Мой телефон разнесся переливистой свирелью на весь офис. С экрана, мне улыбалась белоснежной улыбкой фотография мамы. Я резко напряглась, ожидая неладное, но все же ответила на звонок.
- Дорогая, как ты? Все в порядке? – мама выстрелила дежурными фразами и продолжила свой монолог, не ожидая от меня ответа. – У меня для тебя новости. Во-первых, мы так давно не проводили время вместе, поэтому я записала нас на кулинарный поединок. Будем готовить рыбу, не правда ли здорово? В другой команде будет Верочка, дочь Лидии и какая-то ее знакомая, бог ее знает кто! Ты рада? Ну так вот! А во-вторых, через субботу, мы идем с тобой в один из салонов свадебных платьев, я не удержалась и попросила нас записать на примерку на три часа дня. Ведь ты же не против этого времени?
- Мама я…
- Ну вот и хорошо! Кстати, рыбу идем готовить уже в это воскресенье! Лидия сказала, что это очень увлекательно и можно познакомиться с интересными людьми. Папа не пойдет, он не очень любит рыбу, поэтому отказался!
В телефонной трубке раздались голоса, отвлекая маму от монолога с моим ухом.
- Ну все, я побежала. Клиент пришел. Позвоню тебе вечером, пока, пока!
В трубке раздались быстрые гудки. Я положила телефон на стол, усиленно сдерживая желание кого-нибудь прибить или наорать на худой конец.
Что может быть хуже – готовить рыбу с мамиными подругами или примерка свадебного платья?
Настроение ушло в состояние минус сто. Хорошо, хотя бы рабочий день подходил к своему завершению, что не могло не радовать.
Максим застрял в километровых пробках, поэтому до места встречи пришлось добираться самой, снова гарцуя на высоких каблуках. Ноги отекли, и я еле влезла в туфли, которые сняла под столом и наслаждалась свободой от колодок.
Ветер усилился, собирая вокруг города, тяжелые темные тучи. Не хотелось попасть в дождь, но чернота, покрывающая собой небо, говорила об обратном.
Проехав на метро пару станций, я выбралась из подземки, сдуваемая порывами усилившегося ветра, сносившего меня с ног.
Небо разверзлось и мелкие капли дождя превратились в мощные потоки.
Кое-как справившись с порывом ветра, я открыла зонт, который тут же вывернуло, переломав пару спиц.
Борясь со стихией и чертыхнувшись пару раз, я наплевала на сломанный зонт, никак не помогающий справиться с ураганом.
От ресторана меня отделяли несколько шагов и светофор, не желающий переключаться на зеленый свет.
Как ни странно, на дороге было мало машин и наплевав на правила дорожного движения, я уверенно шагнула на проезжую часть.
Не заметив в глубине лужи засорившийся сток, я провалилась туда каблуком, чуть не упав на спину, но все-таки удержала равновесие.
Кое-как выдернув ногу и даже не потеряв туфлю, я сделала шаг и на секунду опешила от ярко-красной вспышки, разрывающей небо над моей головой. Тут же прогрохотал гром, от которого моментально заорали припаркованные машины.
Я вздрогнула и зажмурилась, не обратив внимание на ослепившие меня фары и громкий звук клаксона. Мое тело ударилось об капот машины и приземлилось со всего маха на мокрый, шершавый асфальт, ударяясь головой.
Все закрутилось, завертелось яркими вспышками, выворачивая мои зрачки наружу. Тело прострелила боль, перемешиваясь с дрожью и бегущими судорогами. Я ощутила легкость, а потом меня накрыла непроглядная темнота.
Что-то ярко слепило в глаза. Свет был насыщенного белого цвета. Я снова ощутила боль во всем теле и воспоминание, как вспышка резануло память.
Сильный дождь, яркая молния и тупой удар о мое тело, после чего пронзила острая боль в позвоночнике и голове.
Я спешила на свидание с Максимом. Мерзкая погода, была явно предназначена для сидения дома, а не для походов по увеселительным заведениям. И ничего не могло быть хуже, как попасть под колеса несущейся машины!
