Питаются твоим сочувствием. Или заставляют чувствовать вину, оправдываться за то, что у тебя, не в пример их жизни, что-то есть хорошего. А когда ты, со временем, начнёшь раздражаться от их речей или даже присутствия, то они станут питаться уже этим раздражением. Как ты знаешь, энерговампиру неважно, в результате чего донор будет им отдавать энергию. То есть, конечно, у каждого есть свои излюбленные способы её добычи, ну да речь сейчас не об этом, - соскользнула бабушка с опасной темы.
- А я Фёклу к нам пригласила, она теперь будет заходить, одежду приносить...
- Не сомневаюсь. Сегодня ей понравилось, она теперь рассчитывает регулярно от тебя подпитываться. Так что, когда она снова придёт и заведёт свои жалобные или нескончаемые нудные речи - ты знаешь, чего ожидать и что делать.
Следующее утро бабушки и внучки было традиционно посвящено посещению воскресной проповеди в ближайшем храме. Батюшку к ним прислали недавно - молодого и полного энтузиазма, и паства имела возможность восхищаться силой его голоса. Сегодня он произнёс проповедь о почитании порядка и коснулся взаимоотношений энерговампиров и доноров, говоря о том, что особо чувствительные люди всегда были угодны церкви.
- Ещё в древние времена египетские жрецы первыми обратили внимание на пользу от тех, кто чутко внимал исходящим от людей токам, мог сознательно принимать или отдавать их, - вдохновенно делился семинарскими познаниями батюшка, - Для таких людей были созданы наилучшие условия к размножению и воспитанию как можно большего числа детей, чтобы их дар сохранялся в потомках. Выдающихся энерговампиров в средних веках использовали в военных целях, и они прославили монархов своих стран. Русские люди тоже славны своей энергетической чувствительностью, монархия и святая церковь много сделали для того, чтобы дар, данный нам Господом, не зарыть в землю, а с любовью взрастить и приумножить. Мы преодолели те смутные времена, когда энерговампиры бессознательно вынуждены были силой забирать энергию, необходимую им для жизни, а доноры, защищая то, что они способны восстанавливать, гнали их от себя. Но все мы создания Божии, и разум дан нам для просветления, для жизни в любви к ближнему и к Отцу небесному.
Потом поп красиво и сильно пропел положенные молитвы и приступил к принятию исповедей и причастию. Тина, как все остальные, не нагружали батюшку рассказом о своих особых прегрешениях, проговаривали заученный их канонический перечень и, наконец, получали благословение - до следующей воскресной службы, где они снова произнесут тот же самый перечень грехов, которые, как подразумевается, всенепременно совершат за неделю.
В числе нарядно, по случаю воскресной службы, одетых горожан Тина с бабушкой возвращались из церкви, когда впереди раздался шум двигателя автомобиля, соединённый с громким сигналом клаксона. Люди шарахались в разные стороны, разрешённые в городе небольшие грузовые телеги неповоротливо уступали машине дорогу, и одна из лошадей внезапно отпрыгнула боком, задев Евдокию Агаповну. Бабушка упала и осталась лежать на дороге, закатив глаза. Тина испуганно присела и звала её.
Автомобиль остановился и из него вышел водитель - крупный, богато одетый молодой мужчина с тёмными вьющимися кудрями. Он подошёл и обеспокоенно спросил:
- Что случилось?
- Моя бабушка... - со слезами пояснила Тина, - её ударила лошадь и она упала.
Мужчина положил пальцы на шею Евдокии Агаповны и прислушался.
- Она жива, дышит. Потеряла сознание. Давайте, я помогу отвезти её домой и вызову к вам лекаря.
Он легко подхватил бабушку на руки и направился к автомобилю. Тина пробежала перед ним и уверенно открыла дверцу заднего сиденья автомобиля, вызвав удивлённое поднятие брови мужчины.
В машине Евдокия Агаповна пришла в себя. Тина обрадованно улыбнулась и сняла покрывающий её собственную голову белый платочек, чтобы вытереть слёзы.
