- Обязана? - Девушка вскочила, и в ее глазах заплескали огоньки. – А он не обязан заботиться о своей родной дочери? О ее благополучии? Он не должен думать о чести рода?
Она проскочила к Трегорану и нависла над ним, неосознанно копируя манеру движения отца.
- Он не может думать ни о чем, кроме своих волшебных фолиантов и глупых идей! Я ему не нужна, понимаешь? Когда выяснилось, что у меня нет магических способностей, я стала для него всего лишь обузой, которую приходится нести, но которую сбрасывают при первой же удобной возможности!
- Учитель не такой! – Трегоран тоже вскочил, хотя яростный напор девушки и пугал его чуть ли не до дрожи в коленях. – Он любит тебя всем сердцем, это видно!
- Да ничего не видно! – завизжала Этаара. – Хочешь быть его сыном? На здоровье, иди к нему, давай!
Она с силой толкнула юношу руками, гоня прочь.
- Убирайся отсюда! Убирайся!
Тот послушался и вскоре уже скакал прочь из небольшого леса с установленной внутри мраморной беседкой.
Маркаций ждал его во дворе. Как всегда он все понял и без слов.
- Вы поссорились, - проговорил патриций, когда Трегоран слезал с лошади. – Наверное, она сказала, что мне следовало молить повелителя о прощении.
Юноша ничего не ответил, он снял седло и поставил животное в стойло, после чего принялся его обтирать. Лошадей молодой волшебник любил всей душой, и никогда всегда выполнял всю работу, связанную с их уходом сам.
- Учитель, а может, она права? – проговорил он, наконец. – Вы очень сильный маг. Я уверен, что император простит вас.
- И отправит готовить убийц, которые станут разрушать чужие города?
Трегоран дернулся, и овес, который он вываливал из мешка в кормушку, посыпался по земле.
- А ты думал, что будет как-то по-другому? – Маркаций подошел ближе. – Увы, дочь не разделяет моих идеалов. А я недостаточно смел, чтобы порвать с империей и отправиться жить куда-нибудь далеко, туда, где гнев императора не затронет меня.
- А такие места еще остались?
- Конечно. Селианская империя и Таверионская республика тому живое свидетельство. Атериада, кстати говоря, пока что тоже не завоевана, хотя причина этого, скорее, в том, что богоравному она не особо и нужна.
Трегоран закончил с овсом и, взяв пустое ведро, направился к фонтану посреди двора, из которого постоянно била струя чистейшей воды. Маркаций шел рядом с ним, продолжая говорить.
- И вот еще что. Я хочу тебя предостеречь.
- Отчего?
- От легкомысленного взгляда на мою дочь. Наверное, я просто плохой отец и был слишком занят собой. Не уделял достаточного внимания дочери и не смог правильно воспитать ее, однако Этаара – отнюдь не та маленькая кудрявая девчушка, которую я помню. Она с каждым годом все больше напоминает мать, - опальный сенатор помрачнел. – Жалко, что не пошла в меня.
- И я должен ее опасаться?
- Нет. Ты должен думать той головой, что у тебя на плечах.
Юноша покраснел и закашлялся, едва не расплескав ведро с водой.
- И нечего играть в ребенка. Я видел, какие взгляды ты на нее бросаешь, - тут Маркаций сделал паузу, после чего добавил. – И какие она бросает на тебя.
Эти слова все-таки возымели нужный эффект – ноги Трегорана заплелись и тот растянулся на земле. Он поднялся, выругавшись по-тимберски, и пошел за вторым ведром. Около фонтана юноша решил, что неплохо освежиться и самому, после чего погрузил голову под воду.
Вынырнув и отдышавшись, он наполнил ведро, и снова направился к конюшне. Маркаций все это время стоял там же. Когда Трегоран поравнялся с ним, сенатор улыбнулся юноше.
- Извини, я смутил тебя.
- Ничего. Но я все равно не понимаю вас, учитель.
- Все просто, - Маркаций приоткрыл дверь конюшни и подержал ее, чтобы юноша мог пройти. – Моя дочь – фарийка, плоть от плоти Вечного города. Просто помни об этом.
