— Собственно, прием на сегодня окончен, — развел руками доктор Мортенс. — Вы записывались у мисс Гриллз?
— Нет, — признался Карл. — Но у меня срочное дело. Я не знаю, что будет сегодня ночью, так что, хотел бы поговорить прямо сейчас.
Он вспомнил про визитку и сунул ту доктору:
— Вот! Я не помню, при каких обстоятельствах, но кто-то мне ее всучил с рекомендацией наведаться к вам.
Доктор внимательно изучил обе стороны картонной карточки и вернул ее Карлу.
— Что же, — сказал он. — Я тут работал над научной статьей: не люблю оставлять дела недоделанными. Но если вы по рекомендации, то я готов уделить вам полчасика. Однако предупреждаю — если дело серьезное, то придется записываться на прием в обычном порядке!
— Боюсь, что дело серьезнее некуда, док, — покачал головой Карл.
Доктор пригласил Карла присесть в кожаное кресло, а сам уселся на стул напротив.
— Ладно, — кивнул он. — Готов вас выслушать.
"Даже имени не спросил?" — удивился пациент.
— Видите ли, док, — начал Карл. — В последнее время мир кажется мне ненастоящим, поддельным. Как будто кто-то пытается обмануть меня.
— Дереализация? — хмыкнул доктор Мортенс.
— Вам виднее, — пожал плечами Карл. — А еще я не совсем твердо помню, что делал в последние несколько вечеров.
— Ну, это с каждым случается, — рассмеялся доктор, но, словив тяжелый взгляд Карла, осекся. — В чем именно выражаются проблемы с памятью?
— Я думаю, что до глубокой ночи пропадаю где-то, но жена утверждает, что я прихожу с работы вовремя и провожу обычный вечер, — признался Карл.
— У вас есть основания предполагать, что она лжет? — серьезно спросил доктор. — Вы заставали ее за чисткой заляпанной грязью обуви? Датчик топлива в вашем автомобиле показывал перерасход? Жена выбрасывала какие-либо вещи, что вы, гипотетически, могли принести со своих "прогулок"?
— Нет... Но я уверен, что не прихожу домой вовремя, и уж точно не провожу обычный вечер в кругу семьи! — горячо возразил Карл.
— Хм... Ложная память, замещение воспоминаний, — забормотал доктор себе под нос.
— Именно! Как будто что-то вытесняет настоящие воспоминания! — согласился Карл. — И моя благоверная этому потворствует!
— О, так вы думаете, это ваши ночные "приключения" — настоящие воспоминания? — усмехнулся доктор Мортенс. — Но подумайте сами, зачем вашей жене, зачем ближайшим к вам людям обманывать вас?
— А я уже и не уверен, что у меня есть эти "ближайшие" люди! — зло бросил Карл.
— Полагаете, что ваши близкие что-то замышляют против вас? — мягко переспросил доктор, бросив, однако чуть обеспокоенные взгляды на телефон и на дверь.
— Не в том смысле, — возразил Карл. — Чем вы слушаете? Если реальность подделана, то у меня вовсе нет близких!
— Успокойтесь, мистер... — сделал доктор запоздалую попытку узнать имя посетителя.
— Как я могу успокоиться? — нахмурился Карл. — То, что я помню, и то, что я вижу вокруг — даже близко не совпадает!
— Память иногда играет странные шутки, — вкрадчиво возразил доктор. — Особенно, на фоне нервного напряжения, или срывов.
— Вы знаете, кто такая Вайолет Спаркс? — рискнул задать Карл самый важный вопрос.
Доктор задумчиво потер переносицу:
— Боюсь, не могу припомнить. А что с ней?
— Так в том-то и дело: я не знаю! — ответил Карл. — Но я уверен, что она существует. Возможно, она в беде! Или...
Он не стал говорить о своих подозрениях, что опасность для Вайолет могла исходить от него, Карла. Но он припомнил кое-что еще:
— Эй, док! Возможно, это она отправила меня к вам...
— Все может быть. Я давно практикую, и не могу помнить всех своих пациентов и их родственников.
— Но вот она, похоже, хорошо вас помнит, — нахмурился Карл. — А вы делаете вид, что не знаете ее, однако, глаза-то у вас бегают!
