Абсолютно ничего. Иван старался объяснить мне, но я лишь смеялась над его серьезностью, а он хмурился, но моментально уступал моим доводам о том, что мне ужасно скучны все эти линии и галочки на мониторе дорого компьютера, которым он очень гордился.
Наши отношения строились на обсуждении книг, которые иногда заканчивались бранью, но моя мама всегда говорила, что милые бранятся, только тешатся. Ей очень нравился скромный и серьезный Иван. А мне не нравилось, что он считал чтение любовных романов, полной глупостью, что меня очень коробило.
Помимо книг и интеллектуальных бесед, мы ходили в кино. Иван любил серьезные фильмы, а так же фантастику и триллеры. Чтобы посмотреть комедию или мелодраму, приходилось брать быка за рога, чтобы пойти с ним на какой-нибудь легкий фильм, который он считал пустой тратой времени.
Я любила японскую кухню, а также не прочь была перекусить в фаст фуде, но он считал эту пищу не правильной! Он все считал не правильным, все то, что не влезало в рамки его какого-то правильного мира, созданного им самим.
Наши отношения длились почти год и за все это время, мы только и делали, что позволяли себе держаться за руки и сухо касались друг друга губами.
Мне казалось, это ужасно скучным. Во мне бурлили гормоны, хотелось большего, прикосновений, наполненных страстью, раскованных поцелуев. Все это было в моих мечтах, бурлило внутри меня и там же и умирало, так и не вылезая наружу.
Однажды, я решила проявить инициативу и села к нему на колени, пока Иван усердно читал конспект и готовился к зачету в университете. Мои объятия были крепкие, а поцелуй был наполнены страстью. Я прижалась своими разгоряченными губами, к губам Ивана, чуть приоткрыв их и просунув к нему в рот язык. Я почувствовала, как Иван напрягся, его глаза расширились и уставились на меня в немом изумлении. Я тоже остановилась, заметив этот, полный укора взгляд и слезла с его колен, откинув назад волосы и вытерев мокрые губы тыльной стороной руки.
- Кристина, я думаю, нам пока рано этим заниматься! Ты знаешь, с какой серьезностью, я отношусь к отношениям. Ты закончишь школу, мы подадим заявление в загс, ты поступишь в университет. Все будет по плану, думаю, не стоит торопиться! - Иван посмотрел на меня со всей строгостью и взял снова в руки свой исписанный ровным почерком конспект, продолжая смотреть на меня.
- Что в этом такого, касаться друг друга, целоваться и наслаждаться присутствием? - в недоумении я смотрела на него, не сводя взгляд и стараясь держать себя в руках, чтобы не раскричаться и не устроить в этой аккуратной комнате настоящий бардак.
- Ты не о том думаешь, ты мне очень нравишься, но порой ты невыносима, в своих эмоциях и желаниях. Я не против целоваться с тобой и быть рядом, но мне кажется, все должно происходить в правильное время.
- Ты будто сошел со страниц книги, где герои проживали свои жизни пару веков назад, мило краснели, обмахивались веерами и только и могли, что случайно дотронуться до руки, обтянутой кружевной перчаткой, - я перевела дыхание и продолжила, - но мы живем в другое время, мне хочется большего, черт побери!
- Не выражайся, тебе это не идет! - Иван вздохнул и устало потер переносицу. - Ты сейчас немного возбуждена и обижена, но не стоит обижаться на меня Карина. Всему свое время.
- Наверно, я не вхожу в твой расписанный план жизни, Ваня. Я не скромница, которая ждет своего часа, с вожделением, а потом поступает со своей жизнью, согласно прописанным пунктам — университет, загс, ребенок, а лучше двое и обязательно разнополые.
- А что в этом плохого?
- Абсолютно ничего и всему свое время, но когда же еще жить полной жизнью, обмениваться опытом, радоваться, наслаждаться молодостью?
- На тебя плохо влияет твоя подруга Марина. Мне совершенно не хочется, чтобы вы в дальнейшем общались!