- Как ты, бабушка? Болит что-нибудь?
- Нет, плечо вот только немного... - рассеянно ответила та, - а почему мы в автомобиле? Куда нас везут?
- Везу вас домой, - коротко бросил мужчина, быстро обернувшись и сверкнув белозубой улыбкой.
- Этот господин был так любезен, что помог нам, - пояснила Тина.
Когда подъехали к дому, бабушка совсем оклемалась и зорко обозревала окружающее. Она отмахнулась от помощи по доставке её в дом.
- Ничего, я не покалечилась. Просим вас, молодой человек, пожалуйте в гости на чашку чая.
- Да я бы и от чего посытнее не отказался, - весело хохотнул мужчина, быстро взглянув на Тину, - ещё не завтракал сегодня.
- Найдётся и посытнее, - улыбнулась в ответ Евдокия Агаповна.
Мужчина как-то умудрился сразу заполнить собой кухню. Он говорил громко, совершенно не чинился, но и не важничал перед случайными знакомыми.
- Так что, звать к вам лекаря? Я давеча обещался вашей дочери.
- Внучке, - польщённо поправила бабушка, - Не надо лекаря. Если что, мы сами вызовем, телефонный аппарат у нас имеется.
А Тина мысленно усмехнулась уловке парня. Она ведь сразу сказала, кем ей приходится та, что лежала на дороге.
За завтраком, который изобиловал так кстати закупленной накануне снедью, мужчина представился:
- Василий Путятич Духосошественский.
- Вы - член семьи тех самых?.. - удивлённо спросила бабушка.
- Да, имею честь быть племянником главы нашего клана.
- Благодарю за помощь, - церемонно кивнула Евдокия Агаповна, - Ваш донорский клан славится добротой своих членов, в коей теперь убедились и мы. Позвольте вам представить мою внучку - Дестини Сондер. Она одна из лучших выпускниц института благородных девиц этого года.
- Сондер... Сондер... где-то я слышал эту фамилию.
- Отец Дестини сейчас живёт в Париже, - сдержанно сказала бабушка, - после смерти жены, моей дочери.
- Точно, Франция! - щёлкнул пальцами Василий, - Там же появился новый клан исследователей биополя человека. Вернее, старый клан сменил прежнюю фамилию, после смерти её последнего носителя.
- Вот и Влас Свешников тоже давеча припомнил отца Дестини, - как о чём-то обыденном заметила бабушка, - Когда Дестини завтракала у них в особняке.
Тина посмеивалась про себя бабушкиной хитрости с желанием произвести впечатление на знатного гостя и одновременно заинтересовалась тем, что Василий сказал про её отца. Раньше бабушка практически ничего не говорила о нём, кроме многократно повторяемого - он, дворянин, обаял непутёвую мать Тины, женился, а вскоре после рождения дочери бросил жену с ребёнком и уехал в Париж, как ему приказали старшие родственники. Когда Тине исполнилось восемь лет, он оплатил её содержание в пансионе Марфинского института благородных девиц и по его правилам сделал обязательный взнос на приданое дочери - пятьдесят рублей. Сама Тина помнила отца очень смутно - мужскую голову и сильные руки, которые раскачивали покрывало, в котором лежала и хохотала Тина, в восторге от папиных ручных "качелей". Из воспоминаний её выдернул настоятельный вопрос бабушки.
- Что? Простите... - она отложила на блюдечко надкушенный крендель, - Конечно же, я покажу Василию свои работы, которые сделала при помощи подарка господина Власа.
- И свой очаровательный шарфик не забудь, - напомнила бабушка.
- И шарфик покажу, - улыбнулась Тина.
После окончания завтрака и отъезда гостя бабушка засобиралась на традиционные посиделки с приятельницами, и Тина осталась дома одна. Раньше она любила эти тихие воскресные дни и вечера, которые без помех можно было посвятить своему любимому рисованию, но в этот раз ей почему-то стало одиноко. Она даже позавидовала Фёкле, которая сейчас крутится среди беспокойных детишек, и чья жизнь наполнена яркими переживаниями. А у неё чем заполнена жизнь? Интересно, сохраняется ли их связь с Назаром Свешниковым, которую тот грозился установить?
