Пролог.
Я слышала стон, больше похожий на шуршание. Хотя, быть может, это мне всего лишь казалось.
Что-то сыпучее приятно касалось и ласкало тело. Я силилась открыть глаза и вдохнуть побольше воздуха, но не могла.
Сыпучая каша сдавливала грудь, забивалась в рот и засыпала веки своими мелкими колючками.
Я тихо застонала. Еще бы чуточку сил и я смогу скинуть с себя, это сковывающее мое тело оцепенение. Пошевелила рукой, через силу сложила пальцы в кулак, выдохнула с гулким стоном воздух, стараясь вдохнуть побольше кислорода.
Моя рука осторожно коснулась глаз и провела по сомкнутым векам, освобождая их от острых колючек, похожих на песок или землю.
Мои глаза раскрылись. Я силилась сфокусировать свой взгляд, который упирался на что-то темное-синие, словно похожее на покрывало со сверкающими точками.
Меня что, накрыли темным покрывалом? Что со мной?
Паника, как волна, прошла по телу, заставляя мои конечности содрогнуться и ощутить, как болит все тело, будто по нему проехала машина.
Мой новый стон разорвал темноту и я зажмурившись, с усилием воли, открыла глаза еще раз.
Передо мной было небо. Такого, я не видела никогда. Синяя гладь, была усыпана бесконечными дорожками звезд. Они сверкали, переливаясь своими гранями и больше походили на бриллианты, аккуратно выложенные на полках дотошного к порядку ювелира.
Я поднялась на локтях, стараясь сесть, чтобы осмотреться. Вокруг меня был песок. Один песок и больше ничего. Только лишь пара чахлых кустов, больше похожих на умершие скелеты, слегка шевелились на ветру, больше напоминающем морской бриз. Было прохладно, вернее даже холодно.
Темные барханы походили на горы, тихо спящие в своей тишине. Зыбкий песок, словно шипение змей, осторожно шелестел.
Я нервно сглотнула, пытаясь встать на плохо слушающихся ногах. Холод и вот это ледяное одиночество, жутко пугали меня.
Кое-как я подняла свое тело, которое было все в грязи, кровянистых разводах и синяках. Огляделась, стараясь не поддаваться панике.
Затылком я ощутила яркое, слегка фиолетовое свечение, повернулась и охнула.
Огромная планета, как гигантский шар, бледно освещала этот мир, переливаясь лиловыми, сиреневыми и голубыми тонами. Она была так близко, что ни в какое сравнение не шло расстояние Земли до Луны.
Паника все же накрыла. Дикая, ненормальная. Я резко дернулась и ощутила слабость в ногах. Последнее о чем, я подумала, когда проваливалась в беспамятство, это были два слова — где я? Может,я уже сошла с ума?
Глава 1.
Звук походил на гудок клаксона, который издевательски гудел, прямо над ухом.
Я протянула руку и выключила ненавистный будильник, вырывающий меня из сладкого царства Морфея. Мне снилась свадьба, белое платье, натянутое на меня тонкой шелковой перчаткой и туфли, усыпанные стразами. Высота каблука кричала о неудобстве, но меня так и манили лодочки, сверкающие серебром.
Я быстро потянулась в своей кровати, немного сожалея, что сон прервался на самом интересном месте и открыв глаза, слегка поморщилась задорному солнечному лучу, прыгающему по моей подушке.
Утро наступило слишком быстро, а пара стаканов вина, которые я выпила накануне, отмечая свою помолвку, еще не успели покинуть мой организм.
Я улыбнулась, сладко потягиваясь, на своей поскрипывающей деревянной кровати, вспоминая вечер, закончившийся удивительно приятно.
Убегая вчера из офиса, где я трудилась в должности рядового менеджера по рекламе, я и предположить не могла, что обычный ужин, на который меня пригласил мой парень Максим, может быть таким судьбоносным.
Помолвочное кольцо блеснуло на пальце, заставляя широко улыбнуться белозубой улыбкой, которой я очень гордилась. Спасибо маме-стоматологу!
