Печать твоего вероломства
Книга основана на теории Г. Ньюфельда и публикациях в сообществе “Заботливая альфа»
Ночная прохлада пробралась под юбки, заставив поежиться. Какой позор! Огненные маги не чувствуют холода, нас греет тепло духа-спутника. Моя магия стихии слабела с каждой минутой, а значит и жить осталось недолго. Многие важные люди на это рассчитывают.
Я готова бороться, еще посмотрим, кто кого.
Время. Я подняла кулак, стукнула один раз сильно, следом три раза слабей, условным стуком, знакомым Грету. Сердце отчаянно билось в преддверии встречи, неужели я вновь увижу его?
Дверь бесшумно растворилась, в желтом свете лампы появился широкоплечий мужской силуэт. Я рассмотрела бархатный сюртук, черные волосы, небрежно забранные назад. Лицо оставалось в тени, а ведь я так хотела на него посмотреть...
Через мгновение, не сказав ни слова, мужчина потянулся захлопнуть дверь. Я ожидала подобного приема, даже готовилась, но все равно сердце болезненно кольнуло. Сжав зубы, всем телом бросилась в просвет и внезапно оказалась непозволительно близко к мастеру-целителю, так близко, что ощутила горячее дыхание, увидела полные гнева синие глаза.
— Ты мне нужен, Грет!
Он отпрянул на середину комнаты, словно я несла заразу. В каком-то смысле это так и было.
— Я и не сомневался, Дивия. Всегда знал, ты появишься, как только я стану тебе нужен, — холодно произнес тот, кого я любила с восемнадцати лет, уже восьмой год.
Закрыла глаза, медленно вздохнула, пытаясь подавить гнев, и все же вспыхнула, не сумев совладать с эмоциями. На плече заплясал жалкий красный огонек. С досадой смахнула его, невольно вспомнив, как раньше при ссорах с Гретом пылала белым факелом до потолка. Грет тоже внимательно наблюдал за бледным подобием былого мощного огня. С лица мастера-целителя сошло досадливое выражение, в глазах промелькнуло нечто похожее на жалость.
Пожалуй, жалость терпеть еще хуже, чем злость. Мне понадобится вся выдержка, чтобы вынести это испытание и осмелиться попросить помощи.
Отвернулась от Грета, осматриваясь.
Приемная мастера-целителя была обставлена без всяких излишеств, соответственно характеру владельца. Кушетка, застеленная белоснежной простыней, рядом аккуратная стопка свежего белья. Рукомойник новейшей технологии, оснащенный горячей водой, с заговоренной саламандрой в террариуме. Почувствовав меня, ящерка заиграла синим пламенем, приникла к стеклянной стенке.
Я подошла и бездумно погладила перегородку подле дружелюбного духа. Саламандра потерлась о пальцы, попробовала воздух длинным язычком с шишечкой на конце и отползла подальше в декоративный очаг. Даже она чувствует проклятье.
Выдержка мне изменила. Я сжала в кулак дрожащие пальцы и произнесла:
— Я умираю, Грет.
Его губы превратились в тонкую полоску, и без того резко очерченные скулы заострились, выдавая внутреннее напряжение.
— Зачем ты пришла, Дивия?
Что ж, безразличие Грета я заслужила. Пропала на пять лет, написав на прощание жалкое письмо тому, кто предложил свою руку и сердце. Грету неизвестно, что ни один день не проходил без мыслей о нем... Я заплатила за трусость слишком большую цену.
И все же он единственный, кто может подарить надежду. Избавить от проклятия, которое отсчитывало последние часы моей жизни. В глубине души я надеялась на остаток любви. Видимо, придется расставаться с иллюзиями.
— С просьбой спасти меня, — с достоинством прошептала, отворачиваясь.
— Прекрасно вижу, что тебе нужна помощь, — насмешливо произнес он, скрестив руки. — Но при чем тут я?
Умолять на коленях? Я была готова и на это, если бы надеялась, что смогу разжалобить Грета. О гордости забываешь на пороге смерти.
— На меня наслано проклятие, которое только ты в силах излечить, — ответила я, стараясь держать осанку.