Я уставилась на Ивана, широко раскрыв глаза и не веря, в то, что услышала.
- Значит Марина, не входит в план нашей совместной жизни?
- Ты слишком накрутила себя. Наверно ты устала, успокойся. Хочешь, я попрошу свою маму, заварить тебе чай с мятой?
- Да не хочу я никакого чая и мяты не хочу! - Я перевела дыхание, осознавая, что не могу так больше. - А знаешь Ваня, я наверно пойду.
- Я думаю, тебе действительно стоит немного отдохнуть, в стенах своего дома.
- Ты не понял меня. Я ухожу совсем. Мы слишком разные. И я даже, больше чем уверена, что не смогу быть, согласно твоему плану — быть удобной тебе, молчать, когда надо, делать все по графику, быть скромной, не общаться с кем тебе не хочется. Мне действительно пора, я что-то слишком задержалась.
В тот момент, оставив удивленного Ивана, я захлопнула дверь его комнаты, таким ударом, что задребезжали фарфоровые вазы на полках.
- Что случилось, Кариночка?
Из кухни выпорхнула мама Ивана — Елизавета Семеновна, аккуратно вытирая мокрые руки полотенцем. Ее кучерявые волосы, были собраны под косынку, а спереди красивого платья, был надет аккуратный фартук, поблескивающий чистотой. Все было правильно в ее внешнем виде, все аккуратно. Вот такой и видел меня Иван — правильной и аккуратной. Я содрогнулась, потому что я не была такой и готовила дома, с максимум завязанными волосами в хвост и домашней футболке с растянутыми трениками, которые очень любила.
- Видимо сквозняк Елизавета Семеновна. - Улыбаясь матери Ивана, я быстро надевала кроссовки, аккуратно стоящие на полочке для обуви.
- Ты не останешься на ужин? Я сделала любимые голубцы Ивана. Они ему очень нравятся и я уверена от них и ты будешь без ума.
- Я уверена, что вы приготовили великолепно. Но дело в том, что я не люблю голубцы. Извините!
Набросив куртку, я мило улыбнулась женщине и вышла на чистую площадку многоквартирного дома, где в больших кадках, росли домашние растения.
- Я больше не люблю голубцы, вот с сегодняшнего момента.
В тот момент, когда я шла, громко ругаясь по темному двору и стирая злые непрошеные слезы, я чувствовала, что я запуталась. Я и хотела себе такого, как Иван и в итоге мое желание исполнилось. Хотела серьезного, спокойного, знающего чего хочет. Я видела в нем свой идеал, который сама же себе и придумала. Я заставляла себя быть вместе с ним, радоваться его победам в учебы, наслаждаться фильмами, которые нравились ему, не есть роллы, которые очень любила и не обижаться на него, когда он перегибал палку, в своей правильности.
Иван расписал всю нашу жизнь попунктно, но принимая, как мне казалось эти пункты, я хотела всего этого — семьи, карьеры, учебы, но чтобы это шло постепенно, как само разумеющееся. Я нравилась его родителям, он нравился моей маме — казался идеалом. По крайней мере, она пела мне соловьем, когда мы обсуждали Ивана. И все бы хорошо и можно даже опустить, его чрезмерную правильность, но не было самого важного. Между нами не было любви. И когда, я шла в тот вечер, по темным дворам, слегка освещенным одинокими фонарями и глазницами окон домов, я это осознала. Наверно, я бы могла принять многое, даже можно сказать все, если бы чувствовала трепет крыльев любви. Но их не было и это предало мне сил и уверенности, что я поступила правильно.
Конечно, не обошлось потом без скандалов дома. Мать была взбешена, что я так поступила с Иваном. Она мне долго трепала нервы, но я была непреклонна.
С Иваном, мы встретились один раз, спустя две недели, и то случайно, на улице. Тогда он сказал мне, что мы действительно не подходим друг другу. Я слишком взбалмошна, мечтательна, не приземлена и не конструктивна в своих действиях.
Выслушав, какая я неправильная во всем, я лишь вздохнула и пожелав Ивану всего хорошего, медленной поступью пошла в магазин за батоном хлеба и молоком.
