Небо начало светлеть. Аделина слышала, как отец собирался на работу, на нервах все чувства обострились, она даже уловила запах кофе. Вчерашние вечерние приезд Сиднея и разговор наверняка украли у него спокойный сон.
К восьми девушка, через силу позавтракавшая и не находящая себе места, включила первый свежий выпуск местных новостей и присела на диван. Замелькала цветная заставка.
-Мы начинаем выпуск с трагического известия, - четко произнесла ведущая. Аделина замерла, сжав челюсти. - Вчера вечером на пороге собственного дома был зверски убит генеральный прокурор округа Нинерус Аркадиус Ованис. Он скончался на месте, получив четыре смертельных огнестрельных ранения в голову. Выстрелы были произведены с расстояния более полукилометра из двух снайперских винтовок. Ведется активное следствие по горячим следам, - Аделина медленно встала, перекрестилась и тяжело, горько, но с облегчением вздохнула. Ее мысли и сердечный взор обратились к Микосу, который провел ночь в камере. Девушка уже не слышала слов рьяной телеведущей и отвернулась от экрана, чтобы не видеть кадры с богатым домом и толпой полицейских. Больше не было того, кто завел на любимого человека уголовное дело об убийстве, заставляя вернуться в криминал, прежде попытавшись поймать своенравного капитана с дипломатом героина на маленькой яхте «Дельфин», а еще раньше попробовав не дать ему окончательно выкупить корабль, организовав облаву в Зубатой бухте. Алиджан был стопроцентно прав, обвиняя прокурора во всех внезапных серьезных проблемах. Он подозревал, что они не случайны и имеют одну единственную цель. Своевольный капитан должен был стать благодарным тому, кто спасет его от тюремного срока. Но в первый и во второй раз появилась Аделина. И решила не пропустить третий.
К полудню девушка, ярко накрашенная, с тугим конским хвостом на затылке, в белой модной блузке с множеством рюшек и тонких белых брюках, стуча каблуками босоножек, сияющих стразами, заперла дом и направилась через палисад к ярко-желтому автомобилю, ждущему у забора.
-Привет, - поздоровался Константинос, его руки лежали на руле, чувствовалась нервозность. Девушка на секунду задержала взгляд в его темных глазах. Мужчина был полон решимости. Девушка села в машину и захлопнула дверцу. - Лина, ты готова? – поинтересовался он.
-Абсолютно, - тяжело вздохнула девушка. Ее ярко-зеленые глаза, непривычно окруженные роскошными, пушистыми, длинными ресницами и блестящими голубыми тенями встретились с темно-карими. Пальцы с розовыми ногтями сцепились в замок на коленке. Константинос завел машину.
-Босоножки не трут? – одежда и обувь были сегодня утром куплены им в Палуке.
-Нет. Каблук непривычно высокий, но это добавляет уверенности, - тряхнула длинным хвостом медовых волос Аделина. - Поехали.
-Господин комиссар, мисс Аделина Рувос по делу Теодориди, - доложила секретарша.
-После трех, - толстым пальцем нажал кнопку АТС угрюмый мужчина и мысленно чертыхнулся. Он сидел в кресле перед пустым огромным лакированным столом, стену напротив занимала карта города, голову - тяжелая дума.
-Настаивают, - удивил его голос секретарши.
-После трех.
Дверь распахнулась, в кабинет, стуча каблуками, бесцеремонно прошла девушка с высоко вздернутым подбородком. Следом мужчина в костюме.
-Вас не учили хорошим манерам?! - рявкнул комиссар, откинувшись в просторном кресле. Секретарша, не сумевшая задержать нежеланных гостей, с открытым ртом замерла в дверном проеме. Буравя взглядом комиссара, девушка сложила руки на груди, остановившись перед столом. Пришедший с ней мужчина притворил дверь и предложил:
-Присаживайтесь, госпожа Рувос.
-Постою, - бросила в ответ Аделина. - Я пришла сделать заявление. Насчет Микоса Теодориди, - в повышенном тоне сквозили злобно-стервозные нотки.
