ПРИЗРАКИ МАРТА
В камине весело потрескивали поленья, окутанные языками красно-желтого пламени. Их вид завораживал, притягивал взгляд, околдовывал.
Колдовство… Март усмехнулся, вспомнив слово, которым невежи до сих пор иногда называли магию. Колдовство и колдуны. И плевать они хотели на общепринятые названия.
Плевать, плевать на все… Хотелось бы и ему просто взять и наплевать. Послать все к черту: и сестру, и выбор, который она перед ним поставила; просто уйти.
Но сбежать можно не из всякой западни. Да и разве он беглец?
Март сполз по спинке кресла еще ниже, водрузил ноги на невысокий табурет, поближе к огню, чей вид по-прежнему притягивал взгляд. Мартин даже не потрудился снять сапоги — зачем? Не хватало еще потом встречать гостей босиком и обуваться в спешке. Пустое. Ждать осталось недолго.
Он только расстегнул несколько пуговиц рубашки и привычно закатал рукава.
Мятая одежда, растекшееся по креслу тело, бокал с янтарной терпко пахнущей жидкостью на столике у правого локтя. Будь в помещении сторонний наблюдатель, он решил бы, что молодой человек перед ним пьян. Март и впрямь, должно быть, в этот вечер представлял собой жалкое зрелище. Вот только он не выпил ни капли спиртного. Наполнил стакан на треть, поставил на стол, но передумал и так к нему и не притронулся — ясная голова сегодня ему еще пригодится.
Одно из поленьев снова издало треск и осыпалось в пламени в труху, другие еще сохраняли свою форму, несмотря на то, что огонь уже порядком их потрепал. Март подумал, что он сам теперь сродни этим деревяшкам — осталась только форма, внешний вид, но языки пламени с себя уже не стряхнуть.
Тихо отворилась боковая дверь, впуская в комнату рыжеволосого мальчишку. Огненная шевелюра подростка, как всегда, оказалась растрепана, будто не чесана много дней, хотя Март своими глазами видел Пьетро утром, и прическа у него была почти что опрятная.
Мартин бросил на визитера ленивый короткий взгляд и вновь уставился в камин. Вот и второе полено истлело…
— Опять потерял расческу?
— А? — замерший было у двери мальчик вздрогнул. — Я… это… — Март повернул к нему голову, красноречиво приподняв бровь. Пьетро тут же подобрался, вытянул руки по швам. — Простите, господин! — выпалил на этот раз четко и громко, будто солдат перед командующим. — Никак нет! — похоже, ветеранские истории Густава плотно осели в подсознании мальчишки. — Расческа при мне! — в подтверждение своих слов подросток даже извлек ту из кармана и несколько раз прошелся деревянными зубцами по волосам. — Уй! — ожидаемо, зубчики запутались в непокорных прядях.
Март поморщился.
— Петька, брось, — попросил устало, отворачиваясь.
— Э-э… — раздался звук падения маленького предмета на пол. — Расческу — бросил, господин!
Мартин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться — Петька, с его тонкой душевной организацией, непременно обидится.
— Господин? — в голосе мальчика появились жалобные нотки.
— Да, Петь? — третье полено. Что-то «гости» тянут. Если так и пойдет, придется вставать и подбрасывать в камин новую порцию дров.
Пьетро сделал несмелый шаг к креслу, в котором все еще валялся Март, и робко замер.
— Я опять понял вас буквально, да?
На этот раз Мартин улыбнулся от души и не таясь. Есть же толк, есть. Раньше парнишка и заговорить первым не решился бы, вопрос задать.
— Ага, — Март, не поворачиваясь, оторвал ладонь от подлокотника кресла, согнул указательный палец, и брошенная на пол расческа взлетела в воздух и послушно заняла свое место в кармане юного хозяина.
— Ох, — выдохнул Пьетро. Что тоже было успехом — вспомнить хотя бы, как он визжал, словно раненый поросенок, при любых проявлениях магии рядом с ним.
Март, наконец, взял себя в руки, обхватил подлокотники и подтянулся, садясь ровнее; поставил ноги на пол.
— Петь, ты что-то хотел?
Мальчик смущенно переступил с ноги на ногу.
