Глава 1. Змеи – это не только ценный мех
Что может быть лучше выходного дня, когда капризное весеннее солнце наконец-то радует теплом, не норовя скрыться за тучей? Ну, разве что чашка горячего кофе в руке. Благо сегодня, уютно расположившись на лавочке с чашкой любимого напитка, я получила редкую возможность совместить и то, и другое, украсив полученный пирог третьим.
Давно заметила: ссориться так, как ссорятся славяне, не может никто другой. Куда там страстному танго до пляски нашего мужичка под окном, танцующего в попытках увернуться от чего-то тяжелого, сброшенного сверху разгневанной супругой, чтобы минутой позже подпрыгнуть, ловя что-то ценное, сброшенное оттуда же. Еще бы! После примирения он же будет виноват в порче имущества, и попробуй, возрази. Любимая вторая половинка всегда прибегнет к железным аргументам… Или чугунным – в зависимости от того, что будет ближе.
– Муся, я люблю только тебя!.. Ну кляну-у-у-у-у-уся!..
Эдуард Петрович – невысокий плешивый мужчина с внушительным пивным брюшком – выглядел крайне жалко. Несчастный, с виновато бегающими глазками и блеюще-дрожащим голоском, он отражал типичную картину мелкого офисного рабочего.
– Не верю! – срываясь на фальцет, завопила женщина, сбрасывая на голову супруга ворох бумаг. – Я на тебя лучшие годы тратила, а ты! Свинота!
Скромно умолчим о характере и размерах дамы, ибо все знают, что любая женщина – красавица, а та, что не красавица – практикующая ведьма... Скажем только, что Муся была женщиной чудесной.
Чуть нахмурившись, я быстро обернулась, отыскивая среди собравшихся зрителей бесплатного концерта местного масштаба деда Никифора. Как именно этому сухонькому дедку, денно и ночно мирно попыхивающему трубкой где-то в тени деревьев, удавалось всегда и всё знать, я не представляла, но сейчас меня интересовало другое.
– Никифор Дмитриевич, а что случилось-то?
Добродушно усмехнувшись, дед не ста спешить с ответом. Вначале проводил взглядом тряпье, выброшенное вслед за стопкой книг, едва не прибившей несчастного провинившегося мужчину, и лишь после этого отозвался, выпуская облачко дыма:
– Да, как всегда, Мария Львовна. Наш Эдик дома не ночевал, вот Мусенька и злится. Решила, что на ее сокровище охотник нашелся.
Да, кстати, Мария Львовна – это я. Да, да, та самая лохматая девушка в синем махровом халате с собачками. А что? Ну, есть у меня привычка: с потеплением на выходных пью кофе на лавочке во дворе. Соседи привыкли, а чужие здесь почти не ходят.
Хмыкнув, я лишь покачала головой, допивая кофе и наблюдая за апогеем сцены. Эдуард Петрович, раскинув руки в стороны, рухнул на колени. Это заставило меня чуть озадаченно почесать нос: больно, наверно, голыми коленками-то об асфальт… Но мужчина этого словно не заметил.
– Не-е-ет, Муся, только не аквариум, пощади Гошу! Рыба ни в чем не виновата! Я же люблю тебя и только тебя!
– Врешь! – крикнула женщина, но продвижение аквариума замедлилось. Несчастная рыба в его глубинах тоже замерла, ошалело булькнув, абсолютно не понимая, что происходит.
Увлеченная происходящим, я тихо хихикнула. Все мы прекрасно знали, что закончится эта история примирением. Не в первый раз семейство Пачиных дает концерт, так что, как только аквариум наконец-то вернулся в недра квартиры, я поднялась с лавки и отряхнула халат. Сцена примирения происходила весьма однообразно и меня не вдохновляла. Пора возвращаться в квартиру…
По крайней мере, я хотела вернуться. Не вышло.
Развернувшись, я тотчас вынуждена была резко остановиться, несколько нелепо раскинув руки. Раздался звук битого стекла. Проклятье, чашка!..
– Это что за цирк, не просветите ли, любезная соседушка?
С трудом удалось подавить желание скривиться.
