НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК
Снежная Александра
Мы охотились на Сердцееда будто гончие псы. Хронический недосып, бесконечные командировки в самые жуткие и злачные места сектора, тонны перелопаченной информации, сотни опрошенных свидетелей и… двенадцать трупов.
Каждый раз, замирая над очередной растерзанной жертвой, я обещала себе, что она будет последней, и мы поймаем маньяка, вот уже больше года кошмарящего сектор G.
Моя команда выработала уникальную стратегию, и благодаря аналитике и слегка сумасшедшему члену нашей следственной группы Инди, помешанному на цифрах и математике, нам удалось просчитать следующее место и время убийства.
Мы были уверены, что через два дня вся эта изматывающая погоня за жестоким преступником длиною в год, наконец, закончится.
И вот теперь я безмолвно стояла перед проекцией головизора, опустошённо глядя на новую убитую и растерзанную девушку, а слова Тайсона о том, что нашу группу отстраняют от дела, которое передают в главное бюро расследований при КОГ, надоедливым фоном тупо звенели в моей голове.
Как?.. Как такое могло произойти? Я отказывалась верить в происходящее. Ведь все было учтено до мелочей. В последний раз моя команда не успела вовремя на место, но вычислила его совершенно верно. Нам буквально не хватило каких-то грёбаных пятнадцати минут!
Сейчас все должно было быть иначе, ведь время и место мы знали заранее!
Должно было быть…
– Джесс, ты не расстраивайся так. Я с самого начала говорил, что эта ваша теория, будто действия Сердцееда подчиняются последовательности Фибоначчи – полнейшая чушь! А ты все носилась со своим безумным очкариком, как с вселенским сокровищем.
Голос Тайсона вывел меня из состояния прострации, и я раздражённо посмотрела на начальника особого отдела межгалактического реагирования и… своего любовника по совместительству.
– Инди не безумный! – рявкнула в защиту подчинённого. – И его версия действительно рабочая! Все предыдущие убийства подчинялись выведенной Инди формуле! Мы просто очень долго отталкивались не от той даты! И мы почти поймали эту сволочь в прошлый раз…
– Почти! – грубо приспустил меня Тайсон.
И ведь умеет же, гад, потоптаться по самому больному.
– Послушай, я понимаю, как это обидно, – вновь затянул он. – Ты потратила на это дело лаксову кучу времени и сил, а теперь вынуждена отступить. Так бывает. Ну, не всем же звёзды с неба хватать. Здесь, уверен, и не каждый мужчина справился бы. Посмотри на это с другой стороны! Ты когда последний раз нормально отдыхала? Выспишься наконец. Да и… Мы сможем впервые за год поужинать спокойно! Я достал из загашника бутылку отличного вина, заказал нуберов из ресторана, купил тебе красивое бельё в подарок…
Твою мать, да что с этим мужиком не так?! Он только что завуалированно дал мне понять, что я паскудный следователь, потому что женщина, а теперь, как ни в чём ни бывало, собирается затащить меня в постель и этим же самым недостатком там воспользоваться!
– Извини, Тайсон, я не в настроении, поэтому ужинать и ночевать я сегодня буду у себя дома!
– Джесс, не веди себя как ребёнок! – огибая стол в попытке взять меня за руку, возразил Тайсон, и… меня порвало на мелкие тряпочки:
– А ты не веди себя, как озабоченный козёл, цель которого только хорошо потрахаться!
Морда лица у моего начальника мгновенно покрылась пунцовыми пятнами, и он возмущённо выпалил:
– Иногда ты выражаешься хуже какого-то урки из подворотни!
– О, извини! Издержки профессии. Я же в основном с ними-то и общаюсь! Плюс – брутальный мужской коллектив… Тебе следовало быть осмотрительнее с выбором любовницы, чтобы она не наносила непоправимую травму твоей тонкой душевной организации!
– Джесс…
– Я возьму флешку? – едко уточнила у босса, вытаскивая из головизора носитель содержащий видеосъёмку с места преступления.