— Хотел спросить, не нужно ли вам чего? Спать пойти… — и резко замолчал, видя, как господин хмурится.
— Сколько раз я тебе говорил, что ты больше не раб? — строго спросил Март.
— Много, господин, — успех, конечно, на лицо, но работать с парнишкой еще и работать. Жаль, что…
— И не «господин», — продолжил Мартин. — И на «ты».
Пьетро упрямо поджал губы, мотнул головой, как норовистый конь, взметнув огненно-рыжей челкой.
— Не могу, господин.
Вот ведь упрямец! Март не сдержал улыбки.
— Хорошо, что ты зашел, — сказал он, снова становясь серьезным. — Вон там на столе деньги, — кивнул, указывая направление. — Передашь завтра с утра поверенному господина Переуса. Это арендная плата.
— Конечно, господин! — мальчик тут же ожил и встрепенулся. Задание — это привычно, это просто, это то, что нужно.
— Там же твои документы…
Пьетро вскинул на Мартина расширившиеся от ужаса глаза.
— Господин, вы меня гоните? Потому, что я плохо учусь?
— Глупости не говори, — огрызнулся Март. — Никто тебя не гонит. У каждого уважающего себя человека документы должны быть при себе. Давно следовало их тебе отдать.
Пьетро сделал шаг по направлению к столу и остановился, посмотрел недоверчиво.
— И никакого подвоха? — и как только в этом парне все это время умудрялись уживаться угодничество и покорность бывшего раба и наглость беспризорника?
Март серьезно кивнул.
— Никакого подвоха, — во всяком случае, никакого в том, что касалось вольной Пьетро и банковского счета на его новое имя. Но документы из банка мальчик рассмотрит завтра утром. Если прочтет и поймет не все, то банковский вензель и имя точно узнает, а дальше разберется.
Пьетро, наконец, добрался до стола, как Март и думал, не стал изучать бумаги при нем, молча сгреб и спрятал за пазуху; одернул кафтан.
Хороший пацан, подумал Мартин, поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц, и все у него будет хорошо.
— Господин? — тот не ожидал, что мальчик снова решится заговорить, поэтому удивленно поднял голову.
— Да, Петь? — поощрительно улыбнулся.
— Что-то случилось? — ответная улыбка Пьетро была робкой и едва различимой, но все-таки была.
Случилось. Тщательно выстраиваемый мир Марта в одночасье рухнул. Цель, на которую он потратил всю свою жизнь, оказалась разочарованием. А единственный выбор — очевидно, роковой ошибкой. Потому что в данном случае ошибкой будет любой из выбранных вариантов.
Слишком… много всего. Слишком сложно для только-только начавшего оживать мальчика Пьетро.
Март уверенно покачал головой.
— Ничего, Петь.
— Мне показалось, вы грустите.
— «Ты», — поправил Мартин. Пьетро закусил губу, но не сдался — упрямый. Март усмехнулся. — Настроение просто такое, лирическое. Что ж я, не человек, что ли?
— Человек… Скажете тоже, — возмутился мальчик. — Вы же самый великий черный маг…
— В городе? — Март скептически скривился.
Пьетро выпятил колесом грудь.
— В нашем королевстве!
Вероятно, один из, если судить по силе дара. Только не о величии. Март мог получить величие, а выбрал…
Он напрягся, почувствовав приближение тех, кого ждал весь вечер. Выходит, Март думал о Брэнигане слишком плохо и тот помучился целых полдня, прежде чем сдать его со всеми потрохами тем, кому следовало. И все же он в нем не ошибся.
Мартин подобрался — всё, не место лирике.
— Пьетро, сядь, пожалуйста, — указал на табурет перед камином, прямо напротив своего кресла. На пустую болтовню больше не было времени.
Мальчик вздрогнул от резко переменившегося тона «господина» и послушно пересек комнату, чтобы выполнить приказ.
Март на мгновение прикрыл глаза. Чужая энергия стремительно приближалась: целый отряд… Сильные маги… Мартин не сдержался и хмыкнул — высоко же они его оценили. Или слишком низко — так бы он и ждал облавы, нежась в кресле перед камином.
Март подался вперед.
