— Думаешь, у них получится? Они же еще дети.
— Для нас с тобой они всегда будут дети, тем более Томер все-таки взрослый мужчина, уже не пацан. Надеюсь, будет терпелив с нашей в общем-то избалованной за нашими спинами Карин, хотя последнее время она значительно повзрослела, в связи с моей болезнью.
— Да, я согласна с тобой, она мне очень помогала и с Эриком, и со Стасом, — Инга постаралась это сказать, чтоб голос не дрогнул при произношении имени Стаса, но вроде все прозвучало вполне естественно.
— Да, ты права. Надеюсь, они будут счастливы и у них все получится, они в конечном итоге создадут хорошую крепкую семью, родят нам внуков.
— О, я пока как-то не готова еще нянчиться с внуками. — А про себя подумала: «Я только вкус жизни почувствовала, только начала кайф получать от секса, дети выросли, можно спустить их с коленей и уделить время только себе, ведь до сих пор все было ради семьи и во имя семьи, и ничего за пределами». А сейчас есть Стас, и она его хочет, даже сейчас, и для этого хочется урвать хоть немного времени.
— Ну они у нас не спросят, мы же с тобой у наших родителей не спрашивали. Получилось, как получилось, у нас с тобой в ее возрасте уже Карин лет 5 было.
— Да, мы с тобой рано начали, но сейчас другие времена и другие формы контрацепции, и надеюсь, у Карин нет моих проблем со здоровьем.
— Думаю, что нет. Когда они решатся, все проверят, пока что рано об этом говорить.
— Да, ты прав. Мы слишком далеко загадываем, пока что у нас на пороге переезд.
— Ага, — Саша усмехнулся и чмокнул Ингу в щеку.
Она уловила его движение и не дернулась, как ей хотелось, хотя внутренне сжалась.
«Что же меня так типает?
Это же Сашка, мой горячо любимый муж. Да, я его не хочу, но я все еще его люблю, и он мне родной, с ним столько пройдено вместе и он столько для меня сделал. Что ж я так шарахаюсь-то?
Надо как-то в этом плане расслабиться, так нельзя. То, что я сейчас хочу только Стаса, это ничего не значит, Сашу я не могу бросить, не сейчас однозначно. Так что надо себя как-то пересилить, и хватит уже дергаться, вон, Карин уже из дома уходит, еще пару лет — Эрик уйдет в армию, и мы останемся вдвоем. Заботы о детях уйдут, и нам придется учиться жить вдвоем.
А хочу ли я этого «вдвоем»?
Не знаю, может, я все-таки хочу встретить старость со Стасом, а пока до старости еще далеко, провести зрелые годы в удовольствии и сладостном забытьи телесной любви?
В общем, это сложный вопрос, и я пока не готова на него однозначно ответить, хотя, естественно, все время думаю об этом. Я не привыкла жить двойной жизнью, это сложно для меня — скрываться и притворяться, мне проще во всем сознаться и уйти.
Но сейчас я этого сделать не могу, Саше нельзя волноваться, да и вообще, все это не так просто, легче сказать, чем сделать. Не надо пока торопить события, пусть пока все остается как есть».
XXXX
Мы возвращались с детьми с фестиваля «Рыцари и художники», на котором посмотрели и прикладные ремесла, и разные игры, настоящие рыцарские бои, в которых участвовали люди из нескольких стран.
Были продемонстрированы народу настоящие рыцарские битвы на мечах, потом и на лошадях. Городок был оформлен в средневековом стиле, и все люди поддерживали именно такой колорит с нарядами, едой, играми, рукоделием, танцами, оружием, скоморохами, это было разнообразно и интересно для нас, современных людей, оказаться в средневековом городе со своей валютой, которую можно было купить и которой расплачивались за все виды услуг в этом интересном городе рыцарей и ремесленников.
Наигравшись в городки, мы отправились домой. Дорога была длинная, решили заехать на набережную — помочить ноги в море, Адам хотел есть и наотрез отказался разуваться и идти по песку к морю, это совсем не его стихия, он не любит песок и не особо любит море, а уж когда голоден, все ему не в радость.