Хотя имела я его разрешение в самой тёмной заднице Вселенной вместе с ним в придачу. Материалы я всё равно пересмотрю и сделаю выводы, несмотря на отстранение меня от дела.
Тайсон что-то ещё промямлил, пытаясь меня остановить и поговорить, но удержать меня в этот момент было равносильно жалким потугам букашки, подлезшей под каток асфальтоукладчика. Я была зла, взвинчена и расстроена. А в такие моменты даже моя ненаглядная Соланж боялась попадаться мне под горячую руку.
Отодвинув раздражающего меня мужчину с дороги, я вылетела из его кабинета и, пока поднималась в лифте на крышу к припаркованному там флайкорту, пыталась придумать хоть какие-то правильные слова своим ребятам из команды, для которых поймать Сердцееда тоже было уже делом чести.
Ничего адекватного в голову не приходило, и я решила выпустить пар единственным известным мне способом – полетать, если конечно то, что я вытворяю на своём флайкорте, можно так назвать.
Моя маленькая слабость. Обожаю скорость, драйв и зашкаливающий в крови адреналин. Ради этой остроты ощущений я и купила на все свои отложенные сбережения жутко дорогой летательный аппарат, напросившись за это от бабули на сомнительный комплимент «флайкортнутая». Она просто не понимает, что я чувствую, когда несусь над облаками быстрее звука. Это вставляет сильнее наркотика, приятнее любого подарка и круче секса.
И всё же сегодня даже сумасшедшие гонки не смогли привести меня в норму.
Не полетав и часа, я вернулась домой и, закрыв за собой дверь, устало опёрлась о неё затылком, пытаясь абстрагироваться от жужжащих пчелиным роем в голове мыслей.
Послышались неторопливые шаркающие шаги, и возникшая в коридоре Соланж вызвала у меня вялую улыбку.
Понятия не имею, где бабуля откопала эту архаическую рухлядь, именуемую страшным словом «бигуди», но когда она наматывала на малиновые тубусы свои выкрашенные в ядовито-сиреневый цвет волосы, становилась похожа на какого-то древнего аборигена из первобытного племени.
– А что у нас сегодня случилось? – заломив тонко выщипанную седую бровь, недоуменно поинтересовалась она – Во Вселенной сдохли все убивцы и маньяки, что ты так рано заявилась домой?
– Я тебе помешала?
– Старый пердун Хиксли с восемьдесят второго этажа пригласил меня на ужин в «Монтарри». А от халявы вкусно пожрать, я ещё никогда в жизни не отказывалась!
– Так и не отказывайся. В чем дело?
Соланж состроила кислую мину, театрально закатила глаза и чопорно выдала:
– Думаешь, я смогу спокойно сидеть в ресторане, уплетать деликатесы и пить шампанское, зная, что моя любимая внучка сидит дома и размазывает сопли по стенам?
– Ну, предположим, сопли никто здесь размазывать не собирается…
– Ой, да не падай на дурочку, детка! Я же вижу, что тебе хреново. Колись уже, что у тебя там случилось?
Я отлепилась от двери и, пройдя в гостиную, бессильно рухнула на диван.
Бабуля терпеливо выдержала паузу, уселась напротив и, подхватив со стеклянного столика пилку, стала скрести ею по ногтям, зная, что я просто ненавижу, когда она так делает.
– Ба! – возмущённо рявкнула я.
– Мне что, тебя пытать? – вжикая по своим когтям ещё энергичнее, прищурилась Соланж.
Я вздохнула и расстроенно призналась:
– Он снова это сделал… Опять убил девушку.
– Вот же чмо недобитое! – в сердцах воскликнула бабуля, и надо сказать, это было не самое страшное ругательство в её арсенале. – Снова шлюху? – уточнила она.
– Ба, какая разница? Она что, не человек?
