Глава 1 Шериф
Алый рассвет выгорел дотла. День беспощадно сорвал с Сан-Висенто зыбкое покрывало ночи, осветив растревоженный, так и не уснувший город.
Бездумная карнавальная ночь с грохотом фейерверков и пением гитар осыпалась пеплом, развеялась по ветру, курилась, поднимаясь в равнодушное небо, дымом пожарищ. Черными проплешинами в пестром полотне улиц зияли сгоревшие дома.
Беззаботная жизнь осталась в прошлом, безжалостный день обнажил всю неприглядную правду, которую жители Сан-Висенто так упорно пытались не замечать.
В переполненной лечебнице, в забитом прихожанами храме Святой Девы почти не говорили. Истово надеялись удержаться на хрупкой грани, не скатиться в кромешный ужас и хаос, напророченный кровавым рассветом этого дня.
Голос Дона Фернандо Гарсии обрушился на город, и надежда разбилась, разлетелась невидимыми осколками, вонзилась занозой в сердце. Его услышал каждый. Невидимые черные нити проникли в разум людей, заставили замереть и слушать, дрожа от ужаса. Казалось, пожелай того Дон, и его невидимая рука сдавит горло, бросит на колени и отнимет дыхание.
- По праву сильнейшего я, Фернандо Гарсия дель Куэрно-де-Торро, объявляю себя бароном Сан-Висенто. Рог Быка пробуждается под моей рукой и будет усмирен. Склонитесь перед своим грандом и примите мое покровительство. Мэр Лоренсо скомпрометировал себя и не может считаться законной властью. Комиссар Вега не в силах обеспечить безопасность даже своих людей. В эти тревожные дни Сан-Висенто нужна сильная рука, и я готов стать защитником тем, кто примет мое покровительство. Остальные не смогут рассчитывать на мою милость. Отныне здесь я — власть и закон. Без моего позволения никто не покинет пределы моих владений.
Люди переглядывались, люди ждали, люди не верили — вот так просто? Исповедник призывал: не слушайте! Гарсия самозванец, настоящая власть и закон не он! А кто? Где та власть и тот закон, что защитит их? Королева? Вряд ли ее величеству есть дело до отдаленного кусочка Тениброссы, затерянного в горах. Возможно, однажды она про него и вспомнит — если до того момента ее не сменит на троне кто-то другой. Короли и королевы менялись, но это мало отражалось на жизни города. В Сан-Висенто привыкли, что они сами по себе.
Кто-то ждал — сейчас объявится мэр, раньше им с комиссаром удавалось удержать хоть какой-то порядок. Еще одна напрасная иллюзия. Минуты утекали как вода в сухой песок, а от мэра ни слуху ни духу. Зато говорили другое: Вега и Лоренсо отправили свои семьи в Сангру и сами сбежали. В опустевшей ратуше ветер играет никому теперь не нужными бумагами и отчетами.
А соколы чувствуют себя хозяевами — останавливают прохожих, входят в дома, требуют покорности картелю и клеймят людей как скот! Вон, у Рамона видели? На шее татуировка, буква G и в ней лист непентес — теперь он принадлежит Гарсии с потрохами! С такой штукой от Дона не убежишь, везде найдет. И самого Рамона, и жену его, и детишек. Все от рождения теперь в Сан-Висенто собственность картеля .
Отказаться? Есть и такие, кто отказался. Теперь на порогах их головы в рядок, чтоб всем сразу видно стало — от милостей Дона не отказываются, Дон такого не прощает.
Так что же, и нам, как покорной скотине смириться и подставить шею?!
Сам думай, брат, как тебе поступать, только если хочешь, чтоб шея осталась цела, и голова твоя не улыбалась с порожка бегущим мимо прохожим, думай хорошо. Крепко думай.
И кое-кто думал так крепко, что пошарив в тайниках — а у асконца непременно есть тайник, да не один! — извлекал оттуда дедушкино наследство или мамино приданое: арбалет, широкий нож (это агаву рубить, вы не подумайте) или мачете. А понимающие жены или матери уже вязали на шляпу красную ленту. Таким задумчивым был один путь — в комиссариат.