— Дивия, — медленно произнес он, качая головой. — Я не знаю, чему больше поражаться: умению выбрать время для появления или тому, как сильно ты меня недооцениваешь. Что же заставляет надеяться, что не откажу? Могу дать адрес не менее успешного коллеги.
Я глубоко вздохнула, приказывая пламени на плечах утихнуть. Нет, не поверю в то, что он откажется меня вылечить. Грет, которого я помню по времени обучения в королевской академии, никогда не отказывал в помощи.
— Ты не собираешься даже взглянуть на меня? — спросила помертвевшими губами.
Под «взглянуть» я подразумевала полное обследование с использованием новейшей аппаратуры и возможностей, которыми обладал лишь дух-спутник Грета.
— Нет, — решительно ответил Грет.
— Даже зная, что тем самым подписываешь мне приговор? — уточнила я, несмотря на боль в груди. Поверить в его отказ было слишком страшно.
— Я уверен, что ты найдешь выход.
Под прямым взглядом синих глаз я невольно смешалась. Хотелось позорно сбежать и не видеть, как сильно изменился человек, который был для меня всем.
Впрочем, у меня в рукаве бфл припрятан тайный козырь.
— У меня есть, что предложить в обмен за лечение, — холодно сказала я отворачиваясь. — Я помогу тебе найти брата.
Грет напрягся, подошел ко мне, жадно вглядываясь в лицо. На мгновение я позволила себе полюбоваться его правильными чертами, вдохнуть родной запах, представить, что его губы накрывают мои. Я слишком часто мечтала об этом за годы разлуки, видимо, нечто отразилось в глазах, потому что Грет отпрянул.
— Где Адам? — хрипло спросил он.
Младший брат Грета, талантливый целитель, с особым даром врачевать души исчез три месяца назад. Вернее, тогда я впервые увидела его в стенах Цитадели. В то время я еще была в неведении по поводу ее назначения.
— Я приведу тебя к нему, Грет, но не могу обещать, что он жив.
Грет посерел, в его взгляде отразилась тоска. Он всегда присматривал за Адамом в академии, был не просто старшим братом, а почти отцом. Я тоже любила смешливого паренька с вечно растрепанной прической, он частенько увязывался за нами третьим колесом. Всеобщий любимец, он шлейфом за собой приносил радость. Не хотелось думать, что с ним сделали в Цитадели.
— Ах так, — сосредоточенно произнес Грет и надолго замолчал. — Что ж, ты меня загнала в безвыходное положение.
Он отряхнул пылинку с черного бархатного рукава и резко спросил меня:
— Дивия, ты готова к обследованию?
Я утвердительно кивнула, боясь разрешить себе надеяться. Я пришла к нему, потому что Грет стал последним шансом. Пять лет назад он был лучшим учеником академии, блестящим мастером-целителем, бриллиантом Вирессии. И обнаружив его в захудалом районе столицы, в скромной, пусть и оборудованной по новейшим технологиям лечебнице, я очень удивилась.
Грет развернулся спиной, и тут я заметила под черной курткой небольшой горб, от которого казалось, что Грет клонится в правую сторону.
Старшие Боги, храните мою душу!
На мгновение стало тяжко дышать, к глазам подступили слезы. Когда Грет исчез в подсобном помещении, я без сил опустилась в удобное кресло для пациентов и, откинув голову, посмотрела на потолок, где сливался в спирали сероватый узор, предназначенный успокаивать.
Не думала, что будет так тяжело с ним встретиться вновь. Как удар под дых.
Его горб — моих рук дело.
Я спрятала лицо в ладонях, позволив стыду затопить сердце. Нахлынули воспоминания нашей последней встречи перед долгой разлукой.
Пять лет назад мы гуляли целой толпой беззаботных студентов, сдавших последнюю сессию. Я держала за руку самого красивого и успешного парня, а он с обожанием смотрел на меня. Мы были золотой парой, и казалось, что никогда не расстанемся.
Картинки из прошлого были четкими, почти осязаемыми.
