20:01 19.07.2023
ПЕД, МЕД, КУЛЬТПРОСВЕТ, И….
Эпиграф: «Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех»…
М. Цветаева.
Присказка
Мой день рождения приходится на очень неудобное время. Последний день октября.
А неудобное оно потому что, во-первых, осень в это время особо зверствует, никогда не угадаешь, что ей на ум взбредет: устроить поистине июльскую жару, залить мир холодными слезами, или вовсе засыпать снегом по колено.
В иной год она совмещает все погодные явления в один день. С утра может лить дождь, плавно перейти в мокрый снег, к обеду внезапно тучи разбегаются по всем четырем углам, солнце принимается светить, превращая мир в подобие непрогретой бани. А к вечеру вдруг потянет морозом, который устраивает каток везде, где только можно.
Ночью начинается ноябрь, который в наших широтах бывает иной раз холоднее и суровее декабря.
Во-вторых, год у нас делится как-то неправильно. Сами посудите: все важное начинается в сентябре. Летом люди живут не серьезно. Нет, работы хватает, конечно, кто ж спорит, но все же лето, жара, пикники, огороды, купание в реках и озерах, шашлыки и прочие радости. Весь мир на время отодвигает проблемы, и пытается просто жить.
А потом наступает первое сентября.
Всё! Жизнь кончилась, начались рабочие будни. Учеба в школах и прочих заведениях, новые проекты на работе, новые планы, новые… много чего нового.
В общем, я много раз думала, что зря мир принялся праздновать Новый год среди зимы. Первое сентября – оно как-то правильнее было.
Так, о чем я… ах, да! Лично для меня это все создавало дополнительные трудности. Потому что ни два, ни полтора. И если в садик мама устроила меня без особых проблем – просто пересадила через забор, и помахала ручкой своей школьной подруге и моей крестной. Через забор – потому что наш огород и территория детского сада «Березка» как раз им и разграничивались, а я лет с двух так и норовила пристроиться поиграть с ребятишками.
А со школой возникли некоторые проблемы. К началу занятий мне не было семи, и записывать в первый класс меня не спешили. Мол, она же девочка, в армию не идти, подумаешь, закончит школу не со своим годом. Успеет –куда ей торопиться.
Мои доводы – что друзья в школу, а меня опять в подготовительную группу – никто в расчет не брал. Тем более, у родителей кризис настал. Острота отношений притупилась, быт заел, потянуло на подвиги и безумства.
Меня особо не строили, но напряжение дети чувствуют едва ли не лучше взрослых.
Посмотрела я на хмурые лица родителей, посмотрела, и решила, что свою жизнь надо брать в свои руки. Выбрала момент, когда никого из взрослых не было дома, добыла из секретера свое свидетельство о рождении, мамин паспорт, новенькую шариковую ручку стянула у старшего брата, и пошла к тете Люде. К еще одной маминой подруге, по совместительству учительнице начальной школы.
Наверное, живи мы в городе, подобный финт провернуть мне бы не удалось, а в нашем райцентре очень даже вышло.
Тетя Люда, которая в тот день была в школе, быстренько сообразила устроить мне тестирование.
Прямо в учительской меня попросили прочитать кусочек текста из книжки-малышки. С крупными буквами, с разделениями по слогам и черточками правильных ударений. Я прочитала. Со мной же кто только не занимался изучением алфавита и составлением слов из кубиков. Да и в садике с нами хорошо занимались. Так что читала я для своих неполных семи лет вполне бегло, еще и пересказывать прочитанное обожала всем, кто готов был слушать.
Кто был не готов – все равно слушал, потому что я ж достану! И все равно перескажу!
На просьбу посчитать до ста, ответила радостным «один, два, три четыре», ни разу не сбившись. Тут тоже своя хитрость была. Моя бабуля любит шить. Она обшивала все семейство. Таких красивых блузочек, юбочек, платьев и сарафанов не было ни у одной девочки в нашей группе. А какие джинсы бабуля шила из старых мами-папиных! С вышивкой по карманам, с рисунками из пайеток и прочими излишествами. Мне все девчонки в садике завидовали!
