Служанка нервно икнула, я заставила себя смотреть на мир более приветливо.
- Тебя звать как? – обратилась я к конопатой полной девчонке лет двенадцати, прислуживавшей мне сегодня.
- Аглая, госпожа ведьма, - почтительно пробормотал та.
- Скажи, Аглая, в доме есть черный ход?
Ребенок почему-то посерел.
- Н-не зна-а-а-ю, г-гос-с-спо-…
- Ясно, - почувствовав себя мучителем малолетних, оборвала я заикание.
Придется ехать. В сарафане. В дамском седле. На ладонях снова появились искры. На подоконнике вспыхнула синим пламенем вязаная салфетка. Аглая заверещала. Я прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Отлично день начался.
Появившийся Кощей легко потушил пожар, кинул на меня, так и сидевшую на кровати в длинной плотной ночнушке, ироничный взгляд, шикнул на Аглаю и сообщил, что у меня на переодевание не больше пятнадцати минут.
- А завтрак? – уточнила я.
- Там поедим, - дверь снова захлопнулась.
Я искренне повторила свое пожелание, заставив испуганно охнуть чересчур впечатлительную служанку.
Через пятнадцать минут я, в сарафане попроще, без макияжа, зато с вплетенными в относительно длинные волосы лентами и в обуви, очень похожей на лапти, только сделанной из кожи, спускалась под присмотром пугливой Аглаи в холл.
Жених, гости и дети уже были готовы. Ждали только меня.
Марья одетая так же, как и я, окинула меня презрительным взглядом, – понять бы, почему, вроде дорогу я ей не переходила – мужчины, включая Кощея, посмотрели оценивающе.
Я ответила всем равнодушным взглядом. Ехать никуда не хотелось, тем более с детьми. Перед глазами стояли картины пылавшего в пожаре леса, чумазой Ники и разозленного хозяина дома. Ничего хорошего от этой поездки я не ждала.
Позади дворца оказалась деревянная конюшня с лошадьми и тремя конюхами. Пока я разглядывала здание и высокие стойла с любопытством попавшего в современный город неандертальца, гости расселись по коням. Ванька явно красовался перед Никой, гарцуя в седле. Сама дочь уже сидела на невысоком сером коне. Я постаралась загнать глубоко внутрь страх за ребенка. Как там Кощей сказал? Личная защита? Ничего не случится? Вот и проверим. Если что, я этот дом самолично по камешку разберу, а его хозяина с огромным удовольствием на зелья пущу.
Уверив саму себя в несвойственной мне кровожадности, я с сомнением посмотрела на крупного меланхоличного черного коня, которого высокий седой конюх с почтением подвел ко мне. Живность ответила мне насмешливым взглядом. Да уж. То коты разговаривают, то лошадь издевается… Сказка, одним словом…
- Госпожа ведьма, - обратился ко мне робевший конюх, - позвольте вам помочь.
Позволила. Стараясь не показать гостям свою неуклюжесть, я сама не поняла, как оказалась в импровизированном женском седле. Попыталась поерзать – конь подо мной заржал. Да, милый, я тоже не в восторге от этой задумки…
Рядом хмыкнул Кощей, уверенно чувствовавший себя в седле. Смешно ему, гаду. Посмотрела бы я, как он справился бы с современной мне техникой.
- Тебя и Нику будут страховать конюхи, - любезно сообщил мне жених, тронул за поводья и направился во главу нашей колонны.
Двое парнишек, лет по пятнадцать каждый, оба конопатые, как и Аглая, аккуратно забрали и у меня, и у дочери, поводья.
Страховать они будут, как же. Тот, что вел моего коня, то и дело посматривал на меня с напряжением, будто каждую секунду ожидал какой-то пакости.
Ехали медленно, видимо, из-за нас с Никой. Но народ не жаловался. Ванька находился рядом с дочерью, гости и Кощей о чем-то переговаривались. Я осматривалась.
