Лекарь появился в поместье довольно быстро, часа через два, как доложила мне та же служанка. И сразу же отправился лечить прислугу.
Едва услышав об этом, я приказала накрыть внизу, в гостиной, стол для чаепития. А сама через несколько минут, в домашнем платье, темно-синем, длинном и полностью закрытом, едва ли не бегом спустилась на первый этаж.
Вообще, конечно, насколько я успела узнать, по этикету лекарь считался кем-то вроде обслуживающего персонала, может, чуть выше управляющего на социальной лестнице. И с ним было не принято пить чай или общаться на отвлеченные темы. Но такие правила отлично действуют в столице. Там и людей больше, и общение имеется. И даже прислугу набрать проще.
А здесь, в глубокой провинции, выбор небольшой: или забываешь о части своих аристократических замашек и прекращаешь следовать части правил, или ни с кем не общаешься, особенно зимой.
И потому я, наплевав на этикет, намеревалась почаевничать с лекарем. Захочет ли он – другой вопрос. Но первый шаг я сделаю.
Я зашла в гостиную, осмотрелась. Прислуга проворно накрыла к чаепитию стол, в самой комнате было чисто и убрано. Да, конечно, не мешало бы сменить чехлы на мебель и занавески на окнах. Но уж что есть. В зиму этим заниматься не стоит. А весной уже я примусь за ремонт поместья.
Довольно скоро я услышала мужские шаги в холле. Лекарь возвращался с половины для слуг.
Я быстрым шагом вышла из гостиной. Лекарь остановился как раз напротив меня.
Высокий статный шатен с синими глазами, довольной молодой, не старше тридцати пяти-сорока, он был одет в видавший виды темно-коричневый сюртук и не особо новые штаны черного цвета. На ногах – коричневые сапоги на невысоком каблуке. При этом сам лекарь выглядел опрятно и аккуратно. Правильные черты лица, волевой подбородок, прямой нос, внимательный и цепкий взгляд, аккуратная стрижка.
Не знала бы я, кто стоит напротив меня, вполне могла бы решить, что кто-то из небогатых соседей аристократов внезапно решил заглянуть в гости, так сказать нанести визит перед наступлением зимы. Захотел чай попить, последние сплетни обсудить. Может, даже меня сосватать. Но, насколько мне было известно, дворяне работать не желали и не умели. Лечить – тоже. А потому благородное происхождение лекаря можно было сразу же отмести. Максимум – непризнанный бастард. Что тоже очень сомнительно.
- Добрый день, - улыбнулась я, проявляя гостеприимство. – Я – Виктория торн Нартова, хозяйка этого поместья.
- Добрый день, ваша светлость, - почтительно склонил голову лекарь. – Я – Стивен, ваш лекарь.
- Рада знакомству. Прошу, составьте мне компанию, выпейте со мной чая, - и я повела рукой в приглашающем жесте в сторону гостиной.
Удивление во взгляде. Секундное замешательство.
Затем:
- Буду рад, ваша светлость.
И мы оба зашли в гостиную.
На накрытом белоснежной скатертью столе уже стояли две фарфоровых чашки из простенького чайного сервиза, пирог с яблоками, заварочный чайник, сахарница, блюдца с ложками. Все – без претензии на роскошь. Впрочем, что еще можно ожидать от скромной провинциальной помещицы?
Мы со Стивеном расположились в креслах друг напротив друга. Держался он спокойно, непринужденно, словно каждый день проводил в компании аристократов. Неспешно пил чай, аккуратно и довольно обращался со столовыми приборами, медленно ел пирог. В общем, у меня все сильнее крепла мысль, что передо мной какой-нибудь непризнанный бастард. Причем бастард, несколько лет проживший в качестве члена семьи. Ну, или приближенный к этой роли. Как гувернер, например.
И теперь возникал закономерный вопрос: если он действительно прибыл из самой столицы, как уверял Алека, то что делает в такой глуши? Откуда и по какой причине он тут появился? По своей ли воле? И как собирается жить дальше?
