-А вдруг ты согласишься! Ладно, тогда купи вафельку в шоколаде!
"Все выдумала эта воспиталка! Вон как рассуждает, не чета иным взрослым," – окончательно успокоился Рыжов.
Но, видно, рановато. В тот же вечер, уложив дочь, Рыжовы коротали семейный вечерок у телевизора, начиненного очередным увлекательным сериалом, когда из комнаты ребенка раздался крик. Пронзительный, тоненький и оттого какой-то особенно страшный. Люда и Олег кинулись в детскую.
-Ничка, что случилось? – отец первым влетел в комнату.
-Там! Там! – девочка показала рукой в угол, где мирно дремал на стуле огромный плюшевый мишка. – На печке, голова!
-Какая печка? Где ты видишь печку? – Людмила включила свет.
-Мамочка, она была там! И на ней лежала голова! Человеческая, белая, с черными дырками для глаз! Страшная!
Ника невольно вздрогнула, натягивая одеяло до самого носа.
-Дорогая, ты же видишь, нет никакой печки, никакой головы. Посмотри вокруг, ведь нет, правда?
-Правда, мама! – легко согласилась крошка. – Но в темноте совсем другие сны, чем на бумаге. Я боюсь засыпать, вдруг она опять появится! – голосок ее упал до панического шепота.
-Не появится! Побоится, мы возьмем меч и порубим ее на мелкие кусочки!
Людмила воинственно взмахнула кулаком. Олег покачал головой, не одобряя подобный радикальный метод успокоения. Но, как ни странно, он сработал.
-Правда, мама? – оживилась девочка.
-Правда, детка! Попросим меч у богатыря Ильи Муромца и раз-два! Помнишь картину?
-Лепродук…цию, да, "Три богатыря"? – обрадовалась малышка.
-Верно, только репродукцию! Говори правильно, - поправил Олег.
Если уж у них растет вундеркинд, пусть запоминает недетские слова. Вообще, с лингвистикой у дочурки все в порядке.
-Р-р-репродукцию! – послушно вторила кроха.
-Ничка, я останусь с тобой! Спою колыбельную, подожду, пока не уснешь, - мягко вещала меж тем Людмила. – Запомни, самый сладкий дар Бога человеку – это сон, нельзя его бояться. Сон мой милый, сон счастливый. Закрывай глазки и слушай меня!
Олег, кивнув жене, тихо вышел. Странно, Людка всегда вела себя так, словно ни в ком не нуждалась. "Я самодостаточна до безобразия!" – любила повторять она. А какая чуткая мать из нее получилась! Вот ведь парадокс: пестует и ласкает найденыша, а свое дитя некогда убила. Впрочем, к чему ворошить прошлое? Ничего изменить нельзя, остается уповать на мудрость Всевышнего.
С расстройства Олег закурил, вошедшая в кухню Людмила поморщилась:
-Ты же бросаешь.
-Засмолишь тут, когда полковое знамя свистнули, - вяло пошутил Рыжов.
-У ребенка просто ночные страхи! У кого их не было в свое время! Я, например, в пять лет видела змей, целый клубок. Стоило закрыть глаза, как они возникали и вяло возились прямо перед носом, - ностальгически произнесла жена, - ох, я их и боялась!
-У каждого есть кошмар детства, помню, я страшно трусил старшеклассника Вадюхи Седова, который из малышни деньги карманные вытрясал… Он мне настоящим монстром казался. Большой, грязный. Впрочем, а кем же еще он был?
-Ты немножко не из той оперы запел. Я начинаю всерьез опасаться…
-Чего?
-Никино поведение. Вдруг оно связано с тем потрясением, ну, когда ее выбросили на мусорку, - предположила Людмила.
-Полагаешь? – усомнился Олег. – Почему же до трех лет она вела себя как обычный нормальный ребенок, и вдруг начала нести страшную ахинею о поезде, голоде, печках и головах?
-Вдруг старый стресс сказался? Могло ведь выплыть из глубин мозга давно забытое и вроде бы изжитое воспоминание?
-Хорошо, тогда какая связь между бараком, хлебной жовкой и помойным баком?