Так вот – у бабули была симпатичная двухсторонняя сантиметровая лента. А я любила сидеть под столом, и пересчитывать черные циферки.
В общем, со счетом я справилась на «отлично». Еще и два примера решила. На сложение и вычитание.
У меня же старший брат есть. Как раз осенью в третий класс пойдет.
Он не особо любил делать уроки, и всегда откладывал это дело до самого вечера. Пока мама не усаживалась с ним рядом, и не принималась его муштровать.
В общем, вы поняли.
Высокая комиссия признала меня годной для поступления в первый класс. Тетя Люда взялась донести это известие до моих родителей, и даже пообещала срезать в букет самый свой красивый гладиолус сорта «Оскар». Очень уж мне нравился. Мощная высокая стрелка с крупными красными цветами так и притягивал мой взгляд, когда я приходила к тете Люде в гости.
Не сказать, что родители приняли мою самостоятельность благосклонно. Но репрессий все же не последовало. А посидеть в углу с новенькой книжкой про Карлсона – это вообще майский день, именины сердца.
Так я и оказалась в школе.
Учиться мне понравилось. Я чувствовала себя совсем взрослой и самостоятельной в отличие от брата-лентяя.
Класс был дружный. Может быть, потому что основу составила наша садовская группа, и прочие приходящие сразу ставились на место. Может быть, потому что в селе жизнь все же существенно отличается от городской, и связи тут крепче, и деление на «сорта» не так остро. И новеньких не так уж много было, всего двое или трое за девять лет учебы.
А потом подошло ОГЭ. И необходимость решать –что дальше-то? Идти в десятый? Подавать документы в колледж? А в какой? Не то чтобы у меня была прямо мечта-мечта стать кем-то. Честно говоря, я не особо и задумывалась. Как-то все время находились более интересные дела: книги, школьные олимпиады, музыкалка. «Школа танцев» в ДЮЦе. Да мало ли занятий можно найти, если у тебя характер легкий и общительный, с людьми сходишься без особого труда, интересны разнообразные. А еще ж и на коньках покататься зимой хочется, и просто с друзьями-приятелями погулять…
А тут на тебе! «Перемен требуют наши сердца» - спел в папиной магнитоле Виктор Цой. Мы как раз возвращались домой из двухдневного похода после выпускного. Есть у нас в излучине Обского моря местечко, прикрытое от дорог молодым сосновым лесом.
Еще в древние времена, в прошлом веке – бабуля говорила, в конце семидесятых – бывший колхоз «Рассвет» обиходил этот уголок. Обустроил что-то вроде туристической стоянки с кострищем, металлическими скамьями, вкопанными в землю, такими же столами, и прочими атрибутами. Там даже имелось что-то вроде открытой сцены.
По летнему времени там проводились разные мероприятия: День молодежи, День пахаря, отсевная, и прочие символические Дни. А чего? – места у нас красивые, лесок, взгорки-полянки, опять же река в двух шагах.
И даже в смутные девяностые это место не раскурочили, во всяком случае, не до конца.
Правда, сейчас в тех местах праздники не проводят. Для этого в центре села вполне пристойную площадку оборудовали. С открытой сценой, сиденьями, цветущими клумбами и в двух шагах от РДК. Еще и вид на реку расчистили. Вырубили заросли кленов, вязов и прочей сорной растительности.
А в том райском местечке проходят ежегодные послевыпускные походы. Ну, и так, любители шашлыков-пикников заезжают.
Что-то я мыслью по древу растеклась…
Едем мы, значит, домой. Машина у папули типа «буханка», набита до отказа рюкзаками, сумками, палатками и прочей разной дребеденью. И мной до кучи.