– Нет, я это к тому, что когда занимаешься подобной профессией, всегда есть риск напороться на какого-нибудь урода вроде Сердцееда. Но девочку все равно жалко, – сумничала Соланж и тут же трагическим шёпотом произнесла: – Может, хряпнем по этому поводу? У меня там ещё полбутылки бренди припрятано. Для лечебных целей, – предусмотрительно выставила вверх указательный палец она, заметив, как вытягивается моё лицо.
Бабуле без малого семьдесят, но курит, пьёт и получает удовольствие от всевозможных человеческих пороков она так, как будто бессмертная малолетка. Иногда мне кажется, что мы с ней поменялись телами. Это в мои двадцать один следует радоваться жизни, клеить парней и совершать глупости. А я до зубовного скрежета нудная законница, предпочитающая опасную работу приятным развлечениям.
Вот и сейчас я подумала в первую очередь о том, что если выпью, то не смогу придирчиво и скрупулёзно проанализировать видеозапись с изъятой у Тайсона флешки.
– Бренди оставим до худших времён! А сейчас ограничимся кофе и шоколадом с перцем и солью. У тебя же он где-то припрятан, я знаю.
За шоколад с перцем и солью бабуля могла и убить, поэтому претендовать на эту земную роскошь я могла только в случае вопиющего состояния своей израненной тяжёлой работой души. К слову, вопиющим оно сейчас вовсе не было, но отжать шоколад у Соландж уж очень хотелось, а повод был просто замечательный.
Бабка тут же скривила такую мину, будто я у неё не шоколад выпросила, а отобрала последние годы жизни.
– У меня всего треть плитки осталась, поэтому больше, чем на один кусочек не рассчитывай, – занудно заявила она и неприступным айсбергом поплыла на кухню делать кофе.
Старая жмотина! Я точно знаю, что контрабандных плиток у неё растыкано по квартире не меньше десяти, поскольку пять крамов назад в последней партии ей привезли целую упаковку. А та стандартно вмещает двадцать штук.
Не могла же она сожрать их все за такой короткий срок? С её-то бережливостью! А главное, что с торговцем шоколадом Соланж свела именно я! Флай сливает нам интересующую управление информацию, за что оно закрывает глаза на его контрабанду.
Ну да, незаконно. Но кто сказал, что всё в этой жизни нужно делать по правилам?
Из кухни повеяло головокружительным ароматом кофе, и я, поднявшись с дивана, поплелась на кухню, прихватив с собой флэтпад. Едва я успела снять с него блокировку, как на устройство одно за другим стали сыпаться сообщения. Если быть точной, их пришло пять штук. И можно было ничего даже не читать, чтобы понять: мои ребята узнали об очередном убийстве, и ищут меня, сбившись с ног.
Судя по всему, они названивали мне почти час.
… – Джесс, ты где?
… – Ты где шатаешься? Быстро возвращайся в офис!
… – Ты где?
… – Джесс, где тебя носит?
… – Джесс, дорогая, мы тебя ищем повсюду. Позвони, пожалуйста.
Последнему сообщению я невольно улыбнулась. Только Инди в нашей команде было присуще чувство такта и уважения к начальнику. Хотя начальник я для них чисто формальный. Мы не просто коллеги, а и закадычные друзья, больше походящие на «бандитскую группировку», чем на следственно-оперативную группу.
Самый старший и самый серьёзный из нас – Гарри. Ему двадцать пять, и он бывший капитан ВКФ, которого списали с флота после потери руки в одной из военных компаний. Ампутированную конечность ему, правда, чуть погодя заменили бионическим протезом, которым кэп с первого раза вырубает любую неадекватную личность, пытающуюся оказать сопротивление при задержании.
Парни ласково зовут Гарри Киборгом, а я всегда называю его по имени, просто потому, что мне ужасно нравится, как оно звучит.
Второй член нашей команды – это Райнер. Впрочем, так его зовут, наверное, только родные, потому что для нас он Кельт, что весьма соответствует его воинственной натуре и нездоровой любви к когда-то давно населявшим колыбель цивилизации, планету Земля, племенам.
