Пегас пропал. Казалось бы, рано бить тревогу, подумаешь, ночевать не пришел. Вчера на улице растаяло; земля сырая, почти весенняя, обнажилась. И что с того, что середина декабря? Небо засияло теплым золотым солнцем на совсем не зимнем ярко-голубом шелке. Весна. Пегас, как обычно, попросился с утра на улицу. И ни к обеду, ни к ужину не вернулся.
«Загулял наш малыш. В первый раз такое», - сообща решили хозяева. И к вечеру второго дня хозяйка, Нина, вышла на порог.
«Пегас, Пегас, Пегас! – громко закричала она. Солнце практически село, смеркалось. – Пегасик! – искала она взглядом по сторонам. Кот не шел. Из сарая, ловко оббегая лужи, к Нине побежал младший сводный брат Пегаса Альфик, бело-персиковое пушистое существо. – Пегас! – вновь позвала она. Загорелись уличные фонари, бросив на двор тень дома. Нина взяла Альфа на руки и, прищурившись, оглядела двор соседей через рабицу, которая уже не была видна в наступивших сумерках. Через минуту, вздохнув, она с Альфом ушла в дом.
Утром Пегас не вернулся. Алексей, муж Нины, вчера державшийся молодцом, стал не на шутку встревожен.
-Я пойду посмотрю на улице, - тихо сказала ему Нина. Тот в гараже чинил машину, руки в масле.
-Зачем? – спросил Алексей и понял.
-Может, где рядом раздавленный лежит…
Не так Нина представляла себе прогулку по окрестностям. Она и муж полтора года назад переехали в дом, с ними – Пегас, кот, который год ждал и боялся этого переезда, он с детства жил в малюсенькой квартире и вырос чистым, добрым, ласковым и умным. В тишине и тепле. Оказавшись в частном секторе, Пегас несколько месяцев не мог прийти в себя от того, что теперь обязателен выход во двор, но после обвыкся и даже раскусил прелести деревенского быта. Ну а когда внезапно появился младший брат, Пегас ощутил себя матерым, умудренным опытом котом, хотя и очень часто кувыркался в обнимку с Альфом, как малыш.
Нина давно хотела обойти свой небольшой микрорайон, лучше весной или летом, с мужем. В это время года природа вокруг была чарующая, и умиротворение наполняло душу благодатью. Тишина, покой, грунтовая дорога по улице, чернозем с песочком, светлая, плодовые деревья, большие участки, просторные.
И вот, сырой, ветреный день, слепящее солнце, текущая по колеям дороги вода, вниз по улице, к школе. И Пегаса нет дома...
Нина шла по центру дороги и смотрела по сторонам, шаря взглядом по высокой траве обочин, В ней, серой, сухой, спутанной, вполне могло бы затеряться серо-белое существо, особенно будь оно мокрым от окружающей грязи.
«Живой, обязательно живой, лежит, лапка сломана, вылечим, отвезем к доктору, - как заклинание, повторяла Нина, представляя, как обнимает и прижимает к себе Пегаса, и не допуская других мыслей, толпой стоящих у двери сегодняшнего дня.
Ах, сколько видела она котиков, лежащих на дороге, не успевших или по глупости поспешивших перебежать, малюсеньких и взрослых, в неестественных позах и с вылезшими наружу кишками. «Живой, живой», - мысленно отчеканила Нина и крикнула по ветру:
-Пегас!
Улица была безлюдной, только в самом конце мужчина в рабочей фуфайке грузил у забора щебенку и на тележке возил во двор. Спрашивать было немного неловко, и шансы невелики, что, но...
-Здравствуйте. Вы, случайно, не видели кота? Такого, бело- серого, пушистого? - Нина в штанах и мужниной рабочей рыжей спецовке была как раз под стать дальнему соседу.
-Да нет, - удивился тот. – Не попадался.
И женщина пошла дальше, до тупика-перекрестка.
«В этой стороне его нет, - подвела Нина промежуточный итог. – Это хорошо, - но почему-то мысль о движении в оживленный край улицы пугала. Ветер задувал под куртку, холодя сердце.