Мои соущербники сзади плетутся. Кто на машинах с родителями, кто на своих двоих, а кто-то и на велосипедах. И все, как один, мечтают об одном: добраться до дома, упасть в постель, и спа-а-ать! Можно до послезавтра. А уж потом…
Я тоже об этом размечталась. Мы же целых полгода только об ОГЭ думали. Говорили, страдали и мучились. Сдали, наконец. И вчера, с раннего утра, по холодку, пешочком, с сумками-рюкзаками за три км от деревни шлепали. Потом палатки ставили, лагерь и костер обустраивали. Потом мальчишки по реке с бреднем шлялись, а девчонки под руководством мамань салаты строгали, кулеш варили, рыбу чистили, уху готовили, столы накрывали. Потом праздновали, костры жгли, пели-плясали, считай, всю ночь. И второй день почти так же провели.
К вечеру мальчишки передрались, а мы их растаскивали. Потом девчонки пытались спать, но кто бы нам дал.
Короче, фигня все эти походы, я так вам скажу. Никакой романтики, окромя головной боли, ломоты во всем теле, усталости и мечты о горячей бане, теплой постельке и любимой подушке.
И тут из динамиков Цой со своим «Перемен требуют наши сердца».
И понеслось!
-В десятый! И даже думать не моги о другом! Тебе всего пятнадцать! Если бы ты пошла в школу с семи, как все нормальные дети, я бы не возражала, а так…
Это мама. Как же, доченьку, кровиночку, единственную из пяти деточек, хотят из дома неизвестно куда отправить. Не важно, что после меня еще три пацана. Народились как раз после очередной проверки чувств. Тройня, чтоб их! Между нами как раз восемь лет разницы. Значит, расклад такой: старший, Васька, как самый умный, строительный колледж штурмует. Ему деньги на учебу и житие в соседнем городке нужны. Какие у него планы на жизнь, он и сам не имеет ни малейшего понятия. Учиться не любит, но курсами сварщика обойтись папаня ему не позволил. Там еще армия, служба, все дела…
Младшие – Артем, Артур и Андрей – осенью в первый класс идут. Вот пацанам свезло! Еще больше, чем мне! У них день рождения – та-дам! Первого сентября!
И кто с ними весь первый класс нянчиться будет? – вопрос на засыпку.
Папаня весь в делах и заботах, фермерство, посевная-уборочная, лизинг, ремонт техники, горючка и прочие рабочие лиходеи. До глубокой осени спит вполглаза, ест на бегу. Уезжает в пять утра, возвращается за полночь, и только зимой позволяет себе немного побыть человеком. С неделю, примерно. А потом опять: ГСМ, лизинг, запчасти, семена, плуги, бороны, сеялки-веялки… так-то папаня агроном по образованию, но свое дело – оно и есть свое. В каждую дыру надо заглянуть, в каждый угол нос сунуть.
Так что некогда папуле еще и уроки у мальцов проверять.
Маманя наша бухгалтер-экономист. В ее ведении бухгалтерские дела нескольких крупных фермеров, плюс еще бухгалтерия Отдела культуры. Так что и она иной раз и спать забывает, и ест, не глядя. От того злится, срываясь на окружающих. А окружающие кто? Правильно, мы. Хорошо, бабуля у нас все еще в силе. Завтраки-обеды-ужины, стирка-глажка, сад-огород, куры-гуси и прочие кролики.
Нет, мы с Васькой помогаем по мере сил. Васька до того не любит поливать, что от лени великой изобрел капельно-дождевальную установку.
Ему даже папаня честь и хвалу за это воздал, поручив еще и сенокосом для нашей живности заведовать.
А на мне прополка. Хоть я ее терпеть ненавижу, если честно. И все из-за комаров. Они в последние годы как взбесились, ироды! Жара стоит – комаров туча. Дожди идут – комары роями клубятся. С ними еще и мошка соревнуется. Иной раз никакие репелленты не помогают, не говоря уж про ванилин и прочую гвоздику. Так что с загаром на грядках полный облом. Плотные штаны, резиновые сапоги, куртка-энцефалитка и раннее утро – чтобы от перегрева мордой лица в грядку не рухнуть.