— Уверен, этому есть более рациональное объяснение, чем эти... теории заговора, — поднял доктор руки в примиряющем жесте.
— Рациональное объяснение? А как вы объясните, что я помню то, чего вовсе не может помнить человек?
— Что вы имеете в виду? — спросил доктор, неуютно озираясь.
— У меня есть научные знания, далеко выходящие за рамки якобы известного человечеству! — ответил Карл. — Я знаю, что под звездой в Лебеде лежат пять тел! И никто не может подойти к ним!
— Мистер... прошу прощения...
— Я знаю, что Шкловский совершил грех каннибализма на луне под холодным Юпитером! — продолжал Карл.
Доктор, одним движением оказался у шкафчика и зазвенел склянками.
— Я знаю, что к кобальтовой звезде летит саркофаг, и души в нем никогда не найдут упокоения — фиолетовые искры застят им взор! — Карл поднялся и сделал несколько шагов к доктору.
— Мистер как-вас-там, — глаза доктора испуганно сверкнули. — Успокойтесь, пожалуйста.
— Я знаю, что под лучами багровой звезды кости Кларка сгнили изнутри, а он еще пять дней ходил! — гаркнул Карл. — Как вы можете это объяснить?
— Вы же учитель физики, — в руках доктора сверкнул шприц. — Наверняка, и фантастику любите, вот на почве нервного срыва и...
— Откуда ты знаешь, что я учитель физики? — ледяным тоном спросил Карл.
Глаза доктора забегали:
— Пожалуйста, вам нужно успокоиться! Позвольте ввести вам немного успокоительного, не то вы можете себе навредить.
Рука Карла выбила шприц из ладони доктора. Тот ловко увернулся от пятерни, пытавшейся его схватить за шиворот, и юркнул в приемную.
— Куда? — рявкнул Карл. — А ну стой!
Он метнулся за доктором, но тот ловко захлопнул дверь под носом у преследователя. Карл рванул на себя ручку, и, едва не рыча, вломился в приемную. Она была пуста. Карл подошел к внешней двери, но та была заперта на ключ. Не мог же доктор выскользнуть на лестницу и запереть дверь за одну секунду!
Карл вернулся в кабинет и уселся в кресло. Не важно, что там мог доктор. Нет никакого доктора. Значит, он и полицию не вызовет. Однако, он и ни в чем не помог. Что, по мнению Вайолет, должен был сделать доктор? Может, он должен был помочь ей?
"Какие-то интриги иллюзорных людей, — подумал было Карл. — Нет! Вайолет точно настоящая, и я должен с ней встретиться. Что бы между нами ни произошло..."
Он вышел на улицу, запоздало осознав, что дверь кабинета снова оказалась не заперта. Но подобные мелочи уже не могли смутить его: небо потемнело, и Карл почувствовал... пробуждение? Прояснение? Но одновременно и страх.
Тьма несла не только свободу от иллюзий, но и некую страшную угрозу.
"Я не должен увидеть звезд, вот что", — понял Карл.
Ему пришлось смотреть под ноги по дороге к машине, а потом опустить козырек на лобовом стекле. А вот с выбором пути проблем не было: не важно, куда едешь, главное — намерение.
Он собрал и держал в уме все ассоциации, которые вызывали у него Вайолет и Тьма: и скрежет, и прелые листья, и свет карбидного фонаря — его он тоже припомнил.
Карл промчал мимо давешнего магазинчика и направился прочь из города. Чем дальше он ехал, тем гуще становилась темнота. Есть ли сейчас в мире кто-то, кроме него? Или мчит он уже в пустоте, где лишь тени иллюзий скользят по стеклу?
Бам! Бам! Стекло держится — к радости Вайолет и досаде Карла.
Он закрыл глаза, немного покрутил руль в разные стороны и нажал на тормоз. Ему пришлось посидеть еще некоторое время, прежде чем он разглядел в сумерках заброшенную автомастерскую на опушке леса.
Карл вышел, но тут же запрыгнул в машину обратно: Тьма — та, что сверху — не пускала его. Если он увидит ее, то и она увидит его. Порывшись в бардачке, он нашел газету, тщательно расправил ее, и вновь вышел наружу, прикрываясь стопкой бумаги, будто зонтиком. Долго, целое тысячелетие он шел под спасительный навес автомастерской. Незрячие глаза Тьмы шарили по земле. Незрячие, потому что могли бы увидеть лишь одну вещь — его собственный взор. Оно раздавит его, сожрет, а потом случится что-то еще более страшное. Стоит лишь дать слабину.
