- Что? – прошептал Элаикс, чувствуя, что слабость усиливается.
Он попытался пошевелиться, но тело больше не слушалось. Угасающим взглядом он окинул поле боя. Какое-то странное мельтешение вокруг, множество всадников на низкорослых конях, почему-то рубящих и колющих ганнорских воинов, какие-то взрывы.
Голова закружилась, и Элаикс потерял сознание.
Пятый день пути по Степи прошли без приключений. Ни чудовищ, ни работорговцев, ни даже каких-нибудь хищных животных не встретилось троице, и Трегорану нравилось это. Он не хотел себе признаваться, но было что-то такое в этом простом и неспешном путешествии в компании прелестной, но странной воительницы и не менее странного актера.
Димарох оказался хорошим рассказчиком, и скрашивал вечера у костра самыми разными байками, которых он знал великое множество. Итраида же была великолепной добытчицей, умудрявшейся достать свежее мясо и съедобные коренья буквально на ровном месте.
- Вот увидишь, друг мой, - разглагольствовал Димарох вечером пятого дня, когда они остановились на привал и жарили на вертеле несколько заячьих тушек. - Едва ты только вступишь в пределы благородной Батерии, как забудешь о всех прочих городах, которые только видел. Поверь мне!
- Неужели даже великий Фар не столь прекрасен? – не удержался от подначки Трегоран.
- Нет, эти фарийские выскочки только и могут, что орать о своем Вечном городе, но чем он был триста лет назад? Обычной деревней. А Батерия блистает уже тысячелетие! Никто не останется равнодушным, увидев прекрасный акрополь, возвышающийся над лестницей из тысячи ступеней, или посетив один из десятков театров, что услаждают ценителей прекрасного по всем районам, начиная от порта, и заканчивая окраинами нижнего города. А храмы… - Он мечтательно зажмурился. – Кто не видел главный храм великой Тимиллы, тот ничего не видел в этой жизни!
Молодой чародей слушал его внимательно. Неожиданно ему в голову пришла одна идея.
- Скажи, а есть ли в вашем городе библиотеки?
- Конечно, самая большая на континенте!
- И в ней можно отыскать магические книги?
Димарох хмыкнул.
- А зачем они нужны человеку, способному испепелить кучу народа, за время, необходимое лишь для того, чтобы моргнуть?
- Я не закончил свое обучение, - признался юноша, не вдаваясь в детали.
- Понимаю, - Димарох не стал задавать лишних вопросов. – Да, в великой библиотеке есть все, но абы кто не сможет в нее войти.
- И что мне потребуется для этого?
Актер замялся и отвел взгляд. Трегоран терпеливо ждал.
- Стать городским чародеем, - наконец ответил его новоиспеченный друг.
Юноша задумался. С одной стороны, не самый плохой вариант – он знал множество заклинаний и был уже достаточно силен. Однако, с другой…
- Есть какая-то хитрость?
- Да. Любой претендент на это почетное звание должен сразиться с одним из действующих магов и победить того.
- Бой ведется насмерть?
Актер захохотал.
- Конечно же, нет! Позволь объяснить тебе кое-что. Магия в Атериаде угасает. Все талантливые чародеи – и это я знаю точно – перебираются в империю. Богоравный и платит лучше, и кормит сытнее, и рабов дарует больше.
- А я думал, что он не позволяет кому-нибудь кроме фарийцев изучать магию.
- Атериадцев это не касается. Мы признаны почти равными доблестным жителям Вечного города, - в его голосе прозвучала нескрываемая издевка. – А потому все более-менее опытные и талантливые чародеи думают только о том, как бы сесть на корабль и помахать родному краю ручкой. У меня так уехали трое друзей. Когда я последний раз был в Батерии, здесь оставалась всего сотня чародеев, включая зеленых учеников и согбенных старцев. Думаю, сегодня дела идут еще хуже. А посему, никто не станет драться с тобой на смерть.
- Это обнадеживает.
- Меня не слишком.
- Отчего?
- Ты – южанин. Городской совет может не пожелать связываться с кем-то вроде тебя.
