Глава 1.
Когда Герда открыла глаза, то обнаружила себя посреди огромного пещерного зала. Его освещали глыбы голубого льда в центре. Вертикальные, высокие, они тускло мерцали и манили к себе. Герда поковыляла к ним, спотыкаясь о камни и неровности. Ноги ослабли и дрожали, дорога казалась бесконечной.
Наконец, она протиснулась в щель между глыбами и стала в центр. Они будто обступили её по кругу, образовав капище. От льда веяло холодом, по поверхности бежали капли. Она становилась всё более прозрачной, будто стекло. Внутри одной из глыб получилось разобрать лицо.
Ноэль! Это же Ноэль!
Словно сквозь туман проступила мысль: они же вместе летели по воздушным горкам, а потом что-то выбило их из потока. Почему Ноэль вмёрз в лёд, а Герда осталась на свободе? Может, это сон? Ниже лица, где должна была находиться грудь, на глыбе красовалась руна «Альгиз» - защита.
Герда повернулась посолонь к следующей глыбе. В ней тоже появилось лицо. Высокие скулы, нос с горбинкой, раздвоенный подбородок, тонкие губы. Золотистые, выгоревшие на солнце вихры. Россыпь веснушек на щеках. Финист. Что он здесь делает? Он же должен был остаться далеко отсюда, в Урсалии. На его глыбе руна «Кеназ» - огонь.
Это колдовской ритуал?
Герда поспешила к третьей глыбе. В ней безмятежное лицо Олафа – с мягкими, крупными чертами и светлой улыбкой. Как он похож на небесного посланника, которых любили изображать в пресветловерческих храмах. На глыбе руна «Турисаз». Тёрн. Такая же появилась у него на запястье после испытаний в Шибальбе. Возможно, у Финиста и Ноэля они тоже есть. Только откуда?
Нет, это сейчас не так важно. Олаф! Он же предал Николаса и обрёк его на гибель, а сам ступил во Мрак! Можно ли его спасти? Антрацитовых щупалец Мрака не видно, значит, шанс ещё есть. Может, Герда здесь именно поэтому?
Она прижалась лицом к глыбе.
- Очнись! Очнись и борись. Николас так хотел тебе помочь! Мы не думали тебя предавать и никогда не бросили бы.
Нет, в мерзлоте её словно не слышно, пускай даже они исходят из самого сердца. Сквозь лёд нельзя почувствовать ни человеческое тепло, ни желание быть рядом и разделить все тяготы. Даже мыслечтением не пробраться под твёрдый покров.
Раздался глухой стук. Герда повернула голову к последней глыбе с руной «исаз». Лёд. И правда, лёд. Ни убавить ни прибавить.
Внутри, в клубах серебристого тумана появилось ещё одно лицо. Черты резные, острые. Жёсткие губы, глубоко посаженные глаза. Чёрные волосы отливают синевой. Милый, родной! Николас!
Герда ударила кулаками по глыбе, пытаясь её разбить. Пускай он будет жив! Пускай! Даже без нее. Невозможно думать, что он, холодный и мёртвый бродит по Тихому берегу в одиночестве и горюет о потере, которую даже вспомнить не может.
Николас распахнул глаза, тёмные, сверкающие колдовскими молниями. Герда слабо улыбнулась. Его лицо вытянулось. Он разинул рот в немом крике, ударил кулаками об лёд раз, другой, но всё без толку.
За её спиной что-то снова загрохотало. Злой смех лающим эхом отразился от стен. Герда обернулась. У её ног растекалась лужа. На полу валялись осколки льда. Глыба Олафа оказалась разбита. Сам он приложил ладони к голове Ноэля и руне на его глыбе и словно что-то высасывал из них. Теперь в его ауре пульсировали антрацитовые жилы Мрака. Чем больше Олаф напитывался от Ноэля, тем толще они становились.
Нужно остановить его, но как? Её силёнок явно не хватит. Да и ноги будто приросли к полу, тело оцепенело.
Олаф перешёл к глыбе Финиста и сделал то же, что и с Ноэлем. Герда испуганно всхлипнула. Олаф повернул к ней голову. Его глаза стали разноцветными, как у Предвестников – один голубой, другой зелёный. Губы изогнулись в злой ухмылке.