Видите этого чудного молодого мужчину передо мной? Да, да, этого милого брюнета со смазливой мордашкой, которую даже шрам через бровь и щеку не портил. Эта прелесть – мой новый сосед по лестничной площадке.
По общественным данным: умен, красив, довольно быстро поднимается в мире бизнеса. По моим данным: бессердечная сволочь.
– Семейные баталии, милый сосед. – пожала плечами и вскинула голову, с вызовом взглянув на него. – Стандартно для любого двора…
Только смазливая сволочь в лице Воронова точно и не замечает меня – с брезгливым интересом следит за сценой примирения Пачиных. Да, сопли и слезы семейного воссоединения меня тоже не особо вдохновляли, но сейчас отчего-то захотелось вывернуть на голову соседа аквариум с Гошей. Какое он имеет право презирать незнакомых людей?!
– Так и знал, что этот дом полон всяких… – красноречивый взгляд в мою сторону, – …ненормальных.
Невольно сжав руки, я просто… Черт, я банально растерялась, не найдя, что ответить на столь откровенное хамство. А мужчина между тем, небрежно отряхнув с плеча невидимые пылинки, с усмешкой прошел мимо меня, теряя интерес к центральной во внимании двора картине.
– И, да, постарайтесь с восьми до шести не показываться на лестничной площадке. У меня, знаете ли, ремонт. Не пугайте рабочих, – напоследок бросил он, оставляя меня… закипать.
«Ах ты… Сволочь самодовольная, я тебе еще устрою!» – бросила я мысленно ему в след.
Глубоко вдохнув, я только отвернулась, пытаясь успокоиться. Да и осколки чашки нужно убрать. Почти мгновенно наткнулась на понимающий взгляд деда Никифора.
– Я святейшим Дарвином клянусь, он сотню раз пожалеет, что решил перебраться в наш дом! – высказалась уже вслух.
Успокоиться не удалось, градус гнева достиг апогея.
Ну держись, птица-Воронов, мало не покажется!
Дед Никифор улыбнулся, степенно кивнув. Только в глубине не по-старчески ясных зеленоватых глаз зажглись лукавые искры. Кажется, у меня появился сообщник…
Начало построения плана по осуществлению мести наглому соседу было положено в момент, когда он скрылся в подъезде. Собрав осколки, я поднималась по лестнице и думала. И думы были одна мрачнее другой.
Варианты с кровавым исходом пришлось отмести сразу: в конце концов, оказаться за решеткой из-за какого-то хама мне не улыбалось никаким боком. Еще несколько членовредительских вариантов откинула по той же причине.
Лишь добравшись до лестничного пролета третьего этажа, я демонстративно развернулась спиной к двери Воронова, в который раз мысленно выругавшись, и взялась за войну с ключом.
Самое забавное в озарении то, что снисходить оно предпочитает в самом неожиданном месте и времени. Когда светоч этой благодати хлынула на мою буйную голову, я подпрыгнула на месте, едва не сломав ключ, наполовину вошедший в замок.
– Тьфу, зар-р-раза!
Нахмурившись, больше не рискуя возможностью остаться вне дома в приметном халате, я открыла дверь и сразу же приступила к воплощению плана в жизнь. С горем пополам приведя себя в порядок. Натягивая джинсы, параллельно поправляя футболку и понимая, что времени у меня немного, я бросилась на кухню.
Как орнитолог по призванию и состоянию души, к змеям неземной любовью я не пылала, но наличие друга-герпетолога вынудило познакомиться с этими тварями куда ближе, чем мне бы того хотелось. Дверца шкафчика открылась с противным скрипом, как живое воплощение несостоятельности меня, как хозяйки. Долго искать банку, еще вчера торжественно врученную мне сотрудниками для передачи Андрюхе, не пришлось.
Из глубин шкафа на меня недовольно зашипели.
– Тихо, родимая...
Несмотря на то, что змея была в банке, я всё же старалась держать сосуд подальше от себя.
– Тихо, родимая...
Несмотря на то, что змея была в банке, я всё же старалась держать сосуд подальше от себя.
Ждать у двери пришлось недолго. Уже вскоре на лестнице раздались тяжелые шаги поднимающихся мужчин.
