И Анаториан никогда не понимал, отчего Фарнир ведет себя так, а не иначе. Он подозревал, что у божества есть какая-то высшая цель, недоступная пониманию как простого смертного, так и полубога, и очень боялся, что однажды ему все же придется узнать, в чем она состоит.
А еж, потеряв всякий интерес к спору, вновь оказался на столе, и, наконец-то, перешел к делу.
- У меня есть для тебя отличные новости.
- Слушаю.
- Я нашел две новые игрушки. Впервые за столько лет, представляешь?
Анаториан дернулся, словно получил молотком ниже пояса.
- И кто же они?
- Отчаянные смельчаки, решившиеся молить меня о помощи. Конечно же, я ничего не дал им просто так, но, замечу, пареньки желали не так много, как ты, а потому и взял я с них, - тут он хихикнул, - по-божески. А посему у тебя есть немного времени, пока ребятишки войдут в силу.
- Чего они хотят?
- Ничего особенного, - ответил Фарнир. - Найти одного императора и отделить его голову от туловища, все как всегда.
Анаториан сохранял спокойствие, хотя сделать это было очень непросто.
«Стало быть, так. Нужно попробовать выведать что-нибудь полезное»!
- И где я их найду? – произнес он.
Повелитель Хаоса внимательно воззрился на Анаториана, склонив голову на бок и забавно дернув усами.
- Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, будь проще, – посоветовал Фарнир. – Не спеши, детишки еще очень слабы, и именно поэтому я не скажу, где они. Начинай искать сам, быть может, и обрящешь.
- Что? – не понял император.
- Ничего, ничего, - заверил его бог. – Все в порядке.
- Но почему ты помогаешь мне?
- Разве не очевидно? А я думал, что ты за полторы сотни лет жизни должен бы уже научиться понимать меня, - сокрушенно покачал головой еж.
Анаториан продолжал буравить его вопросительным взглядом, не произнеся ни слова.
- Так вот, - продолжал Владыка Хаоса. – Если бы ты был столь же высокоорганизованным существом, как ежи, то знал бы, что перед бессмертными уже спустя две-три сотни лет все сильнее и сильнее начинает подниматься вопрос скуки и борьбы с нею.
- Скуки? – такого ответа император не ожидал.
- Ну да, а что тебя удивляет? Ты перестал меня радовать, а новые ребятишки обещают в недалеком будущем организовать просто восхитительное представление. Так что, - еж криво ухмыльнулся, - постарайся найти их и убить, если сможешь, а я посмотрю, как у тебя это получится.
«Скука, конечно же», - мысленно фыркнул Анаториан. – «Интересно, он хоть осознает, как от таких слов несет фальшью? Словно бубнит заученный текст. Эх, многое бы я отдал за то, чтобы понять ход мыслей этого существа»!
Анаториан решил, что если немного надавить, Фарнир все-таки пойдет ему навстречу, а потому он постарался изобразить на лице отчаяние и воскликнул:
- Но хотя бы дай подсказки!
- Хм-м, - еж задумался. – Нет. Это будет слишком просто.
- Ну хоть что-то! – в голосе императора появились нотки, похожие на мольбу. Он почти не фальшивил.
- Ладно, так и быть, - снизошел Фарнир. – Они молоды, старшему не исполнилось и четверти века.
Произнеся это, бог спрыгнул со стола и с невероятным проворством засеменил к углу комнаты, растворяясь в темноте. Сперва исчезла спина, покрытая иголками, затем лапы, потом усатый нос и мохнатые уши. В конце концов, осталась лишь одна пасть, полная острейших клыков.
- Веселись, - зловещим голосом произнесла пасть, - я с огромным интересом буду наблюдать за тобой.
Пасть растворилась воздухе.
Несколько секунд Богоравный Анаториан, властитель всего сущего на земле и наместник богов, стоял, ничего не делая, пытаясь сложить полученные сведения воедино. Думал он спокойно – годы у власти научили его тому, что в любой момент может случиться любая ерунда и нужно быть к ней готовым. Поори, вымести злость на ком-нибудь, если так хочется, в этом нет ничего дурного. Но вот потом – начинай работать головой, если желаешь ее сохранить!
