Черное Кимоно
Иногда на него находило и тогда Сергей проводил время часами разглядывая фото своей жены. Их было много. Она была старше его, но всегда выглядела хорошо и свежо. Если бы не лицо кое-где слегка тронутое морщинами ее можно было бы принять за молодую женщину. На фото она всегда выходила прекрасно, стройная, гибкая, будто летящая куда-то. Но он не стал делать фото на могильном камне, как посткпают некоторые. Только надпись.
Когда он закрывал глаза, ему представлялось, как она обнимала его одной рукой, прижимаясь ко нему всем телом. Как ее руки скользят по спине. Как она вскрикивала, закинув голову, когда он входил в нее. Этого давно нет. Все это только фантомы в его голове.
После гибели Нади, он жил одиноко и замкнуто.
Квартира ее матери была через лестницу напротив. Лидия Семеновна была его единственный родственник. Он часто заходил к ней и со временем задерживался все больше. Вам это покажется странным? А ему - нет. К тому же, она была очень похожа на свою дочь. Только та не дожила до семидесяти.
Лидия когда-то была красавицей. Еще и сейчас можно бы при желании дорисовать в воображении былую стройность фигуры с высоко поднятой грудью. Сергей еще помнил ее такой, какой она была много лет назад, когда они с Надей только познакомились. Она была женой.... довольно высокого дипломата, которому, как он слышал от Нади, давала поводы для ревности. Но насколько они были серьезными - не знал никто. Наверное не очень. Но она не могла дышать без внимания других мужчин.
Тогда Лидия еще любила танцевать, в молодости она увлекалась этим. Может поэтому не располнела, а сохранила остатки фигуры, хотя былой упругости в теле и поубавилось. Сейчас ее плечи уже гнулись под грузом лет. Глаза выцвели, полные когда-то губы поблекли и сузились.
Пока была жива Надя, они не так уж часто встречались. Так, семейные обеды иногда. Лидия Семеновна иногда могла удивить гостей своими кулинарными открытиями. Но они с женой редко бывали у нее. Все время поглощала ее насыщенная работой и впечатлениями жизнь. Они много ездили, встречались с массой людей, не всегда ему интересных и приятных. Но он следовал за ней, в фарватере ее увлечений и пристрастий, ее вкусов, вкуса к жизни. Когда Нади не стало, все это оборвалось. Ее друзья ему не были интересны, а своих не случилосьъ
Может быть на свете ему никто не был интересен кроме Нади. До нее у него почти не было знакомств с женщинами, а после нее они стали невозможны. Почему - он сам бы не смог объяснить. Тем более, что при жизни она никогда не ревновала его к кому-либо. Он догадывался, что у нее иногда бывали увлечения, короткие интрижки. Он прощал. И она бы простила ему, но не было повода. Только ее гладкое, гибкое, совершенное тело, которое умело обвиваться вокруг него, влекло его к себе. Только запах ее волос, почти неуловимый, легкое, отрывистое дыхание пьянили его плоть. И ее глаза, затуманенные и отсутствующие, когда он входил в нее.
Все теперь свелось к стенам его квартиры, куда он приходил со службы по вечерам. Зачем он ходил туда? Ведь она оставила ему достаточно денег на безбедную жизнь. Он все теперь делал без особого желания, но и без больших усилий все получалось будто само собой. Жизнь вошла в какое-то русло и медленно текла без смысла и цели - так он бесстрастно отмечал про себя иногда.
В один из вечеров он задержался у Лидии Семеновны долее обычного. Она попросила приготовить ванну для ног. Ей трудно было нагибаться и он долго растирал ее теплые после ванны ступни мазью. Мазь пахла какими-то травами, кажется календулой и мятой. Кожа ее была на удивление мягкая и эластичная. Он еще подумал, что у Нади тоже могла бы быть такой. Разница между ними была в двадцать лет, но сейчас это уже не важно. Лидия благодарно его поцеловала и отпустила.
