15:13 05.09.2025
Д О С Т А Л И!
Приключения Старушек – Веселушек. Книга вторая.
Катерина
-Достали! Все достали. Дети достали, внуки достали. Подруги заклятые достали и того больше! Анька достала, вредительница и вечная соперница. Муж-покойник достал! Взял и помер в самое неподходящее время. Только-только я на пенсию вышла, от всех забот хозяйственных отвязалась, от всех обязанностей открестилась, для себя жить решила, на две пенсии, да с хозяйством небольшеньким в деревне можно припеваючи жить. Много ли нам надо? Мужику пара штанов да три футболки – неча его баловать. На пиры да приемы не ходить, а в сарае да в углярке и в старых латаных нормально. Мне тоже ничего особенного не требовалось. По нынешним временам успеть бы дотаскать то, что за жизнь скопилось. Это вам не прежние ситцы да сатины, наряды из которых хоть и были к телу приятны, да за сезон изнашивались, застирывались и вид теряли. В них только и оставалось, что полы мыть, да коров доить. Да и то – я во все времена штаны предпочитала. На работу в хороших брюках ходила, да в блузочках кокетливых. А чего? Небось, игла из рук не выпадала. Как в пятом классе сшила себе первое платье на уроках труда, так и того… понеслось. Понравилось мне это дело. Машинка швейная от мамушки досталась. Старая, Подольской фабрики, с ручным приводом. Потом мамушка мне в приданое новую купила. Фирму не помню, а так – ножная. Знай себе, ножками перебирай, ручками ткань направляй. На юбку один вечер, на блузку два. С платьем неделю провозишься. Жаль, не было на моей машинке оверлока, приходилось швы вручную обмётывать. Если б не это, я б может, в профессиональные швеи-мотористки подалась, особенно, когда у нас КБО открыли. Но не срослось. Пришлось в школьную канцелярию секретаршей устраиваться. Ничего, притёрлась. Печатную машинку освоила. С делами разобралась, порядок у меня был строгий. Директор не жаловался, да и остальные тоже помалкивали. К тому же, в наши времена чаи-кофеи подавать не требовалось. Простая школа была, десятилетка, районная. А район сельский, без фанаберий.
Меж учителями склоки случались, конечно, но не особо. Больше с «яжмамками», да и то в последние годы.
Так, о чём бишь я? А, о мужике своём.
И чего Кольке не пожилось-то? Только-только на пенсию вышел, с делами разобрался. Детям помог с ремонтом. Не один правда, со сватом-соседом. Так уж вышло, что сынок мой соседскую девку приглядел еще в садике. Так и дружили до самой свадьбы.
И ведь всё чин по чину, как положено. Девка строгая, не то что моя распустёха. Нет бы, выучиться, как мать советовала. Стала бы бухгалтером, им работу всегда найти можно. Так ведь нет – за Стёпку взамуж припёрло. Я и запирала её, и за косы трепала – уговаривала. Так ведь не помогло. Затаилась на время, а потом пузо мне под нос сунула. Дескать, вот тебе, мать, подарочек.
Так и пришлось свадьбу играть, хоть видит бог, мне её прибить хотелось. Опозорила родителей на всё село.
А соседка-сватья только посмеялась. Мол, не рычи, подруга! Нынче не наши времена, с пузом замуж выходить никто не запрещает. Мол, я тебе сколько говорила – раз девка в голову себе замужество вбила, так ничем не выбьешь, только хуже сделаешь. А и чем мой сын тебе не угодил? Парень работящий, с твоим Гришкой уже и мастерскую по ремонту техники всякой в городе открыли, работают, как положено. Не пьют почём зря, и не курят оба.
Мне только и осталось, что промолчать. С Галиной свАриться – без кудрей остаться. С детства неспустиха была, ни парни, ни девки без отпору не уходили. Девкам кудри расчешет, парням глаз подобьет. А как выросла, так и языком пользоваться научилась. Любого без ножа срежет.
