Имя: Штефан Аконит
Звание: лейтенант Стальных Псов
Должность: командир отряда разведки "Рочестер"
Известные прозвища: Ведьма
Возраст: 43 года
Статус: *засекречено*
Штефан кое-как разлепил глаза. Точнее, глаз. Правый.
Левый так и не открылся. Но судя по тому, как билось и пульсировало под веком – глаз был все еще на месте.
Аконит пошевелился, перекатываясь со спины на бок. Боль прожгла его через весь позвоночник, от затылка до самого копчика. И он благодарно отрубился.
В следующий раз Штефан пришел в себя, когда его поливали водой из ведра.
- Гля, живой еще. Не сдох, сука.
- Падла. Ливани еще ведерко. Гляди только – не утопи его. Так легко не отделается, гнида позорная.
Аконит лежал в луже воды и собственной крови. И исправно дышал. Вдох-выдох. Боль прожигает насквозь. Вдох-выдох. Все ребра сломаны. Определенно сломана рука и ключица. Чем это его так? Арматурой или трубой? Это будет заживать долго. Хотя, скорее всего, сдохнет он гораздо раньше. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Он не знал, сколько прошло времени. Час, сутки или неделя. Его еще дважды отливали водой и щупали пульс. Аконит упорно цеплялся за жизнь и не подыхал.
Он лежал в Разделочной. Самой блевотной комнате во всем поселении. Точнее, это был сарай, куда притащили стол, соорудили клетку и навешали ножей и ржавых крючьев. Ублюдки играли в антураж средневековых палачей, запугивая своих жертв до усрачки. В прямом смысле. Трахан здесь стоял соответствующий. Никто и никогда здесь не убирал. Ни тряпья, ни дерьма, ни кишок. Штефан лежал на земле, в луже этой срани и все еще дышал. Он надеялся, что очень скоро эти шакалы просто передохнут здесь от чумы. Хотя, у Аконита в школе по биологии всегда стоял кол во весь журнал. Поэтому он не был на сто процентов уверен, что чума действительно появляется из грязи и гниющей трупачины.
А вечером приехал главарь банды. Штефан понял это по беготне во дворе и воплям: «Открывай! Открывай!» Только Койоту так открывали здесь ворота.
Он вошел в Разделочную. Сытый, сильный и, как обычно – показательно-расслабленный. Койота надо было назвать Крокодилом. По его серо-рыжему бугристому лицу и зеленым глазам под блеклыми бровями никогда нельзя было понять, о чем он думает. Когда ударит, а когда скривит губы в ухмылке и хлопнет по плечу. Боялись его в банде тоже – до усрачки. Все, кроме Аконита. Видно, за это Койот его и приблизил. Ровно на месяц.
- Что случилось? – голос спокойный. В нем словно лязгает холодный металл затвора.
- Он из Черных, шеф. Черный. Мы его засекли. Он тер с этими из ихних, с тремя, вчера вечером на кирпичном. Ручкой ручкался. Я сам видел. Черные ему под козырек. Не как фраеру, а как начальнику. Из них он, гнида. Это они Фишера сперли. А он тут все устроил.
- Тихо, Сиплый.
Койот сделал два шага вперед. Присел на корточки, внимательно глядя в лицо и в единственный глаз Штефана. Ласково и почти нежно убрал волосы с его лба.
- Ну что ж ты так, Ведьма…
«Надеюсь, вы все скоро передохнете, ублюдки. Гребаные каннибалы», - хотел сказать Аконит. Но вместо этого судорожно и болезненно кашлянул кровью.
- Тише-тише… Не изводи себя. Ты мне еще нужен живым. Так как всё было, Сиплый? – Койот повернулся к подручным, - Подробно.
- Шеф. Ну, значит, было дело как…
Лейтенант Штефан Аконит работал под прикрытием в крупной и очень хорошо оснащенной банде рейдеров в Небраске. В их составе оказалось много специалистов самых разных профилей, в том числе и военный инженер Гюнтер Фишер. С ним была его четырнадцатилетняя дочь Урсула. Ее не пускали по рукам банды, не резали на части и не жрали «белые яё мяхкие груди». Ее даже не задирали. Она жила среди рейдеров – неприкосновенная и сладкая. Невинная и для немки даже симпатичная. Уже шестой год. И только это заставляло Фишера пахать с утра до вечера на благо банды Койота. Он собирал им пушки, закатывал патроны. Чинил и обслуживал оружие. Наладил отливку дроби разного калибра. Он не стал своим. Но на нем держалась вся их оружейная мощь.