Мы же с Эвой разулись у скамейки, на которой оставили надутого Адама, и отправились охладиться в прохладном море. Какой же это кайф — окунуть распаренные ноги в море, в прохладную и соленую воду.
Пошлепав немного по воде, отправились к нахохленному Адаму, который уже готов был нас съесть. А мы, зарядившись морской прохладой, щебетали как птички, радуясь такой приятной передышке, пляж был без привычных едален, поэтому я предложила поехать в знакомый нам ресторан.
Но до него еще надо было доехать, навигатор показывал 25 минут до места, и тут мы встряли в пробку: по радио звучит музыка, дети беспрерывно говорят и переругиваются между собой, все вокруг стоит.
У Эвы начался непрекращающийся монолог обо всем на свете, и темп этих разговоров нарастал. Уже даже я захотела кушать, хотя я перекусила фруктами, все уже вслух мечтали, что мы закажем в ресторане. Адам, сидевший рядом со мной на пассажирском сидении, сказал:
— Мама, Эва уже не будет кушать.
— Почему? — спросила я удивленно.
— Она уже съела наш мозг.
И тут меня просто порвало от смеха, мое богатое воображение подкинуло мне картинку, как Эва десертной ложечкой, вскрыв нашу черепную крышку, уплетает наш мозг, медленно поглощает его содержимое.
Это было настолько неожиданно и смешно, что я даже воздух не могла набрать, а потом, когда наконец-то вздохнула, то хохотала во все горло, до слез, еле различая дорогу перед собой, но так как машины вокруг меня еле двигались, я могла вволю нахохотаться и продышаться.
После того, как меня отпустило, хотя у меня еще несколько раз были приступы смеха, дети уже начали смеяться надо мной. Пробка рассосалась, и мы поехали живее, навигатор уже показывал 15 минут до места, и мы продолжили выбирать блюда из меню и вспоминать, что мы ели в прошлый раз и что нам понравилось, а что — нет.
— Жаль, что мозга нет в меню, — сказал Адам.
И я снова залилась смехом, отфыркиваясь, сказала Адаму оставить мозг в покое, а то мы не доедем до места и я описаюсь от смеха по дороге.
— Ладно-ладно, мне закажи рис и шницель, мне в прошлый раз их рис очень понравился.
— Возьмите только один шницель, а другому — палочку куриного шашлыка, вы тогда у меня половину съели, а шницель был обычный, ничего такого.
— Ну ладно, только еще картошку к рису.
Когда мы зашли в ресторан, он был переполнен, и нас попросили подождать, пока уберут с освободившегося столика. Усевшись за указанный нам столик, мы быстро сделали заказ и стали ждать свою еду, попивая лимонад, который нам принесли первым делом.
Дальше принесли разнообразные салатики в маленьких тарелочках, и трапеза началась. Дети сразу накинулись на лаваш, который подали в плетеной корзинке, а я с удовольствием уплетала салаты. Мне и хлеб был особо не нужен, тут был мой любимый салат из маринованной свеклы, нарезанной кубиками, капустный, кукурузный, помидорный — острый, но очень вкусный, салат с авокадо и салат с яйцами, все было свежее и вкусное.
Пока готовили главное блюдо, я немного утоляла голод этими разнообразными салатами. Салаты были вкусные, но ела я их в основном одна, Эва немного поковыряла в кукурузном салате, Адам съел капустный, ну и налегали на свежий лаваш. Мои дети не любители салатов, признают в основном только салат из огурцов и помидоров, еще болгарский перец, Адам любит лук, а мы с Эвой нет, так что, как правило, я его делаю без лука, все остальные салаты для них не представляют интерес.
Вот наконец-то подали гарниры: рис и картошку, четвертинками испеченную в духовке, — и так обожаемый ими шницель и куриный шашлык. Все было очень вкусным, и мы объелись.
— Адам, ты уже сытый?
— Да.
