У оборотней испокон веков существует древний обычай: собираться в самую студеную февральскую ночь на большой поляне, чтобы выбрать себе пару на всю жизнь. Молодняк собирается из всех окольных кланов. Достигшие брачного возраста девушки танцуют танец первой любви, очаровывая собравшихся юношей, и бегут прочь, проверяя силу своих поклонников. Чем краше и сильнее самка, тем обворожительней ее танец. И тем сильнее сражаются за нее самцы, не редко убивая и калеча соперников, но таковы их древние инстинкты, сопротивляться которым они не в силах. Но есть те, кто хочет сохранить разум в этой безумной пляске жизни и смерти.
Он всегда чурался подобных сборищ. Уже пять лет терпел зов крови, не позволял колдовской агонии охватить свою и без того горячую кровь. Каждый раз это было испытанием - стоять и смотреть, как танцует очередная самка, как изгибается по-женски мягкое тело, чувствовать, как сладкий с кислинкой запах ее тела окутывает его, будоража плоть, возбуждая дикую безудержную фантазию. Но он научился справляться с этим - уходить из реального мира в незримый и там давать выход своим эмоциям, не позволяя им прорваться наружу, включиться в безумную пляску жизни. Тяжелей всего было в начале, но потом все ощущения притупились. Теперь он спокойно наблюдал за праздником со стороны.
Со слабыми низшими самками никогда проблем не возникало, а вот с королевой всегда оказывалось сложнее, ведь ее танец куда более искусен, а запах настолько силен, что сводит с ума всех тех, кто терпит до этого и решается сразиться за нее в последней, самой страшной схватке. Но не его. Предыдущие пять королев так и не смогли его соблазнить. Вряд ли с сегодняшней будет по-другому.
Но тут выходит королева в платье из лунного света и начинает плести кружево своего соблазнительного танца. Зверь внутри него трепещет. Воспоминания захлестывают.
Он встретил ее на ярмарке. Ее запах буквально сбил его с ног, впервые в жизни пробудив в нем зверя. Прежде никогда инстинкты не затмевали в нем разум, но сейчас его тело действовало по собственной воле. Он вырвал ее из толпы, начал обнюхивать, как шелудивый пес, а она дрожала то ли от испуга, то ли от неожиданности, завороженно глядя в его затопившие радужку чернильные зрачки. Жертва. Но оцепенение продолжалось недолго. Девчонка оказалась дерзкой, смелой. Облизала пересохшие губы, легко оттолкнула его, приложив к груди руку, царапнув до крови ногтем кожу, и пошла прочь, плавно покачивая бедрами, словно зовя за собой.
Потом еще несколько мимолетных свиданий: на похоронах отца, на шабаше в полнолуние, а потом летом на речке. Причем, он не знал, кто подстроил их последнюю встречу: она или он сам. Искал ее, просто шел по запаху, чувствовал, куда ведут следы, и все равно не мог остановиться. Заметив разложенную у воды одежду, спрятался за дерево и наблюдал, как мощными гребками она противостоит течению, как мучительно медленно показываются из воды ее плечи и грудь, как прилипла к телу мокрая нижняя рубашка, идеально повторяя его изгибы, соблазнительно обрисовывая силуэт просвечивавшихся сквозь светлую ткань набухших от холода сосков.
Выйдя на берег, он встряхнула мокрыми волосами и посмотрела на дерево, за которым он прятался так, словно могла видеть сквозь ствол. Он не выдержал - вышел из своего убежища и выдал себя с головой. Она не закричала, не поморщилась. Замерла, внимательно наблюдая за ним своими огромными цвета весеннего неба глазами.
- Что ты делаешь? - спросил он каким-то странным, уже не человеческим, но еще не звериным голосом.
- Купаюсь. Жарко, - игриво ответила она и брызнула на него речной водой, призывая порезвиться вместе с ней.
