Путеводитель по моим проектам + график публикаций книг: https://prodaman.ru/Slovo_Kat/blog/Putevoditel-po-proektu
PR2023
– Значит, это окончательный вариант сценария фильма «На сопках Маньчжурии»?
– Да, дорогой, да!
Чуть пухловатая женщина лет тридцати пяти только что не лучилась от счастья. Её буквально распирало от гордости и уверенности, что это, наконец, «оно».
– Подтверждаю. Сценарий шикарный, Нино Нодаровна. Продюсер согласен на экранизацию.
– Да, спасибо... – с почти незаметным кавказским акцентом произнесла женщина. – Я воспользовалась дневниками моего прадедушки, участника тех событий. Страшно интересные заметки у него вышли. Несколько историй в фильме будет разворачиваться параллельно. Смотрите, одна ветка сюжета – это известный исторический факт, как в феврале 1905 года 214-й резервный Мокшанский пехотный полк в тяжелейших боях между Мукденом и Ляояном попал в японское окружение и постоянно подвергался атакам противника. Только представьте их ужас и боль.
Вот он, критический момент. У вас заканчиваются боеприпасы. Вы искренне считаете, что это финал. Ваш командир полка отдает приказ: «Знамя и оркестр – вперёд!..» Капельмейстер Шатров выводит оркестр на бруствер окопов, отдает приказ играть боевой марш и ведёт оркестр вперёд за знаменем полка. Видите эту картину? Я даже понимаю, какую наш композитор музыку подберет... невероятно сильный момент... Воодушевлённые солдаты начинают бежать в штыковую атаку. Крупные планы солдат. Лица меняют выражения от отчаяния до решимости выполнить предназначенное.
«Второе дыхание»...
В ходе боя под музыку оркестра наши солдаты непрерывно атакуют японцев и, в конце концов, прорывают окружение.
Видео уходит в чёрно-белый цвет, начинаются помехи, как при архивной видеосъёмке тех лет, постепенно превращаясь в чёрный экран. Идёт закадровый голос и титры: «В том бою погиб командир полка. От 4000 личного состава полка осталось всего 700 человек. Из оркестра в живых осталось лишь 7 музыкантов. За этот подвиг все музыканты оркестра были награждены Георгиевскими крестами, Илья Шатров – офицерским орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами (второе подобное награждение капельмейстеров), а оркестр удостоен почётных серебряных труб».
– А какая вторая сюжетная ветка, Нино Нодаровна? – поинтересовался помощник режиссёра.
– Любовь, конечно, – с жалостью посмотрела на паренька писательница. – Это же интересно, Лёшенька. Люди пойдут в кино явно не за тем, чтобы узнать, как был создан вальс «На сопках Маньчжурии». Это и так всем известно.
– Ну я, допустим, не знаю, – признался помреж.
– Ты просто молодой, вас по-другому учили. Если вкратце, после окончания русско-японской войны Мокшанский полк ещё целый год оставался в Маньчжурии, где Илья Шатров, однажды попав по приказу нового командира полка на гауптвахту, начал писать вальс «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», посвящённый погибшим боевым товарищам. А летом 1906 года Илья Алексеевич уже создал первую версию вальса. Шатров посвятил его своим погибшим друзьям. Но, пойми, дорогой, это история не про сам вальс. Вальс – только фон. Это история любви русской девушки и маньчжура.
– А девушка-то как на войне оказалась? – не понял помреж. – Ну, я не про кино. Я про реальную жизнь.
– Ох, сопляк, – отечески пожурил его режиссёр. – Во все времена особо активные барышни рвались на войну, переодевшись мужиками во избежание узнавания. Ты что, «Гусарскую балладу» не смотрел?
– Не смотрел, – снова вздохнул помреж.
– Дорогой, а ты вообще точно в нужной сфере работаешь? – с улыбкой заметила Нино Нодаровна. – Может, это не твоё?
Режиссёр решил пару мелких организационных вопросов, а потом, несколько смутившись, произнес:
– Нино Нодаровна... Эм... А я могу вас прямо сейчас пригласить в кафе?