— Я хочу сообщить не особо для тебя приятную новость: мы с Эвой тут немного пробежимся по магазинам, а ты подождешь. Так как ты уже сытый, не говори, что мы тебя голодом морим, посиди где-то в сторонке, мы постараемся быстро управиться, особенно, если ты не будешь ходить хвостом и ныть, что пора домой.
— Нет, только не это, — воздал руки к небу и закатил глаза Адам.
— Да-да, раз уж мы тут оказались, ну мы не можем обойти вниманием эти магазины.
— Я пошел домой.
— Иди, к завтрашнему дню как раз дойдешь, ну или мы тебя подхватим по дороге, — сказала я со смехом в голосе.
Адам демонстративно вышел из зала, сделав вид, что он ушел домой. Как же он не любит магазины и шопинг, эта ненависть у него с самого маленького возраста. Когда я закатывала их двойную коляску в магазин, Адам начинал истошно орать, Эва же с интересом озиралась по сторонам, стоило мне выкатить коляску, и Адам сразу смолкал, просто аллергическая реакция на шопинг.
А у нас время от времени выходит, что мы его таскаем по магазинам, деваться некуда, ведь ездим мы везде втроем. Пока я расплачивалась за обед, Адам вернулся обратно, понимая, что деваться от нас ему некуда, до нашего дома еще ехать на машине полчаса, а пешком можно до завтра идти, а транспорт с этого места, может, и ходит, но надо делать две или три пересадки — это слишком сложное путешествие для него, непривыкшего передвигаться на общественном транспорте, да и денег я ему не давала. Так что Адам смирился со своей участью и побрел за нами по магазинам.
Мы, конечно, постарались его не сильно мучить, так как и сами все-таки устали после такого длинного и насыщенного дня.
Заглянули в излюбленные нами магазины, окинув ассортимент, примерили пару кофточек и платьишек, мы с Эвой, найдя для себя кое-что интересное, удовлетворились покупкой: ей маечки, мне — платьица, и довольные отправились домой.
На сегодняшний день мы выполнили уже всю программу, пора было ехать отдыхать.
XXXX
Слушая песню Меладзе «Свобода или сладкий плен», я задумалась, что же для меня «любовь» — свобода или сладкий плен?
Я всю жизнь ждала этих слов из песни: «Я просто ждал тебя всю жизнь», — таких простых и таких сложных, если они идут из сердца, а ведь как много слов мне говорили, и часто это были только слова.
Да, говоривший верил в то, что он в данный момент чувствует именно то, что говорит, но в итоге это были только слова, которые, как опавшие листья, улетали с первым порывом ветра.
Посвящали мне стихи, а сколько я сама писала, страдала и меньше говорила о любви.
Для меня любовь — это не пустой звук и не просто слова, и наверно, все-таки хоть и сладкий, но плен. Свобода — это когда я сама по себе, сама, сама и только сама и ни за кого не боюсь, ни о ком не волнуюсь, никто не сидит занозой в моем сердце, я свободна.
Как много всяких любовей есть в нашей жизни: есть любовь к противоположному полу, есть любовь к детям, родив которых, ты уже всегда будешь тревожиться за них, у кого-то это слепая любовь, у кого-то она зрелая и понимающая, но это однозначно вид любви и достаточно сильной. Если любовь к партнеру может остыть и закончиться в один миг, то любовь к собственному ребенку не заканчивается никогда, что бы этот ребенок ни вытворял, его уже невозможно вычеркнуть из своего сердца, так же как и любовь к родителям, хотя тут возможны варианты, но ниточки любви вас соединяют, даже если вы и не сильно ладите и не общаетесь и не понимаете друг друга. Все равно, расставшись навсегда, вы будете хранить воспоминания и об этой любви, даже если она была неразделенной. Любовь к родине, любовь к друзьям, любовь к родственникам — сколько этих разных любовей может храниться в нашем сердце и в нашей душе. Можно подумать, что мы сотканы из одной любви, и она должна омывать нас со всех сторон, но так ли это на самом деле?
Может, и так, но мы этого не ощущаем, не чувствуем, потрясает нас только по-настоящему чувственная любовь, она поражает в самое сердце, вынимает душу, заставляет делать глупости и совершать поступки, которыми мы можем гордиться или стыдиться.