Ему пришлось постоять под навесом добрых пять минут, чтобы унять сердцебиение и дрожь в коленках. Ну и куда он пришел? Мастерская была заперта, но здесь еще была дверь в подвал. Даже если дверь не заперта, там темно.
"Карбидный фонарь, — вспомнил он. — Если я прав, то он прицеплен к стропилам навеса".
Фонарь оказался именно там. Некоторое время ушло на то, чтобы заставить его работать. К счастью, и топливо, и вода еще были в нем.
Карл подошел к подвальной двери, попробовал ручку. Не заперто.
"Ты все погубишь, Карл. Ты очень пожалеешь!"
Смертная тоска вдруг овладела им. Вайолет была права. Они не должны встречаться. Не важно, что было между ними, пусть... пусть даже жестокое насилие, но он не должен ничего знать об этом. Ему следует дождаться утра.
А зачем? Снова вспоминать (или придумывать) имена знакомых? Снова думать о Вайолет? Снова бояться пришествия ночной темноты и звезд?
И этому не будет конца.
Карл рванул на себя дверь и вошел в подвал, крепко сжав зубы. Он ожидал увидеть все, что угодно: растерзанный труп, или иностранную шпионку Вайолет в окружении радиостанций и шифровальных машин, или импровизированное любовное ложе...
Но подвал был пуст и заброшен. Пыльный верстак, ржавые тиски, груда бессистемно сваленного хлама.
Карл заметил в пыли протоптанную дорожку, ведущую к скрытому в дальнем углу железному шкафу.
"Господи, только бы не труп!" — подумал он, осторожно подходя ближе.
Помявшись несколько секунд, он распахнул дверцы. Металлический скрежет. Опять пусто! Лишь старая роба, да погнутая проволочная вешалка. А внизу стояла пустая коробка.
Карл упал на колени, выбросил из шкафа коробку.
— Вайолет!
Фонарь покатился по полу, забулькал и погас. Но Карл уже увидел достаточно. Сейчас же слабый свет из узкого подвального окошка бликовал на стекле — там, в углу шкафа, прямо из-под тщательно отскобленной зеленой краски!
— Я здесь! Ответь мне! — завопил Карл, залезая в шкаф по пояс.
Он заслонил собой последний свет, но его руки нащупали гладкую холодную поверхность стекла.
— Вайолет! Поговори со мной!
"Ты снова пришел? Это безнадежно... Кажется, я не могу тебя спасти", — ответила ему темнота, на мгновение сверкнув фиолетовым сполохом.
— О чем ты? Детка, расскажи мне о звездах!
"Ты не знаешь, о чем просишь", — не согласился голос.
— Ну же! Давай, я хочу узнать, что потом было с тем парнем, Кларком, ну, у которого кости сгнили. Он выжил?
"Нет. И ты не выживешь, если не уйдешь", — с какой-то тоской ответила Вайолет.
— Мне все равно. Я должен освободиться! — настаивал Карл.
"Свобода недостижима. Выбор есть лишь между плохим и очень плохим. И ты просишь последнее", — предостерегала собеседница.
— Я хочу, чтобы ты забрала меня отсюда. И это мой свободный выбор! — рявкнул Карл.
"Ты ничего не знаешь, а я не могу тебе рассказать. Послушай меня хоть раз — уходи!"
— Освободи меня! Выпусти! — его кулаки забарабанили по стеклу. — Я больше не могу так существовать!
"Стой, стой, стой! — отчаянно заверещал голос. — Не делай этого!"
Но Карл продолжал барабанить. Ему казалось, что весь мир сжался до размеров шкафа — и это было его фатальным заблуждением. Он совсем забыл о Тьме свыше. Нельзя было привлекать ее внимание.
От чудовищного удара мастерская содрогнулась до основания. Затрещали перекрытия, что-то дробно застучало по шкафу. Здание повело на один угол, на другой. А потом оно начало рушиться.
Карл молниеносным движением полностью влез в шкаф, свернулся калачиком и набрал воздуха в грудь — так ловко, будто его этому учили.