Следующий день прошел в делах и заботах. Они еще пару раз прогнали огненное кольцо, а потом стали учить новое заклинание, превращающее почву вод ногами врагов в зыбучие пески. Работы было столько, что думать о вчерашней ссоре и словах Маркация просто не оставалось времени. Этаара не появлялась ни на завтрак, ни на обед. Не вышла она и на ужин, но Трегоран слишком устал, чтобы придавать этому значение.
Как и вчера, едва только он добрался до кровати, как глаза закрылись сами собой. Но заснуть он не успел – в дверь постучали.
- Открыто, - крикнул юноша, с трудом фокусируя зрения.
В комнату вошла Этаара, одетая в нечто воздушно-прекрасное и крайне открытое. Девушка замерла перед ним.
- Этаара? – Трегоран попытался подняться, но она жестом остановила его.
- Лежи, ты устал. Так даже лучше.
- Что? Не понимаю. Что ты хочешь?
- Я пришла извиниться. Вчера я была не права и сильно тебя обидела.
- Все хорошо, - он снова попытался подняться, но неожиданно, девушка прыгнула на него, и прижала к кровати.
- Нет, не хорошо, - ее губы были так близко, что Трегоран с трудом удерживался от соблазна поцеловать их. – Совершенно нехорошо. Я разозлилась, потому что хочу, чтобы ты был на моей стороне. Всегда был на моей стороне.
С этими словами она жадно поцеловала его. Когда это произошло, руки Трегорана сами собой сомкнулись на спине дочери Маркация, будто живые набросившись на ткань платья девушки, стаскивая и срывая его.
- Какой ты нетерпеливый, - хихикнула она, покусывая парня в шею. – Не торопись, у нас впереди еще целая ночь. И всю эту ночь я буду извиняться. Так, как ты того пожелаешь.
И снова пустошь, замершая под багровыми небесами, и тонкая ниточка карминовой дороги, тянущейся в бесконечность. Снова скалы на обочине.
На сей раз, правда, он оказался не у начала пути. Обе ноги юноши крепко стояли на кровавых булыжниках.
Элаикс обернулся и усмехнулся, далеко уйти пока что не удалось – буквально в паре сотен шагов чернело ничто, из которого он и ступил на страшный путь.
Тимберец задумался.
- И как я тут оказался?
Постепенно из мрака восстал образ кинжала и пацана, этот кинжал державшего. Элаикс ощутил боль в том месте, где заканчивается живот и начинается грудь, и коснулся его. Да, удар пришелся точнехонько в солнечное сплетение.
- Он меня ранил, - проговорил юноша. – И ранил тяжело.
- А ты догадлив, - знакомый голос, раздавшийся сверху, заставил его вздрогнуть.
Элаикс поднял голову и едва не заорал от ужаса – монстр завис в воздухе прямо над ним, не издавая при этом ни единого звука – огромные крылья мерно вздымались вверх и вниз, без хлопков и дуновения ветра. Это было настолько неестественно, что молодому воину стало не по себе. Конечно, место, в котором он оказался уже во второй раз, в принципе нельзя было назвать нормальным, но все-таки разум Элаикса отчаянно цеплялся за привычные детали, пытаясь подстроиться, чтобы не провалиться в пучины безумия. Огромная туша, не создававшая при полете никакого шума, на корню пресекала эти жалкие попытки.
Словно прочитав его мысли, монстр громко хмыкнул, и опустился на дорогу прямо перед юношей.
- Итак, мы снова встретились, - проговорил он. – Наверное, тебе интересно, для чего.
- Пожалуй, - согласился тот.
- Хотел, пользуясь случаем, поздравить тебя с первым серьезным успехами, - осклабился Зирриаг. – Не каждому удается пройти по дороге за жалкий месяц столько. – Хороший темп.
- Но я не ощущаю себя сильнее.
- Ты крушил черепа, держа в одной руке засов, весящий треть тебя. Не стал сильнее, говоришь?
- Но что изменилось с того дня? – Элаикс продемонстрировал руку с татуировкой в виде укуса.
- А ты дерзок, мальчик, - демон присел, и теперь их головы были на одном уровне. Янтарные глаза внимательно наблюдали за смертным собеседником. - Но мне это нравится, а потому я отвечу. Каждый враг, убитый тобою лично, или по твоему приказу, сделает тебя сильнее, потому что его кровь оросит эти камни. – Когтистая лапа обвела ярко-красные булыжники. - Каждая капля крови – это шаг вперед и лишняя капля силы.