С этой мощью они пролетели ураганом по всей Небраске. Не выживал никто. Стратегические запасы тушенки и лапши заканчивались везде в округе. Охотники из рейдеров были прямо скажем, хреновые. Поэтому примерно на четвертый год существования, банда легко и непринужденно перешла на человечину.
Стальные Псы были очень заинтересованы в заводах Небраски. Да и тварей Койота нужно было устранить. Как бешенных зверей, которые никогда не успокоятся и будут нападать на мирные стада, пока не перережут всех или пока сами не сдохнут. Последнее – предпочтительнее.
Сначала Стальные Псы пытались брать свое по краям Небраски, не вмешиваясь в дела Койота. Но их быстро заметили. Несколько стычек показали силу обеих сторон. Псов называли Черными за подавляющий цвет их штатной экипировки и лезть к ним опасались, отведав щедрого свинца. Только щерились и рычали по углам, ненавидя Черных с почтительного расстояния.
Но и Псы не решались напасть на Койота в открытую. По данным аналитиков, боевая мощь его банды была очень внушительной. Гранатометы, пулеметы, у каждого – отличная винтовка. Койот был очень сложным и сильным противником.
Таких нужно было разбирать изнутри. По частям. Лишать их силы. Обескровливать. А потом добивать.
Аконит вошел в банду. Это было чертовски рискованно. Безрассудно. Но ему повезло. Он уложил в нокаут в рукопашной четверых рейдеров, а пятому прострелил ногу. А потом сказал: «Я хочу к вам в банду. Ведите меня к главному или поубиваю всех нахер».
Койот посмотрел на него. И принял. Аконит жил с рейдерами целый месяц. За это время он успел найти для них скрытые припасы из армейских резервов. Оружие, обмундирование и провиант. Он был агрессивен, крайне эффективен и дьявольски зол. Казалось, он ненавидел всех вокруг. Каждому готов перервать глотку. И в этом он был абсолютно искренним. За это его побаивались и сторонились. А Койот приблизил его к себе, поручая ему особые задачи, выполнение которых давало Акониту полную свободу.
Раз в неделю он выходил на связь со Стальными Псами. Полный отчет о жизни и передвижениях группы Койота. О количестве всего, что только поддавалось счету. О планах, успехах и неудачах. О диверсиях, которые удалось осуществить.
А четыре дня назад была спланирована операция по освобождению Фишера и его дочери. Все прошло по плану. Штефан вывел их ночью на кирпичный завод, передал группе сопровождения и успел вернуться до тревоги. Эта операция стоила ему еще нескольких седых волос.
Койот взял людей и ломанулся на поиски Фишера. Он был уверен, что оружейник просто сбежал. Сам. Пешком. Аконит все обставил именно так. Они забрали крупную поклажу с провизией и водой. Забрали несколько лучших стволов и много патронов. Так поступают люди, которые готовятся бежать далеко и надолго.
Акониту с группой тоже определили сектор поиска. И перед закатом он встретился на кирпичном заводе со своим песьим отрядом. С Сандерсом, Мигелем и Сэмом. Сандерс сообщил, что Фишеры добрались нормально. Оба до сих пор не верят, что спасены. Мигель просил вернуться. Слабо и отчаянно. Понимал, что эта просьба бесполезна.
- Нет. Сперва зарою их всех. Чтобы не ходила под солнцем такая падаль. Ты бы видел, Мигель, что они с людьми делают. Пленных заставляли смотреть на то, как рэйдеры жрут их собственные зажаренные руки и ноги.
- Блядь…
- О том и говорю. Рано возвращаться.
- Ладно.
- Сандерс, ты привез?
- Конечно, – он как всегда, белозубо улыбался, - Держи. Но помни – сам не пей. Неизвестно, когда ты попадешь на базу. Док тебя, конечно, подштопает, но ссать будешь кровью еще месяц. Если выживешь. Не пей.
- Понял, - Штефан взял из рук товарища крохотную металлическую пробирку.
Герметично закупоренная модулированная бактерия кишечной палочки O104:H21. При попадании в организм носителя синтезирует потенциально смертельные токсины. Пищевые отравления инфекционным агентом обычно бывают вызваны употреблением в пищу немытых овощей или некипяченой воды. А воду рейдеры сроду не кипятили.