В нашей группе он самая сильная составляющая, в буквальном смысле. Никто не бегает быстрее Кельта, никто не стреляет точнее него, никто так безбашенно не гоняет на склипере и никто лучше него не умеет заткнуть излишне разговорчивого и надоевшего оппонента одним только взглядом.
Наиболее спокойный и уравновешенный из нас – Фuлипп. Он, как и я, аналитик, поэтому в основном молчит, потому что много думает. Но зато, когда начинает говорить, заставляет замолчать и задуматься всех остальных. И не только потому, что у него потрясающий баритон – чистый секс, (который, если бы можно было разливать по бутылкам и продавать где-нибудь в интим магазинах, Филипп бы озолотился), а потому что каждое сказанное им слово абсолютно логично и обосновано. Не к чему придраться!
Четвёртый член нашей группы – Лукас, мой одногодка и ходячая межпланетная энциклопедия. Иногда я поражаюсь, сколько ненужного хлама хранится в его светлой голове и сколько ещё его там накопится к тому моменту, когда этот парень доживёт до старости. Лукас в нашей команде занимается поиском информации. Его излюбленная фраза – «Бес кроется в деталях», и никто лучше него эти самые детали не умеет подмечать.
Эти четверо пришли в контору ещё до моего появления, и когда меня – выпускницу академии, отличницу и обладательницу диплома степени F прислали в их отдел начальницей, они явно были не восторге. Видимо, сработал несправедливый и предвзятый стереотип относительно блондинок.
Ой… А я вам не сказала? Ну как же! Я – натуральная блонда! Да, да. Из этих самых – длинноногих, стройных и… Свою пятую точку я вам описывать не стану – это моя боль, поскольку именно эта выпирающая часть моего тела почему-то всегда мешает оценивать мужской части населения вселенной меня адекватно.
Короче, пялиться на мою задницу и отпускать в её отношении скабрёзные шутки коллеги перестали практически через две недели, когда мы раскрыли дело, которое в конторе считали явным висяком. Его потому и всунули новичкам, дабы те прочувствовали на собственной шкуре, что такое геморрой и каким способом его лечат.
Полагаю, лечили бы мы его ещё очень долго, если бы мне на почту не пришло странное письмо от ещё более странного парня, утверждающего, что он рассчитал формулу совершённого преступления и готов мне помочь найти убийцу.
Наверное, я бы улыбнулась и удалила письмо, если бы не одно обстоятельство: его автор с точностью до минуты расписал хронологию недавнего преступления, а такого не было в официальном отчёте, да и в материалах следствия тоже…
Безусловно, вы уже поняли, что именно благодаря этому письму в нашу команду и попал Инди – милый и застенчивый очкарик, немного смешной, старомодно романтичный и возмутительно умный. Он искал себе контору для прохождения преддипломной практики, а нашёл приключение на пятую точку и постоянную работу.
Несложно догадаться, что у нас с ним особые отношения. Инди заумно называет это исключительной психоэмоциональной связью, установившейся на почве общих интересов и похожего мировоззрения, а я братско-сестринской дружбой.
Поэтому совершенно ожидаемо, что после моего ответа на сообщения первым ко мне домой примчался именно он. Хорошо, что бабулин шоколад к тому моменту я уже успела схомячить, иначе у Соланж случился бы разрыв «грудной жабы». Инди единственный из моих ребят, кто всегда учитывает её любовь к сладкому и никогда не приходит в гости с пустыми руками. Оставалось только удивляться, как ему удалось, приехав раньше других, ещё и успеть купить в кондитерской большую коробку пончиков.
Поплывшая при виде сладостей бабуля раскинула руки в радостном порыве и полезла обниматься с очкариком, вынуждая его смущённо дёргаться и краснеть от её внимания.
– Мой дорогой мальчик! Как же хорошо, что ты приехал, чтобы поддержать Джесс в такую трудную минуту. Она в ужасном состоянии!