На секунду все утихло. А потом Тьма всей своей необъятной массой обрушилась на Карла.
Темнота. Могильный холод. Но Карл мог дышать, пусть воздух и отдавал чем-то химическим. Он попробовал пошевелиться, но со всех сторон его охватывало что-то мягкое, упругое. Пальцы его нащупали какие-то твердые пластины. Камешки, слюда? Нет, их много, и они расположены слишком регулярно, пружинят при нажатии. А вот под большими пальцами и какие-то крутящиеся штуки! Запястья зажаты, не сильно, но освободить их не получалось: локти упирались.
Подергавшись немного в своей мягкой тюрьме, Карл обратил внимание, что темнота перед ним не очень-то и совершенна: будто серая поволока перьями парит перед глазами. Подавшись вперед, Карл покрутил головой и понял. То блики слабого света на стекле!
— Э... Эй! — хриплый голос глухо ударил по ушам.
Представлялось невероятным, что кто-то снаружи может его услышать, но он все же позвал:
— Вайолет!
Тихая мелодия в пару тактов проиграла, казалось, прямо в голове. По стеклу слева направо проскользнули фиолетовые искры, искривившиеся в силуэт кошачьих ушей.
— Карл, — приятный женский голос констатировал: теперь он не один.
— Вайолет? Где я? Что происходит? — срывающимся голосом спросил Карл.
— Карл, мы находимся на орбите планеты "би" в системе Глизе 422.
— Какого черта? Что происходит? Ты шутишь?
— Успокойся, Карл, — промурлыкала Вайолет. — Я здесь, чтобы тебе помочь.
— О, да, черт побери, помощь мне очень нужна! — согласился Карл. — Так что происходит?
— Амнезия и дезориентация — нормальные остаточные эффекты гиперсна, — отчеканил призрачный голос. — Память вернется к тебе.
— Как я здесь оказался?
— Ты подписал контракт с корпорацией Интерплэнетари Металс, — объяснила Вайолет. — Тебя и твоих коллег одели в бодишаттлы, погрузили в анабиоз. Вы совершили межзвездный рейс в транспортировочном контейнере на зафрахтованном у Эдж Космолайнс корабле.
— Зачем?
— Вы должны были провести монтаж астрономического маяка на одной из лун планеты "би".
— Ну и где все? — пробормотал Карл. — Где корабль?
— Мне неизвестно, — ответила Вайолет. — Судя по имеющейся у меня телеметрии, вскоре после прибытия к планете "би" корабль прекратил существование.
— В смысле? — не понял Карл. — Взорвался? Улетел?
— К сожалению, не могу дать точный ответ, — огорчилась Вайолет. — Из общих соображений могу заключить, что смена режима работы реакторной установки привела к нештатной ситуации. Вероятно, члены экипажа и монтажники были катапультированы из транспортировочного контейнера. Все топливо твоей маневровой системы было потрачено на коррекцию орбиты после выброса. Теоретически, корабль еще может быть в системе, но никаких радиосигналов антенны твоего бодишаттла не зафиксировали.
— А остальные? У них ведь тоже есть радиостанции? — забеспокоился Карл.
— Извини, Карл, — в голосе Вайолет звучало искреннее огорчение. — Я не уловила ни одного сигнала с тех пор.
— А ты... — запоздало заинтересовался Карл.
— Твой помощник — Виртуальный интеллект для орбитальных, наземных и внеземных работ [1]
— Ладно. Виртуальный интеллект... Так сколько я уже здесь болтаюсь? — спросил Карл.
— Чуть более пятидесяти лет, — спокойно ответила помощница.
— Сколько?! — ответ Вайолет никак не желал укладываться в его сознание.
— Бодишаттлы производства нашей корпорации отличаются большим запасом прочности и длительным временем автономной работы... Не то, что корабли Эдж Космолайнс, — не упустила возможности похвастаться Вайолет.
— Да... Нет... Подожди, да как так-то?!
— По инструкции, в отсутствие радиосвязи, топлива и зримых ориентиров, вывод из анабиоза не осуществляется, — объяснила помощница.
— Нет, — признался Карл. — Но у меня срочное дело. Я не знаю, что будет сегодня ночью, так что, хотел бы поговорить прямо сейчас.