Ребенок, шаловливый и беззаботный. Но на дне кристально-голубых глаз таилась какая-то загадка, совсем не детская печаль. Кажется, она осознала свою власть над ним и вместе с тем еще не решила, зачем он ей понадобился. Она призывно улыбнулась и стремительно нырнула в воду. Не раздумывая ни минуты, он сбросил башками и последовал за ней, стремясь догнать, поймать и…
Тогда они провели вместе весь день, гонясь друг за другом по речному дну, словно глупые щенки, а потом валялись на берегу, обсыхая в лучах заходящего солнца. Разговаривали мало. Молчали каждый о своем, украдкой бросая друг на друг задумчивые взгляды, словно пытались отыскать друг для друга уголок в своих таких разных судьбах. Ничего не сказав друг другу на прощание, они расстались на полгода. Он почти забыл об этом щемящем душу и воспламеняющем кровь чувстве. До сегодняшней ночи.
И вот снова это наваждение. Погруженный в созерцание, он пропускает мимо ушей ее имя и титул, не замечает, как шепчется толпа, подаются вперед самые смелые и неистовые, как усиливается музыка ночи, вторя завораживающим движениям девичьего тела. Запах. Запах проникает везде, как он не старается закрыться, не обращать внимания.
Свет полной луны оттеняет бледную кожу. Светлые волосы толстыми косами закручены вдоль головы, открывая стройные плечи и тонкую шею. Иллюзия беззащитности, уязвимости. Подогревает интерес. Кружится, то плавно поднимая руки над головой, то нарочито медленно опуская их себе на талию. Игривые ужимки. Томное похлопывание ресниц. Снова облизывает губы. Соблазняет.
Но на него это не подействует. Он все это видел ни раз. Разрушать все то, что он строил долгие пять лет ради какой-то девчонки? Глупо. Вон сколько у нее поклонников набралось. Здесь с десяток погибнет, а сколько еще останется покалеченными? Ведь это куда хуже смерти. Особенно для него… Нет, он не вынесет. Просто не хочет видеть. Надо уходить, пока…
Он с трудом отрывает взгляд от Королевы Ночи завороженный взгляд и, стараясь не дышать ее запахом, идет прочь. Но тут толпа взрывается восхищенным криком. Он не выдерживает. Оборачивается. Красавица распускает волосы, и они, волнами развиваясь по ветру, укрывают ее плечи. Запах. Ее запах теперь везде. От него нигде не скрыться. Он поднимает взгляд и понимает, что пропал. Она, не обращая внимания на толпу, смотрит прямо ему в глаза, словно этот танец, этот призыв предназначается для него одного. И он не может ей отказать.
Этот взгляд сводит его с ума, разрушает так тщательно выстраиваемые разумом барьеры, обжигающей волной проходится по жилам, до краев наполняя томным вожделением, терпеть которое нет ни сил, ни желания.
Заполучив его внимание, девушка вытягивается струной, вскидывает голову и, глядя на полную луну, протяжно воет по-волчьи. От этого звука в висках мужчины бешено стучит кровь, набатным боем отдаваясь во всем теле. Девушка отталкивает от импровизированного помоста, оборачиваясь в полете. На земле вместо нее оказывается поджарая белая волчица, окидывает толпу дерзким взглядом. Всего одно мгновение, и она помчится прочь, преследуемая сворой перекинувшихся разгоряченных оборотней. Еще один мимолетный взгляд, и на его месте уже стоит косматый черный волчище, вдвое крупнее сотоварищей. Прыжок - под его лапами сотрясается земля. С визгом в стороны разлетаются замешкавшиеся соперники. Он не помнит себя. Инстинкт долгие годы сидевшего на цепи зверя полностью затмевает разум. Остается только ее запах, всепроникающий и волнующий. Он манит по следу, заставляет забыть об усталости, страхе и даже холоде, велит вонзать острые клыки в глотки соперников, отшвыривать их мощными лапами и бежать-бежать-бежать.