Но и при случае оплеуху отвесит – мало не покажется. С Анькиным мужиком на кулачки билась, когда тот Аньку учить пытался. Один раз так его сковородой отходила, что чуть жив остался. Зарёкся после этого на Аньку руку подымать.
Вот еще и сватьюшка… тоже достала по самое небалуйся. Нидайбох, кто из детей на меня пожалится! А пуще того –если внуки чего сболтнут.
При них Галка промолчит, пожалеет, приласкает, а как уедут – тут-то и держись, Катерина! Так отчихвостит, что и все доводы растеряешь. Сперва обидно станет – я ж заради порядку их строжу! Чтоб девки покон блюли, щи-каши варили, порядок в доме чтоб. Пылюку вытирали. Детей как положено, воспитывали. Внуков я к делу приучала – приедут на каникулы, а я их в огород. Грядки полоть, картошку окучивать. Нечего по селу без дела болтаться. А они всё к Галке сбежать норовят. С нею вместе и в огороде, и по селу, и на речку бегут. И друзей-приятелей со всей улицы натащут.
У-у-у! Галке –ей что! Всем довольна, каждого приветит, каждому слово найдёт. Кому доброе, кому по заслугам. А у меня – характер. Не терплю, когда кто поперек моего слова идти пытается.
Достали! Все достали! Всех ненавижу! Кого больше – вопрос, конечно, интересный. Детей ненавидеть – полный трэш, как внуки говорят. Надо бы хоть в интернете посмотреть, что это за трэш такой. У-у-у! Натащили слов непонятных, мусорных, и ведь липнут они на язык, не отплюешься.
Детей своих я люблю, но строжу всегда!
Внуки… внуков ненавидеть и вовсе трэш с кисточкой. Я б их в ладошках носила, на груди прятала. Благо, грудь у меня – не то, что у той же Аньки.
У Аньки всю жизнь прыщики, только и оставалось, что зеленкой их прижигать. Я ей всегда говорила –капусту надо жрать. Всякую. И свежую, и квашеную, и маринованную. Тогда и грудь отросла б, как те кочаны. У меня эвон, какая пышная.
И зады у меня эвон, по сию пору пышные да упругие. И вся я как сбиток. При этом жиру и нет почти. Мышцы у меня. Порода такая, в родню. И мамка, и бабуля, и прабабушка крепкие, во всех делах ухватистые. Сибирячки коренные, с давних времён, с тех пор, как первые переселенцы в Сибирь прибыли. Триста лет с гаком наш род в селе проживает.
Ладно, с внуками и детьми разобралась. Кого еще не припомнила? Муж?
Муж, объелся груш. Его ненавидеть –себя не уважать. Тем более, он уж десяток лет, как на кладбище окопался. Или закопался. То есть, мы его закопали.
Помер он, вдовой безутешной меня оставил, хозяйство без догляду бросил. Я, конечно, справляюсь, да ведь обидно – только б жить, на пенсии-то, а он дембельнулся.
Ну, теперь с ним нехай ангелы да архангелы разбираются.
Кто еще мне палки в колёса суёт? Кого ненавидеть? Есть, конечно, претенденты. Да их ненавидеть – как против ветра… того… сам вымокнешь, и вонять будешь.
Тогда на кого ненависть направлять? Детей люблю, внуков обожаю, мужа поздно… И кто остается?
Подружайки мои.
Анька в очереди первая будет.
Как дед Щукарь* говорил – до скольких разов я с ней сварилась, да лаялась – и не сосчитать. А всё одно – подруга, как ни крути. С мужиком ей крупно не повезло. Ведь с детства был вспыльчивый да харАктерный. Чуть что – сразу гром с молниями. Анька, нет, чтобы язык прикусить, разговор тишком да ладком повести, с уговорами да заговорами, так она как кошка в дыбошки. Шипит, лапками машет, когти выпускает. А ему те когти, как крючок-заглотыш. Пассатижами перекусить да выбросить. Шум-гам, мат-перемат на всю улицу. И как такую дурищу ненавидеть? Только и остается, что пожалеть сироту бесприютную. И пусть у нее дом – теремок, сад-огород с ранней весны до самого снега цветёт и благоухает, а всё одно – сирота. Сорок лет с мужиком прожила, а ни детей, ни плетей не нажила. Даже байстрюка мужик ей не сострогал на стороне. Даже соперницу какую не имела. Так что сирота Анька, как ни крути.