Через трое суток ничто не спасет эту банду.
- Мне пора. Я и так сильно рискую. Эти твари тупые, конечно, но не настолько. Все на взводе. Все друг друга подозревают.
Мигель и Сэм. Младший брат и сын. Они смотрели на своего командира, как на святого. Как на Бэтмена.
- Штеф… только не сдохни, - Мигель смотрел хмуро и зло. Инстинкт не обманешь.
- Я хоть раз сдох на твоей памяти? Отставить нытье.
- Так точно, сэр. – Мигель козырнул. Сэм, как обезьянка, повторил его жест. Сандерс просто тепло пожал Акониту руку. И они разошлись. Навсегда.
- А потом, значица, он прямиком в поселение. Крутнулся, как ни в чем не бывало, из колодца попил, стойла с рабами проверил. Будто ничего и не случилося. Ну мы не стали его расспрашивать. Нахрена нам это надо. Поубивает еще не дай бог кого. Черные и так покосили богато. А ить если он из Черных, то тогда понятно, почему он так здоров лупцеваться с людями. Прямо как бошку кому оторвать – так это он первый. Мы его, значица, сразу по башке трубой и попинали от души. И на цепь в Разделочную. Ну а куда его еще… гниду… Думали, что помрет. Но ничего. Вроде живой.
- Эх, Ведьма… - Койот смотрел с сожалением и явной горечью, - Хороший ты мужик. Жаль, что Черный. Ведь Черный, да?
Аконит не смог ответить. Но он кивнул. Это было единственное, на что он был сейчас способен.
- Пить хочешь? – Койот зачерпнул кружкой из свежего ведра.
Аконит закрыл глаз. Отказывался. Пить хотелось страшно.
- Ну, воля твоя. – Койот с явным удовольствием выпил целую кружку и швырнул ее обратно в ведро. – Выносите его. Повесьте на крест.
«Зря отказался от воды», - запоздало подумал Штефан.
Он пришел в себя уже на кресте, когда его снова отливали водой. Дышать было почти нельзя. Сломанные ребра сместились и давили во все кишки. Сломанная рука онемела до самого плеча. Штефан не мог пошевелить даже пальцем. Но болеть меньше она не стала.
Аконит знал, что будет дальше. Он видел это уже пару раз.
Все поселение собралось здесь. Сорок с небольшим человек. Все вооружены до зубов. Все при параде. Даже некоторые рабы здесь. Им велят смотреть, чтобы научить покорности. Отбить желание сопротивляться. Потому что лучше уж всю жизнь гнуться и терпеть, чем висеть на кресте окровавленным куском мяса.
- Ты не можешь говорить, Ведьма, и мне жаль. Я бы хотел услышать твои последние слова. – Койот говорил громко. Он обращался не только к Штефану.
– Друзья мои! Если кто-то не узнал это мясо, я поясню. Перед нами Ведьма, которого мы все любили и уважали. С которым делили наш кров и нашу пищу. Которого приняли в свои ряды и сделали частью своей семьи. И сегодня он предал нас. Именно он помог сбежать Фишеру и его сладенькой Урши. Это он лишил нас оружия, патронов и молоденькой сладкой бабы. Но все это херня по сравнению с тем, что он – Черный!
Толпа загудела. Люди вопили, и в их криках было только одно. Как обычно. Кровь. Смерть. Расправа. Наслаждение тем, что на кресте висит кто-то другой.
Штефан смотрел на них отстраненно. Словно это его не касалось. И понимал, что все эти люди перед ним – уже трупы. Через пару дней их всех начнет лихорадить. Они будут блевать и сраться по всем кустам. А потом не останется никого, кто смог бы поднести им кружку воды. Той самой воды, которая убьет их всех. Рабы, скорее всего, тоже погибнут. Но для них Аконит уже ничего не сможет сделать.
- За предательство. За подрыв нашего доверия. За воровство и убийства своих собратьев. Ведьма приговаривается к казни и кресту! Каждый обязан принять участие. Каждый должен выстрелить в предателя. Стрелять только в руки и ноги. Можно в кишки. Не стрелять в грудь и голову. Он должен прочувствовать всю нашу ярость. Всю нашу горечь. На своей шкуре. Готовсь! Целься!