Он бежит уже целую вечность, перемазанный в крови и снегу. Бежит один - собратья уже давно оставили бесплотную надежду догнать слишком прыткую лунную бестию. Ее след простыл. Даже запах пропал. А он все не может остановиться. Неведомая сила гонит его вперед, в страну, откуда не возвращаются даже волки.
Впереди мелькает замерзшая речушка. Над ней высокий обрывистый берег. И там, в лунном сиянии одинокая тень. Он жадно втягивает ноздрями морозный воздух, силясь снова уловить ее запах, но ничего не чувствует. И все равно следует за ней, за мимолетной тенью, которую уже не в силах отпустить.
Луна выцветает с небосвода в предрассветных сумерках. У самой кромки горизонта брезжат всполохи рассвета. Тогда к нему словно возвращается зрение - он видит ее. Так близко и так далеко. Неуловимый мираж в его голове. Обессиленный, делает последний рывок. И падает. С трудом поднимает налившиеся свинцом веки.
Она гордо высится над ним, победительница. Ждет, когда он встанет на лапы, но он неподвижен. Ее взгляд становится встревоженным. Опускается подле него. Пихает мокрым носом в покрытый жесткой шерстью бок, прижав уши, тихонько поскуливая. Наслаждаясь ее несмелыми прикосновениями, он закрывает глаза. Ближе. Еще ближе. Так, чтоб наверняка уже не вырвалась. Бестия.
Вмиг его глаза вспыхивают. Прыжок. И она погребена под его мощным телом. Скулить перестала. Внимательно смотрит. Он чувствует, как ее тело побирается, чтобы ответить, чтоб сопротивляться. Но все это бессмысленно. Он ее не выпустит. Не теперь, когда он, наконец, поймал ее. Черно-белый клубок катится по глубокому снегу. Но борьба лишь для вида. Вскоре она сдается: падает на спину и оборачивается. Он еще смотрит на нее волком, ощущая, как скопившаяся внутри ярость растекается по жилам, обретая новую форму. И вот он тоже человек. Человеком льнет к ее телу, нагой, как и она сама. Покрывает поцелуями бледную кожу, согревает ее пышущим в груди жаром, от которого снег тает вокруг. Томное дыхание вырывается парными клубнями. Стремительные движения. Время замирает. Мир теряется в агонии страсти.
Сегодня солнце взойдет только для них двоих. Сегодня она будет принадлежать ему. И так будет всегда.
Он всегда чурался подобных сборищ. Уже пять лет терпел зов крови, не позволял колдовской агонии охватить свою и без того горячую кровь. Каждый раз это было испытанием - стоять и смотреть, как танцует очередная самка, как изгибается по-женски мягкое тело, чувствовать, как сладкий с кислинкой запах ее тела окутывает его, будоража плоть, возбуждая дикую безудержную фантазию. Но он научился справляться с этим - уходить из реального мира в незримый и там давать выход своим эмоциям, не позволяя им прорваться наружу, включиться в безумную пляску жизни. Тяжелей всего было в начале, но потом все ощущения притупились. Теперь он спокойно наблюдал за праздником со стороны.
Со слабыми низшими самками никогда проблем не возникало, а вот с королевой всегда оказывалось сложнее, ведь ее танец куда более искусен, а запах настолько силен, что сводит с ума всех тех, кто терпит до этого и решается сразиться за нее в последней, самой страшной схватке. Но не его. Предыдущие пять королев так и не смогли его соблазнить. Вряд ли с сегодняшней будет по-другому.
Но тут выходит королева в платье из лунного света и начинает плести кружево своего соблазнительного танца. Зверь внутри него трепещет. Воспоминания захлестывают.
Он встретил ее на ярмарке. Ее запах буквально сбил его с ног, впервые в жизни пробудив в нем зверя. Прежде никогда инстинкты не затмевали в нем разум, но сейчас его тело действовало по собственной воле. Он вырвал ее из толпы, начал обнюхивать, как шелудивый пес, а она дрожала то ли от испуга, то ли от неожиданности, завороженно глядя в его затопившие радужку чернильные зрачки. Жертва. Но оцепенение продолжалось недолго. Девчонка оказалась дерзкой, смелой. Облизала пересохшие губы, легко оттолкнула его, приложив к груди руку, царапнув до крови ногтем кожу, и пошла прочь, плавно покачивая бедрами, словно зовя за собой.