Соседи… ну, соседи у меня хорошие. По левую сторону семья добрая. Муж да жена, да три их девки. Две старшие и сами уже с усами, своим умом жить начали. Младшая еще в школе учится. Дом у них справный, огород обихоженный, палисадник весь в цвету. Тут у них и лилии сортовые, и гладиолусы, и георгины, ромашки и маргаритки. И отзывчивые. Если что –помогут по-соседски. Хозяйства не держат, правда, так времена такие. В селе корову увидеть – диво дивное, чудо чудное. К тому же, магазинов у нас… на одной улице пять штук, а если все сосчитать – за десяток будет. Да еще и эти… Озоны да вайл…какеготам… по интернету хоть слона выписать можно, абы деньги были.
Так с левыми соседями разобрались. Хорошие соседи, добрые и отзывчивые.
С правой стороны…
С правой стороны сватьюшка моя ненаглядная, Галина свет Андреевна. Её ненавидеть – себе дороже. Сразу можно в сторону погоста отползать и лопату за собой тянуть. Чтоб, значит, сразу и закопаться. Потому что только разлакомишься полаяться – иной раз ажно в грудях закипит – а она тут как тут. Встанет, руки в боки упрёт, глаз левый прищурит, да ка-а-ак рыкнет – у меня и ум за разум. Сразу и позабуду – о чём речь завела. Ну чистая Драконья Матерь, как из книжек про попаданок разных.
И куда мою сватьюшку умело-то? И не сказалась ведь… уже месяц, как не показывается. С тех пор, как мы с Анькой у Галки на посиделках из-за чепухи языками заплелись.
-Достали, дурищи! –только Галка нам и молвила. – Обеим седьмой десяток подкатил, а всё карандаши да Белые Танцы поминаете! Уезжаю от вас! Когда вернусь – тогда и вернусь. И смотри, Катерина! Не дай бог, мне кто из детей-внуков на тебя пожалится! Ух, я тебе…
И укатила.
В горы свои.
Она по этим горам с восьмого класса сохнет. Как в первый раз на Телецкое озеро попала, так и всё. Так и принялась каждый год по горам мотаться. Там же и с мужиком своим познакомилась. Там же и свадьбу играли.
Да что там –свадьба! Они ж и детей своих с рождения за собой таскали.
И моих прихватывали.
Вот ребятишки и снюхались. Ладно – сын. Мужик всё же. А доча-то моя! Должна бы у мамкиной юбки сидеть, а она следом за Галкиными то в поход, то в горы, то в театры…
Да…
Так всю жизнь по горам по долам Галка и мотается. Каждое лето хоть на неделю, да умотает. Хвалилась – еще и дельтаплан освоила. Дурища старая. Хотела еще и с парашютом прыгать. Нынче уж второй месяц пошел. Упрыгалась, должно быть…
А дети и в ус не дуют.
Я ж им звонила. И снохе, и зятю мозги мыла, да ответ один – мать знает, что делает. Сделает – вернётся. Не к осени, так к следующей весне.
Потом всей толпой приехали. Сад-огород прибрали, траву подросшую скосили, цветники обиходили.
Зятёк-то мне и высказал. Мол, маменька, вы, чем нам мозг иметь, сами куда скатались бы. Да хоть бы и в те же горы.
Я, конечно, в долгу не осталась, донесла до зятя, где я его вместе с горами видела.
Правда, кратенько вышло, доча любимая развернуться не дала. Ка-ак шваркнула сковородой об пол на веранде – так и проломила его.
