- Так, Ланка, ну-ка, быстро, взяла себя за жабры, через час выезжаю за тобой! – в трубке раздался командный голос Наташки, моей боевой подруги, которая не оставила меня даже после свадьбы и рождения мелкого. В смысле, она вышла замуж и родила. Я-то до сих пор в девках ходила, если не считать полтора года недоразумения, которое и браком-то не назвать. Точнее, как раз назвать. Только в прямом смысле.
- Натали, я не хочу никуда ехать! Я там никого не знаю, и опять все семейные будут! – заныла я. – Ну дай хоть один Новый Год спокойно встретить!
- Не ссать! – грозно оборвала подруга. – Мне все вот эти твои страхи до задницы, Ланка! Как черепаха, прячешься дома! И там не только семейные будут, Мамонтовы обещались друга привести своего, и у Клевиных троюродный Светкин брат приехал! Так что быстро, марафет навести, лицо нарисовать, бельё посексуальнее надеть, и ждать меня!
И она отключилась, даже не дослушав мои возражения. Я с раздражением уставилась на трубку: вот коза! Я уже намылилась всласть погрустить в обнимку с бутылкой шампанского и обожраться домашних суши, а она весь кайф обламывает! С Наташки станется собственноручно натянуть на меня одежду и сделать макияж, если я не буду готова к приезду. Так что, отшвырнув телефон на диван, я заметалась по квартире, вцепившись в волосы. Хорошо ещё, помылась утром, и волосы высохли, завившись игривыми кудряшками без всяких бигуди и плоек. Натали всегда завидовала моим локонам, а я прохладно к ним относилась – классика жанра. Так, ладно. Запинав панический страх перед незнакомыми людьми подальше – всё равно не поможет, Натусик мужу пальчиком на меня укажет, и он послушно схватит меня в охапку и снесёт вниз, - я зарылась в шкаф. Да, муж у Натали – высокий двухметровый красавец-шатен, который до безумия обожает супругу и сына, и готов сделать для них, что угодно. Подруженция выдрессировала его так, что благоверный никогда с ней не спорит. Ага, попробовал бы…
Поминая Наташку незлым, тихим словом, я извлекла из недр полки кружевной комплект цвета шампанского, он отлично оттенял мою от природы смуглую кожу. Да, да, Цветковская обязательно проверит и это. К белью прилагалось платье-футляр на тонких лямках, оттенок – слоновая кость. Рудиментарный остаток от свадебного платья, выкидывать жалко было, а в ателье сбацали такой вот коктейльный вариант. То, что поводов надеть его в год выдавалось один-два раза, уже дело десятое… Когда в дверь раздался звонок, я была готова. Наташка кинула меня внимательным взглядом, шагнула через порог, и скомандовала:
- Так, что под низом?
Пришлось покорно продемонстрировать.
- Отлично, Ланчик, - она победно улыбнулась. – И да, ещё одно. Сегодня ты отступаешь от своего правила больше двух бокалов не пить.
- Нашатка!!! – возопила я, потрясённо воззрившись на подругу. – Ты соображаешь?!
- Соображаю, - небрежно кивнула она. – Похмелья у тебя нет, пьянеешь ты с трудом, память не отшибает, здорово же!
Я мрачно засопела, и сдёрнула с вешалки пуховик.
- Наташка, я ж с алкоголя неадекватной становлюсь, тебе ли не знать, - буркнула, застегнув молнию.
- Вот я и хочу, дорогая моя, чтобы ты хотя бы в Новый Год тормоза отпустила, и усыпила свои многочисленные страхи и тараканы, - ласково улыбнулась Наташка и покровительственно похлопала меня по щеке. – Так, замшевые сапоги, быстро. На машине едем.
Демонстративный стон не помог, пришлось надевать указанную обувь на сумасшедшем каблуке. Ладно, всё равно дома сниму, а тут только до машины дойти.