– Илья Андреевич, вам что-то по сценарию неясно, требуется уточнить? – закусила дужку очков писательница. – Но я считала, что...
– Нет... Эм... Не поймите неправильно, я... Большой фанат ваших книг. И... эм... Когда узнал, что вы наконец-то решились из одной из них лично попробовать сделать киносценарий... Я просто не смог устоять. Такой соблазн... воплотить в визуальный ряд ваши слова...
Режиссёр густо покраснел.
– Ах, вот в чем дело, – рассмеялась писательница. – Ну... Почему бы и нет. Значит, вас не тема будущего фильма привлекла, обидно. Я-то думала...
– Нет, нет, тема тоже очень важна: Россия, Китай... спорная территория… но...
– Её автор важнее. Ясно.
Режиссёр снова покраснел.
– В голове этот диалог выглядел не таким косноязычным с моей стороны, – жалобным тоном заметил он. – Я в вашем присутствии дурею, язык отнимается, простите за откровенность. Живая легенда... Я даже дышать рядом с вами боюсь.
Нино Нодаровна вздохнула, а затем лукавым тоном произнесла:
– Ну пойдём, Илюш. Сейчас ты наглядно убедишься, как много мучного жрут отечественные легенды беллетристики. Может, ореол святости чуть поразвеется.
Илья Андреевич аккуратно положил на салфетку перед именитой писательницей восемь фотографий.
– Эм... Это... Возможная главная героиня. Вам не интересно было бы первой узнать, кто из них утверждена?
– Интересно, – кивнула головой Нино. – Но ни одна из этих актрис на главную роль не подходит по типажу, к сожалению.
– Они все красивые, – заметил Илья.
– Они все худосочные, – насмешливо произнесла писательница. – Понимаю, сейчас так модно. Но в те времена в той среде были совершенно иные каноны красоты. Это раз. А во-вторых, ни одна из них совершенно не похожа на мою прабабку. Ни на капельку. Прабабка была чрезвычайно фигуристой типично деревенской особой, а не городской модной фифой. Кровь с молоком. Бой-баба. А это всё копии известной модельки 60-х Твигги. Просто взгляните на оригинал...
Писательница протянула режиссёру телефон с оцифрованной фотографией, на которой была запечатлена довольно курьёзная пара: худенький азиат с удивительно постным лицом и крепко сбитая типично русская щекастая баба с огромной пушистой косой.
– Надо было с этого начинать, – озадаченно протянул Илья. – Получается, мы зря проделали предварительную работу.
– Вообще-то я высылала вашим ребятам копию фотографии, – призналась Нино. – Да и в книге она была размещена, так что я подумала...
– Я правда не видел, простите, – пристыженно произнес Илья, перебирая уже в своем телефоне анкеты актёров-мужчин. – Я цифровую версию читал, а там нет картинок, только текст сплошняком с техническими примечаниями по эпизодам. Но могу обрадовать: вот этот паренёк довольно похож на главного героя, не находите?
Нино взглянула на фотографию и задумалась.
– Ну... Возможно, вы правы, – нехотя признала она. – В соответствующей одежде очень даже. Но как насчёт актёрской игры? Одной внешности маловато.
– Этот паренек, по отзывам, чрезвычайно хорош в рукопашном бою на камеру, – заметил Илья. – И у него неплохая физическая подготовка, что позволит по минимуму задействовать каскадёров. Для меня очень важно, чтобы все самые тяжёлые сцены отыгрывал сам актер. Я считаю, что это позволяет ему лучше прочувствовать роль, по максимуму слиться с персонажем.
– Я не видела работ этого малого, – призналась писательница.
– Это китайский актер, – спокойно заметил Илья. – И он в России почти неизвестен. Только фанаты тамошних дорам в курсе, что он вообще такое.
– А-а-а... Вы хотите полную аутентичность?