Мощенная крупным природным камнем ровная дорога вела к широкому зеленому лугу, видневшемуся неподалеку. За ним высился лес, отсюда казавшийся тёмным и страшным. Впрочем, мне ли, ведьме, лесов бояться…
Ехать было неудобно, зад потихоньку начинал болеть. Мой счет к Юльке постепенно увеличивался. Подруга, называется. Хоть бы намекнула о всевозможных пакостях, что ждали меня в её «загородном доме». Зачем она вообще сбежала? Боялась Кощея? Юлька? Щаз, как говорит Ника. Моя дражайшая подруженька в пять лет не побоялась отбить испуганного котёнка у взрослых мальчишек, а в пятнадцать на спор прыгнула с парашютом. Так что безбашенность – её второе имя. Значит, не боялась? Или боялась, но не Кощея? Тогда кого? Кого-то из гостей? Кто тут такой страшный? Или, может, пыталась наладить свою личную жизнь, только не здесь, а в том, «нормальном» мире? Ну так могла завуалированно сообщить о необычных соседях и «подарках» судьбы? Или не могла?.. В общем, я всё больше и больше ощущала себя, как та муха в паутине. И зловредным пауком представляла я не Кощея, а именно Юльку.
Я настолько углубилась в свои мысли, что не сразу осознала – лошадь стоит. Причем довольно давно.
- Ты там приклеилась? – насмешливо поинтересовался Кощей. Он уже спешился и сейчас стоял рядом, с интересом поглядывая на меня. Видимо, хотел понаблюдать, как я собиралась слезать.
С трудом сдержав рвавшийся с языка русский народный, я посмотрела вниз. Земля не радовала – слишком далеко находилась. Сломать шею с такой высоты, конечно, довольно трудно, но вполне возможно – с моим-то везением…
- Прыгай, красна девица, - предложил появившийся рядом Змей. – Я поймаю.
Кощей поморщился, но сказать ничего не успел – рядом объявился Соловей.
- Тут не так высоко. Представь, что с лестницы спускаешься, - наставительно произнес он.
Умники. Стоят втроем, довольные, смех в кулак сцеживают. Нашли себе забаву.
Невдалеке послышался шум, а потом – детские голоса. Мое сердце замерло. Ника! Она ведь тоже на лошади ехала… Она…
Я так и не поняла, как в следующую секунду оказалась в крепких мужских объятиях.
- Ну и куда ты рвешься? – поинтересовался Кощей, без стеснения обнимая меня.
- Ника.
- И что с ней?
- Ника – этот та девчушка, что сейчас Лихо гоняет? – заинтересованно спросил Змей.
Если бы меня не держали, я бы села прямиком на землю. Гоняет. Лихо. Эту егозу ни на секунду без внимания оставить нельзя!
Оказалось, не гоняет. Ванька, неплохо знакомый с другом Кощея, затеял бежать с ним наперегонки. Ника, конечно же, вмешалась. Ну да, как же это – развлечения и без моей дочери! В общем, дети, как жеребята, гарцевали вокруг непонятного персонажа, он изредка для вида тоже активность проявлял, и все были довольны.
В лагере, разбитом расторопными слугами, уже стояли шатры, на земле были постелены ковры для желавших провести время на свежем воздухе, а на коврах – расставлена разнообразная снедь. Я повернулась к шедшему рядом жениху:
- Это точно охота, а не плотный завтрак на свежем воздухе?
Кощей пожал плечами.
- Те, кто отправится в лес, вернутся голодными. Те, кто останется в лагере, смогут утолять свой голод все время.
- И потом ни те, ни другие не пролезут в дверь, - буркнула я, представив себе эту обжираловку.
На меня неодобрительно посмотрели все трое мужчин.
- Нельзя быть такой прижимистой, Даша, - наставительно сообщил мне Соловей, приглядываясь к выставленным блюдам и, как мне показалось, размышляя: с чего начать, со стерляди, моченых яблок или запеченного поросенка.
- При чем тут прижимистость? – возмутилась я. – Вы ж объедитесь и потом на лошади не поместитесь.
- Хорошая жена из тебя получится, - послышался сзади негромкий одобрительный голос того самого Лиха, - правильная, о добре своем думать надо, беречь его.
Я покраснела, потом побледнела, наткнулась на насмешливый взгляд Кощея, обиженно фыркнула и сбежала в один из шатров. Чревоугодники. Пусть хоть обожрутся.
