– Я часто плакал после смерти мамы, – после недолгой паузы ответил Кай, глядя вдаль, идя бок о бок со мной. – Когда я стал пропускать школу и театральный кружок, папа решил принять жёсткие меры и сказал мне, что, если я не возьму себя в руки, маме будет плохо там, где она сейчас, что она будет утопать в моих слезах. Эти слова навсегда отбили у меня желание плакать, и я стал излагать мысли на бумаге. Однажды папа увидел пару моих записей и сказал, что мне нужно создавать сюжеты для короткометражных сентиментальных фильмов. Я ушёл из театрального кружка и увлёкся режиссурой. Мы с тобой почти коллеги.
– Прости, что снова напомнила тебе о переломном моменте в твоей жизни, – сказала я. У меня вошло в привычку говорить не подумав.
– Ничего. Думаю, он не последний, – ответил Кай и попытался взять меня за руку, но я быстро убрала её в карман, как будто между нами ничего не было всего несколько минут назад. Я всё ещё чувствую на губах его поцелуй, и мне стыдно, что дала Каю надежду.
– Может, продолжим разговор о моём возрасте? – предложила я.
– Я думал, ты уже забыла. Так было бы проще.
– Ты не веришь мне. Ладно, объясню снова...
Мы пошли медленнее, мне нужно сосредоточиться. Рассматривая непохожие друг на друга соседские дома, я успокаиваюсь. Пытаюсь запомнить каждый поворот, чтобы потом суметь восстановить в памяти карту посёлка. По пути нам не встречаются люди, или я просто их не замечаю. По крайней мере, я не слышу, чтобы Кай здоровался с кем-то. За время работы в моём ветеринарном кабинете я успела познакомиться с некоторыми жителями посёлка, но стоит мне выйти за его стены, как про меня тут же поползут слухи наподобие: «Внучка Стюартов такая грубая, всех игнорирует». На этот случай мне будет что ответить: «Всё было бы по-другому, если бы меня не считали наркоманкой, вместо того чтобы подойти и поинтересоваться моим самочувствием!». Всем плевать друг на друга. Эта истина стара, как мир.
– Ева, ты уже пару минут молчишь. Всё нормально? – спросил Кай. Я и правда не заметила, как мы прошли целую улицу.
– Задумалась. Пойдём в другом направлении, – попросила я, и Кай развернулся, не задавая вопросов, почему я так решила. В паре метров от нас находится дом Тони, а мне не хочется попадаться старому другу на глаза. Чем я лучше тех двух женщин, не поинтересовавшихся, как я себя чувствую, когда сама обхожу стороной дом человека, который чуть не заработал из-за меня сердечный приступ? – Ты, должно быть, знаешь, что 2020 год был великим событием для всего мира, ведь подобная дата наступает раз в сто один год. Это было так давно, что я и не помню, как отпраздновала тот Новый год и как его провела, но знаю, что тогда проводилась куча торжеств и мероприятий в честь юбилейного года. Представители различных стран обменивались по телевидению любезностями и желали друг другу процветания. Люди потеряли голову, как будто эта дата была заколдованной. Статистика подтверждает рекордное количество зарегистрированных браков, мировых кинопремьер, выпусков музыкальных альбомов и книг. Все поголовно хотели войти в историю и заново изобретали велосипед.
– Да, я тоже читал об этом. Папе в 2020 году было тринадцать, он рассказывал, как мои бабушка с дедушкой хотели завести второго ребёнка, чтобы получать денежные пособия. Во-первых, у них ничего не получилось, во-вторых, о вознаграждении за рождение младенцев в юбилейный год было объявлено аж в третьем квартале, поэтому физически было невозможно специально успеть уложиться в срок.
– Я не понаслышке знаю об этом бэйби-буме, потому что в 2020 была такой же, как сейчас. Ты ещё не родился. Я жила уже тогда, когда даже не родился твой отец, возможно, я даже старше его родителей. Я должна была раньше об этом тебе сказать, но не думала, что наши отношения так затянутся…
– Вот почему ты не подпускала меня к себе, – сказал Кай, глядя под ноги. Он больше никогда не взглянёт на меня, как прежде. Будет видеть во мне старуху. Именно этого я и добивалась. Вызвать отвращение. – Боялась, что я кому-нибудь расскажу о тебе, присматривалась ко мне.