Тина осторожно прислушалась к себе и мысленно "настроилась" на воспоминание о Назаре, вызывая в памяти его освещённый костром образ. Ничего. Её энергия осталась в неприкосновенности. Почему-то это разочаровало Тину. Оказывается, парень обманывал её, чтобы получить энергию от испуга в тот момент. А больше он и не вспоминает о ней, наивной девочке-доноре. С досадой Тина выплеснула энергию в воображаемое лицо Назара. И вдруг почувствовала, как этот выплеск был принят. После него осталась тоненькая ниточка, по которой стала уходить её энергия к парню. Совсем крохотным, почти отсутствующим ручейком. Тина сидела и в волнении прислушивалась к себе, следила за этим ручейком. Если бы не принятый первоначально выплеск, она бы практически и не заметила его. Это так работает пресловутая связь донора и энерговампира? Запрещённая законом, потому что, каким бы микроскопическим отток энергии ни был, а само его постоянство может привести донора к болезни. Тина усилием воли прекратила это течение и обнаружила его исчезновение.
Что же получается, это не Назар, это она сама привязывает себя к нему?
Назар оставил машину, как обычно, на поле со скошенной травой. В деревне Мурашкино все знали, что к автомобилю господина Свешникова приближаться нельзя - осердится благодетель. Это, впрочем, не мешало местной ребятне любоваться "матабилей" издалека, высовывая любопытные мордашки из окаймляющих поле зарослей кустов черёмухи и боярышника. Сегодня, по случаю выходного дня, Назар не стал заходить в маслобойню с сыроварней и беспокоить старосту деревни требованием отчёта о делах. Он направился в небольшой бревенчатый дом с резными выкрашенными голубой краской ставнями, который - единственный из своей семьи - неизменно посещал в каждый свой приезд.
- Доброго здоровьичка, господин Назар! - расплылась в улыбке крепкая молодая баба, кормившая грудью младенца.
Рядом за её подол держалась полуторагодовалая девочка, а на лавке сидели двое детей постарше, пацанята-одногодки. Непохожие друг на друга, один - светловолосый, второй - тёмненький.
- Как вы тут? - спросил Назар, поздоровавшись.
Он огляделся, привычно отметив чистоту и порядок этого дома, добротную налаженность быта.
- Всё хорошо, с божьей помощью да при вашем милостивом содействии, - ответила баба, ничуть не смущаясь своей пышной оголённой груди, - Пахомушка с Минькой маленько набедокурили только, вот дома и сидят в наказанье. Мужик мой хотел прутом отходить обоих, да я не дала.
- Лучше б прутом, - шмыгнул носом светленький Минька, - мы б сейчас уже за малиной пошли.
Тёмненький Пахом мрачно поддакнул:
- Или в сарай к Ногаевым, с оконца в сено прыгать.
- Что ж вы натворили такого, за что вас наказали?
- У Фефеловых дома играли, да залезли в комод и с отреза шерстяной материи куски себе повырезали, - объяснила женщина, - Фефелова-хозяйка жалуется, что они не с краю, а прямо с середины отреза дыр понаделали.
- Зачем вам эти лоскуты понадобились?
- Мы чучелу хотели наряд справить, - объяснил Пахом.
- Чтоб птицы думали, будто это чокнутая бабка Романиха, и наш горох не клевали, - добавил Минька.
Назар с трудом сдержал в себе смех.
- Тогда что ж вы с себя штаны да рубахи не сняли, чучелу не отдали? Зачем чужое брали? - деланно нахмурившись, спросил он.
Пацаны явно задумались над перспективой, что испугало бабу.
- Чучелу ваши одёжки без надобности! - отрезала она.