Настроение было такое одухотворенное, что хотелось свернуть горы, по-глупому радоваться каждому встречному и заряжать своим позитивом всех вокруг.
Наспех собравшись и покидав в большую увесистую сумку рекламные наброски, над которыми хотела поработать дома, но не успела, в связи с романтическим ужином, я выбежала из своей маленькой квартиры, доставшейся мне от моей бабушки по материнской линии.
Милая старушка, которая меня очень любила, баловала и пекла самый вкусный на свете торт «Наполеон», умерла пару лет назад, тихо скончавшись в своей постели и изрядно удивила все наше семейство своей скоропостижной кончиной, так как всю жизнь была поактивнее многих. Как сказали врачи скорой помощи, у бабули остановилось сердце.
Через пару лет, мои родители, дотошная во всех смыслах мама и спокойный, как удав отец, посовещавшись между собой, решили отселить от себя свое единственное чадо в отдельную жилплощадь.
С одной стороны, собственное жилье, давало неограниченную свободу. Я могла спать в выходные до скольких хочу, а не просыпаться от материнского возмущения о том, что нормой для сна считается восемь часов, а не двенадцать, как она считала, ну и масса других привилегий, в виде приглашения друзей и подруг, поедания поп-корна в постели и оставления корок от пиццы. Но с другой стороны, под родительским крылом, я была окружена теплом и заботой, сытными полноценными обедами, вычищенной матерью квартирой, к слову она фанат чистоты и всем остальным, чем обычно окружают дорогое чадо любимые родители.
Выбежав из подъезда, я слегка оступилась на правую ногу и чертыхнувшись, пошла в сторону станции метро.
Москва благоухала. Голубое небо пугало своей совершенной чистотой, без единого белесого облачка. Ветерок слегка покачивал кроны еще пока ярко-зеленых деревьев и ласкал мою блондинистую шевелюру.
Приближением дождя пока не пахло, хотя синоптики каждый день грозились сильной грозой и выпадением катастрофического количества осадков.
От автомобильной дороги клубилась пыль, смываемая на время помывочной машиной и разгоняя в стороны грязные брызги.
Быстро вбежав в переход московской подземки, я попала в ежеутренний людской поток из бегущих на работу людей, который внес меня в вагон и придавил к пыхтевшему мужчине, активно обливающемуся потом и свободной рукой вытирающего влажный лоб.
Далее, меня также быстро выплюнуло на нужной станции, которая спасибо всем богам, если они конечно были, располагалась недалеко от моего дома и не особо сопротивляясь людскому потоку, в котором активно отдавливали ноги, случайно тыкали локтями в ребра и толкали в спину, я выбралась на жаркий воздух, пропитанный выхлопными газами.
Большой бизнес-центр, в котором располагалось помещение нашей небольшой рекламной конторы, дружно спал.
Моя подруга и по совместительству коллега Маша, вяло помешивала ложечкой свой утренний кофе со сливками, распространяя по офису приятный пряный аромат. Парень, по имени Вадим, самый дотошный из всех нас, упрямо пялился в монитор и активно работал, наплевав на утреннюю кофейно-чайную церемонию.
Так же в офисе трудились круглогрудая девушка Даша, считающая себя неземной красотой и парень Гена, активно выстреливающий остроумными шутками. К слову, только он считал, что его шутки остроумны.
Наш руководитель, Павел Александрович Тихонов, прятался от нас в отдельном кабинете, размером больше похожем на служебное помещение по хранению тряпок и швабр. Он был тихим, спокойным мужчиной, с привычками проявлять агрессию, в случае активного непонимания сотрудником его требований.
- Вика, да ты вся светишься!
Гена, фамильярно развалившись на кресле, покрутил ручку в руке и обмацал меня своим липким взглядом. Наверно, я ему нравилась, чего не могла сказать о своих к нему чувствах.
Я села на свое место, выкладывая не сделанные рекламные макеты на стол и переглянулась, с сидящей рядом Машей, от которой обычно муха не пролетала не замеченной.