-Предположим, девочка вспомнила свою семью, многодетную и неблагополучную. Отсюда имена: Аркадий, Тамара, Лида. Печка имелась в деревенском доме, а голова вполне могла принадлежать какой-нибудь скотине…
-Фантазерка! Ничка особо подчеркнула: белая, человеческая! А потом, сводки с фронта и Рио-Рита не вполне вписываются в твой очень правдоподобный сценарий.
-Не доставай, а? Я тебе не психолог, просто стараюсь хоть как-то объяснить странности Нички, - окрысилась жена.
-Кстати, воспитательница посоветовала обратиться к детскому психиатру.
Сказано – сделано. Один из маститых специалистов города согласился по протекции знакомого и за приличную сумму принять семейство Рыжовых. Настоящий профи, он подробнейшим образом попытал родителей и ребенка. После чего попросил Людмилу увести маленькую пациентку, потрепал девочку за щечку:
-Нам с твоим папой надо поговорить по-мужски, ладно?
-Только не бейте его! – испуганно пролепетала малышка.
-Нет, я лечу, а не луплю своих посетителей! – успокоил доктор.
-Я знаю, что значит "говорить по-мужски"! – совсем по-взрослому возразила Ника.
-Это не тот случай, детка, иди с мамой, - успокоил дочку Олег.
-В общих чертах мне известна ваша история, - задумчиво произнес врач, когда они остались одни, - вам повезло, у девочки достаточно высокий интеллект, даже слишком высокий.
-Верно, я бы сказал, пугающе. Мы с женой опасаемся, не связано ли теперешнее поведение Ники с потрясением, пережитым в младенчестве?
-Три недели от роду… Я бы сказал, вряд ли. Будь оно так, девочка с самого начала вела бы себя неадекватно: нервничала, беспокоилась, плохо спала, плакала и писалась чаще, чем положено. За время, проведенное в больнице, ее обследовал невропатолог, о чем имеется запись в медицинской карте. Врач назначил реабилитационное лечение, и только. Следовательно, можно сделать однозначный вывод: стресс трехлетней давности здесь ни при чем! – заключил психиатр.
-Неужели он вовсе не сказался на ребенке? А как же моральный аспект, ощущение заброшенности в прямом, а не в переносном смысле? Обида и прочее? – усомнился Рыжов.
-Знаете, отчего плачет новорожденный, появляясь на свет? – улыбнувшись, задал доктор чисто риторический вопрос. – Ему страшно менять водную среду обитания на воздушную, и больно по той же причине. Причем, не только морально, но и физически. Неведомое страшит все органы до одного: сердце, легкие, делающие первый вдох, конечности, вынужденные распрямиться и начать активное, ничем не ограниченное движение. Если бы мы сознавали все это, то, наверное, сошли бы с ума, едва высунувшись из материнской утробы. А дальнейшие ужасы крошечного бытия? Теперь, во взрослом возрасте, трудно судить, чем чревато младенчество само по себе, но думаю, не зря подавляющее большинство индивидуумов начинает помнить себя с четырех-пяти лет, пробавляясь отдельными отрывками.
Детское беспамятство – своеобразный способ защиты ото всего и вся. Беспомощность и полная зависимость от воли других лиц – пусть и родных по крови – являют собой достаточно сильный стресс, в котором тонет все остальное. Другое дело, что маленькие люди чрезвычайно быстро меняются и впитывают окружающее, как губка, причем, делают это своим сугубо индивидуальным способом. Растут и начиняют тонкое поле планеты новым сознанием. Если дитя четырех-пяти лет держать на привязи и кормить из собачьей миски – как ни горько, такое случается – его психика необратимо пострадает. Но несколько часов в мусорном ящике вполне могут никак не сказаться на состоянии крошечного человечка. Ничего удивительного.
Прочитав сию глубокомысленную лекцию, доктор замолчал, ожидая вопросов, кои не замедлили поступить:
-Тогда как объяснить ее сегодняшние страхи? – поинтересовался Олег.
