PR 17.08.2023 - 14.09.2023
Всё в конце концов возвращается в море, в круговорот океана, в вечно текущую реку времени, у которой нет ни начала, ни конца.
Рэйчел Карсон
Я всегда любил море.
Признайтесь, есть в нём что-то особенное.
Немеркнущая магия, которую невероятно сложно объяснить.
Её практически невозможно передать словами.
Такое можно только прочувствовать.
Это то огромное бессознательное, невероятно величественное и неизменное, что всегда было, есть и будет, даже когда нас с вами не станет.
Море всегда разное.
Шумное, опасное, волнующее и пугающее. Оно топит корабли и государства, но вместе с тем дарует богатства. Море никогда не даёт ответов, сколько его ни спрашивай. Так кто оно: мудрое вселенское начало или безумная бездна? Нежность или непредсказуемость? Сила или слабость?
Почему к нему, такому непостоянному и опасному, так тянет? Почему в моих ушах набатом звучит его неумолчный зов?
К сожалению, я совершенно не помнил своего детства. Но было подозрение, что родители часто по выходным водили меня на Баренцево море. Уж не знаю, по работе ли, или это были вылазки на пикники – вопрос, конечно, интересный. Потому что в моей голове время от времени всплывали какие-то совершенно нереальные картины волн, всплесков, всхлипов, а главное, стойких запахов рыбы и морских водорослей, равно как и криков чаек и бакланов.
Скажу так: когда, будучи студентом, я впервые на практике увидел морскую капусту во всей её полноразмерности, я совершенно не был удивлён. Так, как не был удивлён, когда увидел и другие растения, разных рыб и даже беспозвоночных. Я был даже рад, что выбрал в качестве специальности именно морскую биологию. Учиться было легко. Интересно. А главное, я практически слёту запоминал самые забубённые латинские названия, которые мои однокурсники учили месяцами, плача и стеная над их непроизносимостью. Да, я определённо был любимчиком преподавателей, хотя моей заслуги в том было совершенно немного. Подозреваю, я просто вспоминал то, что мои родители обсуждали между собой дома. Вероятно, они тоже были биологами или океанологами. Но об этом я никогда не узнаю – в детском доме я оказался, будучи 13-летним подростком. Подростком с полной потерей памяти после страшного ДТП. К слову, моих родителей так и не нашли. И о моей пропаже тоже никто не заявлял, что вообще-то было довольно подозрительно.
В начале 2017 года в интернете я наткнулся на фотографию нереально красивой бухты на одном из островов Таиланда. Эта узкая бухточка буквально измучила меня, постоянно являясь во снах, манила и манила к себе. Скалы, вода, белый песок… Вокруг ни души… Но я так и не выяснил, в каком именно месте был сделан этот злополучный снимок, сколько ни старался. Единственной информацией о бухточке были скупые строки автора фотографии, что это нереально труднодоступное место.
Жаль. Чертовски жаль…
Потом, не помню, где, прочёл информацию, что на острове Ко Чанг можно жить в палатке, минуя дорогущие отели и съёмные комнаты. И, неимоверно вдохновившись этой идеей, незамедлительно рванул прямиком в Таиланд. Рванул суетливо, торопливо, словно кто-то меня подгонял, хотя никакого смысла, кроме нежданного для себя самого отпуска, эта поездка совершенно не несла. Огромным бонусом лично для меня стало наличие водопадов и обзорных площадок на острове, а ещё невысокие цены на продукты питания в сетевых магазинах и готовые блюда, и даже возможность рвать экзотические фрукты за «просто так» с местных деревьев.
Я рассуждал так: перелёт из Мурманска в Тай сам по себе довольно недёшев. Поэтому совсем неудивительно, что я решил сэкономить именно на удобствах. Я был довольно неприхотливым парнем и не раз с огромным вещевым рюкзаком за плечами неделями путешествовал по Хибинам, невзирая на дождливую погоду и сложности одиночного туризма. Южный тропический Таиланд представлялся мне гораздо более комфортным, чем привычные холодные и хмурые северные горы, равно как и ледяное Баренцево море.
В общем-то, так и получилось.
Водопады мне понравились.
Рыбацкая деревенька тоже впечатлила.