Через пару месяцев, после расставания с Иваном, мать влетела в мою комнату, пока я предавалась новой книги, наслаждалась открытым окном и теплым летним воздухом и нежным ветерком, раздувающим бледно-лиловую занавеску в моей комнате.
Мать машинально вытерла сухие руки о подол своего легкого халата и села на край кровати, где я лежала, закинув ногу на ногу.
- Карина, мне нужно тебе кое-что сказать. Это очень важно. И думаю, что спорить не стоит с моим решением, так как ты пока несовершеннолетняя и за тебя пока еще, решаю я, какой бы взрослой ты себя не считала. - Мать перевела дыхание и вперилась в меня, каким-то сумасшедшим взглядом.
- Ты пугаешь меня! Что-то случилось?
Я села на кровати, остро почувствовав, как напряглись все мои мышцы.
- Лена уезжает жить в США, Карина.
Леной была, сестра моей мамы. Она была старше ее на пару лет. Уже, как лет восемнадцать она уехала жить в Москву, так как очень удачно вышла замуж, за человека, который умел делать деньги, как она всегда говорила.
Тетя Лена, родила от дяди Аркадия, сына, которого назвали Савелием. Он был моим ровесником. Так получилось, что две сестры забеременели в один год и родили, с разницей в пару месяцев.
Тетя Лена, прекрасно себе жила в Москве, не работая, ухаживая за большой квартирой, огромной дачей в Подмосковье и занимаясь обучением единственного сына. Моя мама, поддерживала отношение с сестрой. Они очень хорошо общались и тетя Лена иногда помогала нам финансово, а так же не скупилась на дорогие подарки, которые я принимала с восхищением.
За долгие годы, я встречалась с тетей Леной всего лишь несколько раз и то в основном в Лазаревском, где жили в небольшом доме, родители моей мамы и тети Лены.
В Краснодар, тетя Лена не любила приезжать, называя город, в котором выросла отсталой деревней. Я так не считала, может потому что Краснодар мне казался, чуть ли не мегаполисом, после Лазаревского, в котором я обычно отдыхала летом, помогая бабушке с дедом полоть грядки, загорать и объедаться клубникой до сыпи.
- Мы долго это обсуждали с тетей Леной, Карина. Я все никак не хотела идти у нее на поводу, но все же сдалась, посчитав, что ее доводы правильны во всем.
- Мама, ты скажешь в чем дело? Или ты испытываешь мое терпение на прочность?
- Да прости, дочка. В общем, я решила, что твоя тетя Лена права и наш переезд в Москву, целесообразен, как никогда!
- Что??? Мама ты о чем, какой переезд, какая к черту Москва?
- Не выражайся, я не воспитывала тебя этому! Тетя Лена уезжает в США с семьей, так как бизнес дяди Аркадия очень расширился и они не могут упустить таких перспектив. Но и продавать квартиру не хотят. Она почти в центре города, большая, просторная с панорамными окнами.
- При чем тут окна мама? Ты не подумала обо мне? Здесь моя жизнь, мои друзья, здесь все! Даже школа! Да и мне осталось всего один год отучиться, такой важный и ответственный год, а ты за уши тянешь меня в неизвестность, в этот злой недружелюбный город?
- Ты не жила там! Как ты можешь описывать нашу столицу, в таком негативном ключе? - Мама развела руками. - Тем более так куча перспектив для тебя. Хороший университет, новая школа, друзья. Представь себе, тетя Лена уже обо всем договорилась в школе Савелия. На место него, возьмут тебя. Школа очень солидная, с языковым уклоном, это большой плюс при поступлении, дочка!
- Это просто аттракцион невиданный щедрости, мама! Школа для мажоров, квартира с панорамными окнами! - Меня всю трясло, я еле сдерживала себя, чтобы не закричать. - Только вот я этого не хочу. У меня не будет там друзей, все мне там будет чужим, не будет Маринки! Ничего!!