Вот Грет, весь в черном, как и подобает целителям, стройный, широкоплечий, с волосами, отпущенными на свободу. Опьяненный успехом и предвкушением каникул — мы планировали поехать к его родителям, просить разрешение на помолвку.
Вот с моих волос слетела шляпка. Ветер, словно играясь, закружил ее в потоках воздуха, алые ленты беспомощно затрепетали, широкие поля забились как крылья бабочки. Порыв воздуха, и шляпа полетела далеко вверх, зацепилась за выступ водосточной трубы на втором этаже здания магического архива.
Вот Грет ловко лезет вверх по водосточной трубе, поворачивается и шутя отдает честь, чуть приподняв уголок губ в тайной улыбке, предназначенной только мне.
Вот, словно поджидая когда мой нареченный отвлечется, ледяной порыв срывает его пальцы с желоба и швыряет Грета вниз, как поломанную куклу.
Вот он лежит ничком на каменной мостовой.
Как странно, что сердце продолжает биться, когда жизнь останавливается.
Я бегу к Грету, дрожащими пальцами дотрагиваюсь до побледневшей щеки. Слышу гул голосов, кто-то зовет на помощь. Кто-то другой, потому что я беспомощно наклоняюсь над нареченным застывшей статуей.
Нет, не буду вспоминать дальше, слишком больно. Хватит мучить себя, Дивия. Содеянного не вернуть.
Очнись, Дивия, сейчас не время предаваться воспоминаниям. Грет — лучший мастер-целитель Вирессии. Светило академии, он еще учеником возвращал больных к полноценной жизни после сложнейших травм. Неужели ты думаешь, что его дух-спутник не может избавиться от простейшего горба?
Причина в другом, Дивия.
Грет специально оставил физическое напоминание о дне, который поломал не только твою жизнь.
Я тихо застонала, не в силах совладать с эмоциями. Вместе со стыдом проснулась горечь. Все эти годы я надеялась, что он сумеет понять — на меня надавили, я сама бы никогда так не поступила. Ждала, что он сам отыщет меня. Мечтала, что когда-нибудь Грет появится, увезет меня с собой.
Огненный лев, я ведь ни на кого не смотрела все пять лет...
Я почти пришла в себя, когда в комнате появилась пожилая женщина в черном с зеленью платье помощника целителя. Она присела за стол Грета и показала жестом, куда пройти.
— Мастер-целитель ожидает вас.
Я медленно встала, расправила складки алой юбки и с достоинством направилась к полураскрытой двери. За ней обнаружился небольшой коридор с медицинским оборудованием на многочисленных стеллажах. Дальняя дверь была чуть приоткрыта, я проследовала туда.
В маленькой зеленой комнатушке хватило места лишь для кушетки, небольшой тумбочки и тусклого светильника на стене. Грет в черных перчатках, собранный и официальный, жестом предложил мне лечь.
Серебряный ключ со скрежетом повернулся в замке. Сердце зачастило от мысли, что мы наедине. Напомнила себе, что комнату заперли, потому что мастеру-целителю нельзя мешать во время осмотра, он погружается в пациента, если нарушить сосредоточенность — оба могут пострадать.
И все же не отказала себе в удовольствии медленным движением расстегнуть застежки полушубка, откинуть его в сторону, изящно присесть на кушетку... Да, я сделала это специально, потому что меня пронзило отчаяние. Мне хотелось проверить, настоящее равнодушие в глазах Грета или показное.
Зрачки мастера расширились, он наблюдал за мной тяжелым взглядом. Затем нахмурился и отвернулся.
— Не ломай комедию, Дивия, — зло бросил он.
Я повернула голову из стороны в сторону, давая огненным локонам упасть с плеч, затем легла, чуть изгибаясь, давая груди проступить сквозь тонкую ткань платья. Грет отвел глаза.
Чувственность, даже неосознанная, — часть дара магов огня. Такова природа выбравшего нас духа. Я всегда притягивала мужские взгляды, и это сводило Грета с ума, впрочем, безосновательно, для меня во всем мире существовал лишь он один.
— Что на тебя наслали? — хрипло спросил целитель.
— «Серую медузу», — бесцветным голосом ответила я, закрыв глаза.