Снежная Александра
ГЛАВА 1
Мы охотились на Сердцееда будто гончие псы. Хронический недосып, бесконечные командировки в самые жуткие и злачные места сектора, тонны перелопаченной информации, сотни опрошенных свидетелей и… двенадцать трупов.
Каждый раз, замирая над очередной растерзанной жертвой, я обещала себе, что она будет последней, и мы поймаем маньяка, вот уже больше года кошмарящего сектор G.
Моя команда выработала уникальную стратегию, и благодаря аналитике и слегка сумасшедшему члену нашей следственной группы Инди, помешанному на цифрах и математике, нам удалось просчитать следующее место и время убийства.
Мы были уверены, что через два дня вся эта изматывающая погоня за жестоким преступником длиною в год, наконец, закончится.
И вот теперь я безмолвно стояла перед проекцией головизора, опустошённо глядя на новую убитую и растерзанную девушку, а слова Тайсона о том, что нашу группу отстраняют от дела, которое передают в главное бюро расследований при КОГ, надоедливым фоном тупо звенели в моей голове.
Как?.. Как такое могло произойти? Я отказывалась верить в происходящее. Ведь все было учтено до мелочей. В последний раз моя команда не успела вовремя на место, но вычислила его совершенно верно. Нам буквально не хватило каких-то грёбаных пятнадцати минут!
Сейчас все должно было быть иначе, ведь время и место мы знали заранее!
Должно было быть…
– Джесс, ты не расстраивайся так. Я с самого начала говорил, что эта ваша теория, будто действия Сердцееда подчиняются последовательности Фибоначчи – полнейшая чушь! А ты все носилась со своим безумным очкариком, как с вселенским сокровищем.
Голос Тайсона вывел меня из состояния прострации, и я раздражённо посмотрела на начальника особого отдела межгалактического реагирования и… своего любовника по совместительству.
– Инди не безумный! – рявкнула в защиту подчинённого. – И его версия действительно рабочая! Все предыдущие убийства подчинялись выведенной Инди формуле! Мы просто очень долго отталкивались не от той даты! И мы почти поймали эту сволочь в прошлый раз…
– Почти! – грубо приспустил меня Тайсон.
И ведь умеет же, гад, потоптаться по самому больному.
– Послушай, я понимаю, как это обидно, – вновь затянул он. – Ты потратила на это дело лаксову кучу времени и сил, а теперь вынуждена отступить. Так бывает. Ну, не всем же звёзды с неба хватать. Здесь, уверен, и не каждый мужчина справился бы. Посмотри на это с другой стороны! Ты когда последний раз нормально отдыхала? Выспишься наконец. Да и… Мы сможем впервые за год поужинать спокойно! Я достал из загашника бутылку отличного вина, заказал нуберов из ресторана, купил тебе красивое бельё в подарок…
Твою мать, да что с этим мужиком не так?! Он только что завуалированно дал мне понять, что я паскудный следователь, потому что женщина, а теперь, как ни в чём ни бывало, собирается затащить меня в постель и этим же самым недостатком там воспользоваться!
– Извини, Тайсон, я не в настроении, поэтому ужинать и ночевать я сегодня буду у себя дома!
– Джесс, не веди себя как ребёнок! – огибая стол в попытке взять меня за руку, возразил Тайсон, и… меня порвало на мелкие тряпочки:
– А ты не веди себя, как озабоченный козёл, цель которого только хорошо потрахаться!
Морда лица у моего начальника мгновенно покрылась пунцовыми пятнами, и он возмущённо выпалил:
– Иногда ты выражаешься хуже какого-то урки из подворотни!
– О, извини! Издержки профессии. Я же в основном с ними-то и общаюсь! Плюс – брутальный мужской коллектив… Тебе следовало быть осмотрительнее с выбором любовницы, чтобы она не наносила непоправимую травму твоей тонкой душевной организации!
– Джесс…
– Я возьму флешку? – едко уточнила у босса, вытаскивая из головизора носитель содержащий видеосъёмку с места преступления.