– Да! – восторженно загорелись глаза режиссёра. – Это одна из причин, почему мы с вами сейчас разговариваем. Я хочу снять не гламурное кино. И не сопливую историю любви, где война – лишь антураж. Хочу показать, что война – это ужас и боль. Людская трагедия. Это не крики политиков и не ура-патриотизм, а каждодневная тяжёлая ноша всех её участников, чьё значение сложно переоценить. Но... Жизнь продолжается, не смотря ни на что. И даже в этой грязи и отчаянии может зародиться нежданная искренняя любовь. Именно светлая любовь, а не животная похоть. И настоящим человеком можно остаться даже на войне. Вопреки всему.
– Понимаю, – сняла очки писательница. – Именно об этом книга.
– В общем... Я хочу, чтобы актёры прочувствовали почти всё то же, что и главные герои. Не будет никаких элитных гостиниц. Не будет администраторов «подай-принеси». Я хочу, чтобы они максимально реалистично себя вели, а не наигранно-пафосно, как обычно это делают представители актерской профессии, когда заходит речь о съёмках событий отечественной истории. Они все как с ума сходят, начиная говорить не своими голосами, такой внезапный апломб на ровном месте.
– Знаете, что, Илья Андреевич, – усмехнулась Нино. – Мне кажется, мы с вами отлично сработаемся. Я полностью разделяю вашу точку зрения. Давайте устроим нашим рафинированным гламуркам локальный филиал ада. Пусть они поймут, что война – это грязь. Нет там никакой эстетики. Может, хоть рты лишний раз по поводу и без повода раскрывать не будут.
Небольшая группка возможных главных актеров сидела в зале для совещаний одного из бизнес-центров Москвы.
– Первое правило, – вещал режиссер. – Максимальная реалистичность. Поэтому вы будете жить точно, как они. Солдаты образца 1905 года.
– Ещё чего, – брезгливо наморщил носик один из кандидатов на роль капельмейстера Ильи Шатрова. – Может, нам ещё и в окопе спать прикажете?
– Хорошая идея, – одобрил режиссер. – Возьму на заметку.
– Вы как хотите, но даже из уважения к вам я на это не подпишусь, – встал из-за стола другой актер. – Это какое-то самодурство. Почему после тяжёлых съёмок я не могу расслабиться в тёплой ванне? Выпить? Вкусно поесть, телек посмотреть, в конце концов?
– Потому что на вашем лице будет видно, что вы не страдали, – охотно пояснил режиссер, обращаясь к недовольному вопрошающему. – Как говорил старик Станиславский: «Не верю!» Вот вы служили?
– Чего? – опешил известный сериальный актёр, необычайно модный и востребованный. – Нет, конечно. Зачем мне это? Пустая потеря времени.
– Вы нам не подходите, извините.
– Это я вам не подхожу? Это ВЫ МНЕ НЕ ПОДХОДИТЕ! – оскорбленно прорычал актёришко, громко хлопнув дверью.
– Давайте не будем трепать друг другу нервы и сократим время на чрезвычайно эмоциональных, но пустых разговорах, – предложил режиссёр, кивая помощнику. – Мои правила вам известны. Мне нужны крепкие актеры, имеющие опыт военной службы, если они претендуют на мужские роли. Артисты, которые не зассут жить полгода по канонам ТОЙ АРМИИ. Без телефонов. Без связи с другими людьми. Полностью оторванные от мира. Вам за этой хорошо заплатят, но...
Полгода я для вас царь и бог. Мои фильмы вам известны, дерьма на выходе гарантированно не будет. Итогом станет довольно тяжёлая киноработа из категории «не для всех», которую не посмотришь после рабочего дня перед сном за банкой колы и пакетом чипсов. Это кино – «для подумать».
Что вы получите от участия в этом проекте? Интересный опыт. Нестандартные роли. Возможность спорить со мной и вносить авторские правки в сценарий относительно видения своего персонажа. Не нравится – возвращайтесь в сериалы или комедии. Я не против. Возьму малоизвестных актёров, это будет даже дешевле. Но поймите меня правильно: неужели вам самим не интересно попробовать себя в чем-то принципиально новом? В качественно ином? Неужели не надоело ходить и светить только красивой рожей, каждый раз сомневаясь: вас взяли в фильм из-за неё или потому, что вы, в первую очередь, высококлассный актер, а потом уже всё остальное?