— Молчи и слушай, — заговорил быстро и строго. — Скоро сюда придут люди…
Пьетро растерянно моргнул.
— Гости? Накрыть на стол?
Мартин раздраженно мотнут головой.
— Не перебивай, пожалуйста, — Петька тут же виновато потупил взгляд. — Они будут задавать тебе вопросы. Обо мне.
Мальчик тут же вскинулся вновь.
— Что вы, господин! Вам не нужно напоминать! Я никому, ни одного словечка, я…
Верность, самоотверженность. И самое поганое то, что Пьетро действительно умрет, но не выдаст его. Ничего толком не знает, но будет защищать до последнего.
— Идиотом не будь, — перебил Мартин, злясь больше не на собеседника, а на себя, за то, что привязал к себе мальчишку, но дело до конца не довел. — Эти люди придут не на чай и, если надо, развяжут язык любому. На любой их вопрос — отвечаешь правду. Говоришь — всё. Действительно всё. Это понятно?
— Но как же?..
— Это понятно? — повторил Мартин с нажимом.
— Да, господин.
— «Да, Март», — поправил скорее по привычке, чем осознанно.
— Да, господин, — как и всегда, уперся Пьетро. Ну да боги с ним.
Ощущения обострились. «Гости» были совсем близко. Март почувствовал, как покрывается «гусиной кожей» — дом накрывали куполом.
Мышеловка, из которой не уйти.
Но разве он собирался уходить?
Март встал и принялся раскатывать рукава рубашки; застегнул манжеты.
— И чтобы покорнее мыши, — бросил взгляд на растерянного Пьетро. — Полное содействие.
Кажется, до мальчика наконец дошло.
— Это что же… — у него даже губы побледнели. — Они?
Март усмехнулся.
— И еще группа поддержки, — проворчал себе под нос. Пьетро услышал; часто заморгал, не понимая. — Уши закрой! — резко велел Мартин.
Пьетро послушался мгновенно — привык доверять и полагаться на своего «господина», — накрыл ладонями уши. В следующее мгновение рвануло: ухнуло, грохнуло, дверь слетела с петель и улетела в другой конец помещения, со звоном и грохотом сбивая все на своем пути.
Пьетро согнулся, как под обстрелом. А Март остался стоять. Посреди комнаты. С идеально прямой спиной. Только повернулся лицом в сторону так агрессивно и совершенно нелепо открытого выхода.
О да, их было много. Столько гостей в период обитания тут Мартина этот дом еще не видел.
— Не двигайся! — рявкнул седовласый светлый маг в необъятной хламиде, первым ворвавшийся в помещение. Можно подумать, он сам, своей белой, «святой» силой вышибал дверь. Март не шелохнулся. Только стоял и смотрел. — Подними руки! — поднял, нарочито медленно, тягуче — вверх, немного в стороны, ладонями к визитерам, чуть расставив пальцы, демонстрируя, что не собирается использовать магию; внутри купола и не смог бы. — Взять его!
Мартин не сопротивлялся, ни когда к нему подбежали двое огромных «служак» и заломили руки за спину, заставив согнуться, ни когда светлый накидывал на него «пелену покорности». Только повернулся к вжавшемуся в угол Пьетро и чуть смежил веки, напоминая об обещании.
Отвернулся.
Его повели к выходу.
За 15 лет до описываемых событий.
Двор, озаряемый магическими накопителями, установленными на специально вкопанных по периметру огороженной территории высоких столбах, наполнился людьми; залаяли собаки.
Всадники. Пятеро. Один — в длинном плаще с капюшоном, опущенным на лицо, — словно безликая тень. Остальные — обычная охрана, — в темной одежде, с оружием. А потому, кто в этой компании главный, не вызывало сомнений.
Только кто пожаловал в гости на ночь глядя? Кто бы это ни был, он не желал быть узнанным посторонними. Тем не менее охрана у ворот его пропустила…
Хлопнула боковая дверь особняка; по ступеням сбежал запыхавшийся Кермит. Старик был уже слаб, скорость и ловкость давались ему нелегко, но он старался, чтобы не потерять свое место.