…Праздновали в огромной пятикомнатной хате Мамонтовых – детей уложили в детской, в самой дальней комнате, а сами веселились вовсю в почти двадцатиметровой гостиной. Процесс представления меня другу и троюродному брату я почти не запомнила, потому что стояла, как школьница, опустив глазки в пол. Один, кажется, Дима, второй Степан. Пробормотав стандартное приветствие, я юркнула в комнату, и занялась помощью хозяйке. Салаты заправить, нарезку разложить, соки по графинам разлить, бутерброды наделать… Подготовка протекала шумно и весело, пока мужчины обсуждали свои дела. Потом все собрались за огромным овальным столом, я благоразумно пристроилась между Светкой Мамонтовой и Леркой Клевиной, чтобы меня, не дай бог, не подсадили к кому-то из новеньких. Я на них и не смотрела почти. Как водится, проводили Старый год – мартини с соком, - встретили Новый шампанским… Дальше Наташка отвела меня в сторонку и страшным шёпотом пообещала сделать ерша и заставить выпить, если я не перестану цедить алкоголь микроскопическими глотками. И ещё, она сказала, что некто Степан на меня весь вечер с интересом поглядывает. Я напряглась, и вспомнила, что это вроде троюродный брат. Чей-то там.
- Наташ, я не хочу никаких интрижек… - пролепетала я испуганно, но Цветковская грозно нахмурилась, и пришлось заткнуться.
Я обычно не курю, и пью крайне редко и в малых количествах – чисто для души, чтобы расслабиться. Алкоголь на меня действует очень странно: в больших количествах стеснение и застенчивость, и страх выглядеть глупо в глазах незнакомых людей отступают вглубь сознания, в голову ударяет бесшабашность и весёлость, и на арену выступает совсем другой человек. Лана Владимировна Закатова скромно садится в уголок, и вместо неё появляется Роксолана, игривая, загадочная, манящая… Роковая женщина. Я не знаю, почему мама решила назвать меня именем любимой жены одного из султанов, украинки, кстати, но теперь я мучилась с ним. ПО моему мнению, оно мне категорически не подходило. Поэтому в обиходе я сократила его до нормального «Лана». Что любопытно, сознание оставалось ясным, ноги не подкашивались, и по утру похмелье не мучило. Зато сжирали заживо стыд и раскаяние. Ну не роковая я женщина, не роковая! От страстных поклонников, желающих продолжить знакомство, отбивалась потом неделями. Потому что, рассмотрев этих самых жертв моего обаяния, приходила в тихий ужас, как я могла вообще там что-то найти интересное. Алкоголь для меня – страшная штука…
В общем, по возвращении за стол пришлось смириться с тем, что поутру захочется пойти и сделать лоботомию. И помечтать о волшебном приборчике из «Людей в чёрном», который избирательно стирает память. Веселье набирало обороты, я храбро не смотрела, что и в каких количествах мне подливала Наташка. Пробила полночь. Мы ещё какое-то время провели дома, потом пошли гулять, потом снова вернулись, и хозяева выключили свет, только гирлянда на ёлке весело перемигивалась, и включили музыку. Я обнаружила, что танцую с тем самым Степаном, и вовсю флиртую с ним. Здравый смысл в ужасе закрыл глаза и уполз в дальний угол души, я даже не пыталась разглядеть толком партнёра – смысл, если мы больше никогда не увидимся? Ну, высокий, кажется, светловолосый, плечи широкие – стандарт, в общем. О чём мы там общались, точно не скажу – флирт обычно предполагает бессмысленный набор фраз с глубоким подтекстом… Вернулась за стол, обнаружила полный бокал, с ходу выдула половину. Поймала Наташкин одобрительный взгляд и поднятый вверх большой палец. Бесшабашно улыбнулась, подмигнула, и пустилась дальше во все тяжкие…
Хм. Осознав, что стою в тёмном коридоре, и страстно целуюсь всё с тем же Степаном, я рывком пришла в себя, и даже протрезвела на пару градусов. Особенно когда поняла, что его ладонь медленно, но верно скользит по бедру вверх, и за ним поднимается моё не самое длинное платье. Перед глазами вспыхнула красная неоновая надпись «СТОП!!» Вот чего в моей жизни не было и никогда не будет, так это случайного секса, да ещё и под алкоголем. Тогда утром точно всё, что останется, это совершить харакири, ибо стыд сгрызёт заживо. Я извернулась, оттолкнула Степана, и пока он не опомнился, метнулась к вещам у двери. Наташка может потом сколько угодно обижаться, но с меня хватит. Если это в её понимании расслабиться, то у нас кардинально разные понятия об отдыхе. Одеваться пришлось на лестнице, и прежде, чем захлопнула дверь, успела услышать удивлённый возглас Степана. Всё, хватит! Чтобы я ещё хоть раз поддалась на провокации Цветковской! Отныне все праздники отмечаю сама, исключительно с морсом в качестве напитка.
