-Верно, -выдохнув, согласилась Нина, и вдруг...
-В этом году двадцать лет, как умер отец...
-Так много? - осознание слов сестры доходило не сразу. Нелюбимая, больная тема. Теперь, во взрослом возрасте женщины понимали, что их жизнь сложилась бы совсем по-другому, будь отец жив, с годами стало понятно, что именно он являлся в семье источником любви, ласки и позитива, и с его уходом они оказались под предводительством неуравновешенной брезгливой женщины, никогда даже не обнимавшей своих детей, но умеющей манипулировать их врожденной любовью к себе.
За двадцать лет никто ни разу не был на могиле. От матери такая необходимость никогда не исходила. А дочерям было неясно, как поступить и как найти могилу на кладбище, где они никогда не были. Все похороны они просидели с братом в отдельной комнате, отца они помнили живым.
Одно время Нина с мужем порывались съездить на север, но не нашли алгоритма действий. Трое суток пути в одну сторону могли оказаться безрезультатными, ведь прошло очень много лет.
Нина сглотнула, чтоб не дать слезам подступить к глазам.
-Она недавно снова высказала, что тянет всё сама и предъявила к нему претензии. Мол, если бы не умер, она сейчас жила бы в шоколаде, - голос Киры, как всегда, был спокойным, речь размеренной.
-Небось, извелась вся, не знает, как нас использовать. Что-то придумала, - Нина знала, что мать звонит только ради собственного финансового благополучия. Такое открытие стало для женщины легким шоком, когда во время очередного скандала по поводу того, что Нина «неправильно живет», мать потребовала с дочери деньги, которые она потратила на нее.
-Бог с ней, - отмахнулась Кира.
-А откуда ты знаешь, что двадцать лет? - Нина была удивлена. Младшая сестра была тогда совсем соплячкой. Прошло много времени.
-Я всегда помнила, - шокировал ответ Киры. - Двадцатого июля.
Нина снова сглотнула и открыла фритюрницу, взглянуть на картошку, отвлечься.
-Я была весной у деда с бабой. Забрала по-тихому фотографии. Наши детские.
-А отца? Там же целый чемодан на шкафу. Помнишь, там еще часть фоток зеленкой перемазана? - ждали большие карие глаза Киры.
-Он почти пустой. Сожгли, наверно. Забрала детские. С отцом одна фотка, с регистрации, свадьба, где мать в костюме в кружок.
-Ясно, - грустно выдохнула сестра. Нина пошла в комнату и вернулась с небольшой коробкой в руках. Не хотелось плакать, но...
А где-то в другом времени, нам всем хочется в это верить и воображение на пару с памятью без труда нарисуют это кино, есть человек. У каждого он свой, сын, брат, мама, лучший друг. А у кого-то это даже не человек, а , может, любимая собачка, такая, маленькая, с белым кончиком черного хвоста. Но у многих он есть, этот кто-то, увы. Но в другом времени этот человек есть, он точно есть. Он идет по магазину с рюкзаком за спиной и сумками в руках в сторону отдела канцтоваров и игрушек. Быстро оглядывает полки — мужчины так умеют — и кивком показывает продавщице на две куклы в голубых шубках. Похожие, значит, дочки не будут ругаться, какая лучше. Ставит сумки, отсчитывает деньги. Продавщица в чепчике и синем фартуке находит под витриной упаковку — пакетики со шнурком — и опускает в них игрушки, ловко завязав бантики. Мужчина расплачивается и поворачивается спиной, просит положить кукол в верхний карман рюкзака и подтянуть тесемкой. Улыбаясь, продавщица так и делает. Он говорит «Спасибо», берет сумки и шагает на выход. В рюкзаке куклы, новые, в пакетах, только с полки, целые, и сам он жив.
-В этом году двадцать лет, как умер отец...
-Так много? - осознание слов сестры доходило не сразу. Нелюбимая, больная тема. Теперь, во взрослом возрасте женщины понимали, что их жизнь сложилась бы совсем по-другому, будь отец жив, с годами стало понятно, что именно он являлся в семье источником любви, ласки и позитива, и с его уходом они оказались под предводительством неуравновешенной брезгливой женщины, никогда даже не обнимавшей своих детей, но умеющей манипулировать их врожденной любовью к себе.
За двадцать лет никто ни разу не был на могиле. От матери такая необходимость никогда не исходила. А дочерям было неясно, как поступить и как найти могилу на кладбище, где они никогда не были. Все похороны они просидели с братом в отдельной комнате, отца они помнили живым.
Одно время Нина с мужем порывались съездить на север, но не нашли алгоритма действий. Трое суток пути в одну сторону могли оказаться безрезультатными, ведь прошло очень много лет.
Нина сглотнула, чтоб не дать слезам подступить к глазам.
-Она недавно снова высказала, что тянет всё сама и предъявила к нему претензии. Мол, если бы не умер, она сейчас жила бы в шоколаде, - голос Киры, как всегда, был спокойным, речь размеренной.
-Небось, извелась вся, не знает, как нас использовать. Что-то придумала, - Нина знала, что мать звонит только ради собственного финансового благополучия. Такое открытие стало для женщины легким шоком, когда во время очередного скандала по поводу того, что Нина «неправильно живет», мать потребовала с дочери деньги, которые она потратила на нее.
-Бог с ней, - отмахнулась Кира.
-А откуда ты знаешь, что двадцать лет? - Нина была удивлена. Младшая сестра была тогда совсем соплячкой. Прошло много времени.
-Я всегда помнила, - шокировал ответ Киры. - Двадцатого июля.
Нина снова сглотнула и открыла фритюрницу, взглянуть на картошку, отвлечься.
-Я была весной у деда с бабой. Забрала по-тихому фотографии. Наши детские.
-А отца? Там же целый чемодан на шкафу. Помнишь, там еще часть фоток зеленкой перемазана? - ждали большие карие глаза Киры.
-Он почти пустой. Сожгли, наверно. Забрала детские. С отцом одна фотка, с регистрации, свадьба, где мать в костюме в кружок.
-Ясно, - грустно выдохнула сестра. Нина пошла в комнату и вернулась с небольшой коробкой в руках. Не хотелось плакать, но...
А где-то в другом времени, нам всем хочется в это верить и воображение на пару с памятью без труда нарисуют это кино, есть человек. У каждого он свой, сын, брат, мама, лучший друг. А у кого-то это даже не человек, а , может, любимая собачка, такая, маленькая, с белым кончиком черного хвоста. Но у многих он есть, этот кто-то, увы. Но в другом времени этот человек есть, он точно есть. Он идет по магазину с рюкзаком за спиной и сумками в руках в сторону отдела канцтоваров и игрушек. Быстро оглядывает полки — мужчины так умеют — и кивком показывает продавщице на две куклы в голубых шубках. Похожие, значит, дочки не будут ругаться, какая лучше. Ставит сумки, отсчитывает деньги. Продавщица в чепчике и синем фартуке находит под витриной упаковку — пакетики со шнурком — и опускает в них игрушки, ловко завязав бантики. Мужчина расплачивается и поворачивается спиной, просит положить кукол в верхний карман рюкзака и подтянуть тесемкой. Улыбаясь, продавщица так и делает. Он говорит «Спасибо», берет сумки и шагает на выход. В рюкзаке куклы, новые, в пакетах, только с полки, целые, и сам он жив.