Значит сейчас, я в бреду, где-нибудь в одной из столичных больниц и где-то тут мой парень Максим и родители, которые места себе не находят, так как их единственная дочь, умудрилась вляпаться, вот в такую вот не очень приятную ситуацию.
Я завозилась, всем сердцем ненавидя представителей больницы, которые положили меня на такую неудобную койку и оставили яркий бьющий свет в глаза, так еще и зачем-то врубили на всю мощь отопление, как будто на улице был не май, а конец декабря! Это же надо так издеваться над людьми? Такой свет покойника поднимет!
Я подняла тяжелую руку и коснулась лица, стараясь разлепить веки, чтобы увидеть тревожную кнопку для вызова персонала.
Яркий свет снова ослепил, но я справилась с желанием спрятаться от этих буйно работающих, в помещении ламп и открыла глаза.
Передо мной было небо, насыщенного голубого цвета, а ярким светом оказалось солнце, только оно светило не теплым желтым, а холодным белым оттенком. Оно жгло мое тело своими немилосердными лучами. Сердце панически забилось в груди и я, наплевав на ломоту во всех конечностях, быстро села.
Вокруг меня простирались барханы дюн. Песок шелестел, подгоняемый жарким ветром.
Вдалеке виднелись мертвые скалистые изваяния, вытесанные ветром в удивительные формы. Их острые верхушки тянулись к небу, образуя конусы, напоминающие пирамиды. С их вершин медленно струился песок, похожий на песчаные водопады. Вокруг стояла мертвая тишина, только шуршание песка, подгоняемого ветром, выдавало хоть какой-то звук, пугающий, заставляющий сердце замирать в паническом страхе.
Не обращая внимание на ломоту во всем теле, я вскочила на ноги и как умалишенная, стала смотреть по сторонам. Абсолютно везде был один пейзаж – скалистые мертвые горы, желтые барханы и лысые кусты, больше напоминающие костлявые скелеты.
Мой взгляд зацепился за бледное свечение малинового света за моей спиной. Я нервно сглотнула и обернулась. Передо мной снова была планета. Этот огромный шар, будто накатывал на поверхность, заполняя собой все пространство.
Не веря своим глазам, я, чтобы не в пасть в панику, нервно растерла лицо, надеясь, что все это мне мерещиться, а потом, когда с силой разлепила веки, то не придумав ничего лучше, больно ущипнула себя за руку и замерла.
Показалось, что сердце пропустило удар, а потом еще один и еще.
Моя рука отличалась от моей кардинально. Чуть смуглая кожа, ногти покрытые перламутровым напылением, хотя на днях я посещала салон и красила свои пальцы в коралловый цвет, но что еще больше удивляло, извилистая строка каких-то символов, струящихся по кисти и вверх до плеча.
Символы мне были неизвестны, да и не это больше пугало! Пугало мое тело – оно как бы сказать, было не мое! Не мое!
Я казалась себе более фигуристой. Дотронувшись до попы, я ощутила формы, а когда заглянула в разрез мягкой тряпки, именуемой платьем, то увидела далеко не маленькую грудь, обрамленную аккуратными розоватыми сосками.
Все внутри меня задрожало и показалось, что я снова грохнусь в обморок, в этом богом забытом месте.
Стараясь всеми силами не впадать в панику еще больше, я зачем-то дотронулась до волос и ощутила, что моей короткой стрижки нет, а заместо блондинистого модного каре, у меня длинные прямые волосы пепельного цвета, достающие до талии.
Это была я, но мое тело кардинально изменилось. Я снова нервно и с каким-то будоражащим садизмом ущипнула себя, надеясь, что это последствия аварии и это все, абсолютно все, мне снится или быть может из-за травмы у меня реально сорвало кукушку. Но нет, боль от руки пронзила всю конечность и не придумав ничего лучше, я вскрикнула, а потом заплакала.
Страх все же накрыл с головой, не щадя ни капли.