Я так много раз влюблялась, для меня любовь была зависимостью, она порабощает не только мое сердце, но и всю меня, не давая дышать полной грудью. Я видела только объект своей любви и, как зачарованная, начинала одухотворять этого человека, возводить постамент из своей любви, на который ставила объект своих грез и мечтаний, сколько слез было пролито, сколько листов исписано в посвящении, сколько зарубок на моем сердце оставили эти любови.
Сколько раз я проклинала свою любовь, борясь с болью в сердце, и тем самым проклинала саму себя на годы без любви.
Хочу ли я жить без любви всегда, ведь так свободно и спокойно жить без любви? Иногда хочу, мне нужны эти передышки спокойствия, но потом я снова начинаю тосковать по любовной лихорадке, по этому сумасшествию, которое длится недолго, но приносит такой взрыв эмоций и радости в мою обычную и размеренную жизнь, и глаза начинают сиять сумасшедшим блеском, и настроение, как на качелях: то вверх, то вниз.
Любовь — это прекрасно, любовь — это ужасно, любовь — это сладко, любовь — это больно. Без любви жизнь размеренна и спокойна, с любовью приходит хаос и неразбериха, но я не боюсь снова и снова любить, влюбляться и разочаровываться, в этом и состоит любовь к жизни и сама жизнь.
Сейчас я люблю и любима, это уже другая любовь, она всегда разная, никогда не бывает одинаковой. Даже когда я пыталась возвращаться к одному и тому же человеку, пытаясь начать с ним сначала, все равно мы уже не были прежними и ничего не могли повторить и вернуться в нашу беззаботность, все всегда меняется и становится другим, и я сама уже не буду прежней, я каждый день разная, и моя любовь всегда разная.
Я счастлива, что я могу любить, я счастлива, что вызываю в ответ те же чувства, это приятно и волнительно, это сладко и горько, хотя с Сашей мне всегда сладко. Даже вынужденная разлука и ожидание не вызывают как в юности особых страданий, просто это обстоятельства жизни, по которым мы живем и которым мы подчиняемся, и это не смертельно. Может, я с годами стала более мудрая, а может, мое сердце закалилось в этих любовных поединках и уже не такое ранимое, как раньше.
Я уже не кидаюсь в омут с головою и не загадываю наперед, я живу настоящим и наслаждаюсь теми мгновениями счастья и любви, которые нам отмерены. Возможно, завтра все закончится и пелена спадет с моих глаз. Какая разница, что будет завтра, ведь у нас есть сегодня, я не живу от встречи к встречи, я просто живу и наслаждаюсь тем, что я имею в своей жизни: это и любовь, и свобода, и любовь к моим детям, и моих детей ко мне, общение с друзьями и родственниками, которые живы и здоровы, ведь все быстротечно, сегодня мы здесь, а завтра нас уже нет, и хочется насладиться этим всем именно сегодня.
XXXX
— Ой, Линка, я тебе сейчас расскажу, что мне снилось, я просто под впечатлением, до сих пор не могу отойти. Помнишь, в детстве была такая передача «В гостях у сказки»? И там показывали всякие русские сказки?
Бабу Ягу почти во всех фильмах играл актер Милляр, я до смерти боялась Баб Яг в его исполнении и его такого специфического голоса, скрипучего и какого-то как булькающего, мне часто снилась избушка Бабы Яги, что она за мной гонится, пытается меня догнать, я бегаю по ее избушке, пытаюсь спрятаться, до сих пор помню этот детский ужас и как я с криками просыпалась и бежала к родителям, чтоб они меня защитили от Бабки Ежки. Папа еще долго подтрунивал надо мной, когда я уже выросла и узнала, что этот актер играет ее.
Но я до сих пор помню эту ее избушку из моего сна.
— Ну так и что приснилось тебе сегодня? Баба Яга, избушка или актер Милляр? — спросила Линка с улыбкой. — Рассказывай уже свою очередную сказку, тебе вечно как что-то приснится.
