То есть, это был не сон? Или не совсем сон? Как там говорила «бабушка» Селениры? «Небось, мир поуютнее выбрала, а тебя, дурынду, давненько присмотрела…» Да, похоже, меня и правда выбрали, как барашка, на убой.
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром — мудрец. Будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью — поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!
Марина Цветаева. «Плохое оправданье»
Только ближе к вечеру я ощутила, что тело полностью слушается свою новую хозяйку. До этого у меня была уйма времени, чтобы обдумать неприятную ситуацию и прийти к выводу, что в данный момент, без подробной информации, от меня ничего не зависит. Открыться кому-нибудь я, конечно, могла, вот только пока не видела, кому конкретно довериться. А информация нужна была, как воздух. Что именно делать у императора? По каким критериям выбирать мужа? Как поступить, если выбранный кандидат не пожелает связать себя со мной узами брака? Как, наконец, добраться до этого самого императора? А еще я прямо-таки горела желанием узнать точные слова проклятия. Дед, любитель загадок и шарад, учил меня в детстве, что разгадка всегда кроется в тексте загадки, а потому надо внимательно прочитать текст или разобраться, что именно нарисовано на картинке, прежде чем пытаться отгадывать.
Когда в коридоре раздались шаги, а затем и стук в дверь, я настолько устала от безделья, что была рада увидеть кого угодно, включая лекаря, невзирая на его странное поведение. Но нет, на этот раз меня почтил своим вниманием воин, звавший меня по имени.
- Селенира, - мужчина, облаченный в ту же одежду, что и утром, сел в кресло напротив меня, - гонец от императора прибудет завтра утром. Его задержала буря в Ритейских горах, и в данном случае нам это только на руку. Послезавтра мы должны будем тронуться в путь. Прошу тебя, не упрямься. Не нужно выводить из себя его величество. Твоя сестра тоже будет в столице. Кладира надеется на встречу с тобой. Вы очень нехорошо расстались на твоей предыдущей свадьбе. Не нужно показывать гордость. Вы все же одной крови.
Мой собеседник говорил, я слушала, стараясь запомнить как можно больше информации, и тщетно пыталась понять, какие узы связывали его и Селениру. По своему поведению он больше походил на старшего брата или заботливого дядюшку. Вот только в этом роду мужчины надолго не задерживались. Значит, тут было что-то другое. Понять бы еще, что именно.
- Ты спустишься к ужину? – завершил речь мой собеседник.
Я посмотрела на чернильную черноту за окном, мысленно удивилась позднему ужину и отрицательно качнула головой:
- Я еще не до конца восстановилась.
Воин кивнул и поднялся с кресла.
- Я прикажу слугам доставить ужин тебе в спальню. Набирайся сил, Селинира. И мудрости.
С таким нехитрым «благословлением» он покинул комнату. Я проводила его долгим взглядом и задумчиво закусила губу. Днем я просмотрела все возможные потайные места в комнате. Ничего. То ли Селенира не вела записей или дневников, то ли хранила все это «богатство» в другом месте. Завтра – встреча с гонцом. Послезавтра нужно будет ехать к императору. Следовательно, у меня осталось около суток, чтобы попробовать найти бумаги Селениры. Плохо. Очень плохо. Я наивно надеялась, что времени будет больше.
Поужинав пресными хлебцами с сыром и стаканом молока, я переоделась в длинную плотную ночную рубашку и улеглась спать: день выдался тяжелый, я была вымотана как физически, так и эмоционально, да и пытаться вести обыск в чужом доме ночью, на мой взгляд, было бы верхом глупости. Заснула я практически мгновенно.
Снилась мне всякая чушь: земная реальность смешалась с реальностью местной, и в итоге все получилось сумбурно и бессмысленно. Проснулась я, ничего не запомнив, какое-то время пыталась понять, где нахожусь. А затем воспоминания нахлынули на меня, словно цунами, безжалостно погребая под собой остатки здравого смысла. Другой мир. Магия. Перемещение душ. А еще сегодня появится гонец от императора.
За окном уже светило яркое солнце. Что ж, Света, доброе утро… Заставив себя подняться, я нажала на кнопку в стене, чтобы вызвать слуг. Нужно было вымыться и переодеться перед завтраком.