Набегавшись с фотоаппаратом, я всё-таки решил, что хватит с меня активного отдыха, пора и поваляться на песочке, покупаться и всё в таком ключе. Потому что в родном Мурманске позагорать можно, это не проблема. Но вот поплавать именно в большой относительно теплой морской воде, а не в том же Семёновском озере, было сложновато. Холодную воду по совершенно непонятным причинам я не терпел и не переносил. А для меня это было постоянной головной болью: я специализировался именно на фауне северных морей. Как мне прикажете определять уровень антропогенного загрязнения морских акваторий для прибрежья Баренцева и Карского морей, если при одной мысли о том, что надо иметь прямой контакт с ледяной водой меня бросало в дрожь?
И вот с этого «поваляюсь на южном песочке в тропиках, погрею пузико на солнышке» и начались все мои проблемы. Я нашёл ту самую бухту со снимка в интернете и, разумеется, решил расположиться именно в ней. Хотя спуск был довольно затруднительным и даже опасным. Но я, воспитанный Хибинами, местных скал совсем не боялся.
Врать не буду. Первые двое суток тюленеобразного отдыха прошли вполне себе комфортно, несмотря на полное одиночество. Я даже не обгорел, хотя много плавал и так же много лежал под лучами палящего южного солнца. Это просто удивительно. Вот честно. Потому что обычно я легко краснел даже от первого весеннего солнышка.
На третьи сутки моё осознанное одиночество было прервано самым бесцеремонным образом.
Я плавал в море. Ну как плавал… нырял, деловито шурша по морскому дну в поисках всевозможного вида моллюсков, в основном сердцевидок, гребешков и венерок. Ими я хотел разнообразить свой скудный рацион питания. Именно этим я тогда объяснил себе факт, почему не заметил, что рядом со мной вообще кто-то есть.
Мокрый узкоглазый блондинчик с внушительного размера жемчужными бусами на шее довольно скалился и что-то лопотал по-тайски, явно обращаясь ко мне. Всё счастье мира было отражено на этом узком белом лице, что для такого солнцепёка довольно удивительно. Как по мне, парень должен был быть смуглым, как и все тайцы.
Я вздохнул. Чёрт его знает, что паренёк там себе надумал. Значения восторженных реплик на незнакомом языке я не знал, поэтому молча пожал плечами, мол, сорян, моя твоя не понимать. Блондинчик сердито нахмурился, громко возмущённо цокнул, секунд на двадцать задумался и начал верещать на другом языке. Ну дорамы-то я смотрел, на слух слёту определил, что это корейский. Хотя смысл слов «щинбу»*, «покчхо»*, «пубу»* «чанё кехвегыль сеуда»* и всё в таком ключе я не понял.
Я рванул к берегу, но вредный блондин от меня не отставал, продолжая гоготать и твердить лишь одно на репите: «Ханджа самнида! Ханджа самнида!»* Я с досадой подумал тогда, что, похоже, жестко попал: хрен его знает, что ему вообще от меня надо. Нет, я слышал, что некоторые тайцы жутко прилипчивы, но не думал, что сам с этим столкнусь.
Я быстрее поплыл к берегу, чтобы избавиться от противного липучки. Уж что-что, а плавал я всегда быстро, что для непрофессионального пловца вообще-то удивительно: никто из моих знакомых никогда не мог обогнать меня в воде. К моему величайшему изумлению, парень не отставал, но следом за мной из моря не вылез и, сидя по пояс в воде, истерично завизжал, почти на ультразвуке, показывая жестами, что я просто-таки обязан с его странной точки зрения вернуться обратно в теплую солёную водичку. Хах. Это забавно. Ну нахал! Я страшно хотел показать ему фак, но не стал.
Блондин сердито принялся лупить кулаками по воде, а потом внезапно успокоился, как-то неуверенно принявшись лопотать по-китайски с явными вопросительными нотками в голосе.
Я задумался. Вообще что-то знакомое. Прямо очень знакомое. Отдельные фразы я понимал, но в целом смысл сказанного ускользал. По крайней мере слово «синьян» я сходу определил как «невеста», хотя в упор не мог понять, почему мне вообще знаком этот язык. Раньше такой эрудированности в знании азиатских языков я не проявлял.