Ещё немного поговорив, Назар собрался обратно, перед уходом выложив на стол блестящий четвертак.
- С Фефеловой рассчитаетесь.
- Спасибочки, господин Назар, обязательно рассчитаемся, мы ей так и сказали - как господин наш благодетель приедет, непременно захочет денежку оставить, так мы и возместим. Хотя комод-то им дочка Фефеловская открыла, материю показала, так что по уму - с неё бы и спрос.
- Ладно, разберётесь, - отмахнулся Назар.
Это случилось, когда он уже подходил к оставленному автомобилю. Из-за высокой копны с травой выбежали два человека, в тёмных картузах, с завязанными платками лицами до самых глаз. В руках у обоих были длинные ножи. Не столовые - разбойницкие. Они попытались приблизиться к Назару с двух сторон, но он успел увидеть их и отбежал за машину. Там, перегнувшись через переднюю дверцу, быстро открыл специальный ящик и достал револьвер.
Один из нападавших, который был уже близко, не позволил Назару прицелиться. Он легко, по-кошачьи, прыгнул вперёд и взмахнул рукой с ножом. Назар успел отпрыгнуть, и нож лишь слегка порезал его кожу на груди, располосовав перед этим жилет и рубашку. Револьвер выстрелил и нападавший резко откинулся назад, упал на землю. Второй человек в это время низко согнувшись, головой подсёк сзади ноги Назара и тот от неожиданности упал вперёд. Сильным пинком сапога с окованным мыском нападающий ударил по правой руке Назара, отсушил её этим ударом и одновременно выбил револьвер. Он навалился мускулистым широким телом, целя кинжалом в шею лежащего под ним парня. локтем второй руки он с силой опирался на его грудь. Назар, повернувшись лицом к убийце, схватил его руку здоровой левой, пытаясь не допустить прикосновения острия оружия к себе. Одновременно с этим он попытался выкачать из напавшего энергию. Тот тоже был вампиром, но не высшей категории, как Назар, и тонкий ручеёк силы потёк к Свешникову. Слишком тонкий.
Время замерло для обоих. С трудом дышащий из-за тяжести и нажима на грудь Назар смотрел в торжествующие, налитые кровью карие глаза своего убийцы, с лица которого лился пот, каплями падая на лицо жертвы. Кинжал опускался всё ниже. Назару казалось, он чувствует исходящий от металла холод. Судорожной мыслью мелькнула надежда, что глазевшие на машину пацанята видели нападение, догадаются позвать взрослых и те успеют его спасти. Своих сил оттолкнуть руку убийцы ему не хватало.
Когда Назар уже приходил в отчаяние, он вдруг почувствовал, как в него буквально хлынула энергия. Свежая волна наполнилая его тело силой, будто и не было этих изматывающих минут. Он резко поднял правую, обрётшую чувствительность, руку и с силой ударил кулаком в нависшее над ним лицо, своротив разбойнику нос. Тот отшатнулся с коротким хриплым криком, и Назар, выскользнув из-под тяжёлого тела, так, лёжа на спине, прополз и поднял валявшийся неподалёку револьвер. Пуля от его выстрела по иронии пробила шею разбойника.
Назар лежал на колкой скошенной траве и смотрел в ясное голубое небо. На его фоне он словно бы видел немного испуганное и сердитое лицо той, о которой так часто думал всю неделю. Девушка сама подумала о нём. Не просто подумала, она силой влила в него свою энергию, чем и спасла. Назар наслаждался вкусом потерянной было жизни, ласково думая о Тине. Он не желал разрывать связь с ней и сделал это возможным так, как единственно умел - продолжая потихоньку забирать из неё энергию, как можно меньше.
Когда связь всё-таки оборвалась, Назар поднялся и поочерёдно подошёл к мужчинам, которые на него напали. Тот, которому он прострелил шею, был мёртв. А тот, который получил пулю первым - ещё жив. Назар сорвал с его лица укрывающий платок.
- Зачем вы напали на меня? - спросил он, - Хотели ограбить?