…Улица была пройдена вся, от края до края. Снова тупик-перекресток, за ним – огороды. Нина повернула вправо. Она засунула руки в неудобные карманы. За домами шли участки. Именно там Алексей два дня назад видел Пегаса. Кот любил бегать на огороде по распаханной заснеженной земле.
Нина шла и глядела по сторонам. Ей давно хотелось посмотреть, как живут соседи, опыта в наладке хозяйства не хватало, но сегодня настроение подкачало.
-Пегас! – громко крикнула она, озираясь по колышущемуся на ветру сухостою. Обходя лужи по обочине грунтовки, огород за огородом женщина постепенно подходила к своему участку, и вот слева закончился высокий листовой забор и за развилкой дороги началась рабица. Сосед. Нина и Андрей знали, как его зовут и несколько подробностей, не более. Даша, бывшая хозяйка их маленького домика, встречалась с ним, Виктором, и рассказывала, что он несколько раз звал ее замуж; мужчина чуть за сорок, высокий, угрюмый работяга, смуглый, будто из шахты. Он не вел ни с кем дружбу, всё один да один. Через огород и незаметную на расстоянии рабицу было видно, как Виктор порой целый день занимается стройкой на своем участке, засаженном молодыми соснами. Он то работал на покупку кирпича и цемента, то поднимал кладку. Очень хотел позвать Дашу в новый дом. И порой Нина видела, как убогая темно-зеленая пятерка, мечтающая мирно стоять в гараже, скрипя останавливается у витиной калитки, и Даша – невысокий угловатый «скелетик» - с маленькой красной сумочкой и батоном под мышкой спешит во двор. Это был единственный сосед за огородом. Правее его участка простиралась степь, где поодаль маячили новые дома, строящиеся.
Виктор греб у рабицы прошлогоднюю траву, как всегда сосредоточенный, ноль эмоций на лице. Нина знала, что у него две собаки – огромный лохматый зверь по имени Ральф и его малюсенький бело-черный дружок, имени которого она не помнила , даже если оно и было ей когда-то известно, потому что фактура Ральфа затмевала все близлежащие. А еще Даша как-то говорила, что Виктор очень любит своих зверушек. Нина пошла прямиком к его забору. Было не до неловкостей. Сосед же перестал грести и заулыбавшись, сказал:
-Здрасьте.
Неожиданно.
-Здравствуйте. А вы не видели нашего кота? – поинтересовалась она. Солнце светило в глаза. – Такого…
-Пегаса? – как ни странно, Виктор знал кличку. – Пару дней назад по огороду лазил. Я его тут часто наблюдаю. Он у вас приметный, пушистый. Ушел? – Нина не успела вставить слово и лишь кивнула. – Вернется. Весна на улице. Они с ума посходили.
-Так ведь декабрь…
-Так плюс пять. Вернется. Пошел гулять. Дня три и придет. Не переживайте, - махнул он крепкой сухой рукой.
Эти слова звучали настолько убедительно, что Нина, заулыбавшись, поспешила домой и рассказала мужу. Тот ободрился.
И Пегас вернулся. К вечеру четвертого дня. Нина увидела его через окно на порожках и побежала открывать. Кот, мокрый и потрепанный, неловко свернувшись в кучку, лежал на ступеньке и не побежал в распахнувшуюся дверь.
-Пегасик, маленький, где же ты был? – взяла его Нина, и кот закричал от боли, жалобно, не в силах даже отбрыкиваться.
Что случилось с Пегасом, вряд ли когда-нибудь станет известно. По шею то ли в солярке, то ли в машинном масле, кот еле шевелил задними лапами и на любое прикосновение, кроме как к голове, реагировал коротким страдальческим криком.
Ветклиники, рентген, уколы, капельницы. Пегас не ел и не ходил. Он просто смотрел на хозяйку и позволял делать с собой всё, что она считала нужным, неподвижный, тепленький, еле живой, выкупанный комок страдания. Шерсть, отравленная машинной химией, начала слазить. Слава Богу, часть роскошной шкуры все-таки удалось спасти усиленными купаниями.
К Новому Году, после насильственного напаивания через шприц без иглы, Пегас вытянул полуголую шейку и сам сделал несколько глотков из стоящей рядом миски с водой. Угроза миновала.