Просыпаться категорически не хотелось. Как и вспоминать предыдущую ночь. А уж верить в народную молву про то, что как встретишь Новый год, так его и проведёшь, тем более. От картинок флирта со Степаном щёки запылали, а вспомнив поцелуй в коридоре, я тихо застонала и накрыла голову подушкой. Боже, что он обо мне может подумать?! Что я всегда такая, вешаюсь на шею первому же встречному мужику!! Мааааамочки, Наташка, убью! Подстрекательница и сводница, тоже мне… Нет, нет, никакого алкоголя в ближайшие полгода! Организм настоятельно напомнил, что у него тоже есть потребности, и пришлось всё-таки встать и пошлёпать в направлении туалета.
Часы показывали три часа дня. Не так уж плохо, потеряно всего полдня. Надо почистить зубы, распотрошить холодильник и наделать суши, как и планировала, и засесть перед телевизором. И позабыть этот Новый Год, как страшный сон. Да, так и сделаю. А с Наташкой неделю не буду разговаривать. Из комнаты раздалось пиликанье телефона, которое я оставила без внимания. Фигушки. Мельком глянув в зеркало в ванной – красотка, встрёпанные каштановые волосы, сонные глаза, на щеке след от подушки, - я приступила к приведению себя в относительный порядок. А потом отправилась на кухню. Телефон ещё пару раз тренькнул, обиделся, и замолчал. Я триумфально улыбнулась, и приступила к готовке любимого блюда, напевая под нос.
Но устроиться перед телевизором не успела – в дверь раздался звонок, когда я стояла посреди гостиной с подносом. У Наташки совесть проснулась, и она решила лично явиться в гости, извиняться? Тогда где-то точно нашёлся последний живой мамонт. Скорее, Цветковская придёт, и нотации будет читать, за то, что позорно сбежала с вечеринки. А и пусть. Мне тоже есть, что сказать. Я поставила поднос на диван, подтянула пижамные штаны, одёрнула футболку – если одна дома, чего с одеждой напрягаться? – и с воинственным видом потопала в коридор.
- Наташ, если ты думаешь… - я распахнула дверь, и слова замерли на языке, а меня словно в бак с жидким азотом окунули.
Мой нос уткнулся в букет роскошных красных роз с нежным ароматом. Хм. У Наташки не такое уж изощрённое чувство юмора, чтобы начинать наши разборки с цветов. Взгляд медленно-медленно поднялся выше, и упёрся в незнакомое лицо. Мужское лицо. А, нет, смутно всё-таки знакомое. Ничего такое лицо, приятное даже. С виноватой улыбкой и любопытством в серых глазах. Мама… Я же в неглиже практически стою…
- Добрый день, - произнёс мужчина, и в мозгу щёлкнуло.
Так. С Цветковской не разговариваю месяц. Только у неё хватило бы наглости одарить этого Степана сразу моим адресом, а не хотя бы телефоном для начала.
- До свидания, - вежливо ответила я, и аккуратно закрыла дверь.
Цветы жалко мять было, поэтому и не хлопнула. Второй раз за последний час испытала прилив жгучего стыда, и отправила очередную порцию проклятий на голову неугомонной подруженьки. Чтоб ей икалось до конца праздников. От звонка в дверь я подскочила и нервно сглотнула. Настойчивый какой.
- Роксолана, я извиниться хочу, - раздался голос Степана.
Натаха и имя моё полностью сказала?! Или это я сама наболтала вчера лишнего? Ладно, уже неважно.