– Бу ши*! – сердито буркнул я на автомате, что бы это ни значило. Реплика сама собой всплыла в моей голове как достойный ответ оппоненту.
Отряхнувшись, я пошел прямиком к палатке. Странный парень плыл вдоль берега, но на землю не выходил, что-то сокрушенно лепеча вполголоса.
Я принялся кипятить воду на маленькой горелке, чтобы заварить себе местный аналог «Доширака». Блондинчик продолжал плавать без остановки, задумчиво наблюдая за мной.
– Чувак, ты там не устал круги наматывать? – вспылил я. – Утонешь же. Там сильное течение и опасные подводные скалы. Хотя кому я говорю… Ты ж по-русски ни «бэ», ни «мэ».
– Бу синку*, – отмахнулся пацан. В его волосах отчетливо блеснуло что-то радужно-металлическое, издали похожее на длиннющую заколку или гребень с какими-то стекляшками и белыми бусинками.
«Китаец, – устало подумал я. – Интересно, что он в Тае забыл, да ещё в открытом море…» Я закинул лапшу в кипяток и принялся ждать, пока она разбухнет.
– Значит, в России живёшь, – задумчиво произнёс блондин на чистейшем русском, прекратив свое бессмысленное плаванье и улёгшись на отмель. Из воды виднелась лишь верхняя половина его тела. – Ну или там, где, по крайней мере, говорят по-русски. А это большая территория. Жестоко, да… Я думал, что всё-таки в Океании или Бразилии Мингжу спрятали… М-да… Откуда ты здесь?
– Из России, а что?
– Из России, – хмыкнул блондин. – Россия, Россия, а что я знаю про Россию… Чёрное море… Азовское море… Балтика… Нет, это явно не там. Рыбонька моя, поясни, откуда именно ты здесь очутилась?
– А давно ли я превратился для тебя в «рыбоньку»? – хмыкнул я, проверяя вилкой лапшу на мягкость.
– Ну а всё-таки? Откуда?
– Мурманск. Это русский север. Европейский север, если быть точнее.
– Жестоко, очень жестоко… Это ж насколько надо было извратиться, чтобы аж на Север… да ещё в таком теле... Кошмар. Ладно, я понял. Жди, скоро буду. Не убегай, умоляю…
Парень, пятясь как рак, уполз обратно в глубины моря, и только узенькая полоска пены показывала, что недавно тут вообще был человек. Очень странный способ нырять, ничего не скажешь…
Печальный и хмурый, жевал я разбухшую лапшу. Похоже, моему спокойному одинокому отдыху пришёл каюк. Только парня-липучки мне не хватало. Что он вообще ко мне прицепился? Здесь нельзя ставить палатку? Табу? Религия не позволяет? Или просто мзды хочет от русского туриста?
Ладно. Паренёк симпотный, надо признать. Странный, но симпотный.
Та-а-ак... Стоп! А что это за дикие мысли? И давно ли я стал приглядываться к парням на предмет «симпотный» – «не симпотный»? Тьфу, чертовщина какая-то... Стопудово, это всё потому, что дело происходит в Таиланде. Специфика места, так сказать.
Скучал я относительно недолго. Минут через сорок эта белокурая бестия уже преспокойненько вышла из моря, отряхнулась, как-то неуверенно потопала на песке белыми ноженьками, сделала пару шагов и неожиданно резко плюхнулась на попу, громко ойкнув.
Ну ожидаемо. Переплавал. Устал.
Пошел я спасать бедолагу, мало ли, вдруг всё-таки он ногу подвернул. Оказалось, что нет, с ногами всё в полном порядке.
– Я… так. Скоро пройдёт, – странным голосом произнёс парень. – Чуть-чуть посижу. Это с непривычки. Давно… так не делал. Посиди со мной, пожалуйста.
– Целый день, что ли, плавал? – поинтересовался я.
– Ну да, – смешливо сказал паренёк.
– Чувство меры – нет, не слышал?
– Не, – хмыкнул блондинчик. – Зачем? Если что-то нравится, надо делать это по максимуму. Если кто-то нравится, надо сразу забирать.
– Интересная концепция.