Штефан закрыл глаза. И вспомнил то, о чем всегда хотел помнить. О своей семье. Вспомнил Сэма. Своего единственного сына, которым гордился искренне, от всей души. Уже взрослого мужчину, самостоятельного и крепкого. Которому нужен был лишь небольшой контроль. Мигель справится. Если Мигель справился с самим Штефаном, то уж со своим племянником точно сможет сладить.
Главное, что они вместе. Никто из них не останется в одиночестве. Это было самым важным. Самым важным на свете.
- Пли!
Койот подошел вплотную. Он говорил тихо. Но Штефан все еще мог слышать.
- Я не понимаю только одного. Зачем ты вернулся, Ведьма? Ты украл Фишера. Без него мы как без рук. Это правда. Но зачем ты вернулся? Хотел убить нас всех по одному? Что? Не вышло?
Кровь текла с креста ручьем. Кто-то пробил бедренную артерию. Но у Аконита было еще пять толчков сердца. Он неожиданно открыл единственный глаз и совершенно ясно и тихо ответил Койоту:
- Ты и правда не понял, дегенерат? Я уже убил вас. Всех.
Койот не зря был главарем банды все эти шесть лет. Звериные инстинкты его сейчас зашкалили. Зрачки сузились в булавочную головку, а лицо вытянулось. Его проняло. Он поверил. Он еще не знал, в чем дело. Но верил. И в этот момент настоящая злоба рванулась из него. Зверь показал свой дикий оскал. Койот выхватил короткий обрез и без задержки направил его в сердце Акониту. И увидел на изуродованном лице Черного страшную кривую ухмылку.
Выстрел грохнул, и наступила тишина. Свет погас не сразу. И уже под закрытыми веками в тающих всплесках сознания вспыхивали картины ярких моментов прошлого. Мигель. Сэм. Служба в полиции. Охота на оленей. Перестрелки. Пиво. Бургеры в макдаке… И никаких общих девок… Держитесь, мелкие… Держитесь друг за друга…
Через неделю, когда Аконит не вышел на связь, Стальные Псы начали открытый штурм. Мигель шел в головном штурмовом отряде. Он был первым из тех, кто увидел крест.
Звание: лейтенант Стальных Псов
Должность: командир отряда разведки "Рочестер"
Известные прозвища: Ведьма
Возраст: 43 года
Статус: *засекречено*
Штефан кое-как разлепил глаза. Точнее, глаз. Правый.
Левый так и не открылся. Но судя по тому, как билось и пульсировало под веком – глаз был все еще на месте.
Аконит пошевелился, перекатываясь со спины на бок. Боль прожгла его через весь позвоночник, от затылка до самого копчика. И он благодарно отрубился.
В следующий раз Штефан пришел в себя, когда его поливали водой из ведра.
- Гля, живой еще. Не сдох, сука.
- Падла. Ливани еще ведерко. Гляди только – не утопи его. Так легко не отделается, гнида позорная.
Аконит лежал в луже воды и собственной крови. И исправно дышал. Вдох-выдох. Боль прожигает насквозь. Вдох-выдох. Все ребра сломаны. Определенно сломана рука и ключица. Чем это его так? Арматурой или трубой? Это будет заживать долго. Хотя, скорее всего, сдохнет он гораздо раньше. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Он не знал, сколько прошло времени. Час, сутки или неделя. Его еще дважды отливали водой и щупали пульс. Аконит упорно цеплялся за жизнь и не подыхал.
Он лежал в Разделочной. Самой блевотной комнате во всем поселении. Точнее, это был сарай, куда притащили стол, соорудили клетку и навешали ножей и ржавых крючьев. Ублюдки играли в антураж средневековых палачей, запугивая своих жертв до усрачки. В прямом смысле. Трахан здесь стоял соответствующий. Никто и никогда здесь не убирал. Ни тряпья, ни дерьма, ни кишок. Штефан лежал на земле, в луже этой срани и все еще дышал. Он надеялся, что очень скоро эти шакалы просто передохнут здесь от чумы. Хотя, у Аконита в школе по биологии всегда стоял кол во весь журнал. Поэтому он не был на сто процентов уверен, что чума действительно появляется из грязи и гниющей трупачины.
А вечером приехал главарь банды. Штефан понял это по беготне во дворе и воплям: «Открывай! Открывай!» Только Койоту так открывали здесь ворота.