- Кажется, я вёл себя несколько… развязно, - продолжил гость, с каким-то подозрительно искренним раскаянием.
Я подумала, набрала воздуха, и снова открыла дверь.
- Извинения принимаются, спасибо, - выпалила на одном дыхании, вырвала букет, и отгородилась спасительной преградой.
И прислушалась, прижавшись ухом к двери: уйдёт уже или как? С той стороны потоптались, и вроде как начали с лестницы спускаться. Я шумно вздохнула с облегчением, и пошла ставить цветы. Красивые, а мне их давно не дарили. И да, Степан вёл себя развязно. Совесть милостиво с этим согласилась. А вот когда я посмотрела на телефон, там оказались три непринятых вызова и незнакомый номер. И почему я знаю, чей он? Натаха?!
С подружкой я не разговаривала неделю. Всю эту неделю Степан пытался мне позвонить, но я не брала трубку. Извинился – и хватит. Я не желала продолжения знакомства. У меня слишком много тараканов, чтобы делиться ими с кем-то, и вряд ли найдётся мужчина, способный этих тараканов принять. Очень уж они странные. Ну и, знакомствам на пьяных вечеринках я не доверяю. Как и в любовь с первого взгляда. Пару раз Степан даже приходил, но я не открывала. В магазин выбиралась вечером, как заправский партизан, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха за спиной. Всё казалось, Степан за мной следит…
Праздники закончились, и начались суровые будни. Новогодняя шалость почти забылась, с Наташкой бурно пообщалась, выслушала в свой адрес много чего хорошего и не очень, и решительно предложила тему моего очередного неудачного знакомства прикрыть. Несколько дней в моей жизни царили мир и спокойствие. А потом, выйдя из бизнес-центра после трудового дня, наткнулась на знакомую фигуру у самых дверей.
- Привет, - Степан улыбнулся. – Наконец-то поймал тебя.
- Я спешу, простите, - буркнула я и попыталась пройти мимо, но была схвачена за локоть.
- Подожди. Лан, давай просто кофе попьем, а?
Пришлось набраться храбрости и посмотреть на него.
- Степан, зачем? Поверь, то, что было тогда, это… - я замялась, подыскивая нужные слова, - в общем, это всё неправда. Я выпила…
- Вот я и хочу начать сначала, ещё раз, - оборвал он меня, и изрядно озадачил.
- Что сначала? – я хлопнула ресницами.
- Знакомство, - улыбка стала шире.
- Оно того не стоит, я странная девушка, - быстро ответила я, и попыталась осторожно высвободить руку. – Степан, ну честно.
- Меня не пугают странности, - а он настойчивый, поди ж ты!
- Да не хочу я! – возмутилась я, замаскировав волнение.
Чего прицепился, не хочу знакомиться! Ещё понравится, а мне потом заново собирай себя, потому что мужчины от меня очень быстро сбегают. Не хочу никого разочаровывать и не хочу снова влюбляться. Он молча отпустил, но в глазах я успела заметить упрямый огонёк. Блин. Почему у меня ощущение, что я влипла?!
А утром он встречал меня у дома, на машине. Я молча села, и всю дорогу до офиса не произнесла ни слова, демонстративно глядя в окно.
Он оказался упорным. Встречал утром, вечером, отвозил на работу и домой, и не пытался навязать разговор. А я ждала, когда ж ему надоест. Не надоело. Со временем и я привыкла к нашим поездкам, и тишина не казалась натянутой, а уютной и тёплой. Потом всё-таки он затащил меня в кафе, и начал говорить сам. Рассказывал что-то весёлое, и я улыбалась, а потом и смеялась. Но всё равно не позволяла даже за руку взять, держала на расстоянии. Степан не пытался перейти границы, и я вынуждена была признать, что мне это нравится. Дальше – больше, несносный блондин явился ко мне в выходной. Сказал, что будет стоять под дверью, пока я не соглашусь на прогулку. Пересуды и косые взгляды соседей мне сто лет не сдались, и пришлось уступить. Я сменила тактику, и решила запугать – вдруг отстанет наконец-то. То, что Степан стал так часто появляться в моей жизни, напрягало, вызывало чувство тревоги, волнения – я отчаянно не желала смиряться с тем, что моё размеренное существование самым вопиющим образом нарушили.
