Последняя фраза была произнесена с сарказмом.
Я дернула плечом в ответ и повернулась к Шарону.
- Что мне делать вечером, на этом приеме, или что там ожидается? Я не хочу видеть ни одного из этих женихов. Я вообще не хочу их видеть! Я любви хочу, Шарон, слышишь?! И Селенира хотела, потому и сбежала!
- Женщины, - мой собеседник смотрел устало и понимающе, - кем бы ты ни была в прошлой жизни, здесь и сейчас ты – герцогиня Ломарская, черная вдова с проклятием. Выйди замуж, роди дочерей, и можешь любить, кого хочешь.
- О да. Сначала, конечно, похорони мужа дочерей и уготовь им самим отвратную судьбу, но зато проклятие рода будет соблюдено, нет, проиграно, в общем, какая разница! С проклятием будет все в порядке, как и с фамильным призраком!
- Ты видела Зарину? – Шарон упорно игнорировал истерику в моем голосе. – Странно. Она последнее время практически никому не показывается.
- Видимо, для меня сделала исключение, - буркнула я.
- Не нам, смертным, спорить с богами. Селенира. Не морщься, ты в ее теле, а значит, носишь ее имя. Селенира, тебе нужно выбрать жениха, пусть не из этих трех, но нужно. Можешь это сделать не в столице, а на любом постоялом дворе, в замке, где угодно. Но ты обязана принести брачную клятву и родить дочерей, - Шонар поднялся. – Думаю, пообедаем мы в своих комнатах. А вот ужинать придется всем вместе. Я зайду к тебе позже. Успокаивайся.
Последняя фраза прозвучала, как «Смирись». Я исподлобья наблюдала за покидавшим спальню Шароном. Что ж, разговор, каким бы экспрессивным они ни был, все же состоялся. И дров я не наломала. Ну, почти.
Дверь закрылась. Я вздохнула. Сволочной мир, дурацкое проклятье. Как же я понимала Селениру…
Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…
Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…
Марина Цветаева. «Ваш нежный рот — сплошное целованье»
Впереди меня ждал день, полный переживаний, – я сто раз успела бы накрутить себя перед ожидавшимся ужином. Впрочем, я нервничала уже сейчас, после общения с мужчинами, а потому есть мне не хотелось. Кусок сыра, положенный на ломоть ржаного хлеба, сладкий травяной чай – вот и все, что в меня влезло. «Зато фигура будет в порядке», - отметила я грустно про себя.
Руки чуть подрагивали, когда я, устроившись в удобном кресле у широкого окна, раскрыла взятую из замка книгу о местных обычаях и этикете. Длина нарядов, цвета костюмов и платьев на то или иное мероприятие, необходимые украшения – все было расписано, малейший шаг регламентирован. Счастье, что мне помогала освоиться Кладира, иначе репутация у Селениры испортилась бы окончательно.
Я отрешенно листала страницу за страницей, тщетно пыталась запомнить хоть что-то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные... Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».
Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.
В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.
- Селенира, - услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила. - Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?
- Горан, первый муж Селениры, - просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.
- Он мне снится. Уже вторую ночь.
Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.
- Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан – это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?
- Да, он, - Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. – К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?
- Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.
- Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.
Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.
Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в длинном нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она – в светло-голубом наряде с воротником-стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все – старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», - цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.
В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.
«Интересно, он спать тоже в форме ложится»? – появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.
- Кладира, - тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.
- Вижу, - так же тихо ответила «сестра». – Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.
Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.
За празднично накрытым столом, в удобных креслах с высокими спинками, уже сидели подошедшие раньше обговоренного женихи и то и дело охватывали жадным взглядом золотые трехрожковые подсвечники, мельхиоровые столовые приборы, изысканную посуду из тончайшего фарфора, вытканные из батиста салфетки и накрахмаленную скатерть. Не удивлюсь, если каждый из мужчин уже считал себя, пусть и мысленно, удачливым владельцем всего этого богатства.
- Ронары, - мило улыбнулась Кладира, входя вместе со мной в комнату и направляясь к хозяйским креслам во главе стола, - мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители.