Ванная здесь представляла собой большую комнату, освещавшуюся крупными шарами под потолком, с чашеобразной конструкцией, напомнившей мне джакузи или мини-бассейн. Глубокая емкость при необходимости скрывала все тело, стоять в самой глубине можно было в полный рост, и при этом вода доходила до шеи. Чтобы вымыться полностью, приходилось подходить к краям «чаши».
Принимать помощь чужих людей я не привыкла, но страх раскрыть себя присутствовал, – я все еще не знала, как тут относятся к попаданкам, а полагаться только на слова призрака боялась – а потому пришлось покорно терпеть, когда чужие руки умело двигались по телу и волосам.
Служанки знали свое дело, и уже через полчаса я, облаченная в теплый цветастый халат длиной до пят, выходила из ванной.
Еще полчаса – и я одета и накрашена. Изумрудного цвета батистовое платье идеально шло к глазам. Длинное, до щиколотки, полностью закрытое, со стоячим воротником и рукавами до запястий, оно своим кроем напоминало мне мусульманские наряды и отличалось от них тем, что подчеркивало фигуру. С поясом на талии, оно делало меня еще стройней, чем я на самом деле была. «Меня, - с горечью отметила я про себя, - давно ли я в этом теле? И вот уже начинаю воспринимать его, как свое. Быстро привыкла, очень быстро».
- Ронара, - вывел меня из задумчивости почтительный голосок одной из служанок, - какие туфли изволите обуть? Молочного или серого цвета?
- Молочного, - ответила я, не особо задумываясь над вопросом.
Убранные под сетку волосы, золотые серьги с изумрудами, такое же колье на шею, искусно наложенный макияж – и вот уже в зеркале отображается надменная владелица чуть ли не миллионного состояния, этакая прожженная стерва из американских фильмов про тех богатых, что изредка плачут.
Спускалась на первый этаж я с помощью служанки. Она держала меня под локоть, и всеми вокруг эта помощь воспринималась, как нечто естественное. Вообще, отношение местных слуг к своей хозяйке меня удивляло. По идее, любить ее никто не должен был. Работать за плату, стараться угодить, чтобы получить больше выгоды и продвинуться по карьерной лестнице вверх – да. Но здесь… Слуги носились с Селенирой, как с малым, неразумным ребенком и, похоже, искренне стремились защитить ее от всевозможных жизненных невзгод.
- Селенира, - ворвался в мои мысли голос военного, - гонец уже подъезжает к воротам.
Я кивнула, разглядывая мужчину. Одетый, как и вчера, в армейскую форму цвета хаки, сегодня он выглядел более собранным и подтянутым, чем вчера. Что такого важного могло быть в появлении гонца от императора? Насколько я смогла понять, Селенира своей родословной не уступала императорской семье, замужем она уже несколько раз побывала, значит, ничего нового ей сообщить не могли. И все же гонца встречали, как самого императора.
Несколько минут протекли в молчании, которым я и не думала тяготиться. В широкой прихожей мы с военным стояли вдвоем. Я уже хотела спросить, как долго продлится ожидание, когда сзади, на лестнице, раздались шаги. Мужские. Военный нахмурился.
- Успел, - насмешливо заметил врач, подходя со спины и становясь рядом. На этот раз он был одет совсем как аристократ: фрак, рубашка, брюки, туфли. И все – серого цвета. – Приветствую, ронара. Вы сегодня выглядите явно лучше.
«Чем вчера», - не прозвучало, но подразумевалось.
Ответить я, удивленная таким поведением, не успела: входная дверь распахнулась, и на пороге появилось еще одно действующее лицо.
Наконец-то встретила
Надобного — мне:
У кого-то смертная
Надоба — во мне.
Что для ока - радуга,
Злаку - чернозем -
Человеку - надоба
Человека - в нем.
Мне дождя, и радуги,
И руки - нужней
Человека надоба
Рук - в руке моей.
Марина Цветаева. «Наконец-то встретила»
Высокий, красивый, модно одетый мужчина как будто сошел с обложки журнала для английской аристократии, если подобный, конечно, кто-нибудь выпускал. Этакий британский денди, одетый в черный костюм и белоснежную рубашку, выглядывавшую из-под фрака, плечистый, с гладко выбритым подбородком и небольшими усиками над верхней губой, шатен с темно-синими глазами, он совершенно не походил на тех гонцов, которых я себе представляла. Я буквально ощутила волну ненависти и злости, появившуюся со стороны врача и окатившую меня и гонца. Но опять же, времени, чтобы уточнить причину такого странного поведения, у меня не оставалось: гонец улыбнулся, показывая всему миру свои идеальные белоснежные зубы, достал из внутреннего кармана запечатанный пакет и с поклоном протянул его мне:
- Ронара, его величество будет рад видеть вас в своем дворце.
