Оборотень говорил негромко, наверное, боясь спугнуть пушистую лужицу на постели, но железные нотки в его голосе точно напугали бы любого, менее подготовленного жизнью, чем я. На мальчишку точно подействовало:
- Я… Простите… Я не думал… Я… Пошутить хотел…
Стоит мямлит, шалые глаза от моего нового питомца отвести не может. Ох, разбаловали его родители…
- Давайте, вы потом разберетесь, кто прав, кто виноват, и как кого наказывать, - «щедро» предложила я, устав от спектакля. – Нам со Снежком завтракать давно пора.
Живность, словно почувствовав, что разговор зашел о самом важном действии в жизни каждого разумного индивида, согласно муркнула. Оба гостя вздрогнули.
Еду принесли в комнату. Две молоденькие служаночки на дрожавших ногах вкатили в спальню наполненную снедью тяжелую тележку и тут же исчезли в неизвестном направлении.
- Так… Вот это блюдо с сырым мясом вроде как тебе, - задумчиво пробормотала я, разглядывая продуктовый запас.
Через десять минут с завтраком было покончено. Я, доев нечто, похожее на творожную запеканку, предложила сыто потягивавшейся живности:
- Давай-ка ты, дружок, отдохнешь здесь немного. А мне нужно на работу устраиваться.
Норг согласно икнул.
Такая-сякая, сбежала из дворца. Мультфильм «По следам бременских музыкантов»
Оборотня долго искать не пришлось: мужчина работал с бумагами в том же кабинете; увидев невесту, встал и кисло улыбнулся:
- Джинсы и рубашка? Собралась-таки?
А он решил, что за ночь передумаю? Наивняк…
- Когда едем?
- Дай мне пять минут – закончить письмо.
Да пожалуйста. Села на диванчик неподалеку, осмотрелась: кабинет как кабинет. Дубовый стол коричневого цвета у окна, чёрное кожаное кресло для владельца и обычный деревянный стул для посетителей, тот же довольно удобный диван возле двери, высокий шкаф с бумагами, ближе к окну – пара полок с книгами. В общем, вполне земная обстановка, разве что вместо ручек и карандашей на столешнице стояли чернильница с пером.
Именно эта деталь и завладела моим вниманием. Средневековье какое-то… Меня в очередной раз лавиной погребли под собой сомнения: куда я, дура такая, полезла? Какой иной мир? Какая свадьба? Где он и где я? В зеркало давно смотрелась, аристократка недоделанная? Нашлась писаная красавица. Сидела б в том морге сутками напролёт, за трупами следила и в тряпочку помалкивала. Нет, жить сытно кому-то захотелось, работать, не думая о завтрашнем дне. Ну вот, ты тут, довольна? А дальше что? Встреча с обожаемыми родственниками? С одним уже встретилась, вон последствия той встречи в спальне на кровати распластались, завтрак сытный довольно переваривают. Свекры, уверена, так добры не будут: найдут что посильней и поопасней, и прощай, Инка, только тебя и видели.
- Поехали.
Это пять минут уже прошли? Быстро. Закончила самокопание, встала, вышла следом за блохастиком.
Три года назад все мое окружение составляли исключительно врачи и пациенты больницы. В городе появляться из-за собственной дурости я не могла. Наверное, этот факт тоже повлиял на желание вернуться назад. Теперь же, выйдя следом за женихом из дома, я с удовольствием вертела головой: камень, отесанный камень, что в стенах, что под ногами, на мостовой. Не поняла. А где зелень? Деревья там, кусты?
- Инка, садись.
Я повернулась: карета, без лошадей, правда, но роли это не играет. Типична карета с кузовом и колёсами. Дверь открылась автоматически. Опять магия, видно. С помощью жениха я залезла внутрь, уселась на сиденье. Обивка – красный бархат, между сидениями – журнальный столик с блюдцами, наполненными сладостями, на окнах – занавески. Ощути, товарищ, во время путешествия комфорт по полной программе.