Она увидела тонкое филигранное кольцо, с аккуратным маленьким камушком, украшающим серединку и округлила глаза, чуть не поперхнувшись кофе.
- Это обручальное?
- Помоловочное, глупышка! Вчера Максим сделал мне предложение!
Я с сияющей улыбкой посмотрела на подругу, у которой от восторга загорелись щеки.
- Неужели ты не ожидала от него этого поступка?
- Представь себе нет, ну по крайней мере, не так скоро! Мы ведь встречаемся всего несколько месяцев!
- И когда свадьба? – не унималась подруга.
- Даже не обсуждали. Я настолько была шокирована признанием, что только и могла что налегать на вино, чтобы сильно не нервничать.
- Говорят браки, которые совершаются до двадцати пяти лет, обычно заканчиваются фиаско, после нескольких лет совместной жизни! – вклинилась в разговор Даша, особо не скрывая своей зависти. Ее перекошенное лицо уставилось в монитор компьютера, изображая полную занятость.
- И кто же провел такую статистику? Какой-нибудь очередной модный журнал? – не удержалась от колкости Маша, пока я подбирала слова, чтобы усмирить нахалку.
- Это же очевидно! – посмотрела на нас Даша, - несформированные личности, подростковые эмоции, бьющие ключом, желание тусовок, явно не говорит о пользе брака в это время!
- И в каком таком правильном возрасте надо вступать в брак? В сорок?
Я облокотила голову об кисти рук и приготовилась слушать эксперта по семейным отношениям, про себя тихо посмеиваясь над Дашиным деловым лицом.
- Ты утрируешь Вика! Самый хороший возраст для женщины это двадцать пять – тридцать лет, а для мужчин тридцать – тридцать пять. Устойчивая психика, становление себя, как самодостаточной личности. Человек вполне нагулялся, думает о чем-то серьезном!
- Я полностью согласен с Дашей! – не удержался от реплики серьезный Влад. – Все эти браки по малолетке заканчиваются обычно печально.
- Да и еще печальнее, если вдруг родиться ребенок, с которым вообще не знаешь, что делать! – добавила Даша, смахивая при этом кучерявый локон с плеча. Ее осанка была идеальной, белая блузка имела идеально белый цвет и обтягивала ее полную грудь. О своей осанке, я не могла такого сказать и о своей груди тоже.
Белых блузок у меня не было в гардеробе, так как рукава к вечеру, имели обычную привычку превращаться в черные. Большой грудью, меня природа тоже не одарила, так же, как и пышными формами.
Я была среднего роста, цвет волос от природы у меня был светло-русый, но чтобы не выглядеть, как бледная моль из шкафа, я красила волосы в более платиновый цвет. Мой цвет глаз был светло-голубым, кожа имела мраморный оттенок, из-за чего, я быстро сгорала и покрывалась розовым цветом, стоило чуть пережариться на солнце. Мое лицо украшали мелкие веснушки, обычно становящиеся ярче в летнюю пору.
Я была худой и хрупкой и даже чем-то напоминала мальчика. В школьные годы, я дико комплексовала из-за торчащих лопаток и за неимение груди, но с годами, успокоилась и даже стала гордиться своей худобой, при том, что я совершенно была не прочь хорошенько покушать.
- Есть же не просто глухая статистика, а как же чувства, любовь? – не удержалась я и вставила свои пять копеек.
- Ты такая наивная Вика, есть эмоции, которые путают с любовью или выгода, не более!
Даша вздохнула, считая только ее высказывания верными.
- И чтобы не говорила Даша, мы тебе поздравляем всем коллективом, Вика! – миролюбиво добавил Гена, у которого, почему-то, задергался глаз и широко улыбнулся своими неровными зубами.
- Благодарю!