-Что за, черт подери, заявление? – встал комиссар. – В деле и так всё ясно, как белый день, - подобный поворот событий его крайне не устраивал, особенно сейчас. Полчаса назад он проводил плачущую вдову прокурора, дело об убийстве коллеги не сдвинулось ни на шаг.
-Черта с два! – прокричала Аделина, на секунду шокировав главу полиции. Девушка вжилась в роль, она хорошо помнила разговор с начальником отдела по происшествиям на море. – Ничего не ясно!
-Госпожа Рувос, успокойтесь, - усадил девушку в кресло Сидней. Аделина, хлопнув ресницами, бросила на приятеля недовольный взгляд. - Я понимаю, господин Птаталити, сегодня для полиции очень тяжелый, скорбный день, - обратился мужчина к комиссару. - С нами больше нет господина Ованиса. Но я – адвокат Аделины Рувос, - мужчина указал на злобную девушку, сидящую в кресле. – Она – свидетель по делу об убийстве Владиса Каннота. Мой главный клиент, господин Микос Теодориди, обвиняемый по этому делу, решил сделать заявление.
Аделина резко встала. На каблуках она была одного роста с комиссаром.
-Ваша полиция способна лишь на работу дворников! – злобно выпалила она, перебив Сиднея.
-Мисс Рувос, - попытался успокоить ее адвокат.
-Хватит меня затыкать! Я уже не ребенок! – достался адвокату испепеляющий взгляд. - И плевать я хотела на вашего прокурора! – вернулась Аделина к комиссару. – Мой мужчина сидит у вас ни за что! Я больше не буду ждать, пока вы разберетесь! – метнулся из стороны в сторону хвост ее длинных волос. – Его не было позавчера в том проклятом отеле! Что за улики есть у вас? Показания полусонного консьержа? Разве он прежде видел Микоса Теодориди, чтобы так безошибочно узнать его?! К тому же он говорил, что мужчина, входящий в гостиницу, был с бородой! Запись видеокамеры? Она настолько мутная, что невозможно разглядеть лицо!
-И что..! – сбился с линии поведения комиссар от воплей шальной дикой девицы. – Что вы хотите этим сказать?
-Моего мужчины не было там позавчера! Не было, потому что он был со мной! - от крика лицо-девушки стало ярко-розовым, почти в тон помады. - Я не стану больше ждать вашего проклятого правосудия, вы сажаете невиновных! Я расскажу на суде и всем журналистам, чем мы занимались в спальне, когда кто-то убил Каннота! – Аделина злобно выдохнула и вновь сложила руки на груди, сузив глаза и испепеляя взглядом слугу закона.
Комиссар опустился в кресло. Со стервозного лица девушки он перевел взгляд на адвоката.
-Подождите до завтра, - проговорил он. – Сегодня мы занимаемся убийством прокурора.
Комиссар отлично понимал, что оснований для отказа в принятии показаний по делу нет. Он не спал полночи, пытаясь по горячим следам поймать убийц коллеги, и очень вымотался. Кофе уже не прибавлял сил. Что не поделил прокурор с этим Теодориди? Громкое дело Каннота, от начала до конца, вел он. «Где-то не поберегся ты, Аркадиус», - мысленно пожалел коллегу комиссар, устало глядя на девицу и адвоката и допуская мысль, что прокурор мог быть убит с легкой руки того же Теодориди. Из столицы уже звонили с утра, интересуясь результатом расследования...
-Черта с два! – прокричала Аделина.
-Мы не можем ждать до завтра, господин комиссар, - перебив и усадив девушку в кресло, спокойно ответил адвокат. – Заместитель генерального прокурора господин Джамини подписал освобождение под залог. Сегодня в 16.00 мой клиент господин Теодориди отправится домой. Нет никакого логического обоснования его повторного приезда завтра ради оформления показаний по делу. Мои клиенты готовы помогать следствию. Но сотрудник, ведущий дело, отказывается принимать мисс Рувос... Сейчас 13.53, - бросил он взгляд на дорогие часы на руке.
На стол перед комиссаром лег лист в файле, стандартный бланк освобождения под залог за подписью и печатью.