Пакет я взяла аккуратно, так, чтобы не соприкоснуться пальцами с рукой гонца. На какой-то миг мне показалось, что на его лице мелькнула тень то ли недовольства, то ли злобы, но я решила не придавать значения увиденному.
- Мы собираемся завтракать, надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам, - вежливо произнесла я и сразу же заработала недоуменные взгляды от гонца и врача и недовольный – от военного.
«Похоже, я сказала что-то не то», - мелькнула в голове мысль.
- Буду счастлив, ронара, - между тем довольно улыбнулся гонец, вновь демонстрируя зубы.
К обеденному залу, большой вытянутой комнате, освещенной многочисленными факелами на стенах, мы подошли все вместе. Военный несколько раз поглядывал на врача, явно с намеком, но тот предпочитал делать вид, что все идет по плану, и упорно шагал рядом со мной.
Расселись за накрытым белоснежной скатертью столом, опять же все вместе. Слуги начали наливать в тарелки горячий рыбный суп. Я следила за их выверенными движениями и ощущала себя мышью, польстившейся на сыр в мышеловке. Вот-вот должна была захлопнуться ловушка, и тогда бедный серенький зверек мог надеяться только на благосклонность судьбы. Что-то шло не так, неправильно, но что – я понять не могла. У меня никогда не было серьезных романов, и тем не менее мне казалось, что гонец и врач ведут себя, как соперники, а военному не нравится поведение ни одного, ни другого.
Ели молча. Пакет сиротливо лежал неподалеку от моей тарелки. Вскрыть его я решила после завтрака. Не стоило портить себе настроение и пищеварение ожидаемо плохими новостями.
После супа нам подали мясо с подливой и кашу, свежие овощи, жареную рыбу, сыр, копчености. Я смотрела на расставленные на столе блюда и плохо могла себе представить, как можно сохранить тонкую талию при подобной кормежке.
Наконец, отказавшись от пирожных и компота на десерт, я поднялась и вышла из зала, прихватив с собой пакет. Тянуть дальше смысла не было.
- Лучше в кабинете, - раздался за моей спиной голос военного, когда я шла по коридору, - из твоей спальни уже убрали все письменные принадлежности, а ответ писать необходимо.
Я кивнула и, следуя за своим спутником, зашла в небольшую, но довольно светлую комнату без окон. Сдержав порыв отыскать источник энергии (факелов на стенах не имелось), я села в глубокое удобное кресло за столом, положила на лакированную поверхность пакет, начала аккуратно развязывать узел под печатью.
- Селенира, - укоризненно покачал головой военный, - я понимаю, что ты намеренно тянешь время, но лучше воспользуйся ножом из ящичка и срежь печать.
Я покраснела. Кто б еще сказал мне, жительнице совершенно другого, технически продвинутого мира, что печати надо срезать.
В ящичке под столешницей и правда оказался миленький дамский ножичек с длинным лезвием и деревянной рукояткой, инкрустированной изумрудами.
Пара взмахов – и печать отделена от упаковки. Вытаскивала и раскрывала я письмо дрожавшими руками.
«Нашей дражайшей кузине, герцогине Селенире Ломарской.
Нам стало известно, что вы недавно в очередной раз овдовели, но так и не смогли войти в интересное положение. Надеемся в ближайшее время увидеть вас в нашей столице, Артонии.
Император государства Горнар Иридий Третий,
Лето две тысячи двадцать шестое от Великого Переселения».
Дата. Подпись. Красивый почерк. Твердый. Сразу видно – тот, кто писал письмо, знает, чего хочет. И как красиво заменил слово «беременность». Не вошли в интересное положение. Интересно, он и в реальной жизни подобными оборотами…
- Селенира?
Я вздохнула, медленно подняла взгляд на военного.
- Я вижу, ты не в том настроении, - на удивление мягко проговорил он, - давай мне бумагу и перо. Я напишу, ты поставишь печать.
Благодарно кивнув, я наблюдала, как на письмо с твердым почерком пишется ответ с подобным же почерком.
Заполучив бумагу, я отодвинула тот же ящичек, в котором раньше видела золотое кольцо-печатку, и с размаху поставила «подпись».