Потом еще несколько мимолетных свиданий: на похоронах отца, на шабаше в полнолуние, а потом летом на речке. Причем, он не знал, кто подстроил их последнюю встречу: она или он сам. Искал ее, просто шел по запаху, чувствовал, куда ведут следы, и все равно не мог остановиться. Заметив разложенную у воды одежду, спрятался за дерево и наблюдал, как мощными гребками она противостоит течению, как мучительно медленно показываются из воды ее плечи и грудь, как прилипла к телу мокрая нижняя рубашка, идеально повторяя его изгибы, соблазнительно обрисовывая силуэт просвечивавшихся сквозь светлую ткань набухших от холода сосков.
Выйдя на берег, он встряхнула мокрыми волосами и посмотрела на дерево, за которым он прятался так, словно могла видеть сквозь ствол. Он не выдержал - вышел из своего убежища и выдал себя с головой. Она не закричала, не поморщилась. Замерла, внимательно наблюдая за ним своими огромными цвета весеннего неба глазами.
- Что ты делаешь? - спросил он каким-то странным, уже не человеческим, но еще не звериным голосом.
- Купаюсь. Жарко, - игриво ответила она и брызнула на него речной водой, призывая порезвиться вместе с ней.
Ребенок, шаловливый и беззаботный. Но на дне кристально-голубых глаз таилась какая-то загадка, совсем не детская печаль. Кажется, она осознала свою власть над ним и вместе с тем еще не решила, зачем он ей понадобился. Она призывно улыбнулась и стремительно нырнула в воду. Не раздумывая ни минуты, он сбросил башками и последовал за ней, стремясь догнать, поймать и…
Тогда они провели вместе весь день, гонясь друг за другом по речному дну, словно глупые щенки, а потом валялись на берегу, обсыхая в лучах заходящего солнца. Разговаривали мало. Молчали каждый о своем, украдкой бросая друг на друг задумчивые взгляды, словно пытались отыскать друг для друга уголок в своих таких разных судьбах. Ничего не сказав друг другу на прощание, они расстались на полгода. Он почти забыл об этом щемящем душу и воспламеняющем кровь чувстве. До сегодняшней ночи.
И вот снова это наваждение. Погруженный в созерцание, он пропускает мимо ушей ее имя и титул, не замечает, как шепчется толпа, подаются вперед самые смелые и неистовые, как усиливается музыка ночи, вторя завораживающим движениям девичьего тела. Запах. Запах проникает везде, как он не старается закрыться, не обращать внимания.
Свет полной луны оттеняет бледную кожу. Светлые волосы толстыми косами закручены вдоль головы, открывая стройные плечи и тонкую шею. Иллюзия беззащитности, уязвимости. Подогревает интерес. Кружится, то плавно поднимая руки над головой, то нарочито медленно опуская их себе на талию. Игривые ужимки. Томное похлопывание ресниц. Снова облизывает губы. Соблазняет.
Но на него это не подействует. Он все это видел ни раз. Разрушать все то, что он строил долгие пять лет ради какой-то девчонки? Глупо. Вон сколько у нее поклонников набралось. Здесь с десяток погибнет, а сколько еще останется покалеченными? Ведь это куда хуже смерти. Особенно для него… Нет, он не вынесет. Просто не хочет видеть. Надо уходить, пока…
Он с трудом отрывает взгляд от Королевы Ночи завороженный взгляд и, стараясь не дышать ее запахом, идет прочь. Но тут толпа взрывается восхищенным криком. Он не выдерживает. Оборачивается. Красавица распускает волосы, и они, волнами развиваясь по ветру, укрывают ее плечи. Запах. Ее запах теперь везде. От него нигде не скрыться. Он поднимает взгляд и понимает, что пропал. Она, не обращая внимания на толпу, смотрит прямо ему в глаза, словно этот танец, этот призыв предназначается для него одного. И он не может ей отказать.