- Помогите! – громко вскрикнула я, а потом зажала рот рукой. Мой новый голос отдавал легкой хрипотцой, но не это довело меня до панической атаки. Язык, на котором я говорила, не походил не на один язык в мире, при том я понимала, что сейчас сказала, но звучало это абсолютно по-другому.
Наверно, я все-таки сошла с ума, сейчас придут санитары и сделают мне успокоительный укол, а потом я проснусь дома, в своей постели, рядом будет стрекотать мама, а Максим нежно гладить по руке.
Быть может, я уже умерла? И это место именуется чистилищем? Или моя душа, будет сорок дней мытарстывать, пока не попадет к какому-то там товарищу богу, решающему мою судьбу?
Да что же это такое? И кто теперь я?
Ветер снова прошелестел, разметав мои волосы. Горячий пот тек по лбу и солнце, которое мало походило на наше земное солнце, жарило тело слепящим белым светом.
Ничего не придумав лучше, я оторвала край, итак короткого платья и обвязала им волосы в виде платка, стараясь избежать теплового удара.
Что-то чужеродное, внутри меня, заставило взять себя в руки. Я не понимала, где я была и как вообще оказалась в этом месте, но в закорках своего сознания, хотела жить, и чтобы выжить, мне необходимо было идти.
Осмотревшись по сторонам, я еще раз взглянула на планету, отдающую малиновым свечением и выбрала полностью противоположную сторону. От греха подальше, как говорится!
Мои ноги были босыми и стоило большого труда привыкнуть идти, ступая по нагретому песку.
Меня мучил страх, перекрываемый откуда-то взявшейся решительностью.
Я шла наугад, скользя по барханам и карабкаясь вверх, вкладывая все силы, в свои ноги.
Я ощущала, как болит мое тело, и эта боль говорила о том, что с нынешней мной, случилось что-то совсем не хорошее. Об этом говорили кровоподтеки и синяки.
Я чувствовала слабость и умирала от желания спрятаться в тени, но скалистые горы, кажущиеся близкими, с каждым шагом все отдалялись. Зрение играло со мной злую шутку.
Казалось, что я иду уже много часов, борясь с желанием упасть и отключиться, но что-то подгоняло меня, какой-то внутренний страх, заставляющий меня бежать от того, чего я не знала, а быть может, просто не помнила.
Я гнала от себя весь ужас происходящего и все равно не могла осознать все то, что происходит со мной. Я не верила в эту жуть, свалившуюся мне на голову.
Все это казалось нереальным, но тело, молящее о капле воды и о куске еды, говорило об обратном.
Скатившись с одного из барханов, я оказалась в долине из скалистых изваяний. Они, как глухие хранители пустыни, молча стояли, опираясь на скользящий песок.
Ведомая тенью от каменистых склонов, я прибавила шаг насколько могла и просто упала в тень, тяжело дыша.
Кружилась голова и удары сердца отдавались в барабанных перепонках. Слабость опутывала мое тело своими умелыми сетями. Я почти не чувствовала ног. Моя одежда промокла насквозь и мокрой тряпкой облепила тело.
Забытье все же охватило меня. Глаза закрылись, увлекая меня в темноту.
Не знаю, сколько прошло времени, но ярко-белый свет, стал бледнеть. Собрав остатки сил, я снова двинулась в путь, радуясь тому, что пекло практически прекратилось. Мягкое тепло ласкало кожу.
Долина из скал и торчащих камней вилась далеко вперед. Казалось, ей не будет ни конца, ни края.
Бледнеющий свет серебрил ландшафт. Каменистые горы становились похожи на темные высокие статуи, безмолвно смотрящие на маленькую плетущуюся фигурку, в лице меня.
Каменные истуканы молчали, будто бы провожая меня своим безмолвным взглядом.
Долина сузилась и песок на какой-то миг остался позади, открывая перед моим взором каменистую тропу, висевшую над возникшей пропастью.
Внизу однотонным ковром стелились пески, тающие в предзакатных сумерках.