Он вошел в Разделочную. Сытый, сильный и, как обычно – показательно-расслабленный. Койота надо было назвать Крокодилом. По его серо-рыжему бугристому лицу и зеленым глазам под блеклыми бровями никогда нельзя было понять, о чем он думает. Когда ударит, а когда скривит губы в ухмылке и хлопнет по плечу. Боялись его в банде тоже – до усрачки. Все, кроме Аконита. Видно, за это Койот его и приблизил. Ровно на месяц.
- Что случилось? – голос спокойный. В нем словно лязгает холодный металл затвора.
- Он из Черных, шеф. Черный. Мы его засекли. Он тер с этими из ихних, с тремя, вчера вечером на кирпичном. Ручкой ручкался. Я сам видел. Черные ему под козырек. Не как фраеру, а как начальнику. Из них он, гнида. Это они Фишера сперли. А он тут все устроил.
- Тихо, Сиплый.
Койот сделал два шага вперед. Присел на корточки, внимательно глядя в лицо и в единственный глаз Штефана. Ласково и почти нежно убрал волосы с его лба.
- Ну что ж ты так, Ведьма…
«Надеюсь, вы все скоро передохнете, ублюдки. Гребаные каннибалы», - хотел сказать Аконит. Но вместо этого судорожно и болезненно кашлянул кровью.
- Тише-тише… Не изводи себя. Ты мне еще нужен живым. Так как всё было, Сиплый? – Койот повернулся к подручным, - Подробно.
- Шеф. Ну, значит, было дело как…
Лейтенант Штефан Аконит работал под прикрытием в крупной и очень хорошо оснащенной банде рейдеров в Небраске. В их составе оказалось много специалистов самых разных профилей, в том числе и военный инженер Гюнтер Фишер. С ним была его четырнадцатилетняя дочь Урсула. Ее не пускали по рукам банды, не резали на части и не жрали «белые яё мяхкие груди». Ее даже не задирали. Она жила среди рейдеров – неприкосновенная и сладкая. Невинная и для немки даже симпатичная. Уже шестой год. И только это заставляло Фишера пахать с утра до вечера на благо банды Койота. Он собирал им пушки, закатывал патроны. Чинил и обслуживал оружие. Наладил отливку дроби разного калибра. Он не стал своим. Но на нем держалась вся их оружейная мощь.
С этой мощью они пролетели ураганом по всей Небраске. Не выживал никто. Стратегические запасы тушенки и лапши заканчивались везде в округе. Охотники из рейдеров были прямо скажем, хреновые. Поэтому примерно на четвертый год существования, банда легко и непринужденно перешла на человечину.
Стальные Псы были очень заинтересованы в заводах Небраски. Да и тварей Койота нужно было устранить. Как бешенных зверей, которые никогда не успокоятся и будут нападать на мирные стада, пока не перережут всех или пока сами не сдохнут. Последнее – предпочтительнее.
Сначала Стальные Псы пытались брать свое по краям Небраски, не вмешиваясь в дела Койота. Но их быстро заметили. Несколько стычек показали силу обеих сторон. Псов называли Черными за подавляющий цвет их штатной экипировки и лезть к ним опасались, отведав щедрого свинца. Только щерились и рычали по углам, ненавидя Черных с почтительного расстояния.
Но и Псы не решались напасть на Койота в открытую. По данным аналитиков, боевая мощь его банды была очень внушительной. Гранатометы, пулеметы, у каждого – отличная винтовка. Койот был очень сложным и сильным противником.
Таких нужно было разбирать изнутри. По частям. Лишать их силы. Обескровливать. А потом добивать.
Аконит вошел в банду. Это было чертовски рискованно. Безрассудно. Но ему повезло. Он уложил в нокаут в рукопашной четверых рейдеров, а пятому прострелил ногу. А потом сказал: «Я хочу к вам в банду. Ведите меня к главному или поубиваю всех нахер».
Койот посмотрел на него. И принял. Аконит жил с рейдерами целый месяц. За это время он успел найти для них скрытые припасы из армейских резервов. Оружие, обмундирование и провиант. Он был агрессивен, крайне эффективен и дьявольски зол. Казалось, он ненавидел всех вокруг. Каждому готов перервать глотку. И в этом он был абсолютно искренним. За это его побаивались и сторонились. А Койот приблизил его к себе, поручая ему особые задачи, выполнение которых давало Акониту полную свободу.