Он промолчал. Я и сама знала, что дело плохо. Серый купол ныне колыхался над моей головой, а щупальца пронзили тело насквозь, питаясь жизненной энергией. Вырвать их можно только с мясом. Мой дух огня, Зандер, бесновался рядом, не в силах достучаться или помочь. После моей смерти он будет летать над землей в поисках новой носительницы. Знаю, ему будет немного грустно — мы неплохо проводили время вместе.
— Боги, Дивия, щупальца в двух пальцах от твоего сердца! — воскликнул Грет, проведя руками над ребрами. — Сколько ты не спала?
«Серая медуза» питается во время полного отдыха зараженного, особенно когда тот видит красочные сны. Смерть наступает за три-четыре дня. Я мчалась к Грету без роздыху неделю, успев на последнюю почтовую карету из Мирикии, уговорила птицу Рух перенести через пустыню, по ошибке от испуга подожгла ей лапы... А дальше уже через стационарный портал, отдав все захваченные в спешке деньги.
— Три дня, — сухо сказала я, не открывая глаз. Боялась увидеть приговор на лице мастера-целителя.
От «серой медузы» нет исцеления. Я надеялась на Грета потому, что его дух-спутник особенно хорошо разбирался в снах. Если кто знает, как избавиться от заразы, то только Грет.
После трех бессонных дней меня мутило, нервы были на пределе, и закрывшиеся глаза слипались сами собой, а сознание улетало в черную бездну без мыслей и чувств. О нет, только не теперь, мне нельзя сдаваться, даже лежа на мягкой постели с подушкой под головой!
Я до боли укусила израненную нижнюю губу, пытаясь вырваться из объятий сна. Услышала успокаивающий шепот Грета:
— Тише, Дивия, засыпай, я рядом.
Мне даже показалось, что кровать прогнулась под тяжестью его тела. Я выдохнула и со всхлипом повернулась к нему, спрятала голову на груди. Но не уверена, было ли это сном или явью.
Мы стоим на кромке вулкана, внутри жерла кипящим варевом бурлит лава, лопаются на поверхности алые пузыри, веером разлетаются огненные брызги. Грет обнимает меня, но разглядывает огонь, в глазах сосредоточенность.
Я смотрю на него, и в душе тепло, словно я вернулась домой. Словно все пять лет мне было невыносимо, до дрожи холодно, и вот я нашла свой личный источник тепла.
Что ты со мной сделал, Грет? Почему я так и не смогла забыть тебя, сколько бы не пыталась?
А потом, словно деревяшка в озере, с самого дна сознания на поверхность всплыла одна мысль.
Это сон. Мне нельзя спать! Я умираю во сне!
Щупальца медузы проникают в расслабленные сном мышцы, ищут свою добычу — бьющееся сердце.
Грет — иллюзия, и если хочу жить, мне нужно отсюда выбраться.
Я резко отталкиваю мастера-целителя, пружиню ногами и взмываю вверх. Пьянящее ощущение полета, ветра на щеках, легкости во всем теле. Я лечу как птица, свободная и смелая. Зависаю над тропическим островом изумрудной зелени, посреди лазоревого океана, наслаждаясь последней каплей хмельной радости.
И стремительно лечу в самое жерло вулкана, туда, где огонь, от которого во сне дух-спутник не сможет защитить.
Лучший способ проснуться — умереть во сне.
Оставшийся наверху на кромке вулкана Грет тихо шепчет, но почему-то я отчетливо слышу каждое слово:
— Даже во сне ты убегаешь от меня.
Советник Сандерс наградил меня «Серой медузой» в оплату за пять лет труда на благо короны. Как наставник и прямой начальник, советник был осведомлен о моих сильных и слабых сторонах. Он выбрал самое действенное проклятие, чтобы наверняка избавиться от той, что знала слишком много.
Сандерс не ожидал, что неспособная к менталистике огненная магиня научится осознавать себя во снах.
Сновидения — тонкая и опасная материя, на которую с древних времен зарились желающие власти Лишь с появлением духов-спутников путешествовать по чужим снам стало возможно, пусть и не безопасно.