Скромной нашу «обитель» нельзя было назвать даже с огромной натяжкой. Женихи, прекрасно понимая это, откровенно заухмылялись. Гордон, сын обедневшей баронессы, был одет более чем скромно по местным меркам: коричневый, даже на первый взгляд протертый на рукавах фрак, желтоватого цвета рубашка, видимо, под цвет фрака брюки. Его внешний вид прямо-таки кричал: «Возьмите меня в мужья, дайте поесть. Я буду хорошим». Донтар, как и Шарон, появился в военной форме темно-синего цвета. И только Нарон постарался выделиться из троих претендентов и обрядился в ярко-зеленый камзол, нежно-салатовую рубашку и черные брюки. «Настоящий попугай. Или павлин», - проворчала я про себя, садясь в кресло во главе стола, рядом с Кладирой.
Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.
Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.
Марина Цветаева. «Мы с тобою лишь два отголоска»
Первый обмен любезностями, как и традиционное недовольство погодой, я пропустила. Как Кладира умудрялась и есть, и поддерживать светскую беседу, для меня оставалось тайной. Не обладая подобными способностями, я предпочла посвятить свое время поеданию супа с морепродуктами.
- Надолго вы планируете здесь задержаться? – Донтар, как истинный военный, не стал ходить вокруг да около.
- Неделя-полторы, не дольше, - неопределенно ответила Кладира.
- И за это время…
- За это время, - бесцеремонно вмешалась я, оправдывая репутацию Селениры, как взбалмошной и эксцентричной аристократки, - мы собираемся насладиться красотами столицы. Выбор я буду делать в своем замке, не здесь.
Так и хотелось добавить: «Вопросы есть?». Судя по недовольству на лицах женихов, вопросов не было. Вряд ли они рассчитывали на необходимость прокатиться за свой счет к замку и обратно. Но меня их нежелание не интересовало: прежде чем сделать выбор, я намерена была самостоятельно ознакомиться с текстом проклятия. После недавнего сна мне нужно было точно узнать, о ком говорил бывший муж Селениры.
- Каким путем пожелает двигаться ронара? – учтиво уточнил Нарон.
- Думаю, мы обсудим этот вопрос ближе к отъезду. Пока же ронара желает развлекаться, - сообщила я. – Поэтому предлагаю вам обдумать этот вопрос и заранее составить план действий.
Шарон, сидевший за столом сбоку, рядом со мной, закашлялся, прикрывая ладонью губы. Да, ему, конечно, смешно, особенно теперь, когда он знает, кто находится в теле Селениры. А вот мне предстояло в течение недели-полутора играть роль прожженной стервы. И я не была уверена, что справлюсь.
Подчиняясь воле наглой черной вдовы, разговор плавно свернул на местные театральные постановки, балы и прочие возможные развлечения. Я внимательно слушала, надеясь запомнить и названия, и места, и фамилии-имена людей из общего круга знакомых.
- Графиня Ланкартеская приглашает всех полюбоваться невиданными животными и растениями, завезенными в ее сад, - сообщила Кладира, выслушав предложения женихов. – Полагаю, мы воспользуемся этим любезным приглашением уже завтра. Надеюсь, ронары, вы составите нам компанию.
Женихи особо довольными таким времяпрепровождением почему-то не выглядели, но спорить не решились.
- Графиня Ланкартеская считается «дамой с хорошим вкусом» и первой сплетницей в столице, - охотно пояснила Кладира, когда мы наконец-то остались втроем и перебрались в гостиную, балуя себя чаем за накрытым слугами столом, - ни Гордон, ни Донтар не посмеют заявиться к ней в сегодняшних костюмах. А значит, им предстоят траты. Или же они вынуждены будут пропустить данное мероприятие и дать шанс сопернику завоевать тебя.
- Как все сложно, - вздохнула я. – Подковерные игры, интриги. Мир поменяла, а люди не изменились.
- Думаю, люди в любых мирах одни и те же, - хмыкнул Шарон.
- Похоже на то. Очень надеюсь, что Селенире там ничуть не легче, чем мне здесь.
Кладира улыбнулась:
- Сестра всегда умела приспосабливаться к обстоятельствам, но, полагаю, какое-то время ей действительно будет непросто. Наши миры видимо, сильно отличаются.
- В техническом плане – да, - кивнула я. – В остальном же все практически то же самое.
Разговор свернул на мой бывший мир. Говорили мы долго и разошлись по комнатам поздно – на этот раз Кладира решила переночевать здесь, так как утром предстояло множество хлопот.