– А как бы ты повёл себя на моём месте? Ты верно изобразил меня в своём фильме, даже использовал литоту, приуменьшил размеры стен, что я возвела вокруг себя. Единственное, что ты упустил, так это мой застывший возраст. Тебя не пугает, что я вполне смогу застать и 2121 год?
– Но как такое возможно? – искренне удивился Кай, как будто только сейчас понял, о чём я ему говорю. Он легко воспринял новость о моём даре, но тот факт, что я втрое старше его, а выгляжу молодо, практически сравнил с научной фантастикой.
– Ты не первый, кто спрашивает меня об этом, – вырвалось у меня. Я вспомнила, как Брендон произнёс точно такие же слова.
– Кто-то ещё знает? – спросил Кай, подняв голову и посмотрев мне в глаза. Мало сказать, что он обижен. Скорей подавлен и задет до глубины души. Я чёртова идиотка, не слежу за языком даже сейчас, когда Кай находится в подавленном состоянии.
– Муж той девушки с голубыми волосами, которая ворвалась ко мне в дом и ударила Триш током. – Теперь нет смысла скрывать и это.
– Ты доверяла ему, раз рассказала правду, но почему ты не с ним? – спросил он.
Я не ожидала такой реакции. Только любящий человек может спросить, почему его девушка не осталась с другим парнем.
– Он был моим единственным другом, у меня не было к нему чувств. Может, они бы и были, но я приказала себе не чувствовать, только этот приём не сработал в нашем с тобой случае. – После этих слов Кай украдкой посмотрел на меня и остановился посреди аллеи. Зря я призналась ему, но мне хочется, чтобы он знал правду.
– Тогда почему ты убегаешь от меня? – спросил Кай, подойдя вплотную ко мне. Мой лоб почти соприкасается с его носом, и я могу видеть своё отражение в серебряном кольце в брови Кая.
– Так будет правильно. – Такой ответ не устроил Кая, судя по его молчанию, поэтому мне пришлось уточнить. – Брендону, моему другу, уже больше сорока лет, у него есть дочь и не за горами внуки, а я не меняюсь с момента нашего знакомства. Мы случайно встретились, когда я ехала в Мираж из Коннекта, и эта встреча не принесла никакой радости ни ему, ни мне. Только горькие воспоминания об утрате. Узнав обо мне правду, он говорил, что мой возраст не имеет значения, что мы справимся с этим вместе, но забыл спросить меня. Я бы не справилась. Я не хочу видеть, как мой близкий человек стареет у меня на глазах. Достаточно взглянуть на Тони, чтобы напомнить себе о цене, которую я должна заплатить, чтобы любить кого-то.
– Ты знала Тони? – обдумав сказанные мною слова, спросил Кай. Его глаза заблестели, но не из-за былых искорок, а из-за слёз, которые он ни за что не проронит, чтобы я не утонула в них.
– Он знал меня, а я забыла. – На Кая обрушился новый поток информации, но он должен об этом знать, чтобы понимать причину моего ухода. В его взгляде возник немой вопрос, и я ответила на него. – С годами моя память стирается, тускнеет, как выгоревший на солнце лист, и остаются только очертания общей картины. Я веду дневник, чтобы не забыть о том, что захочу когда-нибудь вспомнить.
– То есть…
– Если тебе станет легче, – повторила я ранее сказанную им фразу, – то я написала о наших отношениях от начала до конца. Я не могу вырвать воспоминания о тебе. Они будут греть меня, когда по телевизору покажут твоего первенца от какой-нибудь хорошенькой актрисы, а потом его свадьбу и детей. Возможно, я познакомлюсь с твоими правнуками, чтобы находить в их чертах тебя, любоваться их наследственной красотой и вдохновляться харизмой, но пока я уйду в тень и буду наблюдать со стороны, ожидая новой встречи с частичкой тебя.