- Карина, это правда очень хорошо для тебя, пусть даже ты и не понимаешь сейчас, что это подарок судьбы. Со временем, ты поймешь, что я была права.
- Мы что будем бесплатно там жить, мама? Сколько надо зарабатывать, чтобы оплачивать коммунальные платежи такого дорого жилья, ты подумала об этом? А где ты будешь работать, с краснодарской пропиской?
- Леночка уже обо все подумала и я так благодарна ей. Она устроила меня на работу к своей знакомой домработницей. Я буду убираться у нее шесть дней в неделю, с одним выходным. Иногда оставаться с ночевкой, в дни праздников, когда будет нужна моя помощь. Зарплата очень хорошая. Помимо этого, Лена будет помогать с оплатой квартиры, давать какую-то часть. Квартиру в Краснодаре, мы сдадим. Будет дополнительная прибыль. Если нам будет очень тяжело там, Каирна, мы сразу же вернемся, обещаю!
- Это как гром среди ясного неба, хуже этого ничего не может быть. Это насилие мама! Весь расклад жизни, все рушиться!
- Ты же сама не хотела двигаться четко по линии и планировать все, как Иван. Считай, это то, что ты хотела, неожиданность, шанс к чему-то новому!
Мать подмигнула мне, погладила по голове, которая горела как чан с кипятком и вышла из комнаты, остановившись в дверях:
- Советую начать паковать вещи, дочка, мы должны все отправить по почте, до того, как переедем в Москву. Наш прилет запланирован на конец августа, как раз перед твоим новым учебным годом.
Когда дверь закрылась, я ощутила как слезы горячими дорожками стали литься по щекам, оставляя соленые разводы. Я должна была оставить всю свою привычную жизнь, школу, Марину, свою такую родную комнату. Я так этого не хотела, и плевать я хотела на Москву и на школу с языковым уклоном.
Только мать этого не понимала, не осознавала моих чувств.
Мне ничего не оставалось делать, как на протяжении всех этих недель паковать свои вещи в коробки и таскать на почту, чтобы вещи летели доблестной почтой в нашу новую жизнь.
Тетя Лена пару раз проводила со мной психологические беседы, по поводу нашего переезда в Москву. Я слушала ее, боясь самой себе признаться, что мне было очень страшно. Я боялась этого города, боялась как страшного чудовища из своих книг.
С Мариной мы договорились созваниваться и видеться в скайпе. Хотя и понимали, что общение в скайпе, не заменит живого, настоящего общения.
- Все будет хорошо, ты должна думать и настраиваться только на хорошее! Я вижу в нашем переезде, только положительные моменты! - Мать чуть дотронулась до моей коленки, пока я нервно пила томатный сок, любезно поданный улыбающейся стюардессой.
Мама говорила эту фразу каждый день, будто это была ее мантра и этим еще больше заводила меня. Я кусала губы, дабы не связываться с ней, так как не хотела больше выяснять отношения.
Острые углы книги впивались мне в пальцы. Сердце учащенно билось и казалось, что страх, который охватил меня, скоро скрутит меня так туго, что я не смогу вздохнуть.
Самолет слегка задребезжал и на экране появилось предупреждение пристегнуть ремни. Капитан корабля сообщал о скором снижении.
Летела я первый раз в своей жизни и за всеми думами, которые осаждали мой мозг, почти не заметила, как полет почти закончился.
Было двадцать третье августа. Спрятав книгу в рюкзак, я взглянула в иллюминатор. Внизу пестрели всеми оттенками серого различные постройки, раскинувшиеся по всей земле. Темно-зеленые, будто черные леса смотрели на меня снизу.
Был пасмурный день. Серый, такой же грустный и унылый, как и мое настроение.
Я глубоко вздохнула, когда шасси самолета мягко коснулась посадочной полосы.
С этим легким ударом, в унисон с моим сердцем, я вдруг осознала, что начинается совершенно другая жизнь. И как бы мне не было страшно, я должна быть смелой, даже перед такой огромной и непонятной Москвой.