-Мама! Не смей на моего мужика орать, – рявкнула, я и присела на диван. – Ты уже от безделья на стены кидаешься. Вот тебе деньги – езжай, по Уралу погуляй. Там горы старые, сама говорила, что в юности мечтала геологом стать. Камушки собирала, самоцветами бредила. Вот и осуществи хотя бы часть мечты.
-А вот и поеду! – подбоченилась я. – Может, меня там моя судьба дожидается. Может, Великий Полоз все глазоньки проглядел, подарков наготовил, а я тут, с вами время теряю!
Так и расплевались.
Дети в машины внуков затолкали, сами попрыгали, и только пыль столбом по дороге.
А у меня ж сердце горит! В грудях зло кипит, из глаз искры летят, еще немного, и огонь из пасти полетит.
Самое то, чтобы горн кузнечный разжечь, да меч булатный выковать.
Ну, про меч я загнула, конечно, а всякую безделицу из проволоки да камушков поделочных я девчонкам своим делала. Да и сейчас нет-нет, и соберу то дерево денежное, то браслетик какой, то колье простенькое. Внучки –их у нас с Галкой трое – очень уж любят поделки мои. Уж и сами кое-что делать пытаются. Внуки –их тоже трое – те больше любят в кузне толкаться. Дед-то их, муж мой, кузнецом был. И дома кузня обустроенная была. Да и сейчас есть. Когда сынок приезжает – нет-нет, да и разожжет горн, скуёт что-нибудь. То безделицу какую, то подкову. Этими подковами у меня целая стена подкована –того гляди, заржет, хвостом мотнет, да и побежит…
Тут я пораздумалась… и в самом деле, чего без толку в дому сидеть? С голоду мои детушки не запомирают, без моих-то разносолов. Лето в самом разгаре, дожди вовремя перепадают, холодов нет, жара умеренная… так почему бы мне, да еще не за свой счёт, на неделю-другую из дому не отлучиться? Ну-ка, ну-ка, что тут про путёвки на сайтах пишут?
Д О С Т А Л И!
Приключения Старушек – Веселушек. Книга вторая.
Глава первая.
Катерина
-Достали! Все достали. Дети достали, внуки достали. Подруги заклятые достали и того больше! Анька достала, вредительница и вечная соперница. Муж-покойник достал! Взял и помер в самое неподходящее время. Только-только я на пенсию вышла, от всех забот хозяйственных отвязалась, от всех обязанностей открестилась, для себя жить решила, на две пенсии, да с хозяйством небольшеньким в деревне можно припеваючи жить. Много ли нам надо? Мужику пара штанов да три футболки – неча его баловать. На пиры да приемы не ходить, а в сарае да в углярке и в старых латаных нормально. Мне тоже ничего особенного не требовалось. По нынешним временам успеть бы дотаскать то, что за жизнь скопилось. Это вам не прежние ситцы да сатины, наряды из которых хоть и были к телу приятны, да за сезон изнашивались, застирывались и вид теряли. В них только и оставалось, что полы мыть, да коров доить. Да и то – я во все времена штаны предпочитала. На работу в хороших брюках ходила, да в блузочках кокетливых. А чего? Небось, игла из рук не выпадала. Как в пятом классе сшила себе первое платье на уроках труда, так и того… понеслось. Понравилось мне это дело. Машинка швейная от мамушки досталась. Старая, Подольской фабрики, с ручным приводом. Потом мамушка мне в приданое новую купила. Фирму не помню, а так – ножная. Знай себе, ножками перебирай, ручками ткань направляй. На юбку один вечер, на блузку два. С платьем неделю провозишься. Жаль, не было на моей машинке оверлока, приходилось швы вручную обмётывать. Если б не это, я б может, в профессиональные швеи-мотористки подалась, особенно, когда у нас КБО открыли. Но не срослось. Пришлось в школьную канцелярию секретаршей устраиваться. Ничего, притёрлась. Печатную машинку освоила. С делами разобралась, порядок у меня был строгий. Директор не жаловался, да и остальные тоже помалкивали. К тому же, в наши времена чаи-кофеи подавать не требовалось. Простая школа была, десятилетка, районная. А район сельский, без фанаберий.