«Не очень хорошо. Я бы даже сказал, плохо», - размышлял Анаториан, меряя шагами свой кабинет. – «Неизвестно кто, неизвестно где. Проще искать иголку в стоге сена. Но искать нужно, иначе Фарнир не пришел бы ко мне. Он может сколько угодно говорить про скуку, но я в это не верю. Столь изощренный и развитый ум попросту не способен мыслить примитивными человеческими категориями. Не-ет, тут есть что-то другое. Может быть, он хочет, чтобы я перерыл всю империю? Быть может, стоит плюнуть на это, чтобы сломать Фарниру игру? И снова нет. Если бы все было так просто».
Он понимал, что вне зависимости от своих действий сыграет на руку божеству. Анаториан не сомневался, что является разменной монетой в хитроумной комбинации, разыгранной во имя какой-то неведомой цели.
«Но я уже прожил в этом состоянии больше, чем мог даже вообразить. Что помешает мне протянуть еще столько же или даже больше? – разумно предположил он. – «Если, конечно, все сделаю верно».
Он сделал еще несколько кругов по комнате, пока, наконец, не принял решение.
«Если плохо действовать, и плохо бездействовать, то лучше уж делать что-нибудь, чем сидеть и ждать конца. Все, так и поступлю»!
Резко развернувшись на пятках, император вылетел из комнаты, распахнув дверь с такой силой, что та просто сорвалась с петель, и, набрав в могучую грудь побольше воздуха, взревел:
- Лиций, Цирилен ко мне!!!
Этот клич пронесся по сонным коридорам дворца, переполошив всех его обитателей. Анаториан стоял, прислушиваясь к созданному им переполоху, и улыбался. Нет, он все еще, велик, и он не позволит каким-то соплякам разрушить все! А значит, придется приложить усилия, чтобы найти их.
Не успело эхо в коридорах затихнуть, как из незаметного бокового ответвления выскочили двое. Первый – неприметный горбатый человечек среднего роста, прихрамывал на одну ногу – сломанная в нескольких местах, она с детства плохо его слушалась. На лицо горбун был откровенно безобразен, однако Анаториан ценил его не за привлекательность – для этого хватало и наложниц – а за светлый ум и преданность. Именно поэтому калека – сын вольноотпущенника - возглавлял тайную службу Фара и по могуществу уступал лишь нескольким людям в империи. Второй – полная противоположность горбуну. Высокий, статный, с породистым лицом чистокровного патриция и колоссальной магической силой, был учеником самого императора и командовал небольшой группой чародеев, которых Анаториан специально готовил для самых опасных, деликатных, а порой и попросту грязных дел.
- Ты вызывал меня, о божественный? – в один голос вопросили мужчины, окинув друг-друга неприязненны взглядом – каждый из них ненавидел оппонента, отбиравшего часть власти и влияния, и император заботливо подогревал эти чувства. Анаториан был не настолько наивен и доверчив, чтобы позволить одному человеку заполучить в свои руки слишком много власти.
- Да. Мне нужно разыскать двух юношей. Вряд ли хотя бы у одного из них есть борода с усами. Я не знаю, где они и как выглядят, но они точно находятся в пределах империи.
Шпион и маг удивленно воззрились на своего хозяина.
- Господин, но как можно отыскать тех, о ком ничего неизвестно? – всплеснул калека руками. – Ты правишь почти двадцатью миллионами!
Анаториан тяжело вздохнул. Вопрос Лиция был совершенно верным. Проклятый бог, наверное, был очень доволен своей выходкой – сделать подсказку, не помогая при этом ровным счетом ничем. Очень в духе владыки Хаоса. На миг задумавшись, что можно, а что нельзя говорить вслух, император произнес следующее:
- Мне было видение, что эти двое заключили сделку с силами зла и готовы принести на головы жителей нашей прекрасной империи неисчислимые беды. Большего не могу сказать, знаю одно – их нужно остановить. Поэтому пускай ваши шептуны усилят бдительность и докладывают о любом странном событии. Обо всем, что может быть связано с магией, демонами, - он немного замялся, но все-таки закончил, - или богами. Деньги для вознаграждения сверх нормы можете взять из казны.