- Натали, я не хочу никуда ехать! Я там никого не знаю, и опять все семейные будут! – заныла я. – Ну дай хоть один Новый Год спокойно встретить!
- Не ссать! – грозно оборвала подруга. – Мне все вот эти твои страхи до задницы, Ланка! Как черепаха, прячешься дома! И там не только семейные будут, Мамонтовы обещались друга привести своего, и у Клевиных троюродный Светкин брат приехал! Так что быстро, марафет навести, лицо нарисовать, бельё посексуальнее надеть, и ждать меня!
И она отключилась, даже не дослушав мои возражения. Я с раздражением уставилась на трубку: вот коза! Я уже намылилась всласть погрустить в обнимку с бутылкой шампанского и обожраться домашних суши, а она весь кайф обламывает! С Наташки станется собственноручно натянуть на меня одежду и сделать макияж, если я не буду готова к приезду. Так что, отшвырнув телефон на диван, я заметалась по квартире, вцепившись в волосы. Хорошо ещё, помылась утром, и волосы высохли, завившись игривыми кудряшками без всяких бигуди и плоек. Натали всегда завидовала моим локонам, а я прохладно к ним относилась – классика жанра. Так, ладно. Запинав панический страх перед незнакомыми людьми подальше – всё равно не поможет, Натусик мужу пальчиком на меня укажет, и он послушно схватит меня в охапку и снесёт вниз, - я зарылась в шкаф. Да, муж у Натали – высокий двухметровый красавец-шатен, который до безумия обожает супругу и сына, и готов сделать для них, что угодно. Подруженция выдрессировала его так, что благоверный никогда с ней не спорит. Ага, попробовал бы…
Поминая Наташку незлым, тихим словом, я извлекла из недр полки кружевной комплект цвета шампанского, он отлично оттенял мою от природы смуглую кожу. Да, да, Цветковская обязательно проверит и это. К белью прилагалось платье-футляр на тонких лямках, оттенок – слоновая кость. Рудиментарный остаток от свадебного платья, выкидывать жалко было, а в ателье сбацали такой вот коктейльный вариант. То, что поводов надеть его в год выдавалось один-два раза, уже дело десятое… Когда в дверь раздался звонок, я была готова. Наташка кинула меня внимательным взглядом, шагнула через порог, и скомандовала:
- Так, что под низом?
Пришлось покорно продемонстрировать.
- Отлично, Ланчик, - она победно улыбнулась. – И да, ещё одно. Сегодня ты отступаешь от своего правила больше двух бокалов не пить.
- Нашатка!!! – возопила я, потрясённо воззрившись на подругу. – Ты соображаешь?!
- Соображаю, - небрежно кивнула она. – Похмелья у тебя нет, пьянеешь ты с трудом, память не отшибает, здорово же!
Я мрачно засопела, и сдёрнула с вешалки пуховик.
- Наташка, я ж с алкоголя неадекватной становлюсь, тебе ли не знать, - буркнула, застегнув молнию.
- Вот я и хочу, дорогая моя, чтобы ты хотя бы в Новый Год тормоза отпустила, и усыпила свои многочисленные страхи и тараканы, - ласково улыбнулась Наташка и покровительственно похлопала меня по щеке. – Так, замшевые сапоги, быстро. На машине едем.
Демонстративный стон не помог, пришлось надевать указанную обувь на сумасшедшем каблуке. Ладно, всё равно дома сниму, а тут только до машины дойти.