– Значит, ты теперь парень, – нелогично ляпнул мой странный гость. – Вот оно как... Жёстко. А я, главное, понять не мог, почему я тебя не чуял. Вот оно что, оказывается. Знаменитое оборотное зелье плюс закоятье беспамятства во всей красе.
Я аж закудахтал от этой очевидной глупости.
– А у тебя какие-то сомнения, что я именно парень? – язвительно произнёс я.
– А то. Зачем тебе такие длинные волосы, если это не так? Нет, тебе идёт, но…
– Заткнись, – зло процедил я. – Мне так нравится. Я же к твои белым крашеным патлам претензии не предъявляю. Или мне тоже поинтересоваться, парень ты или нет?
– Мужчина, – самодовольно подтвердил блондинчик. – Самец. Сильный солидный половозрелый самец. Самый сок. Даже на секундочку не сомневайся. И дети у меня красивые будут. Но ты не прав. Я не крашеный. Волосы с рождения такие. Я, кстати, ни разу не стригся. Не положено. Табу. Это вопросы баланса.
– Да харэ заливать, – не поверил я.
– Ну посмотри, посмотри, – заулыбался блондин. – Корешки, может, где-нибудь отросшие видишь? На руки, ноги мои взгляни… Какого цвета волоски?
С некоторой долей недоумения я признал, что так и есть. Полупрозрачно-белые. Тонюсенькие, почти незаметные.
– Альбинос? – неуверенно произнёс я.
– Нет, – хихикнул блондинчик. – Масть такая с рождения. Меня Бэем зовут, кстати. А тебя теперь как?
– Женя.
– Женя, Женя… Точно Женя? – коротко хохотнул блондин.
– А как я, по-твоему, должен называться? – окрысился я. – Ким Техён?
Блондинчик загоготал.
– Это кто? Почему Ким Техён? Нет, ты не можешь быть Ким Техёном, кем бы он ни был.
– Чувак, ты гонишь? – не поверил я. – Ты что, BTS не знаешь? Это ж классика современности! Ты в каком мире живешь?
– Ну… нет, не знаю, извини. А насчет имени… Нет, Женя тебе не подходит.
– А что подходит?
– Жена.
– Да пошёл ты! – психанул я и принялся вставать с песка.
Нет, ну я слышал, что в Тае всяко-разно, но чтобы так сразу…
– А что ты так разнервничалась, рыбонька? – игриво улыбнулся блондинчик и пошло облизнулся. – Откуда такая паника? Эй, ну не уходи! Ты не можешь меня бросить в таком бедственном положении! Женя так Женя, ладно. Хотя, как по мне, тебе бы больше Мингжу подошло. Вот правда.
Мингжу? Что-то знакомое…
– Яркий жемчуг, – охотно пояснил блондин, изучающе посматривая на меня. – Примерно такой перевод. Так-с… Женя, Женя… Знаешь, что я думаю? Этот гребень будет лучше выглядеть в твоих волосах, а не в моих. Белое на чёрном смотрится восхитительно… во всех смыслах.
Узкоглазый паренёк встал с песка, отцепил свой гребешок-заколку и, ни слова больше ни говоря, водрузил его в мой пучок волос на затылке.
– От ТАКОГО подарка не отказываются, – усмехнулся юноша, отряхиваясь от рыбьей чешуи и какой-то блестящей пыли, ужасно похожей на остатки раскрошенных перламутровых раковин.
Блондинчик, странно шатаясь, отправился к небольшой гряде камней и принялся там деловито шуршать. Потом такой же неуверенной походкой он направился ко мне, всучив в руки блестящее металлическое зеркальце:
– Вот, оцени. Ну объективно, тебе идёт больше, верно же?
Зеркало не врало. Этот чудик был прав. Полукруглый странно-радужный гребень сидел как влитой. Очень неплохо. Странно, чудно, но очень хорошо.
– Прости, не могу принять твой подарок, – принялся вытаскивать гребешок из волос я. Гребень цеплялся и упорно не хотел вытаскиваться, видимо, из-за морской соли и спутавшихся волос. – Я же вижу, что это явно дорогая «шляпа».
Блондинчик проказливо улыбнулся.
– Не можешь? – хихикнул он.