– Не ставь на себе крест, – сказал Кай, смахивая с щеки слезу, думая, что делает это незаметно, но этот момент навсегда останется со мной, как напоминание, что этот парень – самый искренний из всех людей, которых я знала.
Для кого-то он будет прекрасным мужем и любящим отцом. От этой мысли у меня скрутило живот, и я на секунду закрыла глаза, прогоняя её. Кай поцеловал меня в висок, словно чувствуя, как он стучит, и снова создал свободное пространство между нами. Мы пошли дальше.
– Не люблю слово «крест», оно ассоциируется у меня с перечёркиванием чего-либо, – сказала я.
– Или кого-либо, – добавил Кай. Его запас энергии иссяк, и он больше не старается скрыть обиду или перевести наш разговор в шутку.
– Говоря о крестах, я также представляю кладбище, но они не обладают для меня каким-то святым смыслом. Я не обращалась к религии, потому что точно знала: мне не найти в ней причины своей необъяснимой сущности. Когда в мире царит хаос, начинаешь сомневаться в существовании высшего разума, да и какое ему до меня дело, когда на Земле обитает ещё более семи миллиардов людей с разными проблемами.
– Это и в самом деле необъяснимо, но не стоит винить Бога. Мне кажется, даже он не способен создавать подобные вещи, особенные вещи, которыми ты обладаешь. Ева, ты уникальна, и такой, как ты, больше не найти.
– Это ничего не меняет. Я потеряла надежду и вряд ли узнаю природу своих способностей, – сказала я и снова поймала себя на мысли, что с каждым признанием я всё больше впутываю Кая в эту историю.
– Мы можем попытаться вместе разгадать твою тайну, – сказал Кай с надеждой в голосе.
– Ты можешь только попытаться забыть меня и всё, что нас связывало, – сказала я.
Мы уже в нескольких минутах ходьбы от моего дома и оба понимаем, что и разговор подходит к концу.
– Тебе ведь и не надо пытаться, правда?! – Никогда раньше не слышала, чтобы Кай кричал.
Мне на секунду показалось, что он возьмёт меня за плечи и будет трясти, пока я не потеряю сознание, чтобы больше не смогла возразить ему. Я испытываю его терпение. Играю на чувствах. Мне тошно от себя и жаль его. Он в отчаянии. Я в растерянности.
– Я же сказала, что сделаю всё, чтобы не забыть тебя.
– Какой смысл, если ты будешь далеко? – спросил Кай, наклонив голову и потирая виски. Я уже могла бы уйти, и он не сумел бы меня догнать.
– Я хочу запомнить тебя молодым.
– Ты эгоистка, Ева! – Он снова повысил голос.
Кай сел на бордюр, и я испугалась, что он разрыдается, как я, возле дома Тони, но этого не произошло. Он даст волю эмоциям дома, и я уже ненавижу себя за его страдания. Я знала, как сильно он привязался ко мне ещё во времена съёмок фильма, знала, что не смогу быть с ним до конца, но всё же дала любви шанс.
– Я думаю о тебе в первую очередь, Кай. В тишине я буду повторять твоё имя каждый раз, когда на небе будет появляться Солнце или Луна. Кай... Каждый раз буду представлять, как состарюсь с тобой, как мы будем прогуливаться по этой чёртовой аллее за ручку, вспоминая, какими глупыми были. Во снах… Ты не знаешь ещё кое-что обо мне. Мне ничего не снилось несколько десятков лет, но сейчас сны постепенно возвращаются, потому что ты мне их подарил! – На этой фразе я не сдержалась и в очередной раз за этот нескончаемый день прослезилась. Кай увидел это, но остался неподвижным, завороженно слушая меня. – Во снах я буду целовать твоё лицо, буду рисовать образы наших детей, которых у меня, вероятно, никогда не будет. Я буду жить мечтой, а ты должен воплотить её в жизнь, но с другой девушкой, которая сделает тебя счастливым, которая сможет подарить тебе старость.
