— Ты, я смотрю, уже проснулась, — услышала голос Хозяйки.
Я тут же села. Нельзя, чтобы она поняла, о чём я думаю, нельзя!
— Да, я проснулась, — осторожно ответила.
Хозяйка сегодня выглядела какой-то особенно печальной и задумчивой. Мне не понравился её вид, как и не нравилось всё, что было хоть как-то связано с этой женщиной. В ней не оказалось милосердия, как я ожидала, а лишь одна жестокость, прикрытая красивыми словами.
— Мне кажется, после гибели тех браконьеров, ты стала иначе ко мне относится.
Я не ответила, ожидая продолжения, и оно действительно последовало.
— Я думаю, что мне надо рассказать историю своей жизни, чтобы ты поняла, что это не я такая злая, а мир, что окружает нас. В моей стране говорили: «С волками жить – по-волчьи выть». Это значит, что поступать надо так, как требуют обстоятельства. А у нас, танцующих со смертью, ситуации бывают только критические, когда либо ты, либо тебя!
Я по-прежнему молчала, не зная, что ответить этой женщине.
— Как думаешь, меня можно назвать красивой?
Этот вопрос вогнал меня в ступор и впервые за всё утро я внимательно посмотрела на Хозяйку. Женщиной она и вправду была красивой, с красивыми чертами лица и некой изюминкой, которая была особенно заметна в её тёмно-серых глазах.
— Можешь не отвечать. Мне всегда говорили, что я красива. С ранних лет до того дня.
Хозяйка печально вздохнула. «Тот день», видимо, был тем днём, когда она решила бежать из родной страны.
— Нельзя быть красивой. Красота привлекает любовь, а где любовь, там всегда и зависть. Она была дочерью мэра города и могла делать всё, что пожелает.
— Зависть? — уточнила я.
Меня всегда учили, что нельзя пользоваться местоимения так, как сделала это Хозяйка.
Та слабо улыбнулась.
— Да, она была Завистью. Богатой, эгоистичной и постоянно издевалась надо мной. Как и другие. Люди меня не любили, потому что я могла как продлить им жизнь, так и забрать…
— А как ты узнала о своём даре? — перебила я.
У Хозяйки же должны были быть родители, которые защитили бы её? Или они тоже погибли, как и мои шестнадцать лет тому назад? Да, я была совсем новорождённой, когда попала в детдом, и о родителях никогда не спрашивала. Не хотела бередить свою рану рассказами о них. И зря. Родители могли бы стать мне опорой, научили бы танцевать со смертью, и я никогда бы в жизни не встретилась с Хозяйкой…
— Они отказались от меня, как только стало известно, с каким даром я родилась.
«Она словно прочитала мои мысли», — испугалась я.
Тогда мне как никогда хотелось бежать. Неважно куда, главное – подальше от этой женщины, казавшейся мне сейчас олицетворением самой смерти, так безжалостно забирающей хоть последнюю надежду на нормальную жизнь.
— Родители, кажется, были богатыми людьми, приехали случайно в тот город, увидели Ухаалаг, танцующую со смертью, женщину, занимавшуюся моим призванием. Она сразу увидела, каким я обладаю даром. Как и я поняла, что ты одна из нас.
Я больше не перебивала, внимательно слушая Хозяйку, которая к тому времени уже развела костёр. Вовремя. Зимой всегда было холодно.
— Ухаалаг повезло родиться в то время, когда в моей стране не боялись танцующих со смертью, поэтому она всегда жила в почёте, сохранившемся до самой смерти. Мне же не повезло. Родители сразу же отдали меня Ухаалаг и навсегда уехали из города, где я росла. Поверь мне, — добавила Хозяйка, заметив скепсис на моём лице, — всё было именно так, а не иначе, у меня была возможность проверить. Души умерших я прекрасно могу видеть, даже сейчас.
Я вздрогнула от этих слов, мёртвых я совсем не хотела видеть. Кроме своих родителей…
— Тем, кто видит смерть, надо держаться вместе.
Мне совсем не хотелось сейчас находиться рядом с Хозяйкой, но в то же время я не могла не послушать её историю. Что произошло с ней такого, что она не хочет вспоминать?
— Я росла, всеми презираемой, но красивой и с великой силой. Ухаалаг учила меня, как с ней обращаться. И однажды она ушла. Сама. Помню, мне в тот день было очень горько. И Зависть решила, что может издеваться над моим горем, мучить меня в тот час. Тогда я и стала танцующей со смертью, потому что сделала то, на что не решалась раньше – достойно ответила Зависти, выставив её на посмешище. Я всегда вспоминаю этот случай, когда мне кажется, что лучше уйти за грань.