Пролог
Всё в конце концов возвращается в море, в круговорот океана, в вечно текущую реку времени, у которой нет ни начала, ни конца.
Рэйчел Карсон
Я всегда любил море.
Признайтесь, есть в нём что-то особенное.
Немеркнущая магия, которую невероятно сложно объяснить.
Её практически невозможно передать словами.
Такое можно только прочувствовать.
Это то огромное бессознательное, невероятно величественное и неизменное, что всегда было, есть и будет, даже когда нас с вами не станет.
Море всегда разное.
Шумное, опасное, волнующее и пугающее. Оно топит корабли и государства, но вместе с тем дарует богатства. Море никогда не даёт ответов, сколько его ни спрашивай. Так кто оно: мудрое вселенское начало или безумная бездна? Нежность или непредсказуемость? Сила или слабость?
Почему к нему, такому непостоянному и опасному, так тянет? Почему в моих ушах набатом звучит его неумолчный зов?
К сожалению, я совершенно не помнил своего детства. Но было подозрение, что родители часто по выходным водили меня на Баренцево море. Уж не знаю, по работе ли, или это были вылазки на пикники – вопрос, конечно, интересный. Потому что в моей голове время от времени всплывали какие-то совершенно нереальные картины волн, всплесков, всхлипов, а главное, стойких запахов рыбы и морских водорослей, равно как и криков чаек и бакланов.
Скажу так: когда, будучи студентом, я впервые на практике увидел морскую капусту во всей её полноразмерности, я совершенно не был удивлён. Так, как не был удивлён, когда увидел и другие растения, разных рыб и даже беспозвоночных. Я был даже рад, что выбрал в качестве специальности именно морскую биологию. Учиться было легко. Интересно. А главное, я практически слёту запоминал самые забубённые латинские названия, которые мои однокурсники учили месяцами, плача и стеная над их непроизносимостью. Да, я определённо был любимчиком преподавателей, хотя моей заслуги в том было совершенно немного. Подозреваю, я просто вспоминал то, что мои родители обсуждали между собой дома. Вероятно, они тоже были биологами или океанологами. Но об этом я никогда не узнаю – в детском доме я оказался, будучи 13-летним подростком. Подростком с полной потерей памяти после страшного ДТП. К слову, моих родителей так и не нашли. И о моей пропаже тоже никто не заявлял, что вообще-то было довольно подозрительно.
***
В начале 2017 года в интернете я наткнулся на фотографию нереально красивой бухты на одном из островов Таиланда. Эта узкая бухточка буквально измучила меня, постоянно являясь во снах, манила и манила к себе. Скалы, вода, белый песок… Вокруг ни души… Но я так и не выяснил, в каком именно месте был сделан этот злополучный снимок, сколько ни старался. Единственной информацией о бухточке были скупые строки автора фотографии, что это нереально труднодоступное место.
Жаль. Чертовски жаль…
Потом, не помню, где, прочёл информацию, что на острове Ко Чанг можно жить в палатке, минуя дорогущие отели и съёмные комнаты. И, неимоверно вдохновившись этой идеей, незамедлительно рванул прямиком в Таиланд. Рванул суетливо, торопливо, словно кто-то меня подгонял, хотя никакого смысла, кроме нежданного для себя самого отпуска, эта поездка совершенно не несла. Огромным бонусом лично для меня стало наличие водопадов и обзорных площадок на острове, а ещё невысокие цены на продукты питания в сетевых магазинах и готовые блюда, и даже возможность рвать экзотические фрукты за «просто так» с местных деревьев.
Я рассуждал так: перелёт из Мурманска в Тай сам по себе довольно недёшев. Поэтому совсем неудивительно, что я решил сэкономить именно на удобствах. Я был довольно неприхотливым парнем и не раз с огромным вещевым рюкзаком за плечами неделями путешествовал по Хибинам, невзирая на дождливую погоду и сложности одиночного туризма. Южный тропический Таиланд представлялся мне гораздо более комфортным, чем привычные холодные и хмурые северные горы, равно как и ледяное Баренцево море.
В общем-то, так и получилось.
Водопады мне понравились.
Рыбацкая деревенька тоже впечатлила.