– Я счастлив с тобой, солнце, – сказал Кай, дрожащими руками заправляя волосы за уши.
– Я знаю это и могу сказать то же самое, но у меня нет будущего, а у тебя есть, поэтому не упусти этот шанс. Прошу, – сказала я, едва сдерживая эмоции, чтобы снова не расчувствоваться. Мои карманы уже, наверное, пропитались кровью из-за того, что я сжимаю спрятанные руки в кулаки, царапая кожу ногтями. – Ты лучшее, что было в моей жизни, мальчик с кошачьими глазами.
– Мы застряли в каком-то кошмарном сне. Настоящая Ева никогда бы не поцеловала меня на виду у соседей. Или это какой-то злой розыгрыш, да? Ты решила отомстить мне за вчерашнее поздравление? Ты хочешь проверить, как я отреагирую, ты выдумала всё это.
Кай ищет зацепку, которая спасёт наши отношения, но её, к сожалению, нет. Мы расстаёмся...
За пару минут он как будто стал младше, хотя обычно люди в стрессовых ситуациях стареют. Передо мной снова сидит подросток, не знающий, как найти к надменной женщине подход. Мне хочется пожалеть его, погладить, но я буду настоящей сволочью, если так поступлю.
– Очень скоро ты поверишь в то, что я сказала.
– Мне будет сложно в это поверить. Если ты будешь изредка вспоминать обо мне и представлять стариком, то все мои мысли будут постоянно заполнены тобой. Возможно, я сойду с ума от любви, ведь это ужасно, когда кричишь о её нехватке, а тебя не слышат…
– Я слышу, но это, к сожалению, ничего не меняет, – сказала я, после чего поцеловала Кая в щёку. – Мне пора. Встретимся в моих снах. Ищи меня среди звёзд.
– Ты превратилась из той, кого я люблю, в ту, которую потерял, – сказал мне вслед Кай, и я не могла не обернуться, чтобы навсегда запечатлеть в памяти его образ.
– Все истории когда-то заканчиваются, а в моей не видно конца. Я не хочу обрекать тебя на разговоры о вечности.
Эти слова стали последними, которыми мы с Каем обменялись. Он не успел ничего ответить, как я рванула с места и побежала так быстро, как будто собираюсь поставить мировой рекорд. В конце улицы я обернулась. Кай неподвижно сидит на бордюре, наблюдая за мной. Наши игры кончились. Я проиграла. Кай проиграл.
Я продолжила свой путь, сбавив скорость до спортивного шага. Наверное, из-за непривычки сердце стало выпрыгивать из груди. Проходя мимо местной школы, я заметила пятеро детишек, образовавших круг и смотрящих на землю. Из любопытства я остановилась и разглядела в пространстве между ними кота, которого вылечила утром. Теперь он здоров, а благодаря детям ещё и сыт. Они принесли ему миску с молоком и банку консервов с хлебом. Никто из детей не обратил на меня внимания, только кот посмотрел на меня с видом «если не ты, то кто-нибудь другой», и я поспешила домой. Не хочу больше быть предметом грусти и разочарования. Все тянутся только к тем, кто к ним добр, кто отвечает им взаимностью.
Неожиданно пошёл дождь. Во время разговора с Каем я и не заметила, что серые тучи почернели и затянули небо. Когда он был рядом, мне было плевать на погоду, но и сейчас я не стану натягивать куртку на голову и бежать сломя голову в дом, чтобы укрыться от мелких мокрых капель, которые смоют моё напряжение. Не спеша я зашла в свой двор. Машины Дилана и Триш нет в гараже, значит они в студии или в городе. Я снова предоставлена сама себе. Касси не лежит на качелях. Она терпеть не может сырую погоду, да и выбора у неё особого не было. Ребята закрыли её в доме.