В гости к графине Миране Ланкартеской принято было являться после обеда, а потому проснулась я относительно поздно, буквально за полчаса до завтрака, от стука в дверь. Стучали, похоже, уже давно, так как с каждой секундой звуки становились все громче и требовательней. «Как бы ногами бить не начал», - подумала я, примерно догадываясь, кто находится за дверью.
- Совесть есть? – хмуро поинтересовалась я, выглядывая в небольшую щелку.
Как и ожидалось, в коридоре стоял Лоран, одетый в свою обычную серую робу. Настроен он был решительно и явно желал как можно быстрей выяснить отношения.
- Селенира…
- Я – Светлана, а вот у вас, доктор, совести нет и не было, - я с трудом справилась с зевотой, - забудьте свою любовь и оставьте меня в покое.
Дверь я закрыла аккуратно, хотя было желание стукнуть ею как можно сильней.
В дверь забарабанили с удвоенной силой. Да что ж за самоубийца-то с той стороны?! Ладно, я – существо слабое и безответное, максимум, что сделаю, - статуэткой с полки по головушке нежно приголублю. Но есть же еще Шарон, спящий на этом же этаже, недалеко от моей комнаты. Он артара по стенке размажет.
Удары не прекращались, я всерьез начала опасаться, что несчастное дверное полотно не выдержит и разлетится на куски.
Моя длинная плотная пижама синего цвета закрывала все, включая запястья и горло. В принципе, пообщаться я, в этом теле далеко не девственница, могла и в таком виде. Но открывать наглому артару не хотелось.
- Селенира, - раздалось из-за двери, - я выбью эту демонову…
Я рванула дверь на себя, встав в сторонку, и Лоран влетел в комнату. Затормозив ногами, он буквально чудом не сбил стоявшее посередине комнаты кресло.
- Выбьешь? – похоже, в этом мире я быстро научусь скандалить. – А кто ты такой, чтобы портить чужое имущество? Ты за него платил?! Кто ты, черт тебя побери, такой?!
Я практически кричала, желая вдолбить в упрямую голову артара простую истину: Селенира исчезла. А мне, Светлане, его чувства, тем более к другой женщине, были не нужны.
- Что здесь… - в спальне, в коричневой пижаме, появился Шарон. За ним маячила голова Кладиры.
- Я тоже хотела бы это знать: выспаться мне сегодня не дали, уходить не хотят, - я кивнула на раздраженного Лорана. – Шарон, может, ты выведешь его?
- Полагаю, он выйдет сам, - нехорошо прищурился Шарон. – Не так ли, ранор?
От такого унизительного обращения Лоран дернулся, как от удара, сжал зубы и молча вышел из комнаты.
- Думаю, в ближайшее время он не станет докучать тебе, - сообщил Шарон и направился следом за артаром.
- Он его не убьет? – сама не знаю, о ком я беспокоилась больше.
- Шарон не воюет с артарами, - пожала плечами Кладира, тоже красуясь в пижаме, только голубого цвета, - так, научит правилам приличия. Что он от тебя хотел?
- Поговорить. Видимо, о чувствах к Селенире, потому что называл меня ее именем.
- Упрямый, - качнула головой Кладира, зевнула, прикрыв рот, и предложила. – Давай переодевайся. Скоро завтракать, а затем готовиться к поездке.
По холмам — круглым и смуглым,
Под лучом — сильным и пыльным,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — рдяным и рваным.
По пескам — жадным и ржавым,
Под лучом — жгучим и пьющим,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — следом и следом.
Марина Цветаева. «По холмам, круглым и смуглым»
Завтрак прошел спокойно: Шарон за столом не появился, утолить мое любопытство и рассказать, как поживает Лоран, было некому. Мы с Кладирой снова и снова повторяли имена и фамилии тех, кто входил в ближний круг графини. Я прилежно кивала, запоминая, как зовут ее сына, дочь и любимую комнатную собачку.
- У тебя такой вид сейчас, как будто ты решаешь, кого из вышеперечисленных прибить первым, - хмыкнула Кладира.
Я смутилась:
- Слишком много информации. Трудно запомнить все и сразу.
Я дернула плечом в ответ и повернулась к Шарону.