-Полагаю, Вероника наделена памятью о так называемой прошлой жизни. Ученые не доказали, но и не опровергли теорию о переселении душ. Есть документально подтвержденные факты, когда человек прекрасно помнит о том, чего с ним самим ни в коем случае не могло произойти, а вот с предыдущим обиталищем тонкой сущности, души, если угодно, – пожалуйста! Люди в подробностях излагают факты биографий, которые при проверке оказываются подлинными! Как говорит ваша дочь – все эти Лиды и Аркаши у нее в голове. Поезд, голод, война – безусловно, реальность, только происшедшая много лет назад с другой девочкой. Случай редкий, но не из ряда вон…
-Вы уже сталкивались с подобными вещами?
-До вас не приходилось. Но вот у профессора Ставиского Тимофея Ивановича, моего учителя, есть описание похожего клинического происшествия. Иначе не скажешь. Я дам вам почитать методические наработки вуза, где учился. В разделе "Практика лечащего врача" найдете то, что нужно. Девочке назначим курс лечения, не беспокойтесь, никаких психотропных препаратов, только витамины и общеукрепляющие процедуры: электросон, гимнастика. ПовОдите ее недельки две, а там посмотрим. Успокойте жену: обычно люди, помнящие прошлые жизни, ничем не отличаются от остальных, абсолютно полноценны и адекватны. Скажу больше: ваша Ника произвела на меня благоприятное впечатление: умная, кроткая, рассудительная. К сожалению, мои маленькие пациенты, зачастую агрессивны, озлоблены, плохо идут на контакт. Буквально на днях семилетний мальчуган укусил меня.
Врач приподнял рукав белоснежного халата. На правом запястье виднелись четкие следы зубов, вокруг которых кучковались фиолетово-желтые круглые синяки.
-Ого! Вам хотя бы не пришлось делать прививку от бешенства? – воскликнул Рыжов.
-К счастью, обошлось, - без улыбки ответил психиатр. – До свидания.
-До свидания, спасибо, доктор.
Уложив Нику, Рыжовы читали вслух методичку медицинского вуза.
-Вот о "нашем" случае, статья называется "Красный пояс Верочки Зиборовой," слушай, - произнесла Людмила.
"Двенадцатилетнюю девочку, с виду вполне нормального ребенка, мучили ночные кошмары. Она часто просыпалась в слезах, говорила, будто увидела страшный сон, но ни объяснить, ни рассказать ничего не могла, так как не помнила, что, собственно, ей снилось. По словам матери, ее дочь чаще всего произносила фразу "красный пояс". Лечение приносило лишь кратковременное улучшение. Тогда я решил провести сеанс гипноза.
Вот запись того диалога.
Я: "Назови свое имя!"
Она: "Надя."
Я: "Сколько тебе лет?"
Она: "Двенадцать."
Я: "С кем живешь?"
Она: "С мамой. Вдвоем, у нас больше никого нет."
Я: "Как зовут маму?"
Она: "Люба."
Я: "Прекрасные имена. Она не обижает тебя?"
Она: "Нет. Только... (запинается)."
Я: "Говори! Что "только"? Все-таки обижает?"
Она: "Нет. Но я... не могу.
Я (настаиваю): Надя, пожалуйста! Внимательно слушаю, говори! Поверь, детка, тебе сразу станет легче!
Она: "Ладно."
Далее рассказ идет монологом:
"Сегодня у нас отменили урок математики, и я вернулась домой на целый час раньше. У подъезда какой-то дядя с черным лицом едва не сбил меня с ног. Дверь оказалась открытой. Мама лежала на полу в новом красном халате. Ее голубые равнодушные глаза смотрели сквозь меня, а под спиной расплывалось пятно крови, алое, как тот самый халат. Я наклонилась: она не дышала!
Мама-мама! Сколько раз просила не водить разных мужиков! Ты отвечала: "На мою грошовую зарплату нам не прокормиться. Пусть-ка эти олухи раскошеливаются!" Ты у меня красивая... была. Мамочка, ну как же так?! Я получила пару по русскому, боялась тебе говорить, а теперь и сказать некому! На кого ты меня оставила?