Оборотень сел напротив, вальяжно развалился на сиденье, постучал по стенке нечто, напомнившее мне азбуку Морзе, и транспортное средство плавно двинулось вперед.
- Конрад, дома я вижу. А деревьев почему нет?
- Зачем? – искренне удивился блохастик. – Мы же не в лесу.
Действительно. О чем ты спрашиваешь, глупая женщина?
Из-за занавесок рассмотреть город не удалось, но не последний же раз я выбралась из дома, успею еще. Надеюсь, по крайней мере. А вот больница, возле которой карета остановилась, впечатление произвела. Этакое высоченное здание, этажей тридцать как минимум. Настоящий небоскреб. И, конечно же, как и остальные здания здесь, сложен из отёсанного камня. Никакой фантазией, смотрю, строители и местный архитектор похвастаться не могли.
Тролль-вахтер на входе был не знаком. Оборотень равнодушно подсунул охраннику под нос какой-то круглый значок, и нас беспрепятственно пропустили. Привычный подъемник, вместительный, чистый, герметичный, пара минут, и вот уже мы на пятнадцатом этаже, у двери в кабинет Сортарина.
Как обычно облаченный в черный деловой костюм, инкуб стоял у окна, рассматривал городской пейзаж, хотя что можно было увидеть сквозь пелену густого тумана, для меня оставалось загадкой. Повернувшись на звук открываемой двери, пару секунд молча смотрел на гостей, затем покачал головой:
- Иногда ночами лучше спать.
Какое шикарное приветствие.
Моему спутнику, очевидно, такая манера здороваться тоже пришлась по душе: Конрад широко и довольно пакостно ухмыльнулся.
- И мы рады вас видеть, норн куратор.
- Так… Галлюцинации говорить не могут… Инка, скажи, что ты к нам надолго?
Ну хоть кто-то рад меня видеть.
- Надеюсь, норн куратор, - улыбнулась я.
- Тебе – точно больше не куратор, как и остальным из твоей бывшей команды. Официально, по крайней мере. Располагайтесь, гости дорогие. Побеседуем.
Сели. В кресла за столом, напротив инкуба. Общение получилось продуктивным.
Оказалось, оборотень еще вчера успел в подробностях обсудить сложившуюся ситуацию с самим главврачом. Горный тролль дал добро на мою работу в больнице, причем вместе с остальным народом, то есть теперь я официально считалась не интерном, а молодым, пусть и не совсем опытным, специалистом; вопрос, зачем такая головная боль местному начальству, оставался открытым. В договоре, предложенном мне на подпись, значилось, что Инка Любова, двадцати двух лет от роду, является врачом третьей (низшей) категории с допуском на двадцать пятый этаж включительно и возможностью работы с особенными больными. Под последними, как объяснил Сортарин, подразумевались те же русалки, дивы и домовые. Угу, не спорю, полностью мой контингент. Вот уж с кем я влёт нахожу общий язык.
Конрад, как и ожидалось, повторно устраиваться не стал, но допуск в здание в любое время дня и ночи получил. Действительно, надо же постоянно за невестой приглядывать. А то еще в очередной раз сбежит ненароком.
- Пойдем, покажу твоё новое рабочее место.
Новое место кардинально отличалось от старого лишь количеством столов и стульев – семь, каждому по специалисту свое личное место, - а также цветом занавесок: здесь они были тёмно-серыми. В остальном ничего не изменилось: большая, светлая комната, пара мягких кресел для посетителей и желающих комфорта измотанных врачей, посередине – небольшой раскладывающийся диванчик, неподалеку от входной двери – невысокий шкафчик с кучей ящичков, вендинговый аппарат в углу, очень похожий на своих земных «собратьев», только в большим выбором мучного и сладостей – правильно, без сладкого у измотанного специалиста мозги могут отключиться. Несколько полок, уставленных папками, на стенах. Видно, для хранения личных дел пациентов. Рядом с полками – неприметная дверца в туалет и душевую. Ну и гомон, тот самый, от которого я уже отвыкла – кричит, что-то доказывая, Астон, его легко перекрывает рык Инола, к ним обоим присоединяется возмущенный бас Аринора. Зикара и Сурина привычно молчат.