Он вспомнил про визитку и сунул ту доктору:
— Вот! Я не помню, при каких обстоятельствах, но кто-то мне ее всучил с рекомендацией наведаться к вам.
Доктор внимательно изучил обе стороны картонной карточки и вернул ее Карлу.
— Что же, — сказал он. — Я тут работал над научной статьей: не люблю оставлять дела недоделанными. Но если вы по рекомендации, то я готов уделить вам полчасика. Однако предупреждаю — если дело серьезное, то придется записываться на прием в обычном порядке!
— Боюсь, что дело серьезнее некуда, док, — покачал головой Карл.
Доктор пригласил Карла присесть в кожаное кресло, а сам уселся на стул напротив.
— Ладно, — кивнул он. — Готов вас выслушать.
"Даже имени не спросил?" — удивился пациент.
— Видите ли, док, — начал Карл. — В последнее время мир кажется мне ненастоящим, поддельным. Как будто кто-то пытается обмануть меня.
— Дереализация? — хмыкнул доктор Мортенс.
— Вам виднее, — пожал плечами Карл. — А еще я не совсем твердо помню, что делал в последние несколько вечеров.
— Ну, это с каждым случается, — рассмеялся доктор, но, словив тяжелый взгляд Карла, осекся. — В чем именно выражаются проблемы с памятью?
— Я думаю, что до глубокой ночи пропадаю где-то, но жена утверждает, что я прихожу с работы вовремя и провожу обычный вечер, — признался Карл.
— У вас есть основания предполагать, что она лжет? — серьезно спросил доктор. — Вы заставали ее за чисткой заляпанной грязью обуви? Датчик топлива в вашем автомобиле показывал перерасход? Жена выбрасывала какие-либо вещи, что вы, гипотетически, могли принести со своих "прогулок"?
— Нет... Но я уверен, что не прихожу домой вовремя, и уж точно не провожу обычный вечер в кругу семьи! — горячо возразил Карл.
— Хм... Ложная память, замещение воспоминаний, — забормотал доктор себе под нос.
— Именно! Как будто что-то вытесняет настоящие воспоминания! — согласился Карл. — И моя благоверная этому потворствует!
— О, так вы думаете, это ваши ночные "приключения" — настоящие воспоминания? — усмехнулся доктор Мортенс. — Но подумайте сами, зачем вашей жене, зачем ближайшим к вам людям обманывать вас?
— А я уже и не уверен, что у меня есть эти "ближайшие" люди! — зло бросил Карл.
— Полагаете, что ваши близкие что-то замышляют против вас? — мягко переспросил доктор, бросив, однако чуть обеспокоенные взгляды на телефон и на дверь.
— Не в том смысле, — возразил Карл. — Чем вы слушаете? Если реальность подделана, то у меня вовсе нет близких!
— Успокойтесь, мистер... — сделал доктор запоздалую попытку узнать имя посетителя.
— Как я могу успокоиться? — нахмурился Карл. — То, что я помню, и то, что я вижу вокруг — даже близко не совпадает!
— Память иногда играет странные шутки, — вкрадчиво возразил доктор. — Особенно, на фоне нервного напряжения, или срывов.
— Вы знаете, кто такая Вайолет Спаркс? — рискнул задать Карл самый важный вопрос.
Доктор задумчиво потер переносицу:
— Боюсь, не могу припомнить. А что с ней?
— Так в том-то и дело: я не знаю! — ответил Карл. — Но я уверен, что она существует. Возможно, она в беде! Или...
Он не стал говорить о своих подозрениях, что опасность для Вайолет могла исходить от него, Карла. Но он припомнил кое-что еще:
— Эй, док! Возможно, это она отправила меня к вам...
— Все может быть. Я давно практикую, и не могу помнить всех своих пациентов и их родственников.
— Но вот она, похоже, хорошо вас помнит, — нахмурился Карл. — А вы делаете вид, что не знаете ее, однако, глаза-то у вас бегают!
— Уверен, этому есть более рациональное объяснение, чем эти... теории заговора, — поднял доктор руки в примиряющем жесте.
— Рациональное объяснение? А как вы объясните, что я помню то, чего вовсе не может помнить человек?