Одноклассники со мной не дружат, девчонки во дворе дразнят дылдой. Они плохо говорят о тебе, обзывают гадкими словами. Я кидаюсь на них, но одной не справиться. Помнишь, позавчерашнюю рваную кофточку? Это мне снова от них досталось! Но не думай, за тебя я с радостью любому глаза выцарапаю! А теперь не за кого драться! И еще дурацкая пара! Знаешь, мне тоже незачем жить! Вот пояс от твоего нового красивого халата. И оконная ручка. Они созданы друг для друга. Так говорят во взрослых фильмах про любовь. Еще чуть-чуть, минуточка, и я догоню тебя. Мы вместе жили, вместе и умрем. Прости, не могу иначе..."
Здесь речь Верочки прервалась, она начала хрипеть. Пришлось срочно выводить девочку из состояния транса. Рассказ заинтересовал меня, и я обратился к знакомому следователю. Вскоре он позвонил и поведал о преступлении двадцатилетней давности. Все совпало до мелочей. Тридцатипятилетний мужчина в припадке ревности зарезал свою любовницу. Испугавшись, он надвинул отворот свитера до самых глаз и убежал. Вот откуда "черное лицо", о котором говорила Вера. Увидав мертвую мать, Надя взяла красный пояс и повесилась на оконной ручке. Убийцу быстро нашли и осудили на десять лет усиленного режима.
Трагедия произошла даже не в нашем городе, а в соседнем областном центре. Ни Верочка, ни ее мать никогда там не были и слыхом не слыхивали о случае двадцатилетней давности. Оставалось сделать "антинаучный вывод": переселение душ. Чем иначе объяснить столь точное "совпадение"? Призываю подумать.
Приятель продиктовал, кроме того, адрес квартиры, где погибли Надя и Любовь. Я не поленился съездить туда. С тех времен прошло немало лет, можно сказать, целая эпоха. Однако старый дом стоял на месте, а в квартире располагался магазинчик дамского белья. Сейчас многие предприниматели покупают жилье на первых этажах, делают отдельный вход и открывают лавочки и конторы. Дела в торговой точке с изысканным товаром шли из рук вон плохо.
"То рэкет наедет, то налоговая щиплет, деньги за аренду вносить надо, прибыли едва хватает расходы покрыть. Одним днем живем, - пожаловалась хозяйка. – Плохая из меня вышла бизнесменша. Говорили местные жители, будто за квартирой дурная слава идет, не верила, решила наплевать на предрассудки, и вот результат! Здесь много лет назад смертоубийство произошло, и с тех пор кто-нибудь из жильцов обязательно умирал страшной смертью. В семье, у которой я апартаменты покупала, молодая женщина, мать двоих детей, скончалась от подпольного аборта! Представляете, какая дикость! В наше-то время!"
Почти не удивившись, я тоже посоветовал женщине сменить помещение. Ехал назад и думал: "Вот и не верь после такого в приметы и прочую мистику. Даже мы, доктора, вынуждены признать существование необъяснимого. Или пока необъяснимого.
Верочка прошла курс лечения гипнозом. В ее сознание, а главное, подсознание внедрялась мысль, что трагедия, происшедшая с маленькой Надей не имеет ни малейшего отношения к семье Зиборовых. Девочку просто учили сосуществовать с памятью о прошлой жизни. Теперь она полностью выздоровела.
Не случись в моей практике такого, не поверил бы, ибо материалист до мозга костей."
-Интересный случай, - прокомментировал Рыжов.
-Хочешь сказать, нашей Нике крупно "повезло"? – совредничала Людмила.
-Хочу сказать, нам с ней повезло. Кроткий ангел, начиненный чужой памятью. Не соскучишься!
-Сам же говорил, ничего страшного!
-Верно. Пролечим ребенка, станет как все! – заверил Олег жену.
-Так ли уж хорошо быть, как все? – усомнилась Людмила.
-Будто не знаешь: белым воронам больше всех достается от недалеких сверстников! А я не хочу, чтобы наша дочка страдала! – заявил Рыжов.
-Но индивидуальность не заключается лишь в чужой памяти, она в человеке!
-ЗдОрово иметь умную жену. Отпадает необходимость объясняться - сама все по полочкам разложит! Как в том анекдоте: "Мань, ты у меня такая умная, придумай что-нибудь!" – с иронией произнес Олег.
-Когда-нибудь я тебя прибью! – погрозила мужу Людмила.
После курса лечения Ника почти превратилась в нормального ребенка.