Меж учителями склоки случались, конечно, но не особо. Больше с «яжмамками», да и то в последние годы.
Так, о чём бишь я? А, о мужике своём.
И чего Кольке не пожилось-то? Только-только на пенсию вышел, с делами разобрался. Детям помог с ремонтом. Не один правда, со сватом-соседом. Так уж вышло, что сынок мой соседскую девку приглядел еще в садике. Так и дружили до самой свадьбы.
И ведь всё чин по чину, как положено. Девка строгая, не то что моя распустёха. Нет бы, выучиться, как мать советовала. Стала бы бухгалтером, им работу всегда найти можно. Так ведь нет – за Стёпку взамуж припёрло. Я и запирала её, и за косы трепала – уговаривала. Так ведь не помогло. Затаилась на время, а потом пузо мне под нос сунула. Дескать, вот тебе, мать, подарочек.
Так и пришлось свадьбу играть, хоть видит бог, мне её прибить хотелось. Опозорила родителей на всё село.
А соседка-сватья только посмеялась. Мол, не рычи, подруга! Нынче не наши времена, с пузом замуж выходить никто не запрещает. Мол, я тебе сколько говорила – раз девка в голову себе замужество вбила, так ничем не выбьешь, только хуже сделаешь. А и чем мой сын тебе не угодил? Парень работящий, с твоим Гришкой уже и мастерскую по ремонту техники всякой в городе открыли, работают, как положено. Не пьют почём зря, и не курят оба.
Мне только и осталось, что промолчать. С Галиной свАриться – без кудрей остаться. С детства неспустиха была, ни парни, ни девки без отпору не уходили. Девкам кудри расчешет, парням глаз подобьет. А как выросла, так и языком пользоваться научилась. Любого без ножа срежет.
Но и при случае оплеуху отвесит – мало не покажется. С Анькиным мужиком на кулачки билась, когда тот Аньку учить пытался. Один раз так его сковородой отходила, что чуть жив остался. Зарёкся после этого на Аньку руку подымать.
Вот еще и сватьюшка… тоже достала по самое небалуйся. Нидайбох, кто из детей на меня пожалится! А пуще того –если внуки чего сболтнут.
При них Галка промолчит, пожалеет, приласкает, а как уедут – тут-то и держись, Катерина! Так отчихвостит, что и все доводы растеряешь. Сперва обидно станет – я ж заради порядку их строжу! Чтоб девки покон блюли, щи-каши варили, порядок в доме чтоб. Пылюку вытирали. Детей как положено, воспитывали. Внуков я к делу приучала – приедут на каникулы, а я их в огород. Грядки полоть, картошку окучивать. Нечего по селу без дела болтаться. А они всё к Галке сбежать норовят. С нею вместе и в огороде, и по селу, и на речку бегут. И друзей-приятелей со всей улицы натащут.
У-у-у! Галке –ей что! Всем довольна, каждого приветит, каждому слово найдёт. Кому доброе, кому по заслугам. А у меня – характер. Не терплю, когда кто поперек моего слова идти пытается.
Достали! Все достали! Всех ненавижу! Кого больше – вопрос, конечно, интересный. Детей ненавидеть – полный трэш, как внуки говорят. Надо бы хоть в интернете посмотреть, что это за трэш такой. У-у-у! Натащили слов непонятных, мусорных, и ведь липнут они на язык, не отплюешься.
Детей своих я люблю, но строжу всегда!
Внуки… внуков ненавидеть и вовсе трэш с кисточкой. Я б их в ладошках носила, на груди прятала. Благо, грудь у меня – не то, что у той же Аньки.
У Аньки всю жизнь прыщики, только и оставалось, что зеленкой их прижигать. Я ей всегда говорила –капусту надо жрать. Всякую. И свежую, и квашеную, и маринованную. Тогда и грудь отросла б, как те кочаны. У меня эвон, какая пышная.