Книга основана на теории Г. Ньюфельда и публикациях в сообществе “Заботливая альфа»
Глава 1. Возвращение блудной возлюбленной
Ночная прохлада пробралась под юбки, заставив поежиться. Какой позор! Огненные маги не чувствуют холода, нас греет тепло духа-спутника. Моя магия стихии слабела с каждой минутой, а значит и жить осталось недолго. Многие важные люди на это рассчитывают.
Я готова бороться, еще посмотрим, кто кого.
Время. Я подняла кулак, стукнула один раз сильно, следом три раза слабей, условным стуком, знакомым Грету. Сердце отчаянно билось в преддверии встречи, неужели я вновь увижу его?
Дверь бесшумно растворилась, в желтом свете лампы появился широкоплечий мужской силуэт. Я рассмотрела бархатный сюртук, черные волосы, небрежно забранные назад. Лицо оставалось в тени, а ведь я так хотела на него посмотреть...
Через мгновение, не сказав ни слова, мужчина потянулся захлопнуть дверь. Я ожидала подобного приема, даже готовилась, но все равно сердце болезненно кольнуло. Сжав зубы, всем телом бросилась в просвет и внезапно оказалась непозволительно близко к мастеру-целителю, так близко, что ощутила горячее дыхание, увидела полные гнева синие глаза.
— Ты мне нужен, Грет!
Он отпрянул на середину комнаты, словно я несла заразу. В каком-то смысле это так и было.
— Я и не сомневался, Дивия. Всегда знал, ты появишься, как только я стану тебе нужен, — холодно произнес тот, кого я любила с восемнадцати лет, уже восьмой год.
Закрыла глаза, медленно вздохнула, пытаясь подавить гнев, и все же вспыхнула, не сумев совладать с эмоциями. На плече заплясал жалкий красный огонек. С досадой смахнула его, невольно вспомнив, как раньше при ссорах с Гретом пылала белым факелом до потолка. Грет тоже внимательно наблюдал за бледным подобием былого мощного огня. С лица мастера-целителя сошло досадливое выражение, в глазах промелькнуло нечто похожее на жалость.
Пожалуй, жалость терпеть еще хуже, чем злость. Мне понадобится вся выдержка, чтобы вынести это испытание и осмелиться попросить помощи.
Отвернулась от Грета, осматриваясь.
Приемная мастера-целителя была обставлена без всяких излишеств, соответственно характеру владельца. Кушетка, застеленная белоснежной простыней, рядом аккуратная стопка свежего белья. Рукомойник новейшей технологии, оснащенный горячей водой, с заговоренной саламандрой в террариуме. Почувствовав меня, ящерка заиграла синим пламенем, приникла к стеклянной стенке.
Я подошла и бездумно погладила перегородку подле дружелюбного духа. Саламандра потерлась о пальцы, попробовала воздух длинным язычком с шишечкой на конце и отползла подальше в декоративный очаг. Даже она чувствует проклятье.
Выдержка мне изменила. Я сжала в кулак дрожащие пальцы и произнесла:
— Я умираю, Грет.
Его губы превратились в тонкую полоску, и без того резко очерченные скулы заострились, выдавая внутреннее напряжение.
— Зачем ты пришла, Дивия?
Что ж, безразличие Грета я заслужила. Пропала на пять лет, написав на прощание жалкое письмо тому, кто предложил свою руку и сердце. Грету неизвестно, что ни один день не проходил без мыслей о нем... Я заплатила за трусость слишком большую цену.
И все же он единственный, кто может подарить надежду. Избавить от проклятия, которое отсчитывало последние часы моей жизни. В глубине души я надеялась на остаток любви. Видимо, придется расставаться с иллюзиями.
— С просьбой спасти меня, — с достоинством прошептала, отворачиваясь.
— Прекрасно вижу, что тебе нужна помощь, — насмешливо произнес он, скрестив руки. — Но при чем тут я?
Умолять на коленях? Я была готова и на это, если бы надеялась, что смогу разжалобить Грета. О гордости забываешь на пороге смерти.
— На меня наслано проклятие, которое только ты в силах излечить, — ответила я, стараясь держать осанку.