- Нас наняли, - прошептал тот сквозь прерывистое дыхание, - заплатили... Сказали, за то, что ты в этой деревне девку обрюхатил и с дитём бросил... И не откупился, а наведываешься, дальше тешишься да позоришь её.
- А я Фёклу к нам пригласила, она теперь будет заходить, одежду приносить...
- Не сомневаюсь. Сегодня ей понравилось, она теперь рассчитывает регулярно от тебя подпитываться. Так что, когда она снова придёт и заведёт свои жалобные или нескончаемые нудные речи - ты знаешь, чего ожидать и что делать.
ГЛАВА 4
Следующее утро бабушки и внучки было традиционно посвящено посещению воскресной проповеди в ближайшем храме. Батюшку к ним прислали недавно - молодого и полного энтузиазма, и паства имела возможность восхищаться силой его голоса. Сегодня он произнёс проповедь о почитании порядка и коснулся взаимоотношений энерговампиров и доноров, говоря о том, что особо чувствительные люди всегда были угодны церкви.
- Ещё в древние времена египетские жрецы первыми обратили внимание на пользу от тех, кто чутко внимал исходящим от людей токам, мог сознательно принимать или отдавать их, - вдохновенно делился семинарскими познаниями батюшка, - Для таких людей были созданы наилучшие условия к размножению и воспитанию как можно большего числа детей, чтобы их дар сохранялся в потомках. Выдающихся энерговампиров в средних веках использовали в военных целях, и они прославили монархов своих стран. Русские люди тоже славны своей энергетической чувствительностью, монархия и святая церковь много сделали для того, чтобы дар, данный нам Господом, не зарыть в землю, а с любовью взрастить и приумножить. Мы преодолели те смутные времена, когда энерговампиры бессознательно вынуждены были силой забирать энергию, необходимую им для жизни, а доноры, защищая то, что они способны восстанавливать, гнали их от себя. Но все мы создания Божии, и разум дан нам для просветления, для жизни в любви к ближнему и к Отцу небесному.
Потом поп красиво и сильно пропел положенные молитвы и приступил к принятию исповедей и причастию. Тина, как все остальные, не нагружали батюшку рассказом о своих особых прегрешениях, проговаривали заученный их канонический перечень и, наконец, получали благословение - до следующей воскресной службы, где они снова произнесут тот же самый перечень грехов, которые, как подразумевается, всенепременно совершат за неделю.
В числе нарядно, по случаю воскресной службы, одетых горожан Тина с бабушкой возвращались из церкви, когда впереди раздался шум двигателя автомобиля, соединённый с громким сигналом клаксона. Люди шарахались в разные стороны, разрешённые в городе небольшие грузовые телеги неповоротливо уступали машине дорогу, и одна из лошадей внезапно отпрыгнула боком, задев Евдокию Агаповну. Бабушка упала и осталась лежать на дороге, закатив глаза. Тина испуганно присела и звала её.
Автомобиль остановился и из него вышел водитель - крупный, богато одетый молодой мужчина с тёмными вьющимися кудрями. Он подошёл и обеспокоенно спросил:
- Что случилось?
- Моя бабушка... - со слезами пояснила Тина, - её ударила лошадь и она упала.
Мужчина положил пальцы на шею Евдокии Агаповны и прислушался.
- Она жива, дышит. Потеряла сознание. Давайте, я помогу отвезти её домой и вызову к вам лекаря.
Он легко подхватил бабушку на руки и направился к автомобилю. Тина пробежала перед ним и уверенно открыла дверцу заднего сиденья автомобиля, вызвав удивлённое поднятие брови мужчины.
В машине Евдокия Агаповна пришла в себя. Тина обрадованно улыбнулась и сняла покрывающий её собственную голову белый платочек, чтобы вытереть слёзы.
- Как ты, бабушка? Болит что-нибудь?
- Нет, плечо вот только немного... - рассеянно ответила та, - а почему мы в автомобиле? Куда нас везут?