Небо покрывали бело-серые тяжелые облака, которые быстро летели, подгоняемые прохладным ветром. Я неожиданно для себя поежилась, ожидая в августе более теплую погоду.
Наши отношения строились на обсуждении книг, которые иногда заканчивались бранью, но моя мама всегда говорила, что милые бранятся, только тешатся. Ей очень нравился скромный и серьезный Иван. А мне не нравилось, что он считал чтение любовных романов, полной глупостью, что меня очень коробило.
Помимо книг и интеллектуальных бесед, мы ходили в кино. Иван любил серьезные фильмы, а так же фантастику и триллеры. Чтобы посмотреть комедию или мелодраму, приходилось брать быка за рога, чтобы пойти с ним на какой-нибудь легкий фильм, который он считал пустой тратой времени.
Я любила японскую кухню, а также не прочь была перекусить в фаст фуде, но он считал эту пищу не правильной! Он все считал не правильным, все то, что не влезало в рамки его какого-то правильного мира, созданного им самим.
Наши отношения длились почти год и за все это время, мы только и делали, что позволяли себе держаться за руки и сухо касались друг друга губами.
Мне казалось, это ужасно скучным. Во мне бурлили гормоны, хотелось большего, прикосновений, наполненных страстью, раскованных поцелуев. Все это было в моих мечтах, бурлило внутри меня и там же и умирало, так и не вылезая наружу.
Однажды, я решила проявить инициативу и села к нему на колени, пока Иван усердно читал конспект и готовился к зачету в университете. Мои объятия были крепкие, а поцелуй был наполнены страстью. Я прижалась своими разгоряченными губами, к губам Ивана, чуть приоткрыв их и просунув к нему в рот язык. Я почувствовала, как Иван напрягся, его глаза расширились и уставились на меня в немом изумлении. Я тоже остановилась, заметив этот, полный укора взгляд и слезла с его колен, откинув назад волосы и вытерев мокрые губы тыльной стороной руки.
- Кристина, я думаю, нам пока рано этим заниматься! Ты знаешь, с какой серьезностью, я отношусь к отношениям. Ты закончишь школу, мы подадим заявление в загс, ты поступишь в университет. Все будет по плану, думаю, не стоит торопиться! - Иван посмотрел на меня со всей строгостью и взял снова в руки свой исписанный ровным почерком конспект, продолжая смотреть на меня.
- Что в этом такого, касаться друг друга, целоваться и наслаждаться присутствием? - в недоумении я смотрела на него, не сводя взгляд и стараясь держать себя в руках, чтобы не раскричаться и не устроить в этой аккуратной комнате настоящий бардак.
- Ты не о том думаешь, ты мне очень нравишься, но порой ты невыносима, в своих эмоциях и желаниях. Я не против целоваться с тобой и быть рядом, но мне кажется, все должно происходить в правильное время.
- Ты будто сошел со страниц книги, где герои проживали свои жизни пару веков назад, мило краснели, обмахивались веерами и только и могли, что случайно дотронуться до руки, обтянутой кружевной перчаткой, - я перевела дыхание и продолжила, - но мы живем в другое время, мне хочется большего, черт побери!
- Не выражайся, тебе это не идет! - Иван вздохнул и устало потер переносицу. - Ты сейчас немного возбуждена и обижена, но не стоит обижаться на меня Карина. Всему свое время.
- Наверно, я не вхожу в твой расписанный план жизни, Ваня. Я не скромница, которая ждет своего часа, с вожделением, а потом поступает со своей жизнью, согласно прописанным пунктам — университет, загс, ребенок, а лучше двое и обязательно разнополые.
- А что в этом плохого?
- Абсолютно ничего и всему свое время, но когда же еще жить полной жизнью, обмениваться опытом, радоваться, наслаждаться молодостью?
- На тебя плохо влияет твоя подруга Марина. Мне совершенно не хочется, чтобы вы в дальнейшем общались!
Я уставилась на Ивана, широко раскрыв глаза и не веря, в то, что услышала.
- Значит Марина, не входит в план нашей совместной жизни?
