Когда она решила, что пришло время соединиться, сама подплыла к Парису и, нежно поглаживая его пенис рукой, плавно насадила его на себя. Крепко сжала его бока ногами, а руками уперлась ему в брюхо. Светлана походила на прекрасную обнаженную наездницу, несущуюся на коне. Но их движения были не слишком быстрыми, ее бедра плавно поднимались и опускались, а между ног у нее извивался большой темный дельфиний хвост.
Из бассейна я достал Светлану еще более уставшей и возбужденной, чем обычно. Она стояла у кромки бассейна на нетвердых ногах, опираясь всем телом на мою руку, и по телу ее пробегала волнами дрожь. Молочная струйка спермы дельфинов стекала у нее по ноге. Я обнял ее и притянул к себе. Ее прохладные отвердевшие острые соски уперлись в мою грудь.
- Светлана…
Она уперлась в меня дрожащими мокрыми пальцами.
- Нет, Игорь! Нет! Возьми себя в руки!
Она оторвалась от меня и набросила свой халат.
- Пойдем, я буду тебя страховать.
Мне предстояло играть роль самца-лидера в стае, который свободно выбирает любую самку. Он совокупляется с ними свободно, без всякой конкуренции с другими самцами, членами стаи. Самки понимают и беспрекословно принимают эту его привилегию и право на них в любое время.
Светлана расстегнула мне халат и подала баллон, загубник, очки. Когда я был готов, она прижалась ко мне и прошептала: "Жду..."
Сначала, по плану эксперимента, я должен был вступить в контакт с новой «девочкой», Вестой. Светлана и в самом деле не ошибалась, когда говорила, что я теперь буду "заводиться" от самок. И правда, раз попробовав горячее влагалище дельфина, я ощущал возбуждение от вида самки готовой к спариванию. Как и у людей, здесь вся сексуальная энергия передавалась через касания различными частями тел, поглаживания, прижимания. Когда я проводил ладонями по ее брюху и половой щели, я чувствовал какую-то вибрацию, исходившую от нее. Веста прижималась ко мне на мгновение, слегка удерживая меня грудными плавниками. Эта вибрация будто передалась в конце концов и мне, и я почувствовал самое настоящее сексуальное возбуждение. Она заметила мой вставший орган и несколько раз, нарезая круги у моего тела, потерлась об него низом живота – там, где по бокам половой щели у самок располагаются соски. Веста довольно долго играла со мной, то приближаясь к моему животу, то отдаляясь, так что я уже начал терять терпение. Но затем она вдруг сразу сбросила скорость, я оседлал ее и медленно ввел член. С Дианой я обычно все делал гораздо быстрее. Как только я оказался внутри, Веста повела себя очень горячо. Она резко сгибалась и выгибалась навстречу моим движениям, размахивая хвостом, так что я с трудом удерживался на ней. У нее был бурный и относительно продолжительный оргазм - по дельфиньим меркам, конечно.
Пока все это происходило, Диана кружила поблизости, но близко не подходила. Как только Веста отплыла от меня, она сразу же приблизилась и потерлась брюшком и сосками о мой вздыбленный пенис. После этого я сразу смог войти в нее. Меня обступила горячая пульсирующая плоть и мой орган рванулся вглубь, преодолевая сопротивление напряженных в ожидании налитых кровью мышц влагалища дельфина. Они то крепко сжимались, будто желая вытолкнуть меня, и тут же на секунду полностью расслаблялись. Волна шла за волной: Диана сразу же начала кончать. Но и я тоже, продлись это минуту дольше, мог бы достигнуть разрядки. Но, как и всегда, не успел.