Еще через несколько дней она попросила растереть позвоночник, потому что разболелась спина. Было уже довольно поздно и Сергей уже сам собирался ко сну. Лидия Семеновна открыла ему в халате, наброшенном на ночную рубашку
- Простите, что позвала вас. Но очень беспокоит боль, не заснуть будет,- сказала она. - Я сейчас лягу на живот. Давайте оставим только ночник, а то мне не очень удобно перед вами оголяться.
- Ну, что вы Лидия Семеновна, это же медицинская процедура, чего же здесь стыдного,- возразил он. Хотя и ему было как-то не по себе, когда она спустила халат, высоко подняла рубашку и он увидел ее всю. Ему даже показалось в первый момент, что он видит свою жену. Конечно, со спины и в слабом свете ночника они в самом деле были похожи. Спина и бедра и ноги. А грудь? Нет, у Лидии Семеновны она должна быть гораздо полнее, чем у дочери. Но она сейчас была прижата к простыне и только небольшой шарик белой кожи выпирал сбоку. Ему почему-то захотелось дотронуться до него.
- Ну, что вы там? Крем на тумбочке в розовой баночке - сказала она, не поворачивая к нему головы.
- Сейчас, сейчас. Начинаю
Он принялся массировать спину вдоль позвонков, спускаясь почти до самых ягодиц и вновь поднимаясь к шее. Сергей старался делать растирание как можно добросовестней, нажимая с усилием там, где она просила проработать больные места. Ему стало немного жарко в своем халате. Белые полушария ягодиц колыхались от его движений, и рука иногда спускалась вниз, проводя пальцами по мягким подушкам. Если он сжимал их немного, то пальцы легко вдавливались в податливую влажную от крема кожу. Он втянулся в эти монотонные движения, разминая женскую плоть под пальцами, он даже стал получать какое-то удовольствие от этих плавных неторопливых движений. Сергей гладил ее ягодицы а затем и бедра широкими кругами, будто пытаясь возродить их к новой жизни. И ему показалось, что в бедрах под податливой мягкой кожей проскальзывает едва уловимое напряжение мышц, что они становятся более плотными.
Лидия Семеновна молчала по-прежнему отвернув голову к стене.
- Ну как вам,- спросил он,- не очень сильно я давлю?
- Не очень,- был ответ,- даже приятно.
- Я мог бы и ноги заодно помассировать, хотите?
- Ну, если вам это не трудно...
Он принялся за щиколотки, постепенно поднимаясь вверх к бедрам. Когда он провел рукой по их внутренней стороне, они чуть дрогнули. Сергей встал на колени сзади нее и стал мягко водить руками по ягодицам, чуть раздвигая их, поднимаясь выше к спине и вновь спускаясь вниз. Он закрыл глаза и ему чудилось что перед ним лежит Надя, что он ласкает ее нежное желанное тело. Рука будто помимо его воли скользнула между ее ног.
Внезапно она сказала:
- Погасите свет, если вам это нужно
Он знал, что ему это не нужно, но встал и погасил ночник. Потом снял с себя наброшенный на голое тело халат и лег рядом с ней. Она не шевелилась. Прошло несколько секунд. Он пытался подавить в себе нарастающую похоть, но маховик внутри него уже раскрутился. Охватившее его темное чувство окончательно взяло верх над рассудком. Он все еще лежал не шевелясь, откладывая момент своего падения. Через какое-то время он услышал, как прошуршала сброшенная рубашка и Лидия Семеновна с живота перевалилась на бок спиной к нему. Он повернулся, чтобы прижаться к ней сзади всем телом. Так, чтобы она почувствовала, как его напрягшийся член давит на ее ягодицы. Его бедра коснулись ее полушарий и член скользнул между ними. Он обнял ее одной рукой, нащупал грудь и крепко прижал ее, чувствуя как его член уже давит в ее промежность. Грудь была полная, совсем мягкая на ощупь. Плоть ее будто растекалась под рукой и только внутри пальцы чувствовали плотную сердцевину. Лидия Семеновна лежала совсем неподвижно и только положила руку ему на бедро.