- Дамы и господа, попрошу минутку внимания.
Замолчали. Обернулись. Смотрят с недоверием и удивлением. До вампирши дошлой первой: скривилась, будто лимон разжевала. Жур радостно потер руки:
- Инка! Ты вернулась!
Ага, всем теперь весело будет.
Подскочил гном:
- Ты, надеюсь, появилась здесь не с пустыми руками? Книги…
Кто о чем, а Астон о знаниях…
- Отлично. У нас как раз последний стол пустовал.
Инол. Приветливо улыбнулся.
Зикара и Аринор просто доброжелательно кивнули.
Да, я тоже рада всех видеть.
Жених и «больше не куратор» ушли, я осталась с народом.
- Ты надолго?
- Навсегда, думаю.
- Сури, не кривись, косой останешься. Ай!
- Так книги привезла?
- Несколько штук. Вряд ли от местных отличаются.
- Вот и проверим. Жить где будешь?
- С оборотнем.
Молчание. Потом Инол, осторожно уточняя:
- Ты согласилась?..
- Выйти за него? Во сне – да. Как оказалось, в реале – тоже. Да, Сурина, я в курсе, что дура.
Всеобщий смех и по-прежнему кислая физия вампирши.
- Шестнадцатый этаж, третья палата – раненый кентавр, - равнодушно прервала наше теплое общение сирин, - семнадцатый этаж, первая палата – каменная горгулья, одиннадцатый этаж, пятая палата – домовой в депрессии.
Знакомый голос, знакомые проблемы. Но вот существа появились новые.
- Инка – домовой, мы с Ином к кентавру, Ар и Ас – горгулья, - привычно приказным тоном объявила вампирша и целеустремленно направилась на выход.
Я только плечами пожала. Да как скажете. Заодно пару-тройку новых баек «обкатаю». Если, конечно, пациент раньше не сбежит.
Сурина:
Если вы не идете к Бездне, она сама придет к вам… С доставкой на дом, так сказать… Пришла, родимая, объявилась, всей своей пустотой обняла… Здравствуйте, демоны… Соскучиться успела… Туша, блин, вернулась… Похудела, правда, слегка, но все равно как беременная слониха топает. Интересно, она понимает, что нужна своем оборотню только для развлечения? Или стремится как угодно, но пролезть куда повыше? Дура… Полная, во всех смыслах…
- Сури, ау. Мы на месте.
Встряхнувшись и выбросив из головы все лишние мысли, зашла следом за Ином в палату.
Кентавры – существа чересчур крупные, места много занимают, поэтому кладут их в палаты по одному. Этот, кем-то раненный ножом в ляжку, ревел диким зверем, причем не столько из-за боли, сколько из-за обиды и негодования, и еще не разнес все вокруг только из-за четверых санитаров-троллей, бдительно следивших, чтобы привязанный к койке пациент не сумел порвать веревки. Судя по замученным выражениям лиц младшего медицинского персонала, данный экземпляр оказался сильным и буйным.
Пока оборотень на столе неподалеку от койки готовил нужный для обезболивания раствор и заодно складывал отдельно таблетки для будущего лечения уже на дому, я начала тщательно подбирать на подоконнике перевязочный материал. Осмотрела, что было в наличии, тяжело вздохнула: бинты здесь не подойдут – рана относительно глубокая, хоть и для жизни не опасная, любая ниточка, попав внутрь, вызовет дискомфорт и поспособствует быстрому разрушению половины квартала. Немного поколебавшись, все же повернулась к кровати, взяла не использованный пододеяльник, порвала его на несколько длинных кусков, помогая себе ножом с того же подоконника. Больной, перестав реветь, с интересом следил за моими манипуляциями. Конечно, ему что: не у него из зарплаты эту тряпку вычтут. Каюсь, если бы не туша, так неожиданно объявившаяся на горизонте, я бы даже не подумала о подобном варварстве. Но у Инки нестандартные методы лечения обычно проходят, а я чем хуже?