— Дивия, — медленно произнес он, качая головой. — Я не знаю, чему больше поражаться: умению выбрать время для появления или тому, как сильно ты меня недооцениваешь. Что же заставляет надеяться, что не откажу? Могу дать адрес не менее успешного коллеги.
Я глубоко вздохнула, приказывая пламени на плечах утихнуть. Нет, не поверю в то, что он откажется меня вылечить. Грет, которого я помню по времени обучения в королевской академии, никогда не отказывал в помощи.
— Ты не собираешься даже взглянуть на меня? — спросила помертвевшими губами.
Под «взглянуть» я подразумевала полное обследование с использованием новейшей аппаратуры и возможностей, которыми обладал лишь дух-спутник Грета.
— Нет, — решительно ответил Грет.
— Даже зная, что тем самым подписываешь мне приговор? — уточнила я, несмотря на боль в груди. Поверить в его отказ было слишком страшно.
— Я уверен, что ты найдешь выход.
Под прямым взглядом синих глаз я невольно смешалась. Хотелось позорно сбежать и не видеть, как сильно изменился человек, который был для меня всем.
Впрочем, у меня в рукаве бфл припрятан тайный козырь.
— У меня есть, что предложить в обмен за лечение, — холодно сказала я отворачиваясь. — Я помогу тебе найти брата.
Грет напрягся, подошел ко мне, жадно вглядываясь в лицо. На мгновение я позволила себе полюбоваться его правильными чертами, вдохнуть родной запах, представить, что его губы накрывают мои. Я слишком часто мечтала об этом за годы разлуки, видимо, нечто отразилось в глазах, потому что Грет отпрянул.
— Где Адам? — хрипло спросил он.
Младший брат Грета, талантливый целитель, с особым даром врачевать души исчез три месяца назад. Вернее, тогда я впервые увидела его в стенах Цитадели. В то время я еще была в неведении по поводу ее назначения.
— Я приведу тебя к нему, Грет, но не могу обещать, что он жив.
Грет посерел, в его взгляде отразилась тоска. Он всегда присматривал за Адамом в академии, был не просто старшим братом, а почти отцом. Я тоже любила смешливого паренька с вечно растрепанной прической, он частенько увязывался за нами третьим колесом. Всеобщий любимец, он шлейфом за собой приносил радость. Не хотелось думать, что с ним сделали в Цитадели.
— Ах так, — сосредоточенно произнес Грет и надолго замолчал. — Что ж, ты меня загнала в безвыходное положение.
Он отряхнул пылинку с черного бархатного рукава и резко спросил меня:
— Дивия, ты готова к обследованию?
Я утвердительно кивнула, боясь разрешить себе надеяться. Я пришла к нему, потому что Грет стал последним шансом. Пять лет назад он был лучшим учеником академии, блестящим мастером-целителем, бриллиантом Вирессии. И обнаружив его в захудалом районе столицы, в скромной, пусть и оборудованной по новейшим технологиям лечебнице, я очень удивилась.
Грет развернулся спиной, и тут я заметила под черной курткой небольшой горб, от которого казалось, что Грет клонится в правую сторону.
Старшие Боги, храните мою душу!
На мгновение стало тяжко дышать, к глазам подступили слезы. Когда Грет исчез в подсобном помещении, я без сил опустилась в удобное кресло для пациентов и, откинув голову, посмотрела на потолок, где сливался в спирали сероватый узор, предназначенный успокаивать.
Не думала, что будет так тяжело с ним встретиться вновь. Как удар под дых.
Его горб — моих рук дело.
Я спрятала лицо в ладонях, позволив стыду затопить сердце. Нахлынули воспоминания нашей последней встречи перед долгой разлукой.
Пять лет назад мы гуляли целой толпой беззаботных студентов, сдавших последнюю сессию. Я держала за руку самого красивого и успешного парня, а он с обожанием смотрел на меня. Мы были золотой парой, и казалось, что никогда не расстанемся.
Картинки из прошлого были четкими, почти осязаемыми.