Набегавшись с фотоаппаратом, я всё-таки решил, что хватит с меня активного отдыха, пора и поваляться на песочке, покупаться и всё в таком ключе. Потому что в родном Мурманске позагорать можно, это не проблема. Но вот поплавать именно в большой относительно теплой морской воде, а не в том же Семёновском озере, было сложновато. Холодную воду по совершенно непонятным причинам я не терпел и не переносил. А для меня это было постоянной головной болью: я специализировался именно на фауне северных морей. Как мне прикажете определять уровень антропогенного загрязнения морских акваторий для прибрежья Баренцева и Карского морей, если при одной мысли о том, что надо иметь прямой контакт с ледяной водой меня бросало в дрожь?
И вот с этого «поваляюсь на южном песочке в тропиках, погрею пузико на солнышке» и начались все мои проблемы. Я нашёл ту самую бухту со снимка в интернете и, разумеется, решил расположиться именно в ней. Хотя спуск был довольно затруднительным и даже опасным. Но я, воспитанный Хибинами, местных скал совсем не боялся.
Глава 1. С бухты-барахты
Врать не буду. Первые двое суток тюленеобразного отдыха прошли вполне себе комфортно, несмотря на полное одиночество. Я даже не обгорел, хотя много плавал и так же много лежал под лучами палящего южного солнца. Это просто удивительно. Вот честно. Потому что обычно я легко краснел даже от первого весеннего солнышка.
На третьи сутки моё осознанное одиночество было прервано самым бесцеремонным образом.
Я плавал в море. Ну как плавал… нырял, деловито шурша по морскому дну в поисках всевозможного вида моллюсков, в основном сердцевидок, гребешков и венерок. Ими я хотел разнообразить свой скудный рацион питания. Именно этим я тогда объяснил себе факт, почему не заметил, что рядом со мной вообще кто-то есть.
Мокрый узкоглазый блондинчик с внушительного размера жемчужными бусами на шее довольно скалился и что-то лопотал по-тайски, явно обращаясь ко мне. Всё счастье мира было отражено на этом узком белом лице, что для такого солнцепёка довольно удивительно. Как по мне, парень должен был быть смуглым, как и все тайцы.
Я вздохнул. Чёрт его знает, что паренёк там себе надумал. Значения восторженных реплик на незнакомом языке я не знал, поэтому молча пожал плечами, мол, сорян, моя твоя не понимать. Блондинчик сердито нахмурился, громко возмущённо цокнул, секунд на двадцать задумался и начал верещать на другом языке. Ну дорамы-то я смотрел, на слух слёту определил, что это корейский. Хотя смысл слов «щинбу»*, «покчхо»*, «пубу»* «чанё кехвегыль сеуда»* и всё в таком ключе я не понял.
Я рванул к берегу, но вредный блондин от меня не отставал, продолжая гоготать и твердить лишь одно на репите: «Ханджа самнида! Ханджа самнида!»* Я с досадой подумал тогда, что, похоже, жестко попал: хрен его знает, что ему вообще от меня надо. Нет, я слышал, что некоторые тайцы жутко прилипчивы, но не думал, что сам с этим столкнусь.
Я быстрее поплыл к берегу, чтобы избавиться от противного липучки. Уж что-что, а плавал я всегда быстро, что для непрофессионального пловца вообще-то удивительно: никто из моих знакомых никогда не мог обогнать меня в воде. К моему величайшему изумлению, парень не отставал, но следом за мной из моря не вылез и, сидя по пояс в воде, истерично завизжал, почти на ультразвуке, показывая жестами, что я просто-таки обязан с его странной точки зрения вернуться обратно в теплую солёную водичку. Хах. Это забавно. Ну нахал! Я страшно хотел показать ему фак, но не стал.
Блондин сердито принялся лупить кулаками по воде, а потом внезапно успокоился, как-то неуверенно принявшись лопотать по-китайски с явными вопросительными нотками в голосе.
Я задумался. Вообще что-то знакомое. Прямо очень знакомое. Отдельные фразы я понимал, но в целом смысл сказанного ускользал. По крайней мере слово «синьян» я сходу определил как «невеста», хотя в упор не мог понять, почему мне вообще знаком этот язык. Раньше такой эрудированности в знании азиатских языков я не проявлял.