И кому, спрашивается, при таком раскладе огольцами-тройняшками заниматься? Праально! Бабуле и мне.
Нет, к школе мы их худо-бедно подготовили. Бабуля пряниками и лаской, я подзатыльниками и таской. А нечего шкодить!
23:22 20.07.2023
-Танечка, может, Васеньке лучше в педколледж? Потом и в институт без труда поступит, отучится, домой вернется…
Бабуля маму уговаривает. Она сама всю жизнь в детсаду отработала, и сейчас иногда на время отпусков ее приглашают. Тем более, что ходить далеко не надо.
-Васька? В педколледж? Да она же всех детей палками лупить будет, - шипит из-под стола Антошка. Ну, не виноватая я, что он за зелеными яблоками полез, самую большую ветку обломил, и вразумление схлопотал. И не палкой вовсе, а тонким прутиком – кашей березовой. Еще и ветку два часа на солнцепеке держал, пока мы с Васьком ее укрепляли, подпирали, бинтовали, садовым варом обмазывали.
Да! Я ж представиться забыла совсем! Василика – имя мое. Папулю надо за это благодарить. Потому что пунктик. Старший сын у папани Василий. В честь прадеда. Дочь – то есть, я – Василика. В честь дальней пятиюродной прабабки, у которой в саду вишня со спичечный коробок нарастала.
Уж не знаю, что это за вишня такая, ни разу не видела, хоть мы в том самом доме живем. И сад вроде бы все тот же, и вишня буйными зарослями. Может, измельчала за век.
Та прабабка почему-то бездетная была. Самая близкая родня по разным причинам растворилась в далях неоглядных, остался только пятиюродный брат. Его детей бабка Василика привечала, особенно одного из мальчишек. Ему со временем и дом оставила. А он – своему сыну дом передал, то есть, папане нашему. Так мы тут и живем. Дом, по всем правилам поставленный, деревянный, теплый. Папаня, женившись, дом немного подправил, прирубил несколько комнат, санузел сделал, воду провел. Так что живет в нем наше семейство, ни на что не жалуется. Места всем хватает.
Папаня у нас человек с хитринкой хозяйственной. Прикинул кое-что, когда младшие родились, подсчитал прибыль-убыль, да и прикупил по соседству еще три участка. С дальним прицелом. Сыновья растут, когда-то делиться придется. Так почему бы не заложить на каждого по срубу? Говорите – в город уедут детки? Ну… старший точно из деревни никуда. Тут ему и река под боком, и работы от забора и до самой пенсии. В конце концов, не всем же менеджерами и блогерами быть, кому-то надо и хлеб выращивать, и дома строить.
В общем, соседи судят, а папаня уже первый сруб под крышу подвел. Ваське- то скоро в армию. Отслужит свое, вернется, жениться задумает – тут ему и дом готов.
- Скажете тоже, мама, -фыркает матушка. Она бабулю, свекровь свою, хоть и не обожает, но уважает. Кто бы еще ринулся пятерых деток из пеленок вытрясать, да на ножки поднимать, когда она и в декрете путем не сидела, разве что с первенцем Васькой. А так даже в роддоме, между схватками, умудрялась рабочие моменты разруливать.
- Нет, нет! Только не в колледж! Я с нашей завотделом беседовала, обещали целевое направление в институт культуры. Хоть на хоровое отделение, хоть на хореографию. Зря, что ли, столько лет сцену каблуками пробивала!
-А может, в мед? – задумчиво вертит перебинтованной рукой папаня, между делом хлебая горячие щи. – Будет в семье собственный медик, а то задрало в город с каждой царапиной мотаться.
- А может, еще куда-нибудь пусть едет, - бурчит Темыч, только что словивший от меня подзатыльник – а нечего кота вишневым вареньем травить.
-Точно! Пусть сразу во все эти… как их… едет! –отбежав подальше от стола, заорал Артурка. – Хоть драться, может, перестанет!