Светлана ждала меня, откинувшись на кушетку. Вид у нее был утомленный, но какой-то взвинченный. Она даже не стала надевать свой обычный халат. Посадив меня на диван, она медленно подошла ко мне вплотную. Тонкая полоска вытекающей молочной влаги, еще продолжала блестеть у нее на ноге. Она опустилась на кафельный пол между моими ногами и дотронулась до моего полуопавшего органа, еще не забывшего влагалища Весты и Дианы. Когда они провела пальцами несколько раз от его основания до уздечки, он вновь начал обретать форму. Светлана легко слизала соки дельфинов с его головки, она ласкала его языком со всех сторон, спускаясь к основанию и затем вновь поднимаясь к головке.
У меня захватывало дух. Она тоже дрожала: может, это запах самки на моем члене так возбуждал ее. Глубоко заведя головку в рот, она терлась о мою уздечку шершавым основанием своего языка. Я закрыл глаза и плыл, плыл по реке блаженства. Внезапно она встала и уселась на колени лицом ко мне, медленно насаживаясь на мой стоящий член. И стала раскачиваться. Я закрывал глаза и открывал их. Когда они были открыты, я видел ее покачивающиеся остроконечные грудки перед моим лицом. В любовной эйфории я ловил ее губы, раскрывая их своим языком, проникал глубоко в ее рот, высасывал ее слюну, целовал по очереди ее сосцы, ее руки на сгибе локтей, ее тонкие кисти. Мои руки скользили по худой спине, спускаясь к крепким маленьким ягодицам, слегка раздвигали их и вновь поднимались к затылку. Мне было очень хорошо. Я был внутри влажного и тесного колодца, откуда не было выхода, только через взрыв. Она затряслась на мне часто-часто, как это делают дельфины, и сильно сдавила мой член внутри себя. Диана и Веста так не умеют. Я взорвался, ударил фонтаном в ее тело, и мы почти что завыли в унисон.
А после она лежала обессиленная на моих руках, навалившись на меня всем телом, не способная двинуть ни рукой, ни вывести мой все еще сочащийся влагой член из себя.
Еще несколько недель
Светлана хотела добиться того, чтобы достигать оргазма с дельфинами. Она рассматривала как полноценный только такой акт, который завершается сексуальным удовлетворением для обоих партнеров. По ее мысли это и было более правильным для целей эксперимента. Если попробовать подсадить третью самку, которая была в резерве - Клио, то за счет количества последовательных половых актов добиться оргазма и у меня. Мои робкие возражения, что Диане должно быть все равно, испытываю ли я как самец что-то или нет, отметались. Она считала, что для самки должен быть ключевым момент извержения семени в ее матку, т.е. момент зачатия. Была совершенно уверена, что показания с самки, с которой у меня состоится оргазм, будут отличаться от того, что мы фиксировали ранее. И это будет ценный результат, который нас продвинет еще дальше в изучении их сексуальных инстинктов.
То же самое хотела она проделать и с самцами. Здесь научные обоснования необходимости демонстрирования оргазма какому-нибудь Актеону были еще более туманными. Ведь самец в каждом случае полноценно завершает половое сношение выбросом спермы. Для него это и есть акт зачатия. Но эти возражения я оставил при себе. Мне казалось, что это она делает не для науки а, скорее, для себя. Самцов в лаборатории было всего два. Надо было попробовать сделать так, чтобы один хотя бы самец провел со Светланой два половых акта почти подряд, а еще лучше - каждый по два, если она выдержит, конечно.
- В природе, - объясняла она мне, - нормальный половой акт между дельфинами еще короче, он занимает считанные секунды, но может повторяться еще раз или два с промежутком в несколько минут. У нас же длительность получается несколько больше, но зато без повторений.
- А почему так получается, как вы думаете?
- Я пока не имею определенного ответа на этот вопрос. У нас самцы готовы к следующему совокуплению через несколько часов, когда у них при моем появлении возникает эрекция. Видимо, дело все в условиях содержания, но в чем именно – пока не ясно.