Решив, что тема моего скоротечного замужества исчерпана, я деловито уткнулась в компьютер, чтобы постараться абстрагироваться от обсуждений моей личной жизни, которая касалась только меня. Мне было двадцать три года. Я закончила филологический факультет и гордилась своим высшим образованием. Конечно, из меня филолог был, так себе, но не обязательно об этом кому-либо знать! Главное, я закончила университет сама, без какой-либо поддержки.
Весь день Даша периодически поглядывала на мою полоску кольца, камень которого играл гранями на моем пальце, при этом не забывая делать надменное лицо.
День пролетел достаточно быстро. Я доделала макеты и Павел Александрович меня похвалил, если конечно горловое мычание и подрагивающий уголок губы, можно назвать похвалой. Переделывать не заставили, ну и на этом спасибо!
Довольная хорошим, а главное относительно спокойным рабочим днем, я выбежала из стеклянной коробки бизнес-центра, чмокнув спешащую на свидание Машу в щечку и направилась в сторону метро.
Мама позвонила несколько раз, обидным голосом выговаривая, что я плохая дочь и совершенно не думаю о престарелых родителях. Закусывая губу и активно мыча, я прижимала телефон к уху, чтобы коллеги по маленькому офису не услышали возмущенные материнские вопли.
Иногда казалось, что меня родила другая женщина, так мы были не похожи с мамой.
Душный вагон в метро, в котором отсутствовало кондиционирование, вез меня в сторону родительской квартирки, в сторону Чистых прудов.
Мое желтое платье слегка прилипло к телу, а по спине двумя неприятными дорожками заструился пот.
Из сумки вытащив книгу, слегка с замусоленными страницами, я уткнулась в прыгающие от движения поезда строки, уносящие меня в мир фантастических существ, изрыгающих огонь драконов и мускулистых парней с длинными волосами. Всегда любила фантастику и парней с отточенным прессом.
Мой парень Максим, абсолютно не походил на типаж из моих любимых книг. Высокий, худощавый, своим спокойствием напоминающий моего отца, не зря мы ищем себе мужей похожих на наших родителей.
Мы познакомились с ним, на одной из вечеринок, проводимых в квартире у моего друга с университета. Максим оказался его другом и после того, как я чуть не пролила на его ослепительно белую рубашку бокал красного, мы подружились, а потом закрутилась любовь. Прогулки в парке, катание на коньках, с хватанием друг за друга за все конечности, чтобы не упасть и не разбить носы, скромные объятия и кроткие поцелуи в кино, почти на последнем ряду.
Максим был моим ровесником и наши отношения я могла бы назвать уютными. Я не была взбудоражена лавиной эмоций и чувств, но таяла от его интеллигентности, порядочности и джентльменства.
Он напоминал мне кавалера из девятнадцатого века, который касался руки дамы не губами, а носом, чуть щекоча кожу рук своими аккуратно уложенными усами.
К слову, Максим не носил усы, и бороды, нынче модной сейчас, у него тоже не было.
Его предложение руки и сердца, было так искусно преподнесено, что сам Пушкин или еще какой-нибудь известный поэт, зашелся бы приступом зависти из-за лирического слога и плавности голоса.
Мое сердце истерично забилось в момент, когда Максим достал из кармашка своего пиджака, маленькую красную коробочку и протянул мне ее, открывая. На беленькой подушечке, подсвеченной встроенным фонариком, сверкало кольцо, небольшое, но очень милое. Максим не мог бы подарить другое. Утонченная роскошь в филигранной огранке.
Я оторвалась от книги, в которой за раздумьями, прочитала лишь одну страницу и посмотрела, как на моей тонкой руке с перламутровым маникюром, красовался маленький бриллиант.
Быстро сунув книгу в объемную коричневую сумку, я выскочила на нужной мне станции и снова подхваченная потоком спешащих домой людей, вышла из бурлящей подземки.
Ближе к вечеру задул легкий прохладный ветер и согнал небольшие облака, закрыв голубоватое небо, меркнущие в предзакатных сумерках.
Мама открыла дверь так быстро, будто стояла за дверью и слушала шаги, снующих по подъезду соседей.