- А смогу ли я как-нибудь убедиться в твоей правдивости? – продолжал гнуть свою линию Элаикс.
Зирриаг зарычал.
- Осторожнее, смертный, грань между дерзостью и неуважением тонка, и если первое мне по душе, то второго я не потерплю.
Взгляды Элаикса и таинственного существа сошлись, и на этот раз юноша заставил себя смотреть прямо в огромные глазищи страхолюдины, не моргая и не поворачивая головы. Он выдержал и Зирриаг весело рассмеялся.
- Да-а, ты, определенно, дерзок. А в моей правоте ты сможешь убедиться уже достаточно скоро. Когда кровь польется по улицам Раэлина.
- Кровь? Почему? Это сделаю я? – Вопросы слетали с языка Элаикса сами собой, но он решил, что раз уж монстр захотел поболтать, то, наверное, расскажет что-нибудь интересное.
- Как много слов, - расхохотался крылатый кошмар. – Но отвечу. Раэлин болен, болен смертельно. Лекари прописали ему кровопускание, с тобой или без тебя. Не важно. Очень, очень скоро, ночь озарится багровым, а улицы будут раскрашены алым.
- И ты хочешь, чтобы я успел, потому и говоришь это? – догадался Элаикс.
- Может быть это, а может то, что ты мне нравишься, человечек. А может, мне… - он запнулся, - меня попросил один еж. Какая разница? Ты предупрежден, вот что ценно.
Зирриаг поднялся и расправил свои крылья.
- Буду с нетерпением ждать нашей новой встречи, она состоится, когда ты пройдешь по дороге достаточно далеко.
- Достаточно для чего?
Пасть монстра искривилась в кошмарном подобии улыбки.
- Мне надоело болтать. Узнаешь, когда придет срок. А пока, - он щелкнул когтистыми пальцами, и предплечье Элаикса пронзила кошмарная боль.
Воин закричал и посмотрел на руку – на коже проступали линии, соединившиеся с уже имеющимися, и дополняющие рисунок.
- До встречи, - утробно расхохотался демон, и исчез.
В багровой выси грохотнуло, гром разорвал неестественную тишину этого странного места, а затем с неба полился сильный дождь. Струи яростно били юношу, стекали по его лицу и одежде. Что-то показалось Элаиксу странным, и он сложил ладони лодочкой. В них тотчас же налилось немного жидкости. Алой.
С небес лилась кровь.
Было очень тепло и хорошо. Пахло ромашками и дикой травой.
«Наверное, я на лугу».
Эта мысль всплыла из колодца пустоты, плескаясь на поверхности рассудка.
«Я. А кто я? Где? Как же приятно и тепло! Хорошо».
Новые мысли. Одна цепляется за другую и тащит третью. Точно звенья большой цепи. Это почему-то смешно.
«Почему? Так, нужно понять, кто я? Я – Элаикс. Да? Да. Хорошо. Где я»?
Кажется, шею что-то щекотнуло.
«Шея? У меня есть шея?»
Снова.
«Так, на чем мы остановились? Я – Элаикс. И я…Я…»
Знание обожгло, как огонь.
«Я был тяжело ранен»!
Вслед за знанием пришел страх.
«Я умираю? Нет, не может быть! Этого не должно быть»!
Страх сменила злость, мрачная, неукротимая, готовая вот-вот переродиться в сметающую все на своем пути ярость.
«Нет! Я! Не! Умру! Глаза, откройтесь! Немедленно»!!!
Он и сам не до конца понял, как, но тело повиновалось. Веки – тяжелые, налитые свинцом, - дрогнули. Снова упали. Но Элаикс и не думал останавливаться – он напряг все свои силы и с неимоверным трудом разлепил глаза.
Было темно и невыносимо душно. Он понял, что лежит на кровати, укрытый доброй дюжиной толстых шкур.
- Я потерял много крови, - беззвучно шевеля губами прошептал юноша. – Меня укрыли.