Сейчас я не смогу посмотреть кошке в глаза. Она хоть и не человек, понимает всё не хуже. Сразу догадается, что в моей жизни произошли перемены. Может, она особо не расстроится, что больше не увидит Кая, но расставание с Джонни она мне не простит. Маленький комок серой шерсти никогда не обижается, хоть и говорят, что все кошки – стервы. Самое глупое утверждение, которое я когда-либо слышала о животных. Касси станет будить меня по утрам, бегая по комнате, как слон, чтобы я с ней поиграла, ведь я разлучила её с лучшим другом. У меня не будет права на неё сердиться.
– Прости, что снова напомнила тебе о переломном моменте в твоей жизни, – сказала я. У меня вошло в привычку говорить не подумав.
– Ничего. Думаю, он не последний, – ответил Кай и попытался взять меня за руку, но я быстро убрала её в карман, как будто между нами ничего не было всего несколько минут назад. Я всё ещё чувствую на губах его поцелуй, и мне стыдно, что дала Каю надежду.
– Может, продолжим разговор о моём возрасте? – предложила я.
– Я думал, ты уже забыла. Так было бы проще.
– Ты не веришь мне. Ладно, объясню снова...
Мы пошли медленнее, мне нужно сосредоточиться. Рассматривая непохожие друг на друга соседские дома, я успокаиваюсь. Пытаюсь запомнить каждый поворот, чтобы потом суметь восстановить в памяти карту посёлка. По пути нам не встречаются люди, или я просто их не замечаю. По крайней мере, я не слышу, чтобы Кай здоровался с кем-то. За время работы в моём ветеринарном кабинете я успела познакомиться с некоторыми жителями посёлка, но стоит мне выйти за его стены, как про меня тут же поползут слухи наподобие: «Внучка Стюартов такая грубая, всех игнорирует». На этот случай мне будет что ответить: «Всё было бы по-другому, если бы меня не считали наркоманкой, вместо того чтобы подойти и поинтересоваться моим самочувствием!». Всем плевать друг на друга. Эта истина стара, как мир.
– Ева, ты уже пару минут молчишь. Всё нормально? – спросил Кай. Я и правда не заметила, как мы прошли целую улицу.
– Задумалась. Пойдём в другом направлении, – попросила я, и Кай развернулся, не задавая вопросов, почему я так решила. В паре метров от нас находится дом Тони, а мне не хочется попадаться старому другу на глаза. Чем я лучше тех двух женщин, не поинтересовавшихся, как я себя чувствую, когда сама обхожу стороной дом человека, который чуть не заработал из-за меня сердечный приступ? – Ты, должно быть, знаешь, что 2020 год был великим событием для всего мира, ведь подобная дата наступает раз в сто один год. Это было так давно, что я и не помню, как отпраздновала тот Новый год и как его провела, но знаю, что тогда проводилась куча торжеств и мероприятий в честь юбилейного года. Представители различных стран обменивались по телевидению любезностями и желали друг другу процветания. Люди потеряли голову, как будто эта дата была заколдованной. Статистика подтверждает рекордное количество зарегистрированных браков, мировых кинопремьер, выпусков музыкальных альбомов и книг. Все поголовно хотели войти в историю и заново изобретали велосипед.
– Да, я тоже читал об этом. Папе в 2020 году было тринадцать, он рассказывал, как мои бабушка с дедушкой хотели завести второго ребёнка, чтобы получать денежные пособия. Во-первых, у них ничего не получилось, во-вторых, о вознаграждении за рождение младенцев в юбилейный год было объявлено аж в третьем квартале, поэтому физически было невозможно специально успеть уложиться в срок.
– Я не понаслышке знаю об этом бэйби-буме, потому что в 2020 была такой же, как сейчас. Ты ещё не родился. Я жила уже тогда, когда даже не родился твой отец, возможно, я даже старше его родителей. Я должна была раньше об этом тебе сказать, но не думала, что наши отношения так затянутся…
– Вот почему ты не подпускала меня к себе, – сказал Кай, глядя под ноги. Он больше никогда не взглянёт на меня, как прежде. Будет видеть во мне старуху. Именно этого я и добивалась. Вызвать отвращение. – Боялась, что я кому-нибудь расскажу о тебе, присматривалась ко мне.