«А вдруг он – жиголо ? – возникла у меня в голове шальная мысль. – Появляется в столице раз в несколько лет, втирается в доверие к богатеньким дамочкам, грабит их и затем исчезает в провинции, чтобы переждать время?» Предположение было диким, но не лишенным некого смысла. Здесь, в темном мире, лишенном нормальных средств связи, типа того же Интернета, могло случиться что угодно.
- Я слышала, вы какое-то время жили в столице? – чтобы подтвердить или опровергнуть свое предположение, заговорила я. – Почему же тогда уехали оттуда в нашу глушь?
- Совершенно верно, ваша светлость, - Стивен не проявлял ни малейших признаков волнения, говорил ровно, смотрел прямо в глаза. – Я учился в столичной Высшей лекарской школе и два года практиковал там. Но потом понял, что меня не устраивает тот образ жизни, который ведет большинство столичных жителей, и уехал сюда, в провинцию.
Эм… Учился в столице, практиковал там же. Но потом взял и сорвался в эту глушь? Только из-за непонятного образа жизни столичных жителей?
Это что за дауншифтер тут появился? И верить ли его словам?
Я покивала, показав, что услышала объяснение, и оно меня устроило. Сама же решила держаться настороже с этим непонятным типом. Мало ли, что у него на уме.
- И как вам у нас? – задала я следующий вопрос.
- Пока нравится, ваша светлость, - Стивен чуть улыбнулся, уголками губ. И я отметила, что улыбка молодит его, лет на пять точно. – Ваш управляющий выделил мне дом со всеми удобствами. И крестьяне сразу же показали, что нуждаются в моих услугах.
«То есть ты планируешь задержаться тут надолго», - перевела я для себя эти слова. Нет, в принципе, если все устраивает, пожалуйста. И крестьяне, и прислуга, да даже я – все мы могли в любой момент запросить услуги врача. Но меня смущала своевременность появления Стивена в этих краях. Как раз после того, как я получила завещание.
«А он, видимо, могущественный маг, раз каким-то образом узнал об этом», - насмешливо оборвала я саму себя.
- Да, мы всегда рады новым лицам, - улыбнулась я в ответ, стараясь не забывать о гостеприимстве. – К сожалению, в нашей глуши до вас лекарей не было. Надеюсь, вы у нас долго проработаете.
Что-то такое мелькнуло и исчезло на лице у Стивена. То ли недовольство, то ли раздражение, то ли какое-то подобное чувство. Я бы и не заметила, если бы не следила неотрывно за своим гостем.
В следующий миг лицо Стивена вернуло себе невозмутимое выражение.
- Я тоже на это надеюсь, ваша светлость.
И тон ровный. Как и не было ничего.
В принципе, больше нам не о чем было говорить. Лекарь мне ровней не являлся. Вежливость я проявила. И следующие несколько минут мы просидели, молча допивая чай.
Затем Стивен поднялся, поблагодарил за чаепитие и ушел.
Я проводила его задумчивым взглядом.
Странные лекари приезжают в нашу провинцию. Очень странные. И собой владеют, и манерам обучены, и говорят правильно, да еще и знания имеют. Словно не провинцию, а прямо в столицу ехал, только, наверное, по пути свернул не туда. И совершенно случайно оказался здесь, в моем поместье.
М-да…
Убедившись, что Стивен покинул поместье, я вызвала экономку.
- Найра Мириса, как вел себя лекарь в поместье? – спросила я, едва она уселась в кресло напротив.
- Как обычно, ваша светлость, - последовал почтительный ответ. Экономка если и удивилась вопросу, то вида не подала. Впрочем, вполне понятное дело: хозяйка интересуется поведением нового наемного рабочего. - Лишних вопросов не задавал, выполнил то, зачем звали, и откланялся.
- Он при вас работал? – уточнила я, стараясь воссоздать всю цепочку событий. Надо ж понять, за что я деньги буду платить.
- Да, ваша светлость, при мне. Я следила, чтобы он все сделал.