Вот Грет, весь в черном, как и подобает целителям, стройный, широкоплечий, с волосами, отпущенными на свободу. Опьяненный успехом и предвкушением каникул — мы планировали поехать к его родителям, просить разрешение на помолвку.
Вот с моих волос слетела шляпка. Ветер, словно играясь, закружил ее в потоках воздуха, алые ленты беспомощно затрепетали, широкие поля забились как крылья бабочки. Порыв воздуха, и шляпа полетела далеко вверх, зацепилась за выступ водосточной трубы на втором этаже здания магического архива.
Вот Грет ловко лезет вверх по водосточной трубе, поворачивается и шутя отдает честь, чуть приподняв уголок губ в тайной улыбке, предназначенной только мне.
Вот, словно поджидая когда мой нареченный отвлечется, ледяной порыв срывает его пальцы с желоба и швыряет Грета вниз, как поломанную куклу.
Вот он лежит ничком на каменной мостовой.
Как странно, что сердце продолжает биться, когда жизнь останавливается.
Я бегу к Грету, дрожащими пальцами дотрагиваюсь до побледневшей щеки. Слышу гул голосов, кто-то зовет на помощь. Кто-то другой, потому что я беспомощно наклоняюсь над нареченным застывшей статуей.
Нет, не буду вспоминать дальше, слишком больно. Хватит мучить себя, Дивия. Содеянного не вернуть.
Очнись, Дивия, сейчас не время предаваться воспоминаниям. Грет — лучший мастер-целитель Вирессии. Светило академии, он еще учеником возвращал больных к полноценной жизни после сложнейших травм. Неужели ты думаешь, что его дух-спутник не может избавиться от простейшего горба?
Причина в другом, Дивия.
Грет специально оставил физическое напоминание о дне, который поломал не только твою жизнь.
Я тихо застонала, не в силах совладать с эмоциями. Вместе со стыдом проснулась горечь. Все эти годы я надеялась, что он сумеет понять — на меня надавили, я сама бы никогда так не поступила. Ждала, что он сам отыщет меня. Мечтала, что когда-нибудь Грет появится, увезет меня с собой.
Огненный лев, я ведь ни на кого не смотрела все пять лет...
Я почти пришла в себя, когда в комнате появилась пожилая женщина в черном с зеленью платье помощника целителя. Она присела за стол Грета и показала жестом, куда пройти.
— Мастер-целитель ожидает вас.
Я медленно встала, расправила складки алой юбки и с достоинством направилась к полураскрытой двери. За ней обнаружился небольшой коридор с медицинским оборудованием на многочисленных стеллажах. Дальняя дверь была чуть приоткрыта, я проследовала туда.
В маленькой зеленой комнатушке хватило места лишь для кушетки, небольшой тумбочки и тусклого светильника на стене. Грет в черных перчатках, собранный и официальный, жестом предложил мне лечь.
Серебряный ключ со скрежетом повернулся в замке. Сердце зачастило от мысли, что мы наедине. Напомнила себе, что комнату заперли, потому что мастеру-целителю нельзя мешать во время осмотра, он погружается в пациента, если нарушить сосредоточенность — оба могут пострадать.
И все же не отказала себе в удовольствии медленным движением расстегнуть застежки полушубка, откинуть его в сторону, изящно присесть на кушетку... Да, я сделала это специально, потому что меня пронзило отчаяние. Мне хотелось проверить, настоящее равнодушие в глазах Грета или показное.
Зрачки мастера расширились, он наблюдал за мной тяжелым взглядом. Затем нахмурился и отвернулся.
— Не ломай комедию, Дивия, — зло бросил он.
Я повернула голову из стороны в сторону, давая огненным локонам упасть с плеч, затем легла, чуть изгибаясь, давая груди проступить сквозь тонкую ткань платья. Грет отвел глаза.
Чувственность, даже неосознанная, — часть дара магов огня. Такова природа выбравшего нас духа. Я всегда притягивала мужские взгляды, и это сводило Грета с ума, впрочем, безосновательно, для меня во всем мире существовал лишь он один.
— Что на тебя наслали? — хрипло спросил целитель.
— «Серую медузу», — бесцветным голосом ответила я, закрыв глаза.