Он шагнул к ней. Герда смотрела на него, как загипнотизированная. Пыталась разнять челюсти, но нёба будто слиплись. Получалось только глухо стонать.
Олаф растопырил пальцы. Из них вырвались чёрные нити и потянулись к Герде. Они шевелились, как черви, и шептали сводящим с ума гулом:
«Будь с нами! Будь одной из нас!»
Нет!
Как же бабушке Лайсве удалось защититься от Мрака?
Она умерла. Неужели другого способа нет?
Сзади послышался грохот. Герда скосила взгляд. Николас разбил свою глыбу и бросился к ней. Закрыл её спиной от хищного Мрака. Чёрные нити разбились об гудящую стену ветроплава.
Лицо Олафа исказила гримаса ненависти. Он потянулся за висевшим в ножнах на поясе мечом. Николас сузил глаза и направил в него поток сгущенного воздуха. Олаф оступился и замешкался. Воспользовавшись этим, Николас прижал Герду к себе и выскочил из круга.
Пол под ногами исчез, исчезли и своды пещеры. Они вдвоём парили в бледном небе полугодовалого дня.
Живой! Николас живой!
В рубашке из белых перьев. Казалось, вот-вот у него из лопаток вырастут огромные лебяжьи крылья, и они полетят на них домой. На дальний север.
Герда судорожно цеплялась за его руки, переплетала с ним пальцы. Так страшно, что неистовые воздушные вихри разделят их навсегда.
Внизу плескался холодный серый океан. Посреди него качались на волнах крохотные кораблики: два с голубыми парусами – суда Лучезарных, и два с белыми.
Вода приближалась. Они падали. С осознанием этого приходил холодящий нутро ужас.
Николас улыбнулся, высвободил одну руку и приложил указательный палец к губам.
«Будь смелой!»
Он отпустил вторую руку, и их разнесло в разные стороны. Герда врезалась в поверхность воды, будто в толщу стекла. Всё вокруг померкло.
***
Она очнулась в полумраке каюты. Тело ломило, перед глазами всё плыло, и качка нисколько не улучшала самочувствие.
Неужели она снова на «Музыке»? Может, всё, что произошло в Зюдхейме, было кошмаром? Тогда почему кровь на льду до сих пор стоит перед глазами?
Заскрипела дверь, и внутрь заглянул высокий темноволосый мужчина. Тёплые угольки глаз смотрели на неё с сочувствием.
- Как себя чувствуешь? – спросил он басовитым голосом.
- Ноэль! – с трудом припомнила Герда, смаргивая слёзы.
Слова давались с трудом. Как и осознание. Всё-таки не сон.
- Не очень, да? Я позову целителя.
Он направился к двери, но Герда смогла выдавить из себя отчаянное:
- Стой!
Ноэль развернулся.
- Хочешь знать, что произошло? Похоже, Лучезарные провели какой-то жуткий ритуал и повредили линии силы. Меня так ударило отдачей, что я не удержал воронку, и мы рухнули в воду. Повезло, что это случилось у самого корабля. Нас выловили до того, как мы успели пойти на дно. Мы поправились быстро, а тебе досталось сильнее всего. Две недели ты пролежала без чувств.
Как же долго! Она пробовала выспросить ещё, но получалось только невнятно мычать. Ноэль все же ушёл за целителем.
Вскоре в каюту заглянул седой Ангус, с которым Герда познакомилась в катакомбах под Ловонидом. Он внимательно осмотрел её, а потом накормил жидкой овсянкой и напоил зельями.
Герда истощённо смежила веки. Слабость никак не хотела отступать несмотря на то, что ей столько надо было рассказать и узнать.
Оставив посуду, Ангус вынул из рундука охапку толстых свечей и запалили фитили. Запахло плавленым воском, на веках заплясали отсветы огня. Янтарная аура налилась жаром и потянулась к Герде, обволакивая теплом. Кровь текла по жилам быстрее, боль проходила и даже слабость немного отступала, когда целительский огонь начал латать прорехи в ауре.
Она разомлела и уснула, не заметив даже, как Ангус ушёл.
Следующие две недели Герда провела в постели под его неусыпным надзором. Он не корил её ни взглядом, ни словом, словно ничего не знал о её родстве с Белым Палачом и считал её женой Николаса, авалорского короля и героя. Расспрашивать его Герда опасалась. Презрения она бы не вынесла.