- Ты слишком накрутила себя. Наверно ты устала, успокойся. Хочешь, я попрошу свою маму, заварить тебе чай с мятой?
- Да не хочу я никакого чая и мяты не хочу! - Я перевела дыхание, осознавая, что не могу так больше. - А знаешь Ваня, я наверно пойду.
- Я думаю, тебе действительно стоит немного отдохнуть, в стенах своего дома.
- Ты не понял меня. Я ухожу совсем. Мы слишком разные. И я даже, больше чем уверена, что не смогу быть, согласно твоему плану — быть удобной тебе, молчать, когда надо, делать все по графику, быть скромной, не общаться с кем тебе не хочется. Мне действительно пора, я что-то слишком задержалась.
В тот момент, оставив удивленного Ивана, я захлопнула дверь его комнаты, таким ударом, что задребезжали фарфоровые вазы на полках.
- Что случилось, Кариночка?
Из кухни выпорхнула мама Ивана — Елизавета Семеновна, аккуратно вытирая мокрые руки полотенцем. Ее кучерявые волосы, были собраны под косынку, а спереди красивого платья, был надет аккуратный фартук, поблескивающий чистотой. Все было правильно в ее внешнем виде, все аккуратно. Вот такой и видел меня Иван — правильной и аккуратной. Я содрогнулась, потому что я не была такой и готовила дома, с максимум завязанными волосами в хвост и домашней футболке с растянутыми трениками, которые очень любила.
- Видимо сквозняк Елизавета Семеновна. - Улыбаясь матери Ивана, я быстро надевала кроссовки, аккуратно стоящие на полочке для обуви.
- Ты не останешься на ужин? Я сделала любимые голубцы Ивана. Они ему очень нравятся и я уверена от них и ты будешь без ума.
- Я уверена, что вы приготовили великолепно. Но дело в том, что я не люблю голубцы. Извините!
Набросив куртку, я мило улыбнулась женщине и вышла на чистую площадку многоквартирного дома, где в больших кадках, росли домашние растения.
- Я больше не люблю голубцы, вот с сегодняшнего момента.
В тот момент, когда я шла, громко ругаясь по темному двору и стирая злые непрошеные слезы, я чувствовала, что я запуталась. Я и хотела себе такого, как Иван и в итоге мое желание исполнилось. Хотела серьезного, спокойного, знающего чего хочет. Я видела в нем свой идеал, который сама же себе и придумала. Я заставляла себя быть вместе с ним, радоваться его победам в учебы, наслаждаться фильмами, которые нравились ему, не есть роллы, которые очень любила и не обижаться на него, когда он перегибал палку, в своей правильности.
Иван расписал всю нашу жизнь попунктно, но принимая, как мне казалось эти пункты, я хотела всего этого — семьи, карьеры, учебы, но чтобы это шло постепенно, как само разумеющееся. Я нравилась его родителям, он нравился моей маме — казался идеалом. По крайней мере, она пела мне соловьем, когда мы обсуждали Ивана. И все бы хорошо и можно даже опустить, его чрезмерную правильность, но не было самого важного. Между нами не было любви. И когда, я шла в тот вечер, по темным дворам, слегка освещенным одинокими фонарями и глазницами окон домов, я это осознала. Наверно, я бы могла принять многое, даже можно сказать все, если бы чувствовала трепет крыльев любви. Но их не было и это предало мне сил и уверенности, что я поступила правильно.
Конечно, не обошлось потом без скандалов дома. Мать была взбешена, что я так поступила с Иваном. Она мне долго трепала нервы, но я была непреклонна.
С Иваном, мы встретились один раз, спустя две недели, и то случайно, на улице. Тогда он сказал мне, что мы действительно не подходим друг другу. Я слишком взбалмошна, мечтательна, не приземлена и не конструктивна в своих действиях.
Выслушав, какая я неправильная во всем, я лишь вздохнула и пожелав Ивану всего хорошего, медленной поступью пошла в магазин за батоном хлеба и молоком.