-Вот так.., – ситуация повернулась другой стороной. Комиссар повернул к себе и прочитал документ. Залог уже внесен. На фоне смерти прокурора стало ясно, что линию обвинения никто не двигает и показания - лишь формальность, необходимая для закрытия бездоказательного дела. - Сейчас я позвоню майору Кассоте, он примет вас.
Аделина резво и торжественно встала с кресла, цокнув каблуками о пол и хлопнув в ладоши.
Девушке, как представительнице прекрасного пола, майор Кассота предложил дать показания первой. Она охотно согласилась.
Майор не сомневался, что оба скажут одно и то же. Доказательная база дела с самого начала была шита белыми нитками. По какой причине обвиняемый вчера молчал - другой вопрос. Возможно, чтобы грамотно подготовить алиби, которое имелось. Прокурор, открыто курировавший дело, имел все возможности на много лет закрыть Теодориди. Кассота предположил личные счеты и общие мутные дела, но лишь мысленно.
Теперь, когда прокурор был убит, а дополнительных распоряжений вести прежнюю линию не поступило, майор не видел смысла отходить от буквы закона. Орудие убийства не найдено, отпечатки тоже, свидетельские показания сомнительные. Теодориди не случайно решил заговорить. Он оказался крепким орешком, возможно, даже не по зубам прокурору... Это предположение Кассота высказал опять же лишь мысленно.
Осталось выслушать и запротоколировать показания для подтверждения алиби.
В кабинет вошел комиссар, прервав рассказ Аделины. Девушка, сидящая закинув ногу на ногу, обернулась, вальяжно откинувшись на спинку стула. Адвокат удобно расположился на кресле у окна. Дверь аккуратно закрылась.
-Продолжайте, - майор Кассота крутил в руках блестящую автоматическую ручку.
-Это была песня «Поцелуй» Хьюстон, Иглесиас. Она вам знакома? - мужчина кивнул. Ручка сделала пометку на листе. - Полпесни не протанцевали. Рубашка на полу. И вся одежда стала совсем ни к чему. Я больше не могла сдерживаться. Микос раздел меня, - Аделина сладко вздохнула, коснувшись пальцами шеи. - Нужно рассказывать, как он меня целовал и раздевал? - девушка оказалась нескромной и глупенькой. Майор отрицательно качнул головой. - И мы занялись любовью. Знаете, это как безумие, знаете?
-Да, да, - подтвердил следователь. - И сколько времени было тогда?
-Смеркалось, - хлопнула ресницами девушка. Комиссар слушал.
-Что было потом?
-Глотнули вина. Микос вновь и вновь спрашивал, сделал ли он мне слишком больно? Был растерян, как школьник. Это не для записи, не для записи, - уточнила Аделина. - Потом мы пошли в душ, вместе. О, как это приятно! Феерические ощущения! После Микос закутал меня в махровое одеяло, накинул халат, и мы направились на кухню.
-Какого цвета был халат? - майор спрашивал без интереса, он уже изрядно устал, да и тема алиби не располагала к изучению подробностей.
-Голубой. Светло-голубой, - сладко улыбнулась девушка. - На кухне мы разрезали дыню. Очень сладкую. Микос все рассматривал меня. На коже кое-где остались капельки воды. Мне очень нравилось, что он не сводит с меня глаз.
«И ты не будешь сводить с меня глаз, - Микос помнил практически наизусть историю, в которую Аделина превратила его эротическую фантазию, прижавшаяся щекой к его груди в беседке, увитой пышным кудрявым виноградом. Когда откровенная мечта мужчины оказалась неуместной, девушка, мечтательная, невинная, но, как оказалось, не слишком скромная, рассказала ему свое продолжение оборвавшегося повествования. - Ты будешь смотреть на меня, ощущая мою кожу, тепло моего тела под собой, чувствуя мое горячее дыхание. А когда дыня будет съедена, ты спросишь меня: - Аделина, нет, ты скажешь, Эли, как ты решила, я подожду неделю или мне можно вновь любить тебя уже сегодня?» И я отвечу: «Сегодня. Сейчас и здесь. На этом столе. Если мне будет неприятно, я остановлю тебя. Но я хочу еще...»