Закончив перевязку и снабдив полулошадь болеутоляющими таблетками, мы отправились назад, в ординаторскую. Не дошли: сирин объявила о водяном, нуждавшимся в немедленной врачебной помощи. Переглянулись с Ином, вспомнили случай трехлетней давности и русала-мутанта, поняли друг друга с полувзгляда и поспешили на девятый этаж. Нужно сказать, правильно сделали: двое интернов, высокий вампир и низенькая дриада, в буквальном смысле слова наседали с двух сторон на коричневую массу, распластанную на коряге. Масса громко булькала, яростно ругалась и отчаянно пыталась увернуться от лекарства, которые в нее пыталась влить настырная молодежь.
- Что здесь происходит? – заинтересованно спросил Ин от двери. Парочка вскинулась, повернулась к нам и враждебно буркнула вместо приветствия:
- И без вас справимся.
Оригинальное приветствие, что и говорить. Мой напарник хмыкнул и покачал головой:
- Я спросил не это. Что здесь происходит?
- Поздравляю, дети, вам вернули куратора.
Сортарин альт Новус, высокий, мускулистый, широкоплечий инкуб с синими пронзительными глазами и копной густых темно-коричневых волос, любимец женского пола во всей больнице и моя давняя неразделенная любовь, медленно раскачивался в удобном кресле-качалке, задумчиво поглядывая на двух нарушителей спокойствия – меня и оборотня. Мы молчали. Не знаю, о чем думал Ин, а я в данную минуту с горечью и тоской вспоминала тихие, беспроблемные годы работы здесь. Похоже, Бездна снова одарила несчастную вампиршу своим благосклонным вниманием, и покой мне отныне только снится. А все туша с ее возвращением…
- Инол, что, по инструкции, необходимо было делать в подобной ситуации?
- Перекрыть выход и с помощью амулета над дверью вызвать подмогу, чтобы обезвредить злоумышленников, - припомнил и наизусть выдал текст напарник.
- Именно. Перекрыть выход. Кто из вас двоих этим занимался? Сурина, помогавшая тебе отбирать настойку? Или, может, вы привлекли к такому важному делу несчастного водяного, обитавшего в бассейне палаты? Не слышу ответа.
Да какой тут может быть ответ. Дураки оба, это и не обсуждается. Вспомнили Инку, решили показать свою крутизну и научить молодежь уму-разуму. Оказалось, интерны всего лишь хотели испытать самодельную настойку от простуды. Пациент, правда, страдал от несварения… Ну так парочка решила, что хуже ему не станет. Ну да. Им – выговоры и дежурства, а нам… Даже думать не хочется, что достанется нам. У Сорти, когда нужно, фантазия изощренная…
- Ладно, забудем на несколько минут про выход. Для чего понадобилось выливать в воду жидкость? Вы ее сами готовили и поэтому точно знали состав? Нет? И кто теперь будет отвечать перед главврачом? Больной подал жалобу на неправомерные действия лекарей, требует наказания того умника, из-за которого вынужден следующие три месяца жить ярко-зеленым существом. Он, между прочим, домой собирается. А в родном озере данный цвет не приветствуется – на дне как фонарик сиять будет. Сурина, не хочешь предоставить пострадавшему свою личную комнату для проживания на эти три месяца? Заодно и правила общежития вспомнишь. Нет? А что так?
Я молчала. Вопросы были риторическими. В ответах инкуб не нуждался.
- В общем, с данной минуты вся ваша компания, оставаясь врачами третьей категории, в правах приравнивается к интернам. Доступ на верхние этажи остается, технически его тяжело убрать, но работать начнете так же, как и раньше: в любой спорной ситуации вызывать меня или старших врачей. Наказание объявлю позже. А пока свободны. Глаза б мои вас, обормотов, не видели.
Инна:
До одиннадцатого этажа я доехала на лифте. Пока добиралась, встретила несколько знакомых существ. На меня смотрели с недоверием и интересом, но пока заговаривать не пытались. Ничего, это временно. Чувствую, ближе к концу рабочего дня народ по всему зданию сплетню разнесет и снова начнет собираться «на Инку».