ПЕД, МЕД, КУЛЬТПРОСВЕТ, И….
Эпиграф: «Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех»…
М. Цветаева.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Присказка
Мой день рождения приходится на очень неудобное время. Последний день октября.
А неудобное оно потому что, во-первых, осень в это время особо зверствует, никогда не угадаешь, что ей на ум взбредет: устроить поистине июльскую жару, залить мир холодными слезами, или вовсе засыпать снегом по колено.
В иной год она совмещает все погодные явления в один день. С утра может лить дождь, плавно перейти в мокрый снег, к обеду внезапно тучи разбегаются по всем четырем углам, солнце принимается светить, превращая мир в подобие непрогретой бани. А к вечеру вдруг потянет морозом, который устраивает каток везде, где только можно.
Ночью начинается ноябрь, который в наших широтах бывает иной раз холоднее и суровее декабря.
Во-вторых, год у нас делится как-то неправильно. Сами посудите: все важное начинается в сентябре. Летом люди живут не серьезно. Нет, работы хватает, конечно, кто ж спорит, но все же лето, жара, пикники, огороды, купание в реках и озерах, шашлыки и прочие радости. Весь мир на время отодвигает проблемы, и пытается просто жить.
А потом наступает первое сентября.
Всё! Жизнь кончилась, начались рабочие будни. Учеба в школах и прочих заведениях, новые проекты на работе, новые планы, новые… много чего нового.
В общем, я много раз думала, что зря мир принялся праздновать Новый год среди зимы. Первое сентября – оно как-то правильнее было.
Так, о чем я… ах, да! Лично для меня это все создавало дополнительные трудности. Потому что ни два, ни полтора. И если в садик мама устроила меня без особых проблем – просто пересадила через забор, и помахала ручкой своей школьной подруге и моей крестной. Через забор – потому что наш огород и территория детского сада «Березка» как раз им и разграничивались, а я лет с двух так и норовила пристроиться поиграть с ребятишками.
А со школой возникли некоторые проблемы. К началу занятий мне не было семи, и записывать в первый класс меня не спешили. Мол, она же девочка, в армию не идти, подумаешь, закончит школу не со своим годом. Успеет –куда ей торопиться.
Мои доводы – что друзья в школу, а меня опять в подготовительную группу – никто в расчет не брал. Тем более, у родителей кризис настал. Острота отношений притупилась, быт заел, потянуло на подвиги и безумства.
Меня особо не строили, но напряжение дети чувствуют едва ли не лучше взрослых.
Посмотрела я на хмурые лица родителей, посмотрела, и решила, что свою жизнь надо брать в свои руки. Выбрала момент, когда никого из взрослых не было дома, добыла из секретера свое свидетельство о рождении, мамин паспорт, новенькую шариковую ручку стянула у старшего брата, и пошла к тете Люде. К еще одной маминой подруге, по совместительству учительнице начальной школы.
Наверное, живи мы в городе, подобный финт провернуть мне бы не удалось, а в нашем райцентре очень даже вышло.
Тетя Люда, которая в тот день была в школе, быстренько сообразила устроить мне тестирование.
Прямо в учительской меня попросили прочитать кусочек текста из книжки-малышки. С крупными буквами, с разделениями по слогам и черточками правильных ударений. Я прочитала. Со мной же кто только не занимался изучением алфавита и составлением слов из кубиков. Да и в садике с нами хорошо занимались. Так что читала я для своих неполных семи лет вполне бегло, еще и пересказывать прочитанное обожала всем, кто готов был слушать.
Кто был не готов – все равно слушал, потому что я ж достану! И все равно перескажу!
На просьбу посчитать до ста, ответила радостным «один, два, три четыре», ни разу не сбившись. Тут тоже своя хитрость была. Моя бабуля любит шить. Она обшивала все семейство. Таких красивых блузочек, юбочек, платьев и сарафанов не было ни у одной девочки в нашей группе. А какие джинсы бабуля шила из старых мами-папиных! С вышивкой по карманам, с рисунками из пайеток и прочими излишествами. Мне все девчонки в садике завидовали!