Через пару месяцев, после расставания с Иваном, мать влетела в мою комнату, пока я предавалась новой книги, наслаждалась открытым окном и теплым летним воздухом и нежным ветерком, раздувающим бледно-лиловую занавеску в моей комнате.
Мать машинально вытерла сухие руки о подол своего легкого халата и села на край кровати, где я лежала, закинув ногу на ногу.
- Карина, мне нужно тебе кое-что сказать. Это очень важно. И думаю, что спорить не стоит с моим решением, так как ты пока несовершеннолетняя и за тебя пока еще, решаю я, какой бы взрослой ты себя не считала. - Мать перевела дыхание и вперилась в меня, каким-то сумасшедшим взглядом.
- Ты пугаешь меня! Что-то случилось?
Я села на кровати, остро почувствовав, как напряглись все мои мышцы.
- Лена уезжает жить в США, Карина.
Леной была, сестра моей мамы. Она была старше ее на пару лет. Уже, как лет восемнадцать она уехала жить в Москву, так как очень удачно вышла замуж, за человека, который умел делать деньги, как она всегда говорила.
Тетя Лена, родила от дяди Аркадия, сына, которого назвали Савелием. Он был моим ровесником. Так получилось, что две сестры забеременели в один год и родили, с разницей в пару месяцев.
Тетя Лена, прекрасно себе жила в Москве, не работая, ухаживая за большой квартирой, огромной дачей в Подмосковье и занимаясь обучением единственного сына. Моя мама, поддерживала отношение с сестрой. Они очень хорошо общались и тетя Лена иногда помогала нам финансово, а так же не скупилась на дорогие подарки, которые я принимала с восхищением.
За долгие годы, я встречалась с тетей Леной всего лишь несколько раз и то в основном в Лазаревском, где жили в небольшом доме, родители моей мамы и тети Лены.
В Краснодар, тетя Лена не любила приезжать, называя город, в котором выросла отсталой деревней. Я так не считала, может потому что Краснодар мне казался, чуть ли не мегаполисом, после Лазаревского, в котором я обычно отдыхала летом, помогая бабушке с дедом полоть грядки, загорать и объедаться клубникой до сыпи.
- Мы долго это обсуждали с тетей Леной, Карина. Я все никак не хотела идти у нее на поводу, но все же сдалась, посчитав, что ее доводы правильны во всем.
- Мама, ты скажешь в чем дело? Или ты испытываешь мое терпение на прочность?
- Да прости, дочка. В общем, я решила, что твоя тетя Лена права и наш переезд в Москву, целесообразен, как никогда!
- Что??? Мама ты о чем, какой переезд, какая к черту Москва?
- Не выражайся, я не воспитывала тебя этому! Тетя Лена уезжает в США с семьей, так как бизнес дяди Аркадия очень расширился и они не могут упустить таких перспектив. Но и продавать квартиру не хотят. Она почти в центре города, большая, просторная с панорамными окнами.
- При чем тут окна мама? Ты не подумала обо мне? Здесь моя жизнь, мои друзья, здесь все! Даже школа! Да и мне осталось всего один год отучиться, такой важный и ответственный год, а ты за уши тянешь меня в неизвестность, в этот злой недружелюбный город?
- Ты не жила там! Как ты можешь описывать нашу столицу, в таком негативном ключе? - Мама развела руками. - Тем более так куча перспектив для тебя. Хороший университет, новая школа, друзья. Представь себе, тетя Лена уже обо всем договорилась в школе Савелия. На место него, возьмут тебя. Школа очень солидная, с языковым уклоном, это большой плюс при поступлении, дочка!
- Это просто аттракцион невиданный щедрости, мама! Школа для мажоров, квартира с панорамными окнами! - Меня всю трясло, я еле сдерживала себя, чтобы не закричать. - Только вот я этого не хочу. У меня не будет там друзей, все мне там будет чужим, не будет Маринки! Ничего!!
- Карина, это правда очень хорошо для тебя, пусть даже ты и не понимаешь сейчас, что это подарок судьбы. Со временем, ты поймешь, что я была права.