Она застонала, когда член вошел в нее. Видимо, ей было больно. Он вошел с усилием, пробиваясь сквозь сухое лоно, но постепенно, временами отступая, не давая себе воли резко рвануть вперед, дошел до конца. Он двигался осторожно, медленно, стараясь не причинять больше боли. Ему не приходилось лишать кого-то девственности, но именно так он себе представлял как это должен делать мужчина. Ее бедра, поначалу безучастные, вялые, стали чуть подаваться назад навстречу его движениям. Вагина увлажнилась, он чувствовал ее; она обнимала его орган и не хотела выпускать из себя. У ее дочери она была такая же, так же двигалась, так же сжималась и давила на его член. Он продолжал мять ее грудь и чувствовал, как семя зреет в нем и готовится выплеснуться наружу. У него давно не было женщины.
- Вы мой первый мужчина после смерти мужа,- сказала она потом.
Через несколько дней зайдя к ней Сергей застал необычную картину. В гостиной на маленьком буфете он заметил вазочку с красной розой. Лидия Семеновна была не в обычном видавшем виды халате, а в пышной юбке с оборками, широким поясом, с белой приталенной блузкой. Волосы были гладкого зачесаны назад и убраны в пучок на затылке, на манер можы шестидесятых годов. Косметика сделала ее лицо гораздо моложе, а в глазах появился какой-то особенный блеск. Такой он не видел ее много много лет.
- Вы прекрасно выглядите сегодня,- сказал он, стремясь, чтобы это звучало как можно убедительней.
Лидия Сергеевна кивнула,- Хочу сегодня немного помолодиться... Она с видимым усилием старалась держаться прямее. Сергей заметил, что она избегает его взгляда.
- Вот, приглашаю вас к столу,- она указала на столик с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
Он только сейчас их увидел.
- Лидия Семеновна, дорогая! Откуда у вас это? Кажется это хорошее французское мерло?
- Решила постараться ради вас. Откройте бутылку. Давайте попробуем, если вы не возражаете.
Вино и в самом деле было неплохое. Он поднял бокал.
- Ваше здоровье, дорогая Лидия!
Когда бутылка почти закончилась, она поднялась с кресла.
- Простите, я что-то устала. В этом наряде так трудно сидеть прямо. Подождите меня, я пойду немного переоденусь.
Ее долго не было, и Сергей сидел, рассеянно потягивая остатки вина. Он понимал, к чему клонит теща. Ему было жалко ее, старую уже женщину, которая из последних сил наряжается и подводит глаза. Жалко было и себя. Он будто смотрел на себя со стороны, как он будет сейчас совокупляться со старухой.
Наконец она появилась в дверях спальни. На ней было черное японское кимоно, которое лет тридцать назад, как он знал, привез ее покойный муж из тогда недоступной простым смертным заграницы. Кимоно было как новое, так мало она его носила - берегла видимо. Черный шелк подчеркивал линию ее покатых плеч и раздавался впереди, открывая треугольник между полными колышущимися грудями. Почти стройный стан, который она из последних сил старалась держать прямо, бы опоясан широкой красной лентой. Роскошная ткань спадала почти до пола благородными складками скрывая дряблось немолодого тела.
- Знаете Сергей, хочу вас попросить, если не трудно... Можете пройти сюда? - и она сделала приглашающий жест.
В спальне внутри было почти совсем темно, горел только крошечный ночник. Она глядя куда-то в сторону попросила
- Сергей, вы не могли бы помассировать мне грудь? Это меня так расслабляет...
- Конечно, Лидия Семеновна. Я с радостью помогу вам,- проговорил Сергей. - Сейчас только... Он повернулся к ней спиной и начал не спеша снимать одежду. Затем открыл гардероб и со знакомой ему полочки почти наощупь достал старый халат ее мужа.