— Для нас с тобой они всегда будут дети, тем более Томер все-таки взрослый мужчина, уже не пацан. Надеюсь, будет терпелив с нашей в общем-то избалованной за нашими спинами Карин, хотя последнее время она значительно повзрослела, в связи с моей болезнью.
— Да, я согласна с тобой, она мне очень помогала и с Эриком, и со Стасом, — Инга постаралась это сказать, чтоб голос не дрогнул при произношении имени Стаса, но вроде все прозвучало вполне естественно.
— Да, ты права. Надеюсь, они будут счастливы и у них все получится, они в конечном итоге создадут хорошую крепкую семью, родят нам внуков.
— О, я пока как-то не готова еще нянчиться с внуками. — А про себя подумала: «Я только вкус жизни почувствовала, только начала кайф получать от секса, дети выросли, можно спустить их с коленей и уделить время только себе, ведь до сих пор все было ради семьи и во имя семьи, и ничего за пределами». А сейчас есть Стас, и она его хочет, даже сейчас, и для этого хочется урвать хоть немного времени.
— Ну они у нас не спросят, мы же с тобой у наших родителей не спрашивали. Получилось, как получилось, у нас с тобой в ее возрасте уже Карин лет 5 было.
— Да, мы с тобой рано начали, но сейчас другие времена и другие формы контрацепции, и надеюсь, у Карин нет моих проблем со здоровьем.
— Думаю, что нет. Когда они решатся, все проверят, пока что рано об этом говорить.
— Да, ты прав. Мы слишком далеко загадываем, пока что у нас на пороге переезд.
— Ага, — Саша усмехнулся и чмокнул Ингу в щеку.
Она уловила его движение и не дернулась, как ей хотелось, хотя внутренне сжалась.
«Что же меня так типает?
Это же Сашка, мой горячо любимый муж. Да, я его не хочу, но я все еще его люблю, и он мне родной, с ним столько пройдено вместе и он столько для меня сделал. Что ж я так шарахаюсь-то?
Надо как-то в этом плане расслабиться, так нельзя. То, что я сейчас хочу только Стаса, это ничего не значит, Сашу я не могу бросить, не сейчас однозначно. Так что надо себя как-то пересилить, и хватит уже дергаться, вон, Карин уже из дома уходит, еще пару лет — Эрик уйдет в армию, и мы останемся вдвоем. Заботы о детях уйдут, и нам придется учиться жить вдвоем.
А хочу ли я этого «вдвоем»?
Не знаю, может, я все-таки хочу встретить старость со Стасом, а пока до старости еще далеко, провести зрелые годы в удовольствии и сладостном забытьи телесной любви?
В общем, это сложный вопрос, и я пока не готова на него однозначно ответить, хотя, естественно, все время думаю об этом. Я не привыкла жить двойной жизнью, это сложно для меня — скрываться и притворяться, мне проще во всем сознаться и уйти.
Но сейчас я этого сделать не могу, Саше нельзя волноваться, да и вообще, все это не так просто, легче сказать, чем сделать. Не надо пока торопить события, пусть пока все остается как есть».
XXXX
Мы возвращались с детьми с фестиваля «Рыцари и художники», на котором посмотрели и прикладные ремесла, и разные игры, настоящие рыцарские бои, в которых участвовали люди из нескольких стран.
Были продемонстрированы народу настоящие рыцарские битвы на мечах, потом и на лошадях. Городок был оформлен в средневековом стиле, и все люди поддерживали именно такой колорит с нарядами, едой, играми, рукоделием, танцами, оружием, скоморохами, это было разнообразно и интересно для нас, современных людей, оказаться в средневековом городе со своей валютой, которую можно было купить и которой расплачивались за все виды услуг в этом интересном городе рыцарей и ремесленников.
Наигравшись в городки, мы отправились домой. Дорога была длинная, решили заехать на набережную — помочить ноги в море, Адам хотел есть и наотрез отказался разуваться и идти по песку к морю, это совсем не его стихия, он не любит песок и не особо любит море, а уж когда голоден, все ему не в радость.