И снова мужчины переглянулись. В их взгляде читалось: «я тебя ненавижу, но, похоже, придется сотрудничать, дабы исполнить волю владыки».
- Господин, - взял слово Цирилен. – Ты говоришь о магии… Может быть, запретная школа?
Анаториан задумался.
- Я не исключаю и этого, все возможно.
Маг кивнул и склонил голову.
- Понял тебя, о божественный. Сегодня же мои люди займутся поисками.
- Слушаю и повинуюсь, о великий, - Лиций повторил его действия.
Анаториан же не сдвинулся с места. Могучий гигант накрыл глаза ладонями, стараясь справиться с чувством, о существовании которого уже успел позабыть – со страхом. Он понимал, что горбун и чародей вряд ли поверили в чушь насчет видений – они были слишком умны для этого, но выбора не оставалось.
С другой же стороны, он ощущал, как закипает его кровь. Азарт, упоение борьбой, возможность встретить достойного соперника! Эти чувства заставляли его почти жаждать сражения с неведомыми врагами. Странная смесь, странная и непонятная, но от того не менее волнующая.
Анаториан вернулся в свой кабинет и сел в кресло, задумчиво подперев подбородок рукой.
«Или все-таки он говорил правду»? – задумался император. – «Неужто этим существом движет обычная скука»?
Он вздохнул и пододвинул очередной свиток. Боги могут и подождать, а вот империя ждать не станет. У него есть работа, и ее следует сделать!
Трущобы Раэлина – огромные и обширные - были вещью в себе, этаким миром в мире, до которого ни фарийцам, ни даже прочим ганнорцам не было ни малейшего дела. Как Элаикс выяснил еще в годы рабства, обеспеченные фарийские граждане с презрением смотрят на плебс, плебеи же, в свою очередь, презирают союзников – так называли свободных, жителей завоеванных империей земель. И все вместе они вытирали ноги о рабов, считая тех чем-то вроде насекомых.
В империи не было доли горше, нежели рабская, однако юноша очень быстро выяснил, что союзникам тоже приходится несладко. Трущобы, раскинувшиеся за внутренними – каменными, и внешними – деревянными стенами, эти уродливые, прилепленные одна к другой деревянные коробки, каким-то фантастическим образом вмещали в себя добрых три четверти населения города. И единственный закон, который признавали тут, был закон силы. Стража даже не приближалась к ним, ограничиваясь лишь охраной главной дороги, ведущей прочь из города, а потому, в узких и грязных переулках все решала мощь. Молодой воитель успел убедиться в этом еще в первый день своего появления, в последующие же он получил немало наглядных подтверждений собственной правоте.
И все-таки, даже в этом зверином углу оставалось место капельке добра и заботы, и юноша всеми силами стремился хотя бы чуть-чуть улучшить жизнь, пускай и небольшого числа людей.
Они еще несколько раз ходили на дело, к сожалению не на фарийцев, и каждый раз половину награбленного по приказу Элаикса передавали нуждающимся. И слава о молодом хозяине небольшой, но совершенно безбашенной банды, быстро распространялась.
За неделю банда пополнилась девятью новыми рекрутами, и Элаикс наконец решился на серьезное дело. Он окончательно утвердился в своих мыслях на шестой день пребывания в Раэлине, сразу после того, как к отряду присоединился новый человек.
Им оказался беглый раб, служивший у одного работорговца, жившего неподалеку – всех в двух дневных переходах от города. Элаикс долго выспрашивал все, что только могло пригодиться в планируемом им мероприятии, и, наконец, собрал своих пятерых подчиненных, которые постепенно стали превращаться в офицеров.
Беседовали они глубокой ночью и перед тем, как заговорить, Элаикс тщательно проверил, не подслушивает ли кто, лишь убедившись, что все нормально, он начал заранее подготовленную речь.