– Я в теме, – согласно кивнул головой Денис, один из претендентов на роль старшего брата главной героини. – Прямо с языка сняли. Только за рожу и берут, вообще не смотрят на возможности как актера. Надоело играть тупых красавчиков, изнывающих от любви к очередной тупой блондинке, которая сама не знает, чего хочет от жизни. Это реально не игра, а просто умение преподнести как можно более выгодно своё лицо. Я актёр, а не модель, и хочу это продемонстрировать. В первую очередь себе.
Примечание:
Твигги (дама Лесли Лоусон (фамилия при рождении – Хорнби) –британская супермодель, актриса и певица. Twiggy буквально – «тоненькая, хрупкая» (от англ. twig – «тростинка»). Дама-командор ордена Британской империи – (DBE, 2018).
Усталый китайский актер упорно молчал, наблюдая, как ему прикрепляют к толстовке петличный микрофон и задают различные уточняющие технические вопросы.
– Он всегда такой неразговорчивый? – поинтересовалась ассистентка.
– Да, – лаконично подтвердил переводчик.
– До сих пор в нашей актерской тусовке многие гадают: он просто по жизни молчун или не говорит, потому что косноязычен, – пояснил представитель китайской компании, отвечающий за предоставленного российской стороне актёра.
– То-то я думаю, почему с ним так мало интервью, – покивал головой помреж. – А... Вы перевели ему, что после этой записи у него заберут телефоны, не будет никакого интернета и удобств, и...
– В курсе, – снова кратко подтвердил переводчик. – Мой клиент внимательно изучил портфолио всех участвующих в съёмке актеров и ваше предложение. Ему оно показалось интересным, даже несмотря на то, что оплата по нашим меркам не столь высока.
– Надо доплатить? – забеспокоился помреж. – Его могут переманить на более денежный проект?
Переводчик недолго пошушукался с актёром и подытожил:
– Нет. Он считает, что пожить полгода, как обычный человек, – само по себе дорогого стоит. К тому же он рад, что никто из его будущих коллег не знает, кто он такой. Отношение будет непредвзятое. Только у него есть три просьбы, пока контракт ещё не подписан. И я должен их озвучить.
– Какие?
– Первая довольно сложная, помня о вашем требовании «полгода со съемочной площадки – ни ногой». Мой клиент убедительно просит предоставить ему выходные. Вернее нет, не так… Не выходные в полной мере, как вы это понимаете. Не сутки отдыха. А несколько часов для выезда в город. Но он пока не знает, в какие именно дни это произойдёт. Скорее всего – если вы разрешите, конечно! – это будут 2-3 часа примерно через месяц и столько же в конце съёмочного периода.
– Сложно, – задумался помреж. – Хотя, с другой стороны… Его уже как актёра утвердили, да и вряд ли 3 часа простоя сорвут съёмку… Нам будет, чем заняться в это время.
– Вот и хорошо. Обсудите с режиссёром. Это очень важно для моего клиента. Эти встречи крайне сложно перенести. Возможно, придётся ждать ещё полгода-год.
– А, это какие-то дела! – с облегчением произнёс Алексей. – Это меняет дело.
Переводчик явно замялся.
– Ну… не совсем, – нехотя уточнил азиат. – Но, гарантирую, мой клиент нигде светить лицом не будет. Ему это просто не нужно.
– Хорошо, я поговорю с Ильей, – согласился помреж.
– Вторая просьба… она вытекает из первой. Эм... Вы можете не говорить другим русским, кто он такой? Поймите... он... дорамный актёр. Довольно известный в своей нише. Но насколько мы поняли, в России многие люди этот жанр считают довольно специфичными. Плюс у нас и русских немного разные подходы к актёрской игре.
– Хорошо, – слегка удивился просьбе китайцев Лёша.
– Теперь третье. Вы можете звать его на площадке по настоящему имени, а не по псевдониму? И в титрах указать его же?
– Полагаю, да, – пожал плечами помреж. – Но насчёт последнего вопроса лучше поговорите с режиссёром и продюсером. Хотя они, скорее всего, будут не против.