"Все выдумала эта воспиталка! Вон как рассуждает, не чета иным взрослым," – окончательно успокоился Рыжов.
Но, видно, рановато. В тот же вечер, уложив дочь, Рыжовы коротали семейный вечерок у телевизора, начиненного очередным увлекательным сериалом, когда из комнаты ребенка раздался крик. Пронзительный, тоненький и оттого какой-то особенно страшный. Люда и Олег кинулись в детскую.
-Ничка, что случилось? – отец первым влетел в комнату.
-Там! Там! – девочка показала рукой в угол, где мирно дремал на стуле огромный плюшевый мишка. – На печке, голова!
-Какая печка? Где ты видишь печку? – Людмила включила свет.
-Мамочка, она была там! И на ней лежала голова! Человеческая, белая, с черными дырками для глаз! Страшная!
Ника невольно вздрогнула, натягивая одеяло до самого носа.
-Дорогая, ты же видишь, нет никакой печки, никакой головы. Посмотри вокруг, ведь нет, правда?
-Правда, мама! – легко согласилась крошка. – Но в темноте совсем другие сны, чем на бумаге. Я боюсь засыпать, вдруг она опять появится! – голосок ее упал до панического шепота.
-Не появится! Побоится, мы возьмем меч и порубим ее на мелкие кусочки!
Людмила воинственно взмахнула кулаком. Олег покачал головой, не одобряя подобный радикальный метод успокоения. Но, как ни странно, он сработал.
-Правда, мама? – оживилась девочка.
-Правда, детка! Попросим меч у богатыря Ильи Муромца и раз-два! Помнишь картину?
-Лепродук…цию, да, "Три богатыря"? – обрадовалась малышка.
-Верно, только репродукцию! Говори правильно, - поправил Олег.
Если уж у них растет вундеркинд, пусть запоминает недетские слова. Вообще, с лингвистикой у дочурки все в порядке.
-Р-р-репродукцию! – послушно вторила кроха.
-Ничка, я останусь с тобой! Спою колыбельную, подожду, пока не уснешь, - мягко вещала меж тем Людмила. – Запомни, самый сладкий дар Бога человеку – это сон, нельзя его бояться. Сон мой милый, сон счастливый. Закрывай глазки и слушай меня!
Олег, кивнув жене, тихо вышел. Странно, Людка всегда вела себя так, словно ни в ком не нуждалась. "Я самодостаточна до безобразия!" – любила повторять она. А какая чуткая мать из нее получилась! Вот ведь парадокс: пестует и ласкает найденыша, а свое дитя некогда убила. Впрочем, к чему ворошить прошлое? Ничего изменить нельзя, остается уповать на мудрость Всевышнего.
С расстройства Олег закурил, вошедшая в кухню Людмила поморщилась:
-Ты же бросаешь.
-Засмолишь тут, когда полковое знамя свистнули, - вяло пошутил Рыжов.
-У ребенка просто ночные страхи! У кого их не было в свое время! Я, например, в пять лет видела змей, целый клубок. Стоило закрыть глаза, как они возникали и вяло возились прямо перед носом, - ностальгически произнесла жена, - ох, я их и боялась!
-У каждого есть кошмар детства, помню, я страшно трусил старшеклассника Вадюхи Седова, который из малышни деньги карманные вытрясал… Он мне настоящим монстром казался. Большой, грязный. Впрочем, а кем же еще он был?
-Ты немножко не из той оперы запел. Я начинаю всерьез опасаться…
-Чего?
-Никино поведение. Вдруг оно связано с тем потрясением, ну, когда ее выбросили на мусорку, - предположила Людмила.
-Полагаешь? – усомнился Олег. – Почему же до трех лет она вела себя как обычный нормальный ребенок, и вдруг начала нести страшную ахинею о поезде, голоде, печках и головах?
-Вдруг старый стресс сказался? Могло ведь выплыть из глубин мозга давно забытое и вроде бы изжитое воспоминание?
-Хорошо, тогда какая связь между бараком, хлебной жовкой и помойным баком?