- Селенира, - недовольно покачал головой военный, - ну что за детское поведение. Личным надо было, не родовым.
Личным. Знать бы еще, где его искать…
- И так сойдет, - небрежно дернула я плечом. – Что дальше?
- До конца дня у тебя свободное время. Надеюсь, больше мы за одним столом с артарами сидеть не станем.
С кем? Я с трудом удержалась, чтобы не спросить, кто такие артары. Нет, понятно, что так назвали гонца и врача. Но что значит это слово?
Именно об этом я и размышляла, когда, поднявшись по лестнице, шла по коридору в свою комнату, снова со служанкой. Отпустив девушку на середине пути, я хотела было направиться в библиотеку, но у судьбы на меня оказались другие планы.
- Девка, - какое знакомое обращение. – Я с кем говорю?!
- Меня зовут Света, - вежливо сообщила я появившемуся из стены привидению. Оно скривилось:
- Наглая ты слишком. Света. Кровь простая, зато гонора… В кабинет сейчас вернись. В столе потайной ящик, в самом низу, под остальными. Приложи палец к выемке, достань все, что там есть. Без этого не справишься. Света.
Привидение исчезло. Что ж, хоть какая-то важная информация.
Ящик я нашла быстро. Так же быстро открыла и начала внимательно рассматривать содержимое: кольцо-печатка, видимо, именное, тоненькая тетрадка, заполненная текстом от руки, книжечка размером с мою ладонь, ключ.
Карманов в платье не было. Пришлось брать со стола какую-то тяжелую книгу в кожаном переплете и рассовывать между страниц свои находки. С книгой я и направилась в спальню, предварительно вернув ящичек на место.
Не возьмешь моего румянца,
Сильного, как разливы рек.
Ты охотник — но я не дамся,
Ты погоня — но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу,
Так на полном скаку погонь
Пригибающийся, и жилу
Перекусывающий конь аравийский…
Марина Цветаева. «Не возьмешь моего румянца»
- Ронара, - ну как же без врача? Он, похоже, решил сопровождать меня повсюду и постоянно попадаться на глаза. Знать бы еще, для чего ему это нужно, - я, как ваш личный врач, собираюсь сопровождать вас к императорскому двору.
И смотрит прямо, вызывающе, чуть вздернув подбородок, мол, попробуй откажи. Я в своем праве.
Глава 5
Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром — мудрец. Будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью — поэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!
Марина Цветаева. «Плохое оправданье»
Только ближе к вечеру я ощутила, что тело полностью слушается свою новую хозяйку. До этого у меня была уйма времени, чтобы обдумать неприятную ситуацию и прийти к выводу, что в данный момент, без подробной информации, от меня ничего не зависит. Открыться кому-нибудь я, конечно, могла, вот только пока не видела, кому конкретно довериться. А информация нужна была, как воздух. Что именно делать у императора? По каким критериям выбирать мужа? Как поступить, если выбранный кандидат не пожелает связать себя со мной узами брака? Как, наконец, добраться до этого самого императора? А еще я прямо-таки горела желанием узнать точные слова проклятия. Дед, любитель загадок и шарад, учил меня в детстве, что разгадка всегда кроется в тексте загадки, а потому надо внимательно прочитать текст или разобраться, что именно нарисовано на картинке, прежде чем пытаться отгадывать.
Когда в коридоре раздались шаги, а затем и стук в дверь, я настолько устала от безделья, что была рада увидеть кого угодно, включая лекаря, невзирая на его странное поведение. Но нет, на этот раз меня почтил своим вниманием воин, звавший меня по имени.
- Селенира, - мужчина, облаченный в ту же одежду, что и утром, сел в кресло напротив меня, - гонец от императора прибудет завтра утром. Его задержала буря в Ритейских горах, и в данном случае нам это только на руку. Послезавтра мы должны будем тронуться в путь. Прошу тебя, не упрямься. Не нужно выводить из себя его величество. Твоя сестра тоже будет в столице. Кладира надеется на встречу с тобой. Вы очень нехорошо расстались на твоей предыдущей свадьбе. Не нужно показывать гордость. Вы все же одной крови.
Мой собеседник говорил, я слушала, стараясь запомнить как можно больше информации, и тщетно пыталась понять, какие узы связывали его и Селениру. По своему поведению он больше походил на старшего брата или заботливого дядюшку. Вот только в этом роду мужчины надолго не задерживались. Значит, тут было что-то другое. Понять бы еще, что именно.