Раз в неделю он выходил на связь со Стальными Псами. Полный отчет о жизни и передвижениях группы Койота. О количестве всего, что только поддавалось счету. О планах, успехах и неудачах. О диверсиях, которые удалось осуществить.
А четыре дня назад была спланирована операция по освобождению Фишера и его дочери. Все прошло по плану. Штефан вывел их ночью на кирпичный завод, передал группе сопровождения и успел вернуться до тревоги. Эта операция стоила ему еще нескольких седых волос.
Койот взял людей и ломанулся на поиски Фишера. Он был уверен, что оружейник просто сбежал. Сам. Пешком. Аконит все обставил именно так. Они забрали крупную поклажу с провизией и водой. Забрали несколько лучших стволов и много патронов. Так поступают люди, которые готовятся бежать далеко и надолго.
Акониту с группой тоже определили сектор поиска. И перед закатом он встретился на кирпичном заводе со своим песьим отрядом. С Сандерсом, Мигелем и Сэмом. Сандерс сообщил, что Фишеры добрались нормально. Оба до сих пор не верят, что спасены. Мигель просил вернуться. Слабо и отчаянно. Понимал, что эта просьба бесполезна.
- Нет. Сперва зарою их всех. Чтобы не ходила под солнцем такая падаль. Ты бы видел, Мигель, что они с людьми делают. Пленных заставляли смотреть на то, как рэйдеры жрут их собственные зажаренные руки и ноги.
- Блядь…
- О том и говорю. Рано возвращаться.
- Ладно.
- Сандерс, ты привез?
- Конечно, – он как всегда, белозубо улыбался, - Держи. Но помни – сам не пей. Неизвестно, когда ты попадешь на базу. Док тебя, конечно, подштопает, но ссать будешь кровью еще месяц. Если выживешь. Не пей.
- Понял, - Штефан взял из рук товарища крохотную металлическую пробирку.
Герметично закупоренная модулированная бактерия кишечной палочки O104:H21. При попадании в организм носителя синтезирует потенциально смертельные токсины. Пищевые отравления инфекционным агентом обычно бывают вызваны употреблением в пищу немытых овощей или некипяченой воды. А воду рейдеры сроду не кипятили.
Через трое суток ничто не спасет эту банду.
- Мне пора. Я и так сильно рискую. Эти твари тупые, конечно, но не настолько. Все на взводе. Все друг друга подозревают.
Мигель и Сэм. Младший брат и сын. Они смотрели на своего командира, как на святого. Как на Бэтмена.
- Штеф… только не сдохни, - Мигель смотрел хмуро и зло. Инстинкт не обманешь.
- Я хоть раз сдох на твоей памяти? Отставить нытье.
- Так точно, сэр. – Мигель козырнул. Сэм, как обезьянка, повторил его жест. Сандерс просто тепло пожал Акониту руку. И они разошлись. Навсегда.
- А потом, значица, он прямиком в поселение. Крутнулся, как ни в чем не бывало, из колодца попил, стойла с рабами проверил. Будто ничего и не случилося. Ну мы не стали его расспрашивать. Нахрена нам это надо. Поубивает еще не дай бог кого. Черные и так покосили богато. А ить если он из Черных, то тогда понятно, почему он так здоров лупцеваться с людями. Прямо как бошку кому оторвать – так это он первый. Мы его, значица, сразу по башке трубой и попинали от души. И на цепь в Разделочную. Ну а куда его еще… гниду… Думали, что помрет. Но ничего. Вроде живой.
- Эх, Ведьма… - Койот смотрел с сожалением и явной горечью, - Хороший ты мужик. Жаль, что Черный. Ведь Черный, да?
Аконит не смог ответить. Но он кивнул. Это было единственное, на что он был сейчас способен.
- Пить хочешь? – Койот зачерпнул кружкой из свежего ведра.
Аконит закрыл глаз. Отказывался. Пить хотелось страшно.
- Ну, воля твоя. – Койот с явным удовольствием выпил целую кружку и швырнул ее обратно в ведро. – Выносите его. Повесьте на крест.
«Зря отказался от воды», - запоздало подумал Штефан.