Хотя имела я его разрешение в самой тёмной заднице Вселенной вместе с ним в придачу. Материалы я всё равно пересмотрю и сделаю выводы, несмотря на отстранение меня от дела.
Тайсон что-то ещё промямлил, пытаясь меня остановить и поговорить, но удержать меня в этот момент было равносильно жалким потугам букашки, подлезшей под каток асфальтоукладчика. Я была зла, взвинчена и расстроена. А в такие моменты даже моя ненаглядная Соланж боялась попадаться мне под горячую руку.
Отодвинув раздражающего меня мужчину с дороги, я вылетела из его кабинета и, пока поднималась в лифте на крышу к припаркованному там флайкорту, пыталась придумать хоть какие-то правильные слова своим ребятам из команды, для которых поймать Сердцееда тоже было уже делом чести.
Ничего адекватного в голову не приходило, и я решила выпустить пар единственным известным мне способом – полетать, если конечно то, что я вытворяю на своём флайкорте, можно так назвать.
Моя маленькая слабость. Обожаю скорость, драйв и зашкаливающий в крови адреналин. Ради этой остроты ощущений я и купила на все свои отложенные сбережения жутко дорогой летательный аппарат, напросившись за это от бабули на сомнительный комплимент «флайкортнутая». Она просто не понимает, что я чувствую, когда несусь над облаками быстрее звука. Это вставляет сильнее наркотика, приятнее любого подарка и круче секса.
И всё же сегодня даже сумасшедшие гонки не смогли привести меня в норму.
Не полетав и часа, я вернулась домой и, закрыв за собой дверь, устало опёрлась о неё затылком, пытаясь абстрагироваться от жужжащих пчелиным роем в голове мыслей.
Послышались неторопливые шаркающие шаги, и возникшая в коридоре Соланж вызвала у меня вялую улыбку.
Понятия не имею, где бабуля откопала эту архаическую рухлядь, именуемую страшным словом «бигуди», но когда она наматывала на малиновые тубусы свои выкрашенные в ядовито-сиреневый цвет волосы, становилась похожа на какого-то древнего аборигена из первобытного племени.
– А что у нас сегодня случилось? – заломив тонко выщипанную седую бровь, недоуменно поинтересовалась она – Во Вселенной сдохли все убивцы и маньяки, что ты так рано заявилась домой?
– Я тебе помешала?
– Старый пердун Хиксли с восемьдесят второго этажа пригласил меня на ужин в «Монтарри». А от халявы вкусно пожрать, я ещё никогда в жизни не отказывалась!
– Так и не отказывайся. В чем дело?
Соланж состроила кислую мину, театрально закатила глаза и чопорно выдала:
– Думаешь, я смогу спокойно сидеть в ресторане, уплетать деликатесы и пить шампанское, зная, что моя любимая внучка сидит дома и размазывает сопли по стенам?
– Ну, предположим, сопли никто здесь размазывать не собирается…
– Ой, да не падай на дурочку, детка! Я же вижу, что тебе хреново. Колись уже, что у тебя там случилось?
Я отлепилась от двери и, пройдя в гостиную, бессильно рухнула на диван.
Бабуля терпеливо выдержала паузу, уселась напротив и, подхватив со стеклянного столика пилку, стала скрести ею по ногтям, зная, что я просто ненавижу, когда она так делает.
– Ба! – возмущённо рявкнула я.
– Мне что, тебя пытать? – вжикая по своим когтям ещё энергичнее, прищурилась Соланж.
Я вздохнула и расстроенно призналась:
– Он снова это сделал… Опять убил девушку.
– Вот же чмо недобитое! – в сердцах воскликнула бабуля, и надо сказать, это было не самое страшное ругательство в её арсенале. – Снова шлюху? – уточнила она.
– Ба, какая разница? Она что, не человек?