Шатер порадовал прохладой и полумраком. Усевшись на один из ковров, разложенных на земле, я подтащила к себе подушечку-думку, оперлась на нее спиной и замерла в позе «отстаньте все от меня, я отдохнуть от вас хочу». Сволочи. Притащили в непонятный мир, окружили неадекватными сказочными персонажами и еще требуют чего-то. Юля, я тебя лично, этими самыми руками, придушу!
Бухтела я долго, правда, только про себя. А потом полог шатра откинулся, и внутрь залезли Ника с Ванькой. Вот же неразлучная парочка. Ванька старше Ники на год, но такой же безбашенный, как и она.
- Мамочка, а почему ты здесь? – затрещал ребенок. - А Кощей сказал, что ты обиделась. Мамочка, а почему ты не ешь? А там, на том ковре, фрукты и сладкое. Мамочка…
Я мысленно сосчитала сначала до десяти, потом до двадцати. Помогло мало.
- Ника, Ваня, сказку хотите?
Беспроигрышный вариант. Конечно, они хотели. Моя болтушка сразу замолчала и уставилась на меня в ожидании.
- В сказочном царстве, в далеком государстве жил-был однажды злой-презлой принц, в высокой каменной башне все время сиднем сидел, никого из людей видеть не желал, - начала я импровизировать, вспоминая на ходу все прочитанные ранее сказки и фантастические истории, - и была у него жар-птица, красивая, с хвостом длинным, огненным, перья длинные золотом и серебром отливали. А уж когда петь начинала, все вокруг заслушивались…
Снаружи послышались удивленные возгласы, а затем – громкий петушиный крик.
Любопытная детвора выскочила из шатра первой, я заставила себя подняться и направилась за ними.
Охотники, видимо, только недавно оторвались от импровизированных столов, в лес пока и не думали углубляться, а потому чудо-юдо с золотыми крыльями и огненным хвостом кольцом обступили все гости. Ну и Кощей, естественно. Именно он на мою беду и вспомнил о сильной и безмозглой ведьме, считавшейся его невестой.
- Дашенька, - голосок медовый, а в глазах молнии блещут, того и гляди кого-то кондратий хватит. – Невестушка моя милая, кто это?
- Жар-птица! – Ника ответила за меня, переключив внимание с чудо-птицы на собственную персону. – Мама сказку нам рассказывала! О злом принце и его жар-птице!
Конское ржание принадлежало Змею. Через секунду он гоготал, как богатырский конь, хватаясь то и дело за плечо Соловья, чтобы не упасть. Хотя, судя по всему, Соловей тоже не прочь был найти опору: трясло его неслабо, из глаз слезы лились. Лихо с Марьей, самые адекватные на поляне, многозначительно переглянулись.
- Даша, ты жар-птиц когда-нибудь видела? – поинтересовался мягко Лихо. Птичка между тем прекратила орать и с интересом разглядывала нашу компанию.
Я качнула головой.
- Откуда? В моем мире их не водится.
- То есть… Ты… Придумала… - простонал Змей, красный от смеха, - просто… придумала… А она… появилась…
- Повезло тебе, Кощей, с невестой, - приторным тоном сообщила Марья.
Вот же… собака женского пола…
Согласившись с моими нецензурными мыслями, непонятная птичка выгнула шею в сторону моей обидчицы и зашипела, как заправский гусь. Кощей и Лихо расщедрились на ухмылки, Соловей со Змеем фыркнули. Марья сморщила нос, но на этот раз почему-то смолчала.
Вдоволь поиздевавшись над несчастной ведьмой, горе-охотники, включая Марью, все же направились в лес. Мы с детьми и странной птицей остались в лагере. Ника и Ванька, молодые биологи-любители, обступили то, что я считала жар-птицей, и начали ее активно изучать. Найдя развлечение для детей, заняв их на какое-то время, я с чувством выполненного долга уселась на один из ковров, с сомнением посмотрела на безоблачное небо, но решила, что солнце пока не очень жарит, а значит, можно посидеть, погреться, поспать…
Я сама не заметила, как уснула. Снился мне почему-то Пихто, быстро удиравший под матерок мужиков по деревенским улицам от агрессивно настроенного и громко каркавшего Васьки. Потом эта парочка свалилась в ближайшую канаву, начала драться и активно ругаться.
- Мама, мамочка! Мама!