Хозяйка улыбнулась, а я вспомнила, что она говорила мне, что танцующими становятся только тогда, когда делают то, что никогда не сделали бы в жизни. Для Хозяйки это оказалось просто дать отпор дочери мэра. Вопросом, что мне надо сделать, чтобы раскрыть свой дар, я не задавалась, потому что мне менее всего хотелось бы стать танцующей со смертью и жить как Хозяйка, наказывая любого, кто вступит в этот лес.
— Так я жила некоторое время, изредка помогая людям, пока не встретила его. Он не был одним из нас, не умел танцевать и видеть смерть, но ему знакомо было сострадание. Он пожалел, а потом и полюбил меня. Но... Зависть решила, что может его забрать, обратилась к колдунам и отняла память.
— Как у неё это получилось? Где Зависть нашла колдуна? Их также изгоняли!
Хозяйка отрицательно покачала головой.
— Нет, к колдунам в моей стране относились хорошо, их чтили и уважали, они же не способны отправлять и возвращать с грани. И их жило достаточно, Зависти ничто не стоило найти одного такого. Продажного, жалкого. Он похитил у меня любимого. Никогда не забуду тот момент, когда я прибежала на их свадьбу. Зависть радостно улыбалась, она считала, что я ничего не смогу сделать, что она отнимет у меня моё. И тогда я станцевала со смертью.
У меня внутри всё похолодело, потому что я слишком хорошо понимала значение этих слов. Желание быть похожей на Хозяйку всё уменьшалось и уменьшалось.
— Я смогла вернуть ему память (кое-какими навыками колдовства танцующие всё же обладают), но всё равно потеряла его. Он так и не смог понять, что я не могла поступить иначе! Я защищала своё! Его, себя и наше будущее! А он сказал, что перестал меня уважать!
Последние фразы Хозяйка произнесла с такой яростью, что я испугалась. И подумала, что женщина до сих пор оправдывается перед любимым за те две жизни, что унёс её танец.
— С тех пор я могу лишь забирать. Силу исцеления я потеряла.
Неудивительно. Смерть – это не то, что продлевает жизнь.
— Осуждаешь?
Хозяйка злобно смотрела на меня, ожидая ответа.
— Пойми, с волками иначе нельзя!
— Замолчи!
Я больше не хотела её слушать. Я не могла больше находиться здесь, поэтому я убежала из пещеры. Не зная и не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от Хозяйки. Такого я не испытывала даже в тот день, когда узнала, что я проклята великим даром.
Очнулась я, только выйдя на какую-то поляну. За пределы леса Флюча Великого.
«Мне надо срочно бежать обратно», — поняла я.
Но было поздно. Меня уже увидели находившиеся здесь Стражники Порядка и навели на меня свою оружие.
Мгновение, вспышка, дым, и я стояла парализованная, ожидая своей участи. Ещё мгновение, рычание, и на поляне оказывается Хозяйка собственной персоной, верхом на Неро. Выстрел, и хозяйка упала на снег, истекая кровью.
Наверное, я выглядела неважно. Встрёпанные волосы, горящие безумие глаза... Я и в самой деле сошла с ума после смерти Хозяйки.
Видимо, перед смертью та что-то успела сделать, потому что все Стражники Порядка на той поляне умерли; в живых остались только я и Неро, обнюхивающего свою Хозяйку.
Я подошла к ним, думая, надеясь, что у меня что-то получится, но я не была тогда танцующей со смертью, я не в силах была вернуть Хозяйку с грани, только посмотреть в её глаза, медленно угасающие.
— Живи, — сказала она мне последнее слово, женщина всё же спасшая меня и пожертвовавшая ради этого своей жизнью.
В тот момент я сделала то, что не ожидала от себя – я приняла свою судьбу и её волчьи законы. Я стала танцующей со смертью. Но как жаль, что даже это не могло вернуть человека, который защищал меня все эти месяцы. Одно из условий моего дара. Всё это я поняла внезапно, интуитивно, но всё, о чём я могла думать в ту минуту, это – самопожертвование Хозяйки.
«Я не имею права пойти против её воли, — думала я, идя рядом с Неро и мёртвой Хозяйкой на его спине. — Я больше не позволю себя уничтожить».