В новогодние праздники кот начал потихоньку ходить, этакое чудо-юдо, розовое, голое, с шерстью на правом боку и голове, но, спустившись со ступеньки в кухню, обратно забраться не мог, та же история и с диваном. Только пара десятков аккуратных шажков, чуть бочком. Но хозяева и тому были невероятно рады.
Темнело рано. Зима взяла своё, засыпав снегом по колено. В комнате стояла елка, переливаясь маленькими огоньками. А в окне за ней теперь каждый вечер, не смотря на спустившуюся темень, был хорошо виден ориентир витиного дома, его новогодний сигнал. В этом странном двухэтажном строении, кирпичном, угловатом, по центру первого этажа было единственное глядящее на огороды окно. Накануне Нового Года оно загорелось ярко-зеленой гирляндой с крупными, видными издалека немигающими огнями. Виктор, а, может, Даша, включали ее каждый вечер. Она горела до поздней ночи. И, проходя мимо своей елки, Нина всегда видела в окно ярко-зеленый ориентир в темноте. И улыбалась.
-Знатная гирлянда, - несколько раз говорил Алексей.
-Да, - соглашалась Нина.
Эта зеленая вереница огней почему-то полностью изменила представление Нины и Алексея о своем нелюдимом соседе. Теперь его дикий двор, похожий на домик на опушке соснового бора, воспринимался совсем по другому. Да, по дизайнерским меркам он был более чем чуден, второй этаж чуть выступает над первым, цвет кирпича разный, и окно, единственное, с круглым верхом… Но. Без отдыха, до темноты Виктор один клал стены, ставил каркас крыши, тянул пароизоляционную пленку. Железная воля. По утрам Алексей видел, как сосед бодро подтягивается на перекладине во дворе. К осени Виктор покрыл дом зеленым металлопрофилем и выложил трубу. Непонятно, как ему одному это все удавалось, но, кажется, только на днях на ветру шумела пленка, а сегодня – крыша готова.
Нина сопротивлялась, она очень любила праздник Новый Год и его атрибутику. Но к началу февраля все-таки пришлось убрать елку. Алексей настоял. Да и дерево начало сыпать иголки. Без вариантов. Но когда женщина поздней ночью, выключив телевизор, уже была готова отправиться спать, взгляд ее непременно падал в даль, в окно, ведь невозможно было проигнорировать зеленый, яркий, единственный в темноте свет. «Там все еще Новый Год», - с легкой грустью улыбалась она мысленно.
А потом в полной мере начались трудовые будни. Ранний подъем, легкий авитаминоз, ожидание весны, мокрый снег, внезапный жгучий мороз. Февраль. Утром темно, вечером темно, день прибавляется, и каждой минуте рад.
В первые выходные месяца, когда солнце жемчугом сияло на перинах сугробов и мороз уговаривал не высовывать нос из дома, Нина, Алексей, Пегас и Альф, пообедав, каждый занялись своим делом: компьютер, телевизор, диван, диван. Воскресенье проходило мирно и сытно. На секунду подняв голову от монитора, Нина вдруг увидела незнакомого человека на своем огороде. В меховой ушанке и теплой куртке, толстых штанах, он стоял по колено в снегу, держась за верх рабицы забора, отделяющего двор от огорода. Вот это да! Кто это? Как пробрался по снегу? И зачем пришел? Большая коричнево-бурая фигура человека на секунду застала врасплох.
-Леш, у нас кто-то у забора на огороде…
-Шутишь.
И вдруг этот кто-то махнул рукой, зовя к себе. Еще раз, еще. Видимо, разглядел движение в окне. Удивительно…
-Рукой машет, сходи узнай.., - интерес смешался с растерянностью. С чего бы это кому-то понадобилось лезть через огороды?
Алексей мельком глянул в окно, накинул рыжую спецовку, которую так любила жена, и вышел во двор. Нина смотрела на происходящее. Мух пробрался по снегу к забору – дорожки были прочищены только к сараям и выезд из гаража. Внешне разговор шел спокойно. Через несколько минут Алексей вернулся, розовый от мороза.
-Это Виктор!
Еще интереснее.
-А что он хотел? – удивление смешалось с любопытством. Нина встретила мужа в коридоре.