Вначале у нее возникла мысль пробовать добиться быстрого восстановления через стимуляцию. Конечно же стимуляция самцов дельфина вещь совершенно новая. Но она готова была экспериментировать. Одному из самцов - Парису, мы давали на пробу небольшие дозы препарата, постепенно увеличивая их, и следили, сколько времени занимает у него восстановление после акта. Света провела с ним серию сеансов, но очень уставала. С этим вариантом она решила закончить, потому что быстрых результатов она не добилась: время возвращения эрекции существенно не уменьшилось.
Я всякий раз страховал ее, и почти после каждого сеанса, прямо здесь же, у бассейна мы занимались любовью. Я доводил ее до оргазма и заканчивал то, что не могли сделать самцы. Когда же у меня бывали акты с самками, она тоже отдавалась мне, позволяя сбросить накопившееся напряжение. И должен был честно себе признаться, что это мне доставляло куда большее удовольствие, чем секс с нашими подопытными. Я ждал этих объятий с нетерпением. Мое тело, все мое существо стремились к ней.
Не знаю, испытывала ли Светлана что-то подобное. Или же я был для нее только продолжением дельфина? Я часто задавал себе этот вопрос. Несмотря на все ее уверения, мне часто казалось, что моя роль сводится к чисто вспомогательной. Не только в эксперименте, но и личном, человеческом. Значил ли я для нее что-либо, хотя бы по сравнению с Актеоном? А что если, при всей ее увлеченности наукой, заниматься чистым сексом с дельфинами ей было тяжело, может быть, даже мучительно? Тогда я появился здесь вовремя, даже если не брать мои "заслуги" в экспериментах с самками. Но мне хотелось от нее большего. Не только животного, но и человеческого. И я надеялся, что это есть. Или будет.
Иногда мы просто бросались друг на друга, на ходу сдергивая баллон, мокрые падали на диван, я сразу входил нее, и мы как школьники мчались к финалу со всей возможной скоростью. Но бывало и так, что мы долго ласкали друг друга, доводя почти до точки кипения, прежде чем соединиться. Светлана знала какие-то приемы эротического массажа, и она учила меня доставлять ей наслаждение руками. Она, бывало, скользила по мне всем телом, касаясь спины и ягодиц твердой налитой желанием грудью, отчего я приходил в состояние какого-то любовного транса. Ее острые сосцы могли слегка теребить кожицу и головку на моем напряженном члене, а тонкие пальцы массировали мои полушария и перекатывали мои яички, пока все тело не начинало сотрясаться от возбуждения.
Она любила, когда я гладил ей ноги, массировал ступни, поднимаясь постепенно к самому верху. Я обсасывал ее пальчики на ногах, проводил губами по внутренней стороне бедра, упираясь в мокрые воспаленные губки ее лобка. Это могло длиться долго-долго, пока мы не приходили в такое состояние, что когда я входил в нее наконец, она сразу же начинала извиваться в оргазме, почти как самка дельфина.
Кушетка, где мы «разряжались» после актов с подопытными животными, располагалась достаточно близко от воды. Вскоре мы начали замечать, что они обращают внимание и проявляют интерес к происходящему.
Как-то раз Актеон вдруг с шумом выбросился почти до половины туловища за кромку бассейна и потом медленно сполз назад в воду. А что бы он сделал, если бы мог ходить по суше? Это дало ей идею попробовать заняться сексом в воде, рядом с дельфинами, чтобы посмотреть на их реакцию. Правда, в этом случае, как сразу было понятно, нас некому будет страховать.
Мы подробно обсуждали этот вариант. Несмотря на известный риск, выгоды его были очевидны. Не придется прибегать к искусственной стимуляции, которая чревата непредсказуемыми последствиями. Не нужно будет идти с самцами на несколько половых актов подряд, что очень утомительно для Светланы. Было бы проще проделать это с одним самцом, чтобы снизить риск проявления агрессии, если ему в нашем поведении что-то не понравится. Светлана предложила отсадить Париса, и провести сеанс с Актеоном и со мной. Я должен буду довести ее почти до самого конца, а затем она быстро оседлает Актеона, и он ее доведет до оргазма буквально несколькими движениями.