И зады у меня эвон, по сию пору пышные да упругие. И вся я как сбиток. При этом жиру и нет почти. Мышцы у меня. Порода такая, в родню. И мамка, и бабуля, и прабабушка крепкие, во всех делах ухватистые. Сибирячки коренные, с давних времён, с тех пор, как первые переселенцы в Сибирь прибыли. Триста лет с гаком наш род в селе проживает.
Ладно, с внуками и детьми разобралась. Кого еще не припомнила? Муж?
Муж, объелся груш. Его ненавидеть –себя не уважать. Тем более, он уж десяток лет, как на кладбище окопался. Или закопался. То есть, мы его закопали.
Помер он, вдовой безутешной меня оставил, хозяйство без догляду бросил. Я, конечно, справляюсь, да ведь обидно – только б жить, на пенсии-то, а он дембельнулся.
Ну, теперь с ним нехай ангелы да архангелы разбираются.
Кто еще мне палки в колёса суёт? Кого ненавидеть? Есть, конечно, претенденты. Да их ненавидеть – как против ветра… того… сам вымокнешь, и вонять будешь.
Тогда на кого ненависть направлять? Детей люблю, внуков обожаю, мужа поздно… И кто остается?
Подружайки мои.
Анька в очереди первая будет.
Как дед Щукарь* говорил – до скольких разов я с ней сварилась, да лаялась – и не сосчитать. А всё одно – подруга, как ни крути. С мужиком ей крупно не повезло. Ведь с детства был вспыльчивый да харАктерный. Чуть что – сразу гром с молниями. Анька, нет, чтобы язык прикусить, разговор тишком да ладком повести, с уговорами да заговорами, так она как кошка в дыбошки. Шипит, лапками машет, когти выпускает. А ему те когти, как крючок-заглотыш. Пассатижами перекусить да выбросить. Шум-гам, мат-перемат на всю улицу. И как такую дурищу ненавидеть? Только и остается, что пожалеть сироту бесприютную. И пусть у нее дом – теремок, сад-огород с ранней весны до самого снега цветёт и благоухает, а всё одно – сирота. Сорок лет с мужиком прожила, а ни детей, ни плетей не нажила. Даже байстрюка мужик ей не сострогал на стороне. Даже соперницу какую не имела. Так что сирота Анька, как ни крути.
Соседи… ну, соседи у меня хорошие. По левую сторону семья добрая. Муж да жена, да три их девки. Две старшие и сами уже с усами, своим умом жить начали. Младшая еще в школе учится. Дом у них справный, огород обихоженный, палисадник весь в цвету. Тут у них и лилии сортовые, и гладиолусы, и георгины, ромашки и маргаритки. И отзывчивые. Если что –помогут по-соседски. Хозяйства не держат, правда, так времена такие. В селе корову увидеть – диво дивное, чудо чудное. К тому же, магазинов у нас… на одной улице пять штук, а если все сосчитать – за десяток будет. Да еще и эти… Озоны да вайл…какеготам… по интернету хоть слона выписать можно, абы деньги были.
Так с левыми соседями разобрались. Хорошие соседи, добрые и отзывчивые.
С правой стороны…
С правой стороны сватьюшка моя ненаглядная, Галина свет Андреевна. Её ненавидеть – себе дороже. Сразу можно в сторону погоста отползать и лопату за собой тянуть. Чтоб, значит, сразу и закопаться. Потому что только разлакомишься полаяться – иной раз ажно в грудях закипит – а она тут как тут. Встанет, руки в боки упрёт, глаз левый прищурит, да ка-а-ак рыкнет – у меня и ум за разум. Сразу и позабуду – о чём речь завела. Ну чистая Драконья Матерь, как из книжек про попаданок разных.
И куда мою сватьюшку умело-то? И не сказалась ведь… уже месяц, как не показывается. С тех пор, как мы с Анькой у Галки на посиделках из-за чепухи языками заплелись.