Он вновь ощутил запах ромашки и трав и что-то, напоминающее легкое дуновение ветерка. Нужно было повернуть голову и посмотреть, но тело категорически отказывалось слушаться. Лишь приложив невероятные усилия, он каким-то непостижимым образом сумел напрячь шейные мускулы и посмотрел вправо. Увиденное заставило его глаза широко распахнуться – рядом с ним спала фарийская девушка, та самая, которую он отдал Эльре. Причем, кажется, голая.
- И как это понимать? – проворчал он.
- Ты проснулся? – раздался голос из-за спины, и тотчас же над ним возникло освещенное лампой лицо Эльры. Изуродованная девушка перегнулась через лежанку и с тревогой следила за своим командиром. – Пить хочешь?
Только тут он почувствовал страшную, иссушающую жажду и кивнул.
Она пропала, загремела посудой и уже спустя несколько мгновений оказалась рядом с кружкой в руках. Элаикс с благодарностью принял воду и жадно выпил ее. Тотчас же стало лучше, в мозгах прояснилось.
- Может, объяснишь одну вещь? – прошептал он.
- Какую именно?
- Что эта фарийка забыла в моей постели?
- Греет тебя, - пожала плечами Эльра. – А я присматриваю за вами обоими.
- Ну да-а, это все меняет, - фыркнул он. – Я думал, ты убила ее.
- Зачем портить такую милашку? – Эльра потрепала спящую по голове и девушка что-то пробормотала. – Она развлекает меня, а если хочешь, может позабавить и тебя. Ты, кажется, говорил, что не против отведать имперскую сучку.
Элаикс кашлянул, стараясь скрыть смущение и раздражение – ему было неприятно осуждать подобные вещи с вульгарной северянкой. Он решил все-таки не ругаться, и потому перевел разговор на другую тему.
- Можешь рассказать, что случилось после того, как я потерял сознание?
- Тебя забинтовали и перенесли сюда.
- Сколько времени прошло?
- Трое суток.
Элаикс тихо выругался. Он понял, что правая рука начинает повиноваться, пускай и с трудом, и аккуратно переложил ее на грудь – та была забинтована. Эльра уловила это движение и поспешила дать объяснения.
- Не волнуйся, органы не задеты. Просто тычок кинжалом в солнечное сплетение.
Однако в ее голосе не было уверенности, и Элаикс моментально уловил это.
- Просто?
- Ну, не совсем, - отозвалась северянка. - Твоя рана заживает ненормально быстро. Бартих, когда зашивал, сказал, что она выглядит так, словно была нанесена с половину луны назад.
Это не удивило Элаикса и он ограничился кивком.
- Кстати, а где все? Почему тут только ты?
- Надеялся, что все соберемся у твоего одра? Напрасно. Как вернулись, у всех нашлись более важные дела, сейчас такое творится…
- Такое? – переспросил Элаикс, заранее зная ответ. - Что происходит в городе?
- Трущобы бурлят, а из-за стены побежали первые крысы, те, кто поумнее.
- Фарийцы?
- Нет, ганнорцы. В чем имперцам не откажешь, так это в упорстве, они укрепляют внутренний город. Не забывай, в Раэлине и окрестностях много бывших легионеров, получивших земли в награду за ратные подвиги, - тут девушка почесала один из безобразных шрамов на своем подбородке, - и, что бы мы о них не думали, яйца у этих парней есть.
Она вновь коснулась одного из шрамов:
- Уж я в этом хорошо убедилась.
Элаикс мрачно скрипнул зубами.
- А теперь можешь рассказать подробнее, что происходит?
- Зреет бунт, - она задумалась и добавила. – Причем драка будет нешуточной – на моей памяти такого еще не было. Кажется, поднимется вся Ганнория, может даже, из-за реки кто придет. Мы, пока ты валялся, поспрашивали народ. Чуть ли не все племена готовы навалять империи.
- Не понимаю одного.
- Чего же?
- Почему до сих пор нет армии.
- Кто их знает, - пожала плечами Эльра. – Может, выжидают. Может, магистрат, присланный императором, туп, как пробка. А может они уже тут, просто мы не знаем. Какая разница? Тебе нужно лежать и поправляться. Скоро будет жарко, и мы сможем отлично подраться.
Она говорила с такой уверенностью, что даже не беседуй Элаикс с демоном, он все равно поверил бы каждому слову.