- Что мне делать вечером, на этом приеме, или что там ожидается? Я не хочу видеть ни одного из этих женихов. Я вообще не хочу их видеть! Я любви хочу, Шарон, слышишь?! И Селенира хотела, потому и сбежала!
- Женщины, - мой собеседник смотрел устало и понимающе, - кем бы ты ни была в прошлой жизни, здесь и сейчас ты – герцогиня Ломарская, черная вдова с проклятием. Выйди замуж, роди дочерей, и можешь любить, кого хочешь.
- О да. Сначала, конечно, похорони мужа дочерей и уготовь им самим отвратную судьбу, но зато проклятие рода будет соблюдено, нет, проиграно, в общем, какая разница! С проклятием будет все в порядке, как и с фамильным призраком!
- Ты видела Зарину? – Шарон упорно игнорировал истерику в моем голосе. – Странно. Она последнее время практически никому не показывается.
- Видимо, для меня сделала исключение, - буркнула я.
- Не нам, смертным, спорить с богами. Селенира. Не морщься, ты в ее теле, а значит, носишь ее имя. Селенира, тебе нужно выбрать жениха, пусть не из этих трех, но нужно. Можешь это сделать не в столице, а на любом постоялом дворе, в замке, где угодно. Но ты обязана принести брачную клятву и родить дочерей, - Шонар поднялся. – Думаю, пообедаем мы в своих комнатах. А вот ужинать придется всем вместе. Я зайду к тебе позже. Успокаивайся.
Последняя фраза прозвучала, как «Смирись». Я исподлобья наблюдала за покидавшим спальню Шароном. Что ж, разговор, каким бы экспрессивным они ни был, все же состоялся. И дров я не наломала. Ну, почти.
Дверь закрылась. Я вздохнула. Сволочной мир, дурацкое проклятье. Как же я понимала Селениру…
Глава 18
Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…
Любовь ли это — или любованье,
Пера причуда — иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину —
Иль чуточку притворства — по призванью…
Марина Цветаева. «Ваш нежный рот — сплошное целованье»
Впереди меня ждал день, полный переживаний, – я сто раз успела бы накрутить себя перед ожидавшимся ужином. Впрочем, я нервничала уже сейчас, после общения с мужчинами, а потому есть мне не хотелось. Кусок сыра, положенный на ломоть ржаного хлеба, сладкий травяной чай – вот и все, что в меня влезло. «Зато фигура будет в порядке», - отметила я грустно про себя.
Руки чуть подрагивали, когда я, устроившись в удобном кресле у широкого окна, раскрыла взятую из замка книгу о местных обычаях и этикете. Длина нарядов, цвета костюмов и платьев на то или иное мероприятие, необходимые украшения – все было расписано, малейший шаг регламентирован. Счастье, что мне помогала освоиться Кладира, иначе репутация у Селениры испортилась бы окончательно.
Я отрешенно листала страницу за страницей, тщетно пыталась запомнить хоть что-то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные... Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».
Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.
В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.
- Селенира, - услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила. - Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?
- Горан, первый муж Селениры, - просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.
- Он мне снится. Уже вторую ночь.
Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.
- Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан – это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?
- Да, он, - Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. – К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?
- Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.
- Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.
Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.
Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в длинном нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она – в светло-голубом наряде с воротником-стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все – старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», - цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.
В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.
«Интересно, он спать тоже в форме ложится»? – появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.
- Кладира, - тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.
- Вижу, - так же тихо ответила «сестра». – Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.
Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.
За празднично накрытым столом, в удобных креслах с высокими спинками, уже сидели подошедшие раньше обговоренного женихи и то и дело охватывали жадным взглядом золотые трехрожковые подсвечники, мельхиоровые столовые приборы, изысканную посуду из тончайшего фарфора, вытканные из батиста салфетки и накрахмаленную скатерть. Не удивлюсь, если каждый из мужчин уже считал себя, пусть и мысленно, удачливым владельцем всего этого богатства.
- Ронары, - мило улыбнулась Кладира, входя вместе со мной в комнату и направляясь к хозяйским креслам во главе стола, - мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители.