Этот взгляд сводит его с ума, разрушает так тщательно выстраиваемые разумом барьеры, обжигающей волной проходится по жилам, до краев наполняя томным вожделением, терпеть которое нет ни сил, ни желания.
Заполучив его внимание, девушка вытягивается струной, вскидывает голову и, глядя на полную луну, протяжно воет по-волчьи. От этого звука в висках мужчины бешено стучит кровь, набатным боем отдаваясь во всем теле. Девушка отталкивает от импровизированного помоста, оборачиваясь в полете. На земле вместо нее оказывается поджарая белая волчица, окидывает толпу дерзким взглядом. Всего одно мгновение, и она помчится прочь, преследуемая сворой перекинувшихся разгоряченных оборотней. Еще один мимолетный взгляд, и на его месте уже стоит косматый черный волчище, вдвое крупнее сотоварищей. Прыжок - под его лапами сотрясается земля. С визгом в стороны разлетаются замешкавшиеся соперники. Он не помнит себя. Инстинкт долгие годы сидевшего на цепи зверя полностью затмевает разум. Остается только ее запах, всепроникающий и волнующий. Он манит по следу, заставляет забыть об усталости, страхе и даже холоде, велит вонзать острые клыки в глотки соперников, отшвыривать их мощными лапами и бежать-бежать-бежать.
Он бежит уже целую вечность, перемазанный в крови и снегу. Бежит один - собратья уже давно оставили бесплотную надежду догнать слишком прыткую лунную бестию. Ее след простыл. Даже запах пропал. А он все не может остановиться. Неведомая сила гонит его вперед, в страну, откуда не возвращаются даже волки.
Впереди мелькает замерзшая речушка. Над ней высокий обрывистый берег. И там, в лунном сиянии одинокая тень. Он жадно втягивает ноздрями морозный воздух, силясь снова уловить ее запах, но ничего не чувствует. И все равно следует за ней, за мимолетной тенью, которую уже не в силах отпустить.
Луна выцветает с небосвода в предрассветных сумерках. У самой кромки горизонта брезжат всполохи рассвета. Тогда к нему словно возвращается зрение - он видит ее. Так близко и так далеко. Неуловимый мираж в его голове. Обессиленный, делает последний рывок. И падает. С трудом поднимает налившиеся свинцом веки.
Она гордо высится над ним, победительница. Ждет, когда он встанет на лапы, но он неподвижен. Ее взгляд становится встревоженным. Опускается подле него. Пихает мокрым носом в покрытый жесткой шерстью бок, прижав уши, тихонько поскуливая. Наслаждаясь ее несмелыми прикосновениями, он закрывает глаза. Ближе. Еще ближе. Так, чтоб наверняка уже не вырвалась. Бестия.
Вмиг его глаза вспыхивают. Прыжок. И она погребена под его мощным телом. Скулить перестала. Внимательно смотрит. Он чувствует, как ее тело побирается, чтобы ответить, чтоб сопротивляться. Но все это бессмысленно. Он ее не выпустит. Не теперь, когда он, наконец, поймал ее. Черно-белый клубок катится по глубокому снегу. Но борьба лишь для вида. Вскоре она сдается: падает на спину и оборачивается. Он еще смотрит на нее волком, ощущая, как скопившаяся внутри ярость растекается по жилам, обретая новую форму. И вот он тоже человек. Человеком льнет к ее телу, нагой, как и она сама. Покрывает поцелуями бледную кожу, согревает ее пышущим в груди жаром, от которого снег тает вокруг. Томное дыхание вырывается парными клубнями. Стремительные движения. Время замирает. Мир теряется в агонии страсти.
Сегодня солнце взойдет только для них двоих. Сегодня она будет принадлежать ему. И так будет всегда.
