Дик и крыса. Отрывок из книги

После инициации я еще два дня не вставал с постели, ощущая себя разбалансированным в пространстве, будто после сильного похмелья. Камилла-кария ухаживала за мной, словно внимательная сиделка:
-Это в тебе все 12 демонов просыпаются! Бедный мальчик, потерпи, недолго осталось, скоро все закончится, тебе станет очень хорошо. Теперь твое тело не будет так потеть, как раньше, а в очень малой степени, принимать душ отныне следует гораздо реже, куда лучше ежедневно натирать кожу влажным махровым полотенцем, тем самым ее полировать, и она засияет, словно наливное яблочко…
Так она приговаривала, производя оную процедуру с крайним тщанием и примерной ласковостью. Каждый палец, каждую складочку.
-Спасибо, Камилла. Князь говорил, отныне мне не надо спать?


-Да, но штрига в тебе требует чужих снов. Ты будешь читать их, словно открытую книгу, и перерабатывать в своих целях, ты уже не человек, но и куда глубже, чем любой из наших, в том числе, сам Князь. Все сущности, что живут в тебе, уже активны, к примеру, пламя не убьет тебя – таково наследство огненного дракона, а горгулья обладает способностью предвидения будущего. Африканский демон Пазузу умеет управлять стихией ветра – данная сущность вселяется в человека через укус саранчи, стаи этих насекомых перемещаются на большие расстояния посредством воздушных потоков. Русский дух дерева Дров легко становится любым видом растений, скандинавский Шмет моментально делается невидимым глазу, растворяется в воздухе, а мексиканский Ока-Ка оживляет любые фантомы… Ну и так далее, все перечислять нет смысла. Тебе придется научиться существовать со всеми этими феноменальными способностями… Помни одно: подарки судьбы дадены не просто так, а потому что ты их заслуживаешь!


-Князь говорил, мне придется инициировать всех, чтобы передать через укус свои приобретенные умения? – поинтересовался я.
-Да, придется. Только будет ли тот результат, на который он рассчитывает? Вот в чем вопрос.
-В любом случае, пытаться надо. Так я думаю!
-Если думаешь, значит, так оно и есть! Пока, сынок, не думай ни о чем, освободи разум!
Пару дней спустя я поднялся с постели. Чувствовал себя просто великолепно! Тело наполнилось неземной легкостью. Хотелось не просто есть, жажда крови сделалась до того сильной, что где-то в груди полыхал огонь. Пока лежал, Камилла приносила откуда-то пробирки с консервированной кровью, которые я опустошал одним глотком. Она говорила, в Рабахе, как и других вампиронских центрах есть собственные фабрики крови, где хранятся запасы на черный день. Там же есть линии по производству искусственной крови. Все знали: без таких центров не выжить, если только не губить людей напропалую.


Собственно, этим и занимались вампиры-беспредельщики, бессовестные упыри или носферату, так называемые ночные гости, которым все равно, кого кусать и в каких количествах, лишь бы нажраться. Собственно, из-за таких ублюдков и случались войны с людьми, которые не видели разницы между различными видами нечисти и были отчасти правы.
На третьи сутки Князь повелел мне принять в пищу живое существо, а именно, симпатичную белую крысу, довольно крупную и холеную: в Рабахе имелись также питомники, где содержались самые разные виды животных.
Собственно, в Рабахе было все: научные лаборатории, производство, культурные объекты, хранилище образцов крови и тканей самых разных сущностей – особенная гордость Князя. Откуда, собственно, брались те самые инъекции, которые мне вкалывал док Петр Сергеевич? Вот из этого волшебного города!


Клетку с крысой принес Оскар, поставил на стол и молвил с присущей ему иронией: "Подарочек от Князя! Милости просим откушать!"
"Как? Она живая!" – воскликнул я, донельзя пораженный таким "даром".
"А мы не питаемся падалью! Либо теплой кровушкой, либо консервами, черт бы их побрал!" – Оскар скривил свое красивое лицо в сардонической улыбке.
"А если я не смогу?"
"Сможешь! Или ты не вампирон!" – с тем он и отчалил.
Поначалу я разглядывал зверька с симпатией и сочувствием. Он беспокойно двигал усиками и испуганно лупил глазки-бусинки – не зря говорят, крысы предчувствуют беду. Подумалось, не оставить ли у себя "угощение" Князя в качестве домашнего питомца, но я вдруг уловил, как пульсирует маленькая венка под шерсткой, как кровь омывает крошечное тельце. Словно сладкий сироп, зовет и манит вскрыть нежную белую шкурку и опустошить русло двумя жадными глотками! Открыв дверцу, я запустил руку внутрь, зверек отступил к задней стенке клетки, испуганно прижался к прутьям, словно загипнотизированный. Впрочем, так оно и было…
Достав животное, я впился в его шейку мощными клыками, втянул в себя живительную влагу, терпко-солоноватую, теплую, словно парное молочко. Вкусную, как нектар богов. Далее следовала немедленная трансформация, холщовую рубаху на спине распахнула пара крыльев, мощных и мускулистых. Их неудержимая сила подняла меня под потолок, еще один широкий мах – и я очутился внизу, ступни коснулись пола.