- Присядьте на край кровати,- попросила она,- а я вот так устроюсь. Она медленно, стараясь не кряхтеть, развернулась сидя на кровати и положила голову ему на бедро. Руки ее плетьми упали вниз. Он приоткрыл полу кимоно и положил руку на теплую грудь. Снизу она была перехвачена лифчиком, который держал ее на весу. Пальцы чувствовали только сосок, дальше все расплывалось бесформенным тестом. Сергей, еще сильнее раскрыв халат, положил свободную руку на другую грудь и начал медленно массировать обвисшие полушария. Он слегка нажимал на них и потом спустившись вниз, поднимал, собирая их вместе. Она закрыла глаза и временами вздыхала, прижимаясь затылком к его бедру. Ему показалось, что под его руками ее грудь начала немного твердеть, что-то внутри этого киселя начало оживать. Он вдруг почувствовал, что ее щека прижата к его паху. Желание стало потихоньку пробираться к нему под халат, что-то напряглось в нем. Щека давила все сильнее через ткань халата, и он заметил что и его массирующие пассы будто ускорились.
Потом рука поднялась, проникла внутрь под его халат и откинула полу. Теперь между его членом и ее щекой уже не было прослойки из махровой ткани. Она терлась о его уже совсем распрямленный орган. Наконец приподнявшись она легла на бок, и он почувствал ее губы на своем члене. Она плотно сомкнула их на его головке и это кольцо плотно сжатых губ скользнуло вниз по его стволу. Она силилась заглотать его как можно дальше. Кольцо вновь поднялось почти по самого верха и опять она погрузила его член себе в рот. Он чувствовал своей головкой ребрышки неба. Она несколько раз провела ее по нему, прижимая языком и наклонив голову, так что она скользила как по терке. У него перехватило дыхание. Все его чувства, вся жизнь вдруг оказалась там, на кончике члена. Лидия Семеновна шумно дышала. Он не мог видеть как раздувались ее ноздри, но чувствовал струи воздуха из них, что шевелили его волосы в паху. Теперь она уже обняла его бедра обеими руками, пальцы вцепились в его ягодицы и все сильней притягивали его к себе, все глубже его член проникал в рот. Он непроизвольно дернулся вперед, конвульсивно, от зажженного желания на конце его. И вошел слишком далеко в горло, так что она отпрянула и закашлялась. По старчески, тряся головой. И только тогда он понял, что все минуты до этого он будто был с молодой женщиной, будто это она ему доставляла наслаждение. Да, сейчас он увидел, как эти движения, эти ласки и позы напоминают ему Надю. Но этот кашель.. Все развеялось.
Она тяжело дышала, откинувшись на спину. В слабом свете ночника он видел, что кимоно распахнуто и ее тело с раздвинутыми ногами белело на его черном фоне.
Она прошептала
- Сергей. Помогите мне встать пожалуйста
Он подхватил ее за талию и тяжело опираясь, она сползла с кровати, выпрямилась и встала у ее края, держась за его плечи обеими руками. Он сидел на краю и дряблые складки ее живота были совсем близко. Они дрожали. Прямо перед глазами между расставленных ног росли редкие седые волосы ее промежности, за ними угадывались слегка отвисшие половые губы старческого лона. Ему хотелось зажмуриться, чтобы не видеть всего этого. Он вспоминал гладкий и упругий живот Нади, когда ему так хотелось прижаться к нему, обнять ее упругие и все же такие мягкие полушария.
Лидия Семеновна, раздвинув ноги, начала опускаться ему на колени. Она обняла его за шею и медленно садилась. Руки давили на его плечи, она дрожала от слабости или возбуждения и с трудом дождалась момента, когда головка члена коснулась ее входа. Тогда она со стоном сорвалась вниз и насадила его на себя. Его торчащий член, хорошо смоченный ее слюной, прорвался почти без боли в сухое лоно. Он подхватил ее, обнял и тут она со вздохами прижалась к нему всем телом. Он чувствовал прижавшиеся к нему складки ее живота, дряблую грудь с большими плоскими сосками.
Он стал ворочаться внутри нее, взяв ее за ягодицы он слегка подталкивал ее вверх. У нее видимо не было сил двигаться ему навстречу. Она только продолжала обнимать его за шею обеими руками и тихо всхлипывала ему на ухо.
