно что-то не так, раз все так реагируют. И вот я облилась чаем, переоделась и вспомнила вопрос:
- Тот прибор водоустойчив?
- Прибор? – не понял Наблюдатель.
- Доктора установили прибор сдерживающий…кровь. Могу ли я с ним принимать ванну или его лучше убирать? – спросить-то спросила, а заодно умерла со стыда.
- О, - просветлел лик Кина. – Прибор водоустойчив, - проявил он деликатность.
- Ещё, - спохватилась я.
- Да?
- Алуару нужно переодеться и… - начала я, но была перебила понявшим всё мужчиной:
- Первая дверь слева, - указал он на ряд дверей напротив моей спальни. Перебил меня, а ведь раньше ни разу этого не делал. Так сказалось напряжение от ситуации?
Хоть Алуар и кивнул на слова консультанта, но с места не сдвинулся, чем вызвал моё негодование и понимающую улыбку Кинрила. Пожелавшего мне приятного дальнейшего отдыха и поспешившего удалиться. Слишком поспешно на мой взгляд. И нервно. Только когда за ним закрылась дверь, Ал направился в указанное место. Как оказалось, это тоже была спальня. Тёмных цветов, преимущественно чёрного. И гораздо меньше моей. Раза в три, если не в четыре.
Я поняла, что лишняя тут, когда мужчина, совершенно меня не стесняясь, скинул порванные мундир с рубашкой и уже принялся за штаны. Пришлось срочно ретироваться в свою опочивальню. А заодно поискать себе обувь.
Босоножки нашлись в будуаре, совмещённым с гардеробной. Кстати, что будуар, что гардеробная, что ванная комната… каждое из помещений не только были соединены между собой дверьми, так ещё и размеры каждого было как комната, выданная Алу. Как-то это не честно.
Кстати, а ведь дверей пять. Значит, и комнат пять… Организаторы явно подготовились на славу.
Ал появился, когда я заканчивала разбираться в сложной системе лент и застёжек на босоножках. И ведь ничего проще найти не удалось. А мужчина словно и не переодевался. Только теперь вся его одежда была тоже сапфирового цвета. Только застёжки, эполеты, запонки и другие мелкие вещицы были чёрные.
- Тёмные цвета тебе идут больше, - усмехнулась я, фыркнув на лезшую в глаза прядь волос и выпрямившись в кресле. Благо оно от чая не пострадало и осталось сухим.
- Белый надевают лишь те, кто ещё не прошёл Выбор, - ответил мужчина, возвращаясь к столу и присаживаясь на табурет. – Остальные цвета подобраны к каждой Выбирающей свой. Так будет проще при следующем Выборе.
- Вот как, - я потянулась за чайничком с чаем, но Ал быстро перехватил фарфоровое изделие и сам разлил его содержимое по чашкам. Потом протянул мне одну из них. – Спасибо, - поблагодарила и снова удивилась его мягкой улыбке. – Получается, - осторожно отпила горячий напиток, - мой цвет – сапфировый?
- Цвет Эссия, - ответил партнёр. – У вас он зовётся сапфировым?
- Да, - усмехнулась я, принимая линию нового разговора. – У нас есть драгоценные камни такого цвета. Такие камни носят название Сапфиры. А их цвет – сапфировый.
- Драгоценные камни?
- Это определённые минералы, чаще в виде кристаллов определённого цвета. Каждый из них стоит больших денег, особенно те, что были обработаны и им была придана определённая форма. Каждый стоит по-разному. Насколько я знаю, самый дорогие из них – это голубой гранат, он чем-то похож на сапфир, и красный алмаз, - сказала как само сабой разумеющееся, но тут же спохватилась - мужчина и этого не понимает. - Алмазы – это самые твёрдые кристаллы на Земле, прозрачные и чаще бесцветные. А красный – просто обычный алмаз, только слегка красноватый, - пожала я плечами.
Алуар задумался, затем быстро что-то прописал в планшете, нахмурился, а затем спросил:
- И какой драгоценный камень нравиться тебе?