Я займу место ушедшей. Я стану новой Хозяйкой леса!
Я тут же села. Нельзя, чтобы она поняла, о чём я думаю, нельзя!
— Да, я проснулась, — осторожно ответила.
Хозяйка сегодня выглядела какой-то особенно печальной и задумчивой. Мне не понравился её вид, как и не нравилось всё, что было хоть как-то связано с этой женщиной. В ней не оказалось милосердия, как я ожидала, а лишь одна жестокость, прикрытая красивыми словами.
— Мне кажется, после гибели тех браконьеров, ты стала иначе ко мне относится.
Я не ответила, ожидая продолжения, и оно действительно последовало.
— Я думаю, что мне надо рассказать историю своей жизни, чтобы ты поняла, что это не я такая злая, а мир, что окружает нас. В моей стране говорили: «С волками жить – по-волчьи выть». Это значит, что поступать надо так, как требуют обстоятельства. А у нас, танцующих со смертью, ситуации бывают только критические, когда либо ты, либо тебя!
Я по-прежнему молчала, не зная, что ответить этой женщине.
— Как думаешь, меня можно назвать красивой?
Этот вопрос вогнал меня в ступор и впервые за всё утро я внимательно посмотрела на Хозяйку. Женщиной она и вправду была красивой, с красивыми чертами лица и некой изюминкой, которая была особенно заметна в её тёмно-серых глазах.
— Можешь не отвечать. Мне всегда говорили, что я красива. С ранних лет до того дня.
Хозяйка печально вздохнула. «Тот день», видимо, был тем днём, когда она решила бежать из родной страны.
— Нельзя быть красивой. Красота привлекает любовь, а где любовь, там всегда и зависть. Она была дочерью мэра города и могла делать всё, что пожелает.
— Зависть? — уточнила я.
Меня всегда учили, что нельзя пользоваться местоимения так, как сделала это Хозяйка.
Та слабо улыбнулась.
— Да, она была Завистью. Богатой, эгоистичной и постоянно издевалась надо мной. Как и другие. Люди меня не любили, потому что я могла как продлить им жизнь, так и забрать…
— А как ты узнала о своём даре? — перебила я.
У Хозяйки же должны были быть родители, которые защитили бы её? Или они тоже погибли, как и мои шестнадцать лет тому назад? Да, я была совсем новорождённой, когда попала в детдом, и о родителях никогда не спрашивала. Не хотела бередить свою рану рассказами о них. И зря. Родители могли бы стать мне опорой, научили бы танцевать со смертью, и я никогда бы в жизни не встретилась с Хозяйкой…
— Они отказались от меня, как только стало известно, с каким даром я родилась.
«Она словно прочитала мои мысли», — испугалась я.
Тогда мне как никогда хотелось бежать. Неважно куда, главное – подальше от этой женщины, казавшейся мне сейчас олицетворением самой смерти, так безжалостно забирающей хоть последнюю надежду на нормальную жизнь.
— Родители, кажется, были богатыми людьми, приехали случайно в тот город, увидели Ухаалаг, танцующую со смертью, женщину, занимавшуюся моим призванием. Она сразу увидела, каким я обладаю даром. Как и я поняла, что ты одна из нас.
Я больше не перебивала, внимательно слушая Хозяйку, которая к тому времени уже развела костёр. Вовремя. Зимой всегда было холодно.
— Ухаалаг повезло родиться в то время, когда в моей стране не боялись танцующих со смертью, поэтому она всегда жила в почёте, сохранившемся до самой смерти. Мне же не повезло. Родители сразу же отдали меня Ухаалаг и навсегда уехали из города, где я росла. Поверь мне, — добавила Хозяйка, заметив скепсис на моём лице, — всё было именно так, а не иначе, у меня была возможность проверить. Души умерших я прекрасно могу видеть, даже сейчас.
Я вздрогнула от этих слов, мёртвых я совсем не хотела видеть. Кроме своих родителей…
— Тем, кто видит смерть, надо держаться вместе.
Мне совсем не хотелось сейчас находиться рядом с Хозяйкой, но в то же время я не могла не послушать её историю. Что произошло с ней такого, что она не хочет вспоминать?
— Я росла, всеми презираемой, но красивой и с великой силой. Ухаалаг учила меня, как с ней обращаться. И однажды она ушла. Сама. Помню, мне в тот день было очень горько. И Зависть решила, что может издеваться над моим горем, мучить меня в тот час. Тогда я и стала танцующей со смертью, потому что сделала то, на что не решалась раньше – достойно ответила Зависти, выставив её на посмешище. Я всегда вспоминаю этот случай, когда мне кажется, что лучше уйти за грань.