-Он махал тебе! Видел сегодня, как я во дворе мелькал, когда собаку кормил. Думал, это ты! И в окно тебя увидел, думал, выйдешь! А тут, бац, я! Да еще в этой же фуфайке. Ты в ней ходила Пегаса искать?!
-В ней.., - заулыбалась Нина, понимая, к чему идет разговор.
-Он пьяненький, веселый такой, тихий, пришел спросить, вернулся ли Пегас, - Алексей залег обратно на диван в зале. – Тебе махал. А вышел я. Он как-то растерялся, когда я подошел. Видно, понял, что это не ты утром во дворе пробегала.
-Вот это да…
-Вот и да. Я ему, мол, Пегаса вылечили. Он помялся и к себе.
Нина заулыбалась. Муж погрозил ей пальцем, сведя брови, в шутку, конечно.
К концу месяца грянула оттепель! Весна! Ветер! Снег таял, огромные высоченные сугробы побежали не то что ручьями!, размывая дороги, собираясь в лужи от обочины до обочины. И одна из таких рек хлынула через двор Алексея и Нины, убегая под ворота, за которыми впадала в уличный поток. Весенняя погода поднимала настроение, ничто не предвещало подвох. А тем временем верхний слой земли, насквозь мокрый, растаял до глубины сантиметров тридцать, а ниже – лед, лед, лед. И любое на первый взгляд безобидное местечко, будь то лужица или обочина, могло оказаться ловушкой, выбраться из которой стоит большого труда. В такую западню и попали Алексей и Нина, въезжая вечером после работы в ворота собственного двора. На небольшом подъеме колеса погрузились в жижу, а нос сел. Ни раскачки, ни подкопы, ни подкладывания досок не помогли. Под жижей оказался лед. Промаявшись два с лишним часа и удостоверившись в невозможности исправить ситуацию собственными силами, едва вытаскивая застряющие резиновые сапоги из чавкающей грязи, Алексей и Нина, две фигуры в свете уличных фонарей, пошли к соседям. Надежда была только на их «Газель».
Дядя Жора, чуть навеселе, ответил, что «Газель» разобрана, стоит на ремонте. Но, не беда, сейчас он заведет «Волгу». И вправду, через пару минут он выехал, готовый цеплять буксировочный трос. Сомнения в положительном результате не возникало – мощная «Волга» была гораздо тяжелее застрявшей маленькой легковушки. Но потянуть по прямой не получилось – передний бампер хорошо присел на пригорок, грозясь остаться там независимо от желания места, на которое он крепился. Тогда дядь Жора виртуозно дернул в сторону, и машина, подскочив, сдвинулась.
Всё это время, долгие часы, темные и нелегкие, Нина, воззвав к самообладанию, не поддавалась нервозу. Этим с полной самоотдачей занялся ее муж, хотя обычно это бывает наоборот – муж решает проблему, а жена истерит ему на ухо. Внешнее спокойствие давалось Нине с большим трудом, психоз Алексея почти всегда выбивал ее из колеи, погружая в негатив. Но в этот раз Нина решила, что эмоциями делу не поможешь, и держалась изо всех сил. Настало время выдохнуть, снять тяжелые грязные сапоги и фуфайку. И вдруг…
-Нин, ты представляешь, Виктор, сосед за огородом, умер. Сегодня девять дней. Теть Валя сейчас сказала, - это была жена дядь Жоры. - Спросила, знаем ли мы? А откуда нам знать? - муж, усталый, был расстроен. Нина, в легком шоке, несколько секунд не знала, что сказать.
-От чего? - спросила она.
-Сердце остановилось. Говорят, паленая водка.
Нина не хотела ничего думать. Подобные грустные истории вызывали в ее душе большую печаль, надолго утягивающую настроение в негатив. Чужой человек, но ведь сосед. Незнакомый, но ведь крепкий, молодой, сорок с маленьким хвостиком. Стоп.
Зацепив за вешалку фуфайку, Нина стянула сырые носки, зашла в ванную и бросила их в стиральную машинку. Взгляд сам собой упал в незашторенное окно. Уже давно спустилась ночь, спрятав во тьме огород и дом соседа. Зеленая гирлянда не горела.
Завтра Нина позвонила Даше.
-Да, - ответила та, голос из советских фантастических фильмов.