По сути, я выполнила всё, что требовал от меня Воронов. Пока рабочие беседовали с хозяином, разбирая проблемные вопросы, я миловала их, не став пугать явлением себя красивой. А вот после того, как Воронов ушел... Дело ловкости рук и невнимательности отдельно взятой особи мужского пола, ибо нефиг дверь открытой оставлять. Спустя какое-то мгновение я прислонилась спиной к спешно закрытой двери своей квартиры и трепетно обняла уже пустую банку. Ехидно улыбнувшись, цокнула языком от восторга.
– Ну, и как, храбрый ты наш, ничего страшного? – хмуро поинтересовались откуда-то из-под потолка.
– Дава, закройся!
Диалог за дверью не то чтобы сильно обрадовал, но некоторое моральное удовлетворение принес. Знай, птичка, как на нас каркать!
С момента, когда рабочие Воронова с бодрым матерком прокатились по лестнице, выскочив из квартиры, прошло уже больше получаса, и я подумывала уже идти вылавливать несчастную змейку из квартиры соседа, но… На его птичью беду на лестнице показался сам Воронов с невысоким молодым мужчиной, который уже мог похвастаться небольшим брюшком и заметной залысиной. В руках последнего я успела рассмотреть только пару картонных коробок. Надеюсь, в них не было ничего ценного или бьющегося.
А дальше все пошло так прекрасно, как я и представить не могла.
Когда я приоткрыла дверь, из квартиры дражайшего соседа, раздался смутно знакомый матерок и звон чего-то разбитого. Тоже мне, интеллигент – словарь строителям под стать! Выждав еще минут пять для верности, я все же решила, что наказаний на его грешное темечко на сегодня достаточно.
И вот, я стою перед дверью той самой комнаты, за которой вершится моя месть. Черт, почему мне вечно говорили, что пакости делать нельзя? Это же так приятно!
Едва удалось унять улыбку и заглянуть в комнату, тщательно разыгрывая обеспокоенность.
– У вас здесь все в порядке? Я услышала шум и…
Определить местоположения Воронова удалось сразу. Гордый птиц обосновался на небольшом столике, откуда и встречал меня мрачным взглядом благородного господина, к которому явились за алиментами портовые девки. А вот второго участника трагикомедии обнаружить удалось только подняв голову.
Как угораздило невысокого и далекого от спорта мужичка забраться на шкаф, который был даже выше меня, я не представляла. Ни лестницы, ни чего другого я не заметила. Впрочем, из недоумения меня вывел все тот же шкафолаз: выпучив глаза, он вскинул руку, тыча пальцем куда-то в сторону.
– Змея там!
– Эм… – с трудом сдержав улыбку, я кивнула. – Наверняка случайно залезла или дети там пустили. Не волнуйтесь, это наверняка какой-то ужик…
Поскольку тыкал мужчина настойчиво в сторону мрачного наездника столика, туда я направилась и не ошиблась. Характерное шипение раздалось почти сразу и именно из-под столика.
Вздохнув, я все же нагнулась. Нужно было выуживать ужика и убираться. Эх, сейчас точно получу пару укусов, скоростью реакции похвастаться я никогда не могла. Но это же уж, они не ядови…
– Какого хрена?!
Змея под столом угрожающе зашипела. Ее такое обращение явно не вдохновило, а вот меня ее ответ ой как вдохновил. Да так, что волшебная техника полетов далась мне легче пареной репы! В какое мгновение я оказалась на столе рядом с Вороновым, не знаю, но слезать отсюда в ближайшее время я не собираюсь! Я впускала сюда ужа водяного и к его трансформации в аспида я морально не готова!
Между тем паршивый червяк, извиваясь красно-черной лентой, выполз из-под стола и чуть не успел цапнуть меня.
– Тебя сюда кто звал?! – раздраженное шипение за спиной мигом вынудило меня отвлечься от напряженной мыслительной деятельности.
«Еще один… аспид» – только и успела мрачно подумать.