- Вы знаете, что меня не устраивает всякая мелочевка, - проговорил он, обращаясь к внимательно смотрящим боевым товарищам. – Те дела, на которые мы ходили – так, ерунда. Прибили нескольких засранцев, лижущих фарийские задницы, ничего особенного. С самого начала я хотел большего.
- Ты желаешь предложить нам нечто, полностью удовлетворяющее этим поистине выдающимся стремлениям? – поинтересовался Философ, скрестив руки на груди. – Заманчиво.
- Очень даже, - криво ухмыльнулся ему юноша. – Пару дней назад к нам прибился беглый раб.
- А, доходяга Илтар, - вспомнила Эльра. – Тощий такой и с трясущимися руками.
- Он самый.
Изуродованная девушка хищно оскалила зубы и коснулась правого уха.
- Внимательно тебя слушаю.
Элаикс на миг задержал воздух в легких, затем резко выдохнул и произнес:
- В паре дневных переходов от города есть большая вилла. В ней живет самая паскдудная тварь, которую только может родить земля - фарийский работорговец. Охранников у него около двадцати, наберется также с дюжину верных вольноотпущенников, и это немало. Зато в бараках сейчас томятся десятки рабов, возможно даже, несколько сотен. Мразь ждет какого-то покупателя, чтобы заключить крупную сделку, и это наш шанс.
Товарищи с сомнением переглянулись. Общую мысль высказал Грантар.
- Слушай, Старшой, чего-то это все жареным пахнет. Не спорю, что вы с Аладаном и Эльрой те еще рубаки, но их будет в три раза больше, чем нас, при любых раскладах. Знаю я этих вольноотпущенников, - он сплюнул на пол. – Ради своего куска хлеба горло матери перегрызут.
- Что, завидуешь? – поддел его Бартих. – К тому же я не склонен считать нашего лидера авантюристом, коий действует без четкого плана.
- Согласен, - коротко бросил молчаливый Инатор.
- Ну? – сверкнула глазами Эльра. – Давай, выкладывай!
Элаикс отчего-то захотел влепить этой наглой сучке пару хороших пощечин, но он сдержался.
- План есть, и я уже частично его озвучил. Мы освободим рабов, после чего предложим тем повеселиться с хозяевами.
- А если они скрутят нас, чтобы выслужиться? – задал вопрос Грантар. – Да и что, это так просто, что ли, освободить сотню человек? Усадьба точно обнесена забором, а во дворе по ночам просто обязаны разгуливать псы!
- Ты хорошо знаешь, как что у фарийцев устроено, - с интересом посмотрел на него Элаикс.
- Я вообще много чего знаю.
- Особенно из того, что может спасти твою прелестную попочку, - вновь поддел его Бартих, почесывая свою лысую голову.
Крыса побагровел, но не осмелился ничего произнести вслух. Он отвернулся, покраснел, как рак, после чего еще раз сплюнул на пол.
Лысый мужчина усмехнулся и обратился к Элаиксу.
- Несмотря на чрезмерную осторожность нашего маленького друга, он говорит здравые вещи. Могу подтвердить это, как беглый раб. Любые поместья хорошо охраняются, стражи вооружены, а уж о псах, - тут он скривился, - я и думать не хочу. Мерзкие твари. Да что я распинаюсь, ты же и сам все знаешь ничуть не хуже?
Элаикс прикрыл глаза и ему вспомнился сухой и пыльный двор, рычание громадных чудовищ, страшные нечеловеческие вопли и треск раздираемой плоти. Он сглотнул.
- Знаю. Потому и думаю, что все удастся. Смотрите.
Он достал с пояса нож, присел на корточки и начал чертить схему.
- Рисую со слов беглого, но тут все достаточно просто и понятно, - комментировал он свою работу. – Вот хозяйский дом. Большой, с двумя флигелями. Центр – в три этажа. Во дворе - бараки для рабов, вот тут. Рядом с ними – овчарни, здесь держат собак, которых и выпускают ночью гулять. На противоположной стороне – конюшни. За домом – всякие хозяйственные постройки и большой сад. В центре – колодец. Все это обнесено высоким забором, видимо, на камень денег не хватило.