- Отлично. Можете быть свободны.
Найра Мириса поднялась, поклонилась и ушла. Я недовольно покачала головой. Как-то не складывалась у меня картинка. Что-то тут было не то. Этот лекарь, так вовремя появившийся на моих землях… То есть он действительно врач? Но с амбициями? Или нет? Умело притворяется, а на деле ничего не знает? Боги, как плохо не иметь под рукой нужных источников информации!
На следующее утро выпал снег. Не та мелкая крупа, которая сыпала периодически последние дни и частенько таяла за несколько часов. Нет, этот снег падал с явными намерениями задержаться как можно дольше. Может, даже до конца зимы. Он летел с неба все чаще и чаще. И скоро возле поместья, с двух сторон от него и на самой дорожке, стали образовываться сугробы. Конечно, служанки чуть позже обязательно выйдут и расчистят все нападавшее. И от этого снега останутся одни воспоминания. Но сама картина меня напрягала. Как и перспектива быть отрезанной от остального мира, причем сразу на несколько месяцев.
Тут же с ума от безделья можно сойти!
Чтобы как-то себя занять, я принялась записывать на бумаге уже сделанные дела и то, что еще предстояло сделать. Оба списка получились довольно внушительными. Казалось, что, сколько ни работай «на благо» поместья, постоянно будут прибавляться новые заботы и хлопоты. И от них никогда не избавишься. Каждый раз что-то, да окажется недоделанным. За чем-то не проследили, что-то не заметили. И так – постоянно. Идеала и полной законченности, похоже, можно не ждать.
Да, я пригласила швей. Но у меня слишком мало вещей, которые не жалко отдать в переделку. И практически не из чего шить ту же новую одежду. За всем этим надо обязательно ехать в город. А туда не доберешься по такой погоде. Значит, что? правильно, надо ждать весны и хорошей дороги. А это все – трата времени.
Или тот же ремонт в поместье. Можно найти умелых мастеров. Но нет материалов. Да и магических амулетов, которые сделают ремонт более быстрым, тоже нет. И за ними тоже надо отправляться непонятно куда, пусть и не мне самой. И так везде: только-только показалось, что какая-то проблема решена, как возникали новые обстоятельства. И сразу же приходило понимание, что ту самую проблему еще решать и решать.
Периодически я отвлекалась от своих списков, смотрела за окно, на падавший крупными хлопьями снег, тоскливо вздыхала и снова утыкалась носом в свои списки.
Следующие месяцы обещали стать унылыми и тоскливыми. Я понятия не имела, чем себя занять зимой. Да и, честно говоря, побаивалась жизни в закрытом помещении, когда даже на двор носа не высунуть.
Все же никто не готовил меня ни к подобной роли, ни к необычному для горожанки образу жизни. И я боялась, отчаянно боялась, что не выдержу, не смогу, не выживу… Не… да что угодно «не»! Не получится у меня справиться с этим вызовом высших сил!
В тот день я ела в своей комнате. Служанка по моему приказу в нужное время принесла туда и завтрак, и обед, и ужин. Мне совершенно не хотелось с кем-то видеться, о чем-то говорить. Я хандрила , как сказали бы мои дальние предки.
Перед сном я взяла книгу и еще раз перечитала некоторые главы о сельском хозяйстве в этом регионе. Получалось, время было упущено. Все, что могло быть сделано, уже должно было быть сделано. Теперь, когда пошел снег, все работы на полях и в огородах были прекращены. Оставалось ждать весну. И выживать. Кое-как, но выживать. А уж потом, весной, можно было и урожай сажать, и дичь бить. Да и рыбу ловить – тоже, если она появится в моих реках.
Всю ночь и все следующее утро снова шел снег. Он уже завалил выходы, и обычный, и для слуг. И теперь нужно было откапываться, как выразилась найра Мириса, рассказывая мне о делах в поместье.