- Везу вас домой, - коротко бросил мужчина, быстро обернувшись и сверкнув белозубой улыбкой.
- Этот господин был так любезен, что помог нам, - пояснила Тина.
Когда подъехали к дому, бабушка совсем оклемалась и зорко обозревала окружающее. Она отмахнулась от помощи по доставке её в дом.
- Ничего, я не покалечилась. Просим вас, молодой человек, пожалуйте в гости на чашку чая.
- Да я бы и от чего посытнее не отказался, - весело хохотнул мужчина, быстро взглянув на Тину, - ещё не завтракал сегодня.
- Найдётся и посытнее, - улыбнулась в ответ Евдокия Агаповна.
Мужчина как-то умудрился сразу заполнить собой кухню. Он говорил громко, совершенно не чинился, но и не важничал перед случайными знакомыми.
- Так что, звать к вам лекаря? Я давеча обещался вашей дочери.
- Внучке, - польщённо поправила бабушка, - Не надо лекаря. Если что, мы сами вызовем, телефонный аппарат у нас имеется.
А Тина мысленно усмехнулась уловке парня. Она ведь сразу сказала, кем ей приходится та, что лежала на дороге.
За завтраком, который изобиловал так кстати закупленной накануне снедью, мужчина представился:
- Василий Путятич Духосошественский.
- Вы - член семьи тех самых?.. - удивлённо спросила бабушка.
- Да, имею честь быть племянником главы нашего клана.
- Благодарю за помощь, - церемонно кивнула Евдокия Агаповна, - Ваш донорский клан славится добротой своих членов, в коей теперь убедились и мы. Позвольте вам представить мою внучку - Дестини Сондер. Она одна из лучших выпускниц института благородных девиц этого года.
- Сондер... Сондер... где-то я слышал эту фамилию.
- Отец Дестини сейчас живёт в Париже, - сдержанно сказала бабушка, - после смерти жены, моей дочери.
- Точно, Франция! - щёлкнул пальцами Василий, - Там же появился новый клан исследователей биополя человека. Вернее, старый клан сменил прежнюю фамилию, после смерти её последнего носителя.
- Вот и Влас Свешников тоже давеча припомнил отца Дестини, - как о чём-то обыденном заметила бабушка, - Когда Дестини завтракала у них в особняке.
Тина посмеивалась про себя бабушкиной хитрости с желанием произвести впечатление на знатного гостя и одновременно заинтересовалась тем, что Василий сказал про её отца. Раньше бабушка практически ничего не говорила о нём, кроме многократно повторяемого - он, дворянин, обаял непутёвую мать Тины, женился, а вскоре после рождения дочери бросил жену с ребёнком и уехал в Париж, как ему приказали старшие родственники. Когда Тине исполнилось восемь лет, он оплатил её содержание в пансионе Марфинского института благородных девиц и по его правилам сделал обязательный взнос на приданое дочери - пятьдесят рублей. Сама Тина помнила отца очень смутно - мужскую голову и сильные руки, которые раскачивали покрывало, в котором лежала и хохотала Тина, в восторге от папиных ручных "качелей". Из воспоминаний её выдернул настоятельный вопрос бабушки.
- Что? Простите... - она отложила на блюдечко надкушенный крендель, - Конечно же, я покажу Василию свои работы, которые сделала при помощи подарка господина Власа.
- И свой очаровательный шарфик не забудь, - напомнила бабушка.
- И шарфик покажу, - улыбнулась Тина.
После окончания завтрака и отъезда гостя бабушка засобиралась на традиционные посиделки с приятельницами, и Тина осталась дома одна. Раньше она любила эти тихие воскресные дни и вечера, которые без помех можно было посвятить своему любимому рисованию, но в этот раз ей почему-то стало одиноко. Она даже позавидовала Фёкле, которая сейчас крутится среди беспокойных детишек, и чья жизнь наполнена яркими переживаниями. А у неё чем заполнена жизнь? Интересно, сохраняется ли их связь с Назаром Свешниковым, которую тот грозился установить?