Кермит приблизился к «Плащу с капюшоном»; поклонился. Ничего себе! Завязался негромкий и весьма короткий разговор, и управляющий повел гостя в дом.
Вит торопливо присел на корточки под подоконником, чтобы не быть замеченным незнакомцем. Вдруг ему взбредет в голову поднять глаза и увидеть незваного наблюдателя.
Собаки продолжали голосить. Чей-то грубый голос окрикнул их. Солман? Выходит, и конюх не спит… Как интересно!
Вит осторожно приподнялся из своего укрытия, медленно, почти не дыша, приоткрыл оконную створку пошире. В детскую ворвался порыв прохладного ночного ветра, и мальчик еле успел ухватить раму, чтобы она не грохнула о стену. Успел. Еще бы чуть-чуть…
И словно в издевательство над его стараниями, дверь в комнату вдруг с грохотом распахнулась.
— Вита! — мальчик резко повернулся к двери. Кто пожаловал без стука и приглашения, он знал наверняка.
Сестра, как и он сам, была уже переодета к ночи. Ткань белоснежной сорочки, доходящей почти что до пят, струилась при ходьбе и даже сияла в отсутствие освещения в комнате, отчего Вита напомнила брату приведение. Он не сдержал смешок.
— Чего ржешь? — Вита тут же уперла руки в бока.
Начинается. Вроде бы в обед уже подрались и оба получили взбучку от няни Агаты, а затем и от матери, но этой все мало.
Однако упрямство не позволило смолчать.
— А ты чего шумишь? Услышат же.
Вита дернула плечиком.
— Как же. Вон как собаки орут. Не услышат.
— Все равно, — уперся Вит.
Отец обещал подарить ему на день рождения личного коня, если сын будет прилежно себя вести. Вит уже даже присмотрел себе нового друга — черного, как вороное крыло, жеребца. Их сосед, господин Нуриаш, как раз выставил того на продажу. А до дня рождения — рукой подать. Через неделю Виту исполнится восемь, и у него появится свой собственный конь. У Виты, конечно, день рождения в ту же дату, но она запросила у матери новое платье с ажурной шляпкой. Вряд ли мама откажет ей в обновке, хоть сестрица будет качаться на люстре — вот ничего и не боится.
— Как думаешь, кто это? — девочка нагло пересекла комнату и остановилась у окна рядом с братом; вытянула шею, напомнив Виту цаплю.
— Понятия не имею, — буркнул тот.
Любопытно было до ужаса. В последние месяцы дом Викандеров редко принимал гостей. У отца, лорда Виттора Викандера, случился какой-то конфликт с королем, и высшее общество, ранее не слезающее с их диванов в гостиной и нахваливавшее мастерство кухарки Эльзы, быстро забыло дорогу в имение. Тем загадочнее выглядел сегодняшний ночной визит незнакомца.
— Пошли, подслушаем! — Вита ухватила брата за рукав пижамы и потянула за собой.
Мальчик нетерпеливо вырвал руку.
— Если нас застукают… — прошипел в ответ.
Но сестра насмешливо закатила глаза.
— Да купит он тебе эту лошадь. Пугает только, а ты веришь.
Вит не стал спорить. Это крошка Виттория для отца — нежный цветок, с которого только и делать — что сдувать пылинки. А с сыном у лорда Викандера разговор короткий: «Ты мой наследник и спрос с тебя другой». Когда Виту было лет пять, он обижался. Потом понял. И правда, какой с девчонки спрос? Дурная и все тут.
— Ну, как хочешь! — Вита встряхнула своими длиннющими, спускающимися ниже спины волосами и пошлепала босыми ногами прочь из комнаты. И сразу — вниз по лестнице.
Теперь уже Вит закатил глаза. Верно отец говорил: женщины — это погибель для мужчины. Не видать ему теперь Мрака — он даже имя уже придумал.
А все-таки своя, хоть и дурная…
Вит тяжело вздохнул и бросился вслед за сестрой.
Вита уже успела пристроиться на верхней ступени лестницы и жадно вглядывалась вниз, впившись тонкими пальцами в балясины. Обернулась, когда брат приблизился, подвинулась, освобождая место, и снова обратилась в зрение и слух.