Без четверти четыре Микос и Сидней вышли из кабинета следователя. Осталось забрать личные вещи и дождаться официального времени освобождения под залог. Через двадцать минут четверо мужчин и яркая самоуверенная девушка покинули здание полиции.
В тот же вечер, почти сразу после оформления показаний Микоса Теодориди, полицейские отправились к Дионису Рувосу. Они застали отца Аделины дома.
-Господин Рувос, у меня к вам лишь один вопрос. Ответьте, где находилась ваша дочь в вечер убийства Вдадиса Каннота, позавчера, с десяти до одиннадцати ночи? - поинтересовался майор Кассота.
Дионис медленно сложил руки на груди.
-Я надеюсь, это не будет предано огласке, - казалось, Дионис недоволен. - Около шести за Аделиной приехал Микос. Микос Теодориди. Она вернулась домой, когда я уже спал, - ответил мужчина то, о чем попросила дочь.
-Сколько было времени, когда вы легли спать?
-Около двенадцати. Я бросил взгляд на часы - без пятнадцати полночь. Ждал Аделину, еще недолго посмотрел телевизор и лег. Сложно смириться с тем, что твой ребенок вырос так быстро...
Следом полицейский направился в Палуку, где были опрошены жильцы и работники особняка Теодориди. Они не подвели любимого капитана. Охрана подтвердила, что около девяти хозяин привез Аделину и покинул владение в начале первого часа ночи. Видеосъемка территории не велась, поэтому показания свидетелей имели большой вес.
Предварительное слушание не заставило себя ждать, так как новые обстоятельства дела опровергли правомерность обвинения. Адвокат обвиняемого настаивал на скорейшем рассмотрении дела.
Тем временем расследование убийства прокурора не возымело никаких результатов, не удалось даже установить объект, откуда снайперы произвели выстрелы. Сановитый слуга закона был человеком, злоупотребляющим властью и опасным, поэтому сложно сказать, насколько оказались опечалены его смертью коллеги и партнеры по бизнесу. Возможно, передел власти многим был на руку.
Минуло двенадцать. Микос и Аделина сидели в машине у забора дома девушки. Свет в окнах не горел. Фонарь очерчивал фрагмент дороги с кустами на обочине. В черном небе, предвещая ясную погоду, горели звезды. Тишина и покой. Двое держались за руки, голова девушки лежала на плече мужчины. Ресницы зеленых глаз были приопущены, но речь не шла о сне. В груди тревожно било сердце. Усталость стала вторым «я».
-Мне все равно страшно. Почему ты так спокоен? Еще ничего не решено, - почти прошептала Аделина, сжав его пальцы в своих.
-Никаких новых обстоятельств по делу уже не появится, - Микос щекой прижимался к макушке девушки. Он заметно вымотался за прошедшее с заключения время. - Сидней сказал, что прокуратура даже не будет настаивать на подробном рассмотрении доказательств обвинения.
-Я боюсь.
-Ты - моя смелая девочка. О каком страхе ты говоришь? - нежно поцеловал он Аделину в макушку. - Разве он знаком тебе?
Аделина слабо и нежно улыбнулась в ответ. Не хотелось расставаться, вряд ли получится уснуть в ожидании утра дня слушания. Уже скоро…
В начале девятого Микос, Константинос и Алиджан заехали за Аделиной, которая вновь предстала в образе гламурной стервозной девицы. Новые вещички, в том числе розовая сумочка со стразами, были куплены вчера. Нарисовав огромные цветные глаза, девушка дополнила образ фантастически длинными пушистыми ресницами. И влезла в туфли на высоченной шпильке. Прощаясь отец обнял дочь и пожал руку Микосу.
Журналисты с раннего утра толпились перед зданием суда. Многие уже успели познакомиться и разругаться. Издалека заметив их, Сидней посоветовал подъехать с заднего входа, благо ворота внутреннего двора оказались распахнуты. Войдя в здание, Аделина почувствовала дрожь в коленках. Но, уже в следующую секунду взяв себя в руки, заносчиво вскинула голову и, сжав пальцы Микоса, виляя бедрами, уверенным шагом направилась с соратниками к залу суда.