-Достали, дурищи! –только Галка нам и молвила. – Обеим седьмой десяток подкатил, а всё карандаши да Белые Танцы поминаете! Уезжаю от вас! Когда вернусь – тогда и вернусь. И смотри, Катерина! Не дай бог, мне кто из детей-внуков на тебя пожалится! Ух, я тебе…
И укатила.
В горы свои.
Она по этим горам с восьмого класса сохнет. Как в первый раз на Телецкое озеро попала, так и всё. Так и принялась каждый год по горам мотаться. Там же и с мужиком своим познакомилась. Там же и свадьбу играли.
Да что там –свадьба! Они ж и детей своих с рождения за собой таскали.
И моих прихватывали.
Вот ребятишки и снюхались. Ладно – сын. Мужик всё же. А доча-то моя! Должна бы у мамкиной юбки сидеть, а она следом за Галкиными то в поход, то в горы, то в театры…
Да…
Так всю жизнь по горам по долам Галка и мотается. Каждое лето хоть на неделю, да умотает. Хвалилась – еще и дельтаплан освоила. Дурища старая. Хотела еще и с парашютом прыгать. Нынче уж второй месяц пошел. Упрыгалась, должно быть…
А дети и в ус не дуют.
Я ж им звонила. И снохе, и зятю мозги мыла, да ответ один – мать знает, что делает. Сделает – вернётся. Не к осени, так к следующей весне.
Потом всей толпой приехали. Сад-огород прибрали, траву подросшую скосили, цветники обиходили.
Зятёк-то мне и высказал. Мол, маменька, вы, чем нам мозг иметь, сами куда скатались бы. Да хоть бы и в те же горы.
Я, конечно, в долгу не осталась, донесла до зятя, где я его вместе с горами видела.
Правда, кратенько вышло, доча любимая развернуться не дала. Ка-ак шваркнула сковородой об пол на веранде – так и проломила его.
-Мама! Не смей на моего мужика орать, – рявкнула, я и присела на диван. – Ты уже от безделья на стены кидаешься. Вот тебе деньги – езжай, по Уралу погуляй. Там горы старые, сама говорила, что в юности мечтала геологом стать. Камушки собирала, самоцветами бредила. Вот и осуществи хотя бы часть мечты.
-А вот и поеду! – подбоченилась я. – Может, меня там моя судьба дожидается. Может, Великий Полоз все глазоньки проглядел, подарков наготовил, а я тут, с вами время теряю!
Так и расплевались.
Дети в машины внуков затолкали, сами попрыгали, и только пыль столбом по дороге.
А у меня ж сердце горит! В грудях зло кипит, из глаз искры летят, еще немного, и огонь из пасти полетит.
Самое то, чтобы горн кузнечный разжечь, да меч булатный выковать.
Ну, про меч я загнула, конечно, а всякую безделицу из проволоки да камушков поделочных я девчонкам своим делала. Да и сейчас нет-нет, и соберу то дерево денежное, то браслетик какой, то колье простенькое. Внучки –их у нас с Галкой трое – очень уж любят поделки мои. Уж и сами кое-что делать пытаются. Внуки –их тоже трое – те больше любят в кузне толкаться. Дед-то их, муж мой, кузнецом был. И дома кузня обустроенная была. Да и сейчас есть. Когда сынок приезжает – нет-нет, да и разожжет горн, скуёт что-нибудь. То безделицу какую, то подкову. Этими подковами у меня целая стена подкована –того гляди, заржет, хвостом мотнет, да и побежит…
Тут я пораздумалась… и в самом деле, чего без толку в дому сидеть? С голоду мои детушки не запомирают, без моих-то разносолов. Лето в самом разгаре, дожди вовремя перепадают, холодов нет, жара умеренная… так почему бы мне, да еще не за свой счёт, на неделю-другую из дому не отлучиться? Ну-ка, ну-ка, что тут про путёвки на сайтах пишут?