Нет, это не Васька. Если вдруг окажется, что и ругалась дочь, а не несчастный кот, то придется посадить ее на хлеб и воду, хотя бы на полдня. С этими мыслями я нехотя открыла глаза.
На меня смотрела смесь кота и зайца: длинные вытянутые уши серого цвета, приплюснутый широкий нос, круглая, как блин, морда, огромные, явно перепуганные синие глаза, то и дело моргавшие на этой морде. Рыжий пушистый хвост и аккуратные лапки того же цвета однозначно принадлежали коту.
- Р-р-я-а-у! – жалобно сообщило создание.
Я скосила глаза на почему-то притихшую Нику и чересчур спокойного Ваню.
- Это кто?
- Р-р-я-а-у! – настойчиво повторило нечто. Словно отвечая ему, закаркала рядом жар-птица.
- Ника, - позвала я дочь, - ты уже наказана. Не усугубляй, пожалуйста. Кто это?
- Шушиндра, - вылез из-за спины дочери племянник Кощея.
- Кто? – не поняла я.
- Ну как шишига , только пушистая, - пояснила тихо Ника. – Мамочка, ты очень сердишься?
- Нет, - честно ответила я, вспомнив о жар-птице, - не сержусь, но на сутки ты лишена и сладкого, и мучного.
Ребенок тяжело вздохнул. Трагическая актриса в ней погибает.
Как можно прожить никого не любя?
Любите, любите, но только себя.
Подарок - событие в каждой судьбе.
Дарите, дарите - но только себе.
Но только себе.
«Танго Нарцисса». Из кинофильма «Тайна Снежной Королевы»
Как да во лесу дремучем,
По сырым дуплам да сучьям,
И по норам по барсучьим
Мы скучаем да канючим.
Так зачем сидим мы сиднем,
Скуку да тоску наводим?
Ну-кася, ребята, выйдем,
Весело поколобродим!
В.С. Высоцкий. «Песня соловья-разбойника и его дружков»
- Р-р-я-а-у! – напомнила о себе шушиндра.
- Ш-ш-ш! – ответил непонятно откуда взявшийся здесь Васька.
Красавец: спина дугой, усы топорщатся, хост как та антенна. Еще и глаза горят.
- Вась, не пугай живность, - я, ведомая непонятно каким инстинктом, потянулась, взяла со стоявшего неподалеку блюда, расписанного синими цветами, небольшой кусочек свинины и прицельно бросила его пушистому созданию.
Шушиндра мясо поймала на лету, а на меня с укором и обидой уставились кот и птица.
- Мамочка, а разве жар-птицы мясо едят? – уточнил любопытный ребенок.
- Эта, видимо, да, - я отправила в полет еще три куска, гадая, как скоро Кощей выставит нас с Никой из своего дома. Если он из-за моего опыта так ярился, что будет, когда с Никиным познакомится?
Мясо закончилось довольно быстро: кидали мы втроем, чаще всего промахивался Ванька. Живность, удостоверившись, что кормить ее больше не будут, начала различными способами приводить в порядок свой внешний вид.
- Вась, а ты как сюда попал? – поинтересовалась я у вылизывавшегося кота.
- Я – животное свободное, никакими узами не обремененное, где хочу, там и гуляю, - последовал ответ.
Я ждала привычного «Все бабы дуры», но Васька вновь вернулся к вылизыванию шерстки.
- Мамочка, - позвала Ника, - а пойдем в лес? Ну пожалуйста! Ну что нам тут делать?
- Шушиндру развлекать, - отрезала я. Еще не хватало становиться причиной экологической катастрофы в этих краях. – Как ты ее вообще создала?
- Придумала, - пожала плечами дочь. – нам с Ванькой скучно было, ну вот и…
Она не договорила – со стороны леса послышались голоса и конское ржание. Похоже, охотники возвращаются…
Я взглянула на магический эксперимент дочери, живой, здоровый, объевшийся и довольный жизнью, в красках представила себе хохочущего Змея и готового прибить меня Кощея, и подавила тяжелый вздох.
Всадники неспешно приближались, я так же неспешно обдумывала возможную эпитафию на могилке. А вот чьей – тут еще понять надо. Я – ведьма молодая, дурная, могу сотворить что-нибудь с перепуга, и не станет якобы Бессмертного.