– Нет, я это к тому, что когда занимаешься подобной профессией, всегда есть риск напороться на какого-нибудь урода вроде Сердцееда. Но девочку все равно жалко, – сумничала Соланж и тут же трагическим шёпотом произнесла: – Может, хряпнем по этому поводу? У меня там ещё полбутылки бренди припрятано. Для лечебных целей, – предусмотрительно выставила вверх указательный палец она, заметив, как вытягивается моё лицо.
Бабуле без малого семьдесят, но курит, пьёт и получает удовольствие от всевозможных человеческих пороков она так, как будто бессмертная малолетка. Иногда мне кажется, что мы с ней поменялись телами. Это в мои двадцать один следует радоваться жизни, клеить парней и совершать глупости. А я до зубовного скрежета нудная законница, предпочитающая опасную работу приятным развлечениям.
Вот и сейчас я подумала в первую очередь о том, что если выпью, то не смогу придирчиво и скрупулёзно проанализировать видеозапись с изъятой у Тайсона флешки.
– Бренди оставим до худших времён! А сейчас ограничимся кофе и шоколадом с перцем и солью. У тебя же он где-то припрятан, я знаю.
За шоколад с перцем и солью бабуля могла и убить, поэтому претендовать на эту земную роскошь я могла только в случае вопиющего состояния своей израненной тяжёлой работой души. К слову, вопиющим оно сейчас вовсе не было, но отжать шоколад у Соландж уж очень хотелось, а повод был просто замечательный.
Бабка тут же скривила такую мину, будто я у неё не шоколад выпросила, а отобрала последние годы жизни.
– У меня всего треть плитки осталась, поэтому больше, чем на один кусочек не рассчитывай, – занудно заявила она и неприступным айсбергом поплыла на кухню делать кофе.
Старая жмотина! Я точно знаю, что контрабандных плиток у неё растыкано по квартире не меньше десяти, поскольку пять крамов назад в последней партии ей привезли целую упаковку. А та стандартно вмещает двадцать штук.
Не могла же она сожрать их все за такой короткий срок? С её-то бережливостью! А главное, что с торговцем шоколадом Соланж свела именно я! Флай сливает нам интересующую управление информацию, за что оно закрывает глаза на его контрабанду.
Ну да, незаконно. Но кто сказал, что всё в этой жизни нужно делать по правилам?
Из кухни повеяло головокружительным ароматом кофе, и я, поднявшись с дивана, поплелась на кухню, прихватив с собой флэтпад. Едва я успела снять с него блокировку, как на устройство одно за другим стали сыпаться сообщения. Если быть точной, их пришло пять штук. И можно было ничего даже не читать, чтобы понять: мои ребята узнали об очередном убийстве, и ищут меня, сбившись с ног.
Судя по всему, они названивали мне почти час.
… – Джесс, ты где?
… – Ты где шатаешься? Быстро возвращайся в офис!
… – Ты где?
… – Джесс, где тебя носит?
… – Джесс, дорогая, мы тебя ищем повсюду. Позвони, пожалуйста.
Последнему сообщению я невольно улыбнулась. Только Инди в нашей команде было присуще чувство такта и уважения к начальнику. Хотя начальник я для них чисто формальный. Мы не просто коллеги, а и закадычные друзья, больше походящие на «бандитскую группировку», чем на следственно-оперативную группу.
Самый старший и самый серьёзный из нас – Гарри. Ему двадцать пять, и он бывший капитан ВКФ, которого списали с флота после потери руки в одной из военных компаний. Ампутированную конечность ему, правда, чуть погодя заменили бионическим протезом, которым кэп с первого раза вырубает любую неадекватную личность, пытающуюся оказать сопротивление при задержании.
Парни ласково зовут Гарри Киборгом, а я всегда называю его по имени, просто потому, что мне ужасно нравится, как оно звучит.
Второй член нашей команды – это Райнер. Впрочем, так его зовут, наверное, только родные, потому что для нас он Кельт, что весьма соответствует его воинственной натуре и нездоровой любви к когда-то давно населявшим колыбель цивилизации, планету Земля, племенам.