Мы же с Эвой разулись у скамейки, на которой оставили надутого Адама, и отправились охладиться в прохладном море. Какой же это кайф — окунуть распаренные ноги в море, в прохладную и соленую воду.
Пошлепав немного по воде, отправились к нахохленному Адаму, который уже готов был нас съесть. А мы, зарядившись морской прохладой, щебетали как птички, радуясь такой приятной передышке, пляж был без привычных едален, поэтому я предложила поехать в знакомый нам ресторан.
Но до него еще надо было доехать, навигатор показывал 25 минут до места, и тут мы встряли в пробку: по радио звучит музыка, дети беспрерывно говорят и переругиваются между собой, все вокруг стоит.
У Эвы начался непрекращающийся монолог обо всем на свете, и темп этих разговоров нарастал. Уже даже я захотела кушать, хотя я перекусила фруктами, все уже вслух мечтали, что мы закажем в ресторане. Адам, сидевший рядом со мной на пассажирском сидении, сказал:
— Мама, Эва уже не будет кушать.
— Почему? — спросила я удивленно.
— Она уже съела наш мозг.
И тут меня просто порвало от смеха, мое богатое воображение подкинуло мне картинку, как Эва десертной ложечкой, вскрыв нашу черепную крышку, уплетает наш мозг, медленно поглощает его содержимое.
Это было настолько неожиданно и смешно, что я даже воздух не могла набрать, а потом, когда наконец-то вздохнула, то хохотала во все горло, до слез, еле различая дорогу перед собой, но так как машины вокруг меня еле двигались, я могла вволю нахохотаться и продышаться.
После того, как меня отпустило, хотя у меня еще несколько раз были приступы смеха, дети уже начали смеяться надо мной. Пробка рассосалась, и мы поехали живее, навигатор уже показывал 15 минут до места, и мы продолжили выбирать блюда из меню и вспоминать, что мы ели в прошлый раз и что нам понравилось, а что — нет.
— Жаль, что мозга нет в меню, — сказал Адам.
И я снова залилась смехом, отфыркиваясь, сказала Адаму оставить мозг в покое, а то мы не доедем до места и я описаюсь от смеха по дороге.
— Ладно-ладно, мне закажи рис и шницель, мне в прошлый раз их рис очень понравился.
— Возьмите только один шницель, а другому — палочку куриного шашлыка, вы тогда у меня половину съели, а шницель был обычный, ничего такого.
— Ну ладно, только еще картошку к рису.
Когда мы зашли в ресторан, он был переполнен, и нас попросили подождать, пока уберут с освободившегося столика. Усевшись за указанный нам столик, мы быстро сделали заказ и стали ждать свою еду, попивая лимонад, который нам принесли первым делом.
Дальше принесли разнообразные салатики в маленьких тарелочках, и трапеза началась. Дети сразу накинулись на лаваш, который подали в плетеной корзинке, а я с удовольствием уплетала салаты. Мне и хлеб был особо не нужен, тут был мой любимый салат из маринованной свеклы, нарезанной кубиками, капустный, кукурузный, помидорный — острый, но очень вкусный, салат с авокадо и салат с яйцами, все было свежее и вкусное.
Пока готовили главное блюдо, я немного утоляла голод этими разнообразными салатами. Салаты были вкусные, но ела я их в основном одна, Эва немного поковыряла в кукурузном салате, Адам съел капустный, ну и налегали на свежий лаваш. Мои дети не любители салатов, признают в основном только салат из огурцов и помидоров, еще болгарский перец, Адам любит лук, а мы с Эвой нет, так что, как правило, я его делаю без лука, все остальные салаты для них не представляют интерес.
Вот наконец-то подали гарниры: рис и картошку, четвертинками испеченную в духовке, — и так обожаемый ими шницель и куриный шашлык. Все было очень вкусным, и мы объелись.
— Адам, ты уже сытый?
— Да.