Тропа была узкой и неровной. Собрав все самообладание, я прошла по ней, стараясь не смотреть вниз. Высоты я боялась, а упасть еще больше, поэтому мои шаги были осторожны, и я что есть силы, следила за равновесием, чтобы не сорваться вниз. Ужасно не хотелось закончить свое трудное путешествие, разбившись в лепешку.
Пройдя над ущельем, тропа завернула и ровным накатом медленно побежала вниз, виляя между камней.
Солнце, если конечно так можно было назвать звезду, дающую свет этому миру, почти совсем скрылось, окрасив слепяще-голубое небо в серебряный белесый цвет. Зато сгущающиеся сумерки, окрасили яркостью малиновую планету. Ее свет становился ярче, окрашивая небо и землю своим малиново-фиолетовым свечением.
Извилистая тропа пробежала еще несколько поворотов и расстелила передо мной ровную поверхность, полностью покрытую песком.
Несколько скал еще виднелись на горизонте, разбавляя ничем не примечательную песчаную картину.
Ноги гудели непривычно натужно. Голова почти не соображала и я, привалившись к камню, опустилась на землю.
Мягкое тепло еще сохранялось и очень хотелось надеяться, что ночь не будет холодной.
Глухая тишина давила на барабанные перепонки, похлеще городского шума или острого крика. Единственным звуком, нарушаемым тишину, было животное журчание моего голодного желудка, готового съесть все что угодно на своем пути. Но в этом мире не было не травинки, не росинки.
Было страшно. Я не знала, сколько еще пройду, на сколько хватит моих сил.
Ужасно хотелось пить. Рот пересох, а уголки губ потрескались. Мое тело ныло от усталости, но убаюкивающий сон не шел.
Наступала ночь – самое таинственное время. На утонувшем в темноте небосводе, вспыхивали бриллианты звезд. Яркие точки, вписывались в искусный узор. Плавные линии звездных дорожек, рассыпались удивительными рисунками.
«Может быть там, на этом причудливом ковре, прячется планета Земля? Мой дом, в котором остались мои родители, мой парень, мой мир?» - подумала я, тяжело вздыхая. Сухой воздух прошелся по легким тяжелой волной.
На каких-то корках сознания я понимала, что судьба сыграла со мной злую шутку, забросив меня в этот пустующий мир, в совершенно другое тело.
Малиновое сияние с другой планеты усилилось. В черное небо вплетался неестественный свет.
Я закрыла глаза, умоляя все высшие силы, вернуть меня назад в мой мир. Там осталась вся моя жизнь. Вот и не верь после этого в фантастику, когда сидишь в чужом теле и пытаешься выжить среди зыбкой пустоты.
Наблюдая за сверкающими звездами, я стала чувствовать, как температура неумолимо начала опускаться. Мои ноги медленно заледенели, скованные ночным холодом. Я легла на бок, свернувшись в подобие эмбриона, поджав под себя конечности и натягивая как можно ниже остатки платья. Стало чуть теплее.
Ночь кусала острыми иголками холода, да так что зуб на зуб не попадал. Может быть, отпустить все и перестать растирать свое тело дрожащей рукой, чтобы согреться?
Холод сковал новой не щадящей волной. Затуманенный взгляд расплылся. Звездный ковер смешался в одну кучу и сознание покинуло меня.
Утро наступило непривычно быстро, согревая мои конечности своими согревающими лучами.
Я облизала пересохшие губы, силясь встать. Сознание помутилось, и я цеплялась за его остатки, чтобы не сойти с ума.
Ноги не слушались, казались свинцовыми и ватными. Я должна была идти, пока свет от этого местного солнца, не раскалил это место и не превратил его в жерло, иссушающее все на своем пути, включая меня.
Я плелась, еле передвигая ноги и мечтала лишь об одном – о воде. Вода, капли воды, струящийся поток, вода в бутылке. Все мысли были об этом.
Я тащилась, стараясь держать ближе к встречающимся каменным скалам, вылезающим из песка, словно грибы. Иногда я садилась под этими, спасающими меня от зноя каменными навесами, дарящими тень и переводила дыхание.