- Тебя звать как? – обратилась я к конопатой полной девчонке лет двенадцати, прислуживавшей мне сегодня.
- Аглая, госпожа ведьма, - почтительно пробормотал та.
- Скажи, Аглая, в доме есть черный ход?
Ребенок почему-то посерел.
- Н-не зна-а-а-ю, г-гос-с-спо-…
- Ясно, - почувствовав себя мучителем малолетних, оборвала я заикание.
Придется ехать. В сарафане. В дамском седле. На ладонях снова появились искры. На подоконнике вспыхнула синим пламенем вязаная салфетка. Аглая заверещала. Я прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Отлично день начался.
Появившийся Кощей легко потушил пожар, кинул на меня, так и сидевшую на кровати в длинной плотной ночнушке, ироничный взгляд, шикнул на Аглаю и сообщил, что у меня на переодевание не больше пятнадцати минут.
- А завтрак? – уточнила я.
- Там поедим, - дверь снова захлопнулась.
Я искренне повторила свое пожелание, заставив испуганно охнуть чересчур впечатлительную служанку.
Через пятнадцать минут я, в сарафане попроще, без макияжа, зато с вплетенными в относительно длинные волосы лентами и в обуви, очень похожей на лапти, только сделанной из кожи, спускалась под присмотром пугливой Аглаи в холл.
Жених, гости и дети уже были готовы. Ждали только меня.
Марья одетая так же, как и я, окинула меня презрительным взглядом, – понять бы, почему, вроде дорогу я ей не переходила – мужчины, включая Кощея, посмотрели оценивающе.
Я ответила всем равнодушным взглядом. Ехать никуда не хотелось, тем более с детьми. Перед глазами стояли картины пылавшего в пожаре леса, чумазой Ники и разозленного хозяина дома. Ничего хорошего от этой поездки я не ждала.
Позади дворца оказалась деревянная конюшня с лошадьми и тремя конюхами. Пока я разглядывала здание и высокие стойла с любопытством попавшего в современный город неандертальца, гости расселись по коням. Ванька явно красовался перед Никой, гарцуя в седле. Сама дочь уже сидела на невысоком сером коне. Я постаралась загнать глубоко внутрь страх за ребенка. Как там Кощей сказал? Личная защита? Ничего не случится? Вот и проверим. Если что, я этот дом самолично по камешку разберу, а его хозяина с огромным удовольствием на зелья пущу.
Уверив саму себя в несвойственной мне кровожадности, я с сомнением посмотрела на крупного меланхоличного черного коня, которого высокий седой конюх с почтением подвел ко мне. Живность ответила мне насмешливым взглядом. Да уж. То коты разговаривают, то лошадь издевается… Сказка, одним словом…
- Госпожа ведьма, - обратился ко мне робевший конюх, - позвольте вам помочь.
Позволила. Стараясь не показать гостям свою неуклюжесть, я сама не поняла, как оказалась в импровизированном женском седле. Попыталась поерзать – конь подо мной заржал. Да, милый, я тоже не в восторге от этой задумки…
Рядом хмыкнул Кощей, уверенно чувствовавший себя в седле. Смешно ему, гаду. Посмотрела бы я, как он справился бы с современной мне техникой.
- Тебя и Нику будут страховать конюхи, - любезно сообщил мне жених, тронул за поводья и направился во главу нашей колонны.
Двое парнишек, лет по пятнадцать каждый, оба конопатые, как и Аглая, аккуратно забрали и у меня, и у дочери, поводья.
Страховать они будут, как же. Тот, что вел моего коня, то и дело посматривал на меня с напряжением, будто каждую секунду ожидал какой-то пакости.
Ехали медленно, видимо, из-за нас с Никой. Но народ не жаловался. Ванька находился рядом с дочерью, гости и Кощей о чем-то переговаривались. Я осматривалась.