К восьми девушка, через силу позавтракавшая и не находящая себе места, включила первый свежий выпуск местных новостей и присела на диван. Замелькала цветная заставка.
-Мы начинаем выпуск с трагического известия, - четко произнесла ведущая. Аделина замерла, сжав челюсти. - Вчера вечером на пороге собственного дома был зверски убит генеральный прокурор округа Нинерус Аркадиус Ованис. Он скончался на месте, получив четыре смертельных огнестрельных ранения в голову. Выстрелы были произведены с расстояния более полукилометра из двух снайперских винтовок. Ведется активное следствие по горячим следам, - Аделина медленно встала, перекрестилась и тяжело, горько, но с облегчением вздохнула. Ее мысли и сердечный взор обратились к Микосу, который провел ночь в камере. Девушка уже не слышала слов рьяной телеведущей и отвернулась от экрана, чтобы не видеть кадры с богатым домом и толпой полицейских. Больше не было того, кто завел на любимого человека уголовное дело об убийстве, заставляя вернуться в криминал, прежде попытавшись поймать своенравного капитана с дипломатом героина на маленькой яхте «Дельфин», а еще раньше попробовав не дать ему окончательно выкупить корабль, организовав облаву в Зубатой бухте. Алиджан был стопроцентно прав, обвиняя прокурора во всех внезапных серьезных проблемах. Он подозревал, что они не случайны и имеют одну единственную цель. Своевольный капитан должен был стать благодарным тому, кто спасет его от тюремного срока. Но в первый и во второй раз появилась Аделина. И решила не пропустить третий.
ПРОДА от 13.12
К полудню девушка, ярко накрашенная, с тугим конским хвостом на затылке, в белой модной блузке с множеством рюшек и тонких белых брюках, стуча каблуками босоножек, сияющих стразами, заперла дом и направилась через палисад к ярко-желтому автомобилю, ждущему у забора.
-Привет, - поздоровался Константинос, его руки лежали на руле, чувствовалась нервозность. Девушка на секунду задержала взгляд в его темных глазах. Мужчина был полон решимости. Девушка села в машину и захлопнула дверцу. - Лина, ты готова? – поинтересовался он.
-Абсолютно, - тяжело вздохнула девушка. Ее ярко-зеленые глаза, непривычно окруженные роскошными, пушистыми, длинными ресницами и блестящими голубыми тенями встретились с темно-карими. Пальцы с розовыми ногтями сцепились в замок на коленке. Константинос завел машину.
-Босоножки не трут? – одежда и обувь были сегодня утром куплены им в Палуке.
-Нет. Каблук непривычно высокий, но это добавляет уверенности, - тряхнула длинным хвостом медовых волос Аделина. - Поехали.
-Господин комиссар, мисс Аделина Рувос по делу Теодориди, - доложила секретарша.
-После трех, - толстым пальцем нажал кнопку АТС угрюмый мужчина и мысленно чертыхнулся. Он сидел в кресле перед пустым огромным лакированным столом, стену напротив занимала карта города, голову - тяжелая дума.
-Настаивают, - удивил его голос секретарши.
-После трех.
Дверь распахнулась, в кабинет, стуча каблуками, бесцеремонно прошла девушка с высоко вздернутым подбородком. Следом мужчина в костюме.
-Вас не учили хорошим манерам?! - рявкнул комиссар, откинувшись в просторном кресле. Секретарша, не сумевшая задержать нежеланных гостей, с открытым ртом замерла в дверном проеме. Буравя взглядом комиссара, девушка сложила руки на груди, остановившись перед столом. Пришедший с ней мужчина притворил дверь и предложил:
-Присаживайтесь, госпожа Рувос.
-Постою, - бросила в ответ Аделина. - Я пришла сделать заявление. Насчет Микоса Теодориди, - в повышенном тоне сквозили злобно-стервозные нотки.
-Что за, черт подери, заявление? – встал комиссар. – В деле и так всё ясно, как белый день, - подобный поворот событий его крайне не устраивал, особенно сейчас. Полчаса назад он проводил плачущую вдову прокурора, дело об убийстве коллеги не сдвинулось ни на шаг.