Вдали виднелись небольшие камни, похожие на обломки расколотых гор. Как будто что-то невообразимо острое и сильное, раскололо горные породы на десятки частей.
- Дорогая, как ты? Все в порядке? – мама выстрелила дежурными фразами и продолжила свой монолог, не ожидая от меня ответа. – У меня для тебя новости. Во-первых, мы так давно не проводили время вместе, поэтому я записала нас на кулинарный поединок. Будем готовить рыбу, не правда ли здорово? В другой команде будет Верочка, дочь Лидии и какая-то ее знакомая, бог ее знает кто! Ты рада? Ну так вот! А во-вторых, через субботу, мы идем с тобой в один из салонов свадебных платьев, я не удержалась и попросила нас записать на примерку на три часа дня. Ведь ты же не против этого времени?
- Мама я…
- Ну вот и хорошо! Кстати, рыбу идем готовить уже в это воскресенье! Лидия сказала, что это очень увлекательно и можно познакомиться с интересными людьми. Папа не пойдет, он не очень любит рыбу, поэтому отказался!
В телефонной трубке раздались голоса, отвлекая маму от монолога с моим ухом.
- Ну все, я побежала. Клиент пришел. Позвоню тебе вечером, пока, пока!
В трубке раздались быстрые гудки. Я положила телефон на стол, усиленно сдерживая желание кого-нибудь прибить или наорать на худой конец.
Что может быть хуже – готовить рыбу с мамиными подругами или примерка свадебного платья?
Настроение ушло в состояние минус сто. Хорошо, хотя бы рабочий день подходил к своему завершению, что не могло не радовать.
Максим застрял в километровых пробках, поэтому до места встречи пришлось добираться самой, снова гарцуя на высоких каблуках. Ноги отекли, и я еле влезла в туфли, которые сняла под столом и наслаждалась свободой от колодок.
Ветер усилился, собирая вокруг города, тяжелые темные тучи. Не хотелось попасть в дождь, но чернота, покрывающая собой небо, говорила об обратном.
Проехав на метро пару станций, я выбралась из подземки, сдуваемая порывами усилившегося ветра, сносившего меня с ног.
Небо разверзлось и мелкие капли дождя превратились в мощные потоки.
Кое-как справившись с порывом ветра, я открыла зонт, который тут же вывернуло, переломав пару спиц.
Борясь со стихией и чертыхнувшись пару раз, я наплевала на сломанный зонт, никак не помогающий справиться с ураганом.
От ресторана меня отделяли несколько шагов и светофор, не желающий переключаться на зеленый свет.
Как ни странно, на дороге было мало машин и наплевав на правила дорожного движения, я уверенно шагнула на проезжую часть.
Не заметив в глубине лужи засорившийся сток, я провалилась туда каблуком, чуть не упав на спину, но все-таки удержала равновесие.
Кое-как выдернув ногу и даже не потеряв туфлю, я сделала шаг и на секунду опешила от ярко-красной вспышки, разрывающей небо над моей головой. Тут же прогрохотал гром, от которого моментально заорали припаркованные машины.
Я вздрогнула и зажмурилась, не обратив внимание на ослепившие меня фары и громкий звук клаксона. Мое тело ударилось об капот машины и приземлилось со всего маха на мокрый, шершавый асфальт, ударяясь головой.
Все закрутилось, завертелось яркими вспышками, выворачивая мои зрачки наружу. Тело прострелила боль, перемешиваясь с дрожью и бегущими судорогами. Я ощутила легкость, а потом меня накрыла непроглядная темнота.
Глава 2.
Что-то ярко слепило в глаза. Свет был насыщенного белого цвета. Я снова ощутила боль во всем теле и воспоминание, как вспышка резануло память.
Сильный дождь, яркая молния и тупой удар о мое тело, после чего пронзила острая боль в позвоночнике и голове.
Я спешила на свидание с Максимом. Мерзкая погода, была явно предназначена для сидения дома, а не для походов по увеселительным заведениям. И ничего не могло быть хуже, как попасть под колеса несущейся машины!