– Бу ши*! – сердито буркнул я на автомате, что бы это ни значило. Реплика сама собой всплыла в моей голове как достойный ответ оппоненту.
Отряхнувшись, я пошел прямиком к палатке. Странный парень плыл вдоль берега, но на землю не выходил, что-то сокрушенно лепеча вполголоса.
Я принялся кипятить воду на маленькой горелке, чтобы заварить себе местный аналог «Доширака». Блондинчик продолжал плавать без остановки, задумчиво наблюдая за мной.
– Чувак, ты там не устал круги наматывать? – вспылил я. – Утонешь же. Там сильное течение и опасные подводные скалы. Хотя кому я говорю… Ты ж по-русски ни «бэ», ни «мэ».
– Бу синку*, – отмахнулся пацан. В его волосах отчетливо блеснуло что-то радужно-металлическое, издали похожее на длиннющую заколку или гребень с какими-то стекляшками и белыми бусинками.
«Китаец, – устало подумал я. – Интересно, что он в Тае забыл, да ещё в открытом море…» Я закинул лапшу в кипяток и принялся ждать, пока она разбухнет.
– Значит, в России живёшь, – задумчиво произнёс блондин на чистейшем русском, прекратив свое бессмысленное плаванье и улёгшись на отмель. Из воды виднелась лишь верхняя половина его тела. – Ну или там, где, по крайней мере, говорят по-русски. А это большая территория. Жестоко, да… Я думал, что всё-таки в Океании или Бразилии Мингжу спрятали… М-да… Откуда ты здесь?
– Из России, а что?
– Из России, – хмыкнул блондин. – Россия, Россия, а что я знаю про Россию… Чёрное море… Азовское море… Балтика… Нет, это явно не там. Рыбонька моя, поясни, откуда именно ты здесь очутилась?
– А давно ли я превратился для тебя в «рыбоньку»? – хмыкнул я, проверяя вилкой лапшу на мягкость.
– Ну а всё-таки? Откуда?
– Мурманск. Это русский север. Европейский север, если быть точнее.
– Жестоко, очень жестоко… Это ж насколько надо было извратиться, чтобы аж на Север… да ещё в таком теле... Кошмар. Ладно, я понял. Жди, скоро буду. Не убегай, умоляю…
Парень, пятясь как рак, уполз обратно в глубины моря, и только узенькая полоска пены показывала, что недавно тут вообще был человек. Очень странный способ нырять, ничего не скажешь…
***
Печальный и хмурый, жевал я разбухшую лапшу. Похоже, моему спокойному одинокому отдыху пришёл каюк. Только парня-липучки мне не хватало. Что он вообще ко мне прицепился? Здесь нельзя ставить палатку? Табу? Религия не позволяет? Или просто мзды хочет от русского туриста?
Ладно. Паренёк симпотный, надо признать. Странный, но симпотный.
Та-а-ак... Стоп! А что это за дикие мысли? И давно ли я стал приглядываться к парням на предмет «симпотный» – «не симпотный»? Тьфу, чертовщина какая-то... Стопудово, это всё потому, что дело происходит в Таиланде. Специфика места, так сказать.
Скучал я относительно недолго. Минут через сорок эта белокурая бестия уже преспокойненько вышла из моря, отряхнулась, как-то неуверенно потопала на песке белыми ноженьками, сделала пару шагов и неожиданно резко плюхнулась на попу, громко ойкнув.
Ну ожидаемо. Переплавал. Устал.
Пошел я спасать бедолагу, мало ли, вдруг всё-таки он ногу подвернул. Оказалось, что нет, с ногами всё в полном порядке.
– Я… так. Скоро пройдёт, – странным голосом произнёс парень. – Чуть-чуть посижу. Это с непривычки. Давно… так не делал. Посиди со мной, пожалуйста.
– Целый день, что ли, плавал? – поинтересовался я.
– Ну да, – смешливо сказал паренёк.
– Чувство меры – нет, не слышал?
– Не, – хмыкнул блондинчик. – Зачем? Если что-то нравится, надо делать это по максимуму. Если кто-то нравится, надо сразу забирать.
– Интересная концепция.