Комиссариат бурлил как горячее варево, то и дело вскипая громкими голосами, выплескивая одну порцию новостей за другой и принимая в свои стены столько людей, что протолкнуться в его единственном коридоре уже было невозможно.
Детектив Антонио Эррера с обожженным лицом и наспех перебинтованными руками принял у Пако кружку с кофе, и сегодня эта отвратительная бурда показалась ему эдемским угощением.
Сразу после пожара комиссар Вега, злой как дьявол, в расстегнутом кителе — Эррера впервые видел его таким — объявил общий сбор и велел всем без исключения отправляться на охрану плантаций.
Веге было плевать, что он оставляет город беззащитным, что семьям пострадавших жандармов и простым горожанам нужна охрана, что ранчо и фермы тоже в опасности, а паника накрывает Сан-Висенто, и людям нужен защитник, представитель порядка. Подчиненные не слишком радостно восприняли его приказ.
- Хватайте арбалеты, и за мной, - ревел комиссар. - Бунта не потерплю! Всех сгною! Собакам на корм пойдете, ублюдки!
Эррера оглянулся — у входа жались женщины, обнимая испуганных детей. Они смотрели на комиссара глазами полными отчаяния и ужаса. Вот одна повернулась и побрела к выходу. За ней другая. Эррера понимал, куда они пойдут. Если комиссариат не станет защищать людей, им останется только принять условия Дона. А куда идти женам и детям жандармов? Им вместо покровительства светит одно — болт в затылок или в лучшем случае рабство на плантации.
Патрульные угрюмо молчали, не торопясь подчиняться.
- Эррера! - заорал комиссар, тыча в детектива пальцем. - Собирай своих бездельников и вперед!
- Я не буду подчиняться трусу и предателю, - спокойно ответил Эррера и не двинулся с места.
В комиссариате мгновенно стало тихо. Женщины у входа остановились, в их глазах зажглась робкая надежда. Пако придвинулся поближе, расстегивая кобуру. Ждет приказа комиссара арестовать, или пристрелить? В любом случае, отступать Эррера не собирался и глядя прямо в белые от злобы глаза комиссара, громко и отчетливо проговорил:
- По закону Асконы я объявляю себя шерифом округа Сан-Висенто. Предлагаю всем добровольно перейти под мое командование и не следовать преступным приказам комиссара.
Эррера и сам не убирал руку с рукояти своего "Амиго", не собираясь сдаваться на милость комиссара. Он будет защищать этот город с оружием в руках, потому что людям нужна надежда, нужен пример неповиновения. Даже если у него не выйдет, другие встанут на этот путь.
- Ты что, сбрендил, щенок? - взревел Вега, хватая Эрреру за грудки. - Я отстранил тебя вчера, ты даже не сотрудник!
- Эй, комиссар, уберите руки, - Пако и его напарник оттолкнули Вегу, встали между ним и Эррерой. - Мы с вами, шериф!
- И я! Я тоже, - доносилось со всех сторон. - У меня семья здесь! Мой брат погиб в пожаре! Катитесь к дьяволу, комиссар, со своей проклятой травой!
Рядом с Эррерой вставали жандармы и патрульные. Сторонников комиссара было все еще в разы больше, но Эррера был рад каждому, кто не струсил. Все офицеры сгрудились за спиной Веги, и напарник Эрреры, детектив Сорди, тоже предпочел долю в прибылях с плантации исполнению долга.
Оценив свое превосходство, Вега зло сплюнул под ноги Эррере:
- С тобой позже разберусь, самозванный шериф. Сейчас есть дела поважнее. Если ты такой идиот, что добровольно суешь голову в петлю — давай, я мешать не стану. Когда вас, кретинов, перестреляет картель, я даже свечку в храме не поставлю!
Комиссар и его люди покинули город. Мэр с приближенными уехали с ними.
Эррера хорошо понимал: объявить себя шерифом дело несложное, но это только первый шаг. От него ждали приказаний, распоряжений и решительных действий. Как организовать защиту города и округи, не допустить паники, мародерства и беспорядков, если людей так мало?