Посмотрев на трупик белой крысы, зажатый в руке, я понял, о чем говорил Оскар. Уловив ток крови, мы пьянеем, словно от крепчайшей дозы алкоголя... Сдержаться теоретически возможно, если хорошо понимаешь, почему да отчего этого не нужно делать! Но подобной выдержке надо много и долго учиться. Чем я и занялся в ближайшее время.
После крысы была кошка, дворняга, осел и даже обезьяна. С ней оказалось труднее всего: все же, примат, ближайший родственник человека.
Глаза зверушки, круглые, выразительные, суетливые движения маленьких ручек, характерная мимика – все казалось притягательным, милым, трогательным.
-Камилла, не могу, - я сжал виски ладонями, - она похожа на ребенка.
-Не думай об этом, сынок,- меланхолично покачала головой кария. – Тебя Князь балует, а посидел бы на искусственной кровушке месяцок, благодарил бы за такой подарок.
У лекарки невольно вспыхнули глаза.


-Князь велел мне уделить внимание вот чему: ты должен научиться оставлять порцию восполняемой крови, чтобы невольно не убить инициируемого. Не забывай, твоя задача – отпить ото всех нас, дабы наградить своими свойствами, хотя бы частично!
-А если не смогу остановиться, вампирон погибнет?
-Не знаю, - Камилла пожала плечами. – Ведь этот эксперимент проводится впервые. Ранее не было такой необходимости. Ты же первый золотой ребенок, Женечка…
-Спасибо, кария… - я обнял женщину за плечи.
-Вот тебе первое учебное пособие, - она указала на обезьянку, запрыгнувшую на тяжелый кованый сундук, мирно стоявший у стены. – Хорошо порезвиться, мальчик мой. Если захочешь, можешь оставить животное у себя! В случае если все-таки сможешь остановиться вовремя.
Она вышла, оставив меня наедине с моим братом меньшим – обезьянка была мужеского полу.


Поймав примата, я посадил его на колени, легонько погладил по пушистой макушке:
-Не дрейфь, малыш, ты станешь бессмертным, другом моим, братом…
Обезьянка вскочила на обе ноги, резко ударила меня лапкой по щеке, ощутив кровь, я приложил к ранке палец, облизал его, не ощутив вкуса. Однако царапина тут же затянулась.
-Не бойся!
Посадив животное на стол, я уставился в его карие круглые глазки неподвижным взором. Как и предполагал, малыш впал в некий ступор и замер, уронив суетливые ладошки на колени. Его неподвижность позволила ощутить ток крови в маленьком организме – логичное целеустремленное внутреннее движение, такое четкое, живое, притягательное!


"Слушая" этот сладкий ток, я задрожал, будто в ознобе. Внутри пеной вскипала древняя, как мир, жажда крови. Приблизив лицо к маленькой серой мордочке, я впился в артерию, втянул в себя живительный нектар и, продолжая дрожать всем телом, пил и пил, словно страждущий в пустыне, наконец-то припавший к фляге с прохладной водой. Одновременно почувствовал мощную эрекцию, крылья резко хлопнули, разворачиваясь, легко подняли меня к потолку вместе с добычей. Я уже не понимал, когда следует остановиться, и, слыша внизу крики карии: "Хватит, ты убьешь его!", продолжал втягивать сладчайший сок в алчущую глотку. Опомнился, когда в тельце бедняги не осталось ни капли жизни.
Обессиленный, опустился на пол голыми ступнями, крылья убрались, я принял человеческий облик, глянул на обескровленный, синюшный трупик Дика – я успел дать обезьянке имя. И вдруг ощутил сердечную боль столь сильную, что из глаз потекли неудержимые слезы, горячие и соленые, как кровь.


-О-о-о! Мальчик мой, не расстраивайся! – успокаивала меня Камилла. – От таких ошибок не застрахован даже опытный вампирон. Кто не ведал жажды, тот не поймет!
Но мной овладело тяжелое безразличие. Иссохший трупик Дика так и стоял перед глазами. Не то, что мне его было жаль то такой ужасающей степени – хотя, жаль, чего скрывать! – мною вдруг овладел страх. Кто или что я теперь? Для чего мне крылья, клыки и когти, для чего нужно летать? Если верить Князю, я бессмертен, но я не человек. Не тот, кем должен быть по рождению. В чуждой стране рядом с другими монстрами и один из них! Антон, Полина с Женей и даже Сумагины недосягаемо далеки, а я один. Здесь ко мне относятся прекрасно, лелеют и помогают во всем, но мое ли бремя – бессмертие?! И еще не известно, ЧТО, собственно, я за чудовище, ибо отличаюсь даже от других вампиронов своими "феноменальными" свойствами! Двенадцать демонов поселились во мне и мирно сосуществуют. Мирно ли? Так я гонял и гонял мысли по кругу, но не приходил в своих размышлениях ни к какому более или менее приемлемому выводу.