ПРОЛОГ
В камине весело потрескивали поленья, окутанные языками красно-желтого пламени. Их вид завораживал, притягивал взгляд, околдовывал.
Колдовство… Март усмехнулся, вспомнив слово, которым невежи до сих пор иногда называли магию. Колдовство и колдуны. И плевать они хотели на общепринятые названия.
Плевать, плевать на все… Хотелось бы и ему просто взять и наплевать. Послать все к черту: и сестру, и выбор, который она перед ним поставила; просто уйти.
Но сбежать можно не из всякой западни. Да и разве он беглец?
Март сполз по спинке кресла еще ниже, водрузил ноги на невысокий табурет, поближе к огню, чей вид по-прежнему притягивал взгляд. Мартин даже не потрудился снять сапоги — зачем? Не хватало еще потом встречать гостей босиком и обуваться в спешке. Пустое. Ждать осталось недолго.
Он только расстегнул несколько пуговиц рубашки и привычно закатал рукава.
Мятая одежда, растекшееся по креслу тело, бокал с янтарной терпко пахнущей жидкостью на столике у правого локтя. Будь в помещении сторонний наблюдатель, он решил бы, что молодой человек перед ним пьян. Март и впрямь, должно быть, в этот вечер представлял собой жалкое зрелище. Вот только он не выпил ни капли спиртного. Наполнил стакан на треть, поставил на стол, но передумал и так к нему и не притронулся — ясная голова сегодня ему еще пригодится.
Одно из поленьев снова издало треск и осыпалось в пламени в труху, другие еще сохраняли свою форму, несмотря на то, что огонь уже порядком их потрепал. Март подумал, что он сам теперь сродни этим деревяшкам — осталась только форма, внешний вид, но языки пламени с себя уже не стряхнуть.
Тихо отворилась боковая дверь, впуская в комнату рыжеволосого мальчишку. Огненная шевелюра подростка, как всегда, оказалась растрепана, будто не чесана много дней, хотя Март своими глазами видел Пьетро утром, и прическа у него была почти что опрятная.
Мартин бросил на визитера ленивый короткий взгляд и вновь уставился в камин. Вот и второе полено истлело…
— Опять потерял расческу?
— А? — замерший было у двери мальчик вздрогнул. — Я… это… — Март повернул к нему голову, красноречиво приподняв бровь. Пьетро тут же подобрался, вытянул руки по швам. — Простите, господин! — выпалил на этот раз четко и громко, будто солдат перед командующим. — Никак нет! — похоже, ветеранские истории Густава плотно осели в подсознании мальчишки. — Расческа при мне! — в подтверждение своих слов подросток даже извлек ту из кармана и несколько раз прошелся деревянными зубцами по волосам. — Уй! — ожидаемо, зубчики запутались в непокорных прядях.
Март поморщился.
— Петька, брось, — попросил устало, отворачиваясь.
— Э-э… — раздался звук падения маленького предмета на пол. — Расческу — бросил, господин!
Мартин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться — Петька, с его тонкой душевной организацией, непременно обидится.
— Господин? — в голосе мальчика появились жалобные нотки.
— Да, Петь? — третье полено. Что-то «гости» тянут. Если так и пойдет, придется вставать и подбрасывать в камин новую порцию дров.
Пьетро сделал несмелый шаг к креслу, в котором все еще валялся Март, и робко замер.
— Я опять понял вас буквально, да?
На этот раз Мартин улыбнулся от души и не таясь. Есть же толк, есть. Раньше парнишка и заговорить первым не решился бы, вопрос задать.
— Ага, — Март, не поворачиваясь, оторвал ладонь от подлокотника кресла, согнул указательный палец, и брошенная на пол расческа взлетела в воздух и послушно заняла свое место в кармане юного хозяина.
— Ох, — выдохнул Пьетро. Что тоже было успехом — вспомнить хотя бы, как он визжал, словно раненый поросенок, при любых проявлениях магии рядом с ним.
Март, наконец, взял себя в руки, обхватил подлокотники и подтянулся, садясь ровнее; поставил ноги на пол.
— Петь, ты что-то хотел?
Мальчик смущенно переступил с ноги на ногу.