-Предположим, девочка вспомнила свою семью, многодетную и неблагополучную. Отсюда имена: Аркадий, Тамара, Лида. Печка имелась в деревенском доме, а голова вполне могла принадлежать какой-нибудь скотине…
-Фантазерка! Ничка особо подчеркнула: белая, человеческая! А потом, сводки с фронта и Рио-Рита не вполне вписываются в твой очень правдоподобный сценарий.
-Не доставай, а? Я тебе не психолог, просто стараюсь хоть как-то объяснить странности Нички, - окрысилась жена.
-Кстати, воспитательница посоветовала обратиться к детскому психиатру.
ГЛАВА 2. Психиатр.
Сказано – сделано. Один из маститых специалистов города согласился по протекции знакомого и за приличную сумму принять семейство Рыжовых. Настоящий профи, он подробнейшим образом попытал родителей и ребенка. После чего попросил Людмилу увести маленькую пациентку, потрепал девочку за щечку:
-Нам с твоим папой надо поговорить по-мужски, ладно?
-Только не бейте его! – испуганно пролепетала малышка.
-Нет, я лечу, а не луплю своих посетителей! – успокоил доктор.
-Я знаю, что значит "говорить по-мужски"! – совсем по-взрослому возразила Ника.
-Это не тот случай, детка, иди с мамой, - успокоил дочку Олег.
-В общих чертах мне известна ваша история, - задумчиво произнес врач, когда они остались одни, - вам повезло, у девочки достаточно высокий интеллект, даже слишком высокий.
-Верно, я бы сказал, пугающе. Мы с женой опасаемся, не связано ли теперешнее поведение Ники с потрясением, пережитым в младенчестве?
-Три недели от роду… Я бы сказал, вряд ли. Будь оно так, девочка с самого начала вела бы себя неадекватно: нервничала, беспокоилась, плохо спала, плакала и писалась чаще, чем положено. За время, проведенное в больнице, ее обследовал невропатолог, о чем имеется запись в медицинской карте. Врач назначил реабилитационное лечение, и только. Следовательно, можно сделать однозначный вывод: стресс трехлетней давности здесь ни при чем! – заключил психиатр.
-Неужели он вовсе не сказался на ребенке? А как же моральный аспект, ощущение заброшенности в прямом, а не в переносном смысле? Обида и прочее? – усомнился Рыжов.
-Знаете, отчего плачет новорожденный, появляясь на свет? – улыбнувшись, задал доктор чисто риторический вопрос. – Ему страшно менять водную среду обитания на воздушную, и больно по той же причине. Причем, не только морально, но и физически. Неведомое страшит все органы до одного: сердце, легкие, делающие первый вдох, конечности, вынужденные распрямиться и начать активное, ничем не ограниченное движение. Если бы мы сознавали все это, то, наверное, сошли бы с ума, едва высунувшись из материнской утробы. А дальнейшие ужасы крошечного бытия? Теперь, во взрослом возрасте, трудно судить, чем чревато младенчество само по себе, но думаю, не зря подавляющее большинство индивидуумов начинает помнить себя с четырех-пяти лет, пробавляясь отдельными отрывками.
Детское беспамятство – своеобразный способ защиты ото всего и вся. Беспомощность и полная зависимость от воли других лиц – пусть и родных по крови – являют собой достаточно сильный стресс, в котором тонет все остальное. Другое дело, что маленькие люди чрезвычайно быстро меняются и впитывают окружающее, как губка, причем, делают это своим сугубо индивидуальным способом. Растут и начиняют тонкое поле планеты новым сознанием. Если дитя четырех-пяти лет держать на привязи и кормить из собачьей миски – как ни горько, такое случается – его психика необратимо пострадает. Но несколько часов в мусорном ящике вполне могут никак не сказаться на состоянии крошечного человечка. Ничего удивительного.
Прочитав сию глубокомысленную лекцию, доктор замолчал, ожидая вопросов, кои не замедлили поступить:
-Тогда как объяснить ее сегодняшние страхи? – поинтересовался Олег.