В этой фазе эксперимента было много ранее не испробованного. Меня дельфин видел только на суше: я ни разу не опускался в его бассейн. А здесь сразу оказываюсь в роли самца, возможного соперника из-за самки. И, тем не менее, Светлана решила рискнуть.
Мы разделись и, взявшись за руки, подошли в бассейну. Наши глаза на мгновение встретились, и в ее взгляде я прочел возбуждение, какую-то животную радость в ожидании секса, но не со мной, как мне показалось, а с ним, Актеоном. Моя же роль была, как ни грустно признаться, - прислуживать на этом празднике.
Дельфин сразу ушел на глубину, как только я спустился на воду. Светлана следом скользнула по лестнице прямо мне в руки. Тесно прижавшись, мы медленно дрейфовали на поверхности. Мое тело не хотело слушаться головы, мне не хватало ее возбуждения. Я не мог избавиться от ожидания момента, что она выскользнет из моих объятий, как только я сделаю свое дело. И это мешало сосредоточиться на ее ласках. Но скоро она вдохнула жизнь в мое естество своими умелыми касаниями, своими легкими пожатиями, гибким и сильным языком, проникшим в мой рот.
Слегка оттолкнувшись, она сделала медленное сальто в воде и, всплывая, провела своими сосками по моему напряженному члену. Обвив мою талию ногами, Светлана откинулась назад, закинув голову, и замерла на поверхности воды. Едва заметно колыхались раскрытые бедра, губки промежности терлись об меня, а пенис скользил между двух раскрытых полушарий ягодиц, пробегая головкой мимо шершавого колечка. Сколько длилось это парение, я не помню. Бедра, обнимающие меня внезапно разжались, и мы вновь держали друг друга в руках. Нежно обхватив пальцами, она проводила мой орган в свои глубины.
Вначале я вошел в нее не до конца, медленно поглаживая грудь. Постепенно мы ускорялись, она закрыла глаза и откинула назад голову. Загубник болтался у нее на шее, наши ноги сплелись крепким узлом, руки вцепились мне в ягодицы. Но до вершины ей было еще далеко, я это чувствовал.
Я помнил, конечно, что нужно все время следить за дельфином. Но в эти райские мгновения был будто в забытьи. Не было сил выйти из этого состояния. Я не видел его, но все же его присутствие было где-то рядом. Кажется, он поднялся из глубины бассейна и делал круги. Но потом я, наконец, осознал, что Актеон проявляет все большее беспокойство. Он плавал вокруг нас, все более сужая круги. В какой-то момент он просунул нос между прижатыми телами, вклинился между нами и решительно оттер ее от меня.
Он явно подталкивал ее к дальнему концу бассейна. И когда она поплыла за ним, перевернулся брюхом вверх и прижался к ней возбужденным членом. Она покорно оседлала его, и дельфин сразу подался вперед, входя ей между ног. Как всегда рывки его тела быстро достигли пика и оборвались. Он вышел из Светланы и отплыл в сторону. Но когда я приблизился к ней, он вновь попытался меня оттеснить.
Хотя он делал это достаточно аккуратно. Своим тупым носом, разогнавшись, даже небольшие дельфины могут нанести серьезную рану. Не говоря уже об острых зубах. Актеон не собирался продолжить половой акт, его пенис уже скрылся в складках кожи на брюхе. Казалось, он испытывает что-то вроде ревности. Мы быстро вылезли из бассейна, и я обнял дрожащую обнаженную Светлану. Она быстро прижалась ко мне всем телом, но сразу же отпрянула.
- Нам нельзя сейчас продолжать, - твердо сказала она, - У тебя сейчас сеанс со всеми самками. Ты должен проявить себя молодцом. У меня не получилось, теперь на тебя вся надежда.