- Ты спустишься к ужину? – завершил речь мой собеседник.
Я посмотрела на чернильную черноту за окном, мысленно удивилась позднему ужину и отрицательно качнула головой:
- Я еще не до конца восстановилась.
Воин кивнул и поднялся с кресла.
- Я прикажу слугам доставить ужин тебе в спальню. Набирайся сил, Селинира. И мудрости.
С таким нехитрым «благословлением» он покинул комнату. Я проводила его долгим взглядом и задумчиво закусила губу. Днем я просмотрела все возможные потайные места в комнате. Ничего. То ли Селенира не вела записей или дневников, то ли хранила все это «богатство» в другом месте. Завтра – встреча с гонцом. Послезавтра нужно будет ехать к императору. Следовательно, у меня осталось около суток, чтобы попробовать найти бумаги Селениры. Плохо. Очень плохо. Я наивно надеялась, что времени будет больше.
Поужинав пресными хлебцами с сыром и стаканом молока, я переоделась в длинную плотную ночную рубашку и улеглась спать: день выдался тяжелый, я была вымотана как физически, так и эмоционально, да и пытаться вести обыск в чужом доме ночью, на мой взгляд, было бы верхом глупости. Заснула я практически мгновенно.
Снилась мне всякая чушь: земная реальность смешалась с реальностью местной, и в итоге все получилось сумбурно и бессмысленно. Проснулась я, ничего не запомнив, какое-то время пыталась понять, где нахожусь. А затем воспоминания нахлынули на меня, словно цунами, безжалостно погребая под собой остатки здравого смысла. Другой мир. Магия. Перемещение душ. А еще сегодня появится гонец от императора.
За окном уже светило яркое солнце. Что ж, Света, доброе утро… Заставив себя подняться, я нажала на кнопку в стене, чтобы вызвать слуг. Нужно было вымыться и переодеться перед завтраком.
Ванная здесь представляла собой большую комнату, освещавшуюся крупными шарами под потолком, с чашеобразной конструкцией, напомнившей мне джакузи или мини-бассейн. Глубокая емкость при необходимости скрывала все тело, стоять в самой глубине можно было в полный рост, и при этом вода доходила до шеи. Чтобы вымыться полностью, приходилось подходить к краям «чаши».
Принимать помощь чужих людей я не привыкла, но страх раскрыть себя присутствовал, – я все еще не знала, как тут относятся к попаданкам, а полагаться только на слова призрака боялась – а потому пришлось покорно терпеть, когда чужие руки умело двигались по телу и волосам.
Служанки знали свое дело, и уже через полчаса я, облаченная в теплый цветастый халат длиной до пят, выходила из ванной.
Еще полчаса – и я одета и накрашена. Изумрудного цвета батистовое платье идеально шло к глазам. Длинное, до щиколотки, полностью закрытое, со стоячим воротником и рукавами до запястий, оно своим кроем напоминало мне мусульманские наряды и отличалось от них тем, что подчеркивало фигуру. С поясом на талии, оно делало меня еще стройней, чем я на самом деле была. «Меня, - с горечью отметила я про себя, - давно ли я в этом теле? И вот уже начинаю воспринимать его, как свое. Быстро привыкла, очень быстро».
- Ронара, - вывел меня из задумчивости почтительный голосок одной из служанок, - какие туфли изволите обуть? Молочного или серого цвета?
- Молочного, - ответила я, не особо задумываясь над вопросом.
Убранные под сетку волосы, золотые серьги с изумрудами, такое же колье на шею, искусно наложенный макияж – и вот уже в зеркале отображается надменная владелица чуть ли не миллионного состояния, этакая прожженная стерва из американских фильмов про тех богатых, что изредка плачут.
Спускалась на первый этаж я с помощью служанки. Она держала меня под локоть, и всеми вокруг эта помощь воспринималась, как нечто естественное. Вообще, отношение местных слуг к своей хозяйке меня удивляло. По идее, любить ее никто не должен был. Работать за плату, стараться угодить, чтобы получить больше выгоды и продвинуться по карьерной лестнице вверх – да. Но здесь… Слуги носились с Селенирой, как с малым, неразумным ребенком и, похоже, искренне стремились защитить ее от всевозможных жизненных невзгод.
- Селенира, - ворвался в мои мысли голос военного, - гонец уже подъезжает к воротам.