-Черта с два! – прокричала Аделина, на секунду шокировав главу полиции. Девушка вжилась в роль, она хорошо помнила разговор с начальником отдела по происшествиям на море. – Ничего не ясно!
-Госпожа Рувос, успокойтесь, - усадил девушку в кресло Сидней. Аделина, хлопнув ресницами, бросила на приятеля недовольный взгляд. - Я понимаю, господин Птаталити, сегодня для полиции очень тяжелый, скорбный день, - обратился мужчина к комиссару. - С нами больше нет господина Ованиса. Но я – адвокат Аделины Рувос, - мужчина указал на злобную девушку, сидящую в кресле. – Она – свидетель по делу об убийстве Владиса Каннота. Мой главный клиент, господин Микос Теодориди, обвиняемый по этому делу, решил сделать заявление.
Аделина резко встала. На каблуках она была одного роста с комиссаром.
-Ваша полиция способна лишь на работу дворников! – злобно выпалила она, перебив Сиднея.
-Мисс Рувос, - попытался успокоить ее адвокат.
-Хватит меня затыкать! Я уже не ребенок! – достался адвокату испепеляющий взгляд. - И плевать я хотела на вашего прокурора! – вернулась Аделина к комиссару. – Мой мужчина сидит у вас ни за что! Я больше не буду ждать, пока вы разберетесь! – метнулся из стороны в сторону хвост ее длинных волос. – Его не было позавчера в том проклятом отеле! Что за улики есть у вас? Показания полусонного консьержа? Разве он прежде видел Микоса Теодориди, чтобы так безошибочно узнать его?! К тому же он говорил, что мужчина, входящий в гостиницу, был с бородой! Запись видеокамеры? Она настолько мутная, что невозможно разглядеть лицо!
-И что..! – сбился с линии поведения комиссар от воплей шальной дикой девицы. – Что вы хотите этим сказать?
-Моего мужчины не было там позавчера! Не было, потому что он был со мной! - от крика лицо-девушки стало ярко-розовым, почти в тон помады. - Я не стану больше ждать вашего проклятого правосудия, вы сажаете невиновных! Я расскажу на суде и всем журналистам, чем мы занимались в спальне, когда кто-то убил Каннота! – Аделина злобно выдохнула и вновь сложила руки на груди, сузив глаза и испепеляя взглядом слугу закона.
Комиссар опустился в кресло. Со стервозного лица девушки он перевел взгляд на адвоката.
-Подождите до завтра, - проговорил он. – Сегодня мы занимаемся убийством прокурора.
Комиссар отлично понимал, что оснований для отказа в принятии показаний по делу нет. Он не спал полночи, пытаясь по горячим следам поймать убийц коллеги, и очень вымотался. Кофе уже не прибавлял сил. Что не поделил прокурор с этим Теодориди? Громкое дело Каннота, от начала до конца, вел он. «Где-то не поберегся ты, Аркадиус», - мысленно пожалел коллегу комиссар, устало глядя на девицу и адвоката и допуская мысль, что прокурор мог быть убит с легкой руки того же Теодориди. Из столицы уже звонили с утра, интересуясь результатом расследования...
-Черта с два! – прокричала Аделина.
-Мы не можем ждать до завтра, господин комиссар, - перебив и усадив девушку в кресло, спокойно ответил адвокат. – Заместитель генерального прокурора господин Джамини подписал освобождение под залог. Сегодня в 16.00 мой клиент господин Теодориди отправится домой. Нет никакого логического обоснования его повторного приезда завтра ради оформления показаний по делу. Мои клиенты готовы помогать следствию. Но сотрудник, ведущий дело, отказывается принимать мисс Рувос... Сейчас 13.53, - бросил он взгляд на дорогие часы на руке.
На стол перед комиссаром лег лист в файле, стандартный бланк освобождения под залог за подписью и печатью.