- Я… Простите… Я не думал… Я… Пошутить хотел…
Стоит мямлит, шалые глаза от моего нового питомца отвести не может. Ох, разбаловали его родители…
- Давайте, вы потом разберетесь, кто прав, кто виноват, и как кого наказывать, - «щедро» предложила я, устав от спектакля. – Нам со Снежком завтракать давно пора.
Живность, словно почувствовав, что разговор зашел о самом важном действии в жизни каждого разумного индивида, согласно муркнула. Оба гостя вздрогнули.
Еду принесли в комнату. Две молоденькие служаночки на дрожавших ногах вкатили в спальню наполненную снедью тяжелую тележку и тут же исчезли в неизвестном направлении.
- Так… Вот это блюдо с сырым мясом вроде как тебе, - задумчиво пробормотала я, разглядывая продуктовый запас.
Через десять минут с завтраком было покончено. Я, доев нечто, похожее на творожную запеканку, предложила сыто потягивавшейся живности:
- Давай-ка ты, дружок, отдохнешь здесь немного. А мне нужно на работу устраиваться.
Норг согласно икнул.
Глава 2
Такая-сякая, сбежала из дворца. Мультфильм «По следам бременских музыкантов»
Оборотня долго искать не пришлось: мужчина работал с бумагами в том же кабинете; увидев невесту, встал и кисло улыбнулся:
- Джинсы и рубашка? Собралась-таки?
А он решил, что за ночь передумаю? Наивняк…
- Когда едем?
- Дай мне пять минут – закончить письмо.
Да пожалуйста. Села на диванчик неподалеку, осмотрелась: кабинет как кабинет. Дубовый стол коричневого цвета у окна, чёрное кожаное кресло для владельца и обычный деревянный стул для посетителей, тот же довольно удобный диван возле двери, высокий шкаф с бумагами, ближе к окну – пара полок с книгами. В общем, вполне земная обстановка, разве что вместо ручек и карандашей на столешнице стояли чернильница с пером.
Именно эта деталь и завладела моим вниманием. Средневековье какое-то… Меня в очередной раз лавиной погребли под собой сомнения: куда я, дура такая, полезла? Какой иной мир? Какая свадьба? Где он и где я? В зеркало давно смотрелась, аристократка недоделанная? Нашлась писаная красавица. Сидела б в том морге сутками напролёт, за трупами следила и в тряпочку помалкивала. Нет, жить сытно кому-то захотелось, работать, не думая о завтрашнем дне. Ну вот, ты тут, довольна? А дальше что? Встреча с обожаемыми родственниками? С одним уже встретилась, вон последствия той встречи в спальне на кровати распластались, завтрак сытный довольно переваривают. Свекры, уверена, так добры не будут: найдут что посильней и поопасней, и прощай, Инка, только тебя и видели.
- Поехали.
Это пять минут уже прошли? Быстро. Закончила самокопание, встала, вышла следом за блохастиком.
Три года назад все мое окружение составляли исключительно врачи и пациенты больницы. В городе появляться из-за собственной дурости я не могла. Наверное, этот факт тоже повлиял на желание вернуться назад. Теперь же, выйдя следом за женихом из дома, я с удовольствием вертела головой: камень, отесанный камень, что в стенах, что под ногами, на мостовой. Не поняла. А где зелень? Деревья там, кусты?
- Инка, садись.
Я повернулась: карета, без лошадей, правда, но роли это не играет. Типична карета с кузовом и колёсами. Дверь открылась автоматически. Опять магия, видно. С помощью жениха я залезла внутрь, уселась на сиденье. Обивка – красный бархат, между сидениями – журнальный столик с блюдцами, наполненными сладостями, на окнах – занавески. Ощути, товарищ, во время путешествия комфорт по полной программе.
Оборотень сел напротив, вальяжно развалился на сиденье, постучал по стенке нечто, напомнившее мне азбуку Морзе, и транспортное средство плавно двинулось вперед.