- Света, я очень хочу тебя, и сейчас. Не нужны мне самки. Мне нужна ты...
- Я буду с тобой. Но сначала - эксперимент. Иди, готовься.
Уже через несколько минут я опускался в бассейн.
Из бассейна я достал Светлану еще более уставшей и возбужденной, чем обычно. Она стояла у кромки бассейна на нетвердых ногах, опираясь всем телом на мою руку, и по телу ее пробегала волнами дрожь. Молочная струйка спермы дельфинов стекала у нее по ноге. Я обнял ее и притянул к себе. Ее прохладные отвердевшие острые соски уперлись в мою грудь.
- Светлана…
Она уперлась в меня дрожащими мокрыми пальцами.
- Нет, Игорь! Нет! Возьми себя в руки!
Она оторвалась от меня и набросила свой халат.
- Пойдем, я буду тебя страховать.
Мне предстояло играть роль самца-лидера в стае, который свободно выбирает любую самку. Он совокупляется с ними свободно, без всякой конкуренции с другими самцами, членами стаи. Самки понимают и беспрекословно принимают эту его привилегию и право на них в любое время.
Светлана расстегнула мне халат и подала баллон, загубник, очки. Когда я был готов, она прижалась ко мне и прошептала: "Жду..."
Сначала, по плану эксперимента, я должен был вступить в контакт с новой «девочкой», Вестой. Светлана и в самом деле не ошибалась, когда говорила, что я теперь буду "заводиться" от самок. И правда, раз попробовав горячее влагалище дельфина, я ощущал возбуждение от вида самки готовой к спариванию. Как и у людей, здесь вся сексуальная энергия передавалась через касания различными частями тел, поглаживания, прижимания. Когда я проводил ладонями по ее брюху и половой щели, я чувствовал какую-то вибрацию, исходившую от нее. Веста прижималась ко мне на мгновение, слегка удерживая меня грудными плавниками. Эта вибрация будто передалась в конце концов и мне, и я почувствовал самое настоящее сексуальное возбуждение. Она заметила мой вставший орган и несколько раз, нарезая круги у моего тела, потерлась об него низом живота – там, где по бокам половой щели у самок располагаются соски. Веста довольно долго играла со мной, то приближаясь к моему животу, то отдаляясь, так что я уже начал терять терпение. Но затем она вдруг сразу сбросила скорость, я оседлал ее и медленно ввел член. С Дианой я обычно все делал гораздо быстрее. Как только я оказался внутри, Веста повела себя очень горячо. Она резко сгибалась и выгибалась навстречу моим движениям, размахивая хвостом, так что я с трудом удерживался на ней. У нее был бурный и относительно продолжительный оргазм - по дельфиньим меркам, конечно.
Пока все это происходило, Диана кружила поблизости, но близко не подходила. Как только Веста отплыла от меня, она сразу же приблизилась и потерлась брюшком и сосками о мой вздыбленный пенис. После этого я сразу смог войти в нее. Меня обступила горячая пульсирующая плоть и мой орган рванулся вглубь, преодолевая сопротивление напряженных в ожидании налитых кровью мышц влагалища дельфина. Они то крепко сжимались, будто желая вытолкнуть меня, и тут же на секунду полностью расслаблялись. Волна шла за волной: Диана сразу же начала кончать. Но и я тоже, продлись это минуту дольше, мог бы достигнуть разрядки. Но, как и всегда, не успел.
Светлана ждала меня, откинувшись на кушетку. Вид у нее был утомленный, но какой-то взвинченный. Она даже не стала надевать свой обычный халат. Посадив меня на диван, она медленно подошла ко мне вплотную. Тонкая полоска вытекающей молочной влаги, еще продолжала блестеть у нее на ноге. Она опустилась на кафельный пол между моими ногами и дотронулась до моего полуопавшего органа, еще не забывшего влагалища Весты и Дианы. Когда они провела пальцами несколько раз от его основания до уздечки, он вновь начал обретать форму. Светлана легко слизала соки дельфинов с его головки, она ласкала его языком со всех сторон, спускаясь к основанию и затем вновь поднимаясь к головке.