Ноэль иногда заглядывал к ней, приходил и Финист. Герда была безумно рада видеть родные лица, но надолго они не задерживались. Видимо, боялись её переутомить.
Спустя неделю Ангус разрешил Герде подняться на палубу. Онамедленно подошла к фальшборту и вдохнула солёный воздух полной грудью. Над мачтами кружили чайки и кричали так, словно оплакивали её мужа.
Тепло. Видно, они уже далеко уплыли от Зюдхейма. Суши не видно. Одно море на горизонте, куда ни кинь взгляд.
Финист и Ноэль следили за ней так зорко, что невольно напомнили Николаса с Олафом. Хотя что в них может быть похожего?
- С вами одни авалорцы? – спросила она осторожно.
- Есть и норикийцы. Просто авалорцы куда охотнее согласились отправиться за Николасом. И доверия к ним больше. Они не преданы вождю, - мягко объяснил Ноэль, но в паузах и взглядах чувствовалась неловкость.
- Как вы здесь оказались? Как нашли нас?
- Николас написал, что едет в Зюдхейм вместе с Лучезарными. Я хотел нагнать его и спасти, но… - Ноэль печально отвёл взгляд. – В последний раз он написал мне, что скоро умрёт, и попросил позаботиться о тебе.
- Умрёт? – удивилась Герда. – От чего?
- Авалорские беженцы шептались, что у него болезнь дара, - ответил Финист.
- Нет. Мы вылечили её в Шибальбе. Последнее письмо он уже после этого писал в Таверне Морей, - покачала головой она и уставилась вдаль. – Он будто жаждал попасть на суд Лучезарных и получить смертельный приговор. С Белым Палачом Николас не сражался даже на десятую долю своих сил. Просто ждал, когда его проткнут мечом.
К глазам подступили слёзы, сколько бы она ни пыталась их скрыть.
- Место схватки было накрыто огромным воздушным куполом, через который мы смогли прорваться, только когда Белый Палач ранил Николаса. Следовательно… - Финист бросил короткий взгляд от Ноэля, словно ожидал его реакции, но той не последовало, и он продолжил: - нас не пускал сам Николас, не позволял нам его спасти. Иначе мы бы успели…
- Купол могли создать и Предвестники. Мы же не знаем точно, какими силами наделяет их Мрак, - возразил Ноэль.
- В куполе не было ни унции Мрака, только ветроплав. А единственный ветроплав, который там был – это Николас. Сами Предвестники опасались использовать при нём свои способности в открытую, иначе он разметал бы их, как это сделал Ноэль. К тому же, зачем было снимать купол и позволять нам забрать Герду после… ранения Николаса? – о его смерти даже Финист говорил неловко, словно от одного слова она становилась реальнее. – Белый Палач явно не хотел её отпускать, - ощутив их напряжение, Финист поспешил сменить тему. – Я хочу сказать, что никто не виноват. Ни мы, потому что мы успели вовремя, ни, тем более, ты. Николас сам выбрал свой путь.
- Ты хочешь сказать, что виноват он?! – осклабился Ноэль.
Ну, вот! Она никак не хотела стать причиной их ссоры. Почему же её нечаянные слова всегда вызывают столько склок?
- Если кто и виноват, так это тот Лучезарный, ради которого Николас решил засунуть голову в пасть мелькарису. Хотя… виноваты всё же они двое, потому что в итоге каждый из них отказался поступить правильно. Или нет? Виноваты мы все, потому что все догадывались, что это случится, но никто не пошевелил и пальцем, чтобы остановить Мрак.
Герда зябко обняла себя руками. Он прав! Они все замерли в ужасе, увидев впереди эту чудовищную волну чёрного гула. И понеслись, подхваченные бурным потоком не к краю мира, а к его страшному концу.
Финист сгрёб её в охапку и крепко прижал к себе.
- Прости! Ты же знаешь, я плохо сдерживаю эмоции, - шептал он в её волосы и гладил по спине, стараясь успокоить, как когда-то давно, в другой жизни.
Ноэль наблюдал за ними отстранённо и немного скованно. Заметив это, Финист привлёк и его, заставив обниматься всех втроём. Так и правда становилось хоть чуточку легче, словно они подпитывали друг друга, увеличивая силы во много раз.
Когда стоять обнявшись стало совсем неудобно, они отстранились, всхлипывая и пряча друг от друга воспалённые глаза.