Значит сейчас, я в бреду, где-нибудь в одной из столичных больниц и где-то тут мой парень Максим и родители, которые места себе не находят, так как их единственная дочь, умудрилась вляпаться, вот в такую вот не очень приятную ситуацию.
Я завозилась, всем сердцем ненавидя представителей больницы, которые положили меня на такую неудобную койку и оставили яркий бьющий свет в глаза, так еще и зачем-то врубили на всю мощь отопление, как будто на улице был не май, а конец декабря! Это же надо так издеваться над людьми? Такой свет покойника поднимет!
Я подняла тяжелую руку и коснулась лица, стараясь разлепить веки, чтобы увидеть тревожную кнопку для вызова персонала.
Яркий свет снова ослепил, но я справилась с желанием спрятаться от этих буйно работающих, в помещении ламп и открыла глаза.
Передо мной было небо, насыщенного голубого цвета, а ярким светом оказалось солнце, только оно светило не теплым желтым, а холодным белым оттенком. Оно жгло мое тело своими немилосердными лучами. Сердце панически забилось в груди и я, наплевав на ломоту во всех конечностях, быстро села.
Вокруг меня простирались барханы дюн. Песок шелестел, подгоняемый жарким ветром.
Вдалеке виднелись мертвые скалистые изваяния, вытесанные ветром в удивительные формы. Их острые верхушки тянулись к небу, образуя конусы, напоминающие пирамиды. С их вершин медленно струился песок, похожий на песчаные водопады. Вокруг стояла мертвая тишина, только шуршание песка, подгоняемого ветром, выдавало хоть какой-то звук, пугающий, заставляющий сердце замирать в паническом страхе.
Не обращая внимание на ломоту во всем теле, я вскочила на ноги и как умалишенная, стала смотреть по сторонам. Абсолютно везде был один пейзаж – скалистые мертвые горы, желтые барханы и лысые кусты, больше напоминающие костлявые скелеты.
Мой взгляд зацепился за бледное свечение малинового света за моей спиной. Я нервно сглотнула и обернулась. Передо мной снова была планета. Этот огромный шар, будто накатывал на поверхность, заполняя собой все пространство.
Не веря своим глазам, я, чтобы не в пасть в панику, нервно растерла лицо, надеясь, что все это мне мерещиться, а потом, когда с силой разлепила веки, то не придумав ничего лучше, больно ущипнула себя за руку и замерла.
Показалось, что сердце пропустило удар, а потом еще один и еще.
Моя рука отличалась от моей кардинально. Чуть смуглая кожа, ногти покрытые перламутровым напылением, хотя на днях я посещала салон и красила свои пальцы в коралловый цвет, но что еще больше удивляло, извилистая строка каких-то символов, струящихся по кисти и вверх до плеча.
Символы мне были неизвестны, да и не это больше пугало! Пугало мое тело – оно как бы сказать, было не мое! Не мое!
Я казалась себе более фигуристой. Дотронувшись до попы, я ощутила формы, а когда заглянула в разрез мягкой тряпки, именуемой платьем, то увидела далеко не маленькую грудь, обрамленную аккуратными розоватыми сосками.
Все внутри меня задрожало и показалось, что я снова грохнусь в обморок, в этом богом забытом месте.
Стараясь всеми силами не впадать в панику еще больше, я зачем-то дотронулась до волос и ощутила, что моей короткой стрижки нет, а заместо блондинистого модного каре, у меня длинные прямые волосы пепельного цвета, достающие до талии.
Это была я, но мое тело кардинально изменилось. Я снова нервно и с каким-то будоражащим садизмом ущипнула себя, надеясь, что это последствия аварии и это все, абсолютно все, мне снится или быть может из-за травмы у меня реально сорвало кукушку. Но нет, боль от руки пронзила всю конечность и не придумав ничего лучше, я вскрикнула, а потом заплакала.
Страх все же накрыл с головой, не щадя ни капли.
- Помогите! – громко вскрикнула я, а потом зажала рот рукой. Мой новый голос отдавал легкой хрипотцой, но не это довело меня до панической атаки. Язык, на котором я говорила, не походил не на один язык в мире, при том я понимала, что сейчас сказала, но звучало это абсолютно по-другому.