«Все-таки хорошие ребята мне попались в отряд», - подумал тимберец, говоря вслух:
Она проскочила к Трегорану и нависла над ним, неосознанно копируя манеру движения отца.
- Он не может думать ни о чем, кроме своих волшебных фолиантов и глупых идей! Я ему не нужна, понимаешь? Когда выяснилось, что у меня нет магических способностей, я стала для него всего лишь обузой, которую приходится нести, но которую сбрасывают при первой же удобной возможности!
- Учитель не такой! – Трегоран тоже вскочил, хотя яростный напор девушки и пугал его чуть ли не до дрожи в коленях. – Он любит тебя всем сердцем, это видно!
- Да ничего не видно! – завизжала Этаара. – Хочешь быть его сыном? На здоровье, иди к нему, давай!
Она с силой толкнула юношу руками, гоня прочь.
- Убирайся отсюда! Убирайся!
Тот послушался и вскоре уже скакал прочь из небольшого леса с установленной внутри мраморной беседкой.
Маркаций ждал его во дворе. Как всегда он все понял и без слов.
- Вы поссорились, - проговорил патриций, когда Трегоран слезал с лошади. – Наверное, она сказала, что мне следовало молить повелителя о прощении.
Юноша ничего не ответил, он снял седло и поставил животное в стойло, после чего принялся его обтирать. Лошадей молодой волшебник любил всей душой, и никогда всегда выполнял всю работу, связанную с их уходом сам.
- Учитель, а может, она права? – проговорил он, наконец. – Вы очень сильный маг. Я уверен, что император простит вас.
- И отправит готовить убийц, которые станут разрушать чужие города?
Трегоран дернулся, и овес, который он вываливал из мешка в кормушку, посыпался по земле.
- А ты думал, что будет как-то по-другому? – Маркаций подошел ближе. – Увы, дочь не разделяет моих идеалов. А я недостаточно смел, чтобы порвать с империей и отправиться жить куда-нибудь далеко, туда, где гнев императора не затронет меня.
- А такие места еще остались?
- Конечно. Селианская империя и Таверионская республика тому живое свидетельство. Атериада, кстати говоря, пока что тоже не завоевана, хотя причина этого, скорее, в том, что богоравному она не особо и нужна.
Трегоран закончил с овсом и, взяв пустое ведро, направился к фонтану посреди двора, из которого постоянно била струя чистейшей воды. Маркаций шел рядом с ним, продолжая говорить.
- И вот еще что. Я хочу тебя предостеречь.
- Отчего?
- От легкомысленного взгляда на мою дочь. Наверное, я просто плохой отец и был слишком занят собой. Не уделял достаточного внимания дочери и не смог правильно воспитать ее, однако Этаара – отнюдь не та маленькая кудрявая девчушка, которую я помню. Она с каждым годом все больше напоминает мать, - опальный сенатор помрачнел. – Жалко, что не пошла в меня.
- И я должен ее опасаться?
- Нет. Ты должен думать той головой, что у тебя на плечах.
Юноша покраснел и закашлялся, едва не расплескав ведро с водой.
- И нечего играть в ребенка. Я видел, какие взгляды ты на нее бросаешь, - тут Маркаций сделал паузу, после чего добавил. – И какие она бросает на тебя.
Эти слова все-таки возымели нужный эффект – ноги Трегорана заплелись и тот растянулся на земле. Он поднялся, выругавшись по-тимберски, и пошел за вторым ведром. Около фонтана юноша решил, что неплохо освежиться и самому, после чего погрузил голову под воду.
Вынырнув и отдышавшись, он наполнил ведро, и снова направился к конюшне. Маркаций все это время стоял там же. Когда Трегоран поравнялся с ним, сенатор улыбнулся юноше.
- Извини, я смутил тебя.
- Ничего. Но я все равно не понимаю вас, учитель.
- Все просто, - Маркаций приоткрыл дверь конюшни и подержал ее, чтобы юноша мог пройти. – Моя дочь – фарийка, плоть от плоти Вечного города. Просто помни об этом.
Следующий день прошел в делах и заботах. Они еще пару раз прогнали огненное кольцо, а потом стали учить новое заклинание, превращающее почву вод ногами врагов в зыбучие пески. Работы было столько, что думать о вчерашней ссоре и словах Маркация просто не оставалось времени. Этаара не появлялась ни на завтрак, ни на обед. Не вышла она и на ужин, но Трегоран слишком устал, чтобы придавать этому значение.