— Я хочу сообщить не особо для тебя приятную новость: мы с Эвой тут немного пробежимся по магазинам, а ты подождешь. Так как ты уже сытый, не говори, что мы тебя голодом морим, посиди где-то в сторонке, мы постараемся быстро управиться, особенно, если ты не будешь ходить хвостом и ныть, что пора домой.
— Нет, только не это, — воздал руки к небу и закатил глаза Адам.
— Да-да, раз уж мы тут оказались, ну мы не можем обойти вниманием эти магазины.
— Я пошел домой.
— Иди, к завтрашнему дню как раз дойдешь, ну или мы тебя подхватим по дороге, — сказала я со смехом в голосе.
Адам демонстративно вышел из зала, сделав вид, что он ушел домой. Как же он не любит магазины и шопинг, эта ненависть у него с самого маленького возраста. Когда я закатывала их двойную коляску в магазин, Адам начинал истошно орать, Эва же с интересом озиралась по сторонам, стоило мне выкатить коляску, и Адам сразу смолкал, просто аллергическая реакция на шопинг.
А у нас время от времени выходит, что мы его таскаем по магазинам, деваться некуда, ведь ездим мы везде втроем. Пока я расплачивалась за обед, Адам вернулся обратно, понимая, что деваться от нас ему некуда, до нашего дома еще ехать на машине полчаса, а пешком можно до завтра идти, а транспорт с этого места, может, и ходит, но надо делать две или три пересадки — это слишком сложное путешествие для него, непривыкшего передвигаться на общественном транспорте, да и денег я ему не давала. Так что Адам смирился со своей участью и побрел за нами по магазинам.
Мы, конечно, постарались его не сильно мучить, так как и сами все-таки устали после такого длинного и насыщенного дня.
Заглянули в излюбленные нами магазины, окинув ассортимент, примерили пару кофточек и платьишек, мы с Эвой, найдя для себя кое-что интересное, удовлетворились покупкой: ей маечки, мне — платьица, и довольные отправились домой.
На сегодняшний день мы выполнили уже всю программу, пора было ехать отдыхать.
XXXX
Слушая песню Меладзе «Свобода или сладкий плен», я задумалась, что же для меня «любовь» — свобода или сладкий плен?
Я всю жизнь ждала этих слов из песни: «Я просто ждал тебя всю жизнь», — таких простых и таких сложных, если они идут из сердца, а ведь как много слов мне говорили, и часто это были только слова.
Да, говоривший верил в то, что он в данный момент чувствует именно то, что говорит, но в итоге это были только слова, которые, как опавшие листья, улетали с первым порывом ветра.
Посвящали мне стихи, а сколько я сама писала, страдала и меньше говорила о любви.
Для меня любовь — это не пустой звук и не просто слова, и наверно, все-таки хоть и сладкий, но плен. Свобода — это когда я сама по себе, сама, сама и только сама и ни за кого не боюсь, ни о ком не волнуюсь, никто не сидит занозой в моем сердце, я свободна.
Как много всяких любовей есть в нашей жизни: есть любовь к противоположному полу, есть любовь к детям, родив которых, ты уже всегда будешь тревожиться за них, у кого-то это слепая любовь, у кого-то она зрелая и понимающая, но это однозначно вид любви и достаточно сильной. Если любовь к партнеру может остыть и закончиться в один миг, то любовь к собственному ребенку не заканчивается никогда, что бы этот ребенок ни вытворял, его уже невозможно вычеркнуть из своего сердца, так же как и любовь к родителям, хотя тут возможны варианты, но ниточки любви вас соединяют, даже если вы и не сильно ладите и не общаетесь и не понимаете друг друга. Все равно, расставшись навсегда, вы будете хранить воспоминания и об этой любви, даже если она была неразделенной. Любовь к родине, любовь к друзьям, любовь к родственникам — сколько этих разных любовей может храниться в нашем сердце и в нашей душе. Можно подумать, что мы сотканы из одной любви, и она должна омывать нас со всех сторон, но так ли это на самом деле?
Может, и так, но мы этого не ощущаем, не чувствуем, потрясает нас только по-настоящему чувственная любовь, она поражает в самое сердце, вынимает душу, заставляет делать глупости и совершать поступки, которыми мы можем гордиться или стыдиться.