Местные жители привыкли к подобным подаркам судьбы и относились ко всему происходившему философски. Просто пожимали плечами: надо – сделаем. Я же вообще не представляла себе, как открыть дверь и убрать снег в такую погоду. Но ничего, справились. Ближе к обеду в поместье с докладом появился Алек и спокойно вошел через главный вход.
- Это еще мало снега, ваша светлость, - «успокоил» он меня, услышав рассказ об утреннем откапывании. – Вот ближе к весне, бывает, заносит чуть ли не по крышу. Ну, крестьянские дома, имею в виду. Вот тогда да – из дома не выйти. Только и остается, что тепла ждать.
Угу. Всего-то и делов – тепла дождаться. Спасибо тебе, добрый человек, успокоил. Алек, конечно, не имел в виду ничего дурного. Но я напряглась. Он сказал про крестьянские дома, а я представила себе, как занесет поместье. По крышу. Представила и с трудом сдержала нервную дрожь.
Впрочем, эта самая дрожь быстро прошла, едва я услышала следующую фразу:
- Ваша светлость, лекарь стал расспрашивать крестьян о вас. Как вернулся отсюда, так и заговорил о вас. Ко мне еще не подходил. А вот крестьян спрашивал, что да как. Какая вы хозяйка, нравится ли им под вашим началом и так далее.
Я нахмурилась, даже не пытаясь скрывать свои чувства. Удивление и недоумение показались на моем лице. Лекарь? Расспрашивал обо мне? Да еще такие темы поднимал? Это что ж за лекарь такой? Словно неопытный шпион себя ведет. Или опять же, жиголо. Нет, возможно, конечно, у него действительно прорезался интерес ко мне, как к своему непосредственному начальству, и он пытался собрать обо мне как можно больше информации, чтобы понять, с кем конкретно имеет дело. Но я считала иначе.
- И что ответили крестьяне? – уточнила я.
- Да ничего, ваша светлость. Сказали, что все в порядке, всем довольны.
Угу. Я, конечно, поверила, да. Естественно, не в крестьянах дело. Что бы они ни ответили, лекарь услышит то, что хочет именно он. Услышит и сделает соответствующие выводы. А вот к чему эти выводы приведут – это уже кто знает.
- Если вдруг лекарь начнет расспрашивать вас, задайте ему встречный вопрос, - приказала я. – Спросите, зачем ему эта информация, и что он собирается с ней делать.
Алек понятливо покивал.
Мы обговорили ситуации в деревнях. Я удостоверилась, что крестьянам хватает продуктов и дров, по крайней мере, на ближайшие пару месяцев. И Алек, поклонившись, удалился – по светлому хотел добраться до дома, чтобы, не дай боги, в снегу не заплутать.
Следующие несколько дней шел снегопад. Снег падал практически непрерывно, все больше увеличивая шапки сугробов. Я с тоской смотрела на разгул стихии из окна своей спальни, в корне давила в душе панику и старательно напоминала себе, что люди живут здесь годами, и годами зимой идет снег. И люди, как ни странно, выживают в подобных условиях. А значит, ничего страшного прямо сейчас не происходит. И можно не бояться непогоды. Тем более что сама я сижу в теплом и сухом доме, с едой и водой, да даже с развлечениями в виде книг. Следовательно, никаких предпосылок к охватившей меня панике не имеется. И надо успокоиться, заняться другими делами, перестать то и дело коситься на растущие сугробы за окном.
Самовнушение помогало мало. Мысли «о хорошем» практически не улучшали ситуацию. Не спасала даже постоянная нагрузка мозга чтением. Я перечитала уже половину своей небольшой библиотеки, не особо выбирая книги, «проглатывая» все жанры, чтобы как-то отвлечься. Но все равно то и дело выглядывала на улицу, чтобы посмотреть на сугробы. Они пугали меня размерами. И мое настроение портилось все сильней.
А потом я заболела. Проснулась однажды утром в разбитом состоянии и поняла, что лекарь из ближайшей деревни будет более чем кстати. Если, конечно, сумеет добраться до поместья по этому снегу.
Тело горело, горло болело, нос был забит, суставы периодически выкручивало. Общее состояние можно было описать: «Как катком переехали».