…Праздновали в огромной пятикомнатной хате Мамонтовых – детей уложили в детской, в самой дальней комнате, а сами веселились вовсю в почти двадцатиметровой гостиной. Процесс представления меня другу и троюродному брату я почти не запомнила, потому что стояла, как школьница, опустив глазки в пол. Один, кажется, Дима, второй Степан. Пробормотав стандартное приветствие, я юркнула в комнату, и занялась помощью хозяйке. Салаты заправить, нарезку разложить, соки по графинам разлить, бутерброды наделать… Подготовка протекала шумно и весело, пока мужчины обсуждали свои дела. Потом все собрались за огромным овальным столом, я благоразумно пристроилась между Светкой Мамонтовой и Леркой Клевиной, чтобы меня, не дай бог, не подсадили к кому-то из новеньких. Я на них и не смотрела почти. Как водится, проводили Старый год – мартини с соком, - встретили Новый шампанским… Дальше Наташка отвела меня в сторонку и страшным шёпотом пообещала сделать ерша и заставить выпить, если я не перестану цедить алкоголь микроскопическими глотками. И ещё, она сказала, что некто Степан на меня весь вечер с интересом поглядывает. Я напряглась, и вспомнила, что это вроде троюродный брат. Чей-то там.
- Наташ, я не хочу никаких интрижек… - пролепетала я испуганно, но Цветковская грозно нахмурилась, и пришлось заткнуться.
Я обычно не курю, и пью крайне редко и в малых количествах – чисто для души, чтобы расслабиться. Алкоголь на меня действует очень странно: в больших количествах стеснение и застенчивость, и страх выглядеть глупо в глазах незнакомых людей отступают вглубь сознания, в голову ударяет бесшабашность и весёлость, и на арену выступает совсем другой человек. Лана Владимировна Закатова скромно садится в уголок, и вместо неё появляется Роксолана, игривая, загадочная, манящая… Роковая женщина. Я не знаю, почему мама решила назвать меня именем любимой жены одного из султанов, украинки, кстати, но теперь я мучилась с ним. ПО моему мнению, оно мне категорически не подходило. Поэтому в обиходе я сократила его до нормального «Лана». Что любопытно, сознание оставалось ясным, ноги не подкашивались, и по утру похмелье не мучило. Зато сжирали заживо стыд и раскаяние. Ну не роковая я женщина, не роковая! От страстных поклонников, желающих продолжить знакомство, отбивалась потом неделями. Потому что, рассмотрев этих самых жертв моего обаяния, приходила в тихий ужас, как я могла вообще там что-то найти интересное. Алкоголь для меня – страшная штука…
В общем, по возвращении за стол пришлось смириться с тем, что поутру захочется пойти и сделать лоботомию. И помечтать о волшебном приборчике из «Людей в чёрном», который избирательно стирает память. Веселье набирало обороты, я храбро не смотрела, что и в каких количествах мне подливала Наташка. Пробила полночь. Мы ещё какое-то время провели дома, потом пошли гулять, потом снова вернулись, и хозяева выключили свет, только гирлянда на ёлке весело перемигивалась, и включили музыку. Я обнаружила, что танцую с тем самым Степаном, и вовсю флиртую с ним. Здравый смысл в ужасе закрыл глаза и уполз в дальний угол души, я даже не пыталась разглядеть толком партнёра – смысл, если мы больше никогда не увидимся? Ну, высокий, кажется, светловолосый, плечи широкие – стандарт, в общем. О чём мы там общались, точно не скажу – флирт обычно предполагает бессмысленный набор фраз с глубоким подтекстом… Вернулась за стол, обнаружила полный бокал, с ходу выдула половину. Поймала Наташкин одобрительный взгляд и поднятый вверх большой палец. Бесшабашно улыбнулась, подмигнула, и пустилась дальше во все тяжкие…
Хм. Осознав, что стою в тёмном коридоре, и страстно целуюсь всё с тем же Степаном, я рывком пришла в себя, и даже протрезвела на пару градусов. Особенно когда поняла, что его ладонь медленно, но верно скользит по бедру вверх, и за ним поднимается моё не самое длинное платье. Перед глазами вспыхнула красная неоновая надпись «СТОП!!» Вот чего в моей жизни не было и никогда не будет, так это случайного секса, да ещё и под алкоголем. Тогда утром точно всё, что останется, это совершить харакири, ибо стыд сгрызёт заживо. Я извернулась, оттолкнула Степана, и пока он не опомнился, метнулась к вещам у двери. Наташка может потом сколько угодно обижаться, но с меня хватит. Если это в её понимании расслабиться, то у нас кардинально разные понятия об отдыхе. Одеваться пришлось на лестнице, и прежде, чем захлопнула дверь, успела услышать удивлённый возглас Степана. Всё, хватит! Чтобы я ещё хоть раз поддалась на провокации Цветковской! Отныне все праздники отмечаю сама, исключительно с морсом в качестве напитка.