Я так много раз влюблялась, для меня любовь была зависимостью, она порабощает не только мое сердце, но и всю меня, не давая дышать полной грудью. Я видела только объект своей любви и, как зачарованная, начинала одухотворять этого человека, возводить постамент из своей любви, на который ставила объект своих грез и мечтаний, сколько слез было пролито, сколько листов исписано в посвящении, сколько зарубок на моем сердце оставили эти любови.
Сколько раз я проклинала свою любовь, борясь с болью в сердце, и тем самым проклинала саму себя на годы без любви.
Хочу ли я жить без любви всегда, ведь так свободно и спокойно жить без любви? Иногда хочу, мне нужны эти передышки спокойствия, но потом я снова начинаю тосковать по любовной лихорадке, по этому сумасшествию, которое длится недолго, но приносит такой взрыв эмоций и радости в мою обычную и размеренную жизнь, и глаза начинают сиять сумасшедшим блеском, и настроение, как на качелях: то вверх, то вниз.
Любовь — это прекрасно, любовь — это ужасно, любовь — это сладко, любовь — это больно. Без любви жизнь размеренна и спокойна, с любовью приходит хаос и неразбериха, но я не боюсь снова и снова любить, влюбляться и разочаровываться, в этом и состоит любовь к жизни и сама жизнь.
Сейчас я люблю и любима, это уже другая любовь, она всегда разная, никогда не бывает одинаковой. Даже когда я пыталась возвращаться к одному и тому же человеку, пытаясь начать с ним сначала, все равно мы уже не были прежними и ничего не могли повторить и вернуться в нашу беззаботность, все всегда меняется и становится другим, и я сама уже не буду прежней, я каждый день разная, и моя любовь всегда разная.
Я счастлива, что я могу любить, я счастлива, что вызываю в ответ те же чувства, это приятно и волнительно, это сладко и горько, хотя с Сашей мне всегда сладко. Даже вынужденная разлука и ожидание не вызывают как в юности особых страданий, просто это обстоятельства жизни, по которым мы живем и которым мы подчиняемся, и это не смертельно. Может, я с годами стала более мудрая, а может, мое сердце закалилось в этих любовных поединках и уже не такое ранимое, как раньше.
Я уже не кидаюсь в омут с головою и не загадываю наперед, я живу настоящим и наслаждаюсь теми мгновениями счастья и любви, которые нам отмерены. Возможно, завтра все закончится и пелена спадет с моих глаз. Какая разница, что будет завтра, ведь у нас есть сегодня, я не живу от встречи к встречи, я просто живу и наслаждаюсь тем, что я имею в своей жизни: это и любовь, и свобода, и любовь к моим детям, и моих детей ко мне, общение с друзьями и родственниками, которые живы и здоровы, ведь все быстротечно, сегодня мы здесь, а завтра нас уже нет, и хочется насладиться этим всем именно сегодня.
XXXX
— Ой, Линка, я тебе сейчас расскажу, что мне снилось, я просто под впечатлением, до сих пор не могу отойти. Помнишь, в детстве была такая передача «В гостях у сказки»? И там показывали всякие русские сказки?
Бабу Ягу почти во всех фильмах играл актер Милляр, я до смерти боялась Баб Яг в его исполнении и его такого специфического голоса, скрипучего и какого-то как булькающего, мне часто снилась избушка Бабы Яги, что она за мной гонится, пытается меня догнать, я бегаю по ее избушке, пытаюсь спрятаться, до сих пор помню этот детский ужас и как я с криками просыпалась и бежала к родителям, чтоб они меня защитили от Бабки Ежки. Папа еще долго подтрунивал надо мной, когда я уже выросла и узнала, что этот актер играет ее.
Но я до сих пор помню эту ее избушку из моего сна.
— Ну так и что приснилось тебе сегодня? Баба Яга, избушка или актер Милляр? — спросила Линка с улыбкой. — Рассказывай уже свою очередную сказку, тебе вечно как что-то приснится.