Едва услышав об этом, я приказала накрыть внизу, в гостиной, стол для чаепития. А сама через несколько минут, в домашнем платье, темно-синем, длинном и полностью закрытом, едва ли не бегом спустилась на первый этаж.
Вообще, конечно, насколько я успела узнать, по этикету лекарь считался кем-то вроде обслуживающего персонала, может, чуть выше управляющего на социальной лестнице. И с ним было не принято пить чай или общаться на отвлеченные темы. Но такие правила отлично действуют в столице. Там и людей больше, и общение имеется. И даже прислугу набрать проще.
А здесь, в глубокой провинции, выбор небольшой: или забываешь о части своих аристократических замашек и прекращаешь следовать части правил, или ни с кем не общаешься, особенно зимой.
И потому я, наплевав на этикет, намеревалась почаевничать с лекарем. Захочет ли он – другой вопрос. Но первый шаг я сделаю.
Я зашла в гостиную, осмотрелась. Прислуга проворно накрыла к чаепитию стол, в самой комнате было чисто и убрано. Да, конечно, не мешало бы сменить чехлы на мебель и занавески на окнах. Но уж что есть. В зиму этим заниматься не стоит. А весной уже я примусь за ремонт поместья.
Довольно скоро я услышала мужские шаги в холле. Лекарь возвращался с половины для слуг.
Я быстрым шагом вышла из гостиной. Лекарь остановился как раз напротив меня.
Высокий статный шатен с синими глазами, довольной молодой, не старше тридцати пяти-сорока, он был одет в видавший виды темно-коричневый сюртук и не особо новые штаны черного цвета. На ногах – коричневые сапоги на невысоком каблуке. При этом сам лекарь выглядел опрятно и аккуратно. Правильные черты лица, волевой подбородок, прямой нос, внимательный и цепкий взгляд, аккуратная стрижка.
Не знала бы я, кто стоит напротив меня, вполне могла бы решить, что кто-то из небогатых соседей аристократов внезапно решил заглянуть в гости, так сказать нанести визит перед наступлением зимы. Захотел чай попить, последние сплетни обсудить. Может, даже меня сосватать. Но, насколько мне было известно, дворяне работать не желали и не умели. Лечить – тоже. А потому благородное происхождение лекаря можно было сразу же отмести. Максимум – непризнанный бастард. Что тоже очень сомнительно.
- Добрый день, - улыбнулась я, проявляя гостеприимство. – Я – Виктория торн Нартова, хозяйка этого поместья.
- Добрый день, ваша светлость, - почтительно склонил голову лекарь. – Я – Стивен, ваш лекарь.
- Рада знакомству. Прошу, составьте мне компанию, выпейте со мной чая, - и я повела рукой в приглашающем жесте в сторону гостиной.
Удивление во взгляде. Секундное замешательство.
Затем:
- Буду рад, ваша светлость.
И мы оба зашли в гостиную.
Глава 18
На накрытом белоснежной скатертью столе уже стояли две фарфоровых чашки из простенького чайного сервиза, пирог с яблоками, заварочный чайник, сахарница, блюдца с ложками. Все – без претензии на роскошь. Впрочем, что еще можно ожидать от скромной провинциальной помещицы?
Мы со Стивеном расположились в креслах друг напротив друга. Держался он спокойно, непринужденно, словно каждый день проводил в компании аристократов. Неспешно пил чай, аккуратно и довольно обращался со столовыми приборами, медленно ел пирог. В общем, у меня все сильнее крепла мысль, что передо мной какой-нибудь непризнанный бастард. Причем бастард, несколько лет проживший в качестве члена семьи. Ну, или приближенный к этой роли. Как гувернер, например.
И теперь возникал закономерный вопрос: если он действительно прибыл из самой столицы, как уверял Алека, то что делает в такой глуши? Откуда и по какой причине он тут появился? По своей ли воле? И как собирается жить дальше?