Как и вчера, едва только он добрался до кровати, как глаза закрылись сами собой. Но заснуть он не успел – в дверь постучали.
- Открыто, - крикнул юноша, с трудом фокусируя зрения.
В комнату вошла Этаара, одетая в нечто воздушно-прекрасное и крайне открытое. Девушка замерла перед ним.
- Этаара? – Трегоран попытался подняться, но она жестом остановила его.
- Лежи, ты устал. Так даже лучше.
- Что? Не понимаю. Что ты хочешь?
- Я пришла извиниться. Вчера я была не права и сильно тебя обидела.
- Все хорошо, - он снова попытался подняться, но неожиданно, девушка прыгнула на него, и прижала к кровати.
- Нет, не хорошо, - ее губы были так близко, что Трегоран с трудом удерживался от соблазна поцеловать их. – Совершенно нехорошо. Я разозлилась, потому что хочу, чтобы ты был на моей стороне. Всегда был на моей стороне.
С этими словами она жадно поцеловала его. Когда это произошло, руки Трегорана сами собой сомкнулись на спине дочери Маркация, будто живые набросившись на ткань платья девушки, стаскивая и срывая его.
- Какой ты нетерпеливый, - хихикнула она, покусывая парня в шею. – Не торопись, у нас впереди еще целая ночь. И всю эту ночь я буду извиняться. Так, как ты того пожелаешь.
Глава 8
И снова пустошь, замершая под багровыми небесами, и тонкая ниточка карминовой дороги, тянущейся в бесконечность. Снова скалы на обочине.
На сей раз, правда, он оказался не у начала пути. Обе ноги юноши крепко стояли на кровавых булыжниках.
Элаикс обернулся и усмехнулся, далеко уйти пока что не удалось – буквально в паре сотен шагов чернело ничто, из которого он и ступил на страшный путь.
Тимберец задумался.
- И как я тут оказался?
Постепенно из мрака восстал образ кинжала и пацана, этот кинжал державшего. Элаикс ощутил боль в том месте, где заканчивается живот и начинается грудь, и коснулся его. Да, удар пришелся точнехонько в солнечное сплетение.
- Он меня ранил, - проговорил юноша. – И ранил тяжело.
- А ты догадлив, - знакомый голос, раздавшийся сверху, заставил его вздрогнуть.
Элаикс поднял голову и едва не заорал от ужаса – монстр завис в воздухе прямо над ним, не издавая при этом ни единого звука – огромные крылья мерно вздымались вверх и вниз, без хлопков и дуновения ветра. Это было настолько неестественно, что молодому воину стало не по себе. Конечно, место, в котором он оказался уже во второй раз, в принципе нельзя было назвать нормальным, но все-таки разум Элаикса отчаянно цеплялся за привычные детали, пытаясь подстроиться, чтобы не провалиться в пучины безумия. Огромная туша, не создававшая при полете никакого шума, на корню пресекала эти жалкие попытки.
Словно прочитав его мысли, монстр громко хмыкнул, и опустился на дорогу прямо перед юношей.
- Итак, мы снова встретились, - проговорил он. – Наверное, тебе интересно, для чего.
- Пожалуй, - согласился тот.
- Хотел, пользуясь случаем, поздравить тебя с первым серьезным успехами, - осклабился Зирриаг. – Не каждому удается пройти по дороге за жалкий месяц столько. – Хороший темп.
- Но я не ощущаю себя сильнее.
- Ты крушил черепа, держа в одной руке засов, весящий треть тебя. Не стал сильнее, говоришь?
- Но что изменилось с того дня? – Элаикс продемонстрировал руку с татуировкой в виде укуса.
- А ты дерзок, мальчик, - демон присел, и теперь их головы были на одном уровне. Янтарные глаза внимательно наблюдали за смертным собеседником. - Но мне это нравится, а потому я отвечу. Каждый враг, убитый тобою лично, или по твоему приказу, сделает тебя сильнее, потому что его кровь оросит эти камни. – Когтистая лапа обвела ярко-красные булыжники. - Каждая капля крови – это шаг вперед и лишняя капля силы.