- Конрад, дома я вижу. А деревьев почему нет?
- Зачем? – искренне удивился блохастик. – Мы же не в лесу.
Действительно. О чем ты спрашиваешь, глупая женщина?
Из-за занавесок рассмотреть город не удалось, но не последний же раз я выбралась из дома, успею еще. Надеюсь, по крайней мере. А вот больница, возле которой карета остановилась, впечатление произвела. Этакое высоченное здание, этажей тридцать как минимум. Настоящий небоскреб. И, конечно же, как и остальные здания здесь, сложен из отёсанного камня. Никакой фантазией, смотрю, строители и местный архитектор похвастаться не могли.
Тролль-вахтер на входе был не знаком. Оборотень равнодушно подсунул охраннику под нос какой-то круглый значок, и нас беспрепятственно пропустили. Привычный подъемник, вместительный, чистый, герметичный, пара минут, и вот уже мы на пятнадцатом этаже, у двери в кабинет Сортарина.
Как обычно облаченный в черный деловой костюм, инкуб стоял у окна, рассматривал городской пейзаж, хотя что можно было увидеть сквозь пелену густого тумана, для меня оставалось загадкой. Повернувшись на звук открываемой двери, пару секунд молча смотрел на гостей, затем покачал головой:
- Иногда ночами лучше спать.
Какое шикарное приветствие.
Моему спутнику, очевидно, такая манера здороваться тоже пришлась по душе: Конрад широко и довольно пакостно ухмыльнулся.
- И мы рады вас видеть, норн куратор.
- Так… Галлюцинации говорить не могут… Инка, скажи, что ты к нам надолго?
Ну хоть кто-то рад меня видеть.
- Надеюсь, норн куратор, - улыбнулась я.
- Тебе – точно больше не куратор, как и остальным из твоей бывшей команды. Официально, по крайней мере. Располагайтесь, гости дорогие. Побеседуем.
Сели. В кресла за столом, напротив инкуба. Общение получилось продуктивным.
Оказалось, оборотень еще вчера успел в подробностях обсудить сложившуюся ситуацию с самим главврачом. Горный тролль дал добро на мою работу в больнице, причем вместе с остальным народом, то есть теперь я официально считалась не интерном, а молодым, пусть и не совсем опытным, специалистом; вопрос, зачем такая головная боль местному начальству, оставался открытым. В договоре, предложенном мне на подпись, значилось, что Инка Любова, двадцати двух лет от роду, является врачом третьей (низшей) категории с допуском на двадцать пятый этаж включительно и возможностью работы с особенными больными. Под последними, как объяснил Сортарин, подразумевались те же русалки, дивы и домовые. Угу, не спорю, полностью мой контингент. Вот уж с кем я влёт нахожу общий язык.
Конрад, как и ожидалось, повторно устраиваться не стал, но допуск в здание в любое время дня и ночи получил. Действительно, надо же постоянно за невестой приглядывать. А то еще в очередной раз сбежит ненароком.
- Пойдем, покажу твоё новое рабочее место.
Новое место кардинально отличалось от старого лишь количеством столов и стульев – семь, каждому по специалисту свое личное место, - а также цветом занавесок: здесь они были тёмно-серыми. В остальном ничего не изменилось: большая, светлая комната, пара мягких кресел для посетителей и желающих комфорта измотанных врачей, посередине – небольшой раскладывающийся диванчик, неподалеку от входной двери – невысокий шкафчик с кучей ящичков, вендинговый аппарат в углу, очень похожий на своих земных «собратьев», только в большим выбором мучного и сладостей – правильно, без сладкого у измотанного специалиста мозги могут отключиться. Несколько полок, уставленных папками, на стенах. Видно, для хранения личных дел пациентов. Рядом с полками – неприметная дверца в туалет и душевую. Ну и гомон, тот самый, от которого я уже отвыкла – кричит, что-то доказывая, Астон, его легко перекрывает рык Инола, к ним обоим присоединяется возмущенный бас Аринора. Зикара и Сурина привычно молчат.