А еж, потеряв всякий интерес к спору, вновь оказался на столе, и, наконец-то, перешел к делу.
- У меня есть для тебя отличные новости.
- Слушаю.
- Я нашел две новые игрушки. Впервые за столько лет, представляешь?
Анаториан дернулся, словно получил молотком ниже пояса.
- И кто же они?
- Отчаянные смельчаки, решившиеся молить меня о помощи. Конечно же, я ничего не дал им просто так, но, замечу, пареньки желали не так много, как ты, а потому и взял я с них, - тут он хихикнул, - по-божески. А посему у тебя есть немного времени, пока ребятишки войдут в силу.
- Чего они хотят?
- Ничего особенного, - ответил Фарнир. - Найти одного императора и отделить его голову от туловища, все как всегда.
Анаториан сохранял спокойствие, хотя сделать это было очень непросто.
«Стало быть, так. Нужно попробовать выведать что-нибудь полезное»!
- И где я их найду? – произнес он.
Повелитель Хаоса внимательно воззрился на Анаториана, склонив голову на бок и забавно дернув усами.
- Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, будь проще, – посоветовал Фарнир. – Не спеши, детишки еще очень слабы, и именно поэтому я не скажу, где они. Начинай искать сам, быть может, и обрящешь.
- Что? – не понял император.
- Ничего, ничего, - заверил его бог. – Все в порядке.
- Но почему ты помогаешь мне?
- Разве не очевидно? А я думал, что ты за полторы сотни лет жизни должен бы уже научиться понимать меня, - сокрушенно покачал головой еж.
Анаториан продолжал буравить его вопросительным взглядом, не произнеся ни слова.
- Так вот, - продолжал Владыка Хаоса. – Если бы ты был столь же высокоорганизованным существом, как ежи, то знал бы, что перед бессмертными уже спустя две-три сотни лет все сильнее и сильнее начинает подниматься вопрос скуки и борьбы с нею.
- Скуки? – такого ответа император не ожидал.
- Ну да, а что тебя удивляет? Ты перестал меня радовать, а новые ребятишки обещают в недалеком будущем организовать просто восхитительное представление. Так что, - еж криво ухмыльнулся, - постарайся найти их и убить, если сможешь, а я посмотрю, как у тебя это получится.
«Скука, конечно же», - мысленно фыркнул Анаториан. – «Интересно, он хоть осознает, как от таких слов несет фальшью? Словно бубнит заученный текст. Эх, многое бы я отдал за то, чтобы понять ход мыслей этого существа»!
Анаториан решил, что если немного надавить, Фарнир все-таки пойдет ему навстречу, а потому он постарался изобразить на лице отчаяние и воскликнул:
- Но хотя бы дай подсказки!
- Хм-м, - еж задумался. – Нет. Это будет слишком просто.
- Ну хоть что-то! – в голосе императора появились нотки, похожие на мольбу. Он почти не фальшивил.
- Ладно, так и быть, - снизошел Фарнир. – Они молоды, старшему не исполнилось и четверти века.
Произнеся это, бог спрыгнул со стола и с невероятным проворством засеменил к углу комнаты, растворяясь в темноте. Сперва исчезла спина, покрытая иголками, затем лапы, потом усатый нос и мохнатые уши. В конце концов, осталась лишь одна пасть, полная острейших клыков.
- Веселись, - зловещим голосом произнесла пасть, - я с огромным интересом буду наблюдать за тобой.
Пасть растворилась воздухе.
Несколько секунд Богоравный Анаториан, властитель всего сущего на земле и наместник богов, стоял, ничего не делая, пытаясь сложить полученные сведения воедино. Думал он спокойно – годы у власти научили его тому, что в любой момент может случиться любая ерунда и нужно быть к ней готовым. Поори, вымести злость на ком-нибудь, если так хочется, в этом нет ничего дурного. Но вот потом – начинай работать головой, если желаешь ее сохранить!