«А вдруг он – жиголо ? – возникла у меня в голове шальная мысль. – Появляется в столице раз в несколько лет, втирается в доверие к богатеньким дамочкам, грабит их и затем исчезает в провинции, чтобы переждать время?» Предположение было диким, но не лишенным некого смысла. Здесь, в темном мире, лишенном нормальных средств связи, типа того же Интернета, могло случиться что угодно.
- Я слышала, вы какое-то время жили в столице? – чтобы подтвердить или опровергнуть свое предположение, заговорила я. – Почему же тогда уехали оттуда в нашу глушь?
- Совершенно верно, ваша светлость, - Стивен не проявлял ни малейших признаков волнения, говорил ровно, смотрел прямо в глаза. – Я учился в столичной Высшей лекарской школе и два года практиковал там. Но потом понял, что меня не устраивает тот образ жизни, который ведет большинство столичных жителей, и уехал сюда, в провинцию.
Эм… Учился в столице, практиковал там же. Но потом взял и сорвался в эту глушь? Только из-за непонятного образа жизни столичных жителей?
Это что за дауншифтер тут появился? И верить ли его словам?
Я покивала, показав, что услышала объяснение, и оно меня устроило. Сама же решила держаться настороже с этим непонятным типом. Мало ли, что у него на уме.
- И как вам у нас? – задала я следующий вопрос.
- Пока нравится, ваша светлость, - Стивен чуть улыбнулся, уголками губ. И я отметила, что улыбка молодит его, лет на пять точно. – Ваш управляющий выделил мне дом со всеми удобствами. И крестьяне сразу же показали, что нуждаются в моих услугах.
«То есть ты планируешь задержаться тут надолго», - перевела я для себя эти слова. Нет, в принципе, если все устраивает, пожалуйста. И крестьяне, и прислуга, да даже я – все мы могли в любой момент запросить услуги врача. Но меня смущала своевременность появления Стивена в этих краях. Как раз после того, как я получила завещание.
«А он, видимо, могущественный маг, раз каким-то образом узнал об этом», - насмешливо оборвала я саму себя.
- Да, мы всегда рады новым лицам, - улыбнулась я в ответ, стараясь не забывать о гостеприимстве. – К сожалению, в нашей глуши до вас лекарей не было. Надеюсь, вы у нас долго проработаете.
Что-то такое мелькнуло и исчезло на лице у Стивена. То ли недовольство, то ли раздражение, то ли какое-то подобное чувство. Я бы и не заметила, если бы не следила неотрывно за своим гостем.
В следующий миг лицо Стивена вернуло себе невозмутимое выражение.
- Я тоже на это надеюсь, ваша светлость.
И тон ровный. Как и не было ничего.
В принципе, больше нам не о чем было говорить. Лекарь мне ровней не являлся. Вежливость я проявила. И следующие несколько минут мы просидели, молча допивая чай.
Затем Стивен поднялся, поблагодарил за чаепитие и ушел.
Я проводила его задумчивым взглядом.
Странные лекари приезжают в нашу провинцию. Очень странные. И собой владеют, и манерам обучены, и говорят правильно, да еще и знания имеют. Словно не провинцию, а прямо в столицу ехал, только, наверное, по пути свернул не туда. И совершенно случайно оказался здесь, в моем поместье.
М-да…
Убедившись, что Стивен покинул поместье, я вызвала экономку.
- Найра Мириса, как вел себя лекарь в поместье? – спросила я, едва она уселась в кресло напротив.
- Как обычно, ваша светлость, - последовал почтительный ответ. Экономка если и удивилась вопросу, то вида не подала. Впрочем, вполне понятное дело: хозяйка интересуется поведением нового наемного рабочего. - Лишних вопросов не задавал, выполнил то, зачем звали, и откланялся.
- Он при вас работал? – уточнила я, стараясь воссоздать всю цепочку событий. Надо ж понять, за что я деньги буду платить.
- Да, ваша светлость, при мне. Я следила, чтобы он все сделал.
- Отлично. Можете быть свободны.