- А смогу ли я как-нибудь убедиться в твоей правдивости? – продолжал гнуть свою линию Элаикс.
Зирриаг зарычал.
- Осторожнее, смертный, грань между дерзостью и неуважением тонка, и если первое мне по душе, то второго я не потерплю.
Взгляды Элаикса и таинственного существа сошлись, и на этот раз юноша заставил себя смотреть прямо в огромные глазищи страхолюдины, не моргая и не поворачивая головы. Он выдержал и Зирриаг весело рассмеялся.
- Да-а, ты, определенно, дерзок. А в моей правоте ты сможешь убедиться уже достаточно скоро. Когда кровь польется по улицам Раэлина.
- Кровь? Почему? Это сделаю я? – Вопросы слетали с языка Элаикса сами собой, но он решил, что раз уж монстр захотел поболтать, то, наверное, расскажет что-нибудь интересное.
- Как много слов, - расхохотался крылатый кошмар. – Но отвечу. Раэлин болен, болен смертельно. Лекари прописали ему кровопускание, с тобой или без тебя. Не важно. Очень, очень скоро, ночь озарится багровым, а улицы будут раскрашены алым.
- И ты хочешь, чтобы я успел, потому и говоришь это? – догадался Элаикс.
- Может быть это, а может то, что ты мне нравишься, человечек. А может, мне… - он запнулся, - меня попросил один еж. Какая разница? Ты предупрежден, вот что ценно.
Зирриаг поднялся и расправил свои крылья.
- Буду с нетерпением ждать нашей новой встречи, она состоится, когда ты пройдешь по дороге достаточно далеко.
- Достаточно для чего?
Пасть монстра искривилась в кошмарном подобии улыбки.
- Мне надоело болтать. Узнаешь, когда придет срок. А пока, - он щелкнул когтистыми пальцами, и предплечье Элаикса пронзила кошмарная боль.
Воин закричал и посмотрел на руку – на коже проступали линии, соединившиеся с уже имеющимися, и дополняющие рисунок.
- До встречи, - утробно расхохотался демон, и исчез.
В багровой выси грохотнуло, гром разорвал неестественную тишину этого странного места, а затем с неба полился сильный дождь. Струи яростно били юношу, стекали по его лицу и одежде. Что-то показалось Элаиксу странным, и он сложил ладони лодочкой. В них тотчас же налилось немного жидкости. Алой.
С небес лилась кровь.
***
Было очень тепло и хорошо. Пахло ромашками и дикой травой.
«Наверное, я на лугу».
Эта мысль всплыла из колодца пустоты, плескаясь на поверхности рассудка.
«Я. А кто я? Где? Как же приятно и тепло! Хорошо».
Новые мысли. Одна цепляется за другую и тащит третью. Точно звенья большой цепи. Это почему-то смешно.
«Почему? Так, нужно понять, кто я? Я – Элаикс. Да? Да. Хорошо. Где я»?
Кажется, шею что-то щекотнуло.
«Шея? У меня есть шея?»
Снова.
«Так, на чем мы остановились? Я – Элаикс. И я…Я…»
Знание обожгло, как огонь.
«Я был тяжело ранен»!
Вслед за знанием пришел страх.
«Я умираю? Нет, не может быть! Этого не должно быть»!
Страх сменила злость, мрачная, неукротимая, готовая вот-вот переродиться в сметающую все на своем пути ярость.
«Нет! Я! Не! Умру! Глаза, откройтесь! Немедленно»!!!
Он и сам не до конца понял, как, но тело повиновалось. Веки – тяжелые, налитые свинцом, - дрогнули. Снова упали. Но Элаикс и не думал останавливаться – он напряг все свои силы и с неимоверным трудом разлепил глаза.
Было темно и невыносимо душно. Он понял, что лежит на кровати, укрытый доброй дюжиной толстых шкур.
- Я потерял много крови, - беззвучно шевеля губами прошептал юноша. – Меня укрыли.