-Вот так.., – ситуация повернулась другой стороной. Комиссар повернул к себе и прочитал документ. Залог уже внесен. На фоне смерти прокурора стало ясно, что линию обвинения никто не двигает и показания - лишь формальность, необходимая для закрытия бездоказательного дела. - Сейчас я позвоню майору Кассоте, он примет вас.
Аделина резво и торжественно встала с кресла, цокнув каблуками о пол и хлопнув в ладоши.
Девушке, как представительнице прекрасного пола, майор Кассота предложил дать показания первой. Она охотно согласилась.
Майор не сомневался, что оба скажут одно и то же. Доказательная база дела с самого начала была шита белыми нитками. По какой причине обвиняемый вчера молчал - другой вопрос. Возможно, чтобы грамотно подготовить алиби, которое имелось. Прокурор, открыто курировавший дело, имел все возможности на много лет закрыть Теодориди. Кассота предположил личные счеты и общие мутные дела, но лишь мысленно.
Теперь, когда прокурор был убит, а дополнительных распоряжений вести прежнюю линию не поступило, майор не видел смысла отходить от буквы закона. Орудие убийства не найдено, отпечатки тоже, свидетельские показания сомнительные. Теодориди не случайно решил заговорить. Он оказался крепким орешком, возможно, даже не по зубам прокурору... Это предположение Кассота высказал опять же лишь мысленно.
Осталось выслушать и запротоколировать показания для подтверждения алиби.
В кабинет вошел комиссар, прервав рассказ Аделины. Девушка, сидящая закинув ногу на ногу, обернулась, вальяжно откинувшись на спинку стула. Адвокат удобно расположился на кресле у окна. Дверь аккуратно закрылась.
-Продолжайте, - майор Кассота крутил в руках блестящую автоматическую ручку.
-Это была песня «Поцелуй» Хьюстон, Иглесиас. Она вам знакома? - мужчина кивнул. Ручка сделала пометку на листе. - Полпесни не протанцевали. Рубашка на полу. И вся одежда стала совсем ни к чему. Я больше не могла сдерживаться. Микос раздел меня, - Аделина сладко вздохнула, коснувшись пальцами шеи. - Нужно рассказывать, как он меня целовал и раздевал? - девушка оказалась нескромной и глупенькой. Майор отрицательно качнул головой. - И мы занялись любовью. Знаете, это как безумие, знаете?
-Да, да, - подтвердил следователь. - И сколько времени было тогда?
-Смеркалось, - хлопнула ресницами девушка. Комиссар слушал.
-Что было потом?
-Глотнули вина. Микос вновь и вновь спрашивал, сделал ли он мне слишком больно? Был растерян, как школьник. Это не для записи, не для записи, - уточнила Аделина. - Потом мы пошли в душ, вместе. О, как это приятно! Феерические ощущения! После Микос закутал меня в махровое одеяло, накинул халат, и мы направились на кухню.
-Какого цвета был халат? - майор спрашивал без интереса, он уже изрядно устал, да и тема алиби не располагала к изучению подробностей.
-Голубой. Светло-голубой, - сладко улыбнулась девушка. - На кухне мы разрезали дыню. Очень сладкую. Микос все рассматривал меня. На коже кое-где остались капельки воды. Мне очень нравилось, что он не сводит с меня глаз.
«И ты не будешь сводить с меня глаз, - Микос помнил практически наизусть историю, в которую Аделина превратила его эротическую фантазию, прижавшаяся щекой к его груди в беседке, увитой пышным кудрявым виноградом. Когда откровенная мечта мужчины оказалась неуместной, девушка, мечтательная, невинная, но, как оказалось, не слишком скромная, рассказала ему свое продолжение оборвавшегося повествования. - Ты будешь смотреть на меня, ощущая мою кожу, тепло моего тела под собой, чувствуя мое горячее дыхание. А когда дыня будет съедена, ты спросишь меня: - Аделина, нет, ты скажешь, Эли, как ты решила, я подожду неделю или мне можно вновь любить тебя уже сегодня?» И я отвечу: «Сегодня. Сейчас и здесь. На этом столе. Если мне будет неприятно, я остановлю тебя. Но я хочу еще...»