Я кивнула, разглядывая мужчину. Одетый, как и вчера, в армейскую форму цвета хаки, сегодня он выглядел более собранным и подтянутым, чем вчера. Что такого важного могло быть в появлении гонца от императора? Насколько я смогла понять, Селенира своей родословной не уступала императорской семье, замужем она уже несколько раз побывала, значит, ничего нового ей сообщить не могли. И все же гонца встречали, как самого императора.
Несколько минут протекли в молчании, которым я и не думала тяготиться. В широкой прихожей мы с военным стояли вдвоем. Я уже хотела спросить, как долго продлится ожидание, когда сзади, на лестнице, раздались шаги. Мужские. Военный нахмурился.
- Успел, - насмешливо заметил врач, подходя со спины и становясь рядом. На этот раз он был одет совсем как аристократ: фрак, рубашка, брюки, туфли. И все – серого цвета. – Приветствую, ронара. Вы сегодня выглядите явно лучше.
«Чем вчера», - не прозвучало, но подразумевалось.
Ответить я, удивленная таким поведением, не успела: входная дверь распахнулась, и на пороге появилось еще одно действующее лицо.
Глава 6
Наконец-то встретила
Надобного — мне:
У кого-то смертная
Надоба — во мне.
Что для ока - радуга,
Злаку - чернозем -
Человеку - надоба
Человека - в нем.
Мне дождя, и радуги,
И руки - нужней
Человека надоба
Рук - в руке моей.
Марина Цветаева. «Наконец-то встретила»
Высокий, красивый, модно одетый мужчина как будто сошел с обложки журнала для английской аристократии, если подобный, конечно, кто-нибудь выпускал. Этакий британский денди, одетый в черный костюм и белоснежную рубашку, выглядывавшую из-под фрака, плечистый, с гладко выбритым подбородком и небольшими усиками над верхней губой, шатен с темно-синими глазами, он совершенно не походил на тех гонцов, которых я себе представляла. Я буквально ощутила волну ненависти и злости, появившуюся со стороны врача и окатившую меня и гонца. Но опять же, времени, чтобы уточнить причину такого странного поведения, у меня не оставалось: гонец улыбнулся, показывая всему миру свои идеальные белоснежные зубы, достал из внутреннего кармана запечатанный пакет и с поклоном протянул его мне:
- Ронара, его величество будет рад видеть вас в своем дворце.
Пакет я взяла аккуратно, так, чтобы не соприкоснуться пальцами с рукой гонца. На какой-то миг мне показалось, что на его лице мелькнула тень то ли недовольства, то ли злобы, но я решила не придавать значения увиденному.
- Мы собираемся завтракать, надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам, - вежливо произнесла я и сразу же заработала недоуменные взгляды от гонца и врача и недовольный – от военного.
«Похоже, я сказала что-то не то», - мелькнула в голове мысль.
- Буду счастлив, ронара, - между тем довольно улыбнулся гонец, вновь демонстрируя зубы.
К обеденному залу, большой вытянутой комнате, освещенной многочисленными факелами на стенах, мы подошли все вместе. Военный несколько раз поглядывал на врача, явно с намеком, но тот предпочитал делать вид, что все идет по плану, и упорно шагал рядом со мной.
Расселись за накрытым белоснежной скатертью столом, опять же все вместе. Слуги начали наливать в тарелки горячий рыбный суп. Я следила за их выверенными движениями и ощущала себя мышью, польстившейся на сыр в мышеловке. Вот-вот должна была захлопнуться ловушка, и тогда бедный серенький зверек мог надеяться только на благосклонность судьбы. Что-то шло не так, неправильно, но что – я понять не могла. У меня никогда не было серьезных романов, и тем не менее мне казалось, что гонец и врач ведут себя, как соперники, а военному не нравится поведение ни одного, ни другого.
Ели молча. Пакет сиротливо лежал неподалеку от моей тарелки. Вскрыть его я решила после завтрака. Не стоило портить себе настроение и пищеварение ожидаемо плохими новостями.
После супа нам подали мясо с подливой и кашу, свежие овощи, жареную рыбу, сыр, копчености. Я смотрела на расставленные на столе блюда и плохо могла себе представить, как можно сохранить тонкую талию при подобной кормежке.
Наконец, отказавшись от пирожных и компота на десерт, я поднялась и вышла из зала, прихватив с собой пакет. Тянуть дальше смысла не было.