Иногда на него находило и тогда Сергей проводил время часами разглядывая фото своей жены. Их было много. Она была старше его, но всегда выглядела хорошо и свежо. Если бы не лицо кое-где слегка тронутое морщинами ее можно было бы принять за молодую женщину. На фото она всегда выходила прекрасно, стройная, гибкая, будто летящая куда-то. Но он не стал делать фото на могильном камне, как посткпают некоторые. Только надпись.
Когда он закрывал глаза, ему представлялось, как она обнимала его одной рукой, прижимаясь ко нему всем телом. Как ее руки скользят по спине. Как она вскрикивала, закинув голову, когда он входил в нее. Этого давно нет. Все это только фантомы в его голове.
После гибели Нади, он жил одиноко и замкнуто.
Квартира ее матери была через лестницу напротив. Лидия Семеновна была его единственный родственник. Он часто заходил к ней и со временем задерживался все больше. Вам это покажется странным? А ему - нет. К тому же, она была очень похожа на свою дочь. Только та не дожила до семидесяти.
Лидия когда-то была красавицей. Еще и сейчас можно бы при желании дорисовать в воображении былую стройность фигуры с высоко поднятой грудью. Сергей еще помнил ее такой, какой она была много лет назад, когда они с Надей только познакомились. Она была женой.... довольно высокого дипломата, которому, как он слышал от Нади, давала поводы для ревности. Но насколько они были серьезными - не знал никто. Наверное не очень. Но она не могла дышать без внимания других мужчин.
Тогда Лидия еще любила танцевать, в молодости она увлекалась этим. Может поэтому не располнела, а сохранила остатки фигуры, хотя былой упругости в теле и поубавилось. Сейчас ее плечи уже гнулись под грузом лет. Глаза выцвели, полные когда-то губы поблекли и сузились.
Пока была жива Надя, они не так уж часто встречались. Так, семейные обеды иногда. Лидия Семеновна иногда могла удивить гостей своими кулинарными открытиями. Но они с женой редко бывали у нее. Все время поглощала ее насыщенная работой и впечатлениями жизнь. Они много ездили, встречались с массой людей, не всегда ему интересных и приятных. Но он следовал за ней, в фарватере ее увлечений и пристрастий, ее вкусов, вкуса к жизни. Когда Нади не стало, все это оборвалось. Ее друзья ему не были интересны, а своих не случилосьъ
Может быть на свете ему никто не был интересен кроме Нади. До нее у него почти не было знакомств с женщинами, а после нее они стали невозможны. Почему - он сам бы не смог объяснить. Тем более, что при жизни она никогда не ревновала его к кому-либо. Он догадывался, что у нее иногда бывали увлечения, короткие интрижки. Он прощал. И она бы простила ему, но не было повода. Только ее гладкое, гибкое, совершенное тело, которое умело обвиваться вокруг него, влекло его к себе. Только запах ее волос, почти неуловимый, легкое, отрывистое дыхание пьянили его плоть. И ее глаза, затуманенные и отсутствующие, когда он входил в нее.
Все теперь свелось к стенам его квартиры, куда он приходил со службы по вечерам. Зачем он ходил туда? Ведь она оставила ему достаточно денег на безбедную жизнь. Он все теперь делал без особого желания, но и без больших усилий все получалось будто само собой. Жизнь вошла в какое-то русло и медленно текла без смысла и цели - так он бесстрастно отмечал про себя иногда.
В один из вечеров он задержался у Лидии Семеновны долее обычного. Она попросила приготовить ванну для ног. Ей трудно было нагибаться и он долго растирал ее теплые после ванны ступни мазью. Мазь пахла какими-то травами, кажется календулой и мятой. Кожа ее была на удивление мягкая и эластичная. Он еще подумал, что у Нади тоже могла бы быть такой. Разница между ними была в двадцать лет, но сейчас это уже не важно. Лидия благодарно его поцеловала и отпустила.