Он промолчал. Я и сама знала, что дело плохо. Серый купол ныне колыхался над моей головой, а щупальца пронзили тело насквозь, питаясь жизненной энергией. Вырвать их можно только с мясом. Мой дух огня, Зандер, бесновался рядом, не в силах достучаться или помочь. После моей смерти он будет летать над землей в поисках новой носительницы. Знаю, ему будет немного грустно — мы неплохо проводили время вместе.
— Боги, Дивия, щупальца в двух пальцах от твоего сердца! — воскликнул Грет, проведя руками над ребрами. — Сколько ты не спала?
«Серая медуза» питается во время полного отдыха зараженного, особенно когда тот видит красочные сны. Смерть наступает за три-четыре дня. Я мчалась к Грету без роздыху неделю, успев на последнюю почтовую карету из Мирикии, уговорила птицу Рух перенести через пустыню, по ошибке от испуга подожгла ей лапы... А дальше уже через стационарный портал, отдав все захваченные в спешке деньги.
— Три дня, — сухо сказала я, не открывая глаз. Боялась увидеть приговор на лице мастера-целителя.
От «серой медузы» нет исцеления. Я надеялась на Грета потому, что его дух-спутник особенно хорошо разбирался в снах. Если кто знает, как избавиться от заразы, то только Грет.
После трех бессонных дней меня мутило, нервы были на пределе, и закрывшиеся глаза слипались сами собой, а сознание улетало в черную бездну без мыслей и чувств. О нет, только не теперь, мне нельзя сдаваться, даже лежа на мягкой постели с подушкой под головой!
Я до боли укусила израненную нижнюю губу, пытаясь вырваться из объятий сна. Услышала успокаивающий шепот Грета:
— Тише, Дивия, засыпай, я рядом.
Мне даже показалось, что кровать прогнулась под тяжестью его тела. Я выдохнула и со всхлипом повернулась к нему, спрятала голову на груди. Но не уверена, было ли это сном или явью.
***
Мы стоим на кромке вулкана, внутри жерла кипящим варевом бурлит лава, лопаются на поверхности алые пузыри, веером разлетаются огненные брызги. Грет обнимает меня, но разглядывает огонь, в глазах сосредоточенность.
Я смотрю на него, и в душе тепло, словно я вернулась домой. Словно все пять лет мне было невыносимо, до дрожи холодно, и вот я нашла свой личный источник тепла.
Что ты со мной сделал, Грет? Почему я так и не смогла забыть тебя, сколько бы не пыталась?
А потом, словно деревяшка в озере, с самого дна сознания на поверхность всплыла одна мысль.
Это сон. Мне нельзя спать! Я умираю во сне!
Щупальца медузы проникают в расслабленные сном мышцы, ищут свою добычу — бьющееся сердце.
Грет — иллюзия, и если хочу жить, мне нужно отсюда выбраться.
Я резко отталкиваю мастера-целителя, пружиню ногами и взмываю вверх. Пьянящее ощущение полета, ветра на щеках, легкости во всем теле. Я лечу как птица, свободная и смелая. Зависаю над тропическим островом изумрудной зелени, посреди лазоревого океана, наслаждаясь последней каплей хмельной радости.
И стремительно лечу в самое жерло вулкана, туда, где огонь, от которого во сне дух-спутник не сможет защитить.
Лучший способ проснуться — умереть во сне.
Оставшийся наверху на кромке вулкана Грет тихо шепчет, но почему-то я отчетливо слышу каждое слово:
— Даже во сне ты убегаешь от меня.
***
Советник Сандерс наградил меня «Серой медузой» в оплату за пять лет труда на благо короны. Как наставник и прямой начальник, советник был осведомлен о моих сильных и слабых сторонах. Он выбрал самое действенное проклятие, чтобы наверняка избавиться от той, что знала слишком много.
Сандерс не ожидал, что неспособная к менталистике огненная магиня научится осознавать себя во снах.
Сновидения — тонкая и опасная материя, на которую с древних времен зарились желающие власти Лишь с появлением духов-спутников путешествовать по чужим снам стало возможно, пусть и не безопасно.