Тина осторожно прислушалась к себе и мысленно "настроилась" на воспоминание о Назаре, вызывая в памяти его освещённый костром образ. Ничего. Её энергия осталась в неприкосновенности. Почему-то это разочаровало Тину. Оказывается, парень обманывал её, чтобы получить энергию от испуга в тот момент. А больше он и не вспоминает о ней, наивной девочке-доноре. С досадой Тина выплеснула энергию в воображаемое лицо Назара. И вдруг почувствовала, как этот выплеск был принят. После него осталась тоненькая ниточка, по которой стала уходить её энергия к парню. Совсем крохотным, почти отсутствующим ручейком. Тина сидела и в волнении прислушивалась к себе, следила за этим ручейком. Если бы не принятый первоначально выплеск, она бы практически и не заметила его. Это так работает пресловутая связь донора и энерговампира? Запрещённая законом, потому что, каким бы микроскопическим отток энергии ни был, а само его постоянство может привести донора к болезни. Тина усилием воли прекратила это течение и обнаружила его исчезновение.
Что же получается, это не Назар, это она сама привязывает себя к нему?
Назар оставил машину, как обычно, на поле со скошенной травой. В деревне Мурашкино все знали, что к автомобилю господина Свешникова приближаться нельзя - осердится благодетель. Это, впрочем, не мешало местной ребятне любоваться "матабилей" издалека, высовывая любопытные мордашки из окаймляющих поле зарослей кустов черёмухи и боярышника. Сегодня, по случаю выходного дня, Назар не стал заходить в маслобойню с сыроварней и беспокоить старосту деревни требованием отчёта о делах. Он направился в небольшой бревенчатый дом с резными выкрашенными голубой краской ставнями, который - единственный из своей семьи - неизменно посещал в каждый свой приезд.
- Доброго здоровьичка, господин Назар! - расплылась в улыбке крепкая молодая баба, кормившая грудью младенца.
Рядом за её подол держалась полуторагодовалая девочка, а на лавке сидели двое детей постарше, пацанята-одногодки. Непохожие друг на друга, один - светловолосый, второй - тёмненький.
- Как вы тут? - спросил Назар, поздоровавшись.
Он огляделся, привычно отметив чистоту и порядок этого дома, добротную налаженность быта.
- Всё хорошо, с божьей помощью да при вашем милостивом содействии, - ответила баба, ничуть не смущаясь своей пышной оголённой груди, - Пахомушка с Минькой маленько набедокурили только, вот дома и сидят в наказанье. Мужик мой хотел прутом отходить обоих, да я не дала.
- Лучше б прутом, - шмыгнул носом светленький Минька, - мы б сейчас уже за малиной пошли.
Тёмненький Пахом мрачно поддакнул:
- Или в сарай к Ногаевым, с оконца в сено прыгать.
- Что ж вы натворили такого, за что вас наказали?
- У Фефеловых дома играли, да залезли в комод и с отреза шерстяной материи куски себе повырезали, - объяснила женщина, - Фефелова-хозяйка жалуется, что они не с краю, а прямо с середины отреза дыр понаделали.
- Зачем вам эти лоскуты понадобились?
- Мы чучелу хотели наряд справить, - объяснил Пахом.
- Чтоб птицы думали, будто это чокнутая бабка Романиха, и наш горох не клевали, - добавил Минька.
Назар с трудом сдержал в себе смех.
- Тогда что ж вы с себя штаны да рубахи не сняли, чучелу не отдали? Зачем чужое брали? - деланно нахмурившись, спросил он.
Пацаны явно задумались над перспективой, что испугало бабу.
- Чучелу ваши одёжки без надобности! - отрезала она.
Ещё немного поговорив, Назар собрался обратно, перед уходом выложив на стол блестящий четвертак.
- С Фефеловой рассчитаетесь.