Наверно, я все-таки сошла с ума, сейчас придут санитары и сделают мне успокоительный укол, а потом я проснусь дома, в своей постели, рядом будет стрекотать мама, а Максим нежно гладить по руке.
Быть может, я уже умерла? И это место именуется чистилищем? Или моя душа, будет сорок дней мытарстывать, пока не попадет к какому-то там товарищу богу, решающему мою судьбу?
Да что же это такое? И кто теперь я?
Ветер снова прошелестел, разметав мои волосы. Горячий пот тек по лбу и солнце, которое мало походило на наше земное солнце, жарило тело слепящим белым светом.
Ничего не придумав лучше, я оторвала край, итак короткого платья и обвязала им волосы в виде платка, стараясь избежать теплового удара.
Что-то чужеродное, внутри меня, заставило взять себя в руки. Я не понимала, где я была и как вообще оказалась в этом месте, но в закорках своего сознания, хотела жить, и чтобы выжить, мне необходимо было идти.
Осмотревшись по сторонам, я еще раз взглянула на планету, отдающую малиновым свечением и выбрала полностью противоположную сторону. От греха подальше, как говорится!
Мои ноги были босыми и стоило большого труда привыкнуть идти, ступая по нагретому песку.
Меня мучил страх, перекрываемый откуда-то взявшейся решительностью.
Я шла наугад, скользя по барханам и карабкаясь вверх, вкладывая все силы, в свои ноги.
Я ощущала, как болит мое тело, и эта боль говорила о том, что с нынешней мной, случилось что-то совсем не хорошее. Об этом говорили кровоподтеки и синяки.
Я чувствовала слабость и умирала от желания спрятаться в тени, но скалистые горы, кажущиеся близкими, с каждым шагом все отдалялись. Зрение играло со мной злую шутку.
Казалось, что я иду уже много часов, борясь с желанием упасть и отключиться, но что-то подгоняло меня, какой-то внутренний страх, заставляющий меня бежать от того, чего я не знала, а быть может, просто не помнила.
Я гнала от себя весь ужас происходящего и все равно не могла осознать все то, что происходит со мной. Я не верила в эту жуть, свалившуюся мне на голову.
Все это казалось нереальным, но тело, молящее о капле воды и о куске еды, говорило об обратном.
Скатившись с одного из барханов, я оказалась в долине из скалистых изваяний. Они, как глухие хранители пустыни, молча стояли, опираясь на скользящий песок.
Ведомая тенью от каменистых склонов, я прибавила шаг насколько могла и просто упала в тень, тяжело дыша.
Кружилась голова и удары сердца отдавались в барабанных перепонках. Слабость опутывала мое тело своими умелыми сетями. Я почти не чувствовала ног. Моя одежда промокла насквозь и мокрой тряпкой облепила тело.
Забытье все же охватило меня. Глаза закрылись, увлекая меня в темноту.
Не знаю, сколько прошло времени, но ярко-белый свет, стал бледнеть. Собрав остатки сил, я снова двинулась в путь, радуясь тому, что пекло практически прекратилось. Мягкое тепло ласкало кожу.
Долина из скал и торчащих камней вилась далеко вперед. Казалось, ей не будет ни конца, ни края.
Бледнеющий свет серебрил ландшафт. Каменистые горы становились похожи на темные высокие статуи, безмолвно смотрящие на маленькую плетущуюся фигурку, в лице меня.
Каменные истуканы молчали, будто бы провожая меня своим безмолвным взглядом.
Долина сузилась и песок на какой-то миг остался позади, открывая перед моим взором каменистую тропу, висевшую над возникшей пропастью.
Внизу однотонным ковром стелились пески, тающие в предзакатных сумерках.
Тропа была узкой и неровной. Собрав все самообладание, я прошла по ней, стараясь не смотреть вниз. Высоты я боялась, а упасть еще больше, поэтому мои шаги были осторожны, и я что есть силы, следила за равновесием, чтобы не сорваться вниз. Ужасно не хотелось закончить свое трудное путешествие, разбившись в лепешку.