Найра Мириса поднялась, поклонилась и ушла. Я недовольно покачала головой. Как-то не складывалась у меня картинка. Что-то тут было не то. Этот лекарь, так вовремя появившийся на моих землях… То есть он действительно врач? Но с амбициями? Или нет? Умело притворяется, а на деле ничего не знает? Боги, как плохо не иметь под рукой нужных источников информации!
Глава 19
На следующее утро выпал снег. Не та мелкая крупа, которая сыпала периодически последние дни и частенько таяла за несколько часов. Нет, этот снег падал с явными намерениями задержаться как можно дольше. Может, даже до конца зимы. Он летел с неба все чаще и чаще. И скоро возле поместья, с двух сторон от него и на самой дорожке, стали образовываться сугробы. Конечно, служанки чуть позже обязательно выйдут и расчистят все нападавшее. И от этого снега останутся одни воспоминания. Но сама картина меня напрягала. Как и перспектива быть отрезанной от остального мира, причем сразу на несколько месяцев.
Тут же с ума от безделья можно сойти!
Чтобы как-то себя занять, я принялась записывать на бумаге уже сделанные дела и то, что еще предстояло сделать. Оба списка получились довольно внушительными. Казалось, что, сколько ни работай «на благо» поместья, постоянно будут прибавляться новые заботы и хлопоты. И от них никогда не избавишься. Каждый раз что-то, да окажется недоделанным. За чем-то не проследили, что-то не заметили. И так – постоянно. Идеала и полной законченности, похоже, можно не ждать.
Да, я пригласила швей. Но у меня слишком мало вещей, которые не жалко отдать в переделку. И практически не из чего шить ту же новую одежду. За всем этим надо обязательно ехать в город. А туда не доберешься по такой погоде. Значит, что? правильно, надо ждать весны и хорошей дороги. А это все – трата времени.
Или тот же ремонт в поместье. Можно найти умелых мастеров. Но нет материалов. Да и магических амулетов, которые сделают ремонт более быстрым, тоже нет. И за ними тоже надо отправляться непонятно куда, пусть и не мне самой. И так везде: только-только показалось, что какая-то проблема решена, как возникали новые обстоятельства. И сразу же приходило понимание, что ту самую проблему еще решать и решать.
Периодически я отвлекалась от своих списков, смотрела за окно, на падавший крупными хлопьями снег, тоскливо вздыхала и снова утыкалась носом в свои списки.
Следующие месяцы обещали стать унылыми и тоскливыми. Я понятия не имела, чем себя занять зимой. Да и, честно говоря, побаивалась жизни в закрытом помещении, когда даже на двор носа не высунуть.
Все же никто не готовил меня ни к подобной роли, ни к необычному для горожанки образу жизни. И я боялась, отчаянно боялась, что не выдержу, не смогу, не выживу… Не… да что угодно «не»! Не получится у меня справиться с этим вызовом высших сил!
В тот день я ела в своей комнате. Служанка по моему приказу в нужное время принесла туда и завтрак, и обед, и ужин. Мне совершенно не хотелось с кем-то видеться, о чем-то говорить. Я хандрила , как сказали бы мои дальние предки.
Перед сном я взяла книгу и еще раз перечитала некоторые главы о сельском хозяйстве в этом регионе. Получалось, время было упущено. Все, что могло быть сделано, уже должно было быть сделано. Теперь, когда пошел снег, все работы на полях и в огородах были прекращены. Оставалось ждать весну. И выживать. Кое-как, но выживать. А уж потом, весной, можно было и урожай сажать, и дичь бить. Да и рыбу ловить – тоже, если она появится в моих реках.
Всю ночь и все следующее утро снова шел снег. Он уже завалил выходы, и обычный, и для слуг. И теперь нужно было откапываться, как выразилась найра Мириса, рассказывая мне о делах в поместье.
Местные жители привыкли к подобным подаркам судьбы и относились ко всему происходившему философски. Просто пожимали плечами: надо – сделаем. Я же вообще не представляла себе, как открыть дверь и убрать снег в такую погоду. Но ничего, справились. Ближе к обеду в поместье с докладом появился Алек и спокойно вошел через главный вход.