- Понимаю, – Трегоран задумался. – В любом случае, мне придется посетить твой город, чтобы пополнить запасы и продать нашу добычу. Думаю, в Батерии можно будет действовать по обстоятельствам.
- Слова не юноши, но мужа, - согласился с ним Димарох.
В это время из темноты появилась Итраида, несущая несколько больших клубней.
- Еда, - проговорила она, показывая добычу.
Трегоран последнее время занимался изучением ирризийского и атериадского языков, и добился на этом поприще невероятных успехов. Его абсолютная память помогала юноше и на сей раз. Достаточно ему был один раз услышать слово, и он уже навечно запоминал его значение. Более того, мог воспроизвести услышанное с теми же интонациями, что и говоривший. Так что юноша подумывал скрыть свое истинное происхождение и представиться совету атериадцем-полукровокой.
Спустя два дня они, наконец, добрались до обжитых мест, и уже больше суток катились по хорошей дороге, успев миновать несколько городов. Димарох заметно повеселел. Он щебетал, точно соловей, расписывая своим спутникам все те удовольствия и радости, что несут им атериадские полисы. Трегоран слушал его в пол уха. Он заметно подтянул свои знания ирризийского, и сейчас разговаривал с воительницей, оказавшейся на удивление интересной личностью.
- Расскажи, как ты оказалась в плену, - попросил он, когда Димарох, правивший повозкой, в десятый или одиннадцатый раз подряд завел речь о величии Батерии.
- Я должна был смотреть.
Трегоран моргнул.
- Прости?
- Смотреть, - повторила девушка.
Юноша коснулся плеча артиста, прервал того и повторил слово, произнесенное девушкой.
- В этом смысле правильно понимать его, как разведывать, друг мой, - отозвался тот, - так на чем я остановился?
- На храмах.
- Ах да, точно. Храмы Батерии…
Трегоран вновь переместился к собеседнице.
- Прости, я еще плохо знаю ваш язык.
- Плохо? Ты учил его семь дней и говоришь так, словно жил у нас годы!
- У меня есть пара талантов, - скромно улыбнулся юноша. – Но давай вернемся к твоему рассказу.
Девушка раздраженно фыркнула, но подчинилась. Он уже успел понять, что Итраида ненавидит, когда кто-либо отдает ей приказы, но слушается его.
- Да, я смотрела. Род Волка - наши кровники. Ты знаешь, что это?
- Да. У нас тоже существовал подобный обычай, - ответил он. – Когда член благородного семейства беспричинно проливал кровь члена другого семейства, родные убитого имели право воззвать к богам и потребовать справедливой мести.
Девушка слушала с огромным и неподдельным интересом.
- И как они делали это?
- На арене в храме наш воин сражался с убийцей. Либо до первой крови, либо до смерти.
- У нас не так.
- А как?
- Воюем, пока не перебьем всех.
- Жестоко. А иначе никак?
- Бывает иначе, но редко.
- Понятно. Значит, тебя отправили следить за врагами?
- Никто не отправлял меня! – сразу же огрызнулась она. – Я – из рода Рыси, я дочь лесов!
- Что, прости? – Трегоран уже было подумал вновь обратиться за помощью к Димароху, но Итраида пояснила сама.
Она неожиданно оголила левое плечо, открыв смущенному Трегорану гладкую девичью кожу, изуродованную четырьмя параллельными полосами.
- Видишь?
- Шрамы?
- Это не просто шрамы. Это – следы рыси. – В голосе девушки было столько благоговения, что, казалось, она говорит о каком-то священном месте.
Трегоран знал, о каком животном идет речь – у хозяев был свой зверинец, и юноше не раз приходилось убираться в нем. Каждый раз он ждал смерти от бритвенно-острых когтей северных хищников с забавными кисточками на мохнатых ушах, и каждый раз ему везло. Юноша вздрогнул всем телом и отогнал неприятное воспоминание.
- И как его получить? Убить рысь?
- Нет, убить по двум ладоням врагов за один след.
У Трегорана отвисла челюсть. Выходит, что эта миловидная девушка отправила на тот свет как минимум сорок человек, причем сделала это безо всякой магической силы.
- И много тебе оставалось до последнего? – сообразил он.
- Всего двое, - опечаленно отозвалась она.
- И ты как раз собиралась их прикончить?
- Я сделала это и забрала уши мертвых в качестве доказательства. Я была слишком довольна и радостна. Еще бы – знак рыси говорит, что я – воин, хозяйка своей судьбы. Могу пойти в дружину, могу сама выбрать мужа.
- А ты хотела замуж? – Трегоран почувствовал себя пристыженным. – Из-за меня ты не можешь вернуться к любимому?
Девушка едва заметно покраснела.
- Нет. Я не хочу замуж. Мои родители хотели отдать меня мужчине.
- А-а-а, понимаю. И на обратном пути ты повстречала работорговцев?
- Да. Напали, когда спала. Позор мне! – она злобно ударила кулаком по борту телеги.
«Ага, и будучи разбуженной, она сумела уложить шестерых прежде, чем оказалась в плену. Просто замечательно».
- А даже если бы и хотела, - продолжала девушка, - это неважно. Идти за великим шаманом – честь. Ты призвал пламя себе в услужение. Почетно оплатить долг жизни столь могучему шаману.
Их беседу прервал довольный вопль Димароха.
- А вот и она! Узрите!
Трегоран отвлекся от беседы с девушкой и уставился в указанном направлении.
Их телега как раз взобралась на холм и взору юноши предстала совершенно фантастическая картина – внизу блестела водная гладь залива, упиравшегося в холмистый берег, на котором раскинулся громадный город, опоясанный как минимум тремя кольцами стен, за самой последней из которых расположился большой пригород. Солнце играло на крышах башен, даже отсюда были заметны громадные сооружения – храмы, дома знатных горожан, возможно, еще какие-то строения. Но главное - люди… Такого количества народу, бредущего и едущего по дороге, заканчивавшейся у ворот, он не видел даже у себя в Тимберии. Они, маленькие как муравьи, сновали взад-вперед по своим делам, не обращая внимания на толчею и сумасшедший гомон, долетавший даже сюда.
Антэрн перевел взгляд на залив и внимательно разглядел порт, в котором рос целый лес мачт – как Димарох и говорил, славная Батерия принимала купцов из любых стран, и никто не знал отказа на ее огромных рынках.
- Этот город невероятен, - прошептал юноша.
Димарох хихикнул.
- Ты еще ничего не видел, друг мой. Потерпи чуть-чуть, скоро мы приедем.
Это самое «скоро» растянулось на добрую половину дня, и когда они, наконец оказались возле длинной очереди у городских ворот, солнце было в самом зените. Прохладный ветерок, напоенный ароматами моря, сглаживал чудовищную жару, донимавшую путников все последние дни, и Трегоран позволил себе расслабиться, полуприкрыв глаза и думая о череде странных и невозможных на первый взгляд событий, которые, чередуя одно другое и не давая ему ни мига передышки сменились за последние луны.
«Слишком много чудес и совпадений», - размышлял он. – «Так не бывает. Сперва я совершил невозможное и сбежал, затем сам бог Хаоса заключил со мной сделку. Потом я оказался у, наверное, единственного нормального фарийца в мире, который, к тому же был сильнейшим магом».
Воспоминание о Маркации и том, как он позволил этому доброму и глубоко порядочному человеку умереть, наполнили сердце юноши грустью, и тот тяжело вздохнул.
«Проклятый страх»! – со злостью подумал Трегоран. – «Когда он успел свить гнездо в моем сердце? Когда родных убивали и насиловали на моих глазах? Или позже, в рабстве»?
Он вспомнил хозяев, и его передернуло от отвращения. Юноша тряхнул головой и рывком поднялся с лежанки на дне телеги, которую он устроил из шкур. Очередь двигалась с черепашьей скоростью.
- Димарох, - обратился он к актеру на ирризийском, - кстати, я тут понял, почти ничего не рассказывал мне про свою родину. Говорил лишь об одном городе. Почему так?
Он заметил, что Итраида тоже встрепенулась.
Актер задумчиво пожевал губами, после чего сообщил.
- Друг мой, но ведь славная Батерия – и есть моя родина. Я тут родился и рос, я защищал ее стены, когда ирризийцы пришли к нам с огнем, я играл в ее амфитеатрах и молился в храмах.
- Это понятно, - Трегоран замахал руками, чувствуя, как собеседник начинает сворачивать на проторенную дорожку. – Я о другом. Ты почти ничего не говоришь об Атериаде. Почему так? Кто ваш император, сколько у него подданных…
- Погоди, погоди, - прервал его Димарох. – Я понял. Ты, похоже, действительно ничего о нас не знаешь. Неужели жрецы не учили?
- Учили, - покраснел юноша. – Но я тогда не запоминал ничего из их слов. Куда важнее было убежать и вместе с братом отправиться на реку, ловить маленьких крокодильчиков.
- Хорошее занятие, - улыбнулся актер. – Что ж, тогда внемли мне, о юный чародей. Атериада – это не страна. Это, скорее, земля, на которой живет один народ. Наша страна, это земля сотен городов, каждый из которых – независим. Раньше было больше, наши колонии можно было встретить на каждом берегу и каждом острове, но ни фарийцам, ни селианцам, ни таверианцам не понравилось это, а потому сейчас осталось только то, что осталось. Слабые города объединяются в союзы, либо идут в услужение сильным. Центром и югом Атериады, можно сказать, правит совет Батерии, западные перевалы держат полки царя Циралы, а на северо-западе заправляет совет Гилисии. Север с северо-востоком же делят Вилиртия и Марполис. Мимо Вилиртии, кстати, мы проезжали. Я сейчас не говорю об островах, чтобы не усложнять. Пока понятно?
Трегоран внимательно слушал и раскладывал полученные знания по полочкам.
- Да. У вас есть несколько сатрапий, - это слово юноша произнес по-тимберски, так как не знал его значение на других языках, - каждая из которых враждует с другой. Но не хватает единого царя или императора.
Димарох поморщился.
- Ради всех богов, не вздумай произносить это грязное слово, когда будешь говорить о нашем городе. Пусть ты и сильный маг, рискуешь получить нож в спину.
- Почему? – не понял молодой человек.
- Потому что сатрапии управляются деспотами. Нашими же городами правят самые достойные и почетные граждане. Иногда власть захватывали тираны, иногда, как это любят говорить фарийцы, мы назначали диктаторов, но они приходили и уходили, а демократия в городах оставалась.
Термины «тиран», «диктатор» и «демократия» он произнес на атериадском, а не на фарийском, и Итраида попросила пояснить их значение.
- Демократия – это власть граждан города.
- Совет Сильных? – переспросила девушка.
- М-м, что-то вроде, но не совсем. Извини, но вам, ва…- он запнулся, - северянам, это очень сложно понять. Тиран же – это человек, захвативший власть. Он отличается от диктатора тем, что последнему власть даруется народом и на какой-то срок. Обычно это делается во время тяжелой войны.
Девушка кивнула.
- А если дектиатйиор, - она с трудом выговорила незнакомое слово, - захочет стать тийранйом?
- Тут как повезет, - честно признался Димарох. – Часто так и происходило, причем не только у нас, но у тех же фарийев с таверионцами. Власть – слишком сладкий пирог, чтобы не нашлись честолюбивые глупцы, готовые ради кусочка поставить свои интересы выше общих.
- Слишком сложно, - резюмировала девушка. – У нас есть вождь. У него есть сыновья. Они слушают совет Сильных. Вместе идут на войну, вместе пируют. Все просто.
Димарох улыбнулся, нежно, по-отечески, словно говорил с неразумным ребенком.
- Нам это не подходит.
- Да. Вы любите усложнять. Любите говорить.
Актер рассмеялся, но беззлобно.
- Как скажешь, моя прекрасная воительница. Как скажешь.
В это время подошла их очередь, и, уплатив въездную пошлину, они наконец-то оказались внутри.
Он попытался пошевелиться, но тело больше не слушалось. Угасающим взглядом он окинул поле боя. Какое-то странное мельтешение вокруг, множество всадников на низкорослых конях, почему-то рубящих и колющих ганнорских воинов, какие-то взрывы.
Голова закружилась, и Элаикс потерял сознание.
Глава 4.
Пятый день пути по Степи прошли без приключений. Ни чудовищ, ни работорговцев, ни даже каких-нибудь хищных животных не встретилось троице, и Трегорану нравилось это. Он не хотел себе признаваться, но было что-то такое в этом простом и неспешном путешествии в компании прелестной, но странной воительницы и не менее странного актера.
Димарох оказался хорошим рассказчиком, и скрашивал вечера у костра самыми разными байками, которых он знал великое множество. Итраида же была великолепной добытчицей, умудрявшейся достать свежее мясо и съедобные коренья буквально на ровном месте.
- Вот увидишь, друг мой, - разглагольствовал Димарох вечером пятого дня, когда они остановились на привал и жарили на вертеле несколько заячьих тушек. - Едва ты только вступишь в пределы благородной Батерии, как забудешь о всех прочих городах, которые только видел. Поверь мне!
- Неужели даже великий Фар не столь прекрасен? – не удержался от подначки Трегоран.
- Нет, эти фарийские выскочки только и могут, что орать о своем Вечном городе, но чем он был триста лет назад? Обычной деревней. А Батерия блистает уже тысячелетие! Никто не останется равнодушным, увидев прекрасный акрополь, возвышающийся над лестницей из тысячи ступеней, или посетив один из десятков театров, что услаждают ценителей прекрасного по всем районам, начиная от порта, и заканчивая окраинами нижнего города. А храмы… - Он мечтательно зажмурился. – Кто не видел главный храм великой Тимиллы, тот ничего не видел в этой жизни!
Молодой чародей слушал его внимательно. Неожиданно ему в голову пришла одна идея.
- Скажи, а есть ли в вашем городе библиотеки?
- Конечно, самая большая на континенте!
- И в ней можно отыскать магические книги?
Димарох хмыкнул.
- А зачем они нужны человеку, способному испепелить кучу народа, за время, необходимое лишь для того, чтобы моргнуть?
- Я не закончил свое обучение, - признался юноша, не вдаваясь в детали.
- Понимаю, - Димарох не стал задавать лишних вопросов. – Да, в великой библиотеке есть все, но абы кто не сможет в нее войти.
- И что мне потребуется для этого?
Актер замялся и отвел взгляд. Трегоран терпеливо ждал.
- Стать городским чародеем, - наконец ответил его новоиспеченный друг.
Юноша задумался. С одной стороны, не самый плохой вариант – он знал множество заклинаний и был уже достаточно силен. Однако, с другой…
- Есть какая-то хитрость?
- Да. Любой претендент на это почетное звание должен сразиться с одним из действующих магов и победить того.
- Бой ведется насмерть?
Актер захохотал.
- Конечно же, нет! Позволь объяснить тебе кое-что. Магия в Атериаде угасает. Все талантливые чародеи – и это я знаю точно – перебираются в империю. Богоравный и платит лучше, и кормит сытнее, и рабов дарует больше.
- А я думал, что он не позволяет кому-нибудь кроме фарийцев изучать магию.
- Атериадцев это не касается. Мы признаны почти равными доблестным жителям Вечного города, - в его голосе прозвучала нескрываемая издевка. – А потому все более-менее опытные и талантливые чародеи думают только о том, как бы сесть на корабль и помахать родному краю ручкой. У меня так уехали трое друзей. Когда я последний раз был в Батерии, здесь оставалась всего сотня чародеев, включая зеленых учеников и согбенных старцев. Думаю, сегодня дела идут еще хуже. А посему, никто не станет драться с тобой на смерть.
- Это обнадеживает.
- Меня не слишком.
- Отчего?
- Ты – южанин. Городской совет может не пожелать связываться с кем-то вроде тебя.