PR2023
Пролог
– Значит, это окончательный вариант сценария фильма «На сопках Маньчжурии»?
– Да, дорогой, да!
Чуть пухловатая женщина лет тридцати пяти только что не лучилась от счастья. Её буквально распирало от гордости и уверенности, что это, наконец, «оно».
– Подтверждаю. Сценарий шикарный, Нино Нодаровна. Продюсер согласен на экранизацию.
– Да, спасибо... – с почти незаметным кавказским акцентом произнесла женщина. – Я воспользовалась дневниками моего прадедушки, участника тех событий. Страшно интересные заметки у него вышли. Несколько историй в фильме будет разворачиваться параллельно. Смотрите, одна ветка сюжета – это известный исторический факт, как в феврале 1905 года 214-й резервный Мокшанский пехотный полк в тяжелейших боях между Мукденом и Ляояном попал в японское окружение и постоянно подвергался атакам противника. Только представьте их ужас и боль.
Вот он, критический момент. У вас заканчиваются боеприпасы. Вы искренне считаете, что это финал. Ваш командир полка отдает приказ: «Знамя и оркестр – вперёд!..» Капельмейстер Шатров выводит оркестр на бруствер окопов, отдает приказ играть боевой марш и ведёт оркестр вперёд за знаменем полка. Видите эту картину? Я даже понимаю, какую наш композитор музыку подберет... невероятно сильный момент... Воодушевлённые солдаты начинают бежать в штыковую атаку. Крупные планы солдат. Лица меняют выражения от отчаяния до решимости выполнить предназначенное.
«Второе дыхание»...
В ходе боя под музыку оркестра наши солдаты непрерывно атакуют японцев и, в конце концов, прорывают окружение.
Видео уходит в чёрно-белый цвет, начинаются помехи, как при архивной видеосъёмке тех лет, постепенно превращаясь в чёрный экран. Идёт закадровый голос и титры: «В том бою погиб командир полка. От 4000 личного состава полка осталось всего 700 человек. Из оркестра в живых осталось лишь 7 музыкантов. За этот подвиг все музыканты оркестра были награждены Георгиевскими крестами, Илья Шатров – офицерским орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами (второе подобное награждение капельмейстеров), а оркестр удостоен почётных серебряных труб».
– А какая вторая сюжетная ветка, Нино Нодаровна? – поинтересовался помощник режиссёра.
– Любовь, конечно, – с жалостью посмотрела на паренька писательница. – Это же интересно, Лёшенька. Люди пойдут в кино явно не за тем, чтобы узнать, как был создан вальс «На сопках Маньчжурии». Это и так всем известно.
– Ну я, допустим, не знаю, – признался помреж.
– Ты просто молодой, вас по-другому учили. Если вкратце, после окончания русско-японской войны Мокшанский полк ещё целый год оставался в Маньчжурии, где Илья Шатров, однажды попав по приказу нового командира полка на гауптвахту, начал писать вальс «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», посвящённый погибшим боевым товарищам. А летом 1906 года Илья Алексеевич уже создал первую версию вальса. Шатров посвятил его своим погибшим друзьям. Но, пойми, дорогой, это история не про сам вальс. Вальс – только фон. Это история любви русской девушки и маньчжура.
– А девушка-то как на войне оказалась? – не понял помреж. – Ну, я не про кино. Я про реальную жизнь.
– Ох, сопляк, – отечески пожурил его режиссёр. – Во все времена особо активные барышни рвались на войну, переодевшись мужиками во избежание узнавания. Ты что, «Гусарскую балладу» не смотрел?
– Не смотрел, – снова вздохнул помреж.
– Дорогой, а ты вообще точно в нужной сфере работаешь? – с улыбкой заметила Нино Нодаровна. – Может, это не твоё?
***
Режиссёр решил пару мелких организационных вопросов, а потом, несколько смутившись, произнес:
– Нино Нодаровна... Эм... А я могу вас прямо сейчас пригласить в кафе?
– Илья Андреевич, вам что-то по сценарию неясно, требуется уточнить? – закусила дужку очков писательница. – Но я считала, что...