Он вновь ощутил запах ромашки и трав и что-то, напоминающее легкое дуновение ветерка. Нужно было повернуть голову и посмотреть, но тело категорически отказывалось слушаться. Лишь приложив невероятные усилия, он каким-то непостижимым образом сумел напрячь шейные мускулы и посмотрел вправо. Увиденное заставило его глаза широко распахнуться – рядом с ним спала фарийская девушка, та самая, которую он отдал Эльре. Причем, кажется, голая.
- И как это понимать? – проворчал он.
- Ты проснулся? – раздался голос из-за спины, и тотчас же над ним возникло освещенное лампой лицо Эльры. Изуродованная девушка перегнулась через лежанку и с тревогой следила за своим командиром. – Пить хочешь?
Только тут он почувствовал страшную, иссушающую жажду и кивнул.
Она пропала, загремела посудой и уже спустя несколько мгновений оказалась рядом с кружкой в руках. Элаикс с благодарностью принял воду и жадно выпил ее. Тотчас же стало лучше, в мозгах прояснилось.
- Может, объяснишь одну вещь? – прошептал он.
- Какую именно?
- Что эта фарийка забыла в моей постели?
- Греет тебя, - пожала плечами Эльра. – А я присматриваю за вами обоими.
- Ну да-а, это все меняет, - фыркнул он. – Я думал, ты убила ее.
- Зачем портить такую милашку? – Эльра потрепала спящую по голове и девушка что-то пробормотала. – Она развлекает меня, а если хочешь, может позабавить и тебя. Ты, кажется, говорил, что не против отведать имперскую сучку.
Элаикс кашлянул, стараясь скрыть смущение и раздражение – ему было неприятно осуждать подобные вещи с вульгарной северянкой. Он решил все-таки не ругаться, и потому перевел разговор на другую тему.
- Можешь рассказать, что случилось после того, как я потерял сознание?
- Тебя забинтовали и перенесли сюда.
- Сколько времени прошло?
- Трое суток.
Элаикс тихо выругался. Он понял, что правая рука начинает повиноваться, пускай и с трудом, и аккуратно переложил ее на грудь – та была забинтована. Эльра уловила это движение и поспешила дать объяснения.
- Не волнуйся, органы не задеты. Просто тычок кинжалом в солнечное сплетение.
Однако в ее голосе не было уверенности, и Элаикс моментально уловил это.
- Просто?
- Ну, не совсем, - отозвалась северянка. - Твоя рана заживает ненормально быстро. Бартих, когда зашивал, сказал, что она выглядит так, словно была нанесена с половину луны назад.
Это не удивило Элаикса и он ограничился кивком.
- Кстати, а где все? Почему тут только ты?
- Надеялся, что все соберемся у твоего одра? Напрасно. Как вернулись, у всех нашлись более важные дела, сейчас такое творится…
- Такое? – переспросил Элаикс, заранее зная ответ. - Что происходит в городе?
- Трущобы бурлят, а из-за стены побежали первые крысы, те, кто поумнее.
- Фарийцы?
- Нет, ганнорцы. В чем имперцам не откажешь, так это в упорстве, они укрепляют внутренний город. Не забывай, в Раэлине и окрестностях много бывших легионеров, получивших земли в награду за ратные подвиги, - тут девушка почесала один из безобразных шрамов на своем подбородке, - и, что бы мы о них не думали, яйца у этих парней есть.
Она вновь коснулась одного из шрамов:
- Уж я в этом хорошо убедилась.
Элаикс мрачно скрипнул зубами.
- А теперь можешь рассказать подробнее, что происходит?
- Зреет бунт, - она задумалась и добавила. – Причем драка будет нешуточной – на моей памяти такого еще не было. Кажется, поднимется вся Ганнория, может даже, из-за реки кто придет. Мы, пока ты валялся, поспрашивали народ. Чуть ли не все племена готовы навалять империи.
- Не понимаю одного.
- Чего же?
- Почему до сих пор нет армии.
- Кто их знает, - пожала плечами Эльра. – Может, выжидают. Может, магистрат, присланный императором, туп, как пробка. А может они уже тут, просто мы не знаем. Какая разница? Тебе нужно лежать и поправляться. Скоро будет жарко, и мы сможем отлично подраться.
Она говорила с такой уверенностью, что даже не беседуй Элаикс с демоном, он все равно поверил бы каждому слову.
«Все-таки хорошие ребята мне попались в отряд», - подумал тимберец, говоря вслух:
