Глава. 1
– Однажды кто–то сказал, что вся история человечества – это путь от грязи к божественности… – Юнг замер на полушаге и покосился на нас, проверяя, достаточно ли внимательно мы следим за ходом его начальственной мысли.
Мы сделали вид, что прилежно слушаем, и он продолжил удовлетворенный.
– И вот прихожу я сегодня в лабораторию и что же вижу? – Он обвел собравшихся своим любимым сокрушающим взглядом, мы, как обычно, послушно сокрушились, как обычно, почти все.
– Так что же ты видишь? – Айя просто неподражаема в своей непосредственности, сидит, такая восторженная, хлопает синими глазками, выражая живейший интерес, наверное, даже сама не до конца понимает, интересуется ли она всерьез, или просто дразнит старшего в экспедиции.
Вообще–то Айя мне нравится: она красивая, умная. Ну, ещё бы – надежный товарищ, хороший друг и вообще правильная девчонка, своя в доску, с такой не то, что в дальнюю экспедицию, с ней и диплом написать, и в Интернет выйти можно. Вот только и дипломы, и парни ей до фени, а Интернет… чур меня!
Я не суеверно, а традиции для, постучал себе по лбу за неимением ничего более деревянного в радиусе нескольких сотен парсек, нашёл, о чем думать на ночь, об Интернете!
– Так вот, – продолжал Юнг, – что я вижу: настройки десципатора сбиты, и весь модуль в пыли. – Ему, наконец, надоело бегать по кубрику, и он рухнул в кресло, всем видом демонстрируя экзистенциальную усталость. – Ну, и что это было?
– Скорлупа йуглянс рэгиа, – Ким поправил на переносице очки без стекол, – примерно два кило.
Юнг молитвенно воздел руки к потолку:
– То есть вы чистили орехи… десципатором…
– Грецкие, – уточнила Айя.
– Есть письменные источники, указывающие на то, что у древних ученых существовал обычай колоть орехи микроскопом, – пояснил Ким. – Микроскопы у нас для этого неподходящие, слишком легкие, но мы решили, что дух традиции важнее её буквы. Мы хотели всё убрать…
– Но Борик чихнул, – сдала меня старший помошник командира.
– Кстати, Айя, – я сидел сбоку, а потому видел, как Юнг медленно, будто древний человек огнестрельное оружие, тащит из кармана указующий перст, – ладно эти… – он замялся, подбирая определение. Но ему быстро стало лень, – эти, но ты-то, как тебя-то… – он, наконец, выстрелил в неё указательным пальцем, но Айя, как обычно, ловко ушла с траектории атаки, так что теперь палец глупо смотрел куда-то в сторону от неё. Юнг это заметил и поспешил спрятать руку в карман.
– Риски были в зеленой зоне допустимого диапазона, к тому же это традиция, – очень серьёзно ответила девушка.
– Действительно? – Юнг немного успокоился, а затем и вовсе расплылся в широкой и искренней улыбке. – Ну, традиции у нас, в планетарном десанте, дело святое, вот только пыль… – он помолчал и заговорщически подмигнул. – А знаете, какая ещё была традиция у древних, когда десантом называли солдат, а не ученых? – он приосанился, сладко зажмурился, и, смакуя каждую букву, произнёс: – У Б О Р К А, сим объявляю парко - хозяйственный день. В библиотеке найдете шаблоны инвентаря для фабрикатора и инструкции по применению.
– Это что, – Ким потер глаза прямо сквозь очки, – руками? Тряпка, швабра, веник, как в древности? – Тут до него совсем дошло, и он скис.
Юнг ответил ему лишь доброй отеческой улыбкой.
Глава. 2
Всё-таки фабрикатор – отличная вещь: отправил шаблончик из глобальной библиотеки – крошечные машинки засуетились, потаскали туда-сюда атомы рабочей массы из картриджа, и хоп – уже лежит готовая вещь. Так-то можно хоть из грязи что угодно сделать. Одни атомы разбираются, новые собираются, хоть золото, хоть платину делай. Вот только долго это и фонит потом, чистить нужно. Вот сейчас мы достаем швабры и новенькие тряпки из стационарного фабрикатора, а так-то по сути вся наша станция – это колоссальный фабрикатор с жилым пространством для команды биоинженеров из корпуса планетарного десанта. Мы тут, чтобы вы знали, не погулять приехали – мы целую планетарную экосистему распечатываем, на всей планете сразу. Ага! Круто, да? Система, правда, по большей части автоматическая, чтобы управлять таким проектом вручную, нужна целая армия спецов, слишком большой объем информации, да и, положа руку на сердце, настоящий десантник - биоинженер здесь один Юнг, он хоть молодой, но уже заслуженный, потому ему нас студентов - практикантов и доверили. Нас – это меня и Кима, а Айя, ну, как бы это сказать, она совсем другое дело.
Я залюбовался тем, как Айя орудует веником, легко балансируя на вытянутых носочках, словно струна, тонкая, изящная, волосы, обычно водопадом спадающие на плечи, сейчас для удобства заплетены в две милые косички, и от этого она вся такая девчонка - девчонка… Глупое определение, но я так вижу. Интересно, сколько ей лет на самом деле?
Ким проследил за моим взглядом, понимающе похлопал по плечу и со вздохом вручил совок, не иначе как в утешение.
Я нагнулся, мокрым веником наметая на совок пыль, и вот тут-то оно и случилось.
Станцию накрыл оглушительный вой сигнала тревоги, а затем, перекрывая её, – грохот. Пол подпрыгнул и ударил по ногам, взметая в воздух миллионы легчайших частиц пыли, в которую десципатор превратил ореховую скорлупу.
Я полетел на пол, ударившись обо что-то боком, от удара из легких вышибло большую часть воздуха, но я сумел сдержать рефлекторную попытку вдохнуть. Плотно зажмурив глаза, в которые всё-таки успела попасть пыль, я на ощупь пытался сориентироваться, но все предметы упорно не желали находиться на своих местах. Я полз, ощупывая всё подряд, уже догадываясь, что ползу, вероятно, прочь от выхода, и совсем скоро всё-таки должен буду сделать вдох, как вдруг чья-то рука схватила меня за ворот комбеза и быстро потащила. Я расслабился, стараясь стать максимально удобным грузом. Меня аккуратно положили на пол, и раздался тихий, но знакомый звук закрывшейся двери. Я решился сделать вдох. Воздух был чист, легкие не обожгло болью, и я рискнул осмотреться.
Обнаружил я себя аккуратно сложенным под стеночкой напротив входа в лабораторию. Рядом Айя мутузит перекинутого через одну руку Кима по спине. Ким не сопротивляется, и это настораживает. Боковым зрением вижу, как сменяют друг друга группы пиктограмм – это от адреналинового всплеска развернулся интерфейс сомы – я с Юнгом на спор ее свернул, чтобы приблизиться к тому восприятию мира, какое было у древних. Подумав, отсылаю мозгу базы запрос на полный отчёт. Жду подозрительно долго, почти две секунды, передо мной открывается окно, в центре которого испещренная стрелочками и примечаниями развернутая схема произошедшего – и я забываю вдохнуть. Поворачиваюсь туда, где оживлённый нежными Айиными тумаками Ким, надсадно кашляя и отплёвываясь, выбивает из легких остатки пыли, и встречаюсь взглядом с девушкой. Нет смысла спрашивать, видела ли она отчет.
Я хочу произнести всего одно слово, почему-то сейчас мне приходится буквально выталкивать его усилием воли, но всё же я справлюсь и задаю этот вопрос:
– Контакт?
Глава. 3
Я уже представляю, как лет через сто, буду сидеть перед восторженно притихшими школьниками и рассказывать им о том, как после долгих безрезультатных поисков человечество, почти потерявшее надежду, почти поверившее в своё одиночество, встретило, наконец, братьев по разуму…
Но Айя разбивает мои фантазии видеорядом с наружной камеры, где сквозь поднятую посадкой пыль и пепел мха, покрывающего сейчас ровным ковром всю планету, отлично видны два хищного вида челнока. Ну, наверное, челнока… и на их бортах белые трехзначные номера, совершенно знакомыми и привычными арабо-индийскими цифрами.