– Нет... Эм... Не поймите неправильно, я... Большой фанат ваших книг. И... эм... Когда узнал, что вы наконец-то решились из одной из них лично попробовать сделать киносценарий... Я просто не смог устоять. Такой соблазн... воплотить в визуальный ряд ваши слова...
Режиссёр густо покраснел.
– Ах, вот в чем дело, – рассмеялась писательница. – Ну... Почему бы и нет. Значит, вас не тема будущего фильма привлекла, обидно. Я-то думала...
– Нет, нет, тема тоже очень важна: Россия, Китай... спорная территория… но...
– Её автор важнее. Ясно.
Режиссёр снова покраснел.
– В голове этот диалог выглядел не таким косноязычным с моей стороны, – жалобным тоном заметил он. – Я в вашем присутствии дурею, язык отнимается, простите за откровенность. Живая легенда... Я даже дышать рядом с вами боюсь.
Нино Нодаровна вздохнула, а затем лукавым тоном произнесла:
– Ну пойдём, Илюш. Сейчас ты наглядно убедишься, как много мучного жрут отечественные легенды беллетристики. Может, ореол святости чуть поразвеется.
***
Илья Андреевич аккуратно положил на салфетку перед именитой писательницей восемь фотографий.
– Эм... Это... Возможная главная героиня. Вам не интересно было бы первой узнать, кто из них утверждена?
– Интересно, – кивнула головой Нино. – Но ни одна из этих актрис на главную роль не подходит по типажу, к сожалению.
– Они все красивые, – заметил Илья.
– Они все худосочные, – насмешливо произнесла писательница. – Понимаю, сейчас так модно. Но в те времена в той среде были совершенно иные каноны красоты. Это раз. А во-вторых, ни одна из них совершенно не похожа на мою прабабку. Ни на капельку. Прабабка была чрезвычайно фигуристой типично деревенской особой, а не городской модной фифой. Кровь с молоком. Бой-баба. А это всё копии известной модельки 60-х Твигги. Просто взгляните на оригинал...
Писательница протянула режиссёру телефон с оцифрованной фотографией, на которой была запечатлена довольно курьёзная пара: худенький азиат с удивительно постным лицом и крепко сбитая типично русская щекастая баба с огромной пушистой косой.
– Надо было с этого начинать, – озадаченно протянул Илья. – Получается, мы зря проделали предварительную работу.
– Вообще-то я высылала вашим ребятам копию фотографии, – призналась Нино. – Да и в книге она была размещена, так что я подумала...
– Я правда не видел, простите, – пристыженно произнес Илья, перебирая уже в своем телефоне анкеты актёров-мужчин. – Я цифровую версию читал, а там нет картинок, только текст сплошняком с техническими примечаниями по эпизодам. Но могу обрадовать: вот этот паренёк довольно похож на главного героя, не находите?
Нино взглянула на фотографию и задумалась.
– Ну... Возможно, вы правы, – нехотя признала она. – В соответствующей одежде очень даже. Но как насчёт актёрской игры? Одной внешности маловато.
– Этот паренек, по отзывам, чрезвычайно хорош в рукопашном бою на камеру, – заметил Илья. – И у него неплохая физическая подготовка, что позволит по минимуму задействовать каскадёров. Для меня очень важно, чтобы все самые тяжёлые сцены отыгрывал сам актер. Я считаю, что это позволяет ему лучше прочувствовать роль, по максимуму слиться с персонажем.
– Я не видела работ этого малого, – призналась писательница.
– Это китайский актер, – спокойно заметил Илья. – И он в России почти неизвестен. Только фанаты тамошних дорам в курсе, что он вообще такое.
– А-а-а... Вы хотите полную аутентичность?