— Хотел спросить, не нужно ли вам чего? Спать пойти… — и резко замолчал, видя, как господин хмурится.
— Сколько раз я тебе говорил, что ты больше не раб? — строго спросил Март.
— Много, господин, — успех, конечно, на лицо, но работать с парнишкой еще и работать. Жаль, что…
— И не «господин», — продолжил Мартин. — И на «ты».
Пьетро упрямо поджал губы, мотнул головой, как норовистый конь, взметнув огненно-рыжей челкой.
— Не могу, господин.
Вот ведь упрямец! Март не сдержал улыбки.
— Хорошо, что ты зашел, — сказал он, снова становясь серьезным. — Вон там на столе деньги, — кивнул, указывая направление. — Передашь завтра с утра поверенному господина Переуса. Это арендная плата.
— Конечно, господин! — мальчик тут же ожил и встрепенулся. Задание — это привычно, это просто, это то, что нужно.
— Там же твои документы…
Пьетро вскинул на Мартина расширившиеся от ужаса глаза.
— Господин, вы меня гоните? Потому, что я плохо учусь?
— Глупости не говори, — огрызнулся Март. — Никто тебя не гонит. У каждого уважающего себя человека документы должны быть при себе. Давно следовало их тебе отдать.
Пьетро сделал шаг по направлению к столу и остановился, посмотрел недоверчиво.
— И никакого подвоха? — и как только в этом парне все это время умудрялись уживаться угодничество и покорность бывшего раба и наглость беспризорника?
Март серьезно кивнул.
— Никакого подвоха, — во всяком случае, никакого в том, что касалось вольной Пьетро и банковского счета на его новое имя. Но документы из банка мальчик рассмотрит завтра утром. Если прочтет и поймет не все, то банковский вензель и имя точно узнает, а дальше разберется.
Пьетро, наконец, добрался до стола, как Март и думал, не стал изучать бумаги при нем, молча сгреб и спрятал за пазуху; одернул кафтан.
Хороший пацан, подумал Мартин, поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц, и все у него будет хорошо.
— Господин? — тот не ожидал, что мальчик снова решится заговорить, поэтому удивленно поднял голову.
— Да, Петь? — поощрительно улыбнулся.
— Что-то случилось? — ответная улыбка Пьетро была робкой и едва различимой, но все-таки была.
Случилось. Тщательно выстраиваемый мир Марта в одночасье рухнул. Цель, на которую он потратил всю свою жизнь, оказалась разочарованием. А единственный выбор — очевидно, роковой ошибкой. Потому что в данном случае ошибкой будет любой из выбранных вариантов.
Слишком… много всего. Слишком сложно для только-только начавшего оживать мальчика Пьетро.
Март уверенно покачал головой.
— Ничего, Петь.
— Мне показалось, вы грустите.
— «Ты», — поправил Мартин. Пьетро закусил губу, но не сдался — упрямый. Март усмехнулся. — Настроение просто такое, лирическое. Что ж я, не человек, что ли?
— Человек… Скажете тоже, — возмутился мальчик. — Вы же самый великий черный маг…
— В городе? — Март скептически скривился.
Пьетро выпятил колесом грудь.
— В нашем королевстве!
Вероятно, один из, если судить по силе дара. Только не о величии. Март мог получить величие, а выбрал…
Он напрягся, почувствовав приближение тех, кого ждал весь вечер. Выходит, Март думал о Брэнигане слишком плохо и тот помучился целых полдня, прежде чем сдать его со всеми потрохами тем, кому следовало. И все же он в нем не ошибся.
Мартин подобрался — всё, не место лирике.
— Пьетро, сядь, пожалуйста, — указал на табурет перед камином, прямо напротив своего кресла. На пустую болтовню больше не было времени.
Мальчик вздрогнул от резко переменившегося тона «господина» и послушно пересек комнату, чтобы выполнить приказ.
Март на мгновение прикрыл глаза. Чужая энергия стремительно приближалась: целый отряд… Сильные маги… Мартин не сдержался и хмыкнул — высоко же они его оценили. Или слишком низко — так бы он и ждал облавы, нежась в кресле перед камином.
Март подался вперед.
— Молчи и слушай, — заговорил быстро и строго. — Скоро сюда придут люди…
Пьетро растерянно моргнул.