- Я драгоценные никогда и не носила, - честно ответила и уловила удивление в глазах Ала. – На то они и драгоценные, что стоят слишком много, и не каждому доступны такие суммы. А уж в сочетании с драгоценными металлами и вовсе. О, - и этого он тоже может не понять, - драгоценными металлами называют благородные металлы добываемые вместе с рудой – ценной породой земли, скажем так, - усмехнулась я своим плохим познаниям. – Эти металлы не подвергаются коррозии и окислению, как остальные, и к ним мы относим золото, серебро и платину. Последняя самая дорогая из них. Но всё равно чаще драгоценные камни стараются применять при изготовлении украшений из золота. Благо золото куда доступнее, - тяжело вздохнула я и потянулась по привычке помассировать правую мочку уха, так и замерла.
- Ты носила золото? – не понял он моей паузы.
- Носила, - скорее на автомате ответила, ведь только сейчас заметила пропажу своих маленьких серёг-колец из серебра – подарок матери на окончание школы. Словно в тумане взгляд метнулся к среднему пальцу правой руки, где был её подарок на четырнадцатилетние – золотое кольцо с тремя белыми фианитами. А не найдя и его, почувствовала волну страха.
Прибывая в своих мыслях, я словно оглохла. Не слышала ни зова Алуара, да я его даже не видела перед собой, хоть и смотрела в упор, не слышала и как в комнате оказался перепуганный Кинрил. Они что-то мне говорили, потом общались между собой, Кин вызвал медиков. Но они прибежали при самом вызове, словно уже были неподалёку.
Двое докторов водили вокруг меня какими-то приборами, что-то говорили, ждали реакции, но, не дождавшись, доставали другие приборы и странные колбы с различными жидкостями. Приборы устанавливали вокруг кресла, где я так и осталась сидеть, в одну большую колбу с синей жидкостью поставили мои ноги. В колбы с красными засунули руки. Но и это не помогло. Меня только дёрнуло, как ударило бы током, но без ощущений.
Краем глаза приметила, что Ал принял грозную ипостась и что-то громко рычит, сотрясая пространство. Доктора бледнеют, но продолжают действо, запуская приборы вокруг кресла.
Не думаю, что им это поможет. Хм, а ведь мыслительный процесс не исчез. Он словно просто отдалился назад от внешнего мира. Даже глаза, смотревшие только вперёд и никуда не поворачивали, но я видела, видела, как врач ставил ещё один прибор за спинкой кресла. Я видела, словно смотрела только на него. От этого мужчина-шеган странно дрогнул, выпрямился и посмотрел на меня, словно видит. Глаза в глаза. Его губы безмолвно что-то прошептали, заставляя второго доктора – он был эльфом – остановиться, тоже выпрямиться и, опять взгляд глаза в глаза.
Секундное замешательство, и приборы с колбами убраны. Ноги и руки насухо осторожно вытерты. Оба мужчины встали точно передо мной. Шеган сказал что-то Алу, заставив того дёрнуться, а затем принять прежнее обличие. Мой партнёр зашевелил губами. Он звал меня по имени. Не по полному, а краткому. И я смотрела на него, удивляясь его мощи, буквально кипящей внутри итак не малого тела. Такой большой, сильный, холодный снаружи, но сгорающий внутри. Его эмоции словно стали в это мгновение моими: страх, гнев, ярость, беспомощность, надежда, отчаяние, желание… и что-то такое яркое, мягкое и колкое, обжигающее и прохладное, дающее силу жизни и отнимающее волю к ней.
Мысль, одним словом обозначающее это чувство, мелькнула так ярко в голове, что это ударило в грудь, заставив снова почувствовать тяжесть тела, сделать глубокий вздох, почувствовав запах булочки с корицей – прямо как любит мама, – моргнуть и посмотреть своими глазами на обеспокоенных мужчин, зашевелиться в кресле, чтобы сесть поудобнее.
- Шена? – осторожно позвал меня Ал, а когда я посмотрела на него, облегчённо выдохнул, в то же мгновение оказавшись рядом и встал на колени перед креслом. Его хвост снова показал себя и осторожно обхватил меня за правую лодыжку. Мои ладони буквально утонули в его. Глаза посмотрели в глаза, но тронули что-то куда глубже. – Повтори за мной. Эхтэн гради туи, - повторила даже не задумываясь. – Шагди ригда рваран вар, - и это тоже, только если в его исполнении получилось рычаще, у меня же вышло картаво от охватившего меня волнения. – Эхтэ шугур руви, - хм, странно всё это, вон как у присутствующих лица вытянулись. – Ргар Раргэр.