ПРОДА от 16.12
Без четверти четыре Микос и Сидней вышли из кабинета следователя. Осталось забрать личные вещи и дождаться официального времени освобождения под залог. Через двадцать минут четверо мужчин и яркая самоуверенная девушка покинули здание полиции.
В тот же вечер, почти сразу после оформления показаний Микоса Теодориди, полицейские отправились к Дионису Рувосу. Они застали отца Аделины дома.
-Господин Рувос, у меня к вам лишь один вопрос. Ответьте, где находилась ваша дочь в вечер убийства Вдадиса Каннота, позавчера, с десяти до одиннадцати ночи? - поинтересовался майор Кассота.
Дионис медленно сложил руки на груди.
-Я надеюсь, это не будет предано огласке, - казалось, Дионис недоволен. - Около шести за Аделиной приехал Микос. Микос Теодориди. Она вернулась домой, когда я уже спал, - ответил мужчина то, о чем попросила дочь.
-Сколько было времени, когда вы легли спать?
-Около двенадцати. Я бросил взгляд на часы - без пятнадцати полночь. Ждал Аделину, еще недолго посмотрел телевизор и лег. Сложно смириться с тем, что твой ребенок вырос так быстро...
Следом полицейский направился в Палуку, где были опрошены жильцы и работники особняка Теодориди. Они не подвели любимого капитана. Охрана подтвердила, что около девяти хозяин привез Аделину и покинул владение в начале первого часа ночи. Видеосъемка территории не велась, поэтому показания свидетелей имели большой вес.
Предварительное слушание не заставило себя ждать, так как новые обстоятельства дела опровергли правомерность обвинения. Адвокат обвиняемого настаивал на скорейшем рассмотрении дела.
Тем временем расследование убийства прокурора не возымело никаких результатов, не удалось даже установить объект, откуда снайперы произвели выстрелы. Сановитый слуга закона был человеком, злоупотребляющим властью и опасным, поэтому сложно сказать, насколько оказались опечалены его смертью коллеги и партнеры по бизнесу. Возможно, передел власти многим был на руку.
Минуло двенадцать. Микос и Аделина сидели в машине у забора дома девушки. Свет в окнах не горел. Фонарь очерчивал фрагмент дороги с кустами на обочине. В черном небе, предвещая ясную погоду, горели звезды. Тишина и покой. Двое держались за руки, голова девушки лежала на плече мужчины. Ресницы зеленых глаз были приопущены, но речь не шла о сне. В груди тревожно било сердце. Усталость стала вторым «я».
-Мне все равно страшно. Почему ты так спокоен? Еще ничего не решено, - почти прошептала Аделина, сжав его пальцы в своих.
-Никаких новых обстоятельств по делу уже не появится, - Микос щекой прижимался к макушке девушки. Он заметно вымотался за прошедшее с заключения время. - Сидней сказал, что прокуратура даже не будет настаивать на подробном рассмотрении доказательств обвинения.
-Я боюсь.
-Ты - моя смелая девочка. О каком страхе ты говоришь? - нежно поцеловал он Аделину в макушку. - Разве он знаком тебе?
Аделина слабо и нежно улыбнулась в ответ. Не хотелось расставаться, вряд ли получится уснуть в ожидании утра дня слушания. Уже скоро…
В начале девятого Микос, Константинос и Алиджан заехали за Аделиной, которая вновь предстала в образе гламурной стервозной девицы. Новые вещички, в том числе розовая сумочка со стразами, были куплены вчера. Нарисовав огромные цветные глаза, девушка дополнила образ фантастически длинными пушистыми ресницами. И влезла в туфли на высоченной шпильке. Прощаясь отец обнял дочь и пожал руку Микосу.
Журналисты с раннего утра толпились перед зданием суда. Многие уже успели познакомиться и разругаться. Издалека заметив их, Сидней посоветовал подъехать с заднего входа, благо ворота внутреннего двора оказались распахнуты. Войдя в здание, Аделина почувствовала дрожь в коленках. Но, уже в следующую секунду взяв себя в руки, заносчиво вскинула голову и, сжав пальцы Микоса, виляя бедрами, уверенным шагом направилась с соратниками к залу суда.