– Человечков не будет, – пробормотал пришедший в себя Ким. Видимо, тоже оценил.
Тут тревожно мигнул значок связи с орбитальным спутником. И по тому, как подобралась Айя, я понял, что всё серьёзно.
– Они его обстреливают! – в коридор ворвался, размахивая зубной щеткой, как маршальским жезлом, взъерошенный Юнг, в одном носке и с полотенцем на шее. – Представляете, они его обстреливают, натурально!
Представлять не было необходимости. Маленький универсальный спутник висел на геостационарной орбите над базой и вёл прямую трансляцию разворачивающегося сражения. Огромный корабль, просто до глупости огромный, километров тридцать от носа до кормы, ведёт массированный обстрел одинокого спутника…
– Чем это они швыряются? – Ким и сам отлично знал ответ из телеметрии, но поверить в такой чудовищный фарс было действительно сложно.
– Открыть огонь на поражение, даже не попытавшись поговорить, в космосе, здесь, на самом фронтире обживаемой вселенной, и чем – неуправляемыми вольфрамовыми болванками!
– Они сумасшедшие, – сделал я печальный вывод.
С очевидным никто спорить не стал, только Айя посмотрела в сторону закрытого теперь гермощитом окна, напоминая, что эти сумасшедшие уже совсем рядом.
Глава. 4
– Старпом, анализ! – Юнг уже преобразился, собранный, серьёзный, командир, одним словом, даже черты лица как будто стали жестче.
Айя замирает на долю секунды и с застывшим неподвижно, враз опустевшим взглядом, выдает одной длинной очередью.
– Три минуты назад рядом со станцией экспериментальной биоинженерии корпуса планетарного десанта планеты ГМП – сорок два восемьсот двадцать четыре - бис совершили посадку два малых корабля неизвестной конструкции, по косвенным данным – десантные боты с маркировкой, предполагающей принадлежность их к земной цивилизации. Одновременно с этим, на орбите неизвестный крупный корабль атаковал универсальный исследовательский спутник массированным огнём, вероятнее всего, из рельсотронов. На данный момент опасности для спутника нет, противометеоритная десципационная защита отлично справляется с таким типом воздействия. В составе крупного корабля обнаружено большое количество малых аналогичных тем, что приземлились. Предварительный анализ дизайна позволяет сделать вывод об общей примитивности использованных технологий и, одновременно с этим, о преимущественно их военном назначении. В контакт не вступают, настроены агрессивно. В библиотеке чертежей корабля такого типа нет. Но из анализа всей имеющейся на данный момент информации с вероятностью в восемьдесят два процента можно сделать предположение о принадлежности данного корабля к эпохе последней тирании. Система раннего обнаружения рассчитана на поиск опасных метеоритов и природных аномалий, гости, вероятно, используют маскировочные системы, во время тирании их использовали очень активно, но технология морально устарела века назад, если знать, что искать, обнаружить их не будет проблемой. Я уже внесла поправки.
– Морщусь, мне каждый раз до ужаса больно смотреть на Айю, когда она вот так… но наваждение спало, она ожила, встрепенулась, и вдруг очень странным, будто извиняющимся взглядом посмотрела на меня. И я понял, что она знает, и что ей тоже очень жаль, что я видел это. Я посмотрел на остальных. Ким смотрел на Юнга молчаливо осуждающим взглядом, а Юнг, удивленно и только сейчас понимающе, – то на меня, то на Айю.
– Так, ладно, – он решительно махнул рукой.– Вы в лабораторию и сидите там, а я буду устанавливать контакт.
– Но риски…– начал было Ким, от волнения сорвав очки.