- Мы что будем бесплатно там жить, мама? Сколько надо зарабатывать, чтобы оплачивать коммунальные платежи такого дорого жилья, ты подумала об этом? А где ты будешь работать, с краснодарской пропиской?
- Леночка уже обо все подумала и я так благодарна ей. Она устроила меня на работу к своей знакомой домработницей. Я буду убираться у нее шесть дней в неделю, с одним выходным. Иногда оставаться с ночевкой, в дни праздников, когда будет нужна моя помощь. Зарплата очень хорошая. Помимо этого, Лена будет помогать с оплатой квартиры, давать какую-то часть. Квартиру в Краснодаре, мы сдадим. Будет дополнительная прибыль. Если нам будет очень тяжело там, Каирна, мы сразу же вернемся, обещаю!
- Это как гром среди ясного неба, хуже этого ничего не может быть. Это насилие мама! Весь расклад жизни, все рушиться!
- Ты же сама не хотела двигаться четко по линии и планировать все, как Иван. Считай, это то, что ты хотела, неожиданность, шанс к чему-то новому!
Мать подмигнула мне, погладила по голове, которая горела как чан с кипятком и вышла из комнаты, остановившись в дверях:
- Советую начать паковать вещи, дочка, мы должны все отправить по почте, до того, как переедем в Москву. Наш прилет запланирован на конец августа, как раз перед твоим новым учебным годом.
Когда дверь закрылась, я ощутила как слезы горячими дорожками стали литься по щекам, оставляя соленые разводы. Я должна была оставить всю свою привычную жизнь, школу, Марину, свою такую родную комнату. Я так этого не хотела, и плевать я хотела на Москву и на школу с языковым уклоном.
Только мать этого не понимала, не осознавала моих чувств.
Мне ничего не оставалось делать, как на протяжении всех этих недель паковать свои вещи в коробки и таскать на почту, чтобы вещи летели доблестной почтой в нашу новую жизнь.
Тетя Лена пару раз проводила со мной психологические беседы, по поводу нашего переезда в Москву. Я слушала ее, боясь самой себе признаться, что мне было очень страшно. Я боялась этого города, боялась как страшного чудовища из своих книг.
С Мариной мы договорились созваниваться и видеться в скайпе. Хотя и понимали, что общение в скайпе, не заменит живого, настоящего общения.
- Все будет хорошо, ты должна думать и настраиваться только на хорошее! Я вижу в нашем переезде, только положительные моменты! - Мать чуть дотронулась до моей коленки, пока я нервно пила томатный сок, любезно поданный улыбающейся стюардессой.
Мама говорила эту фразу каждый день, будто это была ее мантра и этим еще больше заводила меня. Я кусала губы, дабы не связываться с ней, так как не хотела больше выяснять отношения.
Острые углы книги впивались мне в пальцы. Сердце учащенно билось и казалось, что страх, который охватил меня, скоро скрутит меня так туго, что я не смогу вздохнуть.
Самолет слегка задребезжал и на экране появилось предупреждение пристегнуть ремни. Капитан корабля сообщал о скором снижении.
Летела я первый раз в своей жизни и за всеми думами, которые осаждали мой мозг, почти не заметила, как полет почти закончился.
Было двадцать третье августа. Спрятав книгу в рюкзак, я взглянула в иллюминатор. Внизу пестрели всеми оттенками серого различные постройки, раскинувшиеся по всей земле. Темно-зеленые, будто черные леса смотрели на меня снизу.
Был пасмурный день. Серый, такой же грустный и унылый, как и мое настроение.
Я глубоко вздохнула, когда шасси самолета мягко коснулась посадочной полосы.
С этим легким ударом, в унисон с моим сердцем, я вдруг осознала, что начинается совершенно другая жизнь. И как бы мне не было страшно, я должна быть смелой, даже перед такой огромной и непонятной Москвой.
Глава 2.
Небо покрывали бело-серые тяжелые облака, которые быстро летели, подгоняемые прохладным ветром. Я неожиданно для себя поежилась, ожидая в августе более теплую погоду.