В нашей группе он самая сильная составляющая, в буквальном смысле. Никто не бегает быстрее Кельта, никто не стреляет точнее него, никто так безбашенно не гоняет на склипере и никто лучше него не умеет заткнуть излишне разговорчивого и надоевшего оппонента одним только взглядом.
Наиболее спокойный и уравновешенный из нас – Фuлипп. Он, как и я, аналитик, поэтому в основном молчит, потому что много думает. Но зато, когда начинает говорить, заставляет замолчать и задуматься всех остальных. И не только потому, что у него потрясающий баритон – чистый секс, (который, если бы можно было разливать по бутылкам и продавать где-нибудь в интим магазинах, Филипп бы озолотился), а потому что каждое сказанное им слово абсолютно логично и обосновано. Не к чему придраться!
Четвёртый член нашей группы – Лукас, мой одногодка и ходячая межпланетная энциклопедия. Иногда я поражаюсь, сколько ненужного хлама хранится в его светлой голове и сколько ещё его там накопится к тому моменту, когда этот парень доживёт до старости. Лукас в нашей команде занимается поиском информации. Его излюбленная фраза – «Бес кроется в деталях», и никто лучше него эти самые детали не умеет подмечать.
Эти четверо пришли в контору ещё до моего появления, и когда меня – выпускницу академии, отличницу и обладательницу диплома степени F прислали в их отдел начальницей, они явно были не восторге. Видимо, сработал несправедливый и предвзятый стереотип относительно блондинок.
Ой… А я вам не сказала? Ну как же! Я – натуральная блонда! Да, да. Из этих самых – длинноногих, стройных и… Свою пятую точку я вам описывать не стану – это моя боль, поскольку именно эта выпирающая часть моего тела почему-то всегда мешает оценивать мужской части населения вселенной меня адекватно.
Короче, пялиться на мою задницу и отпускать в её отношении скабрёзные шутки коллеги перестали практически через две недели, когда мы раскрыли дело, которое в конторе считали явным висяком. Его потому и всунули новичкам, дабы те прочувствовали на собственной шкуре, что такое геморрой и каким способом его лечат.
Полагаю, лечили бы мы его ещё очень долго, если бы мне на почту не пришло странное письмо от ещё более странного парня, утверждающего, что он рассчитал формулу совершённого преступления и готов мне помочь найти убийцу.
Наверное, я бы улыбнулась и удалила письмо, если бы не одно обстоятельство: его автор с точностью до минуты расписал хронологию недавнего преступления, а такого не было в официальном отчёте, да и в материалах следствия тоже…
Безусловно, вы уже поняли, что именно благодаря этому письму в нашу команду и попал Инди – милый и застенчивый очкарик, немного смешной, старомодно романтичный и возмутительно умный. Он искал себе контору для прохождения преддипломной практики, а нашёл приключение на пятую точку и постоянную работу.
Несложно догадаться, что у нас с ним особые отношения. Инди заумно называет это исключительной психоэмоциональной связью, установившейся на почве общих интересов и похожего мировоззрения, а я братско-сестринской дружбой.
Поэтому совершенно ожидаемо, что после моего ответа на сообщения первым ко мне домой примчался именно он. Хорошо, что бабулин шоколад к тому моменту я уже успела схомячить, иначе у Соланж случился бы разрыв «грудной жабы». Инди единственный из моих ребят, кто всегда учитывает её любовь к сладкому и никогда не приходит в гости с пустыми руками. Оставалось только удивляться, как ему удалось, приехав раньше других, ещё и успеть купить в кондитерской большую коробку пончиков.
Поплывшая при виде сладостей бабуля раскинула руки в радостном порыве и полезла обниматься с очкариком, вынуждая его смущённо дёргаться и краснеть от её внимания.
– Мой дорогой мальчик! Как же хорошо, что ты приехал, чтобы поддержать Джесс в такую трудную минуту. Она в ужасном состоянии!