- Спасибочки, господин Назар, обязательно рассчитаемся, мы ей так и сказали - как господин наш благодетель приедет, непременно захочет денежку оставить, так мы и возместим. Хотя комод-то им дочка Фефеловская открыла, материю показала, так что по уму - с неё бы и спрос.
- Ладно, разберётесь, - отмахнулся Назар.
Это случилось, когда он уже подходил к оставленному автомобилю. Из-за высокой копны с травой выбежали два человека, в тёмных картузах, с завязанными платками лицами до самых глаз. В руках у обоих были длинные ножи. Не столовые - разбойницкие. Они попытались приблизиться к Назару с двух сторон, но он успел увидеть их и отбежал за машину. Там, перегнувшись через переднюю дверцу, быстро открыл специальный ящик и достал револьвер.
Один из нападавших, который был уже близко, не позволил Назару прицелиться. Он легко, по-кошачьи, прыгнул вперёд и взмахнул рукой с ножом. Назар успел отпрыгнуть, и нож лишь слегка порезал его кожу на груди, располосовав перед этим жилет и рубашку. Револьвер выстрелил и нападавший резко откинулся назад, упал на землю. Второй человек в это время низко согнувшись, головой подсёк сзади ноги Назара и тот от неожиданности упал вперёд. Сильным пинком сапога с окованным мыском нападающий ударил по правой руке Назара, отсушил её этим ударом и одновременно выбил револьвер. Он навалился мускулистым широким телом, целя кинжалом в шею лежащего под ним парня. локтем второй руки он с силой опирался на его грудь. Назар, повернувшись лицом к убийце, схватил его руку здоровой левой, пытаясь не допустить прикосновения острия оружия к себе. Одновременно с этим он попытался выкачать из напавшего энергию. Тот тоже был вампиром, но не высшей категории, как Назар, и тонкий ручеёк силы потёк к Свешникову. Слишком тонкий.
Время замерло для обоих. С трудом дышащий из-за тяжести и нажима на грудь Назар смотрел в торжествующие, налитые кровью карие глаза своего убийцы, с лица которого лился пот, каплями падая на лицо жертвы. Кинжал опускался всё ниже. Назару казалось, он чувствует исходящий от металла холод. Судорожной мыслью мелькнула надежда, что глазевшие на машину пацанята видели нападение, догадаются позвать взрослых и те успеют его спасти. Своих сил оттолкнуть руку убийцы ему не хватало.
Когда Назар уже приходил в отчаяние, он вдруг почувствовал, как в него буквально хлынула энергия. Свежая волна наполнилая его тело силой, будто и не было этих изматывающих минут. Он резко поднял правую, обрётшую чувствительность, руку и с силой ударил кулаком в нависшее над ним лицо, своротив разбойнику нос. Тот отшатнулся с коротким хриплым криком, и Назар, выскользнув из-под тяжёлого тела, так, лёжа на спине, прополз и поднял валявшийся неподалёку револьвер. Пуля от его выстрела по иронии пробила шею разбойника.
Назар лежал на колкой скошенной траве и смотрел в ясное голубое небо. На его фоне он словно бы видел немного испуганное и сердитое лицо той, о которой так часто думал всю неделю. Девушка сама подумала о нём. Не просто подумала, она силой влила в него свою энергию, чем и спасла. Назар наслаждался вкусом потерянной было жизни, ласково думая о Тине. Он не желал разрывать связь с ней и сделал это возможным так, как единственно умел - продолжая потихоньку забирать из неё энергию, как можно меньше.
Когда связь всё-таки оборвалась, Назар поднялся и поочерёдно подошёл к мужчинам, которые на него напали. Тот, которому он прострелил шею, был мёртв. А тот, который получил пулю первым - ещё жив. Назар сорвал с его лица укрывающий платок.
- Зачем вы напали на меня? - спросил он, - Хотели ограбить?
- Нас наняли, - прошептал тот сквозь прерывистое дыхание, - заплатили... Сказали, за то, что ты в этой деревне девку обрюхатил и с дитём бросил... И не откупился, а наведываешься, дальше тешишься да позоришь её.