- Дамы и господа, попрошу минутку внимания.
Замолчали. Обернулись. Смотрят с недоверием и удивлением. До вампирши дошлой первой: скривилась, будто лимон разжевала. Жур радостно потер руки:
- Инка! Ты вернулась!
Ага, всем теперь весело будет.
Подскочил гном:
- Ты, надеюсь, появилась здесь не с пустыми руками? Книги…
Кто о чем, а Астон о знаниях…
- Отлично. У нас как раз последний стол пустовал.
Инол. Приветливо улыбнулся.
Зикара и Аринор просто доброжелательно кивнули.
Да, я тоже рада всех видеть.
Жених и «больше не куратор» ушли, я осталась с народом.
- Ты надолго?
- Навсегда, думаю.
- Сури, не кривись, косой останешься. Ай!
- Так книги привезла?
- Несколько штук. Вряд ли от местных отличаются.
- Вот и проверим. Жить где будешь?
- С оборотнем.
Молчание. Потом Инол, осторожно уточняя:
- Ты согласилась?..
- Выйти за него? Во сне – да. Как оказалось, в реале – тоже. Да, Сурина, я в курсе, что дура.
Всеобщий смех и по-прежнему кислая физия вампирши.
- Шестнадцатый этаж, третья палата – раненый кентавр, - равнодушно прервала наше теплое общение сирин, - семнадцатый этаж, первая палата – каменная горгулья, одиннадцатый этаж, пятая палата – домовой в депрессии.
Знакомый голос, знакомые проблемы. Но вот существа появились новые.
- Инка – домовой, мы с Ином к кентавру, Ар и Ас – горгулья, - привычно приказным тоном объявила вампирша и целеустремленно направилась на выход.
Я только плечами пожала. Да как скажете. Заодно пару-тройку новых баек «обкатаю». Если, конечно, пациент раньше не сбежит.
Сурина:
Если вы не идете к Бездне, она сама придет к вам… С доставкой на дом, так сказать… Пришла, родимая, объявилась, всей своей пустотой обняла… Здравствуйте, демоны… Соскучиться успела… Туша, блин, вернулась… Похудела, правда, слегка, но все равно как беременная слониха топает. Интересно, она понимает, что нужна своем оборотню только для развлечения? Или стремится как угодно, но пролезть куда повыше? Дура… Полная, во всех смыслах…
- Сури, ау. Мы на месте.
Встряхнувшись и выбросив из головы все лишние мысли, зашла следом за Ином в палату.
Кентавры – существа чересчур крупные, места много занимают, поэтому кладут их в палаты по одному. Этот, кем-то раненный ножом в ляжку, ревел диким зверем, причем не столько из-за боли, сколько из-за обиды и негодования, и еще не разнес все вокруг только из-за четверых санитаров-троллей, бдительно следивших, чтобы привязанный к койке пациент не сумел порвать веревки. Судя по замученным выражениям лиц младшего медицинского персонала, данный экземпляр оказался сильным и буйным.
Пока оборотень на столе неподалеку от койки готовил нужный для обезболивания раствор и заодно складывал отдельно таблетки для будущего лечения уже на дому, я начала тщательно подбирать на подоконнике перевязочный материал. Осмотрела, что было в наличии, тяжело вздохнула: бинты здесь не подойдут – рана относительно глубокая, хоть и для жизни не опасная, любая ниточка, попав внутрь, вызовет дискомфорт и поспособствует быстрому разрушению половины квартала. Немного поколебавшись, все же повернулась к кровати, взяла не использованный пододеяльник, порвала его на несколько длинных кусков, помогая себе ножом с того же подоконника. Больной, перестав реветь, с интересом следил за моими манипуляциями. Конечно, ему что: не у него из зарплаты эту тряпку вычтут. Каюсь, если бы не туша, так неожиданно объявившаяся на горизонте, я бы даже не подумала о подобном варварстве. Но у Инки нестандартные методы лечения обычно проходят, а я чем хуже?