— Что вы имеете в виду? — спросил доктор, неуютно озираясь.
— У меня есть научные знания, далеко выходящие за рамки якобы известного человечеству! — ответил Карл. — Я знаю, что под звездой в Лебеде лежат пять тел! И никто не может подойти к ним!
— Мистер... прошу прощения...
— Я знаю, что Шкловский совершил грех каннибализма на луне под холодным Юпитером! — продолжал Карл.
Доктор, одним движением оказался у шкафчика и зазвенел склянками.
— Я знаю, что к кобальтовой звезде летит саркофаг, и души в нем никогда не найдут упокоения — фиолетовые искры застят им взор! — Карл поднялся и сделал несколько шагов к доктору.
— Мистер как-вас-там, — глаза доктора испуганно сверкнули. — Успокойтесь, пожалуйста.
— Я знаю, что под лучами багровой звезды кости Кларка сгнили изнутри, а он еще пять дней ходил! — гаркнул Карл. — Как вы можете это объяснить?
— Вы же учитель физики, — в руках доктора сверкнул шприц. — Наверняка, и фантастику любите, вот на почве нервного срыва и...
— Откуда ты знаешь, что я учитель физики? — ледяным тоном спросил Карл.
Глаза доктора забегали:
— Пожалуйста, вам нужно успокоиться! Позвольте ввести вам немного успокоительного, не то вы можете себе навредить.
Рука Карла выбила шприц из ладони доктора. Тот ловко увернулся от пятерни, пытавшейся его схватить за шиворот, и юркнул в приемную.
— Куда? — рявкнул Карл. — А ну стой!
Он метнулся за доктором, но тот ловко захлопнул дверь под носом у преследователя. Карл рванул на себя ручку, и, едва не рыча, вломился в приемную. Она была пуста. Карл подошел к внешней двери, но та была заперта на ключ. Не мог же доктор выскользнуть на лестницу и запереть дверь за одну секунду!
Карл вернулся в кабинет и уселся в кресло. Не важно, что там мог доктор. Нет никакого доктора. Значит, он и полицию не вызовет. Однако, он и ни в чем не помог. Что, по мнению Вайолет, должен был сделать доктор? Может, он должен был помочь ей?
"Какие-то интриги иллюзорных людей, — подумал было Карл. — Нет! Вайолет точно настоящая, и я должен с ней встретиться. Что бы между нами ни произошло..."
Он вышел на улицу, запоздало осознав, что дверь кабинета снова оказалась не заперта. Но подобные мелочи уже не могли смутить его: небо потемнело, и Карл почувствовал... пробуждение? Прояснение? Но одновременно и страх.
Тьма несла не только свободу от иллюзий, но и некую страшную угрозу.
"Я не должен увидеть звезд, вот что", — понял Карл.
Ему пришлось смотреть под ноги по дороге к машине, а потом опустить козырек на лобовом стекле. А вот с выбором пути проблем не было: не важно, куда едешь, главное — намерение.
Он собрал и держал в уме все ассоциации, которые вызывали у него Вайолет и Тьма: и скрежет, и прелые листья, и свет карбидного фонаря — его он тоже припомнил.
Карл промчал мимо давешнего магазинчика и направился прочь из города. Чем дальше он ехал, тем гуще становилась темнота. Есть ли сейчас в мире кто-то, кроме него? Или мчит он уже в пустоте, где лишь тени иллюзий скользят по стеклу?
Бам! Бам! Стекло держится — к радости Вайолет и досаде Карла.
Он закрыл глаза, немного покрутил руль в разные стороны и нажал на тормоз. Ему пришлось посидеть еще некоторое время, прежде чем он разглядел в сумерках заброшенную автомастерскую на опушке леса.
Карл вышел, но тут же запрыгнул в машину обратно: Тьма — та, что сверху — не пускала его. Если он увидит ее, то и она увидит его. Порывшись в бардачке, он нашел газету, тщательно расправил ее, и вновь вышел наружу, прикрываясь стопкой бумаги, будто зонтиком. Долго, целое тысячелетие он шел под спасительный навес автомастерской. Незрячие глаза Тьмы шарили по земле. Незрячие, потому что могли бы увидеть лишь одну вещь — его собственный взор. Оно раздавит его, сожрет, а потом случится что-то еще более страшное. Стоит лишь дать слабину.