Мощенная крупным природным камнем ровная дорога вела к широкому зеленому лугу, видневшемуся неподалеку. За ним высился лес, отсюда казавшийся тёмным и страшным. Впрочем, мне ли, ведьме, лесов бояться…
Ехать было неудобно, зад потихоньку начинал болеть. Мой счет к Юльке постепенно увеличивался. Подруга, называется. Хоть бы намекнула о всевозможных пакостях, что ждали меня в её «загородном доме». Зачем она вообще сбежала? Боялась Кощея? Юлька? Щаз, как говорит Ника. Моя дражайшая подруженька в пять лет не побоялась отбить испуганного котёнка у взрослых мальчишек, а в пятнадцать на спор прыгнула с парашютом. Так что безбашенность – её второе имя. Значит, не боялась? Или боялась, но не Кощея? Тогда кого? Кого-то из гостей? Кто тут такой страшный? Или, может, пыталась наладить свою личную жизнь, только не здесь, а в том, «нормальном» мире? Ну так могла завуалированно сообщить о необычных соседях и «подарках» судьбы? Или не могла?.. В общем, я всё больше и больше ощущала себя, как та муха в паутине. И зловредным пауком представляла я не Кощея, а именно Юльку.
Я настолько углубилась в свои мысли, что не сразу осознала – лошадь стоит. Причем довольно давно.
- Ты там приклеилась? – насмешливо поинтересовался Кощей. Он уже спешился и сейчас стоял рядом, с интересом поглядывая на меня. Видимо, хотел понаблюдать, как я собиралась слезать.
С трудом сдержав рвавшийся с языка русский народный, я посмотрела вниз. Земля не радовала – слишком далеко находилась. Сломать шею с такой высоты, конечно, довольно трудно, но вполне возможно – с моим-то везением…
- Прыгай, красна девица, - предложил появившийся рядом Змей. – Я поймаю.
Кощей поморщился, но сказать ничего не успел – рядом объявился Соловей.
- Тут не так высоко. Представь, что с лестницы спускаешься, - наставительно произнес он.
Умники. Стоят втроем, довольные, смех в кулак сцеживают. Нашли себе забаву.
Невдалеке послышался шум, а потом – детские голоса. Мое сердце замерло. Ника! Она ведь тоже на лошади ехала… Она…
Я так и не поняла, как в следующую секунду оказалась в крепких мужских объятиях.
- Ну и куда ты рвешься? – поинтересовался Кощей, без стеснения обнимая меня.
- Ника.
- И что с ней?
- Ника – этот та девчушка, что сейчас Лихо гоняет? – заинтересованно спросил Змей.
Если бы меня не держали, я бы села прямиком на землю. Гоняет. Лихо. Эту егозу ни на секунду без внимания оставить нельзя!
Оказалось, не гоняет. Ванька, неплохо знакомый с другом Кощея, затеял бежать с ним наперегонки. Ника, конечно же, вмешалась. Ну да, как же это – развлечения и без моей дочери! В общем, дети, как жеребята, гарцевали вокруг непонятного персонажа, он изредка для вида тоже активность проявлял, и все были довольны.
В лагере, разбитом расторопными слугами, уже стояли шатры, на земле были постелены ковры для желавших провести время на свежем воздухе, а на коврах – расставлена разнообразная снедь. Я повернулась к шедшему рядом жениху:
- Это точно охота, а не плотный завтрак на свежем воздухе?
Кощей пожал плечами.
- Те, кто отправится в лес, вернутся голодными. Те, кто останется в лагере, смогут утолять свой голод все время.
- И потом ни те, ни другие не пролезут в дверь, - буркнула я, представив себе эту обжираловку.
На меня неодобрительно посмотрели все трое мужчин.
- Нельзя быть такой прижимистой, Даша, - наставительно сообщил мне Соловей, приглядываясь к выставленным блюдам и, как мне показалось, размышляя: с чего начать, со стерляди, моченых яблок или запеченного поросенка.
- При чем тут прижимистость? – возмутилась я. – Вы ж объедитесь и потом на лошади не поместитесь.
- Хорошая жена из тебя получится, - послышался сзади негромкий одобрительный голос того самого Лиха, - правильная, о добре своем думать надо, беречь его.
Я покраснела, потом побледнела, наткнулась на насмешливый взгляд Кощея, обиженно фыркнула и сбежала в один из шатров. Чревоугодники. Пусть хоть обожрутся.