-Полагаю, Вероника наделена памятью о так называемой прошлой жизни. Ученые не доказали, но и не опровергли теорию о переселении душ. Есть документально подтвержденные факты, когда человек прекрасно помнит о том, чего с ним самим ни в коем случае не могло произойти, а вот с предыдущим обиталищем тонкой сущности, души, если угодно, – пожалуйста! Люди в подробностях излагают факты биографий, которые при проверке оказываются подлинными! Как говорит ваша дочь – все эти Лиды и Аркаши у нее в голове. Поезд, голод, война – безусловно, реальность, только происшедшая много лет назад с другой девочкой. Случай редкий, но не из ряда вон…
-Вы уже сталкивались с подобными вещами?
-До вас не приходилось. Но вот у профессора Ставиского Тимофея Ивановича, моего учителя, есть описание похожего клинического происшествия. Иначе не скажешь. Я дам вам почитать методические наработки вуза, где учился. В разделе "Практика лечащего врача" найдете то, что нужно. Девочке назначим курс лечения, не беспокойтесь, никаких психотропных препаратов, только витамины и общеукрепляющие процедуры: электросон, гимнастика. ПовОдите ее недельки две, а там посмотрим. Успокойте жену: обычно люди, помнящие прошлые жизни, ничем не отличаются от остальных, абсолютно полноценны и адекватны. Скажу больше: ваша Ника произвела на меня благоприятное впечатление: умная, кроткая, рассудительная. К сожалению, мои маленькие пациенты, зачастую агрессивны, озлоблены, плохо идут на контакт. Буквально на днях семилетний мальчуган укусил меня.
Врач приподнял рукав белоснежного халата. На правом запястье виднелись четкие следы зубов, вокруг которых кучковались фиолетово-желтые круглые синяки.
-Ого! Вам хотя бы не пришлось делать прививку от бешенства? – воскликнул Рыжов.
-К счастью, обошлось, - без улыбки ответил психиатр. – До свидания.
-До свидания, спасибо, доктор.
Уложив Нику, Рыжовы читали вслух методичку медицинского вуза.
-Вот о "нашем" случае, статья называется "Красный пояс Верочки Зиборовой," слушай, - произнесла Людмила.
"Двенадцатилетнюю девочку, с виду вполне нормального ребенка, мучили ночные кошмары. Она часто просыпалась в слезах, говорила, будто увидела страшный сон, но ни объяснить, ни рассказать ничего не могла, так как не помнила, что, собственно, ей снилось. По словам матери, ее дочь чаще всего произносила фразу "красный пояс". Лечение приносило лишь кратковременное улучшение. Тогда я решил провести сеанс гипноза.
Вот запись того диалога.
Я: "Назови свое имя!"
Она: "Надя."
Я: "Сколько тебе лет?"
Она: "Двенадцать."
Я: "С кем живешь?"
Она: "С мамой. Вдвоем, у нас больше никого нет."
Я: "Как зовут маму?"
Она: "Люба."
Я: "Прекрасные имена. Она не обижает тебя?"
Она: "Нет. Только... (запинается)."
Я: "Говори! Что "только"? Все-таки обижает?"
Она: "Нет. Но я... не могу.
Я (настаиваю): Надя, пожалуйста! Внимательно слушаю, говори! Поверь, детка, тебе сразу станет легче!
Она: "Ладно."
Далее рассказ идет монологом:
"Сегодня у нас отменили урок математики, и я вернулась домой на целый час раньше. У подъезда какой-то дядя с черным лицом едва не сбил меня с ног. Дверь оказалась открытой. Мама лежала на полу в новом красном халате. Ее голубые равнодушные глаза смотрели сквозь меня, а под спиной расплывалось пятно крови, алое, как тот самый халат. Я наклонилась: она не дышала!
Мама-мама! Сколько раз просила не водить разных мужиков! Ты отвечала: "На мою грошовую зарплату нам не прокормиться. Пусть-ка эти олухи раскошеливаются!" Ты у меня красивая... была. Мамочка, ну как же так?! Я получила пару по русскому, боялась тебе говорить, а теперь и сказать некому! На кого ты меня оставила?