У меня захватывало дух. Она тоже дрожала: может, это запах самки на моем члене так возбуждал ее. Глубоко заведя головку в рот, она терлась о мою уздечку шершавым основанием своего языка. Я закрыл глаза и плыл, плыл по реке блаженства. Внезапно она встала и уселась на колени лицом ко мне, медленно насаживаясь на мой стоящий член. И стала раскачиваться. Я закрывал глаза и открывал их. Когда они были открыты, я видел ее покачивающиеся остроконечные грудки перед моим лицом. В любовной эйфории я ловил ее губы, раскрывая их своим языком, проникал глубоко в ее рот, высасывал ее слюну, целовал по очереди ее сосцы, ее руки на сгибе локтей, ее тонкие кисти. Мои руки скользили по худой спине, спускаясь к крепким маленьким ягодицам, слегка раздвигали их и вновь поднимались к затылку. Мне было очень хорошо. Я был внутри влажного и тесного колодца, откуда не было выхода, только через взрыв. Она затряслась на мне часто-часто, как это делают дельфины, и сильно сдавила мой член внутри себя. Диана и Веста так не умеют. Я взорвался, ударил фонтаном в ее тело, и мы почти что завыли в унисон.
А после она лежала обессиленная на моих руках, навалившись на меня всем телом, не способная двинуть ни рукой, ни вывести мой все еще сочащийся влагой член из себя.
Еще несколько недель
Светлана хотела добиться того, чтобы достигать оргазма с дельфинами. Она рассматривала как полноценный только такой акт, который завершается сексуальным удовлетворением для обоих партнеров. По ее мысли это и было более правильным для целей эксперимента. Если попробовать подсадить третью самку, которая была в резерве - Клио, то за счет количества последовательных половых актов добиться оргазма и у меня. Мои робкие возражения, что Диане должно быть все равно, испытываю ли я как самец что-то или нет, отметались. Она считала, что для самки должен быть ключевым момент извержения семени в ее матку, т.е. момент зачатия. Была совершенно уверена, что показания с самки, с которой у меня состоится оргазм, будут отличаться от того, что мы фиксировали ранее. И это будет ценный результат, который нас продвинет еще дальше в изучении их сексуальных инстинктов.
То же самое хотела она проделать и с самцами. Здесь научные обоснования необходимости демонстрирования оргазма какому-нибудь Актеону были еще более туманными. Ведь самец в каждом случае полноценно завершает половое сношение выбросом спермы. Для него это и есть акт зачатия. Но эти возражения я оставил при себе. Мне казалось, что это она делает не для науки а, скорее, для себя. Самцов в лаборатории было всего два. Надо было попробовать сделать так, чтобы один хотя бы самец провел со Светланой два половых акта почти подряд, а еще лучше - каждый по два, если она выдержит, конечно.
- В природе, - объясняла она мне, - нормальный половой акт между дельфинами еще короче, он занимает считанные секунды, но может повторяться еще раз или два с промежутком в несколько минут. У нас же длительность получается несколько больше, но зато без повторений.
- А почему так получается, как вы думаете?
- Я пока не имею определенного ответа на этот вопрос. У нас самцы готовы к следующему совокуплению через несколько часов, когда у них при моем появлении возникает эрекция. Видимо, дело все в условиях содержания, но в чем именно – пока не ясно.
Вначале у нее возникла мысль пробовать добиться быстрого восстановления через стимуляцию. Конечно же стимуляция самцов дельфина вещь совершенно новая. Но она готова была экспериментировать. Одному из самцов - Парису, мы давали на пробу небольшие дозы препарата, постепенно увеличивая их, и следили, сколько времени занимает у него восстановление после акта. Света провела с ним серию сеансов, но очень уставала. С этим вариантом она решила закончить, потому что быстрых результатов она не добилась: время возвращения эрекции существенно не уменьшилось.