Скромной нашу «обитель» нельзя было назвать даже с огромной натяжкой. Женихи, прекрасно понимая это, откровенно заухмылялись. Гордон, сын обедневшей баронессы, был одет более чем скромно по местным меркам: коричневый, даже на первый взгляд протертый на рукавах фрак, желтоватого цвета рубашка, видимо, под цвет фрака брюки. Его внешний вид прямо-таки кричал: «Возьмите меня в мужья, дайте поесть. Я буду хорошим». Донтар, как и Шарон, появился в военной форме темно-синего цвета. И только Нарон постарался выделиться из троих претендентов и обрядился в ярко-зеленый камзол, нежно-салатовую рубашку и черные брюки. «Настоящий попугай. Или павлин», - проворчала я про себя, садясь в кресло во главе стола, рядом с Кладирой.
Глава 19
Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.
Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.
Марина Цветаева. «Мы с тобою лишь два отголоска»
Первый обмен любезностями, как и традиционное недовольство погодой, я пропустила. Как Кладира умудрялась и есть, и поддерживать светскую беседу, для меня оставалось тайной. Не обладая подобными способностями, я предпочла посвятить свое время поеданию супа с морепродуктами.
- Надолго вы планируете здесь задержаться? – Донтар, как истинный военный, не стал ходить вокруг да около.
- Неделя-полторы, не дольше, - неопределенно ответила Кладира.
- И за это время…
- За это время, - бесцеремонно вмешалась я, оправдывая репутацию Селениры, как взбалмошной и эксцентричной аристократки, - мы собираемся насладиться красотами столицы. Выбор я буду делать в своем замке, не здесь.
Так и хотелось добавить: «Вопросы есть?». Судя по недовольству на лицах женихов, вопросов не было. Вряд ли они рассчитывали на необходимость прокатиться за свой счет к замку и обратно. Но меня их нежелание не интересовало: прежде чем сделать выбор, я намерена была самостоятельно ознакомиться с текстом проклятия. После недавнего сна мне нужно было точно узнать, о ком говорил бывший муж Селениры.
- Каким путем пожелает двигаться ронара? – учтиво уточнил Нарон.
- Думаю, мы обсудим этот вопрос ближе к отъезду. Пока же ронара желает развлекаться, - сообщила я. – Поэтому предлагаю вам обдумать этот вопрос и заранее составить план действий.
Шарон, сидевший за столом сбоку, рядом со мной, закашлялся, прикрывая ладонью губы. Да, ему, конечно, смешно, особенно теперь, когда он знает, кто находится в теле Селениры. А вот мне предстояло в течение недели-полутора играть роль прожженной стервы. И я не была уверена, что справлюсь.
Подчиняясь воле наглой черной вдовы, разговор плавно свернул на местные театральные постановки, балы и прочие возможные развлечения. Я внимательно слушала, надеясь запомнить и названия, и места, и фамилии-имена людей из общего круга знакомых.
- Графиня Ланкартеская приглашает всех полюбоваться невиданными животными и растениями, завезенными в ее сад, - сообщила Кладира, выслушав предложения женихов. – Полагаю, мы воспользуемся этим любезным приглашением уже завтра. Надеюсь, ронары, вы составите нам компанию.
Женихи особо довольными таким времяпрепровождением почему-то не выглядели, но спорить не решились.
- Графиня Ланкартеская считается «дамой с хорошим вкусом» и первой сплетницей в столице, - охотно пояснила Кладира, когда мы наконец-то остались втроем и перебрались в гостиную, балуя себя чаем за накрытым слугами столом, - ни Гордон, ни Донтар не посмеют заявиться к ней в сегодняшних костюмах. А значит, им предстоят траты. Или же они вынуждены будут пропустить данное мероприятие и дать шанс сопернику завоевать тебя.
- Как все сложно, - вздохнула я. – Подковерные игры, интриги. Мир поменяла, а люди не изменились.
- Думаю, люди в любых мирах одни и те же, - хмыкнул Шарон.
- Похоже на то. Очень надеюсь, что Селенире там ничуть не легче, чем мне здесь.
Кладира улыбнулась:
- Сестра всегда умела приспосабливаться к обстоятельствам, но, полагаю, какое-то время ей действительно будет непросто. Наши миры видимо, сильно отличаются.
- В техническом плане – да, - кивнула я. – В остальном же все практически то же самое.