Еще через несколько дней она попросила растереть позвоночник, потому что разболелась спина. Было уже довольно поздно и Сергей уже сам собирался ко сну. Лидия Семеновна открыла ему в халате, наброшенном на ночную рубашку
- Простите, что позвала вас. Но очень беспокоит боль, не заснуть будет,- сказала она. - Я сейчас лягу на живот. Давайте оставим только ночник, а то мне не очень удобно перед вами оголяться.
- Ну, что вы Лидия Семеновна, это же медицинская процедура, чего же здесь стыдного,- возразил он. Хотя и ему было как-то не по себе, когда она спустила халат, высоко подняла рубашку и он увидел ее всю. Ему даже показалось в первый момент, что он видит свою жену. Конечно, со спины и в слабом свете ночника они в самом деле были похожи. Спина и бедра и ноги. А грудь? Нет, у Лидии Семеновны она должна быть гораздо полнее, чем у дочери. Но она сейчас была прижата к простыне и только небольшой шарик белой кожи выпирал сбоку. Ему почему-то захотелось дотронуться до него.
- Ну, что вы там? Крем на тумбочке в розовой баночке - сказала она, не поворачивая к нему головы.
- Сейчас, сейчас. Начинаю
Он принялся массировать спину вдоль позвонков, спускаясь почти до самых ягодиц и вновь поднимаясь к шее. Сергей старался делать растирание как можно добросовестней, нажимая с усилием там, где она просила проработать больные места. Ему стало немного жарко в своем халате. Белые полушария ягодиц колыхались от его движений, и рука иногда спускалась вниз, проводя пальцами по мягким подушкам. Если он сжимал их немного, то пальцы легко вдавливались в податливую влажную от крема кожу. Он втянулся в эти монотонные движения, разминая женскую плоть под пальцами, он даже стал получать какое-то удовольствие от этих плавных неторопливых движений. Сергей гладил ее ягодицы а затем и бедра широкими кругами, будто пытаясь возродить их к новой жизни. И ему показалось, что в бедрах под податливой мягкой кожей проскальзывает едва уловимое напряжение мышц, что они становятся более плотными.
Лидия Семеновна молчала по-прежнему отвернув голову к стене.
- Ну как вам,- спросил он,- не очень сильно я давлю?
- Не очень,- был ответ,- даже приятно.
- Я мог бы и ноги заодно помассировать, хотите?
- Ну, если вам это не трудно...
Он принялся за щиколотки, постепенно поднимаясь вверх к бедрам. Когда он провел рукой по их внутренней стороне, они чуть дрогнули. Сергей встал на колени сзади нее и стал мягко водить руками по ягодицам, чуть раздвигая их, поднимаясь выше к спине и вновь спускаясь вниз. Он закрыл глаза и ему чудилось что перед ним лежит Надя, что он ласкает ее нежное желанное тело. Рука будто помимо его воли скользнула между ее ног.
Внезапно она сказала:
- Погасите свет, если вам это нужно
Он знал, что ему это не нужно, но встал и погасил ночник. Потом снял с себя наброшенный на голое тело халат и лег рядом с ней. Она не шевелилась. Прошло несколько секунд. Он пытался подавить в себе нарастающую похоть, но маховик внутри него уже раскрутился. Охватившее его темное чувство окончательно взяло верх над рассудком. Он все еще лежал не шевелясь, откладывая момент своего падения. Через какое-то время он услышал, как прошуршала сброшенная рубашка и Лидия Семеновна с живота перевалилась на бок спиной к нему. Он повернулся, чтобы прижаться к ней сзади всем телом. Так, чтобы она почувствовала, как его напрягшийся член давит на ее ягодицы. Его бедра коснулись ее полушарий и член скользнул между ними. Он обнял ее одной рукой, нащупал грудь и крепко прижал ее, чувствуя как его член уже давит в ее промежность. Грудь была полная, совсем мягкая на ощупь. Плоть ее будто растекалась под рукой и только внутри пальцы чувствовали плотную сердцевину. Лидия Семеновна лежала совсем неподвижно и только положила руку ему на бедро.