«Не очень хорошо. Я бы даже сказал, плохо», - размышлял Анаториан, меряя шагами свой кабинет. – «Неизвестно кто, неизвестно где. Проще искать иголку в стоге сена. Но искать нужно, иначе Фарнир не пришел бы ко мне. Он может сколько угодно говорить про скуку, но я в это не верю. Столь изощренный и развитый ум попросту не способен мыслить примитивными человеческими категориями. Не-ет, тут есть что-то другое. Может быть, он хочет, чтобы я перерыл всю империю? Быть может, стоит плюнуть на это, чтобы сломать Фарниру игру? И снова нет. Если бы все было так просто».
Он понимал, что вне зависимости от своих действий сыграет на руку божеству. Анаториан не сомневался, что является разменной монетой в хитроумной комбинации, разыгранной во имя какой-то неведомой цели.
«Но я уже прожил в этом состоянии больше, чем мог даже вообразить. Что помешает мне протянуть еще столько же или даже больше? – разумно предположил он. – «Если, конечно, все сделаю верно».
Он сделал еще несколько кругов по комнате, пока, наконец, не принял решение.
«Если плохо действовать, и плохо бездействовать, то лучше уж делать что-нибудь, чем сидеть и ждать конца. Все, так и поступлю»!
Резко развернувшись на пятках, император вылетел из комнаты, распахнув дверь с такой силой, что та просто сорвалась с петель, и, набрав в могучую грудь побольше воздуха, взревел:
- Лиций, Цирилен ко мне!!!
Этот клич пронесся по сонным коридорам дворца, переполошив всех его обитателей. Анаториан стоял, прислушиваясь к созданному им переполоху, и улыбался. Нет, он все еще, велик, и он не позволит каким-то соплякам разрушить все! А значит, придется приложить усилия, чтобы найти их.
Не успело эхо в коридорах затихнуть, как из незаметного бокового ответвления выскочили двое. Первый – неприметный горбатый человечек среднего роста, прихрамывал на одну ногу – сломанная в нескольких местах, она с детства плохо его слушалась. На лицо горбун был откровенно безобразен, однако Анаториан ценил его не за привлекательность – для этого хватало и наложниц – а за светлый ум и преданность. Именно поэтому калека – сын вольноотпущенника - возглавлял тайную службу Фара и по могуществу уступал лишь нескольким людям в империи. Второй – полная противоположность горбуну. Высокий, статный, с породистым лицом чистокровного патриция и колоссальной магической силой, был учеником самого императора и командовал небольшой группой чародеев, которых Анаториан специально готовил для самых опасных, деликатных, а порой и попросту грязных дел.
- Ты вызывал меня, о божественный? – в один голос вопросили мужчины, окинув друг-друга неприязненны взглядом – каждый из них ненавидел оппонента, отбиравшего часть власти и влияния, и император заботливо подогревал эти чувства. Анаториан был не настолько наивен и доверчив, чтобы позволить одному человеку заполучить в свои руки слишком много власти.
- Да. Мне нужно разыскать двух юношей. Вряд ли хотя бы у одного из них есть борода с усами. Я не знаю, где они и как выглядят, но они точно находятся в пределах империи.
Шпион и маг удивленно воззрились на своего хозяина.
- Господин, но как можно отыскать тех, о ком ничего неизвестно? – всплеснул калека руками. – Ты правишь почти двадцатью миллионами!
Анаториан тяжело вздохнул. Вопрос Лиция был совершенно верным. Проклятый бог, наверное, был очень доволен своей выходкой – сделать подсказку, не помогая при этом ровным счетом ничем. Очень в духе владыки Хаоса. На миг задумавшись, что можно, а что нельзя говорить вслух, император произнес следующее:
- Мне было видение, что эти двое заключили сделку с силами зла и готовы принести на головы жителей нашей прекрасной империи неисчислимые беды. Большего не могу сказать, знаю одно – их нужно остановить. Поэтому пускай ваши шептуны усилят бдительность и докладывают о любом странном событии. Обо всем, что может быть связано с магией, демонами, - он немного замялся, но все-таки закончил, - или богами. Деньги для вознаграждения сверх нормы можете взять из казны.