Просыпаться категорически не хотелось. Как и вспоминать предыдущую ночь. А уж верить в народную молву про то, что как встретишь Новый год, так его и проведёшь, тем более. От картинок флирта со Степаном щёки запылали, а вспомнив поцелуй в коридоре, я тихо застонала и накрыла голову подушкой. Боже, что он обо мне может подумать?! Что я всегда такая, вешаюсь на шею первому же встречному мужику!! Мааааамочки, Наташка, убью! Подстрекательница и сводница, тоже мне… Нет, нет, никакого алкоголя в ближайшие полгода! Организм настоятельно напомнил, что у него тоже есть потребности, и пришлось всё-таки встать и пошлёпать в направлении туалета.
Часы показывали три часа дня. Не так уж плохо, потеряно всего полдня. Надо почистить зубы, распотрошить холодильник и наделать суши, как и планировала, и засесть перед телевизором. И позабыть этот Новый Год, как страшный сон. Да, так и сделаю. А с Наташкой неделю не буду разговаривать. Из комнаты раздалось пиликанье телефона, которое я оставила без внимания. Фигушки. Мельком глянув в зеркало в ванной – красотка, встрёпанные каштановые волосы, сонные глаза, на щеке след от подушки, - я приступила к приведению себя в относительный порядок. А потом отправилась на кухню. Телефон ещё пару раз тренькнул, обиделся, и замолчал. Я триумфально улыбнулась, и приступила к готовке любимого блюда, напевая под нос.
Но устроиться перед телевизором не успела – в дверь раздался звонок, когда я стояла посреди гостиной с подносом. У Наташки совесть проснулась, и она решила лично явиться в гости, извиняться? Тогда где-то точно нашёлся последний живой мамонт. Скорее, Цветковская придёт, и нотации будет читать, за то, что позорно сбежала с вечеринки. А и пусть. Мне тоже есть, что сказать. Я поставила поднос на диван, подтянула пижамные штаны, одёрнула футболку – если одна дома, чего с одеждой напрягаться? – и с воинственным видом потопала в коридор.
- Наташ, если ты думаешь… - я распахнула дверь, и слова замерли на языке, а меня словно в бак с жидким азотом окунули.
Мой нос уткнулся в букет роскошных красных роз с нежным ароматом. Хм. У Наташки не такое уж изощрённое чувство юмора, чтобы начинать наши разборки с цветов. Взгляд медленно-медленно поднялся выше, и упёрся в незнакомое лицо. Мужское лицо. А, нет, смутно всё-таки знакомое. Ничего такое лицо, приятное даже. С виноватой улыбкой и любопытством в серых глазах. Мама… Я же в неглиже практически стою…
- Добрый день, - произнёс мужчина, и в мозгу щёлкнуло.
Так. С Цветковской не разговариваю месяц. Только у неё хватило бы наглости одарить этого Степана сразу моим адресом, а не хотя бы телефоном для начала.
- До свидания, - вежливо ответила я, и аккуратно закрыла дверь.
Цветы жалко мять было, поэтому и не хлопнула. Второй раз за последний час испытала прилив жгучего стыда, и отправила очередную порцию проклятий на голову неугомонной подруженьки. Чтоб ей икалось до конца праздников. От звонка в дверь я подскочила и нервно сглотнула. Настойчивый какой.
- Роксолана, я извиниться хочу, - раздался голос Степана.
Натаха и имя моё полностью сказала?! Или это я сама наболтала вчера лишнего? Ладно, уже неважно.
- Кажется, я вёл себя несколько… развязно, - продолжил гость, с каким-то подозрительно искренним раскаянием.
Я подумала, набрала воздуха, и снова открыла дверь.