- Это еще мало снега, ваша светлость, - «успокоил» он меня, услышав рассказ об утреннем откапывании. – Вот ближе к весне, бывает, заносит чуть ли не по крышу. Ну, крестьянские дома, имею в виду. Вот тогда да – из дома не выйти. Только и остается, что тепла ждать.
Угу. Всего-то и делов – тепла дождаться. Спасибо тебе, добрый человек, успокоил. Алек, конечно, не имел в виду ничего дурного. Но я напряглась. Он сказал про крестьянские дома, а я представила себе, как занесет поместье. По крышу. Представила и с трудом сдержала нервную дрожь.
Впрочем, эта самая дрожь быстро прошла, едва я услышала следующую фразу:
- Ваша светлость, лекарь стал расспрашивать крестьян о вас. Как вернулся отсюда, так и заговорил о вас. Ко мне еще не подходил. А вот крестьян спрашивал, что да как. Какая вы хозяйка, нравится ли им под вашим началом и так далее.
Я нахмурилась, даже не пытаясь скрывать свои чувства. Удивление и недоумение показались на моем лице. Лекарь? Расспрашивал обо мне? Да еще такие темы поднимал? Это что ж за лекарь такой? Словно неопытный шпион себя ведет. Или опять же, жиголо. Нет, возможно, конечно, у него действительно прорезался интерес ко мне, как к своему непосредственному начальству, и он пытался собрать обо мне как можно больше информации, чтобы понять, с кем конкретно имеет дело. Но я считала иначе.
- И что ответили крестьяне? – уточнила я.
- Да ничего, ваша светлость. Сказали, что все в порядке, всем довольны.
Угу. Я, конечно, поверила, да. Естественно, не в крестьянах дело. Что бы они ни ответили, лекарь услышит то, что хочет именно он. Услышит и сделает соответствующие выводы. А вот к чему эти выводы приведут – это уже кто знает.
- Если вдруг лекарь начнет расспрашивать вас, задайте ему встречный вопрос, - приказала я. – Спросите, зачем ему эта информация, и что он собирается с ней делать.
Алек понятливо покивал.
Мы обговорили ситуации в деревнях. Я удостоверилась, что крестьянам хватает продуктов и дров, по крайней мере, на ближайшие пару месяцев. И Алек, поклонившись, удалился – по светлому хотел добраться до дома, чтобы, не дай боги, в снегу не заплутать.
Глава 20
Следующие несколько дней шел снегопад. Снег падал практически непрерывно, все больше увеличивая шапки сугробов. Я с тоской смотрела на разгул стихии из окна своей спальни, в корне давила в душе панику и старательно напоминала себе, что люди живут здесь годами, и годами зимой идет снег. И люди, как ни странно, выживают в подобных условиях. А значит, ничего страшного прямо сейчас не происходит. И можно не бояться непогоды. Тем более что сама я сижу в теплом и сухом доме, с едой и водой, да даже с развлечениями в виде книг. Следовательно, никаких предпосылок к охватившей меня панике не имеется. И надо успокоиться, заняться другими делами, перестать то и дело коситься на растущие сугробы за окном.
Самовнушение помогало мало. Мысли «о хорошем» практически не улучшали ситуацию. Не спасала даже постоянная нагрузка мозга чтением. Я перечитала уже половину своей небольшой библиотеки, не особо выбирая книги, «проглатывая» все жанры, чтобы как-то отвлечься. Но все равно то и дело выглядывала на улицу, чтобы посмотреть на сугробы. Они пугали меня размерами. И мое настроение портилось все сильней.
А потом я заболела. Проснулась однажды утром в разбитом состоянии и поняла, что лекарь из ближайшей деревни будет более чем кстати. Если, конечно, сумеет добраться до поместья по этому снегу.
Тело горело, горло болело, нос был забит, суставы периодически выкручивало. Общее состояние можно было описать: «Как катком переехали».