- Понимаю, – Трегоран задумался. – В любом случае, мне придется посетить твой город, чтобы пополнить запасы и продать нашу добычу. Думаю, в Батерии можно будет действовать по обстоятельствам.
- Слова не юноши, но мужа, - согласился с ним Димарох.
В это время из темноты появилась Итраида, несущая несколько больших клубней.
- Еда, - проговорила она, показывая добычу.
Трегоран последнее время занимался изучением ирризийского и атериадского языков, и добился на этом поприще невероятных успехов. Его абсолютная память помогала юноше и на сей раз. Достаточно ему был один раз услышать слово, и он уже навечно запоминал его значение. Более того, мог воспроизвести услышанное с теми же интонациями, что и говоривший. Так что юноша подумывал скрыть свое истинное происхождение и представиться совету атериадцем-полукровокой.
Спустя два дня они, наконец, добрались до обжитых мест, и уже больше суток катились по хорошей дороге, успев миновать несколько городов. Димарох заметно повеселел. Он щебетал, точно соловей, расписывая своим спутникам все те удовольствия и радости, что несут им атериадские полисы. Трегоран слушал его в пол уха. Он заметно подтянул свои знания ирризийского, и сейчас разговаривал с воительницей, оказавшейся на удивление интересной личностью.
- Расскажи, как ты оказалась в плену, - попросил он, когда Димарох, правивший повозкой, в десятый или одиннадцатый раз подряд завел речь о величии Батерии.
- Я должна был смотреть.
Трегоран моргнул.
- Прости?
- Смотреть, - повторила девушка.
Юноша коснулся плеча артиста, прервал того и повторил слово, произнесенное девушкой.
- В этом смысле правильно понимать его, как разведывать, друг мой, - отозвался тот, - так на чем я остановился?
- На храмах.
- Ах да, точно. Храмы Батерии…
Трегоран вновь переместился к собеседнице.
- Прости, я еще плохо знаю ваш язык.
- Плохо? Ты учил его семь дней и говоришь так, словно жил у нас годы!
- У меня есть пара талантов, - скромно улыбнулся юноша. – Но давай вернемся к твоему рассказу.
Девушка раздраженно фыркнула, но подчинилась. Он уже успел понять, что Итраида ненавидит, когда кто-либо отдает ей приказы, но слушается его.
- Да, я смотрела. Род Волка - наши кровники. Ты знаешь, что это?
- Да. У нас тоже существовал подобный обычай, - ответил он. – Когда член благородного семейства беспричинно проливал кровь члена другого семейства, родные убитого имели право воззвать к богам и потребовать справедливой мести.
Девушка слушала с огромным и неподдельным интересом.
- И как они делали это?
- На арене в храме наш воин сражался с убийцей. Либо до первой крови, либо до смерти.
- У нас не так.
- А как?
- Воюем, пока не перебьем всех.
- Жестоко. А иначе никак?
- Бывает иначе, но редко.
- Понятно. Значит, тебя отправили следить за врагами?
- Никто не отправлял меня! – сразу же огрызнулась она. – Я – из рода Рыси, я дочь лесов!
- Что, прости? – Трегоран уже было подумал вновь обратиться за помощью к Димароху, но Итраида пояснила сама.
Она неожиданно оголила левое плечо, открыв смущенному Трегорану гладкую девичью кожу, изуродованную четырьмя параллельными полосами.
- Видишь?
- Шрамы?
- Это не просто шрамы. Это – следы рыси. – В голосе девушки было столько благоговения, что, казалось, она говорит о каком-то священном месте.
Трегоран знал, о каком животном идет речь – у хозяев был свой зверинец, и юноше не раз приходилось убираться в нем. Каждый раз он ждал смерти от бритвенно-острых когтей северных хищников с забавными кисточками на мохнатых ушах, и каждый раз ему везло. Юноша вздрогнул всем телом и отогнал неприятное воспоминание.
- И как его получить? Убить рысь?
- Нет, убить по двум ладоням врагов за один след.
У Трегорана отвисла челюсть. Выходит, что эта миловидная девушка отправила на тот свет как минимум сорок человек, причем сделала это безо всякой магической силы.