Закончив перевязку и снабдив полулошадь болеутоляющими таблетками, мы отправились назад, в ординаторскую. Не дошли: сирин объявила о водяном, нуждавшимся в немедленной врачебной помощи. Переглянулись с Ином, вспомнили случай трехлетней давности и русала-мутанта, поняли друг друга с полувзгляда и поспешили на девятый этаж. Нужно сказать, правильно сделали: двое интернов, высокий вампир и низенькая дриада, в буквальном смысле слова наседали с двух сторон на коричневую массу, распластанную на коряге. Масса громко булькала, яростно ругалась и отчаянно пыталась увернуться от лекарства, которые в нее пыталась влить настырная молодежь.
- Что здесь происходит? – заинтересованно спросил Ин от двери. Парочка вскинулась, повернулась к нам и враждебно буркнула вместо приветствия:
- И без вас справимся.
Оригинальное приветствие, что и говорить. Мой напарник хмыкнул и покачал головой:
- Я спросил не это. Что здесь происходит?
- Поздравляю, дети, вам вернули куратора.
Сортарин альт Новус, высокий, мускулистый, широкоплечий инкуб с синими пронзительными глазами и копной густых темно-коричневых волос, любимец женского пола во всей больнице и моя давняя неразделенная любовь, медленно раскачивался в удобном кресле-качалке, задумчиво поглядывая на двух нарушителей спокойствия – меня и оборотня. Мы молчали. Не знаю, о чем думал Ин, а я в данную минуту с горечью и тоской вспоминала тихие, беспроблемные годы работы здесь. Похоже, Бездна снова одарила несчастную вампиршу своим благосклонным вниманием, и покой мне отныне только снится. А все туша с ее возвращением…
- Инол, что, по инструкции, необходимо было делать в подобной ситуации?
- Перекрыть выход и с помощью амулета над дверью вызвать подмогу, чтобы обезвредить злоумышленников, - припомнил и наизусть выдал текст напарник.
- Именно. Перекрыть выход. Кто из вас двоих этим занимался? Сурина, помогавшая тебе отбирать настойку? Или, может, вы привлекли к такому важному делу несчастного водяного, обитавшего в бассейне палаты? Не слышу ответа.
Да какой тут может быть ответ. Дураки оба, это и не обсуждается. Вспомнили Инку, решили показать свою крутизну и научить молодежь уму-разуму. Оказалось, интерны всего лишь хотели испытать самодельную настойку от простуды. Пациент, правда, страдал от несварения… Ну так парочка решила, что хуже ему не станет. Ну да. Им – выговоры и дежурства, а нам… Даже думать не хочется, что достанется нам. У Сорти, когда нужно, фантазия изощренная…
- Ладно, забудем на несколько минут про выход. Для чего понадобилось выливать в воду жидкость? Вы ее сами готовили и поэтому точно знали состав? Нет? И кто теперь будет отвечать перед главврачом? Больной подал жалобу на неправомерные действия лекарей, требует наказания того умника, из-за которого вынужден следующие три месяца жить ярко-зеленым существом. Он, между прочим, домой собирается. А в родном озере данный цвет не приветствуется – на дне как фонарик сиять будет. Сурина, не хочешь предоставить пострадавшему свою личную комнату для проживания на эти три месяца? Заодно и правила общежития вспомнишь. Нет? А что так?
Я молчала. Вопросы были риторическими. В ответах инкуб не нуждался.
- В общем, с данной минуты вся ваша компания, оставаясь врачами третьей категории, в правах приравнивается к интернам. Доступ на верхние этажи остается, технически его тяжело убрать, но работать начнете так же, как и раньше: в любой спорной ситуации вызывать меня или старших врачей. Наказание объявлю позже. А пока свободны. Глаза б мои вас, обормотов, не видели.
Инна:
До одиннадцатого этажа я доехала на лифте. Пока добиралась, встретила несколько знакомых существ. На меня смотрели с недоверием и интересом, но пока заговаривать не пытались. Ничего, это временно. Чувствую, ближе к концу рабочего дня народ по всему зданию сплетню разнесет и снова начнет собираться «на Инку».
