- Что вы с папой читали сегодня? – Замотанная подработками мать устало улыбнулась выскочившей встречать ее в прихожую дочери. Воскресенье… Все нормальные люди отдыхают дома, и только такие, как она, стараются найти подработку, чтобы обуть/одеть детей, и работают даже по выходным…
- «Три толстяка», мамочка! Знаешь, оказывается, оружейник Просперо не захотел делать снаряды к нашей пушке «Катюша», - наблюдая, как раздевается мать, трещал ребенок, - а канатоходец Тибул сидит в тюрьме по наветам политических противников! Так бабушка сказала! А папа ей заявил, что наши толстяки в жизни еще хуже, чем в сказке. Мам, а что такое «политические»?
Женщина только вздохнула, закончив снимать обувь. Папа с бабушкой, конечно, в очередной раз не смогли найти общий язык, наверное, снова поругались и вывалили на голову ребенка уйму лишней информации. Шесть с половиной лет, ну какая тут политика? А у нее, Аллы Викторовны, учительницы старших классов, только что вернувшейся после четырех учеников, сил хватит только на то, чтобы поесть, вымыться и одним глазком взглянуть на трехлетнего сына…
- «Политический», детка, это слово из разговоров взрослых. Не забивай себе голову. Тимка с папой?
- С бабушкой. Они пошли гулять, папа в комнате, за компьютером что-то смотрит.
Да, что смотрит, то отлично слышно. Взрывы, крики, плач. И не поймешь: то ли новости, то ли боевик очередной.
- Машенька, сказку до конца дочитали? – Алла Викторовна зашла в ванную, подошла к раковине, включила воду.
- Да, мамочка. Только я не поняла: Суок и Тутти – брат с сестрой или противники разных партий?
- Это у тебя откуда?
- А так бабушка сказала.
- Не слушай её. Это брат с сестрой. Уроки на завтра сделала?
- Неа. Папа занят, бабушка говорит, что я уже взрослая, сама все могу. Мамочка, у меня крючочки в прописи не получаются. Поможешь?
Тяжело вздохнув, женщина кивнула. Хотелось лечь, укрыться покрывалом и заснуть.
- Пойдем, доченька, крючочки прописывать.
А завтра снова на работу…
- «Три толстяка», мамочка! Знаешь, оказывается, оружейник Просперо не захотел делать снаряды к нашей пушке «Катюша», - наблюдая, как раздевается мать, трещал ребенок, - а канатоходец Тибул сидит в тюрьме по наветам политических противников! Так бабушка сказала! А папа ей заявил, что наши толстяки в жизни еще хуже, чем в сказке. Мам, а что такое «политические»?
Женщина только вздохнула, закончив снимать обувь. Папа с бабушкой, конечно, в очередной раз не смогли найти общий язык, наверное, снова поругались и вывалили на голову ребенка уйму лишней информации. Шесть с половиной лет, ну какая тут политика? А у нее, Аллы Викторовны, учительницы старших классов, только что вернувшейся после четырех учеников, сил хватит только на то, чтобы поесть, вымыться и одним глазком взглянуть на трехлетнего сына…
- «Политический», детка, это слово из разговоров взрослых. Не забивай себе голову. Тимка с папой?
- С бабушкой. Они пошли гулять, папа в комнате, за компьютером что-то смотрит.
Да, что смотрит, то отлично слышно. Взрывы, крики, плач. И не поймешь: то ли новости, то ли боевик очередной.
- Машенька, сказку до конца дочитали? – Алла Викторовна зашла в ванную, подошла к раковине, включила воду.
- Да, мамочка. Только я не поняла: Суок и Тутти – брат с сестрой или противники разных партий?
- Это у тебя откуда?
- А так бабушка сказала.
- Не слушай её. Это брат с сестрой. Уроки на завтра сделала?
- Неа. Папа занят, бабушка говорит, что я уже взрослая, сама все могу. Мамочка, у меня крючочки в прописи не получаются. Поможешь?
Тяжело вздохнув, женщина кивнула. Хотелось лечь, укрыться покрывалом и заснуть.
- Пойдем, доченька, крючочки прописывать.
А завтра снова на работу…