– А как бы ты повёл себя на моём месте? Ты верно изобразил меня в своём фильме, даже использовал литоту, приуменьшил размеры стен, что я возвела вокруг себя. Единственное, что ты упустил, так это мой застывший возраст. Тебя не пугает, что я вполне смогу застать и 2121 год?
– Но как такое возможно? – искренне удивился Кай, как будто только сейчас понял, о чём я ему говорю. Он легко воспринял новость о моём даре, но тот факт, что я втрое старше его, а выгляжу молодо, практически сравнил с научной фантастикой.
– Ты не первый, кто спрашивает меня об этом, – вырвалось у меня. Я вспомнила, как Брендон произнёс точно такие же слова.
– Кто-то ещё знает? – спросил Кай, подняв голову и посмотрев мне в глаза. Мало сказать, что он обижен. Скорей подавлен и задет до глубины души. Я чёртова идиотка, не слежу за языком даже сейчас, когда Кай находится в подавленном состоянии.
– Муж той девушки с голубыми волосами, которая ворвалась ко мне в дом и ударила Триш током. – Теперь нет смысла скрывать и это.
– Ты доверяла ему, раз рассказала правду, но почему ты не с ним? – спросил он.
Я не ожидала такой реакции. Только любящий человек может спросить, почему его девушка не осталась с другим парнем.
– Он был моим единственным другом, у меня не было к нему чувств. Может, они бы и были, но я приказала себе не чувствовать, только этот приём не сработал в нашем с тобой случае. – После этих слов Кай украдкой посмотрел на меня и остановился посреди аллеи. Зря я призналась ему, но мне хочется, чтобы он знал правду.
– Тогда почему ты убегаешь от меня? – спросил Кай, подойдя вплотную ко мне. Мой лоб почти соприкасается с его носом, и я могу видеть своё отражение в серебряном кольце в брови Кая.
– Так будет правильно. – Такой ответ не устроил Кая, судя по его молчанию, поэтому мне пришлось уточнить. – Брендону, моему другу, уже больше сорока лет, у него есть дочь и не за горами внуки, а я не меняюсь с момента нашего знакомства. Мы случайно встретились, когда я ехала в Мираж из Коннекта, и эта встреча не принесла никакой радости ни ему, ни мне. Только горькие воспоминания об утрате. Узнав обо мне правду, он говорил, что мой возраст не имеет значения, что мы справимся с этим вместе, но забыл спросить меня. Я бы не справилась. Я не хочу видеть, как мой близкий человек стареет у меня на глазах. Достаточно взглянуть на Тони, чтобы напомнить себе о цене, которую я должна заплатить, чтобы любить кого-то.
– Ты знала Тони? – обдумав сказанные мною слова, спросил Кай. Его глаза заблестели, но не из-за былых искорок, а из-за слёз, которые он ни за что не проронит, чтобы я не утонула в них.
– Он знал меня, а я забыла. – На Кая обрушился новый поток информации, но он должен об этом знать, чтобы понимать причину моего ухода. В его взгляде возник немой вопрос, и я ответила на него. – С годами моя память стирается, тускнеет, как выгоревший на солнце лист, и остаются только очертания общей картины. Я веду дневник, чтобы не забыть о том, что захочу когда-нибудь вспомнить.
– То есть…
– Если тебе станет легче, – повторила я ранее сказанную им фразу, – то я написала о наших отношениях от начала до конца. Я не могу вырвать воспоминания о тебе. Они будут греть меня, когда по телевизору покажут твоего первенца от какой-нибудь хорошенькой актрисы, а потом его свадьбу и детей. Возможно, я познакомлюсь с твоими правнуками, чтобы находить в их чертах тебя, любоваться их наследственной красотой и вдохновляться харизмой, но пока я уйду в тень и буду наблюдать со стороны, ожидая новой встречи с частичкой тебя.
– Не ставь на себе крест, – сказал Кай, смахивая с щеки слезу, думая, что делает это незаметно, но этот момент навсегда останется со мной, как напоминание, что этот парень – самый искренний из всех людей, которых я знала.