- Лучше в кабинете, - раздался за моей спиной голос военного, когда я шла по коридору, - из твоей спальни уже убрали все письменные принадлежности, а ответ писать необходимо.
Я кивнула и, следуя за своим спутником, зашла в небольшую, но довольно светлую комнату без окон. Сдержав порыв отыскать источник энергии (факелов на стенах не имелось), я села в глубокое удобное кресло за столом, положила на лакированную поверхность пакет, начала аккуратно развязывать узел под печатью.
- Селенира, - укоризненно покачал головой военный, - я понимаю, что ты намеренно тянешь время, но лучше воспользуйся ножом из ящичка и срежь печать.
Я покраснела. Кто б еще сказал мне, жительнице совершенно другого, технически продвинутого мира, что печати надо срезать.
В ящичке под столешницей и правда оказался миленький дамский ножичек с длинным лезвием и деревянной рукояткой, инкрустированной изумрудами.
Пара взмахов – и печать отделена от упаковки. Вытаскивала и раскрывала я письмо дрожавшими руками.
«Нашей дражайшей кузине, герцогине Селенире Ломарской.
Нам стало известно, что вы недавно в очередной раз овдовели, но так и не смогли войти в интересное положение. Надеемся в ближайшее время увидеть вас в нашей столице, Артонии.
Император государства Горнар Иридий Третий,
Лето две тысячи двадцать шестое от Великого Переселения».
Дата. Подпись. Красивый почерк. Твердый. Сразу видно – тот, кто писал письмо, знает, чего хочет. И как красиво заменил слово «беременность». Не вошли в интересное положение. Интересно, он и в реальной жизни подобными оборотами…
- Селенира?
Я вздохнула, медленно подняла взгляд на военного.
- Я вижу, ты не в том настроении, - на удивление мягко проговорил он, - давай мне бумагу и перо. Я напишу, ты поставишь печать.
Благодарно кивнув, я наблюдала, как на письмо с твердым почерком пишется ответ с подобным же почерком.
Заполучив бумагу, я отодвинула тот же ящичек, в котором раньше видела золотое кольцо-печатку, и с размаху поставила «подпись».
- Селенира, - недовольно покачал головой военный, - ну что за детское поведение. Личным надо было, не родовым.
Личным. Знать бы еще, где его искать…
- И так сойдет, - небрежно дернула я плечом. – Что дальше?
- До конца дня у тебя свободное время. Надеюсь, больше мы за одним столом с артарами сидеть не станем.
С кем? Я с трудом удержалась, чтобы не спросить, кто такие артары. Нет, понятно, что так назвали гонца и врача. Но что значит это слово?
Именно об этом я и размышляла, когда, поднявшись по лестнице, шла по коридору в свою комнату, снова со служанкой. Отпустив девушку на середине пути, я хотела было направиться в библиотеку, но у судьбы на меня оказались другие планы.
- Девка, - какое знакомое обращение. – Я с кем говорю?!
- Меня зовут Света, - вежливо сообщила я появившемуся из стены привидению. Оно скривилось:
- Наглая ты слишком. Света. Кровь простая, зато гонора… В кабинет сейчас вернись. В столе потайной ящик, в самом низу, под остальными. Приложи палец к выемке, достань все, что там есть. Без этого не справишься. Света.
Привидение исчезло. Что ж, хоть какая-то важная информация.
Ящик я нашла быстро. Так же быстро открыла и начала внимательно рассматривать содержимое: кольцо-печатка, видимо, именное, тоненькая тетрадка, заполненная текстом от руки, книжечка размером с мою ладонь, ключ.
Карманов в платье не было. Пришлось брать со стола какую-то тяжелую книгу в кожаном переплете и рассовывать между страниц свои находки. С книгой я и направилась в спальню, предварительно вернув ящичек на место.
Глава 7
Не возьмешь моего румянца,
Сильного, как разливы рек.
Ты охотник — но я не дамся,
Ты погоня — но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу,
Так на полном скаку погонь
Пригибающийся, и жилу
Перекусывающий конь аравийский…
Марина Цветаева. «Не возьмешь моего румянца»
- Ронара, - ну как же без врача? Он, похоже, решил сопровождать меня повсюду и постоянно попадаться на глаза. Знать бы еще, для чего ему это нужно, - я, как ваш личный врач, собираюсь сопровождать вас к императорскому двору.
И смотрит прямо, вызывающе, чуть вздернув подбородок, мол, попробуй откажи. Я в своем праве.