Одноклассники со мной не дружат, девчонки во дворе дразнят дылдой. Они плохо говорят о тебе, обзывают гадкими словами. Я кидаюсь на них, но одной не справиться. Помнишь, позавчерашнюю рваную кофточку? Это мне снова от них досталось! Но не думай, за тебя я с радостью любому глаза выцарапаю! А теперь не за кого драться! И еще дурацкая пара! Знаешь, мне тоже незачем жить! Вот пояс от твоего нового красивого халата. И оконная ручка. Они созданы друг для друга. Так говорят во взрослых фильмах про любовь. Еще чуть-чуть, минуточка, и я догоню тебя. Мы вместе жили, вместе и умрем. Прости, не могу иначе..."
Здесь речь Верочки прервалась, она начала хрипеть. Пришлось срочно выводить девочку из состояния транса. Рассказ заинтересовал меня, и я обратился к знакомому следователю. Вскоре он позвонил и поведал о преступлении двадцатилетней давности. Все совпало до мелочей. Тридцатипятилетний мужчина в припадке ревности зарезал свою любовницу. Испугавшись, он надвинул отворот свитера до самых глаз и убежал. Вот откуда "черное лицо", о котором говорила Вера. Увидав мертвую мать, Надя взяла красный пояс и повесилась на оконной ручке. Убийцу быстро нашли и осудили на десять лет усиленного режима.
Трагедия произошла даже не в нашем городе, а в соседнем областном центре. Ни Верочка, ни ее мать никогда там не были и слыхом не слыхивали о случае двадцатилетней давности. Оставалось сделать "антинаучный вывод": переселение душ. Чем иначе объяснить столь точное "совпадение"? Призываю подумать.
Приятель продиктовал, кроме того, адрес квартиры, где погибли Надя и Любовь. Я не поленился съездить туда. С тех времен прошло немало лет, можно сказать, целая эпоха. Однако старый дом стоял на месте, а в квартире располагался магазинчик дамского белья. Сейчас многие предприниматели покупают жилье на первых этажах, делают отдельный вход и открывают лавочки и конторы. Дела в торговой точке с изысканным товаром шли из рук вон плохо.
"То рэкет наедет, то налоговая щиплет, деньги за аренду вносить надо, прибыли едва хватает расходы покрыть. Одним днем живем, - пожаловалась хозяйка. – Плохая из меня вышла бизнесменша. Говорили местные жители, будто за квартирой дурная слава идет, не верила, решила наплевать на предрассудки, и вот результат! Здесь много лет назад смертоубийство произошло, и с тех пор кто-нибудь из жильцов обязательно умирал страшной смертью. В семье, у которой я апартаменты покупала, молодая женщина, мать двоих детей, скончалась от подпольного аборта! Представляете, какая дикость! В наше-то время!"
Почти не удивившись, я тоже посоветовал женщине сменить помещение. Ехал назад и думал: "Вот и не верь после такого в приметы и прочую мистику. Даже мы, доктора, вынуждены признать существование необъяснимого. Или пока необъяснимого.
Верочка прошла курс лечения гипнозом. В ее сознание, а главное, подсознание внедрялась мысль, что трагедия, происшедшая с маленькой Надей не имеет ни малейшего отношения к семье Зиборовых. Девочку просто учили сосуществовать с памятью о прошлой жизни. Теперь она полностью выздоровела.
Не случись в моей практике такого, не поверил бы, ибо материалист до мозга костей."
-Интересный случай, - прокомментировал Рыжов.
-Хочешь сказать, нашей Нике крупно "повезло"? – совредничала Людмила.
-Хочу сказать, нам с ней повезло. Кроткий ангел, начиненный чужой памятью. Не соскучишься!
-Сам же говорил, ничего страшного!
-Верно. Пролечим ребенка, станет как все! – заверил Олег жену.
-Так ли уж хорошо быть, как все? – усомнилась Людмила.
-Будто не знаешь: белым воронам больше всех достается от недалеких сверстников! А я не хочу, чтобы наша дочка страдала! – заявил Рыжов.
-Но индивидуальность не заключается лишь в чужой памяти, она в человеке!
-ЗдОрово иметь умную жену. Отпадает необходимость объясняться - сама все по полочкам разложит! Как в том анекдоте: "Мань, ты у меня такая умная, придумай что-нибудь!" – с иронией произнес Олег.
-Когда-нибудь я тебя прибью! – погрозила мужу Людмила.
После курса лечения Ника почти превратилась в нормального ребенка.