Она застонала, когда член вошел в нее. Видимо, ей было больно. Он вошел с усилием, пробиваясь сквозь сухое лоно, но постепенно, временами отступая, не давая себе воли резко рвануть вперед, дошел до конца. Он двигался осторожно, медленно, стараясь не причинять больше боли. Ему не приходилось лишать кого-то девственности, но именно так он себе представлял как это должен делать мужчина. Ее бедра, поначалу безучастные, вялые, стали чуть подаваться назад навстречу его движениям. Вагина увлажнилась, он чувствовал ее; она обнимала его орган и не хотела выпускать из себя. У ее дочери она была такая же, так же двигалась, так же сжималась и давила на его член. Он продолжал мять ее грудь и чувствовал, как семя зреет в нем и готовится выплеснуться наружу. У него давно не было женщины.
- Вы мой первый мужчина после смерти мужа,- сказала она потом.
Через несколько дней зайдя к ней Сергей застал необычную картину. В гостиной на маленьком буфете он заметил вазочку с красной розой. Лидия Семеновна была не в обычном видавшем виды халате, а в пышной юбке с оборками, широким поясом, с белой приталенной блузкой. Волосы были гладкого зачесаны назад и убраны в пучок на затылке, на манер можы шестидесятых годов. Косметика сделала ее лицо гораздо моложе, а в глазах появился какой-то особенный блеск. Такой он не видел ее много много лет.
- Вы прекрасно выглядите сегодня,- сказал он, стремясь, чтобы это звучало как можно убедительней.
Лидия Сергеевна кивнула,- Хочу сегодня немного помолодиться... Она с видимым усилием старалась держаться прямее. Сергей заметил, что она избегает его взгляда.
- Вот, приглашаю вас к столу,- она указала на столик с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
Он только сейчас их увидел.
- Лидия Семеновна, дорогая! Откуда у вас это? Кажется это хорошее французское мерло?
- Решила постараться ради вас. Откройте бутылку. Давайте попробуем, если вы не возражаете.
Вино и в самом деле было неплохое. Он поднял бокал.
- Ваше здоровье, дорогая Лидия!
Когда бутылка почти закончилась, она поднялась с кресла.
- Простите, я что-то устала. В этом наряде так трудно сидеть прямо. Подождите меня, я пойду немного переоденусь.
Ее долго не было, и Сергей сидел, рассеянно потягивая остатки вина. Он понимал, к чему клонит теща. Ему было жалко ее, старую уже женщину, которая из последних сил наряжается и подводит глаза. Жалко было и себя. Он будто смотрел на себя со стороны, как он будет сейчас совокупляться со старухой.
Наконец она появилась в дверях спальни. На ней было черное японское кимоно, которое лет тридцать назад, как он знал, привез ее покойный муж из тогда недоступной простым смертным заграницы. Кимоно было как новое, так мало она его носила - берегла видимо. Черный шелк подчеркивал линию ее покатых плеч и раздавался впереди, открывая треугольник между полными колышущимися грудями. Почти стройный стан, который она из последних сил старалась держать прямо, бы опоясан широкой красной лентой. Роскошная ткань спадала почти до пола благородными складками скрывая дряблось немолодого тела.
- Знаете Сергей, хочу вас попросить, если не трудно... Можете пройти сюда? - и она сделала приглашающий жест.
В спальне внутри было почти совсем темно, горел только крошечный ночник. Она глядя куда-то в сторону попросила
- Сергей, вы не могли бы помассировать мне грудь? Это меня так расслабляет...
- Конечно, Лидия Семеновна. Я с радостью помогу вам,- проговорил Сергей. - Сейчас только... Он повернулся к ней спиной и начал не спеша снимать одежду. Затем открыл гардероб и со знакомой ему полочки почти наощупь достал старый халат ее мужа.