- И много тебе оставалось до последнего? – сообразил он.
- Всего двое, - опечаленно отозвалась она.
- И ты как раз собиралась их прикончить?
- Я сделала это и забрала уши мертвых в качестве доказательства. Я была слишком довольна и радостна. Еще бы – знак рыси говорит, что я – воин, хозяйка своей судьбы. Могу пойти в дружину, могу сама выбрать мужа.
- А ты хотела замуж? – Трегоран почувствовал себя пристыженным. – Из-за меня ты не можешь вернуться к любимому?
Девушка едва заметно покраснела.
- Нет. Я не хочу замуж. Мои родители хотели отдать меня мужчине.
- А-а-а, понимаю. И на обратном пути ты повстречала работорговцев?
- Да. Напали, когда спала. Позор мне! – она злобно ударила кулаком по борту телеги.
«Ага, и будучи разбуженной, она сумела уложить шестерых прежде, чем оказалась в плену. Просто замечательно».
- А даже если бы и хотела, - продолжала девушка, - это неважно. Идти за великим шаманом – честь. Ты призвал пламя себе в услужение. Почетно оплатить долг жизни столь могучему шаману.
Их беседу прервал довольный вопль Димароха.
- А вот и она! Узрите!
Трегоран отвлекся от беседы с девушкой и уставился в указанном направлении.
Их телега как раз взобралась на холм и взору юноши предстала совершенно фантастическая картина – внизу блестела водная гладь залива, упиравшегося в холмистый берег, на котором раскинулся громадный город, опоясанный как минимум тремя кольцами стен, за самой последней из которых расположился большой пригород. Солнце играло на крышах башен, даже отсюда были заметны громадные сооружения – храмы, дома знатных горожан, возможно, еще какие-то строения. Но главное - люди… Такого количества народу, бредущего и едущего по дороге, заканчивавшейся у ворот, он не видел даже у себя в Тимберии. Они, маленькие как муравьи, сновали взад-вперед по своим делам, не обращая внимания на толчею и сумасшедший гомон, долетавший даже сюда.
Антэрн перевел взгляд на залив и внимательно разглядел порт, в котором рос целый лес мачт – как Димарох и говорил, славная Батерия принимала купцов из любых стран, и никто не знал отказа на ее огромных рынках.
- Этот город невероятен, - прошептал юноша.
Димарох хихикнул.
- Ты еще ничего не видел, друг мой. Потерпи чуть-чуть, скоро мы приедем.
Это самое «скоро» растянулось на добрую половину дня, и когда они, наконец оказались возле длинной очереди у городских ворот, солнце было в самом зените. Прохладный ветерок, напоенный ароматами моря, сглаживал чудовищную жару, донимавшую путников все последние дни, и Трегоран позволил себе расслабиться, полуприкрыв глаза и думая о череде странных и невозможных на первый взгляд событий, которые, чередуя одно другое и не давая ему ни мига передышки сменились за последние луны.
«Слишком много чудес и совпадений», - размышлял он. – «Так не бывает. Сперва я совершил невозможное и сбежал, затем сам бог Хаоса заключил со мной сделку. Потом я оказался у, наверное, единственного нормального фарийца в мире, который, к тому же был сильнейшим магом».
Воспоминание о Маркации и том, как он позволил этому доброму и глубоко порядочному человеку умереть, наполнили сердце юноши грустью, и тот тяжело вздохнул.
«Проклятый страх»! – со злостью подумал Трегоран. – «Когда он успел свить гнездо в моем сердце? Когда родных убивали и насиловали на моих глазах? Или позже, в рабстве»?
Он вспомнил хозяев, и его передернуло от отвращения. Юноша тряхнул головой и рывком поднялся с лежанки на дне телеги, которую он устроил из шкур. Очередь двигалась с черепашьей скоростью.
- Димарох, - обратился он к актеру на ирризийском, - кстати, я тут понял, почти ничего не рассказывал мне про свою родину. Говорил лишь об одном городе. Почему так?