Разговор свернул на мой бывший мир. Говорили мы долго и разошлись по комнатам поздно – на этот раз Кладира решила переночевать здесь, так как утром предстояло множество хлопот.
В гости к графине Миране Ланкартеской принято было являться после обеда, а потому проснулась я относительно поздно, буквально за полчаса до завтрака, от стука в дверь. Стучали, похоже, уже давно, так как с каждой секундой звуки становились все громче и требовательней. «Как бы ногами бить не начал», - подумала я, примерно догадываясь, кто находится за дверью.
- Совесть есть? – хмуро поинтересовалась я, выглядывая в небольшую щелку.
Как и ожидалось, в коридоре стоял Лоран, одетый в свою обычную серую робу. Настроен он был решительно и явно желал как можно быстрей выяснить отношения.
- Селенира…
- Я – Светлана, а вот у вас, доктор, совести нет и не было, - я с трудом справилась с зевотой, - забудьте свою любовь и оставьте меня в покое.
Дверь я закрыла аккуратно, хотя было желание стукнуть ею как можно сильней.
В дверь забарабанили с удвоенной силой. Да что ж за самоубийца-то с той стороны?! Ладно, я – существо слабое и безответное, максимум, что сделаю, - статуэткой с полки по головушке нежно приголублю. Но есть же еще Шарон, спящий на этом же этаже, недалеко от моей комнаты. Он артара по стенке размажет.
Удары не прекращались, я всерьез начала опасаться, что несчастное дверное полотно не выдержит и разлетится на куски.
Моя длинная плотная пижама синего цвета закрывала все, включая запястья и горло. В принципе, пообщаться я, в этом теле далеко не девственница, могла и в таком виде. Но открывать наглому артару не хотелось.
- Селенира, - раздалось из-за двери, - я выбью эту демонову…
Я рванула дверь на себя, встав в сторонку, и Лоран влетел в комнату. Затормозив ногами, он буквально чудом не сбил стоявшее посередине комнаты кресло.
- Выбьешь? – похоже, в этом мире я быстро научусь скандалить. – А кто ты такой, чтобы портить чужое имущество? Ты за него платил?! Кто ты, черт тебя побери, такой?!
Я практически кричала, желая вдолбить в упрямую голову артара простую истину: Селенира исчезла. А мне, Светлане, его чувства, тем более к другой женщине, были не нужны.
- Что здесь… - в спальне, в коричневой пижаме, появился Шарон. За ним маячила голова Кладиры.
- Я тоже хотела бы это знать: выспаться мне сегодня не дали, уходить не хотят, - я кивнула на раздраженного Лорана. – Шарон, может, ты выведешь его?
- Полагаю, он выйдет сам, - нехорошо прищурился Шарон. – Не так ли, ранор?
От такого унизительного обращения Лоран дернулся, как от удара, сжал зубы и молча вышел из комнаты.
- Думаю, в ближайшее время он не станет докучать тебе, - сообщил Шарон и направился следом за артаром.
- Он его не убьет? – сама не знаю, о ком я беспокоилась больше.
- Шарон не воюет с артарами, - пожала плечами Кладира, тоже красуясь в пижаме, только голубого цвета, - так, научит правилам приличия. Что он от тебя хотел?
- Поговорить. Видимо, о чувствах к Селенире, потому что называл меня ее именем.
- Упрямый, - качнула головой Кладира, зевнула, прикрыв рот, и предложила. – Давай переодевайся. Скоро завтракать, а затем готовиться к поездке.
Глава 20
По холмам — круглым и смуглым,
Под лучом — сильным и пыльным,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — рдяным и рваным.
По пескам — жадным и ржавым,
Под лучом — жгучим и пьющим,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — следом и следом.
Марина Цветаева. «По холмам, круглым и смуглым»
Завтрак прошел спокойно: Шарон за столом не появился, утолить мое любопытство и рассказать, как поживает Лоран, было некому. Мы с Кладирой снова и снова повторяли имена и фамилии тех, кто входил в ближний круг графини. Я прилежно кивала, запоминая, как зовут ее сына, дочь и любимую комнатную собачку.
- У тебя такой вид сейчас, как будто ты решаешь, кого из вышеперечисленных прибить первым, - хмыкнула Кладира.
Я смутилась:
- Слишком много информации. Трудно запомнить все и сразу.