- Извинения принимаются, спасибо, - выпалила на одном дыхании, вырвала букет, и отгородилась спасительной преградой.
И прислушалась, прижавшись ухом к двери: уйдёт уже или как? С той стороны потоптались, и вроде как начали с лестницы спускаться. Я шумно вздохнула с облегчением, и пошла ставить цветы. Красивые, а мне их давно не дарили. И да, Степан вёл себя развязно. Совесть милостиво с этим согласилась. А вот когда я посмотрела на телефон, там оказались три непринятых вызова и незнакомый номер. И почему я знаю, чей он? Натаха?!
С подружкой я не разговаривала неделю. Всю эту неделю Степан пытался мне позвонить, но я не брала трубку. Извинился – и хватит. Я не желала продолжения знакомства. У меня слишком много тараканов, чтобы делиться ими с кем-то, и вряд ли найдётся мужчина, способный этих тараканов принять. Очень уж они странные. Ну и, знакомствам на пьяных вечеринках я не доверяю. Как и в любовь с первого взгляда. Пару раз Степан даже приходил, но я не открывала. В магазин выбиралась вечером, как заправский партизан, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха за спиной. Всё казалось, Степан за мной следит…
Праздники закончились, и начались суровые будни. Новогодняя шалость почти забылась, с Наташкой бурно пообщалась, выслушала в свой адрес много чего хорошего и не очень, и решительно предложила тему моего очередного неудачного знакомства прикрыть. Несколько дней в моей жизни царили мир и спокойствие. А потом, выйдя из бизнес-центра после трудового дня, наткнулась на знакомую фигуру у самых дверей.
- Привет, - Степан улыбнулся. – Наконец-то поймал тебя.
- Я спешу, простите, - буркнула я и попыталась пройти мимо, но была схвачена за локоть.
- Подожди. Лан, давай просто кофе попьем, а?
Пришлось набраться храбрости и посмотреть на него.
- Степан, зачем? Поверь, то, что было тогда, это… - я замялась, подыскивая нужные слова, - в общем, это всё неправда. Я выпила…
- Вот я и хочу начать сначала, ещё раз, - оборвал он меня, и изрядно озадачил.
- Что сначала? – я хлопнула ресницами.
- Знакомство, - улыбка стала шире.
- Оно того не стоит, я странная девушка, - быстро ответила я, и попыталась осторожно высвободить руку. – Степан, ну честно.
- Меня не пугают странности, - а он настойчивый, поди ж ты!
- Да не хочу я! – возмутилась я, замаскировав волнение.
Чего прицепился, не хочу знакомиться! Ещё понравится, а мне потом заново собирай себя, потому что мужчины от меня очень быстро сбегают. Не хочу никого разочаровывать и не хочу снова влюбляться. Он молча отпустил, но в глазах я успела заметить упрямый огонёк. Блин. Почему у меня ощущение, что я влипла?!
А утром он встречал меня у дома, на машине. Я молча села, и всю дорогу до офиса не произнесла ни слова, демонстративно глядя в окно.
Он оказался упорным. Встречал утром, вечером, отвозил на работу и домой, и не пытался навязать разговор. А я ждала, когда ж ему надоест. Не надоело. Со временем и я привыкла к нашим поездкам, и тишина не казалась натянутой, а уютной и тёплой. Потом всё-таки он затащил меня в кафе, и начал говорить сам. Рассказывал что-то весёлое, и я улыбалась, а потом и смеялась. Но всё равно не позволяла даже за руку взять, держала на расстоянии. Степан не пытался перейти границы, и я вынуждена была признать, что мне это нравится. Дальше – больше, несносный блондин явился ко мне в выходной. Сказал, что будет стоять под дверью, пока я не соглашусь на прогулку. Пересуды и косые взгляды соседей мне сто лет не сдались, и пришлось уступить. Я сменила тактику, и решила запугать – вдруг отстанет наконец-то. То, что Степан стал так часто появляться в моей жизни, напрягало, вызывало чувство тревоги, волнения – я отчаянно не желала смиряться с тем, что моё размеренное существование самым вопиющим образом нарушили.