Для кого-то он будет прекрасным мужем и любящим отцом. От этой мысли у меня скрутило живот, и я на секунду закрыла глаза, прогоняя её. Кай поцеловал меня в висок, словно чувствуя, как он стучит, и снова создал свободное пространство между нами. Мы пошли дальше.
– Не люблю слово «крест», оно ассоциируется у меня с перечёркиванием чего-либо, – сказала я.
– Или кого-либо, – добавил Кай. Его запас энергии иссяк, и он больше не старается скрыть обиду или перевести наш разговор в шутку.
– Говоря о крестах, я также представляю кладбище, но они не обладают для меня каким-то святым смыслом. Я не обращалась к религии, потому что точно знала: мне не найти в ней причины своей необъяснимой сущности. Когда в мире царит хаос, начинаешь сомневаться в существовании высшего разума, да и какое ему до меня дело, когда на Земле обитает ещё более семи миллиардов людей с разными проблемами.
– Это и в самом деле необъяснимо, но не стоит винить Бога. Мне кажется, даже он не способен создавать подобные вещи, особенные вещи, которыми ты обладаешь. Ева, ты уникальна, и такой, как ты, больше не найти.
– Это ничего не меняет. Я потеряла надежду и вряд ли узнаю природу своих способностей, – сказала я и снова поймала себя на мысли, что с каждым признанием я всё больше впутываю Кая в эту историю.
– Мы можем попытаться вместе разгадать твою тайну, – сказал Кай с надеждой в голосе.
– Ты можешь только попытаться забыть меня и всё, что нас связывало, – сказала я.
Мы уже в нескольких минутах ходьбы от моего дома и оба понимаем, что и разговор подходит к концу.
– Тебе ведь и не надо пытаться, правда?! – Никогда раньше не слышала, чтобы Кай кричал.
Мне на секунду показалось, что он возьмёт меня за плечи и будет трясти, пока я не потеряю сознание, чтобы больше не смогла возразить ему. Я испытываю его терпение. Играю на чувствах. Мне тошно от себя и жаль его. Он в отчаянии. Я в растерянности.
– Я же сказала, что сделаю всё, чтобы не забыть тебя.
– Какой смысл, если ты будешь далеко? – спросил Кай, наклонив голову и потирая виски. Я уже могла бы уйти, и он не сумел бы меня догнать.
– Я хочу запомнить тебя молодым.
– Ты эгоистка, Ева! – Он снова повысил голос.
Кай сел на бордюр, и я испугалась, что он разрыдается, как я, возле дома Тони, но этого не произошло. Он даст волю эмоциям дома, и я уже ненавижу себя за его страдания. Я знала, как сильно он привязался ко мне ещё во времена съёмок фильма, знала, что не смогу быть с ним до конца, но всё же дала любви шанс.
– Я думаю о тебе в первую очередь, Кай. В тишине я буду повторять твоё имя каждый раз, когда на небе будет появляться Солнце или Луна. Кай... Каждый раз буду представлять, как состарюсь с тобой, как мы будем прогуливаться по этой чёртовой аллее за ручку, вспоминая, какими глупыми были. Во снах… Ты не знаешь ещё кое-что обо мне. Мне ничего не снилось несколько десятков лет, но сейчас сны постепенно возвращаются, потому что ты мне их подарил! – На этой фразе я не сдержалась и в очередной раз за этот нескончаемый день прослезилась. Кай увидел это, но остался неподвижным, завороженно слушая меня. – Во снах я буду целовать твоё лицо, буду рисовать образы наших детей, которых у меня, вероятно, никогда не будет. Я буду жить мечтой, а ты должен воплотить её в жизнь, но с другой девушкой, которая сделает тебя счастливым, которая сможет подарить тебе старость.
– Я счастлив с тобой, солнце, – сказал Кай, дрожащими руками заправляя волосы за уши.
– Я знаю это и могу сказать то же самое, но у меня нет будущего, а у тебя есть, поэтому не упусти этот шанс. Прошу, – сказала я, едва сдерживая эмоции, чтобы снова не расчувствоваться. Мои карманы уже, наверное, пропитались кровью из-за того, что я сжимаю спрятанные руки в кулаки, царапая кожу ногтями. – Ты лучшее, что было в моей жизни, мальчик с кошачьими глазами.