Хозяйка улыбнулась, а я вспомнила, что она говорила мне, что танцующими становятся только тогда, когда делают то, что никогда не сделали бы в жизни. Для Хозяйки это оказалось просто дать отпор дочери мэра. Вопросом, что мне надо сделать, чтобы раскрыть свой дар, я не задавалась, потому что мне менее всего хотелось бы стать танцующей со смертью и жить как Хозяйка, наказывая любого, кто вступит в этот лес.
— Так я жила некоторое время, изредка помогая людям, пока не встретила его. Он не был одним из нас, не умел танцевать и видеть смерть, но ему знакомо было сострадание. Он пожалел, а потом и полюбил меня. Но... Зависть решила, что может его забрать, обратилась к колдунам и отняла память.
— Как у неё это получилось? Где Зависть нашла колдуна? Их также изгоняли!
Хозяйка отрицательно покачала головой.
— Нет, к колдунам в моей стране относились хорошо, их чтили и уважали, они же не способны отправлять и возвращать с грани. И их жило достаточно, Зависти ничто не стоило найти одного такого. Продажного, жалкого. Он похитил у меня любимого. Никогда не забуду тот момент, когда я прибежала на их свадьбу. Зависть радостно улыбалась, она считала, что я ничего не смогу сделать, что она отнимет у меня моё. И тогда я станцевала со смертью.
У меня внутри всё похолодело, потому что я слишком хорошо понимала значение этих слов. Желание быть похожей на Хозяйку всё уменьшалось и уменьшалось.
— Я смогла вернуть ему память (кое-какими навыками колдовства танцующие всё же обладают), но всё равно потеряла его. Он так и не смог понять, что я не могла поступить иначе! Я защищала своё! Его, себя и наше будущее! А он сказал, что перестал меня уважать!
Последние фразы Хозяйка произнесла с такой яростью, что я испугалась. И подумала, что женщина до сих пор оправдывается перед любимым за те две жизни, что унёс её танец.
— С тех пор я могу лишь забирать. Силу исцеления я потеряла.
Неудивительно. Смерть – это не то, что продлевает жизнь.
— Осуждаешь?
Хозяйка злобно смотрела на меня, ожидая ответа.
— Пойми, с волками иначе нельзя!
— Замолчи!
Я больше не хотела её слушать. Я не могла больше находиться здесь, поэтому я убежала из пещеры. Не зная и не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от Хозяйки. Такого я не испытывала даже в тот день, когда узнала, что я проклята великим даром.
Очнулась я, только выйдя на какую-то поляну. За пределы леса Флюча Великого.
«Мне надо срочно бежать обратно», — поняла я.
Но было поздно. Меня уже увидели находившиеся здесь Стражники Порядка и навели на меня свою оружие.
Мгновение, вспышка, дым, и я стояла парализованная, ожидая своей участи. Ещё мгновение, рычание, и на поляне оказывается Хозяйка собственной персоной, верхом на Неро. Выстрел, и хозяйка упала на снег, истекая кровью.
***
Наверное, я выглядела неважно. Встрёпанные волосы, горящие безумие глаза... Я и в самой деле сошла с ума после смерти Хозяйки.
Видимо, перед смертью та что-то успела сделать, потому что все Стражники Порядка на той поляне умерли; в живых остались только я и Неро, обнюхивающего свою Хозяйку.
Я подошла к ним, думая, надеясь, что у меня что-то получится, но я не была тогда танцующей со смертью, я не в силах была вернуть Хозяйку с грани, только посмотреть в её глаза, медленно угасающие.
— Живи, — сказала она мне последнее слово, женщина всё же спасшая меня и пожертвовавшая ради этого своей жизнью.
В тот момент я сделала то, что не ожидала от себя – я приняла свою судьбу и её волчьи законы. Я стала танцующей со смертью. Но как жаль, что даже это не могло вернуть человека, который защищал меня все эти месяцы. Одно из условий моего дара. Всё это я поняла внезапно, интуитивно, но всё, о чём я могла думать в ту минуту, это – самопожертвование Хозяйки.
«Я не имею права пойти против её воли, — думала я, идя рядом с Неро и мёртвой Хозяйкой на его спине. — Я больше не позволю себя уничтожить».
Я займу место ушедшей. Я стану новой Хозяйкой леса!