— Гости? Накрыть на стол?
Мартин раздраженно мотнут головой.
— Не перебивай, пожалуйста, — Петька тут же виновато потупил взгляд. — Они будут задавать тебе вопросы. Обо мне.
Мальчик тут же вскинулся вновь.
— Что вы, господин! Вам не нужно напоминать! Я никому, ни одного словечка, я…
Верность, самоотверженность. И самое поганое то, что Пьетро действительно умрет, но не выдаст его. Ничего толком не знает, но будет защищать до последнего.
— Идиотом не будь, — перебил Мартин, злясь больше не на собеседника, а на себя, за то, что привязал к себе мальчишку, но дело до конца не довел. — Эти люди придут не на чай и, если надо, развяжут язык любому. На любой их вопрос — отвечаешь правду. Говоришь — всё. Действительно всё. Это понятно?
— Но как же?..
— Это понятно? — повторил Мартин с нажимом.
— Да, господин.
— «Да, Март», — поправил скорее по привычке, чем осознанно.
— Да, господин, — как и всегда, уперся Пьетро. Ну да боги с ним.
Ощущения обострились. «Гости» были совсем близко. Март почувствовал, как покрывается «гусиной кожей» — дом накрывали куполом.
Мышеловка, из которой не уйти.
Но разве он собирался уходить?
Март встал и принялся раскатывать рукава рубашки; застегнул манжеты.
— И чтобы покорнее мыши, — бросил взгляд на растерянного Пьетро. — Полное содействие.
Кажется, до мальчика наконец дошло.
— Это что же… — у него даже губы побледнели. — Они?
Март усмехнулся.
— И еще группа поддержки, — проворчал себе под нос. Пьетро услышал; часто заморгал, не понимая. — Уши закрой! — резко велел Мартин.
Пьетро послушался мгновенно — привык доверять и полагаться на своего «господина», — накрыл ладонями уши. В следующее мгновение рвануло: ухнуло, грохнуло, дверь слетела с петель и улетела в другой конец помещения, со звоном и грохотом сбивая все на своем пути.
Пьетро согнулся, как под обстрелом. А Март остался стоять. Посреди комнаты. С идеально прямой спиной. Только повернулся лицом в сторону так агрессивно и совершенно нелепо открытого выхода.
О да, их было много. Столько гостей в период обитания тут Мартина этот дом еще не видел.
— Не двигайся! — рявкнул седовласый светлый маг в необъятной хламиде, первым ворвавшийся в помещение. Можно подумать, он сам, своей белой, «святой» силой вышибал дверь. Март не шелохнулся. Только стоял и смотрел. — Подними руки! — поднял, нарочито медленно, тягуче — вверх, немного в стороны, ладонями к визитерам, чуть расставив пальцы, демонстрируя, что не собирается использовать магию; внутри купола и не смог бы. — Взять его!
Мартин не сопротивлялся, ни когда к нему подбежали двое огромных «служак» и заломили руки за спину, заставив согнуться, ни когда светлый накидывал на него «пелену покорности». Только повернулся к вжавшемуся в угол Пьетро и чуть смежил веки, напоминая об обещании.
Отвернулся.
Его повели к выходу.
ЧАСТЬ 1. НАРУШАЯ ПРАВИЛА
ГЛАВА 1
За 15 лет до описываемых событий.
Двор, озаряемый магическими накопителями, установленными на специально вкопанных по периметру огороженной территории высоких столбах, наполнился людьми; залаяли собаки.
Всадники. Пятеро. Один — в длинном плаще с капюшоном, опущенным на лицо, — словно безликая тень. Остальные — обычная охрана, — в темной одежде, с оружием. А потому, кто в этой компании главный, не вызывало сомнений.
Только кто пожаловал в гости на ночь глядя? Кто бы это ни был, он не желал быть узнанным посторонними. Тем не менее охрана у ворот его пропустила…
Хлопнула боковая дверь особняка; по ступеням сбежал запыхавшийся Кермит. Старик был уже слаб, скорость и ловкость давались ему нелегко, но он старался, чтобы не потерять свое место.