Так вот – у бабули была симпатичная двухсторонняя сантиметровая лента. А я любила сидеть под столом, и пересчитывать черные циферки.
В общем, со счетом я справилась на «отлично». Еще и два примера решила. На сложение и вычитание.
У меня же старший брат есть. Как раз осенью в третий класс пойдет.
Он не особо любил делать уроки, и всегда откладывал это дело до самого вечера. Пока мама не усаживалась с ним рядом, и не принималась его муштровать.
В общем, вы поняли.
Высокая комиссия признала меня годной для поступления в первый класс. Тетя Люда взялась донести это известие до моих родителей, и даже пообещала срезать в букет самый свой красивый гладиолус сорта «Оскар». Очень уж мне нравился. Мощная высокая стрелка с крупными красными цветами так и притягивал мой взгляд, когда я приходила к тете Люде в гости.
Не сказать, что родители приняли мою самостоятельность благосклонно. Но репрессий все же не последовало. А посидеть в углу с новенькой книжкой про Карлсона – это вообще майский день, именины сердца.
Так я и оказалась в школе.
Учиться мне понравилось. Я чувствовала себя совсем взрослой и самостоятельной в отличие от брата-лентяя.
Класс был дружный. Может быть, потому что основу составила наша садовская группа, и прочие приходящие сразу ставились на место. Может быть, потому что в селе жизнь все же существенно отличается от городской, и связи тут крепче, и деление на «сорта» не так остро. И новеньких не так уж много было, всего двое или трое за девять лет учебы.
А потом подошло ОГЭ. И необходимость решать –что дальше-то? Идти в десятый? Подавать документы в колледж? А в какой? Не то чтобы у меня была прямо мечта-мечта стать кем-то. Честно говоря, я не особо и задумывалась. Как-то все время находились более интересные дела: книги, школьные олимпиады, музыкалка. «Школа танцев» в ДЮЦе. Да мало ли занятий можно найти, если у тебя характер легкий и общительный, с людьми сходишься без особого труда, интересны разнообразные. А еще ж и на коньках покататься зимой хочется, и просто с друзьями-приятелями погулять…
А тут на тебе! «Перемен требуют наши сердца» - спел в папиной магнитоле Виктор Цой. Мы как раз возвращались домой из двухдневного похода после выпускного. Есть у нас в излучине Обского моря местечко, прикрытое от дорог молодым сосновым лесом.
Еще в древние времена, в прошлом веке – бабуля говорила, в конце семидесятых – бывший колхоз «Рассвет» обиходил этот уголок. Обустроил что-то вроде туристической стоянки с кострищем, металлическими скамьями, вкопанными в землю, такими же столами, и прочими атрибутами. Там даже имелось что-то вроде открытой сцены.
По летнему времени там проводились разные мероприятия: День молодежи, День пахаря, отсевная, и прочие символические Дни. А чего? – места у нас красивые, лесок, взгорки-полянки, опять же река в двух шагах.
И даже в смутные девяностые это место не раскурочили, во всяком случае, не до конца.
Правда, сейчас в тех местах праздники не проводят. Для этого в центре села вполне пристойную площадку оборудовали. С открытой сценой, сиденьями, цветущими клумбами и в двух шагах от РДК. Еще и вид на реку расчистили. Вырубили заросли кленов, вязов и прочей сорной растительности.
А в том райском местечке проходят ежегодные послевыпускные походы. Ну, и так, любители шашлыков-пикников заезжают.
Что-то я мыслью по древу растеклась…
Едем мы, значит, домой. Машина у папули типа «буханка», набита до отказа рюкзаками, сумками, палатками и прочей разной дребеденью. И мной до кучи.