Шатер порадовал прохладой и полумраком. Усевшись на один из ковров, разложенных на земле, я подтащила к себе подушечку-думку, оперлась на нее спиной и замерла в позе «отстаньте все от меня, я отдохнуть от вас хочу». Сволочи. Притащили в непонятный мир, окружили неадекватными сказочными персонажами и еще требуют чего-то. Юля, я тебя лично, этими самыми руками, придушу!
Бухтела я долго, правда, только про себя. А потом полог шатра откинулся, и внутрь залезли Ника с Ванькой. Вот же неразлучная парочка. Ванька старше Ники на год, но такой же безбашенный, как и она.
- Мамочка, а почему ты здесь? – затрещал ребенок. - А Кощей сказал, что ты обиделась. Мамочка, а почему ты не ешь? А там, на том ковре, фрукты и сладкое. Мамочка…
Я мысленно сосчитала сначала до десяти, потом до двадцати. Помогло мало.
- Ника, Ваня, сказку хотите?
Беспроигрышный вариант. Конечно, они хотели. Моя болтушка сразу замолчала и уставилась на меня в ожидании.
- В сказочном царстве, в далеком государстве жил-был однажды злой-презлой принц, в высокой каменной башне все время сиднем сидел, никого из людей видеть не желал, - начала я импровизировать, вспоминая на ходу все прочитанные ранее сказки и фантастические истории, - и была у него жар-птица, красивая, с хвостом длинным, огненным, перья длинные золотом и серебром отливали. А уж когда петь начинала, все вокруг заслушивались…
Снаружи послышались удивленные возгласы, а затем – громкий петушиный крик.
Любопытная детвора выскочила из шатра первой, я заставила себя подняться и направилась за ними.
Охотники, видимо, только недавно оторвались от импровизированных столов, в лес пока и не думали углубляться, а потому чудо-юдо с золотыми крыльями и огненным хвостом кольцом обступили все гости. Ну и Кощей, естественно. Именно он на мою беду и вспомнил о сильной и безмозглой ведьме, считавшейся его невестой.
- Дашенька, - голосок медовый, а в глазах молнии блещут, того и гляди кого-то кондратий хватит. – Невестушка моя милая, кто это?
- Жар-птица! – Ника ответила за меня, переключив внимание с чудо-птицы на собственную персону. – Мама сказку нам рассказывала! О злом принце и его жар-птице!
Конское ржание принадлежало Змею. Через секунду он гоготал, как богатырский конь, хватаясь то и дело за плечо Соловья, чтобы не упасть. Хотя, судя по всему, Соловей тоже не прочь был найти опору: трясло его неслабо, из глаз слезы лились. Лихо с Марьей, самые адекватные на поляне, многозначительно переглянулись.
- Даша, ты жар-птиц когда-нибудь видела? – поинтересовался мягко Лихо. Птичка между тем прекратила орать и с интересом разглядывала нашу компанию.
Я качнула головой.
- Откуда? В моем мире их не водится.
- То есть… Ты… Придумала… - простонал Змей, красный от смеха, - просто… придумала… А она… появилась…
- Повезло тебе, Кощей, с невестой, - приторным тоном сообщила Марья.
Вот же… собака женского пола…
Согласившись с моими нецензурными мыслями, непонятная птичка выгнула шею в сторону моей обидчицы и зашипела, как заправский гусь. Кощей и Лихо расщедрились на ухмылки, Соловей со Змеем фыркнули. Марья сморщила нос, но на этот раз почему-то смолчала.
Вдоволь поиздевавшись над несчастной ведьмой, горе-охотники, включая Марью, все же направились в лес. Мы с детьми и странной птицей остались в лагере. Ника и Ванька, молодые биологи-любители, обступили то, что я считала жар-птицей, и начали ее активно изучать. Найдя развлечение для детей, заняв их на какое-то время, я с чувством выполненного долга уселась на один из ковров, с сомнением посмотрела на безоблачное небо, но решила, что солнце пока не очень жарит, а значит, можно посидеть, погреться, поспать…
Я сама не заметила, как уснула. Снился мне почему-то Пихто, быстро удиравший под матерок мужиков по деревенским улицам от агрессивно настроенного и громко каркавшего Васьки. Потом эта парочка свалилась в ближайшую канаву, начала драться и активно ругаться.
- Мама, мамочка! Мама!