– Сходи в Интернет, – грубо прервал его Юнг, и Кима явственно передёрнуло от неожиданности. – в чрезвычайной ситуации приказы командира не обсуждаются. Если что, за главного – Бор, – Айя понимающе кивнула. – Ребята,– смягчил он тон, – вы понимаете, если это действительно один из ковчегов последней тирании, мы обязаны их спасти.
И мы знали, что он прав. В корпусе планетарного десанта был довольно короткий список непререкаемых правил: второе правило предписывало жесткий биоконтроль на всех этапах работ, первое правило в случае чрезвычайной ситуации возлагало на командира всю полноту ответственности, но было ещё правило, главенствующее над остальными, правило номер ноль…
– Человек превыше всего, – тихо произнесла Айя.
Глава. 5
И мы пошли. А потом сидели и смотрели, как на объёмной картинке маленькая фигурка Юнга покинула станцию, и прямо так, без защиты, направилась к мрачным гостям. Юнга потом ждёт карантин в режиме непрерывного сканирования, особенно, если контакт удастся, но демонстрация мирных намерений сейчас значительно важнее, да и не обнаружено ещё заразы, от которой не защитила бы сома.
А мы сидим в лаборатории, в самой защищенной части станции, способной выдержать прямое попадание метеорита, размером с футбольное поле, или обстрел вольфрамовыми чушками… а ещё здесь есть десципатор.
– Это неправильно – заявил Ким, – мы тут, а он там.
На голограмме маленькая фигурка остановилась перед гостями из тёмного прошлого и осторожно развела пустые руки. В одном из кораблей медленно открылся люк, опустился на обгоревшую землю и из темного зева древнего хищника высыпались фигуры в черной броне, всего четверо, но оружие, направленное на безоружного человека, недвусмысленный сигнал.
– Да, ну, что они творят? – не выдержал я, – ладно, спутник пытались сбить, ладно бы, у них даже получилось, но оружием в человека, в живого!
– Они сумасшедшие, – печально повторила мои недавние слова Айя.
– Десципатор, – выдал я внезапно пришедшую в голову мысль.
– Сможешь аккуратно? – Поддержал меня Ким.
Айя задумалась.
– Если это действительно ковчег последней тирании, который всё это время летел на релятивистских скоростях, у них нет сомы – выдала она наконец.
Мы с Кимом понимающе переглянулись.
Десципация – это, знаете, очень удобная штука: контролируемо разрываются устойчивые связи между атомами, можно и на субатомном уровне разрывать. Но, опять же, фонит. В общем, десципатор – это вещь, хочешь – орехи чистишь, а хочешь – дезинтегрируешь до уровня излучения древние артиллеристские снаряды. Вот только процесс этот по самому своему определению несколько нестабилен. Бывает так, что начинается цепная реакция. Вот у Кима фалангу растворило по неаккуратности, когда орехи чистили, но ничего, уже отросла, ходит весь такой загорелый с белым пятном на указательном пальце, как в напёрстке. А у этих сомы точно нет, они, судя по тому, что полагаются на огнестрел, о соме даже не догадываются.
Тем временем черные подхватили Юнга под руки и буквально втащили его внутрь своего корабля. Люк за ними закрылся.
– Контакт, – прошептала Айя.
В Интернет такой контакт – подумал я.
– И что теперь делать? – озвучил общую мысль Ким, почему-то уставившись на меня. И тут я вспомнил, что уходя, Юнг оставил меня за старшего, Айя, конечно, – старший помощник, но командовать не может, есть на то какие то очень старые протоколы.
Я задумчиво посмотрел на голограмму, где изображение места посадки сменилось трансляцией с правого глазного нерва Юнга. Сейчас была видна только металлическая стена, к которой его прижали. Изображение периодически моргало, когда на глазное яблоко накатывало утыканное частоколом ресниц веко. Точно такую же картинку со всеми текущими отчетами, несомые тонким ручейком квазитахионов через короткоживущие червоточины сейчас должны получать на Земле, в Киркинитиде, в координационном центре десанта, и вообще странно, что они до сих пор не вышли на связь.
Глава. 6
Перед глазами всплывает сообщение от Юнга – ему тоже интересно, почему молчит центр.