Оборачиваться к Воронову не хотелось; признаваться, что пришла я вообще-то за змейкой, которую запустила сама, хотелось еще меньше. Поэтому я избрала тактику партизанов, ответив ему гордым молчанием. Насколько гордым может быть молчание на вопрос человека, стоящего в паре сантиметров от тебя.
– Эй, девушка, девушка, а телефон у вас есть? – отвлекая на себя внимание, с надеждой поинтересовался нашкафный обитатель.
И я была бы даже рада принести ему счастье положительным ответом, но смогла только развести руками. Я рассчитывала войти и выйти, а не обосноваться на вершине стола с мужчиной не моей мечты.
– Значит, надолго мы здесь. Архип свой в машине забыл, а я вот уронил…
От осознания всей печали перспективы длительного и близкого соседствования с паршивой птицей я невольно поежилась. В этом состоянии даже не сразу поняла, что наконец-то узнала имя Воронова, но вдохновиться этим сомнительно радостным фактом не успела. На полу что-то зажужжало. Аспид, взвившись, угрожающе зашипел и, к моему ужасу, ему ответили таким же шипением из-под шкафа, стола и коробок.
– Испанский стыд… – только и удалось выговорить, пока аспид продолжал угрожать мобильному, лежавшему на полу.
Так здесь не один гад! Куда я попала, верните меня за дверь!
Всерьез испугавшись, я не заметила, как невольно подалась назад и вжалась в Воронова. Опомнилась, только когда этот мужчина, щекоча дыханием щеку, тихо прошептал:
– Еще раз толкнешь – полетишь вперед, психованная.
Н-да, а в романах обычно, стоит прижаться всем шикарным телом к симпатичному мерзавцу, как он тает и превращается в принца. Но то ли мои телеса не так уж шикарны, то ли мерзавец попался бракованный, таять он не спешил и говорил более чем серьезно.
Но уже в следующее мгновение я сама едва не рухнула, когда в комнате из ниоткуда раздался бодрый девичий голос:
– Давусик, ты мне не перезванивай, я подъеду часикам к пяти к Архипусику. Я тебе звоню за коробочки, которые ты везти будешь. Ты с ними осторожненько, там мои мусики. Не разбей аквариумы, они у меня немного недружелюбные. Аспидик, мамбы, тапайнчик… Ну, осторожнее там. До скорого, целую, пусик!
Догнать, что жизнерадостный голос доносится из телефона, в котором, видимо, после падения что-то заглючило, и прослушка сообщения произошла автоматически, удалось не сразу. Когда же удалось…
– Сейчас же…
– Одиннадцать. – мрачно закончили где-то в области моей макушки.
Все, полярный лис котенку. Шесть часов в двух сантиметрах от человека, в чью квартиру я запустила змею… Интересно, моя смерть попадет в ТОП-10 нелепых смертей?
«Так, отставить панику! Он этого пока не знает, и, главное, чтобы во мне не проснулся альтруизм!» – эта мысль не только успокоила, но даже вдохновила.
Человеколюбием я, как биолог, страдала тихо. Так тихо, что пока в этом страдании замечена не была, поэтому окончательно взяла себя в руки. Ну, насколько вообще можно было взять себя в руки человеку, под которым ползало, шипело и шуршало неизвестное количество смертельно ядовитых гадов.
От осознания всей серьезности ситуации я ощутила, как совершенно некстати заурчал желудок. Знала бы, что придется зависнуть здесь, умяла бы остатки колбасы!
От мрачных размышлений меня отвлек активный шорох со стороны шкафа.
– Слушай, Архип, ты говорил, у тебя там соседка биолог? Ну, та притрушенная на голову баба. Может, покричать, должна же помочь? А если нет… Ну, не жалко, что ли, будет – пытаясь устроиться удобнее, жизнерадостно предложил потенциальный труп номер два.
Труп номер один хмыкнул у меня за спиной.
И если еще минутку назад мне было почти стыдно, сейчас я пожалела, что не запустила пару гадюк лично за шиворот этой скотине. Засопев, я мрачно уставилась в пол, делая вид, что мне совершенно не интересен ответ соседа, но на деле обратилась в слух. Давай, куренок, оскорбил девушку – выкручивайся!