- Присядьте на край кровати,- попросила она,- а я вот так устроюсь. Она медленно, стараясь не кряхтеть, развернулась сидя на кровати и положила голову ему на бедро. Руки ее плетьми упали вниз. Он приоткрыл полу кимоно и положил руку на теплую грудь. Снизу она была перехвачена лифчиком, который держал ее на весу. Пальцы чувствовали только сосок, дальше все расплывалось бесформенным тестом. Сергей, еще сильнее раскрыв халат, положил свободную руку на другую грудь и начал медленно массировать обвисшие полушария. Он слегка нажимал на них и потом спустившись вниз, поднимал, собирая их вместе. Она закрыла глаза и временами вздыхала, прижимаясь затылком к его бедру. Ему показалось, что под его руками ее грудь начала немного твердеть, что-то внутри этого киселя начало оживать. Он вдруг почувствовал, что ее щека прижата к его паху. Желание стало потихоньку пробираться к нему под халат, что-то напряглось в нем. Щека давила все сильнее через ткань халата, и он заметил что и его массирующие пассы будто ускорились.
Потом рука поднялась, проникла внутрь под его халат и откинула полу. Теперь между его членом и ее щекой уже не было прослойки из махровой ткани. Она терлась о его уже совсем распрямленный орган. Наконец приподнявшись она легла на бок, и он почувствал ее губы на своем члене. Она плотно сомкнула их на его головке и это кольцо плотно сжатых губ скользнуло вниз по его стволу. Она силилась заглотать его как можно дальше. Кольцо вновь поднялось почти по самого верха и опять она погрузила его член себе в рот. Он чувствовал своей головкой ребрышки неба. Она несколько раз провела ее по нему, прижимая языком и наклонив голову, так что она скользила как по терке. У него перехватило дыхание. Все его чувства, вся жизнь вдруг оказалась там, на кончике члена. Лидия Семеновна шумно дышала. Он не мог видеть как раздувались ее ноздри, но чувствовал струи воздуха из них, что шевелили его волосы в паху. Теперь она уже обняла его бедра обеими руками, пальцы вцепились в его ягодицы и все сильней притягивали его к себе, все глубже его член проникал в рот. Он непроизвольно дернулся вперед, конвульсивно, от зажженного желания на конце его. И вошел слишком далеко в горло, так что она отпрянула и закашлялась. По старчески, тряся головой. И только тогда он понял, что все минуты до этого он будто был с молодой женщиной, будто это она ему доставляла наслаждение. Да, сейчас он увидел, как эти движения, эти ласки и позы напоминают ему Надю. Но этот кашель.. Все развеялось.
Она тяжело дышала, откинувшись на спину. В слабом свете ночника он видел, что кимоно распахнуто и ее тело с раздвинутыми ногами белело на его черном фоне.
Она прошептала
- Сергей. Помогите мне встать пожалуйста
Он подхватил ее за талию и тяжело опираясь, она сползла с кровати, выпрямилась и встала у ее края, держась за его плечи обеими руками. Он сидел на краю и дряблые складки ее живота были совсем близко. Они дрожали. Прямо перед глазами между расставленных ног росли редкие седые волосы ее промежности, за ними угадывались слегка отвисшие половые губы старческого лона. Ему хотелось зажмуриться, чтобы не видеть всего этого. Он вспоминал гладкий и упругий живот Нади, когда ему так хотелось прижаться к нему, обнять ее упругие и все же такие мягкие полушария.
Лидия Семеновна, раздвинув ноги, начала опускаться ему на колени. Она обняла его за шею и медленно садилась. Руки давили на его плечи, она дрожала от слабости или возбуждения и с трудом дождалась момента, когда головка члена коснулась ее входа. Тогда она со стоном сорвалась вниз и насадила его на себя. Его торчащий член, хорошо смоченный ее слюной, прорвался почти без боли в сухое лоно. Он подхватил ее, обнял и тут она со вздохами прижалась к нему всем телом. Он чувствовал прижавшиеся к нему складки ее живота, дряблую грудь с большими плоскими сосками.
Он стал ворочаться внутри нее, взяв ее за ягодицы он слегка подталкивал ее вверх. У нее видимо не было сил двигаться ему навстречу. Она только продолжала обнимать его за шею обеими руками и тихо всхлипывала ему на ухо.