Ему пришлось постоять под навесом добрых пять минут, чтобы унять сердцебиение и дрожь в коленках. Ну и куда он пришел? Мастерская была заперта, но здесь еще была дверь в подвал. Даже если дверь не заперта, там темно.
"Карбидный фонарь, — вспомнил он. — Если я прав, то он прицеплен к стропилам навеса".
Фонарь оказался именно там. Некоторое время ушло на то, чтобы заставить его работать. К счастью, и топливо, и вода еще были в нем.
Карл подошел к подвальной двери, попробовал ручку. Не заперто.
"Ты все погубишь, Карл. Ты очень пожалеешь!"
Смертная тоска вдруг овладела им. Вайолет была права. Они не должны встречаться. Не важно, что было между ними, пусть... пусть даже жестокое насилие, но он не должен ничего знать об этом. Ему следует дождаться утра.
А зачем? Снова вспоминать (или придумывать) имена знакомых? Снова думать о Вайолет? Снова бояться пришествия ночной темноты и звезд?
И этому не будет конца.
Карл рванул на себя дверь и вошел в подвал, крепко сжав зубы. Он ожидал увидеть все, что угодно: растерзанный труп, или иностранную шпионку Вайолет в окружении радиостанций и шифровальных машин, или импровизированное любовное ложе...
Но подвал был пуст и заброшен. Пыльный верстак, ржавые тиски, груда бессистемно сваленного хлама.
Карл заметил в пыли протоптанную дорожку, ведущую к скрытому в дальнем углу железному шкафу.
"Господи, только бы не труп!" — подумал он, осторожно подходя ближе.
Помявшись несколько секунд, он распахнул дверцы. Металлический скрежет. Опять пусто! Лишь старая роба, да погнутая проволочная вешалка. А внизу стояла пустая коробка.
Карл упал на колени, выбросил из шкафа коробку.
— Вайолет!
Фонарь покатился по полу, забулькал и погас. Но Карл уже увидел достаточно. Сейчас же слабый свет из узкого подвального окошка бликовал на стекле — там, в углу шкафа, прямо из-под тщательно отскобленной зеленой краски!
— Я здесь! Ответь мне! — завопил Карл, залезая в шкаф по пояс.
Он заслонил собой последний свет, но его руки нащупали гладкую холодную поверхность стекла.
— Вайолет! Поговори со мной!
"Ты снова пришел? Это безнадежно... Кажется, я не могу тебя спасти", — ответила ему темнота, на мгновение сверкнув фиолетовым сполохом.
— О чем ты? Детка, расскажи мне о звездах!
"Ты не знаешь, о чем просишь", — не согласился голос.
— Ну же! Давай, я хочу узнать, что потом было с тем парнем, Кларком, ну, у которого кости сгнили. Он выжил?
"Нет. И ты не выживешь, если не уйдешь", — с какой-то тоской ответила Вайолет.
— Мне все равно. Я должен освободиться! — настаивал Карл.
"Свобода недостижима. Выбор есть лишь между плохим и очень плохим. И ты просишь последнее", — предостерегала собеседница.
— Я хочу, чтобы ты забрала меня отсюда. И это мой свободный выбор! — рявкнул Карл.
"Ты ничего не знаешь, а я не могу тебе рассказать. Послушай меня хоть раз — уходи!"
— Освободи меня! Выпусти! — его кулаки забарабанили по стеклу. — Я больше не могу так существовать!
"Стой, стой, стой! — отчаянно заверещал голос. — Не делай этого!"
Но Карл продолжал барабанить. Ему казалось, что весь мир сжался до размеров шкафа — и это было его фатальным заблуждением. Он совсем забыл о Тьме свыше. Нельзя было привлекать ее внимание.
От чудовищного удара мастерская содрогнулась до основания. Затрещали перекрытия, что-то дробно застучало по шкафу. Здание повело на один угол, на другой. А потом оно начало рушиться.
Карл молниеносным движением полностью влез в шкаф, свернулся калачиком и набрал воздуха в грудь — так ловко, будто его этому учили.
На секунду все утихло. А потом Тьма всей своей необъятной массой обрушилась на Карла.