Я всякий раз страховал ее, и почти после каждого сеанса, прямо здесь же, у бассейна мы занимались любовью. Я доводил ее до оргазма и заканчивал то, что не могли сделать самцы. Когда же у меня бывали акты с самками, она тоже отдавалась мне, позволяя сбросить накопившееся напряжение. И должен был честно себе признаться, что это мне доставляло куда большее удовольствие, чем секс с нашими подопытными. Я ждал этих объятий с нетерпением. Мое тело, все мое существо стремились к ней.
Не знаю, испытывала ли Светлана что-то подобное. Или же я был для нее только продолжением дельфина? Я часто задавал себе этот вопрос. Несмотря на все ее уверения, мне часто казалось, что моя роль сводится к чисто вспомогательной. Не только в эксперименте, но и личном, человеческом. Значил ли я для нее что-либо, хотя бы по сравнению с Актеоном? А что если, при всей ее увлеченности наукой, заниматься чистым сексом с дельфинами ей было тяжело, может быть, даже мучительно? Тогда я появился здесь вовремя, даже если не брать мои "заслуги" в экспериментах с самками. Но мне хотелось от нее большего. Не только животного, но и человеческого. И я надеялся, что это есть. Или будет.
Иногда мы просто бросались друг на друга, на ходу сдергивая баллон, мокрые падали на диван, я сразу входил нее, и мы как школьники мчались к финалу со всей возможной скоростью. Но бывало и так, что мы долго ласкали друг друга, доводя почти до точки кипения, прежде чем соединиться. Светлана знала какие-то приемы эротического массажа, и она учила меня доставлять ей наслаждение руками. Она, бывало, скользила по мне всем телом, касаясь спины и ягодиц твердой налитой желанием грудью, отчего я приходил в состояние какого-то любовного транса. Ее острые сосцы могли слегка теребить кожицу и головку на моем напряженном члене, а тонкие пальцы массировали мои полушария и перекатывали мои яички, пока все тело не начинало сотрясаться от возбуждения.
Она любила, когда я гладил ей ноги, массировал ступни, поднимаясь постепенно к самому верху. Я обсасывал ее пальчики на ногах, проводил губами по внутренней стороне бедра, упираясь в мокрые воспаленные губки ее лобка. Это могло длиться долго-долго, пока мы не приходили в такое состояние, что когда я входил в нее наконец, она сразу же начинала извиваться в оргазме, почти как самка дельфина.
Кушетка, где мы «разряжались» после актов с подопытными животными, располагалась достаточно близко от воды. Вскоре мы начали замечать, что они обращают внимание и проявляют интерес к происходящему.
Как-то раз Актеон вдруг с шумом выбросился почти до половины туловища за кромку бассейна и потом медленно сполз назад в воду. А что бы он сделал, если бы мог ходить по суше? Это дало ей идею попробовать заняться сексом в воде, рядом с дельфинами, чтобы посмотреть на их реакцию. Правда, в этом случае, как сразу было понятно, нас некому будет страховать.
Мы подробно обсуждали этот вариант. Несмотря на известный риск, выгоды его были очевидны. Не придется прибегать к искусственной стимуляции, которая чревата непредсказуемыми последствиями. Не нужно будет идти с самцами на несколько половых актов подряд, что очень утомительно для Светланы. Было бы проще проделать это с одним самцом, чтобы снизить риск проявления агрессии, если ему в нашем поведении что-то не понравится. Светлана предложила отсадить Париса, и провести сеанс с Актеоном и со мной. Я должен буду довести ее почти до самого конца, а затем она быстро оседлает Актеона, и он ее доведет до оргазма буквально несколькими движениями.