Мои соущербники сзади плетутся. Кто на машинах с родителями, кто на своих двоих, а кто-то и на велосипедах. И все, как один, мечтают об одном: добраться до дома, упасть в постель, и спа-а-ать! Можно до послезавтра. А уж потом…
Я тоже об этом размечталась. Мы же целых полгода только об ОГЭ думали. Говорили, страдали и мучились. Сдали, наконец. И вчера, с раннего утра, по холодку, пешочком, с сумками-рюкзаками за три км от деревни шлепали. Потом палатки ставили, лагерь и костер обустраивали. Потом мальчишки по реке с бреднем шлялись, а девчонки под руководством мамань салаты строгали, кулеш варили, рыбу чистили, уху готовили, столы накрывали. Потом праздновали, костры жгли, пели-плясали, считай, всю ночь. И второй день почти так же провели.
К вечеру мальчишки передрались, а мы их растаскивали. Потом девчонки пытались спать, но кто бы нам дал.
Короче, фигня все эти походы, я так вам скажу. Никакой романтики, окромя головной боли, ломоты во всем теле, усталости и мечты о горячей бане, теплой постельке и любимой подушке.
И тут из динамиков Цой со своим «Перемен требуют наши сердца».
И понеслось!
-В десятый! И даже думать не моги о другом! Тебе всего пятнадцать! Если бы ты пошла в школу с семи, как все нормальные дети, я бы не возражала, а так…
Это мама. Как же, доченьку, кровиночку, единственную из пяти деточек, хотят из дома неизвестно куда отправить. Не важно, что после меня еще три пацана. Народились как раз после очередной проверки чувств. Тройня, чтоб их! Между нами как раз восемь лет разницы. Значит, расклад такой: старший, Васька, как самый умный, строительный колледж штурмует. Ему деньги на учебу и житие в соседнем городке нужны. Какие у него планы на жизнь, он и сам не имеет ни малейшего понятия. Учиться не любит, но курсами сварщика обойтись папаня ему не позволил. Там еще армия, служба, все дела…
Младшие – Артем, Артур и Андрей – осенью в первый класс идут. Вот пацанам свезло! Еще больше, чем мне! У них день рождения – та-дам! Первого сентября!
И кто с ними весь первый класс нянчиться будет? – вопрос на засыпку.
Папаня весь в делах и заботах, фермерство, посевная-уборочная, лизинг, ремонт техники, горючка и прочие рабочие лиходеи. До глубокой осени спит вполглаза, ест на бегу. Уезжает в пять утра, возвращается за полночь, и только зимой позволяет себе немного побыть человеком. С неделю, примерно. А потом опять: ГСМ, лизинг, запчасти, семена, плуги, бороны, сеялки-веялки… так-то папаня агроном по образованию, но свое дело – оно и есть свое. В каждую дыру надо заглянуть, в каждый угол нос сунуть.
Так что некогда папуле еще и уроки у мальцов проверять.
Маманя наша бухгалтер-экономист. В ее ведении бухгалтерские дела нескольких крупных фермеров, плюс еще бухгалтерия Отдела культуры. Так что и она иной раз и спать забывает, и ест, не глядя. От того злится, срываясь на окружающих. А окружающие кто? Правильно, мы. Хорошо, бабуля у нас все еще в силе. Завтраки-обеды-ужины, стирка-глажка, сад-огород, куры-гуси и прочие кролики.
Нет, мы с Васькой помогаем по мере сил. Васька до того не любит поливать, что от лени великой изобрел капельно-дождевальную установку.
Ему даже папаня честь и хвалу за это воздал, поручив еще и сенокосом для нашей живности заведовать.
А на мне прополка. Хоть я ее терпеть ненавижу, если честно. И все из-за комаров. Они в последние годы как взбесились, ироды! Жара стоит – комаров туча. Дожди идут – комары роями клубятся. С ними еще и мошка соревнуется. Иной раз никакие репелленты не помогают, не говоря уж про ванилин и прочую гвоздику. Так что с загаром на грядках полный облом. Плотные штаны, резиновые сапоги, куртка-энцефалитка и раннее утро – чтобы от перегрева мордой лица в грядку не рухнуть.