И снова мужчины переглянулись. В их взгляде читалось: «я тебя ненавижу, но, похоже, придется сотрудничать, дабы исполнить волю владыки».
- Господин, - взял слово Цирилен. – Ты говоришь о магии… Может быть, запретная школа?
Анаториан задумался.
- Я не исключаю и этого, все возможно.
Маг кивнул и склонил голову.
- Понял тебя, о божественный. Сегодня же мои люди займутся поисками.
- Слушаю и повинуюсь, о великий, - Лиций повторил его действия.
Анаториан же не сдвинулся с места. Могучий гигант накрыл глаза ладонями, стараясь справиться с чувством, о существовании которого уже успел позабыть – со страхом. Он понимал, что горбун и чародей вряд ли поверили в чушь насчет видений – они были слишком умны для этого, но выбора не оставалось.
С другой же стороны, он ощущал, как закипает его кровь. Азарт, упоение борьбой, возможность встретить достойного соперника! Эти чувства заставляли его почти жаждать сражения с неведомыми врагами. Странная смесь, странная и непонятная, но от того не менее волнующая.
Анаториан вернулся в свой кабинет и сел в кресло, задумчиво подперев подбородок рукой.
«Или все-таки он говорил правду»? – задумался император. – «Неужто этим существом движет обычная скука»?
Он вздохнул и пододвинул очередной свиток. Боги могут и подождать, а вот империя ждать не станет. У него есть работа, и ее следует сделать!
Глава 6.
Трущобы Раэлина – огромные и обширные - были вещью в себе, этаким миром в мире, до которого ни фарийцам, ни даже прочим ганнорцам не было ни малейшего дела. Как Элаикс выяснил еще в годы рабства, обеспеченные фарийские граждане с презрением смотрят на плебс, плебеи же, в свою очередь, презирают союзников – так называли свободных, жителей завоеванных империей земель. И все вместе они вытирали ноги о рабов, считая тех чем-то вроде насекомых.
В империи не было доли горше, нежели рабская, однако юноша очень быстро выяснил, что союзникам тоже приходится несладко. Трущобы, раскинувшиеся за внутренними – каменными, и внешними – деревянными стенами, эти уродливые, прилепленные одна к другой деревянные коробки, каким-то фантастическим образом вмещали в себя добрых три четверти населения города. И единственный закон, который признавали тут, был закон силы. Стража даже не приближалась к ним, ограничиваясь лишь охраной главной дороги, ведущей прочь из города, а потому, в узких и грязных переулках все решала мощь. Молодой воитель успел убедиться в этом еще в первый день своего появления, в последующие же он получил немало наглядных подтверждений собственной правоте.
И все-таки, даже в этом зверином углу оставалось место капельке добра и заботы, и юноша всеми силами стремился хотя бы чуть-чуть улучшить жизнь, пускай и небольшого числа людей.
Они еще несколько раз ходили на дело, к сожалению не на фарийцев, и каждый раз половину награбленного по приказу Элаикса передавали нуждающимся. И слава о молодом хозяине небольшой, но совершенно безбашенной банды, быстро распространялась.
За неделю банда пополнилась девятью новыми рекрутами, и Элаикс наконец решился на серьезное дело. Он окончательно утвердился в своих мыслях на шестой день пребывания в Раэлине, сразу после того, как к отряду присоединился новый человек.
Им оказался беглый раб, служивший у одного работорговца, жившего неподалеку – всех в двух дневных переходах от города. Элаикс долго выспрашивал все, что только могло пригодиться в планируемом им мероприятии, и, наконец, собрал своих пятерых подчиненных, которые постепенно стали превращаться в офицеров.
Беседовали они глубокой ночью и перед тем, как заговорить, Элаикс тщательно проверил, не подслушивает ли кто, лишь убедившись, что все нормально, он начал заранее подготовленную речь.