– Значит, ты теперь парень, – нелогично ляпнул мой странный гость. – Вот оно как... Жёстко. А я, главное, понять не мог, почему я тебя не чуял. Вот оно что, оказывается. Знаменитое оборотное зелье плюс закоятье беспамятства во всей красе.
Я аж закудахтал от этой очевидной глупости.
– А у тебя какие-то сомнения, что я именно парень? – язвительно произнёс я.
– А то. Зачем тебе такие длинные волосы, если это не так? Нет, тебе идёт, но…
– Заткнись, – зло процедил я. – Мне так нравится. Я же к твои белым крашеным патлам претензии не предъявляю. Или мне тоже поинтересоваться, парень ты или нет?
– Мужчина, – самодовольно подтвердил блондинчик. – Самец. Сильный солидный половозрелый самец. Самый сок. Даже на секундочку не сомневайся. И дети у меня красивые будут. Но ты не прав. Я не крашеный. Волосы с рождения такие. Я, кстати, ни разу не стригся. Не положено. Табу. Это вопросы баланса.
– Да харэ заливать, – не поверил я.
– Ну посмотри, посмотри, – заулыбался блондин. – Корешки, может, где-нибудь отросшие видишь? На руки, ноги мои взгляни… Какого цвета волоски?
С некоторой долей недоумения я признал, что так и есть. Полупрозрачно-белые. Тонюсенькие, почти незаметные.
– Альбинос? – неуверенно произнёс я.
– Нет, – хихикнул блондинчик. – Масть такая с рождения. Меня Бэем зовут, кстати. А тебя теперь как?
– Женя.
– Женя, Женя… Точно Женя? – коротко хохотнул блондин.
– А как я, по-твоему, должен называться? – окрысился я. – Ким Техён?
Блондинчик загоготал.
– Это кто? Почему Ким Техён? Нет, ты не можешь быть Ким Техёном, кем бы он ни был.
– Чувак, ты гонишь? – не поверил я. – Ты что, BTS не знаешь? Это ж классика современности! Ты в каком мире живешь?
– Ну… нет, не знаю, извини. А насчет имени… Нет, Женя тебе не подходит.
– А что подходит?
– Жена.
– Да пошёл ты! – психанул я и принялся вставать с песка.
Нет, ну я слышал, что в Тае всяко-разно, но чтобы так сразу…
– А что ты так разнервничалась, рыбонька? – игриво улыбнулся блондинчик и пошло облизнулся. – Откуда такая паника? Эй, ну не уходи! Ты не можешь меня бросить в таком бедственном положении! Женя так Женя, ладно. Хотя, как по мне, тебе бы больше Мингжу подошло. Вот правда.
Мингжу? Что-то знакомое…
– Яркий жемчуг, – охотно пояснил блондин, изучающе посматривая на меня. – Примерно такой перевод. Так-с… Женя, Женя… Знаешь, что я думаю? Этот гребень будет лучше выглядеть в твоих волосах, а не в моих. Белое на чёрном смотрится восхитительно… во всех смыслах.
Узкоглазый паренёк встал с песка, отцепил свой гребешок-заколку и, ни слова больше ни говоря, водрузил его в мой пучок волос на затылке.
– От ТАКОГО подарка не отказываются, – усмехнулся юноша, отряхиваясь от рыбьей чешуи и какой-то блестящей пыли, ужасно похожей на остатки раскрошенных перламутровых раковин.
Блондинчик, странно шатаясь, отправился к небольшой гряде камней и принялся там деловито шуршать. Потом такой же неуверенной походкой он направился ко мне, всучив в руки блестящее металлическое зеркальце:
– Вот, оцени. Ну объективно, тебе идёт больше, верно же?
Зеркало не врало. Этот чудик был прав. Полукруглый странно-радужный гребень сидел как влитой. Очень неплохо. Странно, чудно, но очень хорошо.
– Прости, не могу принять твой подарок, – принялся вытаскивать гребешок из волос я. Гребень цеплялся и упорно не хотел вытаскиваться, видимо, из-за морской соли и спутавшихся волос. – Я же вижу, что это явно дорогая «шляпа».
Блондинчик проказливо улыбнулся.
– Не можешь? – хихикнул он.