На помощь пришел старый армейский метод — если задача кажется слишком большой, нужно разбить ее на задачки поменьше. Так проще справляться.
Сначала провести разведку и выяснить, где находится Гарсия и его люди, постараться узнать, что планируют. Горожане бросились искать защиты в храме, в лечебнице, опустевшие дома уже успели разграбить. Отлавливать мародеров. Люди должны ощутить — в городе все еще есть власть.
Нужно эвакуировать людей, не способных защищать себя, из наиболее опасных участков. Выставить кордоны вокруг города, назначить патрулирование. И проверить, что значат слова Гарсии о том, что никто не покинет город без его ведома. Не может же самозваный барон контролировать все дороги! Надо информировать Рехону и запросить помощи губернатора.
Всего двоих патрульных получилось выделить на охрану лечебницы. Нехватка людей! Когда еще удастся набрать добровольцев из числа гражданских для патрулирования города и округи?
Но люди уже сами шли в комиссариат, повязав на шляпы красные ленты — давний знак асконского сопротивления. Мужчины и женщины, юные и пожилые. В Сан-Висенто слухи разносятся со скоростью арбалетного выстрела!
- Эй, шериф, где тут записывают в волонтеры?
Пако тут уже выхватил из пришедших школьного учителя литературы, немолодого синьора с длинной шпагой, судя по эфесу фамильной реликвией. Учитель понимающе кивнул, и раздобыв где-то толстую тетрадь, начал записывать имена добровольцев.
Рисовальщика посадили клепать листовки с указом шерифа о введении чрезвычайного положения. Рисовальщик ворчал: "Я художник, а не множительный артефакт!", но каллиграфически выводил на переложенных копировальной бумагой листах:
"Я, Антонио эр Эррера, в соответствии с правом, данным мне законами провинции Аскона, принимаю на себя обязанности шерифа и объявляю о введении на территории города Сан-Висенто и прилежащей округи чрезвычайного положения.
Каждый житель получает право защищать свое имущество, свой дом, ранчо, ферму или иные владения с оружием в руках и убить любого, кто ступит на их землю без разрешения.
Желающим войти в добровольческое вооруженное формирование и встать на защиту закона и порядка, предлагаю явиться в комиссариат.
Все, состоящие в картеле, объявляются вне закона и могут быть задержаны без предъявления обвинений. Если же будут застигнуты на подконтрольной шерифу территории с оружием в руках — будут убиты.
Соколам и бойцам картеля предлагаю добровольно перейти на сторону закона. В этом случае им будут прощены все предыдущие преступления.
За убийство патрульного или добровольного помощника жандармов при исполнении — смертная казнь без суда через повешение.
Призываю не оставлять без помощи тех, кто в ней нуждается, верю — настоящие асконцы встанут на защиту родной земли и своих близких.
Вставай, Аскона!"
Рядом с рисовальщиком уже сидели дочери хозяина табачной лавки и потряхивая кудряшками, скрипели перьями. Одновременно близняшки ухитрялись флиртовать, жевать ириски и смеяться.
Такие добровольцы тоже нужны, подумал Эррера. Тем, кто может держать в руках оружие, сейчас не до бумажной работы.
Через час в комиссариат, превратившийся в полевой штаб, вбежал встрепанный Альваро Мальвадо, поздравил Эрреру с "золотой звездой": Пако где-то откопал на складе старую шерифскую звездочку, отполировал латунь до блеска и нацепил на изрядно пострадавшую в пожаре куртку нового шерифа. С появлением громадного ранчерро в кабинете стало совсем тесно, Пако едва сумел протиснуться к выходу.
- Вот что, шериф Эррера, - грохотал Мальвадо, - мы с Барбарой готовы приютить у себя семьи, пострадавшие от пожара. Людям наверняка некуда идти. А у нас в "Черном Быке" безопасно, ранчо близко к троллиным охотничьим угодьям, туда картель в жизни не сунется. И еще мы это... поговорили тут с ребятами. С Маркесом, Бланко, Ирэной Гальярдо, упокой боги душу ее покойного мужа, с этими еще... лунатиками... Бениньо у них теперь за главного... Эх, Верде так не вовремя...