– Да! – восторженно загорелись глаза режиссёра. – Это одна из причин, почему мы с вами сейчас разговариваем. Я хочу снять не гламурное кино. И не сопливую историю любви, где война – лишь антураж. Хочу показать, что война – это ужас и боль. Людская трагедия. Это не крики политиков и не ура-патриотизм, а каждодневная тяжёлая ноша всех её участников, чьё значение сложно переоценить. Но... Жизнь продолжается, не смотря ни на что. И даже в этой грязи и отчаянии может зародиться нежданная искренняя любовь. Именно светлая любовь, а не животная похоть. И настоящим человеком можно остаться даже на войне. Вопреки всему.
– Понимаю, – сняла очки писательница. – Именно об этом книга.
– В общем... Я хочу, чтобы актёры прочувствовали почти всё то же, что и главные герои. Не будет никаких элитных гостиниц. Не будет администраторов «подай-принеси». Я хочу, чтобы они максимально реалистично себя вели, а не наигранно-пафосно, как обычно это делают представители актерской профессии, когда заходит речь о съёмках событий отечественной истории. Они все как с ума сходят, начиная говорить не своими голосами, такой внезапный апломб на ровном месте.
– Знаете, что, Илья Андреевич, – усмехнулась Нино. – Мне кажется, мы с вами отлично сработаемся. Я полностью разделяю вашу точку зрения. Давайте устроим нашим рафинированным гламуркам локальный филиал ада. Пусть они поймут, что война – это грязь. Нет там никакой эстетики. Может, хоть рты лишний раз по поводу и без повода раскрывать не будут.
***
Небольшая группка возможных главных актеров сидела в зале для совещаний одного из бизнес-центров Москвы.
– Первое правило, – вещал режиссер. – Максимальная реалистичность. Поэтому вы будете жить точно, как они. Солдаты образца 1905 года.
– Ещё чего, – брезгливо наморщил носик один из кандидатов на роль капельмейстера Ильи Шатрова. – Может, нам ещё и в окопе спать прикажете?
– Хорошая идея, – одобрил режиссер. – Возьму на заметку.
– Вы как хотите, но даже из уважения к вам я на это не подпишусь, – встал из-за стола другой актер. – Это какое-то самодурство. Почему после тяжёлых съёмок я не могу расслабиться в тёплой ванне? Выпить? Вкусно поесть, телек посмотреть, в конце концов?
– Потому что на вашем лице будет видно, что вы не страдали, – охотно пояснил режиссер, обращаясь к недовольному вопрошающему. – Как говорил старик Станиславский: «Не верю!» Вот вы служили?
– Чего? – опешил известный сериальный актёр, необычайно модный и востребованный. – Нет, конечно. Зачем мне это? Пустая потеря времени.
– Вы нам не подходите, извините.
– Это я вам не подхожу? Это ВЫ МНЕ НЕ ПОДХОДИТЕ! – оскорбленно прорычал актёришко, громко хлопнув дверью.
– Давайте не будем трепать друг другу нервы и сократим время на чрезвычайно эмоциональных, но пустых разговорах, – предложил режиссёр, кивая помощнику. – Мои правила вам известны. Мне нужны крепкие актеры, имеющие опыт военной службы, если они претендуют на мужские роли. Артисты, которые не зассут жить полгода по канонам ТОЙ АРМИИ. Без телефонов. Без связи с другими людьми. Полностью оторванные от мира. Вам за этой хорошо заплатят, но...
Полгода я для вас царь и бог. Мои фильмы вам известны, дерьма на выходе гарантированно не будет. Итогом станет довольно тяжёлая киноработа из категории «не для всех», которую не посмотришь после рабочего дня перед сном за банкой колы и пакетом чипсов. Это кино – «для подумать».
Что вы получите от участия в этом проекте? Интересный опыт. Нестандартные роли. Возможность спорить со мной и вносить авторские правки в сценарий относительно видения своего персонажа. Не нравится – возвращайтесь в сериалы или комедии. Я не против. Возьму малоизвестных актёров, это будет даже дешевле. Но поймите меня правильно: неужели вам самим не интересно попробовать себя в чем-то принципиально новом? В качественно ином? Неужели не надоело ходить и светить только красивой рожей, каждый раз сомневаясь: вас взяли в фильм из-за неё или потому, что вы, в первую очередь, высококлассный актер, а потом уже всё остальное?