Нет, это не Васька. Если вдруг окажется, что и ругалась дочь, а не несчастный кот, то придется посадить ее на хлеб и воду, хотя бы на полдня. С этими мыслями я нехотя открыла глаза.
На меня смотрела смесь кота и зайца: длинные вытянутые уши серого цвета, приплюснутый широкий нос, круглая, как блин, морда, огромные, явно перепуганные синие глаза, то и дело моргавшие на этой морде. Рыжий пушистый хвост и аккуратные лапки того же цвета однозначно принадлежали коту.
- Р-р-я-а-у! – жалобно сообщило создание.
Я скосила глаза на почему-то притихшую Нику и чересчур спокойного Ваню.
- Это кто?
- Р-р-я-а-у! – настойчиво повторило нечто. Словно отвечая ему, закаркала рядом жар-птица.
- Ника, - позвала я дочь, - ты уже наказана. Не усугубляй, пожалуйста. Кто это?
- Шушиндра, - вылез из-за спины дочери племянник Кощея.
- Кто? – не поняла я.
- Ну как шишига , только пушистая, - пояснила тихо Ника. – Мамочка, ты очень сердишься?
- Нет, - честно ответила я, вспомнив о жар-птице, - не сержусь, но на сутки ты лишена и сладкого, и мучного.
Ребенок тяжело вздохнул. Трагическая актриса в ней погибает.
Глава 5
Как можно прожить никого не любя?
Любите, любите, но только себя.
Подарок - событие в каждой судьбе.
Дарите, дарите - но только себе.
Но только себе.
«Танго Нарцисса». Из кинофильма «Тайна Снежной Королевы»
Как да во лесу дремучем,
По сырым дуплам да сучьям,
И по норам по барсучьим
Мы скучаем да канючим.
Так зачем сидим мы сиднем,
Скуку да тоску наводим?
Ну-кася, ребята, выйдем,
Весело поколобродим!
В.С. Высоцкий. «Песня соловья-разбойника и его дружков»
- Р-р-я-а-у! – напомнила о себе шушиндра.
- Ш-ш-ш! – ответил непонятно откуда взявшийся здесь Васька.
Красавец: спина дугой, усы топорщатся, хост как та антенна. Еще и глаза горят.
- Вась, не пугай живность, - я, ведомая непонятно каким инстинктом, потянулась, взяла со стоявшего неподалеку блюда, расписанного синими цветами, небольшой кусочек свинины и прицельно бросила его пушистому созданию.
Шушиндра мясо поймала на лету, а на меня с укором и обидой уставились кот и птица.
- Мамочка, а разве жар-птицы мясо едят? – уточнил любопытный ребенок.
- Эта, видимо, да, - я отправила в полет еще три куска, гадая, как скоро Кощей выставит нас с Никой из своего дома. Если он из-за моего опыта так ярился, что будет, когда с Никиным познакомится?
Мясо закончилось довольно быстро: кидали мы втроем, чаще всего промахивался Ванька. Живность, удостоверившись, что кормить ее больше не будут, начала различными способами приводить в порядок свой внешний вид.
- Вась, а ты как сюда попал? – поинтересовалась я у вылизывавшегося кота.
- Я – животное свободное, никакими узами не обремененное, где хочу, там и гуляю, - последовал ответ.
Я ждала привычного «Все бабы дуры», но Васька вновь вернулся к вылизыванию шерстки.
- Мамочка, - позвала Ника, - а пойдем в лес? Ну пожалуйста! Ну что нам тут делать?
- Шушиндру развлекать, - отрезала я. Еще не хватало становиться причиной экологической катастрофы в этих краях. – Как ты ее вообще создала?
- Придумала, - пожала плечами дочь. – нам с Ванькой скучно было, ну вот и…
Она не договорила – со стороны леса послышались голоса и конское ржание. Похоже, охотники возвращаются…
Я взглянула на магический эксперимент дочери, живой, здоровый, объевшийся и довольный жизнью, в красках представила себе хохочущего Змея и готового прибить меня Кощея, и подавила тяжелый вздох.
Всадники неспешно приближались, я так же неспешно обдумывала возможную эпитафию на могилке. А вот чьей – тут еще понять надо. Я – ведьма молодая, дурная, могу сотворить что-нибудь с перепуга, и не станет якобы Бессмертного.