Кермит приблизился к «Плащу с капюшоном»; поклонился. Ничего себе! Завязался негромкий и весьма короткий разговор, и управляющий повел гостя в дом.
Вит торопливо присел на корточки под подоконником, чтобы не быть замеченным незнакомцем. Вдруг ему взбредет в голову поднять глаза и увидеть незваного наблюдателя.
Собаки продолжали голосить. Чей-то грубый голос окрикнул их. Солман? Выходит, и конюх не спит… Как интересно!
Вит осторожно приподнялся из своего укрытия, медленно, почти не дыша, приоткрыл оконную створку пошире. В детскую ворвался порыв прохладного ночного ветра, и мальчик еле успел ухватить раму, чтобы она не грохнула о стену. Успел. Еще бы чуть-чуть…
И словно в издевательство над его стараниями, дверь в комнату вдруг с грохотом распахнулась.
— Вита! — мальчик резко повернулся к двери. Кто пожаловал без стука и приглашения, он знал наверняка.
Сестра, как и он сам, была уже переодета к ночи. Ткань белоснежной сорочки, доходящей почти что до пят, струилась при ходьбе и даже сияла в отсутствие освещения в комнате, отчего Вита напомнила брату приведение. Он не сдержал смешок.
— Чего ржешь? — Вита тут же уперла руки в бока.
Начинается. Вроде бы в обед уже подрались и оба получили взбучку от няни Агаты, а затем и от матери, но этой все мало.
Однако упрямство не позволило смолчать.
— А ты чего шумишь? Услышат же.
Вита дернула плечиком.
— Как же. Вон как собаки орут. Не услышат.
— Все равно, — уперся Вит.
Отец обещал подарить ему на день рождения личного коня, если сын будет прилежно себя вести. Вит уже даже присмотрел себе нового друга — черного, как вороное крыло, жеребца. Их сосед, господин Нуриаш, как раз выставил того на продажу. А до дня рождения — рукой подать. Через неделю Виту исполнится восемь, и у него появится свой собственный конь. У Виты, конечно, день рождения в ту же дату, но она запросила у матери новое платье с ажурной шляпкой. Вряд ли мама откажет ей в обновке, хоть сестрица будет качаться на люстре — вот ничего и не боится.
— Как думаешь, кто это? — девочка нагло пересекла комнату и остановилась у окна рядом с братом; вытянула шею, напомнив Виту цаплю.
— Понятия не имею, — буркнул тот.
Любопытно было до ужаса. В последние месяцы дом Викандеров редко принимал гостей. У отца, лорда Виттора Викандера, случился какой-то конфликт с королем, и высшее общество, ранее не слезающее с их диванов в гостиной и нахваливавшее мастерство кухарки Эльзы, быстро забыло дорогу в имение. Тем загадочнее выглядел сегодняшний ночной визит незнакомца.
— Пошли, подслушаем! — Вита ухватила брата за рукав пижамы и потянула за собой.
Мальчик нетерпеливо вырвал руку.
— Если нас застукают… — прошипел в ответ.
Но сестра насмешливо закатила глаза.
— Да купит он тебе эту лошадь. Пугает только, а ты веришь.
Вит не стал спорить. Это крошка Виттория для отца — нежный цветок, с которого только и делать — что сдувать пылинки. А с сыном у лорда Викандера разговор короткий: «Ты мой наследник и спрос с тебя другой». Когда Виту было лет пять, он обижался. Потом понял. И правда, какой с девчонки спрос? Дурная и все тут.
— Ну, как хочешь! — Вита встряхнула своими длиннющими, спускающимися ниже спины волосами и пошлепала босыми ногами прочь из комнаты. И сразу — вниз по лестнице.
Теперь уже Вит закатил глаза. Верно отец говорил: женщины — это погибель для мужчины. Не видать ему теперь Мрака — он даже имя уже придумал.
А все-таки своя, хоть и дурная…
Вит тяжело вздохнул и бросился вслед за сестрой.
***
Вита уже успела пристроиться на верхней ступени лестницы и жадно вглядывалась вниз, впившись тонкими пальцами в балясины. Обернулась, когда брат приблизился, подвинулась, освобождая место, и снова обратилась в зрение и слух.