И кому, спрашивается, при таком раскладе огольцами-тройняшками заниматься? Праально! Бабуле и мне.
Нет, к школе мы их худо-бедно подготовили. Бабуля пряниками и лаской, я подзатыльниками и таской. А нечего шкодить!
23:22 20.07.2023
-Танечка, может, Васеньке лучше в педколледж? Потом и в институт без труда поступит, отучится, домой вернется…
Бабуля маму уговаривает. Она сама всю жизнь в детсаду отработала, и сейчас иногда на время отпусков ее приглашают. Тем более, что ходить далеко не надо.
-Васька? В педколледж? Да она же всех детей палками лупить будет, - шипит из-под стола Антошка. Ну, не виноватая я, что он за зелеными яблоками полез, самую большую ветку обломил, и вразумление схлопотал. И не палкой вовсе, а тонким прутиком – кашей березовой. Еще и ветку два часа на солнцепеке держал, пока мы с Васьком ее укрепляли, подпирали, бинтовали, садовым варом обмазывали.
Да! Я ж представиться забыла совсем! Василика – имя мое. Папулю надо за это благодарить. Потому что пунктик. Старший сын у папани Василий. В честь прадеда. Дочь – то есть, я – Василика. В честь дальней пятиюродной прабабки, у которой в саду вишня со спичечный коробок нарастала.
Уж не знаю, что это за вишня такая, ни разу не видела, хоть мы в том самом доме живем. И сад вроде бы все тот же, и вишня буйными зарослями. Может, измельчала за век.
Та прабабка почему-то бездетная была. Самая близкая родня по разным причинам растворилась в далях неоглядных, остался только пятиюродный брат. Его детей бабка Василика привечала, особенно одного из мальчишек. Ему со временем и дом оставила. А он – своему сыну дом передал, то есть, папане нашему. Так мы тут и живем. Дом, по всем правилам поставленный, деревянный, теплый. Папаня, женившись, дом немного подправил, прирубил несколько комнат, санузел сделал, воду провел. Так что живет в нем наше семейство, ни на что не жалуется. Места всем хватает.
Папаня у нас человек с хитринкой хозяйственной. Прикинул кое-что, когда младшие родились, подсчитал прибыль-убыль, да и прикупил по соседству еще три участка. С дальним прицелом. Сыновья растут, когда-то делиться придется. Так почему бы не заложить на каждого по срубу? Говорите – в город уедут детки? Ну… старший точно из деревни никуда. Тут ему и река под боком, и работы от забора и до самой пенсии. В конце концов, не всем же менеджерами и блогерами быть, кому-то надо и хлеб выращивать, и дома строить.
В общем, соседи судят, а папаня уже первый сруб под крышу подвел. Ваське- то скоро в армию. Отслужит свое, вернется, жениться задумает – тут ему и дом готов.
- Скажете тоже, мама, -фыркает матушка. Она бабулю, свекровь свою, хоть и не обожает, но уважает. Кто бы еще ринулся пятерых деток из пеленок вытрясать, да на ножки поднимать, когда она и в декрете путем не сидела, разве что с первенцем Васькой. А так даже в роддоме, между схватками, умудрялась рабочие моменты разруливать.
- Нет, нет! Только не в колледж! Я с нашей завотделом беседовала, обещали целевое направление в институт культуры. Хоть на хоровое отделение, хоть на хореографию. Зря, что ли, столько лет сцену каблуками пробивала!
-А может, в мед? – задумчиво вертит перебинтованной рукой папаня, между делом хлебая горячие щи. – Будет в семье собственный медик, а то задрало в город с каждой царапиной мотаться.
- А может, еще куда-нибудь пусть едет, - бурчит Темыч, только что словивший от меня подзатыльник – а нечего кота вишневым вареньем травить.
-Точно! Пусть сразу во все эти… как их… едет! –отбежав подальше от стола, заорал Артурка. – Хоть драться, может, перестанет!