- Расскажи, что случилось. Кто был тот Лучезарный, с которым вы путешествовали? Наши лазутчики докладывали, что его зовут Олаф Харальдссон. Он был помощником Магистра на Авалоре, да? – быстро нашёлся Финист.
Подавленная, Герда сжалась в комок и отвела взгляд.
- Не стоит. Она ещё не отошла от шока, - защитил её Ноэль.
- Ничего страшного, - Герда украдкой утёрла слёзы. – Просто не могу не думать о нём. Постоянно вижу, чувствую его, как живого. Будто он проходит рядом, смотрит, касается меня, когда я сплю. Целует.
- У меня было так же, когда мои старики умерли, - сжал её плечо Финист. – Выговорись. Даже можешь расплакаться и покричать. Это помогает куда лучше, чем держать всё в себе. Помнишь, как было в Белоземье?
Герда замотала головой. При мысли о крике, даже о простом рассказе в горле становился ком.
- Он был моей душой, моим миром. Не знаю, как теперь жить. Такая пустота внутри, такая боль.
- Николас хотел, чтобы ты жила и была счастлива несмотря ни на что. Не сейчас. Не сразу. Дай себе столько времени, сколько нужно. У нас всё равно впереди долгое плавание, - улыбнулся Ноэль. – Ни о чём не беспокойся. Мы о тебе позаботимся.
Герда перевела задумчивый взгляд на авалорцев:
- А что скажут Сумеречники, когда узнают, кто мой дед?
–Если уж Николас не видел в тебе никакой вины, то остальным тебе предъявить нечего, - отрезал Ноэль.
- Лучше думай о том, что скоро встретишься с друзьями. Дугава, Ждан, Вожык и Эглаборг очень тебя ждут, - переключился на более приятные вещи Финист.
- Они в Дюарле? Лучезарные объявили войну?
- Нет, но скоро собираются. В любом случае в штабе для Сумеречников самое безопасное место.
- Почему же Николас не хотел туда ехать?
- Он поссорился с вождем. Тебе этого не грозит. Мой дед стар и скоро уйдёт на покой. Его место займу я, и всё изменится. Обещаю! – с горячностью заверил её Ноэль.
Финист покосился на него с сомнением, но промолчал.
- Где мы сейчас?
- В двух днях пути от Таверны Морей. Пополним там запасы и поплывём дальше. Нас уже заждались в Дюарле. Дорога не должна занять дольше полугода, - поделился Ноэль.
- Мы плыли сюда одиннадцать месяцев, - задумалась Герда.
Казалось, вечность назад они вышли из Дубриса в открытое море и всю жизнь провели на корабле.
- Вы много где задерживались. Поэтому мы вас догнали несмотря на то, что отчалили из Дюарля в сезон бурь и несколько раз попадали в серьёзные шторма.
На «Музыке» всегда дул попутный ветер, словно что-то оберегало корабль с голубыми парусами. Может, это был Мрак? Но, как говорил Финист, прожилок Мрака во время плавания никто не замечал.
На горизонте показалась стая горбатых китов. Они не веселились, как прежде, а спешили на юг, спасаясь от предстоящих холодов.
Пробили склянки.
– Можем пообедать вместе, - предложил Ноэль. - Или наши споры уже тебя утомили?
Герда не отрывала глаз от фонтанов, которые выпускали в небо киты. Жаль, не слышно их басовитых трубных песен. Они сослужили бы траурным плачем по… тем, кто ушёл на Тихий берег. Западный берег Укаяли.
- Вместе лучше! – решительно заявила Герда.
Каюта была настолько же просторной, как на «Музыке». В ней стоил две кровати, шкаф, несколько рундуков с вещами, широкий стол с тремя стульями. Матросы накрыли его блюдами с запечёнными сардинами и маисом. Не хуже, чем у Лучезарных.
Герда отломила кусочек рыбы и задумчиво положила в рот. Плохой аппетит компенсировался тем, что еда легко проскакивала в горло.
- Раньше вы здесь спали? – спросила она у утроившихся напротив парней.
- Да. Теперь мы занимаем капитанскую каюту. Но это ничего страшного, - заверил её Ноэль. – Если хочешь, будем почаще к тебе заглядывать. У нас есть книги и игры. Любишь шахматы?