В этой фазе эксперимента было много ранее не испробованного. Меня дельфин видел только на суше: я ни разу не опускался в его бассейн. А здесь сразу оказываюсь в роли самца, возможного соперника из-за самки. И, тем не менее, Светлана решила рискнуть.
Мы разделись и, взявшись за руки, подошли в бассейну. Наши глаза на мгновение встретились, и в ее взгляде я прочел возбуждение, какую-то животную радость в ожидании секса, но не со мной, как мне показалось, а с ним, Актеоном. Моя же роль была, как ни грустно признаться, - прислуживать на этом празднике.
Дельфин сразу ушел на глубину, как только я спустился на воду. Светлана следом скользнула по лестнице прямо мне в руки. Тесно прижавшись, мы медленно дрейфовали на поверхности. Мое тело не хотело слушаться головы, мне не хватало ее возбуждения. Я не мог избавиться от ожидания момента, что она выскользнет из моих объятий, как только я сделаю свое дело. И это мешало сосредоточиться на ее ласках. Но скоро она вдохнула жизнь в мое естество своими умелыми касаниями, своими легкими пожатиями, гибким и сильным языком, проникшим в мой рот.
Слегка оттолкнувшись, она сделала медленное сальто в воде и, всплывая, провела своими сосками по моему напряженному члену. Обвив мою талию ногами, Светлана откинулась назад, закинув голову, и замерла на поверхности воды. Едва заметно колыхались раскрытые бедра, губки промежности терлись об меня, а пенис скользил между двух раскрытых полушарий ягодиц, пробегая головкой мимо шершавого колечка. Сколько длилось это парение, я не помню. Бедра, обнимающие меня внезапно разжались, и мы вновь держали друг друга в руках. Нежно обхватив пальцами, она проводила мой орган в свои глубины.
Вначале я вошел в нее не до конца, медленно поглаживая грудь. Постепенно мы ускорялись, она закрыла глаза и откинула назад голову. Загубник болтался у нее на шее, наши ноги сплелись крепким узлом, руки вцепились мне в ягодицы. Но до вершины ей было еще далеко, я это чувствовал.
Я помнил, конечно, что нужно все время следить за дельфином. Но в эти райские мгновения был будто в забытьи. Не было сил выйти из этого состояния. Я не видел его, но все же его присутствие было где-то рядом. Кажется, он поднялся из глубины бассейна и делал круги. Но потом я, наконец, осознал, что Актеон проявляет все большее беспокойство. Он плавал вокруг нас, все более сужая круги. В какой-то момент он просунул нос между прижатыми телами, вклинился между нами и решительно оттер ее от меня.
Он явно подталкивал ее к дальнему концу бассейна. И когда она поплыла за ним, перевернулся брюхом вверх и прижался к ней возбужденным членом. Она покорно оседлала его, и дельфин сразу подался вперед, входя ей между ног. Как всегда рывки его тела быстро достигли пика и оборвались. Он вышел из Светланы и отплыл в сторону. Но когда я приблизился к ней, он вновь попытался меня оттеснить.
Хотя он делал это достаточно аккуратно. Своим тупым носом, разогнавшись, даже небольшие дельфины могут нанести серьезную рану. Не говоря уже об острых зубах. Актеон не собирался продолжить половой акт, его пенис уже скрылся в складках кожи на брюхе. Казалось, он испытывает что-то вроде ревности. Мы быстро вылезли из бассейна, и я обнял дрожащую обнаженную Светлану. Она быстро прижалась ко мне всем телом, но сразу же отпрянула.
- Нам нельзя сейчас продолжать, - твердо сказала она, - У тебя сейчас сеанс со всеми самками. Ты должен проявить себя молодцом. У меня не получилось, теперь на тебя вся надежда.
- Света, я очень хочу тебя, и сейчас. Не нужны мне самки. Мне нужна ты...
- Я буду с тобой. Но сначала - эксперимент. Иди, готовься.
Уже через несколько минут я опускался в бассейн.