- Вы знаете, что меня не устраивает всякая мелочевка, - проговорил он, обращаясь к внимательно смотрящим боевым товарищам. – Те дела, на которые мы ходили – так, ерунда. Прибили нескольких засранцев, лижущих фарийские задницы, ничего особенного. С самого начала я хотел большего.
- Ты желаешь предложить нам нечто, полностью удовлетворяющее этим поистине выдающимся стремлениям? – поинтересовался Философ, скрестив руки на груди. – Заманчиво.
- Очень даже, - криво ухмыльнулся ему юноша. – Пару дней назад к нам прибился беглый раб.
- А, доходяга Илтар, - вспомнила Эльра. – Тощий такой и с трясущимися руками.
- Он самый.
Изуродованная девушка хищно оскалила зубы и коснулась правого уха.
- Внимательно тебя слушаю.
Элаикс на миг задержал воздух в легких, затем резко выдохнул и произнес:
- В паре дневных переходов от города есть большая вилла. В ней живет самая паскдудная тварь, которую только может родить земля - фарийский работорговец. Охранников у него около двадцати, наберется также с дюжину верных вольноотпущенников, и это немало. Зато в бараках сейчас томятся десятки рабов, возможно даже, несколько сотен. Мразь ждет какого-то покупателя, чтобы заключить крупную сделку, и это наш шанс.
Товарищи с сомнением переглянулись. Общую мысль высказал Грантар.
- Слушай, Старшой, чего-то это все жареным пахнет. Не спорю, что вы с Аладаном и Эльрой те еще рубаки, но их будет в три раза больше, чем нас, при любых раскладах. Знаю я этих вольноотпущенников, - он сплюнул на пол. – Ради своего куска хлеба горло матери перегрызут.
- Что, завидуешь? – поддел его Бартих. – К тому же я не склонен считать нашего лидера авантюристом, коий действует без четкого плана.
- Согласен, - коротко бросил молчаливый Инатор.
- Ну? – сверкнула глазами Эльра. – Давай, выкладывай!
Элаикс отчего-то захотел влепить этой наглой сучке пару хороших пощечин, но он сдержался.
- План есть, и я уже частично его озвучил. Мы освободим рабов, после чего предложим тем повеселиться с хозяевами.
- А если они скрутят нас, чтобы выслужиться? – задал вопрос Грантар. – Да и что, это так просто, что ли, освободить сотню человек? Усадьба точно обнесена забором, а во дворе по ночам просто обязаны разгуливать псы!
- Ты хорошо знаешь, как что у фарийцев устроено, - с интересом посмотрел на него Элаикс.
- Я вообще много чего знаю.
- Особенно из того, что может спасти твою прелестную попочку, - вновь поддел его Бартих, почесывая свою лысую голову.
Крыса побагровел, но не осмелился ничего произнести вслух. Он отвернулся, покраснел, как рак, после чего еще раз сплюнул на пол.
Лысый мужчина усмехнулся и обратился к Элаиксу.
- Несмотря на чрезмерную осторожность нашего маленького друга, он говорит здравые вещи. Могу подтвердить это, как беглый раб. Любые поместья хорошо охраняются, стражи вооружены, а уж о псах, - тут он скривился, - я и думать не хочу. Мерзкие твари. Да что я распинаюсь, ты же и сам все знаешь ничуть не хуже?
Элаикс прикрыл глаза и ему вспомнился сухой и пыльный двор, рычание громадных чудовищ, страшные нечеловеческие вопли и треск раздираемой плоти. Он сглотнул.
- Знаю. Потому и думаю, что все удастся. Смотрите.
Он достал с пояса нож, присел на корточки и начал чертить схему.
- Рисую со слов беглого, но тут все достаточно просто и понятно, - комментировал он свою работу. – Вот хозяйский дом. Большой, с двумя флигелями. Центр – в три этажа. Во дворе - бараки для рабов, вот тут. Рядом с ними – овчарни, здесь держат собак, которых и выпускают ночью гулять. На противоположной стороне – конюшни. За домом – всякие хозяйственные постройки и большой сад. В центре – колодец. Все это обнесено высоким забором, видимо, на камень денег не хватило.