Пройдя над ущельем, тропа завернула и ровным накатом медленно побежала вниз, виляя между камней.
Солнце, если конечно так можно было назвать звезду, дающую свет этому миру, почти совсем скрылось, окрасив слепяще-голубое небо в серебряный белесый цвет. Зато сгущающиеся сумерки, окрасили яркостью малиновую планету. Ее свет становился ярче, окрашивая небо и землю своим малиново-фиолетовым свечением.
Извилистая тропа пробежала еще несколько поворотов и расстелила передо мной ровную поверхность, полностью покрытую песком.
Несколько скал еще виднелись на горизонте, разбавляя ничем не примечательную песчаную картину.
Ноги гудели непривычно натужно. Голова почти не соображала и я, привалившись к камню, опустилась на землю.
Мягкое тепло еще сохранялось и очень хотелось надеяться, что ночь не будет холодной.
Глухая тишина давила на барабанные перепонки, похлеще городского шума или острого крика. Единственным звуком, нарушаемым тишину, было животное журчание моего голодного желудка, готового съесть все что угодно на своем пути. Но в этом мире не было не травинки, не росинки.
Было страшно. Я не знала, сколько еще пройду, на сколько хватит моих сил.
Ужасно хотелось пить. Рот пересох, а уголки губ потрескались. Мое тело ныло от усталости, но убаюкивающий сон не шел.
Наступала ночь – самое таинственное время. На утонувшем в темноте небосводе, вспыхивали бриллианты звезд. Яркие точки, вписывались в искусный узор. Плавные линии звездных дорожек, рассыпались удивительными рисунками.
«Может быть там, на этом причудливом ковре, прячется планета Земля? Мой дом, в котором остались мои родители, мой парень, мой мир?» - подумала я, тяжело вздыхая. Сухой воздух прошелся по легким тяжелой волной.
На каких-то корках сознания я понимала, что судьба сыграла со мной злую шутку, забросив меня в этот пустующий мир, в совершенно другое тело.
Малиновое сияние с другой планеты усилилось. В черное небо вплетался неестественный свет.
Я закрыла глаза, умоляя все высшие силы, вернуть меня назад в мой мир. Там осталась вся моя жизнь. Вот и не верь после этого в фантастику, когда сидишь в чужом теле и пытаешься выжить среди зыбкой пустоты.
Наблюдая за сверкающими звездами, я стала чувствовать, как температура неумолимо начала опускаться. Мои ноги медленно заледенели, скованные ночным холодом. Я легла на бок, свернувшись в подобие эмбриона, поджав под себя конечности и натягивая как можно ниже остатки платья. Стало чуть теплее.
Ночь кусала острыми иголками холода, да так что зуб на зуб не попадал. Может быть, отпустить все и перестать растирать свое тело дрожащей рукой, чтобы согреться?
Холод сковал новой не щадящей волной. Затуманенный взгляд расплылся. Звездный ковер смешался в одну кучу и сознание покинуло меня.
Утро наступило непривычно быстро, согревая мои конечности своими согревающими лучами.
Я облизала пересохшие губы, силясь встать. Сознание помутилось, и я цеплялась за его остатки, чтобы не сойти с ума.
Ноги не слушались, казались свинцовыми и ватными. Я должна была идти, пока свет от этого местного солнца, не раскалил это место и не превратил его в жерло, иссушающее все на своем пути, включая меня.
Я плелась, еле передвигая ноги и мечтала лишь об одном – о воде. Вода, капли воды, струящийся поток, вода в бутылке. Все мысли были об этом.
Я тащилась, стараясь держать ближе к встречающимся каменным скалам, вылезающим из песка, словно грибы. Иногда я садилась под этими, спасающими меня от зноя каменными навесами, дарящими тень и переводила дыхание.
Вдали виднелись небольшие камни, похожие на обломки расколотых гор. Как будто что-то невообразимо острое и сильное, раскололо горные породы на десятки частей.