***
Темнота. Могильный холод. Но Карл мог дышать, пусть воздух и отдавал чем-то химическим. Он попробовал пошевелиться, но со всех сторон его охватывало что-то мягкое, упругое. Пальцы его нащупали какие-то твердые пластины. Камешки, слюда? Нет, их много, и они расположены слишком регулярно, пружинят при нажатии. А вот под большими пальцами и какие-то крутящиеся штуки! Запястья зажаты, не сильно, но освободить их не получалось: локти упирались.
Подергавшись немного в своей мягкой тюрьме, Карл обратил внимание, что темнота перед ним не очень-то и совершенна: будто серая поволока перьями парит перед глазами. Подавшись вперед, Карл покрутил головой и понял. То блики слабого света на стекле!
— Э... Эй! — хриплый голос глухо ударил по ушам.
Представлялось невероятным, что кто-то снаружи может его услышать, но он все же позвал:
— Вайолет!
Тихая мелодия в пару тактов проиграла, казалось, прямо в голове. По стеклу слева направо проскользнули фиолетовые искры, искривившиеся в силуэт кошачьих ушей.
— Карл, — приятный женский голос констатировал: теперь он не один.
— Вайолет? Где я? Что происходит? — срывающимся голосом спросил Карл.
— Карл, мы находимся на орбите планеты "би" в системе Глизе 422.
— Какого черта? Что происходит? Ты шутишь?
— Успокойся, Карл, — промурлыкала Вайолет. — Я здесь, чтобы тебе помочь.
— О, да, черт побери, помощь мне очень нужна! — согласился Карл. — Так что происходит?
— Амнезия и дезориентация — нормальные остаточные эффекты гиперсна, — отчеканил призрачный голос. — Память вернется к тебе.
— Как я здесь оказался?
— Ты подписал контракт с корпорацией Интерплэнетари Металс, — объяснила Вайолет. — Тебя и твоих коллег одели в бодишаттлы, погрузили в анабиоз. Вы совершили межзвездный рейс в транспортировочном контейнере на зафрахтованном у Эдж Космолайнс корабле.
— Зачем?
— Вы должны были провести монтаж астрономического маяка на одной из лун планеты "би".
— Ну и где все? — пробормотал Карл. — Где корабль?
— Мне неизвестно, — ответила Вайолет. — Судя по имеющейся у меня телеметрии, вскоре после прибытия к планете "би" корабль прекратил существование.
— В смысле? — не понял Карл. — Взорвался? Улетел?
— К сожалению, не могу дать точный ответ, — огорчилась Вайолет. — Из общих соображений могу заключить, что смена режима работы реакторной установки привела к нештатной ситуации. Вероятно, члены экипажа и монтажники были катапультированы из транспортировочного контейнера. Все топливо твоей маневровой системы было потрачено на коррекцию орбиты после выброса. Теоретически, корабль еще может быть в системе, но никаких радиосигналов антенны твоего бодишаттла не зафиксировали.
— А остальные? У них ведь тоже есть радиостанции? — забеспокоился Карл.
— Извини, Карл, — в голосе Вайолет звучало искреннее огорчение. — Я не уловила ни одного сигнала с тех пор.
— А ты... — запоздало заинтересовался Карл.
— Твой помощник — Виртуальный интеллект для орбитальных, наземных и внеземных работ [1]
Закрыть
. Разработка корпорации Спаркс Биосьютс, — с неуместной гордостью отчеканила Вайолет. Хорошо, что какой-нибудь корпоративный лозунг в конце не стала декламировать, с горечью подумал Карл.VIOLET — Virtual Intelligence for Orbital, Land and Extraterrestrial Tasks
— Ладно. Виртуальный интеллект... Так сколько я уже здесь болтаюсь? — спросил Карл.
— Чуть более пятидесяти лет, — спокойно ответила помощница.
— Сколько?! — ответ Вайолет никак не желал укладываться в его сознание.
— Бодишаттлы производства нашей корпорации отличаются большим запасом прочности и длительным временем автономной работы... Не то, что корабли Эдж Космолайнс, — не упустила возможности похвастаться Вайолет.
— Да... Нет... Подожди, да как так-то?!
— По инструкции, в отсутствие радиосвязи, топлива и зримых ориентиров, вывод из анабиоза не осуществляется, — объяснила помощница.