Он пришел в себя уже на кресте, когда его снова отливали водой. Дышать было почти нельзя. Сломанные ребра сместились и давили во все кишки. Сломанная рука онемела до самого плеча. Штефан не мог пошевелить даже пальцем. Но болеть меньше она не стала.
Аконит знал, что будет дальше. Он видел это уже пару раз.
Все поселение собралось здесь. Сорок с небольшим человек. Все вооружены до зубов. Все при параде. Даже некоторые рабы здесь. Им велят смотреть, чтобы научить покорности. Отбить желание сопротивляться. Потому что лучше уж всю жизнь гнуться и терпеть, чем висеть на кресте окровавленным куском мяса.
- Ты не можешь говорить, Ведьма, и мне жаль. Я бы хотел услышать твои последние слова. – Койот говорил громко. Он обращался не только к Штефану.
– Друзья мои! Если кто-то не узнал это мясо, я поясню. Перед нами Ведьма, которого мы все любили и уважали. С которым делили наш кров и нашу пищу. Которого приняли в свои ряды и сделали частью своей семьи. И сегодня он предал нас. Именно он помог сбежать Фишеру и его сладенькой Урши. Это он лишил нас оружия, патронов и молоденькой сладкой бабы. Но все это херня по сравнению с тем, что он – Черный!
Толпа загудела. Люди вопили, и в их криках было только одно. Как обычно. Кровь. Смерть. Расправа. Наслаждение тем, что на кресте висит кто-то другой.
Штефан смотрел на них отстраненно. Словно это его не касалось. И понимал, что все эти люди перед ним – уже трупы. Через пару дней их всех начнет лихорадить. Они будут блевать и сраться по всем кустам. А потом не останется никого, кто смог бы поднести им кружку воды. Той самой воды, которая убьет их всех. Рабы, скорее всего, тоже погибнут. Но для них Аконит уже ничего не сможет сделать.
- За предательство. За подрыв нашего доверия. За воровство и убийства своих собратьев. Ведьма приговаривается к казни и кресту! Каждый обязан принять участие. Каждый должен выстрелить в предателя. Стрелять только в руки и ноги. Можно в кишки. Не стрелять в грудь и голову. Он должен прочувствовать всю нашу ярость. Всю нашу горечь. На своей шкуре. Готовсь! Целься!
Штефан закрыл глаза. И вспомнил то, о чем всегда хотел помнить. О своей семье. Вспомнил Сэма. Своего единственного сына, которым гордился искренне, от всей души. Уже взрослого мужчину, самостоятельного и крепкого. Которому нужен был лишь небольшой контроль. Мигель справится. Если Мигель справился с самим Штефаном, то уж со своим племянником точно сможет сладить.
Главное, что они вместе. Никто из них не останется в одиночестве. Это было самым важным. Самым важным на свете.
- Пли!
Койот подошел вплотную. Он говорил тихо. Но Штефан все еще мог слышать.
- Я не понимаю только одного. Зачем ты вернулся, Ведьма? Ты украл Фишера. Без него мы как без рук. Это правда. Но зачем ты вернулся? Хотел убить нас всех по одному? Что? Не вышло?
Кровь текла с креста ручьем. Кто-то пробил бедренную артерию. Но у Аконита было еще пять толчков сердца. Он неожиданно открыл единственный глаз и совершенно ясно и тихо ответил Койоту:
- Ты и правда не понял, дегенерат? Я уже убил вас. Всех.
Койот не зря был главарем банды все эти шесть лет. Звериные инстинкты его сейчас зашкалили. Зрачки сузились в булавочную головку, а лицо вытянулось. Его проняло. Он поверил. Он еще не знал, в чем дело. Но верил. И в этот момент настоящая злоба рванулась из него. Зверь показал свой дикий оскал. Койот выхватил короткий обрез и без задержки направил его в сердце Акониту. И увидел на изуродованном лице Черного страшную кривую ухмылку.
Выстрел грохнул, и наступила тишина. Свет погас не сразу. И уже под закрытыми веками в тающих всплесках сознания вспыхивали картины ярких моментов прошлого. Мигель. Сэм. Служба в полиции. Охота на оленей. Перестрелки. Пиво. Бургеры в макдаке… И никаких общих девок… Держитесь, мелкие… Держитесь друг за друга…
Через неделю, когда Аконит не вышел на связь, Стальные Псы начали открытый штурм. Мигель шел в головном штурмовом отряде. Он был первым из тех, кто увидел крест.