- Короче, Варо! - не выдержал Эррера у которого на счету была каждая минута. Он просматривал первые полученные сводки по городу. Разрушений оказалось не так много, но территорий, захваченных картелем больше, чем они предполагали еще утром.
- Да, вот я и говорю. Мы понимаем что у комиссариата людей нет, а в сельской местности жандармы, как дети, уж прости Тоньо, но мы, ранчерро, лучше сумеем защитить округу. Нужно только твое разрешение.
Эррера коротко кивнул:
- Назначаю тебя, Мальвадо, моим заместителем по обеспечению безопасности пригородов Сан-Висенто. Будешь отчитываться лично мне. Я требую уважения к закону. Даю тебе полномочия на применение всех необходимых мер защиты вверенной тебе территории от вооруженных бандитов.
Альваро просиял.
- Слушаюсь, шериф!
Пако уже тащил стальную звездочку заместителя. Он сам назначил себя личной охраной шерифа и не отходил от Эрреры, как заботливая нянька отгоняя назойливых посетителей, отвлекающих от организации эскадрона волонтеров. Вначале Эррера пытался было протестовать, но Пако не сдался, а потом стало не до того — круговерть дел захватила до такой степени, что Эррера радовался появлявшейся у самого носа кружке с кофе и бутерброду, не вникая откуда они взялись.
Мальвадо с радостью принял серебристую звездочку и тут же прикрепил ее к карману своего обшитого бахромой жилета.
Эррера потер ноющий висок:
- Прежде, чем мы организуем эвакуацию людей на ранчо, нужно зачистить территорию. Обезвредить пост соколов на выезде из города, обезопасить дорогу, поставить защиту вокруг подконтрольной нам территории. Исповедник, я думаю, не откажет.
- Исповедник уже тут, мы с ним потолковали, сейчас и поедем, - у Мальвадо слова не расходились с делом.
Эррера поднялся из-за стола, отодвинув сводки:
- Отлично, я с вами. Пако, конь для меня найдется?
- Ваши жандармские клячи годятся только воду возить! - вмешался Мальвадо. - Пойдем, мои ребята пригнали для вас пару трехлеток, выбирай любого. И еще одного я исповеднику обещал, его серую подстрелили. Жаль, славная была кобылка...
Кони с ранчо Мальвадо, конечно, были черной масти. Взгляд Эрреры сразу зацепился за крупного жеребца с горделиво изогнутой шеей, крепкими ногами и мощной грудью. Гладкие бока красавца на ярком солнце отливали рыжиной, за что и получил имя Морено — загорелый.
Кстати, о смугляшках.
Куда запропастилась Моретти? Такой боец был бы кстати. Их вчерашний разговор не давал покоя Антонио, чувство, что наговорил лишнего, неприятно скреблось в груди. Муэртида во всем оказалась права, но эта правота была непростительного свойства. Как простить того, кто пророчит беды — и эти пророчества сбываются?
Гремлин! Как же тяжело общаться с людьми, когда это не подозреваемые на допросе. После той заварухи в лечебнице Анита была совсем слаба, он повел ее к себе, и все вроде было неплохо — кофе, разговоры... Красивая девушка у него на кухне, что могло пойти не так? Только перед глазами все стоял Ангел Смерти. Прекрасный ужас. Эррера испугался того, как сильно его влекло к этому гибельному очарованию; и возненавидев себя за это, сделался груб. Нет, не умеет он с женщинами обращаться, и раньше не слишком выходило, а за годы одиночества вовсе одичал.
Скорее всего, Моретти успела уехать и доложит Ордену о том, что творится в городе. Было бы неплохо. Потому что послать в Рехону за подмогой не вышло, все дороги перекрыты. Комиссар расставил людей на выезде, а Дон Гарсия выставил магический щит. Единственный пункт, в котором интересы враждующих сторон совпали. Будут тянуть время, лишь бы успеть собрать урожай, а там будь что будет. Выручка с одной только плантации складывается в сумму с семью нулями. За такие деньги будут рисковать и своими, и чужими жизнями.