– Я в теме, – согласно кивнул головой Денис, один из претендентов на роль старшего брата главной героини. – Прямо с языка сняли. Только за рожу и берут, вообще не смотрят на возможности как актера. Надоело играть тупых красавчиков, изнывающих от любви к очередной тупой блондинке, которая сама не знает, чего хочет от жизни. Это реально не игра, а просто умение преподнести как можно более выгодно своё лицо. Я актёр, а не модель, и хочу это продемонстрировать. В первую очередь себе.
Примечание:
Твигги (дама Лесли Лоусон (фамилия при рождении – Хорнби) –британская супермодель, актриса и певица. Twiggy буквально – «тоненькая, хрупкая» (от англ. twig – «тростинка»). Дама-командор ордена Британской империи – (DBE, 2018).
Глава 1. Интервью
Усталый китайский актер упорно молчал, наблюдая, как ему прикрепляют к толстовке петличный микрофон и задают различные уточняющие технические вопросы.
– Он всегда такой неразговорчивый? – поинтересовалась ассистентка.
– Да, – лаконично подтвердил переводчик.
– До сих пор в нашей актерской тусовке многие гадают: он просто по жизни молчун или не говорит, потому что косноязычен, – пояснил представитель китайской компании, отвечающий за предоставленного российской стороне актёра.
– То-то я думаю, почему с ним так мало интервью, – покивал головой помреж. – А... Вы перевели ему, что после этой записи у него заберут телефоны, не будет никакого интернета и удобств, и...
– В курсе, – снова кратко подтвердил переводчик. – Мой клиент внимательно изучил портфолио всех участвующих в съёмке актеров и ваше предложение. Ему оно показалось интересным, даже несмотря на то, что оплата по нашим меркам не столь высока.
– Надо доплатить? – забеспокоился помреж. – Его могут переманить на более денежный проект?
Переводчик недолго пошушукался с актёром и подытожил:
– Нет. Он считает, что пожить полгода, как обычный человек, – само по себе дорогого стоит. К тому же он рад, что никто из его будущих коллег не знает, кто он такой. Отношение будет непредвзятое. Только у него есть три просьбы, пока контракт ещё не подписан. И я должен их озвучить.
– Какие?
– Первая довольно сложная, помня о вашем требовании «полгода со съемочной площадки – ни ногой». Мой клиент убедительно просит предоставить ему выходные. Вернее нет, не так… Не выходные в полной мере, как вы это понимаете. Не сутки отдыха. А несколько часов для выезда в город. Но он пока не знает, в какие именно дни это произойдёт. Скорее всего – если вы разрешите, конечно! – это будут 2-3 часа примерно через месяц и столько же в конце съёмочного периода.
– Сложно, – задумался помреж. – Хотя, с другой стороны… Его уже как актёра утвердили, да и вряд ли 3 часа простоя сорвут съёмку… Нам будет, чем заняться в это время.
– Вот и хорошо. Обсудите с режиссёром. Это очень важно для моего клиента. Эти встречи крайне сложно перенести. Возможно, придётся ждать ещё полгода-год.
– А, это какие-то дела! – с облегчением произнёс Алексей. – Это меняет дело.
Переводчик явно замялся.
– Ну… не совсем, – нехотя уточнил азиат. – Но, гарантирую, мой клиент нигде светить лицом не будет. Ему это просто не нужно.
– Хорошо, я поговорю с Ильей, – согласился помреж.
– Вторая просьба… она вытекает из первой. Эм... Вы можете не говорить другим русским, кто он такой? Поймите... он... дорамный актёр. Довольно известный в своей нише. Но насколько мы поняли, в России многие люди этот жанр считают довольно специфичными. Плюс у нас и русских немного разные подходы к актёрской игре.
– Хорошо, – слегка удивился просьбе китайцев Лёша.
– Теперь третье. Вы можете звать его на площадке по настоящему имени, а не по псевдониму? И в титрах указать его же?
– Полагаю, да, – пожал плечами помреж. – Но насчёт последнего вопроса лучше поговорите с режиссёром и продюсером. Хотя они, скорее всего, будут не против.