Он заметил, что Итраида тоже встрепенулась.
Актер задумчиво пожевал губами, после чего сообщил.
- Друг мой, но ведь славная Батерия – и есть моя родина. Я тут родился и рос, я защищал ее стены, когда ирризийцы пришли к нам с огнем, я играл в ее амфитеатрах и молился в храмах.
- Это понятно, - Трегоран замахал руками, чувствуя, как собеседник начинает сворачивать на проторенную дорожку. – Я о другом. Ты почти ничего не говоришь об Атериаде. Почему так? Кто ваш император, сколько у него подданных…
- Погоди, погоди, - прервал его Димарох. – Я понял. Ты, похоже, действительно ничего о нас не знаешь. Неужели жрецы не учили?
- Учили, - покраснел юноша. – Но я тогда не запоминал ничего из их слов. Куда важнее было убежать и вместе с братом отправиться на реку, ловить маленьких крокодильчиков.
- Хорошее занятие, - улыбнулся актер. – Что ж, тогда внемли мне, о юный чародей. Атериада – это не страна. Это, скорее, земля, на которой живет один народ. Наша страна, это земля сотен городов, каждый из которых – независим. Раньше было больше, наши колонии можно было встретить на каждом берегу и каждом острове, но ни фарийцам, ни селианцам, ни таверианцам не понравилось это, а потому сейчас осталось только то, что осталось. Слабые города объединяются в союзы, либо идут в услужение сильным. Центром и югом Атериады, можно сказать, правит совет Батерии, западные перевалы держат полки царя Циралы, а на северо-западе заправляет совет Гилисии. Север с северо-востоком же делят Вилиртия и Марполис. Мимо Вилиртии, кстати, мы проезжали. Я сейчас не говорю об островах, чтобы не усложнять. Пока понятно?
Трегоран внимательно слушал и раскладывал полученные знания по полочкам.
- Да. У вас есть несколько сатрапий, - это слово юноша произнес по-тимберски, так как не знал его значение на других языках, - каждая из которых враждует с другой. Но не хватает единого царя или императора.
Димарох поморщился.
- Ради всех богов, не вздумай произносить это грязное слово, когда будешь говорить о нашем городе. Пусть ты и сильный маг, рискуешь получить нож в спину.
- Почему? – не понял молодой человек.
- Потому что сатрапии управляются деспотами. Нашими же городами правят самые достойные и почетные граждане. Иногда власть захватывали тираны, иногда, как это любят говорить фарийцы, мы назначали диктаторов, но они приходили и уходили, а демократия в городах оставалась.
Термины «тиран», «диктатор» и «демократия» он произнес на атериадском, а не на фарийском, и Итраида попросила пояснить их значение.
- Демократия – это власть граждан города.
- Совет Сильных? – переспросила девушка.
- М-м, что-то вроде, но не совсем. Извини, но вам, ва…- он запнулся, - северянам, это очень сложно понять. Тиран же – это человек, захвативший власть. Он отличается от диктатора тем, что последнему власть даруется народом и на какой-то срок. Обычно это делается во время тяжелой войны.
Девушка кивнула.
- А если дектиатйиор, - она с трудом выговорила незнакомое слово, - захочет стать тийранйом?
- Тут как повезет, - честно признался Димарох. – Часто так и происходило, причем не только у нас, но у тех же фарийев с таверионцами. Власть – слишком сладкий пирог, чтобы не нашлись честолюбивые глупцы, готовые ради кусочка поставить свои интересы выше общих.
- Слишком сложно, - резюмировала девушка. – У нас есть вождь. У него есть сыновья. Они слушают совет Сильных. Вместе идут на войну, вместе пируют. Все просто.
Димарох улыбнулся, нежно, по-отечески, словно говорил с неразумным ребенком.
- Нам это не подходит.
- Да. Вы любите усложнять. Любите говорить.
Актер рассмеялся, но беззлобно.
- Как скажешь, моя прекрасная воительница. Как скажешь.
В это время подошла их очередь, и, уплатив въездную пошлину, они наконец-то оказались внутри.