– Мы застряли в каком-то кошмарном сне. Настоящая Ева никогда бы не поцеловала меня на виду у соседей. Или это какой-то злой розыгрыш, да? Ты решила отомстить мне за вчерашнее поздравление? Ты хочешь проверить, как я отреагирую, ты выдумала всё это.
Кай ищет зацепку, которая спасёт наши отношения, но её, к сожалению, нет. Мы расстаёмся...
За пару минут он как будто стал младше, хотя обычно люди в стрессовых ситуациях стареют. Передо мной снова сидит подросток, не знающий, как найти к надменной женщине подход. Мне хочется пожалеть его, погладить, но я буду настоящей сволочью, если так поступлю.
– Очень скоро ты поверишь в то, что я сказала.
– Мне будет сложно в это поверить. Если ты будешь изредка вспоминать обо мне и представлять стариком, то все мои мысли будут постоянно заполнены тобой. Возможно, я сойду с ума от любви, ведь это ужасно, когда кричишь о её нехватке, а тебя не слышат…
– Я слышу, но это, к сожалению, ничего не меняет, – сказала я, после чего поцеловала Кая в щёку. – Мне пора. Встретимся в моих снах. Ищи меня среди звёзд.
– Ты превратилась из той, кого я люблю, в ту, которую потерял, – сказал мне вслед Кай, и я не могла не обернуться, чтобы навсегда запечатлеть в памяти его образ.
– Все истории когда-то заканчиваются, а в моей не видно конца. Я не хочу обрекать тебя на разговоры о вечности.
Эти слова стали последними, которыми мы с Каем обменялись. Он не успел ничего ответить, как я рванула с места и побежала так быстро, как будто собираюсь поставить мировой рекорд. В конце улицы я обернулась. Кай неподвижно сидит на бордюре, наблюдая за мной. Наши игры кончились. Я проиграла. Кай проиграл.
Я продолжила свой путь, сбавив скорость до спортивного шага. Наверное, из-за непривычки сердце стало выпрыгивать из груди. Проходя мимо местной школы, я заметила пятеро детишек, образовавших круг и смотрящих на землю. Из любопытства я остановилась и разглядела в пространстве между ними кота, которого вылечила утром. Теперь он здоров, а благодаря детям ещё и сыт. Они принесли ему миску с молоком и банку консервов с хлебом. Никто из детей не обратил на меня внимания, только кот посмотрел на меня с видом «если не ты, то кто-нибудь другой», и я поспешила домой. Не хочу больше быть предметом грусти и разочарования. Все тянутся только к тем, кто к ним добр, кто отвечает им взаимностью.
Неожиданно пошёл дождь. Во время разговора с Каем я и не заметила, что серые тучи почернели и затянули небо. Когда он был рядом, мне было плевать на погоду, но и сейчас я не стану натягивать куртку на голову и бежать сломя голову в дом, чтобы укрыться от мелких мокрых капель, которые смоют моё напряжение. Не спеша я зашла в свой двор. Машины Дилана и Триш нет в гараже, значит они в студии или в городе. Я снова предоставлена сама себе. Касси не лежит на качелях. Она терпеть не может сырую погоду, да и выбора у неё особого не было. Ребята закрыли её в доме.
Сейчас я не смогу посмотреть кошке в глаза. Она хоть и не человек, понимает всё не хуже. Сразу догадается, что в моей жизни произошли перемены. Может, она особо не расстроится, что больше не увидит Кая, но расставание с Джонни она мне не простит. Маленький комок серой шерсти никогда не обижается, хоть и говорят, что все кошки – стервы. Самое глупое утверждение, которое я когда-либо слышала о животных. Касси станет будить меня по утрам, бегая по комнате, как слон, чтобы я с ней поиграла, ведь я разлучила её с лучшим другом. У меня не будет права на неё сердиться.
